Икона пишется по особым правилам, которые являются обязательными для иконописца. Совокупность определенных приемов иконописи, по которым строится изображение на иконной доске, называется иконописным каноном .

"Канон" - слово греческое, оно означает: "правило", "мерило", в узком смысле - это строительный инструмент, отвес, по которому проверяют вертикальность стен; в широком - установленный образец, по которому сверяют нечто вновь созданное.

Зрение дает человеку почти 80% информации об окружающем мире. И потому, сознавая важность живописи для святого дела благовествования, уже в раннехристианской церкви стали возникать попытки создать свой, отличный от окружающего языческого и иудейского мира язык священных изображений.

Иконописные правила создавались в течение длительного периода времени не только иконописцами, или, как раньше говорили, изографами, но и отцами Церкви. Правила эти, особенно те, которые относились не к технике выполнения, а к богословию образа, являлись убедительными аргументами в борьбе Церкви против многочисленных ересей. Аргументами, разумеется, в линиях и красках.

В 691 году состоялся Пято-Шестой, или Трулльский, собор, названный так потому, что проходил в зале императорского дворца - Труллуме. На этом соборе были приняты важные дополнения к решениям соборо Пятого и Шестого, а также некоторые, весьма знаменательные для формирования православной иконописи, постановления.

В правилах 73-ем, 82-ом и 100-ом Церковь начинает выработку канонов, которые становятся своего рода щитом против проникновения в православную икону изобразительной ереси.

А Седьмой Вселенской собор, состоявшийся в 787 году, утвердил догмат иконопочитания, обозначил место и роль священных изображений в богослужебной церквовной практике. Таким образом, можно сказать, чт в выработке канонических иконописных правил участвовала вся Церковь Христова, весь Ее соборный разум.

Канон для иконописца явился тем же, что и Богослужебный устав для священнослужителя. Продолжая служебный устав для священнослужителя. Продолжая это сравнение, можно сказать, что служебником для изографа становится иконописный подлинник .

Иконописный подлинник - это свод конкретных правил и рекомендаций, научающий, как надо писать икону, причем главное внимание в нем уделено не теории, а практике.

Очевидно, что самые первые установленные образцы для подражания существовали уже в начальной период становления канонической иконописи. Одним из ранних, дошедших до настоящего времени Иконописных подлинников, который основан, конечно, на еще более ранних, считается написанный на греческом языке отрывок из "Древностей церковной истории Ульпия Римлянина о наружном виде богоносных отцов", датируемый 993 годом. Он содержит словесные описания наиболее известных отцов Церкви. Вот, к примеру, описание святителя Иоана Златоуста: "Иоанн Антиохийский роста весьма малого, голову на плечах имел большую, крайне худощав. Нос имел длинноватый, ноздри широкие, цвет лица бледно-желтый, глаза ввалившиеся, большие, по временам светившиеся приветливостью, лоб открытый и большой, изрытый многими морщинами, большие уши, небольшую, очень редкую, украшенную сединой бороду".

Существуют подлинники, которые помимо сугубо словесных описаний содержат и живописные изображения святых. Их называют лицевыми . Здесь необходимо вспомнить "Менологий императора Василия II", составленный в конце X века. Книга, помимо жизнеописаний святых, содержит и 430 цветных миниатюр, которые служили авторитетными образцами для иконописцев.

Лицевой подлинник, или как его еще называют - образчик, персональник , распространился в среде иконописцев в различных редакциях. Можно называть "Строгановский" и "Большаковский подлинники", "Гурьяновский", "Сийский" и другие. Широкую известность преобрела книга, составленная в XVIII столетии иеромонахом и живописцем Дионисием Фурноагрофиотом, под названием "Ерминия, или наставление в живописном искусстве".

Итак, изограф работал в довольно жестких канонических рамках. Но не явился ли канон чем-то сковывающим иконописца, мешающим ему? Такой вопрос наиболее характерен для людей, знакомых с историей изобразительного искусства, потому что светское искусствоведение именно так и выстраивает проблему: канон - тормоз, освобождение от него - творческая свобода самовыражения художника: от "Сикстинской мадонны" Рафаэля до "Черного квадрата" Малевича.

Один из современных исследователей иконы, академик Раушенбах, очень эмоционально и образно высказал свое мнение о том, к чему привел отказ от каких-либо канонических рамок в изобразительном искусстве: "...Средневековое искусство во многих отношениях выше искусства Возрождения. Я считаю, что Возрождение было не только движением вперед, оно свяано и с потерями. Абстрактное искусство - полный упадок. Вершиной для меня является икона XV века... С точки зрения психологии я могу объяснить так: средневековое искусство апеллирует к разуму, искусство Нового времени и Возрождения - к чувствам, а абстрактное - к подсознанию. Это явное движение от человека к обезьяне".

Именно по такому пути пошла иконография западной римской церкви. По пути разрушения канона, по пути любования телесной, эмоциональной красотой - той красотой, против которой было направлено 100-е правило упоминавшегося уже Трулльского собора: "Очи твои право да зрят, и всяцем хранением блюди твое сердце, завещавает Премудрость: ибо телесные чувствва удобно вносят свои впечатления в душу. Посему изображения на дисках или на ином чем представляемые, обаяющие зрение, растлевающие ум и производящие воспламенение нечистых удовольствий, не позволяем отныне каким бы то ни было способом начертавати".

По словам архимандрита Рафаила (Карелина) - автора интересного очерка "О языке православной иконы", канон - "это многовековой драгоценный опыт всей Восточной Церкви, опыт духовного видения и трансформации его в визуальном изображении. Канон не сковывает иконописца, а дает ему свободу. От чего? От сомнений, от опасности разрыва между содержанием и формой, от того, что мы назвали бы "ложью на святого". Канон дает свободу самой форме..."

Ранее было упомянуто, что для предыдущих поколений, рождавшихся и живших в Православной среде, был вполне доступен язык иконы, ибо язык этот понятен только для людей, знающих Священное Писание, чинопоследование богослужения и учавствующих в Таинствах. Современному же человеку, особенно недавно пришедшему в Церковь, этого достигнуть значительно сложнее. Сложность заключается еще и в том, что начиная с XVIII века каноническая икона вытесняется иконами так называемого "академического" письма - по сути, картинами на религиозные темы. Этот стиль иконописания, для которого характерно откровенное любование красотой форм, подчеркнутая декоративность и пышность отделки иконной доски, пришел в Россию с католического запада и получил особенное развитие в послепетровское время, в синодальный период истории Русской Православной Церкви.

Период этот начался со специального указа Петра I, в котором он упразднил Патриаршество на Руси, а управляющим всеми делами Русской Православной Церкви назначил чиновника - обер-прокурора, который и возглавил руководство Священным Синодом. Восстановлено патриаршество было только на Поместном Соборе 1917-1918 годов.

Конечно, политическая и экономическая переориентация всей жизни Русского государства, активно начатая Петром и поддерживаемая последующими правителями, не могла не сказаться и на духовной жизни всех слоев общества. Коснулось это и иконописания.

В настоящее же время, несмотря на то, что современные иконописцы возрождают традиции древнерусского письма, во многих церквах в большинстве своем можно увидеть изображения в "академическом" стиле.

В любом случае, икона - это всегда святыня, в какой бы живописной манере она ни была бы выполнена. Главное, чтобы всегда ощущалась степень ответственности иконописца за свою работу перед тем, кого он изображает: образ должен быть достоин Первообраза.

"Энциклопедия православной иконы. Основы богословия иконы".

От канона до беспредела

Слово «канон» по-гречески буквально означает «тростник». В древности из тростника делали мерные палки, которые использовались при землемерных работах. Со временем это слово стало обозначать вообще норму, меру, стандарт. В иконописании канон окончательно утвердился и оформился после эпохи иконоборчества. Определение каноничности образа дано правилом Пято-Шестого Собора. 82 правило ознаменовало переход от раннехристианских символов к символическому реализму восточнохристианского иконографического канона.

