В школу не пойдём: Истории детей, которые учатся дома. Эксперты рассказали, почему дети не хотят ходить в школу

Возможно ли в современном мире совместить советскую школу и царскую гимназию? Оказывается, да. Такой проект успешно реализуется в Ярославской области , недалеко от Переславля-Залесского , где в начале девяностых была возрождена Свято-Алексиевская Пустынь, а в 1996 году открыта Православная Классическая Гимназия.

Букварь и прописи К сожалению, сегодня государственная политика в области образования пошла по западному пути развития. Детей не учат, а заставляют заучивать. У любой современной школы одна задача - ее выпускники должны успешно сдать ЕГЭ. От этого зависит финансирование школы, ее статус среди образовательных учреждений. Что останется после такой «учебы» в головах будущего поколения, современных учителей практически не волнует. Между тем, любая наука начинается с «букваря». Ребенок должен научиться читать и, что не менее важно, писать. Разве в современных школах учат писать? Окончательно ушло в прошлое такое понятие, как «каллиграфический почерк». Дети печатают в телефоне, но на бумаге пишут уже с трудом. В свою очередь на западе давно поняли свои ошибки и сегодня стараются «вернуться к истокам». В частности, исследователи из Принстонского университета , который, как известно находится в США , провели ряд тестов, доказывающих, что информация усваивается лучше, если записывать ее от руки, а не с помощью ноутбука или другого гаджета. Студентам было предложено на выбор конспектировать лекции с помощью ноутбука или обычной ручки и тетради. После окончания лекций молодые люди в течение тридцати минут выполняли несколько отвлекающих заданий, а затем им задали вопросы, ответы на которые содержались в просмотренном ими в ходе занятий видеоматериале. Ответы на фактические вопросы были почти одинаковыми и у тех, кто пользовался ноутбуком, и у тех, кто по старинке писал ручкой. В итоге первенство однозначно захватили приверженцы «дедовского» способа записи. Их ответы были более полными и развернутыми и содержали больше важной информации. Ученые считают, что во время набора текста на мобильном устройстве пишущему бывает сложно перефразировать услышанную речь. Возможно, именно это объясняет, почему пользователи гаджетов хуже запоминают информацию. Записи же, сделанные от руки, помогают их авторам более эффективно использовать информацию и более глубоко изучать заданную тему.

Согласны с выводами американских ученых и в ста километрах от Москвы , в Православной Классической Гимназии, которая входит в состав необычного образовательного комплекса, где кроме самой гимназии, успешно работает кадетский корпус, школа искусств и более двадцати музеев. Комплекс возник в результате возрождения в 1991 году Свято-Алексиевской Пустыни. Известность комплекс приобрел, в том числе и в связи с высокими показателями уровня образования. Здесь успешно соединили педагогический опыт дореволюционной России и Советского союза. Например, обучение детей письму происходит по традиционной системе, в тетрадях с косыми линейками для выработки нужного наклона и горизонтальными линиями, регулирующими высоту. В современном обучении, в обычных школах, это практикуется только в первом классе. Что же дают классические прописи, кроме хорошего почерка? Аккуратное письмо систематизирует процесс мышления. Кроме того, ученики пишут при помощи перьевой ручки. Она позволяет регулировать нажим, приучает писать аккуратнее. А уже это - фактически упражнение из области мелкой моторики, которая положительно влияет на развитие левого полушария мозга, и интеллекта в целом. Математика и труд Что касается точных наук, например, математики, то в Классической Православной Гимназии также используются традиционные методики. Прежде всего, речь идет о трудах знаменитого педагога и математика Андрея Петровича Киселева , который посвятил всю свою жизнь работе над школьными учебниками. И они были действующими в русской, а затем советской школе с 1884 по 1960 год. В современном мире роль математики не исчерпывается исключительно прикладным ее применением. Иначе, например, многие деятели искусства могли бы с чистой совестью сказать, что время, посвященное в школе решению задач и доказательству теорем, было потрачено впустую. Тем не менее это не так. Предположим, что ваш ребенок «чистый гуманитарий». Его душа воспринимает только литературу и поэзию. Казалось бы, поэзия - сплошная романтика и вдохновение, в ней нет места анализу и расчету. Вспомнив стихотворные размеры ямб или хорей, приходит понимание, что математика и тут приложила свою руку. Ритм, словесный или музыкальный, также описывается и просчитывается с применением знаний этой науки. Для писателя или психолога часто важны такие понятия, как достоверность информации, единичный случай, обобщение и так далее. Все они либо напрямую являются математическими, либо строятся на основе закономерностей, разработанных царицей наук, существуют по ее правилам.

Увы, но не во всех современных школах понимают эти азбучные истины. Зачастую детей разделяют на «физиков и лириков», и они буквально тонут в профилирующих предметах, и, в итоге, развиваются в прямом смысле однобоко. «Лирики» не понимают значения точных наук, а «физики» не видят пользы в уроках истории и литературы. В Классической Православной Гимназии считают, что ребенок должен развиваться полноценно, иначе ему будет очень сложно профессионально состояться в современном мире. Кстати, следующий фактор, который влияет на успешное обучение - это применение такого традиционного метода в классической русской и советской школе, как физический труд. Его необходимость никогда не подвергалась сомнению ни в академических кругах, ни у практикующих педагогов. Это абсолютно необходимая составляющая начального образования, которую нужно возрождать и которая успешно реализована в Свято-Алексиевская Пустыни. На практике трудовое обучение выглядит следующим образом: с 1 по 7 класс трудовая школа, по два часа в день. С седьмого класса занятия в техникуме, зимой расчистка дорожек и работы в живом уголке. В летнее время школьный огород, участие в содержании садов, ягодников, уход за зверятами на ферме. Такой подход к обучению помогает добиться значительных результатов. Формирование интереса и любви к труду - одна из основных задач обучения и воспитания детей. Труд оказывает большое влияние на умственное развитие ребёнка и на развитие его мышления. «Трудные» дети и понимание прекрасного Так сложилось исторически, в этом, собственно, и одна из сверхзадач, что в Свято-Алексиевскую Пустынь учатся так называемые «трудные» дети. У каждого из них своя история и свой набор социальных факторов. У кого-то родители со слабым здоровьем или бедная семья. Есть даже такие, которые не видели школы, то есть, в местности, где они проживали до этого, ее попросту нет. Как вернуть такого ребенка к адекватному социальному поведению? Выход один - привлечь интерес к учебе, мотивировать. Кроме того, должно быть обеспечено и другое условие: постоянный контроль, дисциплина. Очень многие дети учатся плохо, не потому, что они не способны учиться лучше, а потому что не умеют прикладывать усилия. Если родители не контролируют, делает ли ребенок домашнее задание, то в большинстве случаев он его делать не будет. Детей, сознательных до такой степени, чтобы они без мамы и без папы делали свою работу - таких очень мало. В основном дети идут путем наименьшего сопротивления. Задача педагогов - найти золотую середину. Не заставить, а заинтересовать. Контролировать, но не быть охранником. С учетом того, что в Свято-Алексиевской Пустыни воспитательный и учебный процесс происходит круглосуточно, у педагогов есть возможно создать исключительный микроклимат и наиболее приемлемую психологическую обстановку. С одной стороны, учитель заменяет родителей, но с другой, все-таки остается учителем. Большинство учеников это понимают и для них учеба и воспитание становятся единым и единственно правильным образом жизни.

