Практики для сердечной чакры. Анахата

Самовоспитание будущего учителя

1. “Учитель, будь солнцем, излучающим человеческое тепло; будь благодатной почвой для развития человеческих чувств; сей знания не только в памяти и сознании твоих учеников, но, в первую очередь, в их душах и сердцах. Только в этом случае знания на твоих уроках могут стать ступеньками нравственного становления для каждого твоего воспитанника”. / Ш.А. Амонашвили /

2. “Человек подобен дроби: в знаменателе - то, что он о себе думает, в числителе - то, что он есть на самом деле. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь” / Л.Н. Толстой /

3. “Чем больше человек даёт людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше даёт другим и больше себе требует, тем он хуже”. / Л.Н. Толстой /

4. “ Есть русская интеллигенция. Вы думаете - нет? Есть.

Не масса индифферентная, а совесть страны и честь…” / А.Вознесенский /

5. “Кто двигается вперёд в науках, но отстаёт в нравственности, тот более идёт назад, чем вперёд” / Аристотель /

6. “Знания в руках безнравственного человека то же самое, что сабля в руках сумасшедшего” / Д.И.Менделеев /

7. “ Педагогика есть искусство делать человека нравственным”. / И.Ильин /

Появилось осознанное ощущение необходимости самовоспитания и самосовершенствования. Во всём этом мне помогает мой друг, спутница жизни и основной вдохновитель - жена Шутилова Александра Алексеевна.

во-первых, чтобы состояться как человеку,

во-вторых, чтобы состояться как учителю,

в-третьих, чтобы состояться как мужу и отцу,

в-четвёртых, чтобы состояться как специалисту,

в-пятых, чтобы состояться как другу.

Пункты даны от широкого к узкому, от более отдалённой перспективы к ближайшей.

Теоретическая проработка проблемы даст возможность шире и глубже взглянуть на неё и осознать её суть; подобрать ключи к составлению программы самовоспитания.

Первоначальный путь осмысления проблемы пролегает через изучение творчества Л.Н. Толстого, великого гуманиста - педагога, Учителя, воплотив- шего жизнью своей найденную Истину, а также работ Ш. А. Амонашвили, ру-ководителя Лаборатории Гуманной педагогики при Московском городском педагогическом университете, и Л.В. Шапошниковой, учёного и автора книг по философии, истории, искусству.

“ Самовоспитание будущего учителя” … Два ключевых слова в данной проблеме: учитель и самовоспитание. Начну с раскрытия понятия “ Учитель”.

Л.В. Шапошникова, академик РАЕН, Российской академии космонавтики, Российской экологической академии, писатель, индолог, искусствовед, автор книг по философии, истории, искусству, культуре Индии, генеральный директор Музея имени Н.К. Рериха, в одной из своих публичных лекций так говорит об учителе, учительстве и его роли: “С момента возникновения человека, с момента возникновения его сознания всё, что он в последствии достиг, он достиг только с помощью учителя и учителей. Без учителя нет человека и нет эволюции”.

“Маугли”- романтическая сказка Киплинга, где и ребёнок, и животные привлекательны. Но в реальной жизни всё не так. Науке известны около 100 фактов, когда ребёнок попадал к животным и выживал с их помощью.

“ И вот отсутствие учителя по отношению к ребёнку, причём того учителя, который должен соответствовать его энергетическому уровню, привело к тому , что ребёнок, воспитанный среди животных, не говорил, ибо говорить нас учат. Этот ребёнок не ходил на двух ногах, а ходил на четвереньках, как ходили его собратья из другого мира, потому что на двух ногах ходить нас тоже учат. Нас учат говорить, нас учат ходить, нас учат писать, нас учат читать, нас учат мыслить, учат уметь многое делать, но если нас этому не учат, мы превращаемся в некое подобие животных. Этот момент очень интересен и объясняет необходимость учительства, причём разных уровней “.

При рождении ребёнка мать формирует его детскую энергетику, и она же обучает его говорить, ходить и многому тому, без чего развитие ребёнка остаётся неполноценным. Мать и есть наш первый учитель. Брошенные дети - это люди, которые не прошли самого первого учительства - матери, и потому судьбы их так печальны. После матери - школьные учителя, затем учителя институте, техникуме, училище, учителя в производстве.

Практически без учителя мы не разовьёмся в человека полноценного и без учителя мы не сможем делать то, что мы делаем, не замечая того, как нас научили и не испытывая даже благодарности к тем, кто нас научил”.

/ Л.В. Шапошникова “ Энергетическая роль Учительства в духовно - культурной эволюции человечества”/

Итак, после матери - следующая ступень учительства - школьный учитель, т.е. тот уровень, к которому готовлюсь в будущем присоединиться и я. Чтобы осознать суть этого понятия, поглядим на него с высоты идеала совершенного учителя. Л.Н. Толстой так определяет его сущность:

“ Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель, если учитель имеет только любовь к ученику, как отец, мать, он будет лучше того учителя, который прочёл все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам. Если учитель соединяет в себе любовь к делу и к ученикам, он - совер- шенный учитель”.

/ Л.Н. Толстой “ Общие замечания для учителя”,с.292/

Позже Лев Николаевич Толстой добавляет к данному определению:

“ Необходимо постоянное стремление к совершенствованию в любви”.

/ Л.Н. Толстой “Из письма П.И. Бирюкову”, май 1901г., с.446 /

Перекликаясь с Л.Н. Толстым, Ш.А. Амонашвили, современный учёный и практик с огромным педагогическим стажем работы в школе, пишет, обращаясь к школьному учителю:

“ Сказано: “ Иди путём Любви, иди путём Сердца, иди путём Твор- чества, иди путём щита Веры”.

“ 45. Установил я для себя три закона.

1.Любить любого ребёнка, ибо Любовь есть преображающая сила Духа

и Сердца.

2.Понимать ребёнка и принимать его таким, какой он есть, ибо нет воли Творца, чтобы погиб один из малых сих.

3.Восполниться оптимизмом в отношении любого ребёнка, ибо Вера в будущее есть творец настоящего.

46. Задал я самому себе три принципа.

1. Одухотворять среду вокруг ребёнка.

Основание: Среда есть сила, проявляющая Тайну Творца.

2.Утверждать в ребёнке его личность.

Основание: Личность есть устремлённость к проявлению своей Сути.

3.Проявлять творческое терпение, помогая ребенку в самопознании.

Основание: Творящее терпение не даст огню Духа погаснуть.

47. Устремлен я к раскрытию своего характера в трёх качествах .

1. Доброта.

Доброта учителя к ученику есть матерь доброты сердца

ученика ко всему миру.

2. Искренность.

Учительская искренность есть условие духовного единения с учеником.

3. Преданность .

Преданность учителя умножает в ученике надежду на спасение и дарит ему убежище.

48. Развиваю в себе профессиональное мастерство в трёх аспектах.

1.Изящное исполнение педагогических процессов.

Основание: Бытие в прекрасном откроет в ученике чувство прекрасного.

2.Непрерывное обновление.

Основание: Обновление есть зов из Будущего и устремлённость к Будущему.

3.Творчество.

Основание: Творчество делает учителя Свет дарящим.

50. Дам торжествовать в себе законам Прекрасного, т. е. Искренности, т.е. Сердца, т.е. Блага, т.е. Света.

Если спешишь помочь, помоги красиво.

Если спешишь проявить сострадание, сострадай красиво.

Если любишь, люби красиво.

Если даришь, дари красиво.

И если всё это касается ребёнка, то делай ещё прекраснее.

Воспитывай красиво.

Учи красиво.

Наставляй красиво.

Если благо дарится красиво, дар будет принят.

Если благо дарится безобразно, оно будет отвергнуто.

Если совершенствуешься сам, устремишь к совершенствованию других.Говорят Мудрецы: “Осознание Красоты спасёт мир”.51. Спросят: Вы - учитель?

Отвечу: Я - ученик своих учеников.

“ Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорит: “ Столь знакомое нам слово “школа” связано в своих смысловых истоках с церковью. Русское “школа” восходит к латинскому “скале” - “лестница” … Речь идёт прежде всего о лестнице духовного восхождениячеловека”.

Итак, Школа - это лестница для духовного восхождения человека .

Где эта лестница, т.е. школа, может находиться? Лестница для восхождения души и духовности ученика находитсяв учителе, и только.

Я - учитель - есть носитель этой Божественной лестницы. Я пости- гаю духовный мир каждого своего ученика и каждому подаю свою ступень- ку, помогаю подняться и закрепиться на ней, а потом возведу на другую ступеньку. Ученик растёт, взрослеет, развивается, крепнет, окрыляется, в целом, образовывается. И это восхождение происходит в нём через меня, через своего учителя. Я - путь для ученика. Но и он есть мой путь, ибо тоже подаёт мне ступеньку для совершенствования моей учительской интуиции и искусства. Я - учитель - есть школа”./ Ш.А. Амонашвили “ Почему не прожить нам жизньгероями духа”, стр.40-42, 48-50 /

Вывод. Высшая древняя мудрость изображается змием, закусившим свой собственный хвост. Эта мудрость здесь наличествует: “ Я - учитель - ученик своих учеников”. “Я - учитель - путь для ученика. Но и он есть мой путь… совершенствования моего учительского искусства”.

Роль учителей в эволюции человека раскрывается в высказывании

Н.К. Рериха: “ Ни один завоеватель не может изменить сущность масс, ни один государственный деятель не может поднять мировые дела выше идеи и способностей поколения взрослых, с которыми он имеет дело. Но учитель - я употребляю это слово в самом широком смысле -- может совершить больше, нежели завоеватель и государственные главы. Они, учителя, могут создавать новое воображение и освободить скрытые силы человечества”.

/ Н.К. Рерих “Пути Благословения” /

“След учительства более высокого уровня мы находим в мифах, в кото- рых культурный герой, полубог, получеловек учит людей сеять, собиратьурожай, обучает ремёслам, обучает социальному обустройству челове-ческого общества”.Л.В. Шапошникова “ Энергетическая роль Учительства в духовно - культурной эволюции человечества”/

Имена таких Учителей человечества зафиксированы Историей: Моисей, Сократ, Кришна, Эпиктет, Будда, Марк Аврелий, Конфуций, Христос, Иоанн - апостол, Магомет, Руссо, Кант, Вивекананда, Эмерсон, Рескин… те, которых Л.Н. Толстой называет “лучшими мыслителями мира”, “мудрейшими среди нас”.

Этот ряд имён, данных Л.Н. Толстым, можно продолжить, включив в него и самого Льва Николаевича, и Циолковского, и Вернадского, и Флоренского, и Чижевского, и семью Рерихов, и учителя современных учителей Ш.А. Амонашвили. Перечитывая работы Л.Н. Толстого о воспитании и образовании, обратил внимание на то, как он относится к Учителям человечества и их Учениям. Величайший мыслитель XIX века считает, что “основой”, “основанием” всякого образования для детей и юношества должны стать именно Учения этих Учителей и вытекающее из них учение о нравственности.

“ Одно нужно знать, в чём смысл человеческой жизни, чем она должна быть руководима и что думали об этом вопросе и как решили его мудрей -шие люди всех времён и всего мира … И потому я полагаю, что первое и главное знание, которое свойственно прежде всего передавать детям и учащимся взрослым, - это ответы на вечные и неизбежные вопросы, возникающие в душе каждого приходящего к сознанию человека. Первое : что я такое и каково моё отношение к беско-нечному миру? И второй , вытекающий из первого: как мне жить, что считать всегда, при всех возможных условиях, хорошим и что всегда, и при всех возможных условиях, дурным?

И потому полагаю, что главная и единственная забота людей, занятых вопросами образования, может и должна состоять прежде всего в том, чтобы выработать соответственное нашему времени религиозное и нравственное учение и, выработав таковое, поставить его во главе образования “. / Л.Н. Толстой “Ответ на письмо В.Ф. Булгакова”,с. 457 /

В этих словах мечта Л.Н. Толстого и завещание его будущему поколению людей XX века: дать синтез всех философских, научных и религиозных учений Учителей человечества, очистив их от предрассудков времени, и на основе выработанного, нового, современного нравственного учения, как на фундаменте, строить всё здание Образования. XX век выполнил первую часть завещания Л.Н. Толстого. К середине XX столетия Е.И. и Н.К. Рерихи сделали такое очищение и синтез всех Учений Востока и Запада и дали миру “ Учение Живой Этики ”.

Вторая часть завещания - создание педагогической системы образования на основе такого Учения - начала осуществляться в конце XX и начале XXI веков в Лаборатории гуманной педагогики при Московском городском педагогическом университете под руководством Почётного академика Российской академии Образования, доктора психологических наук

Ш.А.Амонашвили.

