Иногда история первохристиан напоминает приключенческий роман не только градусом накала страстей и происходящими событиями, но и потому что буквально все друг друга знают. Одна из главных историй такого порядка - житие святых сестер Агапии, Хионии и Ирины, мученичество которых неразрывно связано с житием святой Анастасии Узорешительницы.

Святые девы-сестры появляются на житийной сцене уже во взрослом возрасте: известно, что они остались сиротами в ранней юности, были христианками и следовали наставлениям священника Зоила (или Зинона, в другой редакции). Все это происходило в годы гонений императора Диоклетиана - и вот эти самые гонения докатились и до итальянского города Аквилеи, где в тот момент пребывал правитель. Туда привели арестованного Хрисогона, учителя святой Анастасии Узорешительницы, - а сама святая следовала за любимым наставником.

Вскоре по прибытии к императору мученик Хрисогон был казнен неподалеку от города, и именно Зоил взял его брошенное тело и с почестями и молитвами положил в деревянный гроб и сохранил у себя дома. Святая Анастасия имела чудное видение, в котором ей было открыто и о том, где хранится тело ее учителя, и о том, что священник Зоил скоро отойдет ко Господу, а три его ученицы, Агапия, Хиония и Ирина, будут преданы мучениям и примут венцы за Христа. Такое же видение было и самому Зоилу, потому он совершенно не удивился, когда наутро к его дома пришла женщина по имени Анастасия и спросила, где те три девицы, которым суждено вскоре принять мученическую смерть.

Следующие десять дней святая Анастасия поддерживала сестер, окормляла их и наставляла в христианской вере, а потом Зоил преставился, и стало понятно, что пришло время выполнения и второй части видения: сестрам пришла пора принимать мученические венцы. Девушек схватили и отвели к Диоклетиану, который вызывал их к себе по одной, надеясь тем самым смутить их ум и сердце. Однако и старшая Агапия, и средняя Хиония, и младшая Ирина отвечали императору одинаково: они не безумны, а служат Живому Богу и не собираются поклоняться языческим идолам.

Ирина и вовсе разразилась обличительной речью, говоря так: «Что может быть суетнее и безумнее сего, как поклоняться произведению художника, сделанному им за известную плату? Ибо сначала ты советуешься с художником, за какую цену и какого сделать идола, лежащего или скачущего, смеющегося или плачущего; из какого материала - а потом сему, купленному и сделанному, ты поклоняешься, называя своим богом истукана». Диоклетиан ответил довольно сдержанно, но однозначно: «На такие слова надлежит отвечать мучениями» - и сестер бросили в темницу. Туда к ним явилась святая Анастасия, которая, как обычно, посещала узников - и снова наставляла девушек в христианской вере, поддерживала их.

Вскоре Диоклетиану понадобилось отбыть по делам в Македонию - и туда же он велел отправить и всех пленников из Аквилеи. Там арестованных, включая сестер Агапию, Хиону и Ирину, отдали на суд игемону Дулкицию. Увидев девушек, каждая из которых была необычайно хороша собой, Дулкиций воспылал похотью. Сначала он пытался склонить к блуду каждую из сестер по отдельности, но, не преуспев в этом, решил ночью вломиться в помещение, где они содержались, и овладеть девушками силой.

С наступлением ночи сестры, как обычно, встали на молитву, а Дулкиций пробрался к их двери, но не смог войти в комнату. Более того, едва лишь он появился на пороге, как тут же словно обезумел. Он побежал на находившуюся неподалеку кухню, измазался с ног до головы в саже от котлов и в таком виде предстал перед слугами, которые не узнали своего господина и разбежались с воплями ужаса. Дулкиций побродил по городу, недоумевая, почему при его виде все бросаются врассыпную, а потом отправился к царскому дворцу, откуда его прогнали, думая, что он местный сумасшедший. Наконец слуги обезумевшего игемона догадались, что это он, схватили его и привели домой, объяснив, что с ним случилось.

Дулкиций, естественно, решил, что это святые сестры наслали на него порчу и заколдовали, так что решил продолжить судебное заседание. Он велел поставить девушек перед всем народом и сорвать с них одежду, однако как ни пытались слуги исполнить это повеление, у них ничего не получалось - платья словно приросли к девицам. Присутствующие дивились происходящему, а Дулкиций вдруг уснул чудесным сном, из которого его ничего не могло вывести. Как только слуги отнесли его домой, он сразу проснулся. Однако продолжить суд игемон не смог, потому что Диоклетиан, услышав обо всем происходящем, сильно разгневался и велел передать дело сестер новому судье по имени Сисиний.