Что же еще помогает в воспитании и образовании детей? Один из самых правильных педагогических методов - это образование искусством, вовлечение в него. Он был принят и в советской школе, и в дореволюционной гимназии. Несравнимо больше было уроков рисования, пения, детей регулярно вывозили в музеи, в театры, где происходило знакомство с искусством. Сейчас, в современной школе, это все делается чаще всего формально. Задача Классической Православной Гимназии и Свято-Алексиевской Пустыни исправить сложившуюся ситуацию. Живопись, скульптура, пение, как, впрочем, и искусство в целом, основа счастливого детства и понимания прекрасного. Финансы и мирские заботы Как ни печально осознавать, но все мы живем в материальном мире. Электричество, вода, продукты - все это стоит денег. Сегодня Свято-Алексиевская Пустынь испытывает колоссальные проблемы с финансированием. Дело в том, что уникальный образовательно-музейный комплекс существует фактически только за счет добровольных пожертвований. Часто учителям приходиться задумываться о житейских проблемах, что, к сожалению, замедляет процесс там, где его можно ускорить. Содержание всего образовательного комплекса обходится катастрофически дорого, и поэтому приходиться искать помощи у благодетелей. Важной помощью являются и любые «сто рублей» частных жертвователей. Например, сейчас, то есть буквально, в эту минуту, очень остро стоит вопрос о строительстве артезианской скважины, так как старая отработала свой ресурс и в любой момент может остановиться. Дети могут остаться без питьевой воды. О какой полноценной учебе тогда пойдет речь?

Наша система образования основана исключительно на «надо». Желания и интересы ребенка не учитываются. Даже ему химия не нужна, и он хочет работать продавцом, все равно таблицу Менделеева выучить придется. И наоборот. Если ты с детских лет хочешь стать врачом и хочешь уже в школе изучить анатомию более глубоко – не выйдет. Это не входит в план педагога.

Есть такая заметка на просторах интернета, где очень убедительно школа сравнивается именно с тюрьмой. Из нее невозможно освободиться раньше срока, в ней ты абсолютно несвободен и зависим от учителя. Ты должен делать то, что от тебя требуют, и поэтому мотивации никакой нет – ты делаешь все это лишь бы сделать. Ты не являешься личностью, ты просто один из толпы. И так далее.

Растянутость по времени

Такое ощущение, что ради того, чтобы родители могли дольше работать, всю информацию растянули на года. Хотя многое можно было бы изучить в несколько раз быстрее. Так некоторые дети заканчивают школу экстерном. А те, кто учатся дома, иной раз на подготовку к экзаменам за год тратят всего один месяц в году. Тогда зачем каждый день долбить одно и то же? Я помню, как мне откровенно было скучно на уроках. Когда тему не просто прошли, а триста раз разжевали с разных сторон, как будто больше и поговорить не о чем.

Его негибкость – всем одно и то же

Кому-то скучно, а кто-то ничего не понимает. Я бы с удовольствием во время урока не сидела полчаса, ожидая, когда все дорешают контрольную, а делала бы какие-то дополнительные, более сложные задания. И было бы здорово, чтобы дети сами могли решать, что они хотят изучать.

Его отсталость и несовременность

Помню, у нас информатика в школе проходила на таких огромных компьютерах, на которых не было никакой визуальной системы, лишь сложные наборы команд для вызова разных функций. Притом, что уже существовал «Виндоус» - несколько лет как. А нашим школьным компьютерам было лет по пятьдесят, если не больше. Даже сложно назвать их компьютерами – огромные калькуляторы. И так не только в плане техники.

Любые новейшие открытия вы в школе не узнаете. Вам там расскажут о том, что написано в учебнике, даже если недавно кто-то это смог опровергнуть.

Создание унифицированных сотрудников

Кого готовят школы? Ну давайте честно. Тех, кто может сидеть на одном месте, не высовываться, делать рутинную работу много лет. То есть удобных сотрудников, которыми в дальнейшем будет легко управлять – рублем и кнутом. Любое творчество в школе обычно не приветствуется, как и предпринимательство. Помню, как мы однажды продавали в школе мороженое – и получили за это «по шапке». Мол, нечего заниматься ерундой. Хочу ли я, чтобы мои дети такими были? Нет.

Нет самой важной – нравственной – базы

Даже наоборот. За эти десять лет ребенок каждый день смотрит на то, как жить не надо, но впитывает это как норму. Чтобы выжить в коллективе ему часто приходится идти против своей совести – обманывать.

Он видит несчастных учительниц, работающих за копейки и ненавидящих свою работу. Или как минимум женщин, которые очень много трудятся, но мало что могут себе позволить. Большинство этих учительниц – по моей памяти – не замужем и самостоятельно растят детей, пребывая в сильном стрессе. При этом всячески костерят мужчин, даже на уроках.

Помню, одна учительница в моей школе так ненавидела мужчин, что вызывая мальчишек к доске, очень долго их мучила и выдавала потом: «ну что с тебя взять, ты же мальчик! Садись, три». А девочкам оценки ставились просто так, из женской солидарности.

Учителей мужчин катастрофически мало, максимум – физрук и физик. Да и те обычно подавляются в коллективе директором-женщиной или женщиной-завучем. Идеальная картинка для взрослой жизни? Все ведь так живут, это норма!

Ничего не говорится о Боге. Или говорится настолько назидательно, что у ребенка в эту сторону все закрывается. Например, ввели сейчас «Основы православия» - но снова обязательно для всех, в назидательном порядке, еще попробуй откажись. И преподаются они часто так, что отбивают желание идти глубже.

А дети ведь все впитывают, как губки. Образование же от слова «образ»! Какой образ у них перед глазами в школе?

Жесткие социальные условия и «травля» белых ворон

Кто определяет правила в детском коллективе? Обычно тот, кто наглее, смелее, сильнее и харизматичнее. При этом такой человек не обязательно умен, далеко не всегда обладает нравственной чистотой. И правила создаются такие же.

В моем классе правила были заданы мальчишками, которые уже в пятом классе пили водку и курили. Нормальными у нас считались те, кто умеют разговаривать матом, кто уже в седьмом классе с кем-то целуется и так далее. Остальные считались отбросами и ботанами. Девочек мучили меньше, но над ними постоянно и зло шутили. Мальчикам, которые выросли в интеллигентных семьях, устраивали проверки и головомойки. Постоянно. Это было в порядке вещей и никого не удивляло.

Обычную с вида девочку всем классом с упоением звали «жирной», над мальчиком, который очень медленно на все реагировал, всегда смеялись, считая и «тупым», и «тормозом», кому-то в сумку подкладывали мышь, на кого-то выливали воду на перемене, кого-то окунали головой в унитаз. И я училась в хорошей школе, в хорошем районе!

Любой, кто выделялся, всегда проходил серьезную травлю. Девочка, которая скромно одевалась и не встречалась с мальчиками, подвергалась гонениям и называлась исключительно «старая дева». Мальчиков же просто били, отбирали у них деньги. Еще чаще так поступали с теми, кто был помладше на пару лет.