Такую педагогическую систему образования Ш.А.Амонашвили и его сотрудники назвали Гуманной педагогикой. Вот в чём её суть:

“64. Гуманная Педагогика - это очень просто, - думает наивный учитель, - надо любить учеников, быть к ним добрым, ласковым. Чем больше любишь их, тем больше будет у тебя гуманной педагогики”.

Слово Human слагается из двух санскритских основ: Hu - означает - высшее начало, Душа, Man - это обычный смертный человек.

Гуманный - значит: человек смертный, ищущий в себе бессмертия.

Вот и разберёмся: что есть Гуманная Педагогика ?

Детей, конечно надо любить. Надо знать ещё, как их любить, чтобы они приняли наш дар.

Но суть Гуманной Педагогики не в этом.

Суть в следующем :

Гуманная Педагогика ведёт ребёнка (ученика, воспитанника) к постижению в себе своей Бессмертной сущности и смысла Жизни.

Она есть сокровенная наука о заботе и озабоченности по поводу судьбы каждого пришедшего в земную жизнь ребёнка и через него - о судьбе человечества”./ Ш.А. Амонашвили “ Почему не прожить нам жизнь героями духа”, стр.56 / Лаборатория Гуманной педагогики разработала “Трактат о начальной ступени образования, основанного на принципах гуманно-личностной педагогики”. Читателям он известен под названием “ШКОЛА ЖИЗНИ”. Идёт экспериментальная проверка принципов гуманной педагогики среднего и старшего звена школьного образования. (Москва, школа №200 ). На очереди - высшее гуманное образование.

Вывод. Будущий учитель-это учитель-гуманист, знающий “УЧЕНИЕ ЖИВОЙ ЭТИКИ ” и творящий по законам Гуманной педагогики. Вторая часть проблемы заключена в понятии “самовоспитание”. Л.Н.Толстой категоричен в определении данного понятия: “ Стоит заняться воспитанием, чтобы увидеть все свои прорехи.

А увидав, начинаешь исправлять их. А исправлять самого себя и есть наилучшее средство воспитания своих и чужих детей и больших людей “. “ Воспитание других включается в воспитание себя, и другого ничего не нужно”.

/ Л.Н. Толстой “Мысли о воспитании”, из писем и дневников 1895 - 1902гг, с.449, 450 /

Таким образом, самовоспитание по сути своей является одновременно орудием и средством воспитания, т.е. нет проблемы воспитания других при наличии самовоспитания себя. Хочется привести целую страницу из “Мыслей о воспитании” Л.Н. Толстого, подтверждающую этот вывод.

“Воспитание представляется сложным и трудным делом только до тех пор, пока мы хотим, не воспитывая себя, воспитывать своих детей или кого бы то ни было. Если же поймёшь, что воспитывать других мы можем только через себя, то упраздняется вопрос о воспитании и остаётся один вопрос жизни: как надо самому жить? Потому что не знаю ни одного действия воспитания детей, которое не включалось бы в воспитание себя. Как одевать, как кормить, как класть спать, как учить детей? Точно так же, как себя. Если отец, мать одеваются, едят, спят умеренно и работают и учатся, то дети будут то же делать.

Два правила я бы дал для воспитания: самому не только жить хорошо, но работать над собой, постоянно совершенствуясь, и ничего не скрывать из своей жизни от детей. Лучше, чтобы дети знали про слабые стороны своих родителей, чем то, чтобы они чувствовали, что есть у их родителей скрытая от них жизнь и есть показная. Все трудности воспитания вытекают из того, что родители, не только не исправляясь от своих недостатков, но даже не признавая их недостатками, оправдывая их в себе, хотят не видеть этих недостатков в детях. В этом вся трудность и вся борьба с детьми. Дети нравственно гораздо проницательнее взрослых, и они, часто не выказывая и даже не сознавая этого, видят не только недостатки родителей, но и худший из всех недостатков - лицемерие родителей и теряют к ним уважение и интерес ко всем их поучениям.

Лицемерие родителей при воспитании детей есть самое обычное явление, и дети чутки и замечают его сейчас же, и отвращаются, и развращаются. Правда есть первое, главное условие духовного влияния, и потому она есть первое условие воспитания. А чтобы не страшно было детям видеть всю правду своей и родителей жизни, надо сделать свою жизнь хорошей или по крайней мере менее дурной. И потому воспитание других включается в воспитание себя, и другого ничего не нужно”.

“ Оба вопроса о воспитании и об отношении к людям сводятся в один вопрос, именно в последний: как относиться к людям не на словах только, а на деле. Если этот вопрос решён и жизнь отца идёт по такому или другому решению, то в этой жизни отца и будет всё воспитание детей. А если решение правильно, то отец не введёт соблазна в жизнь детей; если же нет, то будет обратное”.

“ Родители, живя развратно, невоздержанно в пище, праздно - в неуважении к людям - жизнью, всегда требуют от детей воздержания, деятельности, уважения к людям. Но язык жизни, примера далеко слышен и виден и ясен и большим, и малым, и своим, и чужим”.

“ Ужасно смотреть на то, что богатые люди делают со своими детьми.

Когда он молод и глуп и страстен, его втянут в жизнь, которая ведётся на шее других людей, приучат к этой жизни; а потом, когда он связан по рукам и по ногам соблазнами, не может жить иначе, как требуя на себя труда других, тогда откроют ему глаза (сами собой откроются глаза), и выбирайся, как знаешь: или стань мучеником, отказавшись от того, к чему привык и без чего не можешь жить, или будь лгуном”.

“ Для того чтобы воспитывать хорошо, надо жить хорошо перед теми, которых воспитываешь”.

/ Л.Н. Толстой “Мысли о воспитании”, с. 448-450 /

Таким образом, Л.Н. Толстой проблему воспитания упрощает, можно сказать, упраздняет, поворачивает проблему воспитания других в плоскость самосовершенствования, самовоспитания. На основании чего делается такой вывод? Ответ на этот вопрос даётся в “Письме неизвестной”.

“ Воспитание есть воздействие на сердце тех, кого воспитываем.

Воздействовать же на сердце можно только гипнотизацией, которой так подлежат дети, - гипнотизацией, заразительностью примера. Ребёнок увидит, что я раздражаюсь и оскорбляю людей, что я заставляю других делать то, что сам могу сделать, что я потворствую своей жадности, похотям, что я горжусь и тщеславлюсь своим положением, говорю про других злое, говорю за глаза не то, что говорю в глаза, притворяюсь, что

верю тому, во что не верю, и тысячи и тысячи таких поступков или поступков обратных: кротости, смирения, трудолюбия, самопожертво- вания, воздержания, правдивости, и заражается тем или другим во сто раз сильнее, чем самыми красноречивыми и разумными поучениями.

И поэтому все или 0,999 воспитания сводится к примеру, к исправлению и совершенствованию своей жизни.

Так что то, с чего вы начали внутри себя, когда мечтали об идеале, т.е. о добре, достижении которого несомненно только в себе, - к тому самому вы приведены теперь при воспитании детей извне. То, чего вы хотели для себя, хорошенько не зная зачем, то теперь вам уже необходимо нужно для того, чтобы не развратить детей.

От воспитания обыкновенно требуют и слишком много, и слишком мало. Требовать того, чтобы воспитываемые выучились тому - то и тому - то, образовались - как мы разумеем образование, - это невозможно, так же невозможно и то, чтобы они сделались нравственными, как мы разумеем это слово. Но совершенно возможно то, чтобы не быть самому участником в развращении детей (и в этом не может помешать ни жене муж, ни мужу жена), а всею своей жизнью по мере сил своих воздействовать на них, заражая их примером добра.

Я думаю, что не только трудно, но невозможно хорошо воспитать детей, если сам дурен; и что воспитание детей есть только самосовершенствование, которому ничто не помогает столько, как дети.

Как смешны требования людей, курящих, пьющих, объедающихся, не работающих и превращающих ночь в день, о том, чтобы доктор сделал их здоровыми, несмотря на их нездоровый образ жизни, как смешны требования людей научить их, как, продолжая вести жизнь не - нравственную, можно было бы дать нравственное воспитание детям.

Всё воспитание состоит в большем и большем сознании своих ошибок и исправлении себя от них. А это может сделать всякий и во всевозможных условиях жизни. И это же есть и самое могущественное орудие, данное человеку для воздействия на других людей, в том числе и на своих детей, которые всегда невольно ближе всего к нам ”. / Л.Н. Толстой “Письмо неизвестной от 5 марта 1894 ” (Роль примера и подражания в воспитании), с. 511-512 /

Ответ очевиден и вытекает из той роли примера и подражания, которые играют в воспитании, т.к.

“Воспитание есть воздействие на сердце тех, кого воспитываем. Воздействовать же на сердце можно только заразительностью собственного примера. И поэтому всё воспитание или 0,999 воспитания сводится к примеру, к исправлению и совершенствованию своей жизни”.

Самовоспитание, самосовершенствование есть воспитание детей.

Воспитание детей есть самовоспитание, самосовершенствование.

Древний символ Мудрости, змий, закусивший собственный хвост, присутствует и здесь. С мудростью Л.Н.Толстого перекликается мудрость Ш.А.Амонашвили, нашедшего красивый и ёмкий образ той же проблемы:

“Спросят: Кто же вы есть для своих учеников?

Отвечу: Я половина каждого из них.

Спросят: Вы их знаете?

Отвечу: Так же, как знаю Беспредельность.

Спросят: Как вы их воспитываете?

Отвечу: Как яблоко растит в себе семя.”

Однако Ш.А.Амонашвили, положив в основание разрабатываемой им новой системы образования, Гуманной педагогики, “Учение Живой Этики”, наполняет понятие “воспитание” священным и возвышенным смыслом:

“59. Священное Слово воспитание.

Все говорят о воспитании детей, но редко кто серьёзно занят им

Слово само говорит о своей сути: В - ОС - ПИТАНИЕ, т.е. питание

О какой Оси идёт речь?

О духовной, конечно.

Ребёнок устремлён к духовному восхождению по скале.

Чем же нужно питать духовную Ось?

Здесь нам поможет загадочное и действительно таинственное понятие Образ.

В ребёнке заключён Образ Творца. Помочь ему в раскрытии этого Образа в себе и есть суть ОБРАЗ ования. Это не процесс освоения суммы регламентированных знаний или результат этого процесса, а процесс раскрытия в нём того, ради чего он вообще и существует как Вселенская сущность и ради чего он явился в мир земной. Учитель призван для того, чтобы помочь ребёнку в проявлении своей сути через питание его духовной оси образами . Ибо образ, существующий в ребёнке, может проявиться не иначе, как через заселение его духовного мира добрыми, прекрасными, возвышенными образами. Образами добра, любви, страдания и сострадания, радости и сорадости, духовности, героизма, познания. Образами красоты знаний и наук. Образование совершается сегодня, но дышит оно Будущим, в него вовлечено Будущее. Вот что есть воспитание - питание духовной оси прекрасными, Божественными образами” . / Ш.А. Амонашвили “ Почему не прожить нам жизнь героями духа”, стр.51,52 /

В заключение реферата хочу привести фрагмент из итогового произведения великого русского писателя и мыслителя Л.Н.Толстого, произведения, которое он сам особенно ценил, - из книги “Путь Жизни”:

“В молодых годах люди верят, что назначение человечества в постоянном совершенствовании и что возможно и даже легко исправить всё человечество, уничтожить все пороки и несчастья. Мечты эти не смешны, а, напротив, в них гораздо больше истины, чем в суждениях старых, завязших в соблазнах людей, когда эти люди проведшие жизнь не так, как это свойственно человеку, советуют людям ничего не делать, не искать, а жить, как животное. Ошибка исканий молодости только в том, что совершенствование себя, своей души юноши переносят на других . Делай своё дело жизни, совершенствуя и улучшая свою душу, и будь уверен, что только этим путём ты будешь самым плодотворным образом содействовать улучшению общей жизни.

Если ты видишь, что устройство общества дурно, и ты хочешь исправить его, то знай, что для этого есть только одно средство: то, чтобы все люди стали лучше; а для того, чтобы люди стали лучше, в твоей власти только одно: самому сделаться лучше”. / Л.Н. Толстой “Путь Жизни”, с.431 /

Вывод. Самосовершенствование, самовоспитание имеет общечеловеческое значение. Это единственный плодотворный путь к исправлению, улучшению, преображению и себя, и людей, и мира.

Список используемой литературы

1. Ш.А. Амонашвили “Почему не прожить нам жизнь героями духа”, М., Издательский Дом Шалвы Амонашвили, 2003г.

2. Ш.А. Амонашвили “ Школа Жизни ”,М., Издательский Дом Шалвы Амонашвили, 2000г.

3. Ш.А. Амонашвили “ Педагогическая симфония ”, М., МЦР, 2002г.

4. Л.Н.Толстой “Педагогические сочинения” , М., “Педагогика” 1989г.:

а) Л.Н.Толстой “Мысли о воспитании”, из писем и дневников 1895-1902гг.