Для канонической иконы характерны:

1. Подчеркнутая условность изображения. Изображается не столько сам предмет, сколько идея предмета; все подчинено раскрытию внутреннего смысла. Портретные черты изображаемых святых могут быть весьма условны. Иконописный канон ориентирован на обобщенный, символический образ, в котором индивидуальные черты едва намечены - ровно настолько, чтобы образ был узнаваем, чтобы он вычленялся из общего сонма. К каноническим требованиям русской иконографии также относится отсутствие на православных иконах черт чувственной, плотской привлекательности.

2. Принцип изображения пространства. Для иконы характерна обратная перспектива, где точка схода располагается не в глубине картинной плоскости на воображаемой линии горизонта, а в предстоящем пред иконой человеке - идея изливания Мира Горнего в наш мир, мир дольний. В обратной перспективе удаляющиеся предметы увеличиваются в размере, в то время как в реальности, т.е. в прямой перспективе они уменьшаются.

С помощью обратной перспективы существенно облегчается решение одной из самых сложных задач начальной стадии искусства Иисусовой молитвы - соединение ума с сердцем. Существует две принципиально различающиеся формы зрительного восприятия. Первое из них - обычное восприятие, которое состоит в том, что глазные оси фокусируются в одной воспринимаемой точке. Типичным примером такого восприятия является чтение печатного текста. Второй формой является панорамное восприятие. В отличие от дискретного оно представляет собой цельное восприятие всего зрительного поля. При таком восприятии напряжение с фокусированных глаз снимается.

Наблюдение за взаимосвязью зрительной и сердечной деятельности обнаруживает, что расслабленному состоянию глаз соответствует сердечное восприятие.

Геометрия обратной перспективы в иконе настраивает зрение на панорамное восприятие, ее расходящиеся оси приводят глаза в расслабленное состояние, в результате икона воспринимается сердцем.

3. Отсутствие внешнего источника света. Свет исходит от ликов и фигур, из глубины их, как символ святости. Преображенный мир иконы не имеет внешнего источника света, в ней все наполняется внутренним свечением. Фон в ней всегда ровный по цвету и свету, поэтому он исключает иллюзию перспективы и не пробуждает чувства пространства. Слово «фон» переводится с греческого языка как «свет», он символизирует свет духовного мира.

4. Цвет не является средством колористического построения иконы, он несет символическую функцию. Например, красный цвет на иконах мучеников может символизировать жертвование собой ради Христа, а на других иконах - это цвет царского достоинства.

5. Для икон характерна единовременность изображения: все события происходят сразу. На иконе Преображения Господня мы видим и Христа, поднимающегося с учениками в гору, и Господа Преобразившегося, и учеников павших «на лица свои» (Мф. 17,6), и их же, спускающихся с горы. Чтобы исключить чувство движения, которое связано с чувством времени, композиция иконы чаще всего строится статичной. Если движение невозможно исключить, тогда оно изображается нереальным.

Каждое душевное чувство человека связано с каким-либо представлением физического мира, основу которого оставляет время, движение и пространство. Если эти категории исключить из композиции иконы, то она преобразуется в очень условное представление, которое не пробуждает чувства реальности изображаемого мира и связанные с ним душевные чувства. Икона, написанная по канону, являет духовный мир, при этом характер его изображения в иконе облегчает процесс погружения в него сознания. Каноническая икона не имеет случайных деталей, украшений, лишенных смыслового значения.

Икона, вне зависимости от того, старая она или новая, может быть названа православною только в том случае, если с точки зрения композиции и художественного исполнения удовлетворяет догматико-каноническим, историческим и иконографическим требованиям.

Леонид Денисов, духовный писатель и церковный деятель первой половины ХХ века, в статье «Каким требованиям должна удовлетворять православная икона?» приводит следующие признаки православного иконописного канона:

1. Верность композициям, унаследованным от христианской древности, если они не заключают в себе ничего противного православной догматике и каноническим постановлениям;

2. Соблюдение церковно-исторических и археологических указаний применительно к изображению построек, костюмов и утвари;

3. Сохранение этнографических (в типах лиц) и географических (в пейзаже) особенностей данной местности и эпохи;

4. Точное и неуклонное изображение общеизвестных символических признаков, присутствием которых до некоторой степени свидетельствуется православие иконы.

Рассмотрим подробности иконографии Божией Матери. Образ Богоматери, принятый как канонический в православном искусстве мы видим уже в VI - VII веках на синайских иконах, в мозаиках Рима и Равенны. Для православного образа Богоматери характерны определенные цвета одежд - красный мафорий и синее нижнее одеяние. Таковы одежды Богоматери на всех иконах (за редким исключением), и их цвета символизируют соединение в Ней Девства и Материнства, Ее земной природы и небесного Ее призвания. Важная деталь одеяния Богородицы - поручи (нарукавники). Поручи - деталь облачения священников на иконах это символ сослужения Божией Матери (а в Ее лице - всей Церкви) Первосвященнику Христу. На челе и плечах Богородицы изображаются три золотые звезды в знак того, что Богородица пребывала Девою до Рождества, в Рождестве и после Рождества.

Существует пять основных типов изображений Божией Матери: «Оранта» («Молящаяся»), «Одигитрия» («Путеводительница»), «Елеуса» («Умиление»), «Панахранта» («Всемилистивая») и «Агиосортисса» («Заступница»). Все многообразие существующих икон Богоматери сводится именно к этим пяти основным типам.

Давайте рассмотрим, удовлетворяют ли этим требованиям те новоявленные иконы, которые так активно распространяются в среде православных.

Специалист по иконографии священник Борис Михайлов в статье «Иконография чутко реагирует на состояние церковного сознания», опубликованной в газете «Церковный вестник», отмечает, что многие новые иконы Пресвятой Богородицы не отражают всей глубины православного богословия и вместе с тем свидетельствуют о невоцерковленности некоторых современных иконописцев.

Так, в последние годы широко распространяется по России псевдоикона «Воскрешающая Русь». Поводом к написанию этого изображения стало видение жительницы города Пятигорска Ольги Павленко. В соответствии с видением, на образе женщина в белом одеянии, в которой поклонники псевдоиконы предлагают видеть Пресвятую Богородицу, разбрасывает крестики. Маленькие существа, изображенные внизу, по-разному относятся к этим летящим крестикам. Одни принимают их и просветляются, другие в ужасе убегают, а третьи - превращаются в темные комочки.

На лжеиконе центральная фигура изображается в белых одеждах, что совершенно нехарактерно для православной иконографии Богоматери. Напротив, в оккультных сектах такое изображение встречается довольно часто. Достаточно вспомнить времена «Белого братства», когда уличные столбы были «украшены» плакатами с изображением женщины в белом балахоне с надписью «Мария Деви Христос».

Некий иеромонах Корнилий в брошюре «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь» утверждает: «Покров Божией Матери - это Богородичное Воздвижение Креста, ибо, что для Господа Крест, то для Пречистой Его Матери - Покров»? «»Воскрешающая Русь» - Преображение Богородицы», - еще одно «богословское открытие» иеромонаха Корнилия. Что это такое - вразумительно не может объяснить никто. Но нелишне вспомнить, что одно из наименований секты «Богородичный Центр» - «Церковь Божией Матери Преображающейся», которое было официально зарегистрировано в июне 1991 года. Неудивительно, что это изображение пользуется популярностью у представителей секты богородичников.