Сколько же нужно потратить душевных сил на переваривание всей этой гадости! Сколько лет потом нужно выводить все это из своей души! Казалось бы, посторонние тебе люди, но каждый день раскачивают твою лодку, не желая оставлять тебя в покое. И ты никуда не можешь деться из нее.

Есть и другой вариант – который выбрала я, отказавшись от себя и своих ценностей. Став такой же, как все. Делая совсем не то, что хочется. Подражая совсем не тем и непонятно зачем. Только разве он намного лучше первого? Возвращаться к себе ничуть не проще, чем избавляться от гадости, которую тебе набросали в душу, даже еще сложнее. Многое ведь становится привычным и кажется нормой.

Убивает мотивацию и любознательность

В школе единственная мотивация – это оценка – плохая или хорошая. Из страха перед двойкой стараешься сделать лучше. Мечтая о пятерке, исправляешь все ошибки. Делать что-то хорошо просто так, изучать что-то глубже просто так – никто не будет. Зачем?

Школа убивает в ребенке его природную любознательность своим насильственным вдалбливанием. Потому что лишние вопросы не задавай – а вдруг учитель сам ответа не знает? И вообще не мешай всем остальным, мало ли что тебе интересно. Дома на твои вопросы тоже отвечать никто не хочет. Читать лишние книги уже нет ни времени, ни сил – пока прочитаешь то, что «нужно». И все. Нет любознательности, только обязательства и зубрение того, что неинтересно.

Школа увеличивает гордыню особенно у девочек, особенно по отношению к мальчикам

Девочкам такая система обучения дается проще. Они быстрее переключаются, им проще зубрить, ничего не понимая. Поэтому в школе они часто успешнее. Почти все отличницы – девочки. В моей школе среди золотых медалистов на десяток девочек был всего один мальчик. Только один.

И в такой обстановке у девочек сильнее растет гордыня. Мол, смотрите, какая я молодец! Какая я умная, а вы все – тупые! И особенно тупыми, конечно, кажутся именно мальчики. Они учатся иначе, и им такая форма совсем не подходит.

Потом такая девочка подобным образом относится ко всем мужчинам – как к тупым, медлительным, глупым. Хотя они таковыми не являются, у них просто иначе работает мозг, они может быть, долго запрягают, зато потом не остановить! Мальчики способны уходить глубже, изучать со всех сторон, а не просто скакать по верхам.

Но девочка этого не понимает, у нее просто разрастается гордыня. Помогает ли это ей в семейной жизни? Точно нет.

Минимум двигательной активности

Что делают в школе дети в течение 5-6 часов? Сидят на одном месте. Несколько перемен, где можно побегать, но часто даже это нельзя. Пару раз в неделю у них физкультура – и все. Какой тут активный образ жизни? Мы вот так вырастаем – и продолжаем сидеть на попе ровно. А куда деть всю внутреннюю энергию и силу? И откуда черпать разрядку, вдохновение.

Критика и удар по самооценке

Система, когда тебя публично спрашивают у доски, и потом ставят оценку, может нанести ребенку много ран. Потому что некоторые боятся отвечать у доски, кто-то все забывает от волнений, кому-то нужно время на то, чтобы включиться. Все дети разные. А публичный опрос подходит лишь некоторым. Остальным он может принести лишний стресс, переживания, в том числе и по поводу публичного выставления оценки учителем.

Нет связи с природой

Нет в школе природы. Дети весь день в каменных стенах. И городские дети изучают природу в теории, хотя можно было бы выйти на улицу и изучить ее на практике – в лесу, в парке, в огороде. Даже живые уголки в школах обычно какие-то не очень живые.

Школа закапывает таланты ребенка

Неважно, что ты любишь. В школе даже очень любимое тобой могут так старательно в тебя засовывать, что это вызовет отторжение. Я, например, любила математику в школе, пока у меня была учительница, которая сама ее очень любила. А потом – уже другая учительница – весь этот интерес успешно «похоронила». Потом попробуй откопай все это (а сейчас многие люди именно этим озадачены – поиском своих уже кем-то или чем-то убитых талантов).

Школа лишает родителей и детей общения

Все сводится теперь к «уроки сделал?», «экзамен сдал?». А на большее сил и времени нет. Даже в выходные. Да и не о чем становится общаться. Родители заняты своей жизнью, дети - своей – и точек соприкосновения с каждым годом все меньше.

Дети становится такими, как те, с кем они общаются

Каким бы ни был огурец – большим или маленьким, плотным или не очень, при попадании в рассол с другими огурцами он становится таким же, как и другие.

Он может быть чуть более соленым или чуть менее. Но он точно не сможет остаться таким, как был прежде. Вот так на нас влияет наше окружение. С кем мы находимся рядом, такими мы и становимся. Хотим мы этого или нет.

Поэтому окружение стоит выбирать очень внимательно, особенно для детей, которые все впитывают как губки. А какие дети ему попадаются в школе? Случайные, никак и никем не отобранные, подходящие ему только по возрасту и району проживания. Какие у них при этом ценности, какие семьи, какие планы? Что мы об этом знаем, отводя ребенка в школу?

Школа учит одному, а в жизни требуется другое

Меня лично школа научила, что быть открытой и искренней это опасно. Что так я становлюсь слабой и уязвимой. И пока я так жила, моя жизнь была серой и достаточно трудной. В то же время именно с тех пор, как я начала учиться быть искренней и открытой с миром, все стало меняться. Так появился и тот сайт, и книги, и путешествия. Искренности сейчас очень мало, открытости тоже.

Мы все залезли в свои маленькие темные норки и сами с собой там варимся. Поэтому нам мало с кем интересно – и мало кому интересно с нами. Но если из норы своей все-таки вылезти и открыться миру и людям – можно столько всего узнать и понять!

И да, люди голодают по искреннему душевному общению. Каждому втайне хочется открыть двери тесной клетки вокруг своего сердца. Но это так страшно! Поэтому так восхищают люди, которые это делают. К ним тянутся, с ними хотят общаться.

Я могу долго перечислять, что еще в современном школьном образовании мне не нравится, что для меня неприемлемо и почему я не хочу помещать в такую среду детей. Но просто жаловаться смысла нет; поэтому нужно делиться и своим позитивным опытом, как мы этот вопрос решаем. У нас семейное обучение, домашнее.

Конечно, мы к этому пришли не сразу. Так как у старшего сына есть особенности в плане речи, то в свое время это заставило меня пересмотреть свое отношение к школе. Был бы он изначально обычным ребенком, я бы наверняка не включила голову и отдала его в самую престижную школу. И даже не задумалась бы.

Я знаю много мам особых детей, чьи дети ходят в обычные школы. Это их суровая школа жизни, где им очень непросто. И мамы за это бьются, сражаются. И я когда-то тоже этого хотела. А сейчас я понимаю, что отдавать ребенка с особенностями в обычную школу – для самого ребенка вредно. Что ему это даст кроме стресса и травли одноклассниками? Может быть, это больше нужно маме, чтобы доказать всем, что ее ребенок такой же как и все – и в чем-то даже лучше?

В то же время я вижу, как много возможностей дает Даньке спокойная домашняя атмосфера, где ему легко быть собой. Весь день он рисует. С утра до вечера. Каждый раз – рисует все лучше и лучше, его не нужно заставлять это делать, он сам пробует, экспериментирует. Через рисование же он научился писать. Сам. И читать. Тоже сам. И ему это интересно. Его не нужно заставлять и стимулировать.