б) Л.Н.Толстой “Ответ на письмо В.Ф. Булгакова”.

в) Л.Н. Толстой “ Из письма П.И. Бирюкову, май 1901г.”

г) Л.Н. Толстой “ Общие замечания для учителя”.

е) Л.Н. Толстой “ М.Л.Толстому” (неотправленное).

ё) Л.Н. Толстой “О воспитании”.

5. Л.Н. Толстой “Путь Жизни” М., “Республика”, 1993г.

6. Н.К. Рерих “Пути Благословения”, М.,”Сфера”, 1999г.

7. Л.В. Шапошникова “ Энергетическая роль Учительства в духовно - культурной эволюции человечества”, М., МЦР, 1994г.

Лев Николаевич Толстой родился в селе Ясная Поляна, ныне Щекинского района Тульской области в 1828 году в графской семье. Первоначальное образование получил дома. В период с 1844 по 1847 учился в Казанском университете, но не закончил курса. В 1851 отправился на Кавказ в станицу Старогладковскую - к месту военной службы старшего брата. В участвует в военных действиях (сначала в качестве волонтера, а затем арт. офицера), а в 1854 году отправляется в Дунайскую армию. Вскоре после начала Крымской войны его по личной просьбе переводят в Севастополь (в осажденном городе он сражается на знаменитом 4-ом бастионе). Армейский быт и эпизоды войны дали Толстому обширный материал для создания произведений на военную тематику. В 1855 Толстой приехал в Петербург, где сблизился с сотрудниками «Современника». Годы ознаменованы попытками Толстого найти себя в незнакомой литературной среде, освоиться в кругу профессионалов, утвердить свою творческую позицию; это и пора поисков, проб, ошибок, творческих экспериментов. Неудовлетворенный своим творчеством, разочарованный в светских и литературных кругах, Толстой на рубеже 60-х решил оставить литературу и обосноваться в деревне. В он много сил отдает основанной им в Ясной Поляне школе для крестьянских детей, изучает постановку педагогического дела в России и за границей, для этих целей он совершает путешествие в В 1862 Толстой издает педагогический журнал «Ясная Поляна».

В 1862 Толстой женится на Софье Андреевне Берс и начинает жить патриархально и уединенно в своей усадьбе как глава большой и все увеличивающейся семьи. В годы крестьянской реформы Толстой исполняет обязанности мирового посредника Крапивенского уезда, разрешая тяжбы помещиков с крестьянами, как правило, пользу последних. В его мировоззрении в эту пору причудливо соединяются верность духу старой родовой аристократии, далекой от двора и живущей понятиями сословной чести, и демократические устремления. 60-е годы - пора расцвета художественного гения Толстого. В 1863 начата публикация романа-эпопеи «Война и мир». В начале 70-х писателя снова захватывают педагогические интересы. Он пишет «Азбуку» и «Новую азбуку» и на время возвращается к преподаванию в яснополянской школе. Однако вскоре начинают проявляться симптомы душевного кризиса. При слабой власти над Толстым традиционной церковной веры, с юных лет подтачиваемой в нем септическим анализом, грозила рухнуть и его надежда на личное бессмертие. Острое ощущение симптомов социального перелома в 70-е годы, связанных с переходом России на буржуазный путь развития, усиливало кризис нравственно-философского мировоззрения Толстого. В 80-е годы он заметно охладевает к художественной работе и даже осуждает как барскую «забаву» свои прежние романы и повести. Он увлекается простым физическим трудом, пашет, шьет себе сапоги, переходит на вегетарианскую пищу.

Пытаясь привести свой образ жизни в согласие с убеждениями и тяготясь бытом помещичьей усадьбы, 28 октября (10 ноября) 1910 года Толстой тайно ушел из Ясной Поляны, по дороге простудился и скончался на станции Астапово. Творчество Толстого ознаменовало новый этап в развитии русского и мирового реализма, перебросило мост между традициями классического романа XIX века и литературой XX. В то же время растет его недовольство привычным образом жизни близких, Толстой начинает проявлять серьезный интерес к драматическим жанрам. В 90-е годы Толстой пытается обосновать свои взгляды на искусство. Искусство содержательное, посвященное высоким нравственно-религиозным целям, Толстой противопоставляет искусству упадочному, декадентскому. Последние годы жизни Толстой провел в Ясной Поляне в непрестанных душевных страданиях, в атмосфере интриг и раздоров между толстовцами, с одной стороны, и с С.А.Толстой - с другой.

A) Постарайся полюбить того, кого ты не любил, кто обидел тебя. И если это удастся тебе сделать, то тебе сейчас же станет хорошо и радостно на душе. Как свет ярче светит после темноты, так и на душе бывает особенно хорошо, когда вместо злобы и досады почувствуешь любовь к тому, кого не любил и кто обидел тебя. б) Мы все знаем, что живем не так, как надо и как могли бы жить. И потому всегда надо помнить, что жизнь наша может и должна быть лучше. Помнить это надо не затем, чтобы осуждать жизнь других людей и свою, не исправляя ее, а затем, чтобы стараться с каждым днем и часом становиться хоть немного лучше, исправляя себя. В этом самое главное и самое радостное дело в жизни. в) Бывает неприятно, когда тебя хвалят за то, чего ты не сделал, и так же неприятно, когда бранят за то, чего ты не заслужил. Но можно и в напрасной похвале и в напрасной брани найти пользу. Если ты не сделал доброго дела и тебя хвалят за него, постарайся сделать то, за что тебя хвалят. А если тебя бранят за то, чего ты не сделал, то постарайся вперед не делать того, за что тебя бранят.

Д) Для того, чтобы не делать злых дел, надо удерживаться не только от самых дел, но и от злых разговоров. Для того же, чтобы удерживаться от злых дел и разговоров, надо научиться удерживаться от злых мыслей. Когда один думаешь сам с собой и придут недобрые мысли обсуждаешь кого-нибудь, сердишься, вспомни, что нехорошо так думать, остановись и старайся думать о другом. Только тогда будешь в силах воздерживаться от злых дел, когда научишься воздерживаться от злых мыслей. Корень злых дел в дурных мыслях.

Л. Н. Толстой создал свою теорию гуманистического воспитания, стержнем которой является учение о непрерывном нравственном самосовершенствовании человека в течение всей его жизни. Он признавал только то образование, которое опирается на собственный опыт ученика и исходит из реальной жизни, а не только готовит его к будущей. Главная составляющая сущности человека его духовное начало, изначально заложенное в нем как бы в «свернутом виде». Педагогический процесс должен оказать помощь человеку в его открытии и реализации в жизни. Возможность созидания человеком своей личности зависит от глубины постижения им своей духовно-нравственной сущности. Образование выступает как основной фактор развития культуры, гуманизации и гармонизации жизни. Отсюда следует трактовка регулятивной функции образования в приобщении людей к ценностям «истинной» жизни, к реализации универсального смысла своего бытия. Л. Н. Толстому принадлежит разработка теоретических и практических основ свободного обучения и воспитания. В мире, по его убеждению, все органично взаимосвязано и человеку необходимо осознавать самого себя равнозначной частью мира, где «все связано со всем», и где человек может обрести себя только реализовав свой духовно-нравственный потенциал.

Известно, что Л. Н. Толстой был религиозен. Он не был сторонником официальной религии, проповедовал любовь к Богу «внутри себя» (даже был отлучен от официальной церкви). Религиозно- мистические настроения наложили отпечаток на характер его мировоззрения. Особенно ярко сказалось влияние религиозности Толстого в сформулированной им этической философии всеобщей любви, всепрощения, «непротивления злу насилием». Этическая философия Л. Н. Толстого заводила его так далеко, что великий моралист временами примирялся с самыми гнусными явлениями социально-политической жизни. Лев Николаевич решал и основной вопрос философии о соотношении бытия и сознания: «Вещественный мир, со включением моего тела, своими пятью чувствами познающее его, есть произведение этого сознания. Не будь сознания, не будет мира. Уничтожается сознание уничтожается мир».

Она возбуждала в нем жалость не только к угнетаемым, но и к угнетателям (жалость была различна: угнетаемых он жалел за то, что они находятся в бедственном положении, угнетателей за то, что они не испытывают счастья делать добро, теряют человеческий облик). Эволюция взглядов Л. Н. Толстого прослеживается при поэтапном рассмотрении его педагогической деятельности. Первый период деятельности (). В 1849 г. Л. Н.Толстой (ему в то время был 21 год) начинает заниматься с крестьянскими детьми в Яснополянском имении. Но это были случайные уроки, заключавшиеся в основном в том, что он обучал некоторых крестьянских детей грамоте, а чаще всего принимал участие в детских играх. В 1851 г. он уезжает с братом на Кавказ, затем в Севастополь, принимает участие в обороне Севастополя. В 1857 г. (затем во второй раз в 1861) Л. Н.Толстой совершает заграничное путешествие в Германию, Францию, Швейцарию. Как человек любознательный, он интересуется всеми сторонами жизни в этих странах и, в частности, постановкой дела воспитания и образования. Заграничные путешествия позволили ему изучить состояние народного образования в ряде стран Западной Европы и сравнить с Россией. Особенно внимательно он изучал школьное дело в Германии, так как считал, что немецкие педагогики сыграли большую роль в развитии европейской школы. Однако посещение немецких школ вызвано у Л. Н. Толстого чувство возмущения и горечи. Он делает в эти дни записи в дневнике: «Был в школе. Ужасно. Молитва за короля, побои, все наизусть, испуганные, изуродованные дети».

«Стоит взглянуть, писал Л. Н. Толстой, на одного и того же ребенка дома, на улице или в школе: то вы видите жизнерадостное любознательное существо, с улыбкой в глазах и на устах, во всем ищущее поучения, как радости, ясно и часто сильно выражающее свои мысли своим языком, то вы видите измученное сжавшееся существо с выражением усталости, страха и скуки, повторяющее одними губами чужие слова на чужом языке, существо, которого душа, как улитка, спряталась в свой домик. Стоит взглянуть на эти два состояния, чтобы решить, которое из 2-х более выгодно для развития ребенка». Л. Н. Толстой мечтает о школе, в которой были бы созданы все возможности по развитию способностей ребенка. Он уверен, что это невозможно при воспитании, обучении, основанных на насилии и принуждении ребенка. Лев Николаевич высказывает мысль о том, что развитие ребенка происходит не столько в школах путем принудительного обучения, сколько его развивает и воспитывает сама жизнь, окружающая среда. Следовательно, воспитатель не может проходить мимо всех этих влияний, он обязан учитывать их. Эта мысль Л. Н. Толстого прогрессивна и ценна, однако некоторая переоценка роли среды в формировании личности приводит его к крайности выводу о том, что образование народа идет своим, независимым от школ путем. Возвращается писатель из-за границы твердо убежденный, что Россия не должна подражать Западу, должна отказаться от обучения и воспитания, подавляющего личность ребенка. Свободное воспитание, по Л.Н.Толстому, включает в себя два аспекта. Первый аспект свобода в организации школ. Л. Н. Толстой считал, что надо дать народу возможность организовать народное просвещение так, как этого хочет народ.

Лев Николаевич стремился, чтобы дело народного образования было в руках самих трудящихся. Второй аспект свобода как педагогический принцип. Здесь Л. Н. Толстой основывается на своих взглядах об изначально заложенных в ребенке качествах личности. Свободное воспитание представлялось ему как процесс самопроизвольного раскрытия высоких нравственных качеств, присущих детям, при осторожной помощи педагога. В 60-е гг. гуманистический призыв Л. Н. Толстого к уважению личности ребенка звучал особенно актуально. Он писал: «Здоровый ребенок родится на свет, вполне удовлетворяя требованиям безусловной гармонии в отношении правды, красоты, добра, которые мы носим в себе... Родившись, человек представляет собой первообраз гармонии, правды, красоты и добра». Цель воспитания и образования, по Л. Н. Толстому, способствовать развитию наибольшей гармонии качеств, которые ребенок несет в себе. Основным педагогическим принципом Л. Н. Толстого являлась «свобода», но понимание свободного воспитания у него непростое и неоднозначное. Иногда в проявлении принципа свободы видят только одну сторону: представление учащимся права слушать или не слушать учителя, ходить или не ходить на уроки, вести себя в школе, как того хочется ребенку. Действительно, в том отношении школа в Ясной Поляне была необычна. «Во все училища дети идут как на каторгу в эту сами сбегаются с раннего утра, намаслив для красоты волосы коровьим или деревянным маслом, у кого какое есть, а то и просто квасом намочив голову, сбегаются задолго до того, как ударит колокол, начинавший первый урок.