По учению сектантов, от Персоны (в видении О. Н. Павленко, ныне возомнившей себя «священнослужительницей церковной») исходит некая энергия, которую сектанты называют «чудесное света излучение». Эту энергию символизируют брошенные вниз крестики. Она, в соответствии с «видением» Павленко, целительна для тех людей, кто принимает крестики (люди эти светлеют), и та же самая энергия (ведь не может из одного источника одновременно истекать живая и мертвая вода) губительна для остальных. В одной из анонимных брошюр, посвященных псевдоиконе «Воскрешающая Русь» говорится, что: «кто не принял крестик, был наподобие таракана», «кто же уклонялся или убегал от крестика, видимым образом умалялся в росте, чернел, превращаясь в кучку мерзостей». И такую «икону», на которой человек - образ и подобие Божие представлен как «кучка мерзостей» требуют объявить православной и каноничной.

Все это не только противоречит учению Православной Церкви о Божьей Матери, а является страшным кощунством. Нельзя даже предположить, что от Богородицы в принципе может исходить нечто такое, что (по словам составительницы «акафиста» в честь псевдоиконы Г. Андриановой) способно «скукожить» человека, будь он первым грешником. Сектанты, таким образом, вместо прославления Царицы Небесной возводят на Нее хулу. Само изображение является ложным по отношению к Пресвятой Богородице. То излучение, о котором они говорят в «акафисте», есть излучение лжи.

В околоцерковных кругах существует укоренившийся предрассудок, что демоны не могут являться в облике Пресвятой Богородицы, потому что, якобы, Сам Господь запретил это делать силам нечистым. Однако святитель Игнатий Брянчанинов в работе «О сновидениях» говорит: «Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде ангелов света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, ублажают их жительство, обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни».

Ольга Павленко является т.н. «народным целителем», а по сути дела просто экстрасенсом, прикрывающимся православием. Видения «святых», повелевших «лечить людей», институт нетрадиционной медицины Я. Гальперина, международные слеты целителей, «космическая зарядка» по набору энергии, коллективное «молитвы за Россию» на фоне медитаций, «изгнание бесов» из людей - все это, очевидно, и привело О. Павленко к новым, «православным» обольщениям, к «особому служению» у «богородицы».

Одним из аргументов, приводимых сектантами в пользу чудотворности лжеиконы, является ее мироточение, и источаемые ею «чудеса». Но обратимся к творениям святых отцов, всегда ли чудотворения имеют божественное происхождение? Сам Господь говорил предупреждал об опасности обольщения ложными чудесами: «восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных.» (Мф.24.24). Святитель Игнатий Брянчанинов в своем труде «О чудесах и знамениях» пишет: «Неведение и плотское мудрование, увидев эти удеса, нисколько не остановятся для размышления: немедленно примут их по сродству духа своего с духом их, по слепоте своей, признают и исповедуют действие сатаны величайшим проявлением силы Божией. (…) Не сообразят человеки, что чудеса его не имеют никакой благой, разумной цели, никакого определенного значения, что они чужды истины, преисполнены лжи, что они - чудовищное, всезлобное, лишенное смысла актерство, усиливающееся удивить, привести в недоумение и самозабвение, обольстить, обмануть, увлечь обаянием роскошного, пустого, глупого эффекта».

Именно такие бессмысленные, нелепые «чудеса» и происходят по молитвам к псевдоиконе «Воскрешающая Русь». Для православного человека ссылки на чудеса, пророчества и мироточения не могут быть единственным критерием истинности, поскольку многообразные необычные явления происходят и у сектантов, и у магов, и у язычников. В Бурятии есть статуя Будды, источающая молоко, а у «богородичников» мироточат статуи.

Для поклонников лжеиконы критерием истинности тех или иных «чудес» служит радостное, восторженное чувство, испытывемое при этом. По мнению же Святых Отцов это является признаком прелестного состояния. «Отвергай приходящую радость рукою смирения, да не обольстишься». (Лествица 7:57) «Не сочиняй себе восторгов, не приводи в движение своих нервов, не разгорячай себя пламенем вещественным, пламенем крови твоей. Жертва приятная Богу - смирение сердца, сокрушение духа. С гневом отвращается Бог от жертвы, приносимой с самонадеянностью, с гордым мнением о себе, хотя бы эта жертва была всесожжением» (свт. Игнатий Брянчанинов «О любви к Богу»). Лжедуховность обычно стремится привлечь к себе внимание лжечудесами.

Если изображение, именуемое «Воскрешающая Русь», иногда принимает некое подобие канонической иконы (только потому, что за основу берется иконография Покрова Божией Матери), то такие образы, как «Дары Дающая», «Самодержавная», «Яко орля крылья», с православным каноном не имеют ничего общего. При этом два последних в кругу их ревностных почитателей именуются «царскими» или «монархическими». До этого все иконы считались просто православными, теперь они, видимо, стали делиться по партийному признаку. Раз есть иконы «царские», значит, в скором будущем можно ожидать появления икон «аристократических», «интеллигентских» и «рабочее - крестьянских»…Все эти изображения остаются чуждыми православному иконографическому канону.

В труде Л.А Успенского «Богословие иконы православной церкви» читаем: «Иконописный канон есть известный принцип, позволяющий судить, является ли данный образ иконой или нет. Он устанавливает соответствие иконы Священному Писанию и определяет, в чем заключается соответствие, то есть подлинность передачи божественного Откровения в исторической реальности тем способом, который мы называем символическим реализмом. Основным критерием, предъявляемым к образу, является его литургичность. Критерий литургичности неотделим от истины Боговоплощения и Искупительной Крестной жертвы Спасителя».

На изображении, именуемом «Дары Дающая» мы видим Матерь Божию в архиерейском облачении с евхаристической чашей в руках - то есть она предстает здесь как священница, а точнее «архиерейша». Изображение Бога Саваофа, которое мы видим в верхней части композиции, является также неканоничным, и было отвергнуто на Большом Московском Соборе 1665 года. Самочинная «икона» напоминает католическое изображение Cвятой Троицы в виде Бога Отца как старца, Бога Сына как Христа и Святого Духа в виде голубя. Богородица заняла в образе этой «троицы» место Христа- то есть уподоблена Богу и представлена как некая «богиня». Это настоящая ересь в духе «Богородичного Центра». Богородица вытеснила Христа (а это является марионитской ересью, разоблаченной еще Иоанном Дамаскиным).

Кроме того, реалистичность, с которой выполнено данное изображение, не свойственна православным иконам. Чувство пространства в восприятии окружающего мира у человека развито очень остро. Имя Господа пробуждает духовные чувства, которые имеют сверхтонкий характер, поэтому, чтобы их осознать, необходимо предварительно исключить грубые душевные чувства, которые возникают при восприятии чувственной живописи.

Если художник строит реалистичную композицию по законам прямой перспективы, то взгляд фокусируется и сердечное восприятие прекращается. Такое восприятие дает простор образному мышлению, фантазиям в поисках ярких душевных переживаний, а это уже является неуправляемой стихией страстей. Молитва в данном случае будет только пробуждать, и укреплять страсти, уводя в духовную прелесть.

Может возникнуть вопрос, как же быть с известными, почитаемыми Церковью иконами типа «Нечаянная радость» или «Азовская», которые также выполнены в живописной манере и пространство в которых практически иллюзорно? По этому поводу известный богослов Леонид Успенский писал следующее: «Что же касается «живописного стиля», то как может стать церковным образ, не выражающий учения Церкви, образ, который не несет в себе «раскрытия жизни во Христе», и как же, в силу своего чудотворения, он становится приемлемым для выражения «христианских истин в Православии» и становится на один уровень с образом, который их выражает? Такой образ, если, конечно, по своему иконографическому сюжету он не содержит противоречия православному вероучению, то есть не еретичествует, может послужить основанием к появлению нового типа канонической иконы (при условии, конечно, подлинности чуда), то есть быть воцерковлен». (Л. Успенский. Богословие иконы православной церкви. - М.,1989 г.,С. 410.)