Возможно, когда-нибудь мы куда-нибудь прикрепимся, сдадим какие-то экзамены – если он захочет. Мне это неважно. К тому же художник может зарабатывать на жизнь не меньше, чем менеджер. Если его талант никем не придушен. Может быть, когда-то он захочет пойти в школу – и я не стану препятствовать. Ни ему, ни его братьям. Но пока у нас домашнее образование.

МОСКВА, 20 ноя — РИА Новости. Около половины российских учеников не хотят учиться в школе из-за неприязни к учителю, рассказал РИА Новости президент Ассоциации детских психологов и психиатров России Александр Кузнецов. С какими трудностями сталкиваются школьники, как вернуть ребенку мотивацию к обучению и привить самостоятельность, рассказали РИА Новости эксперты накануне Дня ребенка, который отмечается 20 ноября.

Мам, а выходные скоро?

Мама второклассника, учащегося подмосковной средней школы, Мария Ремпель не ожидала, что у ее восьмилетнего сына Марка могут возникнуть проблемы с учебой. Сама она училась в школе на "отлично", Марк же пока не может похвастаться такими успехами. Первую четверть второго учебного года мальчик окончил с одной тройкой по русскому языку.

"Он так не любит школу, что каждый день спрашивает меня, когда же будут выходные", — рассказала Ремпель РИА Новости.

По мнению родительницы, у сына нет желания учиться, потому что школьный учитель не смог его заинтересовать. "Раньше мы приходили в школу учиться, а сейчас приходим показать, чему научились дома с родителями", — сказала она.

Кроме того, по словам Ремпель, в школьных учебниках много сложных и странных заданий, решить которые может даже не каждый взрослый человек. "И родителям второклассника приходится решать задачи коллективным разумом на специальных форумах в интернете или по телефону", — отметила Ремпель. В итоге получается, что выполнением домашней работы больше озабочены не дети, а сами родители.

Учиться, учиться, учиться

Нежелание ребенка любого возраста ходить в школу — это самозащита от большой нагрузки, считает учитель русского языка и литературы, заслуженный учитель РФ Инна Голенок.

"Получается, что ребенку неудобно, некомфортно от того, что он не делает, а когда он начинает все делать, то ему тоже некомфортно, потому что устает", — пояснила она.

Голенок отметила, что загруженность учителей, связанная с недостатками базового планирования, проецируется на учеников. "Программа сделана так, что на предмет выделяется иногда один час в неделю. А один час в неделю по всем психологическим правилам вообще не должен быть: знания не закрепляются, нет повторения, отсюда большая нагрузка", — считает учитель.

Директор физико-математического лицея N 239 в Санкт-Петербурге, победитель Всероссийского конкурса "Директор школы-2012" Максим Пратусевич согласен с тем, что программа у современных школьников непростая. Вместе с тем, он считает лень главной причиной нежелания учиться в школе.

"Мало времени и работать надо, а работать нынче не очень принято. Дети не приучены к работе. Говорят, учиться надо весело, чтоб хорошо учиться, а это не так. Учеба — это напряженный труд. Мы же учимся для жизни, а в жизни надо напряженно трудиться, уметь это делать", — сказал Пратусевич.

Чему учат в школе?

Детские психологи уверены, что ключевую роль в отношении ребенка к школе играет первый учитель, который должен мотивировать ребенка учиться. Президент Ассоциации детских психологов и психиатров Александр Кузнецов рассказал РИА Новости, что школам в России всегда не хватало индивидуального подхода к каждому ученику.

"Школа ориентирована на среднего ученика, поэтому ни о какой индивидуальности речи быть не может. Доказано, что сильные ученики спускаются до уровня средних через два-три класса", — сказал Кузнецов.

По его словам, часто ребенок не хочет ходить в школу именно из-за того, что не любит своего учителя. Или ребенок ходит в школу не за знаниями, а чтобы просто пообщаться и покрасоваться перед сверстниками. "Мы не любим предмет, учителя по которому мы не любим. Из нашей практики, примерно 50% детей в начальной школе, когда их спрашивают об учителе, отвечают, что учитель им не нравится", — отметил психолог.

По словам Кузнецова, если родители хотят, чтобы у ребенка не было проблем с обучением в школе, они должны сохранить главное — мотивацию ребенка к обучению. "И не за счет того, что учеба — это труд, это глупость большая, а наоборот, объяснять, что учеба — это интересно всегда. Нужно искать способы, как не убить естественное природное любопытство ребенка к знаниям", — заметил он.

Правильная помощь

Психолог дал несколько практических советов родителям, которые не могут заставить ребенка учиться в школе. Прежде всего, родители должны выяснить, нравится ли ребенку учитель. "Если ребенку учитель не нравится, смените учителя. Это может быть учитель в соседней школе. Не надо привязываться к школе только потому, что она ближайшая к дому", — рекомендует Кузнецов.

Если не удается найти хорошего учителя, можно перевести ребенка на домашнее обучение. "По новому закону об образовании это можно сделать очень просто: приходишь в школу, пишешь заявление и все. Потом только нужно будет сдавать контрольные", — пояснил психолог, отметив, что его дети, например, уже давно постигают школьную программу в домашних условиях.

Обучение дома экономит много времени и воспитывает у ребенка самостоятельность. "Если ребенок умеет читать, он может самостоятельно изучить тему. Если у него есть вопрос, он может спросить родителей или посмотреть многочисленные видеоуроки в интернете", — сказал Кузнецов.

Еще один совет — назначить ребенку призы, чтобы у него была мотивация в полном объеме и самостоятельно выполнить домашнюю работу. Например, дети могут зарабатывать право двадцать минут заниматься познавательными приложениями на планшете после восьми вечера. Впоследствии ребенок привыкнет к определенному ходу событий, к ритуалу и начнет делать уроки самостоятельно.

"Родители не понимают, каким образом можно помочь ребенку делать уроки. Они не могут заставить ребенка оторваться от компьютера и по пять часов делают за них уроки. В результате ребенок привыкает и говорит: "Мам, уже поздно, а ты не могла бы за меня физику сделать?!" У ребенка формируется такое отношение, что мама все равно меня не отпустит, пока я уроки не сделаю, а поскольку ей тоже надо идти спать, она в конечном итоге все за меня сделает, мне только надо побольше тупить и поменьше делать", — пояснил Кузнецов.

Психолог отметил, что примерно у 20% детей имеется синдром дефицита внимания. "Поэтому еще один совет: детей нужно учить отдыхать и разбивать сложные задания на мелкие. Чтобы у ребенка не было ощущения, что он сидит за уроками до посинения", — сказал он. Для контроля времени труда и отдыха можно использовать таймер для готовки или песочные часы.

В младших классах обязательно нужно приучать ребенка к чтению. "Прививая любовь к чтению, вы застрахуетесь от большинства проблем в образовании", — считает психолог. Простейший способ научить ребенка любить книги — проявлять интерес к тому, что ребенок читает вам вслух. "У нас обычно очень мало времени, чтобы слышать ребенка. Когда ребенка слушаешь, ему очень нравится читать взрослому, особенно если взрослый искренне интересуется", — добавил Кузнецов.