Во все школы ребята идут, томясь от страха: "Вдруг вызовут? Вдруг забыл вызубренное накануне?" В этой уроков на дом не задают и вообще не вызывают к доске; ученики и не знают, что такое страх перед учителем. Во всех училищах и гимназиях ученики встречают учителя стоя навытяжку здесь, бывает, учитель, войдя в класс, может застать огромную кучу малу, и не сразу, постепенно распадается она, не сразу приходят в себя расшалившиеся... Но вот они начинают слушать учителя, обступают его тесной толпой, прижимаясь друг к другу и к учителю, заглядывают ему прямо в рот и затаили дыхание от любопытства и интереса. А если ученики выполняют задание и кто-то отличится, учитель от радости, от избытка чувств может подхватить отличившегося под мышки и посадить на шкаф, к потолку. На перемене 32- летний учитель, "дюжий, гладкий и некрасивый", катается с ребятами на коньках, вертится на турнике, дает мальчишкам пощупать, какие у него мускулы, или устраивает соревнование: "Бейте меня по спине кулаками. Кто сильнее ударит". Ребят он зовет шутливыми кличками: "Васька-карапуз", "Мурзик", "Обожженное ушко". Ребята смеются: "А вас дразнили в детстве?"Меня? Левка-пузырь... На уроке тоже полное равноправие. Учитель просит ребят написать рассказ по пословице, а они отвечают ему: "А ты сам попробуй напиши", и учитель садится писать, показывает сочиненное детям, а те недовольны его произведением, поправляют его, сочиняют заново...» Некоторые современники Л. Н. Толстого в новой школе видели только такую свободу, лишь в этом усматривали организацию свободного воспитания.

Но сам Л. Н. Толстой рассматривал эти проявления как частности, обусловленные конкретной школой, конкретными учащимися, конкретными взаимоотношениями учителя с учениками. Его часто спрашивали, как найти границу свободы, допускаемой в школе. Л.Н.Толстой отвечал: «Граница этой свободы определяется учителем, его знанием, его способностью руководить школой; свобода эта не может быть предписываема, мера этой свободы есть только результаты большего или меньшего знания и таланта учителя». Л. Н. Толстой был убежден, что свобода ученика, по существу, является результатом педагогических усилий, при которых создаются условия к проявлению всех творческих сил и способностей ученика. Трактовка Л. Н. Толстого теории свободного воспитания, по сравнению с Руссо, была более прогрессивной, жизненной и педагогически ценной. По мнению Льва Николаевича, в реализации теории свободного воспитания главное не конкретные рецепты; необходимы правильные взаимоотношения учителя с учениками. Это не означает, что Л. Н.Толстой не признавал методов обучения или специальных воспитательных приемов. Нет, Лев Николаевич стремился, в первую очередь, к тому, чтобы методы и приемы не заслонили главного личности ребенка. В повести Л. Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность» есть глава 2 «Единица», в которой Толстой в художественной форме показывает, что происходит, если учитель, знающий методические приемы, не чувствует, не понимает ученика, не умеет сопереживать ему. В таком случае сводится на нет значение всех методических приемов, внутренний мир ребенка калечится.

В июне 1861 г. сенат утвердил Л. Н. Толстого в должности мирового посредника 4-го участка Крапивенского уезда. Теперь Л. Н. Толстой заботится не только о работе Яснополянской школы, по его инициативе в уезде было открыто свыше 20 школ для крестьянских детей. Учителями в них обычно работали студенты, которыми Лев Николаевич был очень доволен. Л. Н. Толстой получает разрешение на издательство педагогического журнала «Ясная Поляна». Школа и журнал привлекают внимание общественности, царское правительство начинает беспокоиться. В июле 1862 г., когда Л. Н. Толстого в Ясной Поляне не было (он уехал отдохнуть и подлечиться в Самарскую губернию), в школе был произведен обыск. Жандармы не нашли ничего революционного, но факт бесцеремонного вмешательства сильно подействовал на Л. Н. Толстого, и он временно прекращает свою работу в Яснополянской школе. В это время Лев Николаевич начинает увлеченно работать над романом «Война и мир». Второй период деятельности Л. Н. Толстого (70-е гг.) наиболее плодотворен. Именно в это время он особенно интенсивно сочетал научную педагогическую деятельность с практической работой в Яснополянской школе. В этот период Лев Николаевич пишет статью «Воспитание и образование», где излагает свои взгляды на содержание этих понятий и их взаимосвязь. Статья предназначалась для напечатания в журнале «Ясная Поляна», однако попала она туда лишь после «чистки» самого министра народного просвещения М. Е. Головина. В статье «Воспитание и образование» Л. Н. Толстой анализирует понятия «воспитание», «образование», «обучение», «преподавание». В анализе этих понятий есть глубокие и верные замечания о сущности воспитания и образования.

В это время Л. Н. Толстой делает вывод о том, что образование и воспитание суть два не связанных между собой явления, образование свободно и потому законно и справедливо; воспитание насильственно и потому незаконно и несправедливо, оно не оправдываемо разумом и потому не может быть предметом педагогики. В его понимании, образование это свободное общение двух заинтересованных сторон. Воспитание же, по мнению Л.Н.Толстого, это искусственное планомерное воздействие воспитателя на воспитанника, при этом воспитатели пользуется своим правом воздействия, а воспитанники вынуждены подчиняться. Можно полагать, что Л. Н. Толстой, по существу, отрицал не воспитание вообще, а воспитание, основанное на принуждении, когда взрослые навязывают детям ничем не обоснованные свои убеждения, верования, взгляды. Педагогический журнал «Ясная Поляна» продолжает издаваться. В 1874 г. Л. Н. Толстой помещает статью «О народном образовании», в которой заостряет внимание на целом ряде педагогических вопросов. Эта статья была помещена и в «Отечественных записках». В ней Лев Николаевич справедливо возмущается формализмом в обучении, господствовавшим в массовой начальной школе, извращением принципа наглядности в преподавании и т.д. «Образование должно исходить из жизни, настаивает Л. Н. Толстой. Но это отнюдь не означает, что в школу должны быть перенесены жизненные приемы познания. Педагогика должна наработать свои методы, позволяющие эффективно классифицировать те наблюдения, которые произвела жизнь...

В этот же период писатель пишет «Книги для чтения», которые были высоко оценены современниками за художественность рассказов, простоту языка, выразительность мысли, яркость и доступность изложения. Л. Н. Толстой продолжает и практическую работу в школе. Он увлекается слуховым методом обучения грамоте, при повсеместно используемом в то время буквенном методе обучения. Работая в своей школе, Л. Н. Толстой приходит к мысли о том, что надо готовить народных учителей из крестьянской среды, и разрабатывает проект учительской семинарии «Университета в лаптях». Проект официально был одобрен, но денег на его осуществление Л. Н. Толстой не получил, так все и осталось на уровне проекта. Главное средство для приобретения знаний есть непосредственное отношение к явлениям, требующим полной свободы». В этот период Лев Николаевич напряженно работает над составлением «Азбуки» и придает этой работе большое значение. «Азбука» вышла в свет в 1872 г. в четырех книгах. Учебник заметно отличался от существовавших в то время пособий. Материал печатался разными шрифтами, тексты для чтения состояли вначале из трех-четырех предложений, затем усложнялись. Рассказы были на различные темы: исторические, мифологические, естественно­научные. В 1874 г. Л. Н. Толстой начинает работать над «Новой азбукой» и в 1875 г. заканчивает эту работу. Это переработанное издание старой «Азбуки». «Новая азбука» включала рассказы для чтения, славянскую азбуку, молитвы, изображение цифр. Она была написана превосходным языком, выдержала около 30 изданий, пользовалась большой популярностью.

Л. Н.Толстой пишет работу «Педагогические заметки и материалы», где излагает свои дидактические взгляды. В то время в обучении господствовало понимание процесса обучения как запоминания детьми фактов и сведений. Л. Н. Толстой резко выступает против этого. Он утверждает, что обучение многосторонний процесс, а не только воздействие на интеллект ребенка. Обучение должно представлять собой процесс активной, сознательной и творческой переработки и усвоения учебного материала. Это одно из основных дидактических правил Л. Н. Толстого. Искусство обучения состоит в выборе наиболее удобных путей к обобщению знаний. По его мнению, хорошо усваиваются только те обобщения, которые человек сам сделал и проверил. Большой знаток человеческой психологии, Л. Н.Толстой тонко понимал природу овладения ребенком понятиями и представлениями, поэтому так настойчиво отмечал необходимость сознательного усвоения знаний. «Почти всегда непонятно не самое слово, а вовсе нет у учеников того понятия, которое выражает слово. Л. Н. Толстой старался сделать как можно больше в Яснополянской школе, так объясняя свое старание: «...когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. Ах, батюшки! Как бы вытащить, и кого прежде, кого после вытащить! И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех, тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых. А они кишат в каждой школе, и двигаюсь вперед гораздо быстрее, чем я ожидал».

Одним из наиболее уязвимых мест в дидактических взглядах Л. Н. Толстого являлось то, что он не придавал должного значения необходимости сообщать ученикам знания в определенной форме. Учебные предметы в своей школе Л. Н. Толстой подбирал, руководствуясь двумя критериями: 1) практической их необходимостью в крестьянской жизни; 2) интересами детей. Очень своеобразно понимал Л. Н. Толстой вопрос о дисциплине в классе. Нередко может показаться, что он отрицал всякую дисциплину. На самом деле это не так. Слово почти всегда готово, когда готово понятие. Протестуя против навязывания ребенку недоступных ему понятий, Л. Н. Толстой уходит в другую крайность, утверждая, что нельзя давать сознательно новых понятий, надо ждать, когда ребенок приобретет их подсознательным путем. В методическом приложении к «Азбуке» Л. Н. Толстой намечает условия успешности обучения: сознательность, доступность и посильность, опора на интересы детей, разнообразие методов обучения, хорошие взаимоотношения учителя с учениками, учет возрастных и индивидуальных особенностей детей, наглядное обучение. По мнению Л. Н. Толстого, учитель при выборе метода обучения должен исходить из отношения учеников к тому или иному методу. «Только тот способ преподавания верен, которым довольны ученики», писал он. Сам Л. Н. Толстой очень любил метод беседы и творческих сочинений, так как считал эти методы наиболее развивающими. Кроме того, он часто организовывал экскурсии, где пользовался, как он говорил, «натуральной» наглядностью.

Толстой был противником казарменной дисциплины, насаждаемой сверху и основанной на угрозах и принуждении. Он признавал важность классной дисциплины, об этом свидетельствуют некоторые его письма студентам, работавшим учителями. Толстой был за такую дисциплину, которая устанавливается в процессе работы и поддерживается самими детьми, увлеченными работой. Л. Н. Толстой не придавал важного значения структуре урока. Если К. Д. Ушинский намечает типы уроков, рассматривает звенья урока, отмечает их зависимость от конкретных целей и задач урока, то Толстого больше заботило другое чтобы уроки были интересны, способствовали развитию детей и не стесняли их свободы. Из всех звеньев урока Толстой более подробно останавливался на опросе. Он считал, что именно при опросе особенно ярко проявляется взаимное непонимание учителя и ученика. Давая точную картину психологических переживаний ребенка при опросе, Толстой делает вывод о том, что одиночное (индивидуальное) «спрашивание» вредно, учитель имеет право спрашивать ученика только тогда, когда ученик готов и настроен отвечать. У Л. Н. Толстого есть множество ценных и интересных мыслей о том, каким быть у ч и т е л ю. Самым главным в учителе, считал он, является его любовь к педагогическому труду и учащимся. Л.Н.Толстому принадлежит классическое выражение: «Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику, как отец, мать, он будет лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любим ни к делу, ни к ученикам. Если учитель соединяет в себе и любовь к делу, и любовь к ученикам, он совершенный учитель».

Л. Н. Толстой делает ряд ценных и правильных замечаний по некоторым аспектам нравственного воспитания. Так, он говорит о значении семейного воспитания, роли положительного примера в нравственном воспитании ребенка. Л. Н. Толстой приходит к убеждению, что труд является условием и критерием нравственной воспитанности человека, составляет его основу. Педагогический аспект этого положения Л. И. Толстой излагает в статье «О ручном труде», в художественной форме нравственно- воспитательное значение труда Л. Н. Толстой дает в романе «Анна Каренина» в образе Левина. Большое значение в нравственном воспитании человека Л. Н. Толстой придавал самовоспитанию. Сам Л. Н. Толстой в течение всей своей долгой жизни занимался самовоспитанием. Конец 70-х гг. время радикального мировоззренческого переворота для отечественного мыслителя. Духовный кризис, пережитый Л.Н.Толстым и детально им описанный в «Исповеди», заканчивается разрывом с прежним миропониманием, разработкой самобытного религиозно-нравственного учения. Третий период деятельности Л. Н. Толстого 80-е и 90-е гг. очень сложный период его жизни. Льва Николаевича продолжают интересовать вопросы педагогики, особенно большое значение в тот период он придает проблеме нравственного воспитания. Он утверждает, что нельзя сводить нравственное воспитание к воспитанию хороших манер, смело критикует современную ему систему нравственного воспитания. Но взамен он предлагает такую систему, в основе которой должна лежать религия «истинного» крестьянина. В это время у Л. Н. Толстого окончательно складывается его теория всеобщей любви к людям, всепрощения, непротивления злу насилием.