Изображения, именуемые иконами Божией Матери «Самодержавная» и «Яко орля крылья» очень схожи между собой. На обеих Богородица предстает на фоне двуглавого орла. Этот образ также не нов, он заимствован из оккультной каббалистической символики. Главным критерием, по которому почитатели этих изображений относят их к числу православных, является обилие чудотворений от них исходящих. Так, например, как сообщает почитательница псевдоиконы «Яко орля крылья» Ирина Давыдова, когда эту псевдоикону несли крестным ходом по Москве, то она являла чудеса, укрывала от гонителей, вразумляла и просвещала. Так и хочется добавить - и даже показывала фокусы. Как уже говорилась ранее для истинно православного обилие чудес это лишь очередной повод задуматься об их источнике.

Обе иконы были написаны в конце XIX века неизвестным художником по заказу князя Шаховского и до недавнего времени пребывали в храме, находившемся на территории имения князей Шаховских (храм Преображения Господня в селе Верзилово Ступинского района Московской области). Затем - по распоряжению благочинного - они были сняты, и на их место было установлено Распятие.

На иконе «Самодержавная» Богородица изображена в царском одеянии с короной на голове, восседающей на фоне двуглавого орла, в окружении святых.

Почитатели иконы дают достаточно вольную трактовку сюжета иконы: «Матерь Божия утверждает Царский престол, показывая тем самым, что истинное Православие возможно только при Самодержавной власти. У Божией Матери пояс в виде креста - в этом видно указание и нам распинаться за Царя-Батюшку. Радуга вверху - множество мира, примирение Бога с человеком. Несмотря на то, что икона написана в реалистичной манере, все же представляется, что рассматривать изображенное на ней необходимо через понимание символов». (Ирина Давыдова. «Гонимые святыни»). Сложные аллегории обычно вводят в язык живописи мистические учения и секты, православным же сознанием излишняя аллегоризация однозначно воспринимается как профанация святыни.

Но, если в иконе нарушены каноны, тогда, в лучшем случае, она становится живописным произведением на религиозную тему, которое пробуждает душевные чувства. Но для православного христианина любые душевные чувства являются формой проявления страстей, с которыми нужно вести постоянную борьбу.

Много полемики вызывают также вопросы иконографии новомучеников, и в частности царственных мучеников. Повсеместно растет их почитание, тиражируются во множестве их иконы, но, к сожалению, в большинстве - с нарушениями иконописных канонов. Особенно много нарицаний вызывают иконы, на которых царь-мученик поименован как, поскольку прямое именование его на иконах «искупителем» является непозволительной ересью. Для православных христиан искупитель может быть один - Господь Иисус Христос. На Голгофском Кресте искуплены все наши грехи, заглажены все беззакония, поэтому ни о каком искуплении грехов смертными людьми речь идти не может.

Совершенно справедливо, что человек, искренне считающий императора «искупителем», не может быть христианином, ибо тем самым он считает, что дело Господа было неудачно и потому нуждается в дополнении. Голгофа не смогла спасти русский народ, и Богу потребовалась еще одна жертва, которую Он принял в лице царя». Это означает, что «человек может быть спасен человеком же, причем Христос становится явно ненужным.

Изображения эти низкого художественного уровня, порой даже отталкивающе некрасивы. Рассмотрим для примера одну из таких икон святого мученика царевича Алексия. Во-первых, это изображение реалистично, можно даже сказать натуралистично, что уж совсем неприемлемо для православной иконы. В древней традиции статус иконы для поклонения и почитания, усваивается написанному образу в первую очередь не через портретную схожесть, а через надписание святых.

Особенно отталкивающе выглядят натуралистично написанные руки. Это руки человека явно преклонного возраста. Лик цесаревича тоже вызывает недоумение, если эту гримасу со странной полуулыбкой вообще можно назвать ликом. Иконографический канон ориентирован на обобщенный образ, в котором портретное сходство просто преображается путем отсечения случайных черт и приведением к единству соборных черт святости. В ликах святых явлен образ Богоподобия. Святые, достигшие Царствия Небесного, избавились от страстей и пороков, поэтому лики их выражают полное бесстрастие, покой и безмятежность. В лике святого иконописец стремится запечатлеть прежде всего Того, Чьим образом тот является, все же, что от плоти, - является несущественным. Еще Дионисий Ареопагит говорил о том, что в священных изображениях должно присутствовать сходство и несходство. Сходство для того. чтобы оно было узнано; несходство для того, чтобы подчеркнуть, что это подобие, как бы иносказание, но не зеркальное отображение.

«Икона - не портрет, а прообраз грядущего храмового человечества. И так как этого человечества мы пока не видим в нынешних грешных людях, а только угадываем - икона может служить лишь символическим его изображением. Что означает в этом изображении истонченная телесность? Это - резко выраженное отрицание того самого биологизма, который возводит насыщение плоти в высшую и безусловную заповедь.» (Князь Е.Н. Трубецкой. Три очерка о русской иконе. - Новосибирск,1991. - С.16.)

Облик цесаревича на указанной иконе никак не вписывается в православные каноны. Полуулыбка, никак не идущая к облику православного святого, видимо, заимствована с католических изображений. «В католических иконах нет метафизического трагизма. Там трагизм земных, душевных человеческих переживаний. А чаще всего другое - человеческая чувственность, то, что обращено к земле и принадлежит земле. Эта душевная чувственность и сентиментальность католических икон воспринимается подсознанием человека как возможность примирения с Богом без покаяния, без изменения себя. Улыбающееся выражение иконы действует как усыпление грешника, как капитуляция и примиренчество с грехом.

Лик и руки иконописец, как правило, выписывает с особой тщательностью, потому что они несут большую смысловую нагрузку. В данном случае именно они свидетельствуют о неправославном характере изображения.

Наиболее догматически верной представляется вариант иконографии царственных мучеников, предложенный О.В. Губаревой. Царская семья изображается на фоне Феодоровского Государева собора в Царском Селе. В центре композиции, на золотом фоне, знаменующем собою свет Небесного Иерусалима, находится государь с крестом в руке, в царских одеждах и в мантии. На голове его шапка Мономаха. Место его, как всеобщего главы, - в центре иконы и выше других. Персты правой руки его, учитывая особенность царского служения, сложены в отеческом благословении. С двух сторон от государя - члены его семьи, в царских одеждах, в мученических плащах и с крестами. У царицы, как венчанной вместе с Николаем II на царство, на голове корона. У царевен - головы покрыты платками, из-под которых видны волосы. Второй план в иконах обычно - символический, поэтому фигура Николая II вписана в изображение храма - (так часто на иконах изображается Христос), потому что всякий царь является образом своего царства. Храм - это образ телесной храмины государя, мистически вбирающей в себя весь собор подданных, за которых он пострадал и теперь молится на небесах. Феодоровский собор строился государем на свои средства, был молельным храмом его семьи и в архитектурном замысле воплотил представления Николая II о Святой Руси и соборной государственности, возродить которую он стремился. Это очень естественно вписывается в художественно-символическую структуру иконы. Множество архитектурных деталей и две открывающиеся по бокам пристройки: колокольни и крыльца царского входа, - помогают подчеркнуть соединенность всех предстоящих в центральной фигуре государя. Он стоит по оси купола храма, как глава всех, на возвышении, символизирующем престол: и царский, и жертвенный. Небольшая главка рядом с офицерским входом, оказывающаяся над образом царевича Алексея, становится знаком, выделяющим его как наследника престола. Этот образ, конечно, может не быть единственным, но представлен здесь как пример канонически верный.

Совершенно отдельную группу представляют собой неканонические иконы неканонизированных святых (Григорий Распутина, Иоанна Грозного, митрополита Иоанна Снычева, о. Николая Гурьянова и даже Игоря Талькова).

Эти иконы могут быть выполнены в разной манере - более или менее «псевдоправославной». Объединяет их одно - сюжеты их не имеют с Православием ничего общего, поскольку, как мы уже говорили, каноничность и иерархичность - это два основания Православия. Иконы именуются православными, если «они не заключают в себе ничего противного православной догматике и каноническим постановлениям».