Иногда важно купить учебники за предыдущий класс и провести диагностику и определить тот уровень, с которым ребенок справляется на "отлично". "И сказать ребенку: все, дома мы начинаем учиться с этого уровня. Нужно догнать программу, чтобы человек встал на твердую почву и чувствовал себя уверенно в классе", — сказал психолог.

Но самое главное правило, о котором должны помнить родители — никогда не говорить ребенку, что он глупый, и не раздражайться, если он что-то не понимает. "Если вы раздражаетесь, значит, вы ставите завышенные цели. Спуститесь ниже. И обязательно поощряйте самостоятельность ребенка", — заключил Кузнецов.

Почему-то все больше учителей ждут, что родители будут учиться вместе с детьми. Но как же детская самостоятельность? Иногда за нее приходится вести настоящую войну, ведь дети начинают привыкать к тому, что мама напишет, нарисует, сделает проект… Как победить в этой схватке «родитель vs учитель» рассказала в своем блоге опытный психолог Екатерина Бурмистрова.

Что происходит сегодня со школой? Почему родители вдруг стали так плотно вовлекаться в учебный процесс?

– Сегодня очень сильно изменилась школа, изменились ожидания школы от родителей, причем не только в Москве, но и в маленьких городах, в обычных, не специализированных школах. Учителя предполагают, что родители будут контролировать, помогать, а фактически – будут учиться вместе с ребенком.

Как сказала одна очень достойная учительница в возрасте, не желая брать ребенка в свой класс: «Вы с ней уроки делать не будете. Да, девочка, конечно, способная, но я одна точно ребенка не потяну». И это не критика, а некая квинтэссенция подхода.

Несколько лет назад изменились образовательные стандарты. Программа начальной школы сделалась более интенсивной. Когда-то никто не учил иностранные языки в начальной школе, например. Их начинали учить с четвертого-пятого класса (кроме специализированных языковых школ), когда ребенок был уже сам в состоянии осваивать грамматику другого языка в достаточном темпе.

Сейчас одна из самых проблемных областей – это как раз иностранные языки. Изучение в любой школе построено так, что ребенок без взрослого не может справиться с программой, выполнить задания. Причем на иностранные языки выделено совсем не то количество часов, за которые ребенок в состоянии освоить сложный материал.

Это либо концептуальные недоработки, либо специально сделано так, чтобы больше было выполнено заданий за короткое время, хотя теряется качество. Главное – выдать какой-то освоенный учебный материал, а каким образом освоенный, это уже никого не волнует. Учитель оказывается вынужден программой строить свои запросы так, чтобы родители включались в обучение. А ведь есть и русский язык, математика, где требования стали более интенсивными.

В итоге от родителей требуется колоссальная включенность: кроме собственно домашних заданий – еще и чаты, и участие в делах класса и школы. Как будто при ребенке-школьнике есть неработающий взрослый.

А если все-таки пытаться ребенка делать ответственным за собственную учебу?

– Это ставит его в безвыходную ситуацию. Если со всеми учатся родители, а ваш ребенок пытается учиться сам, он оказывается в очень сложном положении и фактически может стать изгоем, если учитель еще немного поднажмет на него. И это очень грустно.

Ведь учитель начальной школы ребенка выпустит и дальше учить не будет, а мы останемся с человеком, который сам не умеет выполнять домашние задания, не может даже контролировать, записаны ли они у него.

Поэтому мне кажется, что, учитывая всю сложность ситуации, за время с первого по четвертый класс мы, родители, должны каким-то образом ухитриться сами сформировать учебную самостоятельность. Ведь теперь учитель этого делать не будет. Это больше не то, что делает учитель в школе.

Я, как и психологи, которые работают с возрастом начальных классов, понимаю, что, если родитель будет завязан с каждодневным выполнением уроков, однозначно почти у всех будет конфликт. Причем мы рассматриваем норму, ребенка без образовательных трудностей.

Так вот, этот ребенок будет сопротивляться, потому что роль родителей и роль учителя – это совершенно разные роли. Они не должны совпадать. Мама должна хвалить, поддерживать, вдохновлять, быть на стороне ребенка. А роль педагога – требовать выполнения, следить за качеством. Когда мама делает уроки с ребенком – это однозначный ролевой конфликт, а ребенок сам не поймет, почему обижается.

Родителям есть за что бороться. Прежде всего речь о формировании самостоятельности ребенка, ответственности за то, что он делает. Хотя технически достичь поставленной цели очень сложно – задания большие, и если ребенок их не сделал, учитель обращается не к ребенку, а к родителю: «Почему вы не сделали?»

Если вам вдруг повезло и позиция ваших учителей такая, что ребенка, несмотря на все требования программы, прежде всего важно обучить самостоятельности, – это просто счастье. Вы сможете сформировать учебную самостоятельность буквально за полгода.

А если не повезло?

– Если нет, если учитель уверен, что родители должны быть полностью включены в учебный процесс, надо понимать это и объяснять ребенку, почему вы не включаетесь так, как ждет учитель. Главное, что должен понять ребенок в первом классе: выполнение уроков – зона его ответственности.

Он должен сам про них помнить, сам контролировать, что задано. А сейчас у нас сплошь и рядом – запись домашнего задания не в бумажном дневнике, а электронном, или в родительском блоге. Это тоже передоверие родителям того, за что должен отвечать ребенок. Значит, нужно обратно отдавать ответственность. Следить, чтобы были записаны домашние задания. Если учитель пишет их у вас в родительском блоге, пусть ребенок переписывает их себе в блокнотик.

Родителю нужно позиционировать себя как помощника, а не как человека, который будет руководить и следить за тем, сделаны уроки или нет. Помогать – только по просьбе ребенка.

Но в таком случае учитель начнет давить на родителей, те – на ребенка, вновь начнутся сидения за уроками вместе. Как все-таки разорвать этот замкнутый круг?

– Надо четко поставить себе задачу: передать ответственность ребенку и делать это постепенно. Если, скажем, он очень невнимательный, непоседливый, можно поделить ту же математику или русский на части, сказать: «Вот ты это сделаешь, мне покажешь». Но ни в коем случае не сидеть рядом.

Можно мотивировать. Скажем, самостоятельно сделанные уроки, причем сделанные достаточно качественно – какой-то бонус. Это не покупка и не торговля. Это система положительного подкрепления, и она работает. Лучше мотивировать не экранным временем, не сладостями.

Лучше, если это какое-то совместное с родителями дело. Скажем, ты уроки сделал, мы вечером погуляли, на следующий день – кино вместе посмотрели, на следующий – после выполнения домашнего задания пошли в кафе. Бонусы можно копить, чтобы потом ребенок мог потратить их на что-то, что ему хочется.

Если есть какие-то образовательные затруднения и ребенок на самом деле самостоятельно не может, то при минимальной возможности нужно брать тьютора, репетитора, соседскую маму, старшего ребенка соседей, а вы позанимаетесь с их ребенком.

Только не смешивать роли мамы и учителя!

Нужно понимать, что если вы отдаете ребенку самостоятельность, то на время будет спад успеваемости. Причем спад довольно сильный. Потому что ребенок первое время сам делать уроки не будет так, как делал их с вами. И этот спад нужно пережить. Не запаниковать, не поссориться с учителем и со всеми в семье, а верить в то, что постепенно ребенок выйдет из пике и начнет делать чуть лучше, чуть внимательней, он поймет, что это действительно его работа.