В 70-е гг. Л. Н. Толстой уже не разводил понятия «воспитание» и «образование» так резко, как в предыдущие периоды. Он ценил нравственное воспитание как форму нравственного развития личности, стремления быть лучше в свободном выборе поступков. Л. Н. Толстой отказался от разделения воспитания и образования, основу их единства составило религиозное нравственное воспитание, отражающее духовную сущность человека и свободы. Основу обучения и воспитания Л. Н. Толстой видит в приобщении учащихся в своей жизни к единому для всех людей универсальному смыслу человеческого бытия. Взгляды Л. Н. Толстого на образование динамично развивались. Смысловым центром творчества была обращенность к духовно-нравственным вопросам становления человека. В 6070-е гг. в центре внимания Л. Н. Толстого находится проблема развития образования, изучение специфики деятельности учителя и учащихся. В 80-е гг. выстраивается концепция образования и культуры на религиозно-нравственных основаниях. Он делает вывод о том, что воспитание подлинно могучей силой становится тогда, когда опирается на самовоспитание. Педагогическими вопросами Л. Н. Толстой в этот период занимается не так деятельно, как в предыдущие. Он переезжает в Москву, посещает несколько раз московские школы. Помещает в журнале «Свободное воспитание» статью «Беседы с детьми по нравственным вопросам», где излагает свои взгляды на нравственно- религиозное воспитание. Иногда Л. Н. Толстой встречается для беседы с народными учителями земских школ, обсуждает с ними вопросы образования и воспитания.

ЛИТЕРАТУРА 1. История образования и педагогической мысли за рубежом и в России /Под ред. З.И.Васильевой:Учеб.пособие. – М.,2001. – 414c. 2. Латышина Д.И. История педагогики: Воспитание и образование в России (X – нач.XX в.):Учеб.пособие. – М.,1998. – 582 с. 3. Ремизов В. Школа в Ясной Поляне: (О пед. Системе Л.Н.Толстого) //Слово. – – С Витковский А., Плахотников С. Идеи школы Толстого // Школа сотрудничества. – М.,2000. – C

Самовоспитание - это процесс усвоения человеком опыта предшествующих поколений посредством внутренних душевных факторов, обеспечивающих развитие. Воспитание, если оно не насилие, без самовоспитания невозможно. Их следует рассматривать как две стороны одного и того же процесса. Осуществляя самовоспитание, человек может самообразовываться, что естественно не может не отражаться на творческой деятельности человека. Стремление к совершенству через тернии лени, приводят к высоким творческим результатам.

Воспитание и самовоспитание личности во многом сводится к постепенному формированию готовности реагировать на что-либо должным образом, иными словами, к формированию установок, полезных для человека и для общества. Уже в раннем детстве родители сознательно и бессознательно формируют образцы поведения, установки: «Не плачь - ты мужчина», «Не пачкайся - ведь ты девочка» и т.п., т.е. ребенок получает эталоны «хорошего - плохого». И к тому возрасту, когда мы начинаем себя осознавать, мы находим у себя в психике массу закрепившихся чувств, мнений, взглядов, установок, которые оказывают влияние и на усвоение новой информации, и на отношение к окружающему. Эти часто неосознаваемые установки действуют на человека с огромной силой, заставляя воспринимать и реагировать на мир в духе установок, усвоенных с детства.

В понятии «самовоспитание» педагогика описывает внутренний духовный мир человека, его способность самостоятельно развиваться. Внешние факторы - воспитание - лишь условия, средства их пробуждения, приведения в действие. Вот почему философы, педагоги, психологи утверждают, что именно в душе человека заложены движущие силы его развития. В процессе воспитания необходимо побудить подростка к осуществлению самовоспитания.

Сам ребенок активен уже с рождения, он рождается со способностью к развитию. Он не сосуд, куда «сливается» опыт человечества, он сам способен этот опыт приобретать и творить что-то новое. Поэтому основным душевным фактором развития человека является самовоспитание.

Самовоспитание - деятельность человека, направленная на изменение своей личности в соответствии с сознательно поставленными целями, сложившимися идеалами и убеждениями. Самовоспитание предполагает определенный уровень развития личности, ее самосознания, способности к ее анализу при сознательном сопоставлении своих поступков с поступками других людей. Отношение человека к своим потенциальным возможностям, правильность самооценки, умение видеть свои недостатки характеризуют зрелость человека и являются предпосылками организации самовоспитания.

Самовоспитание предполагает использование таких приемов, как самообязательство; самоотчет; осмысление собственной деятельности и поведения; самоконтроль.

Самовоспитание осуществляется в процессе самоуправления, которое строится на основе сформулированных человеком целей, программы действий, контроля за выполнением программы, оценки полученных результатов, самокоррекции.

К методам самовоспитания относятся: 1) самопознание; 2) самообладание; 3) самостимулирование.

Самопознание включает: самонаблюдение, самоанализ, самооценивание, самосравнение.

Самообладание опирается на: самоубеждение, самоконтроль, самоприказ, самовнушение, самоподкрепление, самоисповедь, самопринуждение.

Самостимулирование предполагает: самоутверждение, самоободрение, самопоощрение, самонаказание, самоограничение.

Подросток не выступает в качестве пассивного объекта воспитательных воздействий. У него формируется внутренняя позиция к этим воздействиям, в зависимости от которой он может или активно работать над своим совершенствованием (саморазвитием) или оставаться пассивным.

Понимание указанных положений привело к тому, что все воздействия и влияния, которые сказываются на развитии личности, стали подразделять на две группы - внешние и внутренние. Средовые влияния и воспитание относятся к внешним факторам личностного развития человека. Природные склонности, способности и задатки, а так же вся совокупность его чувств и переживаний, которые возникают по влиянием внешних воздействий, относятся к внутренним факторам.

С этой точки зрения должно быть понятно, что воспитание играет определяющую роль в развитии личности только при условии, если оно оказывает положительное влияние на внутренние стимулирование ее активности в работе над собой. Именно эта активности и собственное стремление растущего человека к своему совершенствованию в конечном итоге и определяют его личностное развитие.

Из этого следует - и это необходимо подчеркнуть, - что процесс развития личности по существу приобретает характер саморазвития. Л.Н. Толстой сравнивал развитие человека с тем, как растет плодовое дерево, ведь в буквальном смысле не человек его выращивает - оно само растет. Он только создает условия и стимулирует этот рост: рыхлит и удобряет почву, когда нужно поливает, уничтожает вредителей.

Самовоспитание - высшая форма самоуправления. Психологические предпосылки самовоспитания.

В условиях интенсивного общественного развития возрастает роль нравственных начал во всей жизни общества. В мире существует единодушное мнение о том, что нравственный идеал побуждает к подражанию, для самовоспитания нужен эталон нравственно воспитанной личности, который должен соответствовать следующим показателям: трудолюбие; творческое отношение к труду; высокая культура поведения.

Работа по нравственному самовоспитанию результативна при системном подходе, предполагающем педагогическую диагностику; использование разнообразных методов самовоспитания; включение самого себя в социальные и внутри коллективные отношения; интенсивное привлечение к деятельности с учетом имеющихся у себя положительных качеств и способностей; формирование объективной самооценки; обучение методике самостимуляции положительного поведения (самовнушение, самоодобрение, самоосуждение).

В младшем школьном возрасте границы самовоспитания определяются появлением нового вида деятельности - учения. Оно направлено на развитие волевых качеств, ответственности, коллективизма и связано с приучением ребенка к регулярному и добросовестному выполнению учебных заданий.

Существуют правила способствующие самовоспитанию:

Пять “надо”:

1. Всегда помогать родителям.

2. Выполнять требования учителей учиться добросовестно.

3. Быть честным.

4. Подчинять личные интересы коллективным.

5. Всегда и всюду проявлять добросовестность.

Пять “можно”:

1. Веселиться и играть, когда работа сделана на “отлично”.

2. Забывать обиды, но помнить, кого и за что ты обидел сам.

3. Не унывать при неудачах; если упорен, все равно получится!

4. Учиться у других, если они лучше тебя трудятся.

5. Спрашивать, если не знаешь, просить помочь, если не справляешься сам.

Это нужно тебе самому!

1. Быть честным! Сила человека в правде, слабость его - ложь.

2. Быть трудолюбивым! Не бояться неудач в новом деле. Кто упорен, тот из неудач создаст успех, из поражений выкует победу.

3. Быть чутким и заботливым! Помни, к тебе будут хорошо относиться, если ты к другим хорошо относишься.

4. Быть здоровым и чистоплотным! Занимайся утренней гимнастикой, закаляйся, мойся до пояса холодной водой каждый день, следи за чистотой рук, час в день выделяй на прогулки и еще час отдай труду или спорту.

5. Быть внимательным, тренировать внимание! Хорошее внимание оберегает от ошибок в учении и неудач в игре, труде, спорте.

Этого делать нельзя!

1. Учиться без старания, лениво и безответственно.

2. Грубить и драться со сверстниками, обижать младших.

3. Терпеть у себя недостатки, иначе они тебя самого уничтожат. Будь сильней своих слабостей.

4. Проходить мимо, когда рядом обижают малыша, издеваются над товарищем, нагло лгут в глаза честным людям.

5. Критиковать других, если сам страдаешь подобным же недостатком.

Пять “хорошо”:

1. Уметь владеть собой (не теряться, не трусить, не выходить из себя по пустякам)

2. Планировать каждый свой день.

3. Оценивать свои поступки.

4. Сначала думать, а потом делать.

5. Браться вначале за самые трудные дела.

В.Гете утверждал: “Умный человек не тот, кто много знает, а кто знает самого себя”.

Что дает человеку знание самого себя?

1. Объективно оценить себя, свои возможности и способности. Исходя из этого, определить цели жизни.

2. Не допускать ошибок, разочарований, необоснованных претензий, крушения жизненных планов.

3. Определить свое призвание, безошибочно выбрать профессию.

4. Не претендовать на особое внимание к себе со стороны окружающих; скромность и достоинство - показатели объективной самооценки.

5. Искать причины неприятности в себе, а не в других.

От самопознания к самовоспитанию

Нет ничего более сложного и более важного, чем трезвая, объективная самооценка. «Познай самого себя» - учили великие мыслители древности. Сложно беспристрастно контролировать свое поведение, последствия своих поступков. Еще более сложно объективно оценить свое место в обществе, свои возможности, т.к. психофизиологический потенциал во многом определяется врожденными генетическими задатками, типом высшей нервной деятельности и эмоционально-волевой сферой. Однако систематический и строгий самоанализ необходим, благодаря нему человек может рассчитывать на свое духовное, нравственное развитие.

Хочу напомнить об одной интересной традиции, которая возникла в очень давние времена у юношей и девушек. Юность - это возраст, когда человек пытается познать самого себя, определить, кто же он, какой он, как он выглядит в глазах других людей. В этом может помочь дневник. Теперь не модно писать дневники, и очень жаль.

Дневник - великолепное средства самопознания, а следовательно, и самовоспитания. В дневнике люди обычно отмечают свои недостатки, свои сильные стороны, но чаще всего недостатки, поверяют страницами дневника сокровенные мечты и раздумья.

Вот какие признания мы находим в опубликованных дневниках известных деятелей прошлого. В дневнике великого русского педагога Константина Дмитриевича Ушинского читаем, например, следующие правила, которые должны были помочь ему в самовоспитании.

«1. Спокойствие совершенное, по крайней мере, внешнее.

2. Прямота в словах и поступках.

3. обдуманность в действиях.

4. Решительность.

5. Не говорить о себе без нужды ни одного слова.

6. Не проводить времени бессознательно, делать то, что хочешь, а не то, что случится.

7. Издерживать только на необходимое или на приятное, а не по страсти издерживать.

8. Каждый вечер добросовестно давать себе отчет в своих поступках.

9. Ни разу не хвастать ни тем, что было, ни тем, что есть, ни тем, что будет».

И мы знаем, что всю жизнь Ушинский производил впечатление человека, который усел прекрасно управлять своими поступками, кправлять собственной личностью.

У Льва Толстого в юношеском дневнике также содержится интересная программа самовоспитания. Сначала он подвергает себя резкой критике, но не просто для самобичевания, а чтобы улучшить себя. Вот что он писал: «Теперь, когда я занимаюсь развитием своих способностей, по дневнику я буду в состоянии судить о ходе своего развития».