Сисиний взялся за дело иначе. Он вызвал к себе Ирину и спросил, повинуется ли она царскому указу, готова ли принести жертву богам. Услышав ответ, что Ирина поклоняется только Христу, судья приказал отвести ее в темницу, а сам вызвал к себе Агапию и Хионию, сказав им так: «Младшая сестра ваша прельщена и научена вами, посему я решил пока отложить ее мучения, чтобы она, посмотрев на ваши, убоялась и послушалась нас». Затем он спросил, готовы ли девушки поклониться идолам, но получил отрицательный ответ. Задал Сисиний и вопрос про то, хранятся ли у сестер запрещенные книги о христианском вероучении, на что девушки отвечали так: «Есть книги, но они сокрыты в нашем уме, откуда их невозможно взять врагам Христовым».

Кто научил вас добровольно предать себя на мучения?

Мучения эти временны и приносят большую пользу, ибо через них можно достигнуть вечной славы.

После этих однозначных ответов Сисиний велел сжечь Агапию и Хионию заживо. Это было исполнено: девы отошли ко Господу в пламени, но ни их тела, ни даже их одежда ничуть не пострадали посреди горевшего костра. Ночью святые тела забрали слуги святой Анастасии Узорешительницы, которая погребла девушек с честью и молитвами.

Земная участь святой Ирины решилась на следующий день. Сисиний снова предложил ей принести жертву идолам и, услышав, отказ, пообещал девушке еще более страшные мучения, чем те, которым были подвергнуты ее сестры. В частности судья сказал, что Ирину отведут в публичный дом, где она будет ублажать всякого, кто только захочет утолить с нею свою похоть. «Тело мое будет страдать от блудника, как от кусающего пса или волка, но гораздо лучше, если будет страдать мое оскверненное тело, нежели я оскверню идолопоклонством свою душу, ибо грех, соделываемый поневоле, когда душа не соизволяет это, не поставляется в вину перед Богом», - отвечала девушка.

Сисиний велел отправить Ирину в публичный дом и снарядил двух воинов, что те ее отвели. По дороге идущих догнали два военачальника, чьи доспехи и даже лица источали сияние. Они сказали, что судья изменил свое решение, и велели отправить девушку на вершину горы недалеко от города, после чего вернуться и сообщить Сисинию во всех подробностях, что и как они сделали. Воины исполнили сказанное и удалились в город, а сияющие военачальники исчезли, потому что это были ангелы. Узнав о случившемся, судья впал в гнев и помчался к горе, на вершине которой стояла Ирина.

Взобраться на гору ни ему, ни его слугам не удалось, потому что им грезилась вырастающая перед ними высокая неприступная стена. Тогда один из воинов выстрелил в святую из лука и смертельно ранил. Перед смертью Ирина обратилась к Сисинию с такими словами: «Я смеюсь над тобой, окаянный, что ты как на какого-то сильного мужа вышел на меня, слабую женщину, с оружием. Но вот я, чистая и неоскверненная вами, отхожу к Богу моему Иисусу Христу». Сказав это, девушка отошла ко Господу. Ночью святая Анастасия Узорешительница взяла тело Ирины, помазала его ароматными маслами и положила вместе с телами старших сестер.

Даже с таким довольно простым и понятным не все ясно с исторической точки зрения. Например, доподлинно известно, что первый, древний вариант жития святых сестер восходит к протоколам их допросов - и на основании его Агапия, Хиония и Ирина жили в Фессалониках. Этот вариант жизнеописания довольно скуден и укладывается буквально в десять строчек. Позднее житие дополняется, переплетается с житием святой Анастасии Узорешительницы и, сохранив основную канву, расцветает подробностями и переносится в Аквилею. Еще позднее вариации переплетаются между собой все прочнее и прочнее, сестер называют сначала через «или», а потом уже и просто полноправным перечислением: Агапия, Хиония и Ирина Аквилейские, Солунские и Иллирийские.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Агапия, Ирина и Хиония

Агапия, Ирина и Хиония Аквилейские
Αγάπη, Ειρήνη, Χιονία
Смерть:
День памяти:	16 апреля; сир. - 2 апреля; греч. - 22 дек. (со святыми Анастасией и Хрисогоном); католич. - 1 или 5 апреля, 25 декабря
Подвижничество:	мученическая смерть

Агапия, Ирина и Хиония Аквилейские (Солунские или Иллирийские) (греч. Αγάπη, Ειρήνη, Χιονία , «Любовь, Мир и Снежная») - три святые христианские мученицы IV века .

Житие

Древнейший вариант жития

Память Солунских мучениц Агапии и Хионии встречается в древнейшем восточном месяцеслове - Сирийском (411/12). Древнейший вариант жития (который восходит к протоколам их допросов), сохранился только в Cod. Vat. Gr. 1660 (916)

Дополненный вариант жития

Затем история их мученичества, так же как история мученичества святых Феодоты и Еводия была включена в житие святой Анастасии Узорешительницы, в связи с чем действие переносится в итальянский город Аквилею .