Как в этой ситуации грамотно строить отношения с учителем, чтобы обошлось без конфликтов?

– Очень сложно, потому что сама по себе ситуация конфликтная, если у учителя позиция, согласно которой родители должны учиться вместе с детьми. При этом учителям тоже непросто – классы большие, по тридцать и более человек, программа плотная. И часто они позиционируют все так: если вы, родители, не будете участвовать в обучении, мы просто не справимся.

Надо отдавать себе отчет, ради чего вы решились на все это: скажем, у моего ребенка не будет, условно говоря, пятерок в начальной школе, хотя способности на пять, а из-за отсутствия контроля будут четверки. Зато в среднюю и старшую школу он перейдет спокойно, потому что будет уметь брать задание, удерживать и даже уже немного контролировать качество.

Уроками надо интересоваться. Надо вдохновлять. Находить удачные моменты. Но ни в коем случае не контролировать.

Можно позволить забыть тетрадь. Кстати, есть люди очень рассеянные, требующие особенного подхода, и им можно позволить забыть тетрадь, но так, чтобы он расстроился и в следующий раз взял. Иначе сформируется комплекс разгильдяя, и тогда тоже может быть очень сложно.

Вообще все, что я говорю сейчас, – это общие рекомендации, которые не могут подойти всем. Мы говорим о детях, которые в норме. У которых достаточная воля, нет образовательных особенностей: дислексии, дисграфии, гиперактивности. И у этих детей нужно воспитывать самостоятельность и ответственность, но здесь – свои нюансы и нужно в каждом конкретном случае советоваться с психологом и логопедом.

Стоит ли специально оговорить с учителем такую установку, что родители планируют давать ребенку самостоятельность?

– Можно поговорить заранее. Но сначала нужно понять, насколько будет адекватным ответ. Если у вас есть какое-то единомыслие, если учитель и хотел бы, чтобы ответственность за учебу полностью лежала на детях, но просто он не может из-за современных требований к школе, это один вариант. Идеально, если концепция школы и концепция учителя совпадает с вашей концепцией.

А если учитель категорически настроен на то, что родитель должен быть включен и активно участвовать в учебной жизни ребенка, то, возможно, речь может идти о смене педагога или о том, чтобы работать над самостоятельностью ребенка «партизанским образом». Хотя это сложно: ребенок маленький, ему трудно вписаться в системы разных требований.

В такой непростой ситуации родителям нужно находить пути минимального сопротивления. Если вы не хотите сидеть над уроками, недовольны концепцией учителя, вы можете работать в родительском комитете или организовывать какие-то поездки, или еще как-то помогать, чтобы учитель понимал: вы не делаете домашние задания с ребенком не потому, что вам все равно.

А для ребенка, кстати, может стать полезным опыт умения приспосабливаться к очень разным сложным условиям и строить свои отношения с разными людьми. Надо просто родителям четко видеть ситуацию, быть последовательными и терпеливыми. Здесь нет такого, что обстоятельства формируются: раз, два и сам сел за уроки. Самотеком формируется лишь несамостоятельность в уроках. И это стандартная ситуация сейчас.

Вы не раз говорили, что самостоятельности в школьных делах способствует загрузка соответственно возрасту домашними делами.

– Да, учебную самостоятельность нужно формировать через домашние обязанности, включенность ребенка в жизнь семьи. Чтобы он не был королем на троне, которого все обслуживают, а был человеком, который заботится и о других. Для этого нужно включать ребенка в домашнее хозяйство по мере его сил. В первом классе эта включенность может быть символической, но все равно она формирует такую ответственность и целеполагание.

Еще один момент – формированию учебной самостоятельности очень мешает экранная зависимость, когда ребенок дома только и делает, что играет на планшете или смотрит телевизор. Он не будет сам делать уроки, потому что телевизор – дело поинтересней. И вот, чтобы ответить на вопрос, как сформировать самостоятельность, надо для начала исключить длительное экранное время или, по крайней мере, вернуть контроль над этим временем. До класса пятого-седьмого это возможно.

Мы все говорили про то, что школа требует включенности родителей. Но нередко родители сами требуют от учителей, чтобы их по максимуму вовлекали в учебный процесс. Раньше такого не было. Что происходит?

– Отчасти это действительно связано с тем, что много однокарьерных семей, где мама уделяет ребенку много времени. Вообще ценность каждого ребенка очень сильно выросла.

К тому же сильно удлинилось детство, статистически достоверно, что сегодня дети взрослеют позже, и если мы в 14 лет, в 15 были более-менее самостоятельны – могли приготовить обед, поехать в другой город, то сегодня в этом возрасте подросток еще сам в метро не перемещается. Потому что есть готовность и желание взрослого подстраховывать.

Мне кажется, что изменились не столько дети, сколько возможность и желание родителей продолжать участвовать как можно дольше в жизни детей, гиперопекать, контролировать, неровно дышать над каждым действием ребенка. И в школе сложилась печальная ситуация, что там не могут создать условия, чтобы дети учились сами по себе. И нередко в средней школе продолжают требовать родительского контроля, поощряя так гиперопекающих родителей.

У таких родителей вокруг школы часто формируется вся жизнь, круг общения. Они контролируют всю программу обучения, контролируют учителей.

Сегодня и на законодательном уровне все изменилось. По действующему законодательству у родительского коллектива огромная власть – по его требованию могут и учителя заменить, и сменить программу…

Как выжить учителю в этой ситуации? Родители могут в выходной в родительском чате спросить учителя, что задали по тому или иному предмету…

– А что, удобно. И почти все учителя отвечают сразу, кстати. Родительские чаты живут своей жизнью. Это одна из примет времени, демонстрация степени включенности. Люди же уверены, что так они проявляют любовь. Потом эти же мамы несут с ребенком документы в институт, решают проблемы, возникшие на первой сессии, а потом приходят на собеседование к потенциальным работодателям со взрослым ребенком.

А как выжить учителю… Либо искать места, где учатся все-таки дети, а не родители. Их мало, но они есть. Либо отключаться от чатов и ограничивать свое внерабочее пространство.

В последнее время всё больше семей решают отказаться от традиционной школы и выбирают для своих детей домашнее обучение. Главный аргумент - желание дать ребёнку более качественное образование. Накануне 1 сентября The Village поговорил с родителями детей, которые не ходят в школу, о плюсах, минусах, результатах и возможных последствиях альтернативной формы обучения.

Светлана Науменко

Мои старшие дети, десятилетние двойняшки Кирилл и Валера, никогда не ходили в школу. Мы занимаемся дома с семи лет и раз в год проходим государственную аттестацию. Ребята прикреплены к районной школе, в которой сдают экзамены и пишут итоговые контрольные. При этом у нас не такой вариант домашнего обучения, где мама - мастер на все руки. У меня свой бизнес и младшая шестилетняя дочь Лиза, поэтому мальчики занимаются в основном с репетиторами.

В первом классе к нам приходила педагог, которая была в числе первых последователей домашнего обучения, - его тогда только начал развивать Игорь Чапковский, основатель проекта «Семейное образование». Эта женщина, которая таким же образом воспитывала своего сына, приходила к нам домой и преподавала в течение года письмо, чтение и математику. Однако через некоторое время она эмигрировала, и мы начали искать другие варианты. Пытались посещать частную школу на «Новослободской», но, к сожалению, пришлось оставить её, потому что было далеко ездить.