Прочитывая впоследствии дневник, человек может сравнивать свои достижения в самовоспитании с поставленными ранее задачами, со своей программой. О себе Толстой замечает: «Я дурен собой, неловок, скучен для других, нескромен, нетерпим и стыдлив, как ребенок. Я почти невежда, что я знаю, тому я выучился кое-как, сам, урывками без связи, без толку, и то так мало. Я невоздержан, нерешителен, непостоянен, груб, тщеславен и пылок, как все бесхарактерные люди. Я не храбр, я не аккуратен; в жизни я так ленив, что праздность сделалась для меня почти неодолимой привычкой. Я умен, но ум мой еще никогда ни на чем не был основательно испытан. У меня нет ни ума практического, ни ума светского, ни ума делового! Я честен, то есть люблю добро, сделал привычку любить его, когда отклоняюсь от него, я не доволен собой и возвращаюсь к нему с удовольствием. Но есть вещь, которую я люблю больше добра, славу».

И дальше Лев Николаевич Толстой составляет для себя программу: «Что назначено непременно исполнить, то исполняй несмотря ни на что. Что исполняешь, исполняй хорошо. Никогда не справляйся по книге, если что-либо забыл, а старайся сам припомнить. Заставь постоянно ум свой действовать со всею возможною силой».

Таким образом, дневник это не только способ самоанализа, но и своеобразная план - программа самоизменения. Самоанализ ради самовоспитания.

Возникает вопрос: а насколько человек может изменить себя, изменит свой характер, обуздать свой темперамент? Оказывается, пределов здесь почти нет никаких. Известно, например, что великий писатель Антон Павлович Чехов был человеком удивительно скромным, уравновешенным и деликатным. Но его собственные признания говорят о том, что это не было прирожденные качества, что эти замечательные качества, что эти замечательные черты - результат самовоспитания. Вот что он писал своей жене Ольге Леонардовне Книппер - Чеховой:

«Ты пишешь, что завидуешь моему характеру. Должен сказать тебе, что от природы у меня характер резкий: я вспыльчив и прочее и прочее. Но я привык сдерживать себя, ибо распускать себя порядочному человеку не подобает. В прежнее время я выделывал черт знает что». Это признание неожиданно от мягкого скромного, умного, деликатного Чехова. Среда, в которой рос и воспитывался Антон Павлович, как вы знаете, не способствовала появлению таких черт характера.

Очевидно, понятно как важно заниматься самоизучением, самопознанием, как полезен самоотчет, программа и применение таких средств, как самоприказ и самообязательство.

Таким образом, результатом самовоспитания является личность. Смысл самовоспитания, таким образом, это воспитание такой личности, которая бы гармонично влилась бы в общество.

Самовоспитание человека состоит в том, что человек есть самоценность. В природе человека заложен потенциал к непрерывному развитию, стремление к самоактуализации. Главное в любой личности - устремленность ее в будущее. С этой точки зрения прошлое не является основанием для окончательной оценки человека как личности. Внутренний феноменальный мир человека влияет на его поведение не в меньшей (а иногда и в большей) мере, чем внешний мир и внешние воздействия.

Самовоспитание - целенаправленный процесс по развитию лучших, социально ценных свойств личности и категорическому запрещению самому себе дурных поступков и даже помыслов.

Значительно упрощает трудовой ритм жизни, делает его более четким и емким метод разумного самопринуждения.

Метод разумного самопринуждения вырабатывает у человека привычку, а потом и потребность выполнять неизбежное сразу, в разумные оптимальные сроки (относится это и к работе с корреспонденцией, к составлению ежемесячных отчетов, выполнению домашних работ и ко многим другим неизбежным, рутинным, часто обременительным делам).

Непрост в реализации метод самоанализа (самонаблюдения), часто считают его утомительным и малоэффективным. Но постоянный контроль, за своим поведением в обществе и наедине с самим собой необходим, достаточно присмотреться к выражению лица, жестам, манерам окружающих, особенно если они уверены, что за ними никто не наблюдает. Владеющие, методом самоанализа никогда не позволяют себе упиваться собственным красноречием, хамить окружающим, глумиться над подчиненными, помыкать слабым и зависимым.

Светлый гений - так называл писателя Льва Толстого поэт Александр Блок

ДНЕВНИКИ Льва Николаевича ТОЛСТОГО - неотъемлемая часть его биографии, его литературного наследия. В них запечатлена неустанная работа мысли писателя, глубокие раздумья о жизни, социально-нравственные искания.

Толстой вёл Дневники с некоторыми перерывами в течение почти всей своей жизни. Он начал их в 1847 году 18-летним юношей-студентом и закончил в 1910 году 82-летним всемирно известным писателем. Ни один русский писатель не оставил после себя столь обширного по времени и богатого по содержанию Дневника, как Лев Толстой.

Л.Н. Толстой в рабочем кабинете. Фото В.Г. Черткова, 1909

Дневники, записки, исповедь как жанр были близки творческой индивидуальности Толстого. Это чувствовали многие современники и друзья писателя и поощряли его к ведению Дневника. В.Г. Чертков советовал ему: «Вам непременно следовало бы вести постоянные записки, вроде дневника ваших мыслей и чувств. Вы это не раз сами чувствовали: «Записки христианина», «Записки несумасшедшего» (из письма от 8 августа 1886 г.). Толстой и сам считал, что дневник помогает человеку сосредоточиться в его размышлениях о жизни, обязывает к искренности, откровенности, честности с самим собой, ибо, как он говорил, здесь «всякая фальшь сейчас же тобою чувствуется».

Толстой в разное время по-разному представлял себе назначение своего Дневника. Начиная его в 1847 году, в бытность студентом Казанского университета, он написал на одной из первых страниц: «Я никогда не имел дневника, потому что не видал никакой пользы от него. Теперь же, когда я занимаюсь развитием своих способностей, по дневнику я буду в состоянии судить о ходе этого развития» (запись от 7 апреля 1847 г.).

Следуя этой цели, он первоначально заносил на страницы Дневника всё, что, по его мнению, помогало развитию способностей, и в первую очередь разбор прочитанных книг. Первая его тетрадь, например, полностью посвящена заданному в университете сравнительному анализу известного «Наказа» Екатерины II и трактата французского просветителя Монтескье «Дух законов» - анализу, выполненному со всей возможной тщательностью: с цитатами, рассуждениями и выводами. Через некоторое время с той же целью Толстой завёл в Дневнике разделы: «Сведения» и «Наблюдения», куда записывал наиболее интересные факты, почерпнутые из книг или из собственных наблюдений над жизнью.

Кроме того, Дневник должен был служить и местом записей «дельных мыслей», и средством, способствующим самодисциплине. «Мало ли бывает в голове мыслей, и которые кажутся весьма замечательными; а как рассмотришь, выйдет пустошь; иные же точно дельные - вот для этого-то и нужен дневник. По дневнику весьма удобно судить о самом себе.

Потом, так как я нахожу необходимым определять все занятия вперёд, то для этого тоже необходим дневник» (запись от 14 июня 1850 г.). Однако начиная с 1851 года преобладающее место в Дневнике занимает так называемый «Франклиновский журнал», то есть свод моральных правил, следование которым должно помочь нравственному самовоспитанию. «Нахожу для дневника, кроме определения будущих действий, полезную цель - отчёт каждого дня с точки зрения тех слабостей, от которых хочешь исправиться» , - записывает он 7 марта 1851 года. Молодой Толстой заводит на страницах Дневника спор с самим собой, строго судит свой образ жизни и обличает себя в многочисленных «грехах». Через определённые промежутки времени он перечитывает свой «журнал», как бы подытоживает пережитое. И тогда на страницах его тетрадей появляются жестокие самокритичные монологи.

«Что я такое?» - с пристрастием вопрошает он себя в Дневнике 1854 года. И отвечает: «Я дурён собой, неловок, нечистоплотен и светски необразован. Я раздражителен, скучен для других, нескромен, нетерпим (intolerant) и стыдлив, как ребёнок. Я почти невежда. Что я знаю, тому я выучился кое-как сам, урывками, без связи, без толку и то так мало. Я не воздержан, нерешителен, непостоянен, глупо тщеславен и пылок, как все бесхарактерные люди. Я не храбр. Я неаккуратен в жизни и так ленив, что праздность сделалась для меня почти неодолимой привычкой. Я умён, но ум мой ещё никогда ни на чём не был основательно испытан. У меня нет ни ума практического, ни ума светского, ни ума делового...» и т.д. и т.п. (запись от 7 июля).

Подобные беспощадные самообличения имели в своей основе большей частью не действительные, а преувеличенные представления автора о своих недостатках и прегрешениях. Тем не менее эти покаяния играли большую роль в той не знавшей устали внутренней работе, которая совершалась в сознании писателя. Дневник помогал ему в этом. По беспощадно искренним и правдивым записям в Дневнике, как по безошибочному барометру, Толстой измерял уровень своего морального роста.

Кроме самовоспитания и самообразования, Дневник имел для Толстого ещё одну важную цель - литературную. Увлекаясь сочинениями Стерна и Руссо, в центре которых герой, анализирующий свои душевные движения, Толстой решает вести свой Дневник так, чтобы он представлял для него «литературный труд, а для других мог составить приятное чтение» (запись от 22 октября 1853 г.). В этой записи впервые появляются слова «литературный труд». «Последние три года, проведённые мною так беспутно, иногда кажутся мне очень занимательными, поэтическими и частью полезными; постараюсь пооткровеннее и поподробнее вспомнить и написать их. Вот ещё третье назначение для дневника» (запись от 14 июня 1850 г.). С этого времени дневниковые записи приобретают новый характер - события, разного рода факты, встречи с теми или иными людьми в них не только отмечаются, записываются на память, но о них повествуется, то есть рассказывается обстоятельно, детально, иногда даже живописно, что служит первыми пробами пера будущего писателя.

Через несколько лет значительное место в Дневниках начинают занимать «мысли, сведения или примечания, относящиеся до предполагаемых работ» (запись от 2 января 1854 г.). Готовя себя к писательской деятельности, молодой Толстой уже сознательно превращает Дневник в рабочую записную книжку, где накапливаются и хранятся «заготовки» для будущих сочинений. При этом он строго следует правилу: «Начиная каждую работу, пересматривать дневник и выписывать из него всё к ней относящееся на особую тетрадку». Одновременно он не оставляет и свой исповедальный «Франклиновский журнал», строго требуя от себя «запоминать и записывать карандашом каждый день все преступления правил» (там же).

Таким образом, назначение Дневника молодого Толстого многообразно. Он служит и ежедневным «журналом занятий», и местом исповеди, и лабораторией первых литературных опытов. Разнообразно и его содержание. В нём, помимо записей о собственной жизни, много интересных наблюдений над окружающей действительностью, над людьми, много раздумий на общественно-политические, философские, этические и эстетические темы. Однако преимущественное внимание Толстого обращено в этот период на самого себя. В центре Дневника - сам автор, его мысли и чувства, суровый самоанализ, воспоминания о прошлом и планы на будущее. Его собственная жизнь в этот период как бы ещё отделена от жизни других людей; внешний мир интересует его главным образом постольку, поскольку он затрагивает его личность. И хотя среди зафиксированных в Дневнике раздумий есть глубокие мысли о народе, о «русском рабстве», о Крымской войне, о судьбе Севастополя и России - эти размышления пока ещё очень тесно связаны с планами и интересами самого Толстого.

В позднейшие годы, по мере расширения жизненного и писательского опыта Л.Н. Толстого и особенно после пережитого им на рубеже 1880-х годов идейного перелома, его Дневник претерпевает существенные изменения.

Всё узко деловое и практическое, а также имеющее характер кратковременных записей для памяти, заносится теперь в специальные записные книжки, которые он начиная с 1855 года всегда - дома и в пути, днём и ночью - держит при себе. В Дневнике же наибольшее место начинают занимать записи, осмысливающие действительность под углом зрения нового миросозерцания автора, обосновывающие его религиозно-нравственное учение. Мысли эти, предварительно - иногда на ходу - набросанные в записных книжках, обдумываются, оттачиваются и в развернутом виде заносятся в Дневник, откуда они в ещё более переработанном и отшлифованном виде перейдут в статьи, письма, в художественные произведения. Так Дневник Толстого постепенно становится лабораторией его философской, религиозно-нравственной мысли и начинает уже подразумевать читателя. Элементы личные, интимные, не предназначенные для других, переплетаются в нём с рассуждениями открыто публицистическими, рассчитанными на широкое распространение.

Перемена в содержании и характере Дневника, происшедшая вначале незаметно для его автора, была позднее им сознательно продумана и санкционирована. В последние десятилетия Толстой считал записанные в Дневнике мысли единственно важной его частью и в них видел его главное, полезное людям назначение.