Рано осиротев, сестры были благочестивыми христианками, отказывались выходить замуж и следовали духовному руководству священника Зинона (Зоила), которому вскоре во сне было открыто, что он скончается, а юным девам суждено мученичество. То же явление было находившейся в Аквилее великомученице Анастасии Узорешительнице , которая отправилась к сестрам и воодушевила их мужественно принять мученический венец.

Вскоре действительно Зинон скончался, а девушек арестовали и отправили на суд к императору Диоклетиану . Несмотря на уговоры, девушки отказались отречься от Христа. Диоклетиан отправлялся в Македонию, туда же увезли сестер и отдали на суд правителю Дулкицию. Последний прельстился их красотою и пообещал им спасение, если они удовлетворят его страсть. Но девушки отказались, и он отправился к ним ночью. Но его поразила невиданная сила, он потерял рассудок, попал на кухню, где перепачкался в саже и был с трудом узнан стражей. Он решил, что девушки околдовали его и решил отомстить. На суде он приказал обнажить их, но воины не сумели этого сделать, так как одежды будто приросли к девушкам. На суде Дулкиций внезапно заснул чудесным беспробудным сном, который продолжался, пока его не внесли обратно в дом. Диоклетиану сообщили о происшедшем, он разгневался на судью и перепоручил их дело судье Сисинию. Последний допросил дев, никто из них не отрекся. Он приказал сжечь Агапию и Хионию заживо, а младшую сестру Ирину оставил напоследок. Но когда пламя погасло, стало видно, что тела и одежда мучениц не опалены огнем, а лица покойных преисполнены спокойствия.

На следующий день Сисиний судил Ирину, пугая её участью сестер и угрожая отдать на поругание в блудилище. Ирина отвечала со спокойствием, что и в таком случае душа её не осквернится отречением от Христа. Когда солдаты вели Ирину на блудилище, к ним подошли два светлых воина и сказали «Ваш господин Сисиний повелевает вам привести девицу на высокую гору и оставить там, а затем прийти к нему и доложить о выполнении приказа», что и было исполнено. Это были ангелы, которые её спасли от надругательства. Сисиний с отрядом отправился к горе и увидел на её вершине девушку. Они не могли подняться наверх, и один из солдат убил её стрелой из лука. Тела дев погребла святая Анастасия .

В связи с дальнейшим сосуществованием обеих традиций Агапия, Хиония и Ирина почитались то как Солунские, то как Иллирийские мученицы .

В культуре

• Гросвита Гандерсгеймская (X в.) посвятила этому сюжету своего «Дулкития».

Примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Агапия, Ирина и Хиония" в других словарях:

Агапия, Ирина и Хиония Агапия, Ирина и Хиония Аквилейские оригинальное имя Αγάπη, Ειρήνη, Χιονία … Википедия

Великомученица Ирина (пелена древнерусского шития) Ирина (греч. Αγία Ειρήνη) имя ряда святых, мучениц христианской церкви: Ирина Аквилейская, святая мученица, пострадала при императоре Диоклетиане. По преданию, она была сначала отведена «в… … Википедия

(0304 )
День памяти

Житие

Древнейший вариант жития

Память Солунских мучениц Агапии и Хионии встречается в древнейшем восточном месяцеслове - Сирийском (411/12). Древнейший вариант жития (который восходит к протоколам их допросов), сохранился только в Cod. Vat. Gr. 1660 (916)

Дополненный вариант жития

Затем история их мученичества, так же как история мученичества святых Феодоты и Еводия была включена в житие святой Анастасии Узорешительницы, в связи с чем действие переносится в итальянский город Аквилею .

Рано осиротев, сестры были благочестивыми христианками, отказывались выходить замуж и следовали духовному руководству священника Зинона (Зоила), которому вскоре во сне было открыто, что он скончается, а юным девам суждено мученичество. То же явление было находившейся в Аквилее великомученице Анастасии Узорешительнице , которая отправилась к сестрам и воодушевила их мужественно принять мученический венец.

Вскоре действительно Зинон скончался, а девушек арестовали и отправили на суд к императору Диоклетиану . Несмотря на уговоры, девушки отказались отречься от Христа. Диоклетиан отправлялся в Македонию, туда же увезли сестер и отдали на суд правителю Дулкицию. Последний прельстился их красотою и пообещал им спасение, если они удовлетворят его страсть. Но девушки отказались, и он отправился к ним ночью. Но его поразила невиданная сила, он потерял рассудок, попал на кухню, где перепачкался в саже и был с трудом узнан стражей. Он решил, что девушки околдовали его и решил отомстить. На суде он приказал обнажить их, но воины не сумели этого сделать, так как одежды будто приросли к девушкам. На суде Дулкиций внезапно заснул чудесным беспробудным сном, который продолжался, пока его не внесли обратно в дом. Диоклетиану сообщили о происшедшем, он разгневался на судью и перепоручил их дело судье Сисинию. Последний допросил дев, никто из них не отрекся. Он приказал сжечь Агапию и Хионию заживо, а младшую сестру Ирину оставил напоследок. Но когда пламя погасло, стало видно, что тела и одежда мучениц не опалены огнём, а лица покойных преисполнены спокойствия.