В итоге во втором классе русским и математикой с детьми занималась я. Плюс был репетитор по английскому. На школьную программу мы ориентируемся как на то, что нужно сделать обязательно, но тратим на неё значительно меньше времени. Я просто сказала парням: «Если вы не хотите ходить в школу, то нужно взять учебники, прочитать и понять материал, чтобы сдать экзамены». Всех такой вариант устроил. И, к примеру, программу по математике за третий класс они освоили за два с половиной месяца: начали в ноябре и закончили в середине января. Но в школе зимой у них не стали принимать экзамены, так как аттестация по графику в марте.

Сейчас мы начинаем программу четвёртого класса, она довольно простая и включает в основном повторение пройденного за предыдущие три года. Нам даже учитель посоветовала прийти и сдать все уже в сентябре, чтобы не тратить год. Но я не хочу торопиться: если получится договориться со школой, ребята, возможно, пройдут аттестацию в декабре и потом будут заниматься тем, что им действительно нравится.

Сейчас, помимо занятий по математике, русскому, литературе и окружающему миру, у нас есть ещё музыкальная школа, архитектурная студия, английский, горные лыжи и основы предпринимательства. Я смотрю на их график, расписанный на шесть дней, и понимаю, что распорядок обычных школьников - просто рай. Спасает то, что большая часть занятий проходит онлайн по скайпу.
В общей сложности я трачу на все это около 30 тысяч в месяц. Но сразу скажу, что я ленивая мать, поэтому у меня куча кружков и репетиторы. При желании, если самостоятельно заниматься ребёнком, вполне реально не тратить на это ни копейки.

При этом принципиально я не против обычной системы образования, просто домашнее обучение, на мой взгляд, более разумно с точки зрения соотношения затраченного времени и полученных знаний. Вообще, изначально школа задумывалась как инструмент по ликвидации безграмотности, и эту функцию она более или менее выполняет. Но дети зачастую там нацелены на то, чтобы заработать пятёрку, написать контрольную и сдать ЕГЭ, а не на то, чтобы получить знания, которые можно применять на практике.

Все это сужает диапазон возможностей ребёнка. Вместе с ребятами на горные лыжи ходит девочка-отличница, так вот Кирилл решил ей рассказать забавную школьную задачу по математике, на что она ему сказала, что умножение трёхзначных чисел они ещё не проходили. Хотя речь шла не об этом, задачу нужно было решить логическим путём.

Для меня как раз важнее, чтобы они понимали математическую суть, могли объяснить своё решение, поэтому на какие-то нюансы вроде красивого почерка, оформления я даже не обращаю внимания. Мы пишем карандашом, много раз что-то стираем, исправляем, и ребята не боятся совершать ошибки. Представьте, как бы эта ситуация выглядела в школе: им бы уже десять раз ткнули на эти помарки, исправили сначала синим, потом красным, а затем ещё заставили все переписать.

И это вместо того, чтобы просто похвалить ребёнка за то, что он, к примеру, в семь лет вообще пытается писать прописью. С точки зрения физиологии это рано, до девяти лет дети могли бы писать печатными буквами. Занятия дома проходят в более спокойной и комфортной обстановке. У ребят всегда есть возможность подойти к взрослому, который к ним расположен и может несколько раз ответить на один и тот же вопрос. Здесь нет страха того, что тебе поставят двойку и выставят неучем перед всем классом. Плюс ко всему дети учатся сами управлять своим временем. А в школе у тебя всегда есть какая-то взрослая тётя, которая всегда скажет, когда и чем нужно заниматься, и после окончания учёбы ты выходишь и не понимаешь, что дальше делать.

Что касается социализации, которую приводят в качестве довода в пользу посещения школы, то у нас с этим проблем нет: на кружках и секциях есть с кем подраться и в кого влюбиться (мы уже копили на кольцо для любимой девочки). Отдавать в школу младшую дочь Лизу, которой только исполнилось шесть лет, я пока не планирую. Она проводит много времени с братьями, и я с удивлением узнала, что образовательный процесс у неё уже начался: старшие учат её математике, она немного говорит по-английски и читает.

Евгения Юстус-Валинурова

Три месяца назад мы с детьми вернулись с острова Бали, где старший сын, семилетний Рамиль Хан, в течение двух лет посещал международную Green School. Она единственная в своём роде: эта школа расположена на лоне природы, в джунглях, она построена из бамбука, там все работает на солнечных батареях, а система образования в ней не подразумевает классической классно-урочной системы.

Там дети постоянно двигаются, получают знания об окружающем мире на практике, а учитель очень редко выходит к доске, чтобы объяснить что-то. Обучение проходит в форме свободного общения, и даже столы у педагогов там чуть ниже парт учеников, чтобы их глаза были на одном уровне. То есть дети воспринимают учителя как друга, к которому можно обратиться в любой момент и получить ответ на свой вопрос, и не вроде такого: «Иди-ка ты почитай» или «Почему ты об этом не знаешь, ведь об этом уже сто раз говорили?»

Мы были вынуждены вернуться сюда, чтобы проводить больше времени с мужем, у которого в России свой бизнес. И к идее домашнего обучения я пришла, осознав, что такого же подхода, как на Бали, в российских школах не будет. Поэтому мы зарегистрировались в экстерн-офисе Алексея Битнера (это система дистанционного обучения, которая позволяет подготовиться к экзаменам средней школы), получили доступ к материалам за первый класс и уже летом начали заниматься, стараясь сохранить принципы, заложенные в Green School. Там, например, если ребёнок пишет корявым почерком, никто не заставляет его как можно скорее это исправить - навык сам придёт со временем.

Наши занятия проходят в свободной форме. Я не бужу сына по утрам. Он просыпается, когда захочет, обычно это около восьми часов утра. После этого он завтракает, делает зарядку, немного играет и семь-десять минут занимается тем, что ему интересно. Затем он снова отвлекается на игру и через некоторое время возвращается к чтению или письму. Таких заходов за день бывает три-четыре, расписание мы составляем с вечера, причём Рамиль Хан сам определяет, чем бы он хотел заняться.

Я считаю, что это очень важно: представьте, что вас заставляют читать неинтересную книгу. Разве после этого что-то отложится в голове? Тем, что ему нравится, он может заниматься 20–30 минут подряд, и я, видя это, стараюсь ещё больше подогреть его интерес: нахожу познавательное видео на YouTube о каких-нибудь вулканах, читаю дополнительную литературу. Если ему что-то, наоборот, не нравится, я пытаюсь найти какой-то другой подход.

Например, читает он сейчас медленно, не очень это любит, поэтому я включаю ему аудиокниги. Они вроде бы звучат фоном во время игр, но у него все равно что-то откладывается. Пусть он не будет читать сейчас положенные 25 слов минуту, я вообще против подобных норм. Рано или поздно он научится читать быстрее, как это умеют все взрослые люди. Просто я прошу его прочитывать каждый день понемногу, хотя бы по страничке в день. Кроме того, мы не идём строго по программе, можем начинать с середины или конца. Я даю ему книгу и говорю: «Открой, где тебе интересно, давай почитаем».