«Всем этим бумагам, - писал он В.Г. Черткову 13 мая 1904 года, имея в виду свои писания, - кроме дневников последних годов, я, откровенно говоря, не приписываю никакого значения и считаю какое бы то ни было употребление их совершенно безразличным. Дневники же, если я не успею более точно и ясно выразить то, что я записываю в них, могут иметь некоторое значение, хотя бы в тех отрывочных мыслях, которые изложены там. И потому издание их, если выпустить из них всё случайное, неясное и излишнее, может быть полезно людям».

Следуя этому указанию, друг писателя В.Г. Чертков, биограф П.И. Бирюков и другие лица выбирали из Дневников Толстого отдельные мысли, преимущественно религиозно-нравственного содержания, и публиковали их в изданиях «Свободного слова», в сборниках «Спелые колосья» и в биографических работах.

По-новому решал Толстой в последний период своей жизни и вопрос о Дневниках молодости. Раньше, вследствие интимности их содержания, он не давал их никому читать и одно время был даже близок к тому, чтобы уничтожить.

«...Думал о своих дневниках старых, о том, как я гадок в них представляюсь, и о том, как не хочется, чтобы их знали, то есть забочусь о славе людской и после смерти», - записал он 20 июля 1890 года. Софья Андреевна, переписывавшая в то время Дневник молодости Толстого, отметила в своей тетради: «Лёвочка начинает тревожиться, что я переписываю его дневники. Ему хотелось бы старые дневники уничтожить и выступить перед детьми и публикой только в своём патриархальном виде».

Но вскоре Толстой решил отбросить «заботу о славе людской» и полностью сохранить эти Дневники, поскольку и они, по его мнению, могут послужить людям в их нравственном самосовершенствовании.

«Дневники моей прежней холостой жизни, - записал он в завещании 1895 года, - выбрав из них то, что стоит того, я прошу уничтожить... Дневники моей холостой жизни я прошу уничтожить не потому, что я хотел бы скрыть от людей свою дурную жизнь, - жизнь моя была обычная, дрянная, с мирской точки зрения, жизнь беспринципных молодых людей, - но потому, что эти дневники, в которых я записывал только то, что мучало меня сознанием греха, производят ложно-одностороннее впечатление и представляют... А впрочем, пускай остаются мои дневники как они есть. Из них видно, по крайней мере, то, что, несмотря на всю пошлость и дрянность моей молодости, я всё-таки не был оставлен богом и хоть под старость стал немного понимать и любить его» (запись от 27 марта).

Дневники Толстого, как и всё его литературное наследие, отражают всю сложность духовного мира писателя, трагизм его переживаний, противоречивость его мировоззрения.

Особенности личности Толстого в полной мере отражены в его Дневниках. Ничто иное в его наследии, ни произведения, ни письма писателя, не раскрывает нам с такой полнотой его сложную, многогранную натуру и особенно его духовную и семейную драму, как его собственные записи.

Молодость свою Толстой провёл без очевидных тяжёлых конфликтов и душевных потрясений. Основным содержанием его тогдашнего бытия, помимо обычных увлечений юности, были напряжённые искания цели и смысла жизни, раздумья над проблемами литературы, философии и морали. В Дневнике лишь в малой степени отражена эта его деятельность ума и сердца - в действительности происходившая в нём внутренняя работа была гигантской. Впоследствии, вспоминая об этом периоде своей жизни, он писал А.А. Толстой:

«...Я был одинок и несчастлив, живя на Кавказе. Я стал думать так, как только раз в жизни люди имеют силу думать. У меня есть мои записки того времени, и теперь, перечитывая их, я не мог понять, чтобы человек мог дойти до такой степени умственной экзальтации, до которой я дошёл тогда. Это было и мучительное, и хорошее время. Никогда, ни прежде, ни после, я не доходил до такой высоты мысли, не заглядывал туда, как в это время, продолжавшееся два года. И всё, что я нашёл тогда, навсегда останется моим убеждением» (из письма от конца апреля 1859 г.).

Толстой говорит в этом письме и неоднократно в своих Дневниках о своём одиночестве, и действительно, при огромной душевной потребности в дружбе, в общении с близкими по духу людьми, он в молодости был в значительной мере этого лишён. Наделённый от природы яркой индивидуальностью, имея всегда собственный взгляд на вещи, предъявляя к себе и окружающим строгие моральные требования, Толстой трудно сходился с людьми, далёкими ему по душевному и умственному складу, а сойдясь, довольно скоро с ними порывал. Так было, например, с сослуживцами на Кавказе и в Севастополе. Так было потом и в его отношениях с петербургскими литераторами Дружининым, Боткиным и Анненковым - вначале он с ними сблизился, называл их «бесценным триумвиратом», а затем быстро к ним охладел. Так было и с Тургеневым, которого он всегда любил, но отношения с которым после тяжёлой ссоры были надолго разорваны. Так было и с Б.Н. Чичериным. С некоторыми из своих друзей, такими как А.А. Толстая, А.А. Фет, Н.Н. Страхов, Толстой был близок в течение многих лет, но затем, из-за расхождения в убеждениях, охладевал к ним. Не более счастлив был молодой Толстой и в любви. На страницах Дневника запечатлено его стремление к гармонической патриархально-семейной жизни, его жажда найти в любимом человеке истинного, близкого друга. История его романа с В. Арсеньевой показывает, как страстны, напряжённы и вместе с тем тщетны были его надежды на счастье, как часто на его долю выпадала горечь разочарований.

Женитьба осенью 1862 года на дочери врача придворного ведомства Софье Андреевне Берс, первые семейные радости создали у Толстого ощущение обретённого мира и большого счастья. Скупые Дневники этой поры рисуют нам обстановку почти полного и безмятежного существования. Толстой любит свою жену и с радостью отдаётся этому чувству. «Счастье семейное поглощает меня всего..., - записано в Дневнике от 5 января 1863 года, - ...такого не было и не будет ни у кого, и я сознаю его». Но вместе с тем на той же странице он записывает:

«Я всё тот же. Так же недоволен часто собой и так же твёрдо верю в себя и жду от себя... Ещё бы я не был счастлив! Все условия счастия совпали для меня. Одного часто мне недостаёт (всё это время) - сознания, что я сделал всё, что должен был , для того, чтобы вполне наслаждаться тем, что мне дано, и отдать другим, всему , своим трудом за то, что они мне дали» (запись от 15 января 1863 г.).

В последующие два десятилетия с выходом в свет «Войны и мира» и «Анны Карениной» Толстой становится известным не только в России, но и за её пределами.

Увлекаясь хозяйством, он умножает свои имения, покупает земли в Самарской губернии, разводит леса. Доволен он и своей разросшейся семьёй - возле него любящая жена, дети, близкие. И всё же за внешним успехом и безмятежностью, за идиллией жизни яснополянского дома таятся - чем дальше, тем острее - беспокойство, тревога, неудовлетворённость. Они с каждым годом углубляются, усиливаются и постепенно принимают такие размеры, что знаменитый писатель и счастливый семьянин перестаёт, как он это рассказал в «Исповеди», «ходить с ружьём на охоту, чтобы не соблазниться слишком лёгким способом избавления себя от жизни».

Неудовлетворённость жизнью в эту «счастливую» пору, неутихающие смятение и тревога вызываются всё растущим сознанием несправедливости современного общественного устройства и мучительными поисками путей её устранения. Толстой не мыслит себе личного счастья вне всеобщего довольства и гармонии. Его мучает собственное благополучие в то время, когда вокруг царят ложь и несправедливость. Ещё за пять лет до женитьбы, в 1857 году, он писал А.А. Толстой: «Вечная тревога, труд, борьба, лишения - это необходимые условия, из которых не должен сметь думать выйти хоть на секунду ни один человек... Мне смешно вспомнить, как я думывал и как вы, кажется, думаете, что можно себе устроить счастливый честный мирок, в котором спокойно, без ошибок, без раскаянья, без путаницы жить себе потихоньку и делать не торопясь, аккуратно всё только хорошее. Смешно! Нельзя , бабушка. Все равно, как нельзя , не двигаясь, не делая моциона, быть здоровым. Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие - душевная подлость» . Этому своему убеждению Толстой остаётся верен всю свою жизнь, ни на миг не приостанавливалась в нём мучительная работа совести.

На рубеже 1880-х годов Толстой переживает резкий идейный и духовный перелом. Поистине выстрадав своё новое миропонимание, он обретает в нём опору для своей жизни, для дальнейшего творчества. Но и оно не приносит ему душевного покоя и удовлетворения. С этого времени начинается второй этап его жизни - тридцатилетний период, наполненный огромной плодотворной деятельностью, но в личном плане ещё более сложный и драматичный. Изо дня в день углубляется его разлад с семьёй, особенно с сыновьями и женой, которые не приемлют его нового миросозерцания и противятся претворению его в жизнь. Растёт и становится невыносимым его чувство вины и стыда перед народом за барские условия жизни. Медленно, постепенно, но с неотвратимой силой нарастает та духовная и семейная драма, которая, в конечном счёте, после тяжких раздумий и мучений, заставит 82-летнего старика тёмной осенней ночью тайком покинуть Ясную Поляну.

В чём была жизненная драма Толстого? Как рисуют её собственные Дневники писателя?

Существующая на эту тему огромная литература даёт на этот вопрос разноречивые ответы. Центр тяжести переносят на внутрисемейный конфликт - противоречия между писателем, отрекающимся от своих «господских» прав и привилегий, и семьёй, стремящейся их сохранить. Некоторые авторы придают преувеличенное значение борьбе, которая в последние годы возникла между женой писателя и его единомышленником В.Г. Чертковым за влияние на Толстого.

Дневники Толстого убедительно показывают, что в действительности всё было гораздо сложнее. Как справедливо указал Б. Мейлах, обстоятельно проанализировавший жизнь писателя последних лет, причины трагедии Толстого не могут быть сведены только к семейному раздору или к каким-либо другим отдельно взятым обстоятельствам его личной жизни, как бы серьёзны и важны они сами по себе ни были. Истоки нараставшей с каждым годом духовной драмы Толстого - в трагическом разладе между утопическим идеалом писателя, его религиозно-нравственным учением и реальной жизнью, - разладе, который становился с каждым годом всё ощутимее и под конец жизни Толстого, в годы первой русской революции и после неё, стал особенно очевидным.

Толстой отстаивал идею всеобщей любви и непротивления злу насилием как единственной основы социального переустройства общества. По его учению, только внутреннее, моральное самосовершенствование человека может привести мир к «царству божьему» - свободе, братству и счастью. Признать неправоту своего учения он не мог, ибо истоки его противоречий заключались не только в его личной мысли, но и в самих условиях русской жизни, особенно жизни крестьянских масс, выразителем идеологии которых он выступал. Вместе с тем он был слишком «земным» мыслителем, чтобы закрывать глаза на факты реальной жизни. И в этом - в повседневном, всё нарастающем ощущении дисгармонии между учением, в которое Толстой глубоко и страстно верил, и непостижимым «роком событий» , движущимся по собственным, ему непонятным и казавшимся ему «неправильным» законам - выразилась большая духовная трагедия писателя.

Толстой, разумеется, не осознавал её столь ясно и конкретно, как это видно нам сейчас, спустя столетие. Этот разлад он, в личном плане, прежде всего ощущал как невыносимое противоречие между его идеалом демократической патриархальной жизни и вынужденным пребыванием в барской среде, и именно об этом не раз писал в Дневнике.

«Очень тяжело в семье... Мои слова не захватывают никого. Они как будто знают - не смысл моих слов, а то, что я имею дурную привычку это говорить... Как они не видят, что я не то что страдаю, а лишён жизни вот уже три года» (запись от 4 апреля 1884 г.).

«Всё больше и больше почти физически страдаю от неравенства: богатства, излишеств нашей жизни среди нищеты; и не могу уменьшить этого неравенства. В этом тайный трагизм моей жизни» (запись от 10 июня 1907 г.).

«Мучительно стыдно, ужасно. Вчера проехал мимо бьющих камень, точно меня сквозь строй прогнали. Да, тяжела, мучительна нужда и зависть и зло на богатых, но не знаю, не мучительней ли стыд моей жизни» (от 12 апреля 1910 г.).

Мотив стыда, тоски, бессилия перед злом окружающего мира, ощущение резкого контраста между тяжёлым бытием голодного и бесправного народа и своим существованием в сравнительно «роскошных» условиях звучит на страницах Дневника с каждым годом всё явственнее и острее. Ещё в 1884 году у Толстого возникло желание покинуть Ясную Поляну и уйти в большой крестьянский мир, где бы он стал жить по законам любви и добра. Однако такой уход принёс бы горе семье, и он не решился на него в ту пору.