На следующий день Сисиний судил Ирину, пугая её участью сестер и угрожая отдать на поругание в блудилище. Ирина отвечала со спокойствием, что и в таком случае душа её не осквернится отречением от Христа. Когда солдаты вели Ирину на блудилище, к ним подошли два светлых воина и сказали «Ваш господин Сисиний повелевает вам привести девицу на высокую гору и оставить там, а затем прийти к нему и доложить о выполнении приказа», что и было исполнено. Это были ангелы, которые её спасли от надругательства. Сисиний с отрядом отправился к горе и увидел на её вершине девушку. Они не могли подняться наверх, и один из солдат убил её стрелой из лука. Тела дев погребла святая Анастасия .

В связи с дальнейшим сосуществованием обеих традиций Агапия, Хиония и Ирина почитались то как Солунские, то как Иллирийские мученицы .

В культуре

• Гросвита Гандерсгеймская (X в.) посвятила этому сюжету своего «Дулкития».

Напишите отзыв о статье "Агапия, Ирина и Хиония"

Примечания

Отрывок, характеризующий Агапия, Ирина и Хиония

– Чтобы спасти своих малышей, их родителям пришлось убить других людей... За это здесь и платили посмертно. Как и все мы... Но сейчас их уже и здесь больше нет... Их нигде нет более... – очень грустно прошептал Светило.
– Как – нет нигде? А что же случилось? Они что – и здесь сумели погибнуть?! Как же такое случилось?.. – удивилась Стелла.
Светило кивнул.
– Их убил человек, если «это» можно назвать человеком... Он чудовище... Я пытаюсь найти его... чтобы уничтожить.
Мы сразу же дружно уставились на Марию. Опять это был какой-то страшный человек, и опять он убивал... Видимо, это был тот же самый, кто убил её Дина.
– Вот эта девочка, её зовут Мария, потеряла свою единственную защиту, своего друга, которого тоже убил «человек». Я думаю, это тот же самый. Как же мы можем найти его? Ты знаешь?
– Он сам придёт... – тихо ответил Светило, и указал на жмущихся к нему малышей. – Он придёт за ними... Он их случайно отпустил, я ему помешал.
У нас со Стеллой поползли по спинам большие-пребольшие, шипастые мурашки...
Это звучало зловеще... А мы ещё не были достаточно взрослыми, чтобы кого-то так просто уничтожать, и даже не знали – сможем ли... Это в книгах всё очень просто – хорошие герои побеждают чудовищ... А вот в реальности всё гораздо сложнее. И даже если ты уверен, что это – зло, чтобы побеждать его, нужна очень большая смелость... Мы знали, как делать добро, что тоже не все умеют... А вот, как забирать чью-то жизнь, даже самую скверную, научиться ни Стелле, ни мне, пока ещё как-то не пришлось... И не попробовав такое, мы не могли быть совершенно уверены, что та же самая наша «смелость» в самый нужный момент нас не подведёт.
Я даже не заметила, что всё это время Светило очень серьёзно за нами наблюдает. И, конечно же, наши растерянные рожицы ему говорили обо всех «колебаниях» и «страхах» лучше, чем любая, даже самая длинная исповедь...
– Вы правы, милые – не боятся убить лишь глупцы... либо изверги... А нормальный человек к этому никогда не привыкнет... особенно, если даже ещё не пробовал никогда. Но вам не придётся пробовать. Я не допущу... Потому что, даже если вы, праведно кого-то защищая, мстить будете, оно сожжёт ваши души... И уже больше никогда прежними не будете... Вы уж поверьте мне.
Вдруг прямо за стеной послышался жуткий хохот, своей дикостью леденящий душу... Малыши взвизгнули, и все разом бухнулись на пол. Стелла лихорадочно пыталась закрыть пещеру своей защитой, но, видимо от сильного волнения, у неё ничего не получалось... Мария стояла не двигаясь, белая, как смерть, и было видно, что к ней возвращалось состояние недавно испытанного шока.
– Это он... – в ужасе прошептала девчушка. – Это он убил Дина... И он убьёт всех нас...
– Ну это мы ещё посмотрим. – нарочито, очень уверенно произнёс Светило. – Не таких видели! Держись, девочка Мария.
Хохот продолжался. И я вдруг очень чётко поняла, что так не мог смеяться человек! Даже самый «нижнеастральный»... Что-то в этом всём было неправильно, что-то не сходилось... Это было больше похоже на фарс. На какой-то фальшивый спектакль, с очень страшным, смертельным концом... И тут наконец-то меня «озарило» – он не был тем человеком, которым выглядел!!! Это была всего лишь человеческая личина, а нутро было страшное, чужое... И, была не была, – я решила попробовать с ним бороться. Но, если бы знала исход – наверное, не пробовала бы никогда...
Малыши с Марией спрятались в глубокой нише, которую не доставал солнечный свет. Мы со Стеллой стояли внутри, пытаясь как-то удержать, почему-то всё время рвущуюся, защиту. А Светило, стараясь сохранить железное спокойствие, встречал это незнакомое чудище у входа в пещеру, и как я поняла, не собирался его туда пропускать. Вдруг у меня сильно заныло сердце, будто в предчувствии какой-то большой беды....
Полыхнуло яркое синее пламя – все мы дружно ахнули... То, что минуту назад было Светилом, за одно лишь коротенькое мгновение превратилось в «ничто», даже не начав сопротивляться... Вспыхнув прозрачным голубым дымком, он ушёл в далёкую вечность, не оставив в этом мире даже следа...
Мы не успели испугаться, как сразу же за происшедшим, в проходе появился жуткий человек. Он был очень высоким и на удивление... красивым. Но всю его красоту портило мерзкое выражение жестокости и смерти на его утончённом лице, и ещё было в нём какое-то ужасающее «вырождение», если можно как-то такое определить... И тут, я вдруг вспомнила слова Марии про её «ужастика» Дина. Она была абсолютно права – красота может быть на удивление страшной... а вот доброе «страшное» можно глубоко и сильно полюбить...
Жуткий человек опять дико захохотал...
Его хохот болезненным эхом повторялся в моём мозгу, впиваясь в него тысячами тончайших игл, а моё немеющее тело слабело, постепенно становясь почти что «деревянным», как под сильнейшим чужеродным воздействием... Звук сумасшедшего хохота фейерверком рассыпался на миллионы незнакомых оттенков, тут же острыми осколками возвращаясь обратно в мозг. И тут я наконец-то поняла – это и правда было нечто наподобие мощнейшего «гипноза», что своим необычным звучанием постоянно наращивало страх, заставляя нас панически бояться этого человека.