В нашей домашней программе сейчас есть письмо, чтение и изучение окружающего мира. Плюс с осени начинаются разные кружки: робототехника, программирование, английский. Также я хочу попробовать ментальную арифметику - это такие японские счеты, с помощью которых дети пяти-шести лет могут в уме складывать и вычитать даже трёхзначные числа. Дома мы уже играем в игру «Архикард», которую изобрёл известный психолог Александр Лобок, - она помогает понять систему умножения без зазубривания.

Со стороны может показаться, что домашнему обучению нужно посвятить все своё время, но это не совсем так. У меня ещё двое младших детей, и я успеваю работать из дома: занимаюсь своими делами, когда они играют или выполняют задания самостоятельно. Возможно, в средней и старшей школе придётся сложнее, нужно будет привлекать сторонних специалистов для более глубокого изучения отдельных предметов, но сейчас в этом нет необходимости. К тому же домашнее обучение хорошо ещё и тем, что оно позволяет путешествовать: мы можем уехать из дома когда угодно, не дожидаясь каникул.

Что касается социализации, которой, как принято считать, способствует школа, то с этим я тоже проблем не вижу. По-моему, социализация - это не умение выстраивать отношение в одном коллективе, который ты хорошо изучил на протяжении десяти лет учёбы, а способность адаптироваться в любой среде, вне зависимости от круга общения и обстоятельства. У моего сына так и получится: он будет менять кружки, везде будут разные товарищи, поэтому он получит даже больше навыков общения, чем если бы учился в школе.

ЕГЭ меня сейчас тоже мало волнует. Возможно, за десять лет эта система претерпит изменения, и потом, к экзаменам можно будет подготовиться с репетиторами. Вообще, главное в конечном счёте не то, сдаст он эти тесты или нет, а то, что у него останется в голове. Может быть, он даже не захочет поступать в ВУЗ, а решит сразу начать работать и откроет своё дело. Конечно, наши бабушки и дедушки волнуются, что у ребёнка все не как у всех, что у него не будет 1 сентября. Они ещё рассчитывают, что это все временно и рано или поздно их внук пойдёт в школу. Но у меня в планах этого нет.

Анна Высоцкая

У меня трое детей. Две старшие дочери, Агата и Ева, в этом году будут учиться дома по программам третьего и четвёртого класса, сын Филипп идёт в школу, в первый класс. Это не связано с какими-то идейными соображениями, просто дети разные: кому-то нужно одно, кому-то другое.

К тому же все это продиктовано конкретными условиями. К примеру, со старшей дочерью, десятилетней Агатой, три года назад мы просто не смогли найти подходящую школу. Ребёнок у меня способный, к первому классу она уже сама читала довольно толстые книги, и мне не хотелось отдавать ее в обычную школу. Кроме того, в сад она не ходила, и с пяти лет у нас было много дополнительных занятий: Агата занималась шахматами, спортивной гимнастикой, живописью. Мне было жалко ломать весь этот график ради школы. В итоге я решила, что в плане учёбы точно не проиграем, потому что программу первого класса можно освоить самостоятельно. Мы решили остаться дома и постепенно искать подходящую школу.

В течение первого года Агата занималась математикой, английским по скайпу с преподавателем из Лондона. Она много читала и училась писать. А в школу, в которой числились, приносила свои работы и приходила туда на контрольные. Кроме того, она начала заниматься синхронным плаванием, тренировки были практически ежедневными.

Мы сразу столкнулись с тем, что обучение на дому требует жёсткой дисциплины. Программа за первый класс была простой, и иногда получалось так, что мы не занимались по несколько недель, а потом садились и делали все за пару дней.
К примеру, задания из рабочей тетради по математике, рассчитанной в школе на полугодие, дочка выполнила за два дня.

Я стала дополнять программу какими-то более сложными, олимпиадными задачами и решила сделать наши занятия регулярными. Мы стали заниматься понемногу каждый день: раньше это было около часа, сейчас иногда доходит до трёх. Ребёнок, по сути, учится самостоятельно, моя задача - менеджерская: подобрать интересные задания, что-то объяснить.

Качеством домашнего обучения я была довольна - правда, во время контрольных в школе учитель обращала внимание на то, что Агата очень тревожная, делает все медленно. Потом я поняла, что для неё временные рамки - действительно стресс, потому что дома никто её не ограничивает, она выполняет задание столько, сколько хочет.

Но, несмотря на какой-то внутренний дискомфорт, она решила вслед за младшей сестрой пойти во второй класс обычной школы, который окончила без четвёрок. Однако ровно через год она попросилась домой: ей стало скучно. Она говорила о том, что в классе душно, на уроках тянет в сон, а с другими детьми ей не о чем говорить. Агата не понимала всех этих школьных интриг, перешептываний.

Кроме того, к этому времени у неё выросла нагрузка на тренировках и, просыпаясь в школу в семь утра, она просто не успевала восстанавливаться.
В итоге в конце второго класса я забрала документы из школы, чтобы не быть привязанными к выполнению заданий по программе. Мы приписались к онлайн-экстернату, школе Алексея Битнера, которая содержит структурированную программу по всем предметам. Экзамены там сдаются раз в год по скайпу, а потом ребёнок получает точно такой же аттестат государственного образца, как в обычной школе.

Девятилетняя Ева - полная противоположность Агаты. Это ребёнок с трудностями в обучении, её невозможно было посадить заниматься с раннего детства, и к первому классу она практически не читала. У неё были большие проблемы с удержанием внимания, и нейропсихолог на консультации сказал, что отодвигать начало обучения не имеет смысла. Психологически ребёнок готов к школе, а проблемы с вниманием компенсируются не один год. По совету специалистов я решила отдать Еву в обычную школу, чтобы, смотря на других детей, она приучилась к учебному процессу. К тому же она ходила в садик, была компанейской и общительной.

Первый класс ей много дал: она действительно научилась читать, писать, считать, то есть приобрела все необходимые базовые навыки. Но во втором классе случился провал: Ева ходила в школу тусоваться и в какой-то момент просто перестала учиться. Она получала двойки, которые её совершенно не расстраивали, зато началось общение с мальчиками, Ева узнала много бранных слов.

Во втором классе мы совершенно неожиданно столкнулись с темой преждевременного сексуального воспитания, потому что, как выяснилось, на своих смартфонах дети смотрели ролики на продлёнке. В обычной школе учитель не может за всем этим уследить, ему главное, чтобы дети друг друга не переубивали, приходили на занятия и выполняли задания. Винить кого-то в этом бесполезно.

К концу второго класса я вдруг обнаружила, что по математике дочь вообще ничего не понимает, как и по английскому, за который ей ставили, кстати, хорошие отметки. За лето, проведённое на даче, мы кое-что наверстали, и я поняла, что совместные занятия дают лучшие результаты. В этом году с Евой мы тоже начинаем учиться дома, для общения мы с ней вместе выбрали серьёзную спортивную секцию.

В школу у нас идёт только младший сын, семилетний Филипп. Он всё-таки мальчик, для него важны дисциплина и мужское приятельство, да и дома с сёстрами ему немного скучно. При этом я гибко отношусь ко всему этому: не исключаю, что и Филипп станет в какой-то момент учиться дома или что Ева и Агата пойдут опять в школу. Мне кажется, не нужно бояться менять что-то в своей жизни, если того требуют обстоятельства.