Конфликт в семье, на который Толстой многократно жалуется в Дневнике, его всё растущее отчуждение от жены и детей, особенно сыновей, имеют своим истоком те же глубокие причины, что и вся его трагедия последних лет. Так, придя после кризиса 80-х годов к отрицанию собственности, Толстой стремился и свою жизнь, и жизнь своей семьи построить на новых, более справедливых основаниях. Он отказался от владения недвижимым имуществом, имениями, землёй, от литературного гонорара, но при этом, не желая причинять «зло» близким, передал семье права на них и на доходы с сочинений, написанных до 1881 года. Это решение, как вскоре выяснилось, никого не удовлетворило. Оно прежде всего не удовлетворило самого писателя; он честно и искренне ощущал это как компромисс со своей совестью, за который ему было очень больно и стыдно. Оно не удовлетворяло его друзей и единомышленников, воспринявших этот шаг как досадное расхождение между словом и делом, в чём многие из них его жестоко упрекали. Оно дало повод недругам и злопыхателям обвинять Толстого в неискренности, лицемерии, фарисействе. Наконец, это решение не удовлетворило и семью, которая всё же была лишена значительной части доходов. Так была создана почва для конфликта, который с этого времени в семье никогда не прекращался.

В более поздние годы Толстой явственно увидел последствия своего неверного шага: «Какой большой грех я сделал, отдав детям состояние. Всем повредил, даже дочерям. Ясно вижу это теперь», - читаем мы в Дневнике 1910 года. Но исправить что-либо в это время уже было поздно.

Под конец жизни, боясь, что семья после его смерти нарушит его волю и предъявит права на всё его литературное наследие, Толстой составил летом 1910 года тайное завещание, по которому все его сочинения должны издаваться и распространяться безвозмездно. Это завещание, о существовании которого Софья Андреевна вскоре догадалась и которое она с болезненной настойчивостью разыскивала, и сослужило роль той новой искры, из которой в последний год разгорелось давно тлеющее пламя вражды и ненависти между нею и Чертковым.

Истинное и весьма полное освещение событий того времени мы находим в Дневниках Толстого, они в полной мере воспроизводят драматическую историю его взаимоотношений с женой. Десятки мест в них свидетельствуют о его любви к ней, об уважении как матери своих детей и как преданному помощнику и другу. Затем, с 1880-х годов, всё чаще звучат жалобы на возникшее между ними отчуждение, на своё одиночество в семье. И всё же Толстой был вполне искренен, когда в 1895 году изъял, по просьбе Софьи Андреевны, из своих Дневников ряд мест, содержащих неуважительные отзывы о ней.

«Пересматривая дневник, - читаем мы в записи от 13 октября 1895 года, - я нашёл место - их было несколько - в котором я отрекаюсь от тех злых слов, которые я писал про неё. Слова эти писаны в минуты раздражения. Теперь повторяю ещё раз для всех, кому попадутся эти дневники» (подчёркнуто Толстым. - А. Ш. ).

К В.Г. Черткову Толстой, помимо духовной близости, испытывал чувство глубокой благодарности за его неутомимую работу по изданию и распространению его запрещённых в России произведений. Их переписка свидетельствует о большом доверии Толстого к Черткову, об уважении к его уму и опыту, о личном расположении к нему как человеку и деятелю.

Вместе с тем, натура активная, честолюбивая, Чертков, не замечая того и впоследствии раскаиваясь, порою переходил ту грань душевного такта и скромности, к которой обязывала его большая близость к Толстому. С особенной силой эти черты характера Черткова проявились в 1910 году в его конфликте с Софьей Андреевной, вызванном тайным завещанием Толстого. Как пишет в своих мемуарах старший сын писателя - С.Л. Толстой, Чертков, который считал себя продолжателем дела Льва Толстого и единственным компетентным редактором и издателем его сочинений, боялся, что Софья Андреевна уговорит Льва Николаевича уничтожить завещание, и принимал все меры для сохранения его в тайне. «Последствием этого было то, что его поведение в 1910 году крайне обострило отношения между моими родителями и было одной из причин мучительных переживаний отца в последний год его жизни».

Толстой горячо желал мира в семье. Он отчётливо сознавал, что поведение С.А. Толстой вызвано её тяжёлым болезненным состоянием, и был готов, не поступаясь своими принципами, сделать всё, чтобы найти приемлемую основу для совместной жизни. Даже в самом разгаре борьбы между Софьей Андреевной и Чертковым он пытался защитить её перед ним, напоминая о её болезни и особом складе характера. Но действительность, вопреки его воле, приводила ко всё новым конфликтам, чему способствовало усиливающееся нервное заболевание Софьи Андреевны. И в конце концов разлад в семье принял невыносимый характер.

Нельзя без волнения читать записи последнего 1910 года, в которых 82-летний писатель на склоне жизни предстаёт глубоко страдающим человеком, лишённым не только душевного, но и самого необходимого житейского покоя, превращённым в объект безжалостной борьбы двух воюющих «партий». «Чертков вовлёк меня в борьбу, и борьба эта очень и тяжела и противна мне», - с горечью записывает Толстой в «Дневнике для одного себя» (от 30 июля 1910 г.). «Они разрывают меня на части. Иногда думается: уйти ото всех», - читаем в записи от 24 сентября 1910 года.

Предметом распрей, помимо завещания, были и Дневники Толстого. Ненавидя Черткова, стремясь отстранить его от издания сочинений Толстого, Софья Андреевна требовала, чтобы и Дневники были возвращены семье. «Его дневники, - писала она Черткову 18 сентября 1910 года, - это святая святых его жизни, следовательно, и моей с ним, это отражение его души, которую я привыкла чувствовать и любить, и они не должны быть в руках постороннего человека». Со своей стороны, В.Г. Чертков, на которого Толстой в завещании возложил функции редактора и издателя его сочинений, стремился удержать Дневники у себя. Это, в ряду всех других обстоятельств, ещё более накаляло атмосферу, а всё вместе ускорило развязку. Так, во всей сложности жизненных коллизий, предстаёт перед нами на страницах Дневника история жизни великого писателя, его личная драма и трагический конец.

Однако при всей сложности и порою трагичности отражённых в Дневниках жизненных проблем, при далеко не идиллическом характере запечатлённых в них общественных и личных коллизий в них не найти безысходно-пессимистических нот.

«Думал: Радоваться! Радоваться! Дело жизни, назначение её - радость. Радуйся на небо, на солнце, на звёзды, на траву, на деревья, на животных, на людей. И блюди за тем, чтобы радость эта ничем не нарушалась. Нарушается эта радость, значит, ты ошибся где-нибудь - ищи эту ошибку и исправляй» (от 15 сентября 1889 г.).

Александр ШИФМАН,

составитель 22-томного

Собрания сочинений Л.Н. Толстого

(дано в сокращении).

Нет ничего более сложного и более важного, чем трезвая, объективная самооценка. «Познай самого себя» - учили великие мыслители древности. Сложно беспристрастно контролировать свое поведение, последствия своих поступков. Еще более сложно объективно оценить свое место в обществе, свои возможности, т.к. психофизиологический потенциал во многом определяется врожденными генетическими задатками, типом высшей нервной деятельности и эмоционально-волевой сферой. Однако систематический и строгий самоанализ необходим, благодаря нему человек может рассчитывать на свое духовное, нравственное развитие.

Хочу напомнить об одной интересной традиции, которая возникла в очень давние времена у юношей и девушек. Юность - это возраст, когда человек пытается познать самого себя, определить, кто же он, какой он, как он выглядит в глазах других людей. В этом может помочь дневник. Теперь не модно писать дневники, и очень жаль.

Дневник - великолепное средства самопознания, а следовательно, и самовоспитания. В дневнике люди обычно отмечают свои недостатки, свои сильные стороны, но чаще всего недостатки, поверяют страницами дневника сокровенные мечты и раздумья.

Вот какие признания мы находим в опубликованных дневниках известных деятелей прошлого. В дневнике великого русского педагога Константина Дмитриевича Ушинского читаем, например, следующие правила, которые должны были помочь ему в самовоспитании.

• 1. Спокойствие совершенное, по крайней мере, внешнее.
• 2. Прямота в словах и поступках.
• 3. обдуманность в действиях.
• 4. Решительность.
• 5. Не говорить о себе без нужды ни одного слова.
• 6. Не проводить времени бессознательно, делать то, что хочешь, а не то, что случится.
• 7. Издерживать только на необходимое или на приятное, а не по страсти издерживать.
• 8. Каждый вечер добросовестно давать себе отчет в своих поступках.
• 9. Ни разу не хвастать, ни тем, что было, ни тем, что есть, ни тем, что будет».

И мы знаем, что всю жизнь Ушинский производил впечатление человека, который усел прекрасно управлять своими поступками, управлять собственной личностью.

У Льва Толстого в юношеском дневнике также содержится интересная программа самовоспитания. Сначала он подвергает себя резкой критике, но не просто для самобичевания, а чтобы улучшить себя. Вот что он писал: «Теперь, когда я занимаюсь развитием своих способностей, по дневнику я буду в состоянии судить о ходе своего развития».

Прочитывая впоследствии дневник, человек может сравнивать свои достижения в самовоспитании с поставленными ранее задачами, со своей программой. О себе Толстой замечает: «Я дурен собой, неловок, скучен для других, нескромен, нетерпим и стыдлив, как ребенок. Я почти невежда, что я знаю, тому я выучился кое-как, сам, урывками без связи, без толку, и то так мало. Я невоздержан, нерешителен, непостоянен, груб, тщеславен и пылок, как все бесхарактерные люди. Я не храбр, я не аккуратен; в жизни я так ленив, что праздность сделалась для меня почти неодолимой привычкой. Я умен, но ум мой еще никогда ни на чем не был основательно испытан. У меня нет ни ума практического, ни ума светского, ни ума делового! Я честен, то есть люблю добро, сделал привычку любить его, когда отклоняюсь от него, я не доволен собой и возвращаюсь к нему с удовольствием. Но есть вещь, которую я люблю больше добра, славу».

И дальше Лев Николаевич Толстой составляет для себя программу: «Что назначено, непременно исполнить, то исполняй несмотря ни на что. Что исполняешь, исполняй хорошо. Никогда не справляйся по книге, если что-либо забыл, а старайся сам припомнить. Заставь постоянно ум свой действовать со всею возможною силой».

Таким образом, дневник это не только способ самоанализа, но и своеобразная план - программа самоизменения. Самоанализ ради самовоспитания.

Возникает вопрос: а насколько человек может изменить себя, изменит свой характер, обуздать свой темперамент? Оказывается, пределов здесь почти нет никаких. Известно, например, что великий писатель Антон Павлович Чехов был человеком удивительно скромным, уравновешенным и деликатным. Но его собственные признания говорят о том, что это не было прирожденные качества, что эти замечательные качества, что эти замечательные черты - результат самовоспитания. Вот что он писал своей жене Ольге Леонардовне Книппер - Чеховой:

«Ты пишешь, что завидуешь моему характеру. Должен сказать тебе, что от природы у меня характер резкий: я вспыльчив и прочее и прочее. Но я привык сдерживать себя, ибо распускать себя порядочному человеку не подобает. В прежнее время я выделывал черт знает что». Это признание неожиданно от мягкого скромного, умного, деликатного Чехова. Среда, в которой рос и воспитывался Антон Павлович, как вы знаете, не способствовала появлению таких черт характера.

Очевидно, понятно как важно заниматься самоизучением, самопознанием, как полезен самоотчет, программа и применение таких средств, как самоприказ и самообязательство.

Таким образом, результатом самовоспитания является личность. Смысл самовоспитания, таким образом, это воспитание такой личности, которая бы гармонично влилась бы в общество.

Самовоспитание человека состоит в том, что человек есть самоценность. В природе человека заложен потенциал к непрерывному развитию, стремление к самоактуализации. Главное в любой личности - устремленность ее в будущее. С этой точки зрения прошлое не является основанием для окончательной оценки человека как личности. Внутренний феноменальный мир человека влияет на его поведение не в меньшей (а иногда и в большей) мере, чем внешний мир и внешние воздействия.

Самовоспитание - целенаправленный процесс по развитию лучших, социально ценных свойств личности и категорическому запрещению самому себе дурных поступков и даже помыслов.

Значительно упрощает трудовой ритм жизни, делает его более четким и емким метод разумного самопринуждения.

Метод разумного самопринуждения вырабатывает у человека привычку, а потом и потребность выполнять неизбежное сразу, в разумные оптимальные сроки (относится это и к работе с корреспонденцией, к составлению ежемесячных отчетов, выполнению домашних работ и ко многим другим неизбежным, рутинным, часто обременительным делам).

Непрост в реализации метод самоанализа (самонаблюдения), часто считают его утомительным и малоэффективным. Но постоянный контроль над своим поведением в обществе и наедине с самим собой необходим, достаточно присмотреться к выражению лица, жестам, манерам окружающих, особенно если они уверены, что за ними никто не наблюдает. Владеющие методом самоанализа никогда не позволяют себе упиваться собственным красноречием, хамить окружающим, глумиться над подчиненными, помыкать слабым и зависимым.