Наиболее веским аргументом в защиту своих икон их почитатели считают обилие источаемых ими чудес. Но чудо не является лучшим способом проповеди. «Церковь живет не тем, что преходяще и индивидуально, а тем, что неизменно. Не потому ли чудеса никогда не были для нее критерием ни в одной из областей ее жизни, и жизнь эта никогда по ним не равнялась? И не случайно то, что соборные постановления предписывают писать иконы, основываясь не на чудотворных образах (потому что чудотворение иконы есть вешнее и временное, а не постоянное ее проявление), а так, как писали древние иконописцы, то есть по иконописному канону. Это, подчеркиваем, относится к православному каноническому образу, то есть к полноценному выражению «тайн домостроительства Божия о спасении людей». (Л.Успенский. Богословие иконы православной церкви. - М.,1989 г., С. 410)

Бог ищет любви человека, произвольного, а не принужденного, хотя бы и чудесами, следования за Ним. Лжедуховность же, напротив, обычно стремится привлечь к себе внимание лжечудесами. Поэтому в данном случае множество чудесных явлений скорее свидетельствует о том, что автор их - князь тьмы, а написание подобных образов и почитание их является кощунством и антицерковным действием.

Как пишет святитель Игнатий Брянчанинов, «знамения ложные были споспешниками заблуждения и истекающей из него погибели… Человеки… потеряв смирение, признающее себя недостойным не только совершать знамения, но и видеть их, ждут чудес более, нежели когда-либо. Человеки в упоении самомнением, самонадеянностью, невежеством стремятся безразборчиво, опрометчиво, смело ко всему чудесному… Мы приближаемся постепенно к тому времени, в которое должно открыться обширное позорище многочисленных и поразительных ложных чудес, увлечь в погибель тех несчастных питомцев плотского мудрования, которые будут обольщены и обмануты этими чудесами» (Святитель Игнатий Брянчанинов. Беседа «О чудесах и знамениях»).

Архимандрит Савва (Мажуко)

– И что же старец тебе сказал?

– Всю правду, всю жизнь – от и до! И книгу подарил. Про Бога. С картинками.

Этому разговору четверть века, но каждый раз, вспоминая, я не могу сдержать улыбки: «книга про Бога с картинками».

Интересно, как должна выглядеть «книга про Бога», да еще и с картинками? А если убрать улыбку: как возможна книга о Боге?

В моем детстве единственными доступными «книгами про Бога» были антирелигиозные издания, например, Лео Таксиль и его «Забавная библия» и «Забавное евангелие». Смешные книжки со смешными рисунками. Я собирал любые упоминания о Боге и Церкви, поэтому не ограничивался только текстами, у меня также хранились сборники атеистических карикатур, на которых Бог изображался старичком на облачке среди умилительных ангелов в белых ризах. Это странно, но вся эта литература никак не задевала моих зарождающихся религиозных чувств. Уже школьником я скорее предчувствовал, чем понимал, что все это к Богу не относится, потому что никакой Он не старичок в длинных ризах и мир ангелов – это не Его мир.

Обычному человеку совершенно естественно умозрительно разделять мир на духовный и физический, потусторонний и наш уютный догробный мир, как его называл покойный Терри Пратчетт. Бога, ангелов, святых и демонов мы помещаем в мир духовный, а этот видимый мир – для нас, живых и зримых. Однако Евангелие говорит другое: Бог равноудален и от загробного, и от догробного мира, как и равноблизок каждому из миров, потому что настоящая бытийная пропасть пролегает не между миром духов и миром материальным, а между тварным и нетварным, созданным и несотворенным, и «Родина» Бога – нетварный мир.

Бог без Родины

Слово «тварь» в обыденной речи воспринимается или как ругательство, или как литературное клише. Мой приятель завел себе микрособаку чихуахуа, окружил ее заботой и любовью и от избытка нежности назвал «тварь дрожащая», поминая Достоевского всуе.

В богословском лексиконе «тварь» – это один из важнейших терминов, без правильного усвоения которого невозможно понять христианское богословие. Тварь – это бытие сотворенное, сочиненное, сделанное, выдуманное Богом. Между нами и Богом принципиальная разница или, как говорят у нас в Гомеле, «онтологическая пропасть»: Бог – несотворенное бытие, наш мир, ангелы, демоны, люди и их призраки – сотворенное, тварное бытие. Это не игра в слова, а вывод, сделанный богословами, тщательно изучавшими Священное Писание.

Не одно поколение христианских мыслителей задавало вопрос: Христос – кто Он? Бог или человек? Ведь Писание называет Его и Богом, и человеком. Хороших и святых людей было немало, а некоторые из них обладали такой духовной силой и творили такие чудеса, что все истории о Христе смотрятся не так ярко, как хотелось бы нашим учителям. Но тексты Нового Завета настаивают на том, что Христос не просто святой пророк и праведник, Он – Бог.

Если мы кого-то называем Богом, что мы имеем в виду? Однажды я шел со своим приятелем по прекрасному гомельскому парку, рассуждая о противоречиях концепции истории у блаженного Августина. Малыш в зимнем пальтишке отважно ковырял лопаткой упругий сугроб, перебрасывая снег в соседнюю ямку. Тяжелый взмах, малыш резко повернулся и неожиданно узрел «светоносное видение»: два представительных батюшки в зимних рясах и меховых скуфьях проплыли мимо, увлеченные разговором о высоком. Мальчик выдохнул с восторгом:

– А-а-а!… Бо-о-о-ги!

Нам удалось поразить воображение малыша, хоть и не собирались. Восторг и восхищение всегда вызывает сила и необычные эффекты, поэтому люди любят комиксы и супергероев – это современная версия языческих саг о людях «сильных и издревле славных». И нет ничего странного в том, что в современном кино плечом к плечу с супергероями весело резвятся греческие и скандинавские боги – они здешние , они необычные, милые, временами невыносимые, но мы их хорошо понимаем, тем более, что порой они готовы прийти людям на помощь.

Бог в представлении христиан – это не один из бесплотных помощников. Даже имя «Бог» Ему не совсем впору, потому что это некое родовое понятие, а Творец – Единственный в своем роде. Наш народ постоянно обличают в двоеверии, в языческой интерпретации христианства, и оправдываться тут нечего, есть такая проблема.

Очень тяжело мыслить Бога так, как проповедует Евангелие. Хочется найти Ему место в бытийной иерархии космоса, но откровение о сотворенности мира видимого и невидимого Богом «из ничего» не позволяет сделать этот естественный вывод.

Ведь даже термин «дух» в отношении Создателя мы вынуждены употреблять с оговоркой. Бесплотные духи, населяющие сотворенный космос, все «сотканы» из «нитей» тварного мира, пусть даже об этой «ткани» мы практически ничего не знаем. Когда мы говорим, что Бог – Дух, подразумеваем – Иной, Другой, не из «ткани» этого мира. И тут же себя одергиваем, потому что Воплощенный Бог – это Бог, у Которого, в отличие от ангелов, есть осязаемое человеческое тело, которое стало Телом Бога навсегда.

Фродо пишет Толкину

Лично мне помогает лучше понять христианское учение о Боге чтение любимых книг. Например, «Властелина колец». Дело не в эпичности сюжета, а в условной «тварности» мира Средиземья. Давайте внедрим вопрос «Как возможна книга о Боге» в пространство трилогии Толкина. Тогда он прозвучит так: что напишет Фродо Торбинс в книге о профессоре Толкине?

Мир Средиземья имеет своего творца. Между Фродо Торбинсом и Джоном Толкином лежит та самая «онтологическая пропасть», непроходимый бытийный разрыв, который не предусматривает какую бы то ни было связь между двумя мирами – «тварным» миром хоббитов и «нетварным» оксфордского сочинителя.