Святые мученицы Агапия, Ирина и Хиония были родными сестрами и жили в конце III – начале IV века вблизи итальянского города Аквилеи. Они остались сиротами в юном возрасте. Девушки вели благочестивую христианскую жизнь и отклоняли домогательства многочисленных женихов. Их духовным руководителем был священник Зинон. Ему было открыто в сонном видении, что в ближайшее время он скончается, а святых дев возьмут на мучение. Такое же откровение было и находившейся в Аквилее († ок. 304, память 22 декабря), которую называли Узорешительницей за то, что она безбоязненно посещала находившихся в тюрьмах христиан, ободряла их и помогала им. Великомученица Анастасия поспешила к сестрам и убеждала их мужественно постоять за Христа. Вскоре предсказанное в видении исполнилось. Священник Зинон скончался, а три девы были схвачены и направлены на суд к императору Диоклитиану (284–305).

Увидев юных прекрасных сестер, император предложил им отречься от Христа и обещал найти знатных женихов из своей свиты. Но святые сестры отвечали, что имеют одного Небесного Жениха – Христа, за веру в Которого готовы пострадать. Император убеждал их отречься от Христа, но ни старшие сестры, ни самая младшая из них не соглашались. Они называли языческих богов идолами, сделанными человеческими руками, и проповедовали веру в Истинного Бога.

По повелению Диоклитиана, направившегося в Македонию, туда были отвезены и святые сестры. Их отдали на суд правителю Дулкицию.

Когда он увидел красоту святых мучениц, то воспылал нечистой страстью. Он взял сестер под стражу и передал им, что они получат свободу, если согласятся исполнить его желание. Но святые мученицы ответили, что они готовы умереть за своего Небесного Жениха – Христа. Тогда Дулкиций решил тайно ночью овладеть ими насильно. Когда святые сестры встали ночью на молитву и славословили Господа, Дулкиций подкрался к двери и хотел войти. Невидимая сила поразила его, он потерял рассудок и кинулся прочь. Не находя выхода, мучитель по дороге попал в поварню, где стояли чугуны, сковороды и котлы, и весь перепачкался в саже. Слуги и воины с трудом узнали его. Когда он увидел себя в зеркале, то подумал, что святые мученицы околдовали его, и решил им отомстить.