Профессор Толкин – подлинный творец мира Средиземья, автор его судьбы, сюжетных поворотов его истории. По отношению к Фродо Толкин находится в духовном мире? Мы не можем так сказать, потому что во вселенной Средиземья есть свой «тварный» духовный мир, населенный высшими существами и душами усопших, духами героев и злодеев. «Коварный» Толкин дошел до того, что даже поместил бога-творца Илуватара на вершину бытийной иерархии этого мира. Но, если привлечь христианские аналогии, настоящий бог для Средиземья – это не Илуватар, а профессор Толкин.

Елайджа Вуд в роли Фродо

Осторожно напомню: это всего лишь аналогия, помогающая понять христианское учение о Боге. Аналогиями не следует увлекаться. Однако некоторые линии сравнения можно смело продолжить. Большинство писателей жалуются на сопротивление своих героев и признаются, что некоторые поступки сотворенных ими персонажей и повороты сюжета даже для матерых писателей бывают полной неожиданностью. Даже в творческом взаимодействии автора и его героя у «тварного» существа остается свобода действия или отношения к тому, к чему «приговаривает» его создатель.

Бог Воплощенный

Однако Евангелие передает совершенно уникальную историю, когда Автор Сам становится персонажем своего произведения, реально и действительно воплощается в ткани сотворенного мира, становясь навсегда его частью, при этом не переставая быть Творцом.

Что знал Фродо о существовании Толкина? Молился ли Фродо своему настоящему творцу, получал ли от него ответ? Попал ли Торбинс в мир своего автора после своей смерти?

Христос – Автор нашего мира. Между Творцом и творением лежит непроходимая пропасть, но из любви к людям Создатель эту пропасть переходит, навсегда соединяя мир тварный и нетварный, делая доступным для тварного мира приобщение к полноте Жизни Творца.

– Откуда мы это знаем?

– Из Откровения. Сам Бог открылся нам в Евангелии.

– Где доказательства?

– Крест и Воскресение – вот доказательства. Других нет.

Можно много спорить о том, как доказать, что Бог-Творец действительно стал человеком, исцелил этот мир, приобщил его Своей Жизни. Но мне кажется, это навсегда останется вопросом веры и личной встречи со своим Автором.

Даже мудрейший Гендальф ничего не подозревал о существовании Толкина. То есть Толкин и не существовал в том тварном мире, который населяли эльфы, хоббиты и валары, потому что он не воплощался во вселенной Средиземья, да и не мог.

До воплощения Творца мира пределом богословия была естественная догадка о нашем «внутримирном», имманентном «Илуватаре», но не о Создателе, иноприродном тварному миру. Но Бог стал человеком и открыл о Себе самое важное: Бог есть Любовь. Бог есть Человеколюбец.

И не столько богословские споры здесь для нас важны, а ясное понимание того, что духовная жизнь христианина сосредоточена не столько на исследовании тварной духовности, сколько на приобщении к миру несотворенному, той Подлинной Жизни, которую наши духоносные старцы открывали в сиянии нетварного света. Нетварная духовность или жизнь в Духе Святом – вот на чем строится духовность христианская.

Семитские божества были введены в армянский пантеон относительно поздно, несмотря на тот факт, что армяне всегда поддерживали торговые связи со своими южными соседями. Именно Тигран Великий (94–54 гг. до н. э.) напомнил о существовании этих богов и богинь, привезя из своих походов их великолепные статуи. Нелегко утверждать, сколько в этом было политического смысла. Как полуварвар, который приобрел вкус к западным предметам, он наверняка был поражен проявлением эстетики и величием высокоцивилизованной сирийской империи Селевкидов, а также их религии. Должно быть, он увидел, что в ее основе лежит много общего с армянской, и это выражается в идентичности богов. Однако в самой Армении не происходило никакого слияния местных богов с иностранными. Из достоверных источников видно, что из всех сирийских богов и богинь, мигрировавших на север, лишь Астхик (Астарта – Афродита) приобрела широкую известность. Напротив, другие стали менее значимы, чем местные божества, поначалу встретив сильное сопротивление. Эта ранняя стадия отражена в отношении Баал-Шамина к Ваагну и в той манере, в которой он фигурирует в героическом эпосе Армении как потерпевший поражение или убитый в бою. Становится все более очевидно, что почти все семитские боги попали в Армению из Финикии. Но вряд ли в этом можно проследить организованность и групповую связь, подобно Баал-Шамин – Астхик, как считает Дженсен в своей фантастической книге Hittiter und Armenier (нем. «Хетты и армяне»).

Баал-Шамин (арм. Баршамина)

В деревне Тортан, где хоронили патриархов, начиная с Григория Просветителя, когда-то стояла «ослепительно-белая» статуя сирийского бога Баал-Шамина, властителя небес. Она была сделана из слоновой кости, хрусталя и серебра. В традициях своего времени Тигран Великий захватил ее, совершив победоносный поход в Сирию. Без сомнения, великолепный материал служил для выражения характера и истории божества, портрет которого стремились воссоздать. В легендарном прошлом Армении, когда господствовал эвгемеризм, Баал-Шамин появился как великан, которого сирийцы обожествляли за его героические подвиги и которого победил Арам и убили воины. В действительности Баал-Шамин изначально был верховным небесным богом, который одаривал добром и злом, жизнью и смертью, дождем и солнечным светом, но уже слился с сирийским богом солнца, когда попал в Армению. В своем приемном доме он всегда оставался более или менее непопулярным соперником Ваагна, местного бога солнца и огня. Единственный сохранившийся армянский миф о нем рассказывает о том, как Ваагн украл у Баал-Шамина солому холодной зимней ночью. Из соломинок, которые, торопливо убегая, обронил небесный вор, образовался Млечный Путь. Возможно, это однозначно армянская, но фрагментарная версия легенды о Прометее, а соломинки легко связать с рождением огня (см. главу о Ваагне – гл. 5). Нет нужды говорить, что миф, который был современен даже в христианской Армении, не задумывался как хвала иностранному божеству. Армянский бог сыграл шутку с назойливым сирийским собратом. Если Астхик была женой Баал-Шамина, Ваагн одержал над ним еще одну победу, завоевав ее любовь.

Нанэ (Нанэа?)

Нанэ – это, без сомнения, древневавилонская Нана, богиня, имеющая шумерское происхождение. В Эрехе (Уруке), городе юго-восточнее Вавилона, она была богиней вечерней звезды и владычицей небес. Фактически просто Иштар из Эреха, героиня знаменитого эпоса о Гильгамеше, богиня жизни и природной энергии, чувственной любви, войны и смерти. В давние времена ее статуя была захвачена эламитами, и ее возвращение в Ерек отмечалось как величайший триумф. Позже ее культ распространился на западе и севере. Она оказалась во Фригии и даже в Южной Греции. Согласно Первой книге Маккавеев (6: 2), в ее храме в Эламе хранились золотые статуи и несметные сокровища.

Возможно, она попала в Армению задолго до того, как Тигран обогатил пантеон сирийскими и финикийскими богами. Трудно объяснить, как и почему она стала называться дочерью Арамазда; мы знаем только, что однажды она заняла среди богов важное место.

Мы не слышали ничего об оргиях в ее честь в армянском храме в Тиле (BaXiva у Птолемея). Напротив, в эллинистические времена она отождествлялась с Афиной, и это означает, что она постепенно приобретала черты мудрой, суровой и воинственной богини.

Из всех семитских божеств, проникших в армянский пантеон, ни одно не стало столь значительным, как Астхик, особенно в провинции Тараунтис. Несмотря на присутствие Анаит и Нанэ – двух богинь, подобных ее собственному типу и по этой причине соперничавших с ней, – она умела оставаться собой и даже завоевала любовь национального бога Ваагна. У ее храма в Аштишате (где у Анаит и Ваагна также были знаменитые святилища) было название «покои Ваагна», и там бок о бок стояли их статуи. Однако сейчас уже невозможно реконструировать миф, который лежал в основе всего этого. Возможно, здесь мы прослеживаем такую же близкую связь, как между сирийским Баалом и Астартой. Но также возможно, что миф этот чисто греческого происхождения и отражает приключения Ареса с Афродитой, потому что эллинизированные армяне называли Астхик Афродитой. Хоффман увидел в армянском имени Астхик (что означает «звездочка») перевод с сирийского Kaukabhta, позднее – обозначение Аштарты (Иштар) и как богини, и как планеты Венера. Последнюю армяне уже называют не Астхик, a Arusyak, «юная невеста», древним именем Иштар, «невестой под вуалью», и это говорит о том, что армяне не только отождествляли планету Венера с их богиней Астхик, но им было знакомо одно из ее самых значимых имен.

Принимая во внимание их полную идентичность, было естественно, что возникла некоторая путаница между Астхик и Анаит. Поэтому Ванакан Вардапет говорит: «Астарта, которую сирийцы называют Kaukabhta, греки – Афродита, а армяне – Анаит, настоящий позор жителей Сидона». То ли этот средневековый автор имел в виду Астхик вместо Анаит, то ли у него имя Астхик не ассоциировалось с ритуальной проституцией в Армении.

Обычай выпускать голубей в Розовое воскресенье, который армяне соблюдали в Шираке (см. главу 6), предполагает связь Астхик с этим праздником, истинную природу которого мы обсудим позже.

Память о ней все еще жива в Сасуне (древний Тараунтис), где молодые люди силились поймать мимолетное видение богини на рассвете, когда она купалась в реке. Но Астхик, которой было известно об их присутствии, стыдливо окутывалась утренним туманом. Ее главный храм находился в Аштишате, но у нее были и другие святилища, например на горе Палат или Пашат.

В армянском переводе Библии еврейский Лесах назывался «празднеством Затик», а с незапамятных времен и армянская церковь употребляет это название по отношению к Пасхе. Zatik, в значении «Пасха», неизвестно грекам и сирийцам. Здесь, несомненно, имеет место древнее слово, обозначающее древнее божество или древний праздник. Но каков его смысл? У иберийцев есть божество Zaden (Задени), именем которого клялись рыбаки, но о котором нам не известно ничего определенного, кроме того, что это женское божество и его имя, возможно, лежит в основе имени Сатеник, албанской царицы при Арташесе (190 г. до н. э.). Можно предположить исходя из ревностного служения Астхик, что Задени была северным образцом Иштар. Но форма Zatik и ассоциации, которые она вызывает, напоминают нам о палестинском Седэке (то же, что финикийский?????). Становится все яснее, что когда-то в Ханаане было главное божество, чье имя встречается в Melchi-sedeq, «Седэк – мой царь», Adoni-sedeq, «Седэк – мой повелитель» или в соответствии с более поздними взглядами, «Седэк – царь», «Седэк – повелитель». Еще дальше на Востоке у вавилонской богини Шамаш было два сына, названных соответственно Кетту (что значит «праведность», как и Седэк), и Мишару («честность»). Два этих божества также упоминаются в отрывках Philo Byblios Санхуниатона под именами Сыдык и Мисор – соответствия весеннему и осеннему солнцу в культе солнца и прибывающей и убывающей луны в культе луны.

Они представлены Ашерой у врат финикийских храмов как близнецы. В соответствии с вышеупомянутыми отрывками Санхуниатона, Сыдык был в Финикии отцом семи кабиров (великих богов) и Эшмуна (Асклепия), названного восьмым богом. В соответствии с этим в персидские и греческие времена сирийцы признавали в Седэке духа планеты Юпитер, что указывает на его давнюю бытность главным божеством. Этот бог некоторым образом связан с сирийским героем-богом Сандаком, которого упоминает Аполлодор Афинский, а с другой стороны, Сандака можно идентифицировать с Сандой из Тарса. Во всяком случае, Сандак отправился в Киликию и основал (т. е. он был его богом) город Келендерис и спустя два поколения героев стал отцом Адониса. Затик, подобно Седэку, возможно, был богом растительности, как Адонис, чье возрождение начиналось в зимнее солнцестояние и завершалось весной. Весенний праздник такого бога мог дать подходящее название и еврейскому Песаху, и христианской Пасхе. Весенние празднования смерти и воскрешения Адониса часто принимались и отождествлялись христианскими церквями со смертью и воскресением Христа. Однако в истории не наблюдается никаких следов постоянного поклонения Затику среди армян, хотя неотъемлемой частью их пасхальных празднований является театрализованное оплакивание, похороны и воскресение Христа.

Каким бы неудовлетворительным ни было это объяснение, оно ближе к истине, чем у Сандал-гяна (поддерживаемое Тирикьяном и другими). Оно состоит в отождествлении Затика с персидским корнем zad, «ударять», из которого, наверное, произошло армянское слово zenum, «безжалостно убивать».

В СВЯЗИ С ПОСТОЯННЫМ ОБСУЖДЕНИЕМ ПРОБЛЕМЫ ПРОИСХОЖДЕНИЯ НАРОДОВ И ЯЗЫКОВ В Т.Ч. СЕМИТСКИХ НАРОДОВ И ЯЗЫКОВ,РАЗМЕЩАЮ МАТЕРИАЛ С САЙТА НЕСОМНЕННЫМ ДОСТОИНСТВОМ МАТЕРИАЛА ЯВЛЯЕТСЯ ТО,ЧТО ОН ОСНОВАН НА ОБОБЩЕНИИ НЕБИБЛЕЙСКИХ ДАННЫХ. НЕДОСТАТОК СОСТОИТ В ТОМ,ЧТО ПРОИСХОЖДЕНИЕ САМИХ ДАННЫХ ДАННОГО САЙТА НЕОЧЕВИДНО,ХОТЯ ВЫГЛЯДИТ ВСЕ ДОНЕЛЬЗЯ НАУЧНО. СЕМИТСКАЯ ГРУППА АФРАЗИЙСКИХ ЯЗЫКОВ
Северо-восточная подгруппа	Северо-западная подгруппа
аккадцы (вавилоняне и ассирийцы) (V-I тыс. до н.э.) - староаккадский язык - староассирийский язык – прямой потомок староаккадского (известен с 2000 г. до н.э.) - старовавилонский язык (с 2000 г. до н.э.) – восходит к доаккадским семитским языкам - средневавилонский и среднеассирийский - нововавилонский и новоассирийский - поздневавилонский (халдейский) язык (I тыс. до н.э.)	1) - амореи (III тыс. до н.э.) 2) - эблаиты (25 в. до н.э.) 3) мертвые ханаанейские языки: б) угаритский (15-13 вв. до н.э.) в) протосинайский (15 в. до н.э.) г) библойский (14 в. до н.э.) д) финикийско-пунический (с 9 в. до н.э. – карфагенский) е) ханаанейский ж) древнееврейский, моавитский, идумейский, аммонитянский 4) - современные евреи (язык – иврит) 5) - современные ассирийцы (арамеи, айсоры) - мертвые арамейские языки: а) древне-арамейский (10-7 вв. до н.э.) б) имперский или библейско-арамейский (7-2 вв. до н.э.) в) западно-арамейские (5-8 вв. н.э.): пальмирский, набатейские, самаритянский и т.н. палестинские арамейские (галилейские) языки г) восточно-арамейские (с 3 в. н.э.): сирийский (эдесский), вавилоно-талмудический, мандейский
Центральная подгруппа
1) - арабские народы (с 8 в. н.э.): А) йеменские (Йемен, Оман) Б) аравийские (Саудовская Аравия, Персидский залив) В) тигро-ефратские (Ирак, Кувейт) Г) сиро-палестинские (Ливан, Сирия, Палестина, Иордания) Д) египетские (Египет, Судан) Е) магрибские (Ливия, Алжир, Марокко, Тунис) Ж) арабы-шоа (озеро Чад) <эфиопский язык> 2) - мальтийцы 3) - древние арабские языки: мидиамитянский, амалектянский
Южная подгруппа (кратко)	Эфиопская подгруппа (кратко)
- сокотри , шхаури (шахри), джиббали, мехри, харсуси, хабиот… - эпиграфические языки: гимиаритский, сабейский, катабанский, минейский, хадрамаутский и др.	1) - амхара , тигре , тиграи , аргобба, харари, гураге, бени-амер… 2) - мертвые эфиопские языки: геэз, гафат

* * *

Прародина народов, оформившихся впоследствии в афразийскую семью языков, находилась на территории Междуречья.