На суде Дулкиций велел обнажить перед ним святых мучениц. Но воины, как ни старались, не могли этого сделать: одежды как бы приросли к телам святых дев. Во время суда Дулкиций внезапно заснул, и никто не мог разбудить его. Но только его внесли в дом, он тотчас проснулся.

Когда обо всем происшедшем донесли императору Диоклитиану, он разгневался на Дулкиция и передал святых дев судье Сисинию. Тот начал свой допрос с младшей сестры Ирины. Убедившись в ее непреклонности, он отправил ее в темницу и попытался принудить к отречению святых Хионию и Агапию. Но и их невозможно было склонить к отречению от Христа, и Сисиний приказал сжечь святых Агапию и Хионию. Сестры, услышав приговор, возблагодарили Господа за мученические венцы. В огне Агапия и Хиония отошли ко Господу с молитвой.

Когда огонь погас, все увидели, что тела мучениц и их одежда не опалены огнем, а лица прекрасны и спокойны, как у людей, уснувших тихим сном. На другой день Сисиний приказал привести на суд святую Ирину. Он пугал ее участью старших сестер и уговаривал отречься от Христа, а потом стал угрожать отдать ее на поругание в блудилище. Но святая мученица отвечала: «Пусть мое тело будет отдано на насильственное поругание, но душа моя не осквернится отречением от Христа».

Когда воины Сисиния повели святую Ирину в блудилище, их нагнали два светлых воина и сказали: «Ваш господин Сисиний повелевает вам привести девицу на высокую гору и оставить там, а затем придти к нему и доложить о выполнении приказа». Воины так и поступили. Когда они доложили об этом Сисинию, тот пришел в ярость, так как не давал такого распоряжения. Светлые воины были Ангелы Божии, спасшие святую мученицу от поругания. Сисиний с отрядом воинов направился к горе и увидел на ее вершине святую Ирину. Долго искал он дорогу к вершине, но так и не смог найти. Тогда один из воинов ранил святую Ирину стрелой из лука. Мученица крикнула Сисинию: «Я смеюсь над твоей бессильной злобой и чистой, неоскверненной отхожу ко Господу моему Иисусу Христу». Возблагодарив Господа, она легла на землю и предала дух свой Богу за день до Святой Пасхи († 304).

Великомученица Анастасия узнала о кончине святых сестер и с честью погребла их тела.

Форма поиска

Православный календарь

Проповедь

Евангельское чтение:
Лк. 18:10-14

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Дорогие братья и сёстры, мы с вами, вступая в период подготовки к Великому посту, поднимаемся на вторую ступень этого удивительного времени. Первая неделя была неделей о Закхее, а вторая, нынешняя – о мытаре и фарисее. Мы читали небольшой отрывок из Евангелия, который полагается читать в этот день.

Знакомая для многих история о том, как два человека пришли в храм помолиться. Фарисеи, или «особенные», как переводится это слово, появились в период Вавилонского пленения, когда царь Навуходоносор забрал с собой еврейского царя Иоахима и часть израильского народа в Халдею и там, в персидском царстве, евреи и жили, сохраняя свои традиции. Нравственное падение всё же стало основанием для завоевания территорий их некогда могучего государства, а оскудение в вере привело к тому, что увлечение халдейской мудростью, оккультными знаниями, различными веяниями, не имевшими связи с традицией почитания Бога, пленили верхушку этого народа, людей, отвечавших за знание Божественных истин. Именно в тот период появляется течение, именуемое фарисейством. Это течение постепенно выхолащивало понимание Божественного Закона, сохраняло формальное, но утрачивало духовное.

И вот один из таких людей, фарисей, пришёл в храм помолиться, чтобы, войдя в Божий дом, явить, согласно нынешнему чтению, то состояние, которое сюда приносит каждый из нас. Как вошёл в Божий храм тот человек? Он вошёл основательно, серьёзно, с чувством собственного достоинства и ощущением того, что Бог ему должен. Он настолько был в этом убеждён, что сомнений у него не было. Поэтому и молитва его была соответствующей: он благодарил Бога за то, что он – особенный. Более того, Господь, ведая чувства того человека, в Священном Писании привёл даже текст молитвы, которую совершал тот человек. Кто записал те слова? Господь. Так и молился тот несчастный: «Спасибо Тебе, Господи, что я не такой, как прочие, не такой, как мытарь, я отличаюсь от него».

Порой проводишь параллели между тем, что встречается в Писании, и тем, что наблюдаешь в жизни. Я не могу судить, не имею права на это, но, просматривая некоторые свои состояния, понимаю, что с подобной фразой я встречался. Это было десять лет назад, когда в составе протокольной службы Святейшего Патриарха Кирилла, только восшедшего на Патриарший Престол, мне довелось побывать на Украине. Я был неприятно удивлён отношением к собратьям-христианам, которое наблюдалось среди духовенства. И ещё для меня было неожиданным увидеть в дорогом мне городе Киеве (я там служил в армии, защищая территорию большой страны) надписи, мелькавшие на многих местах: «Дякую Тобі, Боже, що я не москаль». У Фёдора Михайловича Достоевского есть замечательное высказывание. О нём рассуждают люди в том числе и святой жизни, среди которых – выдающийся богослов Сербской Церкви преподобный Иустин (Попович), утверждавший, что большего знатока души среди русских писателей он не знает. Фёдор Михайлович говорил: «Русский – значит православный». Независимо от понятия крови, ибо у Господа нет ни эллина, ни иудея, ни русского, ни украинца, ни белоруса. Различные веяния, имеющие отношение к особенностям, к обособлению и утрате единства, во все времена актуальны.

Заметьте, фарисей этот ушёл из храма не неоправданным, Бог его любит и оправдание своё – определённое – он получил. Но он был менее оправдан, чем тот мытарь, который осознавал своё недостоинство. Слова, которые мы с вами слышали за Всенощным бдением, звучат в начале Постной Триоди на Полиелее: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче» – двери покаяния как условие вхождения в Небесное Царство. Каждый из нас в своей жизни от чего-то обособляется, но самое худшее и опасное – обособление от Бога и Его Божественного Слова. Оно может происходить в сознании одного человека, в семье, в государстве, в социуме и вообще в мировом сообществе, потому что, утрачивая понимание того, что все мы – дети одного Бога и часть одного целого, вообще одна большая семья, человек обособляется. Гордясь своими талантами, данными Богом, нередко молится так же, как этот несчастный фарисей. Заметьте, это ведь человек достойный по своим проявлениям, человек, который достиг немалого: он воздержан, он десятую часть своего дохода ежемесячно отдаёт на благие дела, действуя в согласии с Божьим Законом, понимая, что это значимо и важно.

Эти удивительные понятия тоже требуют небольшого объяснения. Человек совершает в этой жизни различные вклады. Есть организации, помогающие нам приумножить свои сбережения. К сожалению, часто, вставая на этот путь, человек теряет свои накопления, но вот совершая благое дело, непременно приумножает то, что отдаёт. Я знаю семьи, которые сознательно пришли к готовности десятую часть своего дохода жертвовать на Божий храм. Я знаю поразительные случаи приумножения. У нас есть семьи, взявшие на себя попечение о ладане – душистой смоле, используемой за Богослужением и символизирующей приятность нашей молитвы к Богу. Есть семьи, решившие обеспечивать храм просфорами – особым хлебом, используемым для совершения Литургии. У нас осталась ещё одна «вакантная опция» – это вино. Возможно, кто-то захочет взять это на себя. Так было издавна. Так вот, один случай с семьей, первой откликнувшейся на призыв и проявившей самую большую активность. Я был под впечатлением от того, что совершилось в их жизни: вечером глава семьи принёс мне коробку ладана, а затем написал сообщение: «Батюшка, мы под впечатлением: я неожиданно получил большую премию». Когда на следующий день я пришёл в нашу Воскресную школу и встретился с его супругой, она сказала: «Батюшка, у нас продолжение: мы получили ещё средства». Это всё работает.

Видя сердце фарисея, Господь его оправдывает, и тот уходит из храма с благословением продолжать свои труды. Господь, как пчела, собирает нектар в любом месте и ищет в сердце человека то, что тот готов принести к алтарю Божьему.

А что же мытарь? Сборщик податей, сотрудничавший с оккупантами-римлянами, презираемый в народе. Он делает эту работу сознательно и, принимая различные денежные суммы, он ворует, и это всем известно. Эти люди трудились таким образом во все времена – взимая налоги, запускали свои руки в то, что им не принадлежит. Почему же этот человек уходит более оправданным? Потому что, осознавая свои грехи, он понимает, что он и стоять-то в храме недостоин. Ему стыдно, и в момент раскаяния и готовности больше так не поступать на него нисходит Божественная благодать.

Рассказ об этом событии всякий раз орошает наше сердце в преддверии Великого поста той незримой Божественной силой, которая сподобляет каждого из нас задуматься и осознать важность предстоящего пути. Важно осмыслить и постараться воспринять то лучшее, что есть в жизни и деятельности фарисея, и вместе с тем – глубину покаяния, явленную в поступке мытаря. Есть в Священном Писании такие слова, обращённые к каждому из нас: «Могий вместить да вместит». Ибо степень вмещения Божьего слова и расширение его в нашем сердце и уме напрямую зависит от нашей готовности к тому, чтобы Господь зашёл в наше сердце, уврачевал наши недуги и даровал нам и покаяние, и вразумление, и умиление. Чтобы и здесь открыть двери общения с Ним, и иметь чаяния и надежду войти в Царстве Небесное, чтобы пребывать там с Ним вместе. Аминь!

Протоиерей Андрей Алексеев

Мученицы Агапия, Ирина и Хиония Аквилейские

Святые мученицы Агапия, Ирина и Хиония были родными сестрами и жили в конце III – начале IV века вблизи итальянского города Аквилеи.

Оставшись сиротами в юном возрасте, девушки вели благочестивую христианскую жизнь и отклоняли предложения многочисленных женихов. Их духовным руководителем был священник Зинон. Ему было открыто в сонном видении, что в ближайшее время он скончается, а святых дев возьмут на мучение. Такое же откровение было и находившейся в Аквилее великомученице Анастасии, которую называли Узорешительницей за то, что она безбоязненно посещала находившихся в тюрьмах христиан, ободряла их и помогала им. Великомученица Анастасия поспешила к сестрам и убеждала их мужественно постоять за Христа. Вскоре предсказанное в видении исполнилось. Священник Зинон скончался, а три девы были схвачены и направлены на суд к императору Диоклитиану (284-305).

Увидев юных прекрасных сестер, император предложил им отречься от Христа и обещал найти для них знатных женихов из своей свиты. Но святые сестры отвечали, что имеют одного Небесного Жениха – Христа, за веру в Которого готовы пострадать. Император долго убеждал их, но ни старшие сестры, ни самая младшая не соглашались. Они называли языческих богов идолами, сделанными человеческими руками, и проповедовали веру в Истинного Бога.

По повелению Диоклитиана, направившегося в Македонию, туда были отвезены и святые сестры. Их отдали на суд правителю Дулкицию.

Когда он увидел красоту святых мучениц, то воспылал нечистой страстью. Он взял сестер под стражу и передал им, что они получат свободу, если согласятся исполнить его желание. Но святые мученицы ответили, что они готовы умереть за своего Небесного Жениха – Христа. Тогда Дулкиций решил тайно ночью овладеть ими насильно. Когда святые сестры встали ночью на молитву и славословили Господа, Дулкиций подкрался к двери и хотел войти. Невидимая сила поразила его, он потерял рассудок и кинулся прочь. Не находя выхода, мучитель по дороге попал в поварню, где стояли чугуны, сковороды и котлы, и весь перепачкался в саже. Слуги и воины с трудом узнали его. Когда он увидел себя в зеркале, то подумал, что святые мученицы околдовали его, и решил им отомстить.

На суде Дулкиций велел обнажить перед ним святых мучениц. Но воины, как ни старались, не могли этого сделать: одежды как бы приросли к телам святых дев. Во время суда Дулкиций внезапно заснул, и никто не мог разбудить его. Но только его внесли в дом, он тотчас проснулся.

Когда обо всем происшедшем донесли императору Диоклитиану, он разгневался на Дулкиция и передал святых дев судье Сисинию. Тот начал свой допрос с младшей сестры Ирины. Убедившись в ее непреклонности, он отправил ее в темницу и попытался принудить к отречению святых Хионию и Агапию. Но и их невозможно было склонить к отречению от Христа, и Сисиний приказал сжечь святых Агапию и Хионию. Сестры, услышав приговор, возблагодарили Господа за мученические венцы. В огне Агапия и Хиония отошли ко Господу с молитвой.

Когда огонь погас, все увидели, что тела мучениц и их одежда не опалены огнем, а лица прекрасны и спокойны, как у людей, уснувших тихим сном. На другой день Сисиний приказал привести на суд святую Ирину. Он пугал ее участью старших сестер и уговаривал отречься от Христа, а потом стал угрожать отдать ее на поругание в блудилище. Но святая мученица отвечала: «Пусть мое тело будет отдано на насильственное поругание, но душа моя не осквернится отречением от Христа».

Когда воины Сисиния повели святую Ирину в блудилище, их нагнали два светлых воина и сказали: «Ваш господин Сисиний повелевает вам привести девицу на высокую гору и оставить там, а затем прийти к нему и доложить о выполнении приказа». Воины так и поступили. Когда они доложили об этом Сисинию, тот пришел в ярость, так как не давал такого распоряжения. Светлые воины были Ангелы Божии, спасшие святую мученицу от поругания. Сисиний с отрядом воинов направился к горе и увидел на ее вершине святую Ирину. Долго искал он дорогу к вершине, но так и не смог найти. Тогда один из воинов ранил святую Ирину стрелой из лука. Мученица крикнула Сисинию: «Я смеюсь над твоей бессильной злобой; я же чистой и неоскверненной отхожу ко Господу моему Иисусу Христу». Возблагодарив Господа, она легла на землю и предала дух свой Богу за день до Святой Пасхи. Было это в 304 году.

Великомученица Анастасия узнала о кончине святых сестер и с честью погребла их тела.