В XII-XI тыс. до н.э. в Междуречье (Месопотамия, Этелькёз, Сеннаар) и Палестине произошло разделение единого массива европеоидных носителей ностратических языков (об этом подробно – в «Макросемьях» ) на картвельские (грузинские),индоевропейские (германские, кельто-романские, славяно-прибалтийские, индо-иранские, армянский, греко-албанские), афразийские (семито-хамитские), дравидийские (южно-индийские), уральские (финский, эстонский, поволжские, коми, венгерский, обские) иалтайские (тюркские, монгольские, тунгусские, корейский, японский) , эскимосско-алеутские . Ностраты начали экспансию на север и восток.

В IX тыс. до н.э. афразийские народы (и языки соответственно) раскололись на семитскую и хамитскую зоны. Хамиты покинули Междуречье и мигрировали в Северную Африку, где разделились накушитскую (её ветвью является развившаяся автономно омотская семья языков), древнеегипетскую , чадскую и берберскую группы.

В V тыс. до н.э. началось деление афразийских народов, оставшихся в Междуречье и получивших в будущем наименование семитских . Сначала часть племён мигрировала на юг Аравийского п-ова, положив начало южной подгруппе. Чуть позже началось освоение Восточного Средиземноморья.

В IV тыс. до н.э. северная ветвь разделилась на северо-западную и северо-восточную . Северо-восточную подветвь представляли только аккадцы . Северо-западная подветвь претерпела больше изменений.

В 27 в. до н.э. от сев.-зап. языков откололась ветвь, положившая начало центральной и эфиопской подгруппам, разделение которых произошло в 9 в. н.э., когда началась миграция семитских племён с Аравийского полуострова в Эфиопию, заселённую кушитскими народами.

* * *

Первым народом (языком), идентифицированным учёными, как семитский, стали жители города Аккад (2316-2261 гг. до н.э.) в Вавилонии, по имени которых получили название и остальные жители Междуречья (Месопотамии), говорившие на родственных аккадскому, языках.

Вообще-то аккадцы делились на две родственные группы – ассирийцев (север) и вавилонян (юг).

Ассирия – от др.-семитского «ас-сур», «сырт» (“пустыня”), т.к. эти племена жили в пустынной части в верховьях Ефрата.

Вавилон – от др.-семитского «баб-илу» (“ворота Бога”), всвязи с величественными постройками города.

Следует говорить не об аккадской (ассирийско-вавилонской) культуре, а об ассирийско-субарейской и шумеро-вавилонской.

Субареи – хурритский народ , в союзе с которым, аккадцами было образовано Царство Ассирия .

Шумеры – народ, принадлежащий к параллельной макросемье языков, близкой к сино-кавказской. Шумеры жили на юге Междуречья, на побережье Персидского залива. Именно они дали толчок развитию Вавилонской цивилизации.

Соседями шумеров с востока были жители страны Элам , говорившие на дравидийских языках и бывшие в расовом плане веддоидами.

* * *

Развитие первобытных племён Палестины началось ещё в IX тыс. до н.э. (т.н. натуфийская археологическая культура ), когда в данном регионе произошёл переход части скотоводов к земледелию. Долгое время считалось (с подачи Ф. Энгельса), что это увеличило продолжительность жизни, улучшило условия и способствовало развитию цивилизации. Однако, последние находки археологов, в т.ч. и в известном городище Вади эн-Натуф , показали, что земледельцы были рабами скотоводов и обеспечивали последних пропитанием. Средняя продолжительность жизни скотоводов составляла 30 лет, а земледельцев – 20 лет. Антропологически первые обитатели Палестины относились к переднеазиатскому расовому типу и, отчасти, к семито-аравийскому. Именно на Ближнем Востоке сформировалась II группа крови (см. «Макросемьи») . Натуфийцы говорили на западном диалекте ностратического языка, который, вероятно, впоследствии лёг в основу картвельских языков. В 1908 г. русский ученый Н.Я. Марр выпустил книгу «Основные границы в грамматике древнегрузинского языка всвязи с предварительными сообщениями о родстве картвельских и семитических языков» . По мнению учёных Гамкрелидзе и Иванова индоевропейские, семитские и картвельские языки имеют «сходство вплоть до изоморфизма в схеме оформления языковых структур…» . Работа лингвиста Палтимайтиса (1984) о «Важных картвело-балтийских и картвело-семитских схождениях» позволяет уточнить уровень сходства, как древнеиндоевропейского с общекартвельским, так и общекартвельского с древнесемитским. Справа дана сводная таблица сравнения языковых семей (подсчёт общих корней в базовой лексике) по методу В.М. Иллич-Свитыча и С.Е. Яхонтова.

* * *

Первые семитские поселенцы появились в Палестине в V -III тыс. до н.э., придя через Сирийскую пустыню из Междуречья. Часть пришедших племён вытеснила оттуда натуфийское население (рефаим ) и осела в районе реки Иордан и Мёртвого моря (Сиддим <евр.>, Гхор <араб.> ), а другая часть – через некоторое время вернулась обратно в Ассирию и Вавилон. Пракартвелы были вынуждены мигрировать на север. Северо-западные семиты имели исторически зафиксированное название – амор(р)еи . Этим словом («амурру», «марту») вавилонские писцы обозначали людей, говорящих на семитских наречиях отличных от аккадских, и считавшихся потомками Амурру , сына вавилонских божеств – силача Балу (Баала) и девы Амат . Племена, осевшие в Палестине (3000 г. до н.э.) получили от соседей название ханаанеи , хотя в языковом, культурном и антропологическом плане от амореев не отличались. Часть племени эблаитов , родственного амореям, проникла на Северный Кавказ, где положила начало майкопской культуре . В исторической литературе упоминаются два различных народа под именем «амореи» (амориты) . Один из них – семитский, предок евреев, а другой – индоевропейский светлого расового типа, под которым, вероятнее всего, имеют в виду один из анатолийских народов Малой Азии.

Версии происхождения слова ‘ханаан’ :

а). Древнееврейское “kena’an” – «подчинённый, коленопреклонный» . Это слово упоминается в Библии.

б). Аккадское “kananum” – «торговец» .

в). Хурритское “kinahh-nu” – «красная шерстяная ткань» . Эти народы торговали шерстью. К этому же возводят и более известное название ханаанеев, данное им греками – финикийцы (греч. “phoinike” – «темно-красный» ).

г). Слово Ханаан возводят к имени Каин , которое на одном из диалектов произносилось, как Каханан .

Финикийцы, амореи и ханаанеи – один народ, с той лишь разницей, что исторически принято употреблять слово «финикиец» – к аккойцам, ладам, эблаитам и семитам, заселившим приморские города (Библ, Сидон, Угарит, Тир, Арвад), основанные пракартвелами ещё в VI тыс. до н.э., а «ханааней» – к жителям внутренних районов Палестины. «Аморей» – обобщённое название северо-западных семитов.

д). Слово «финикиец» (так греки именовали население Палестины) может происходить от древнеегипетского названия семитов – «фенху».

Амореи, отдельно от ханаанеев-финикийцев, в начале II тыс. до н.э. основали в верховьях Ефрата и северных районах Сирии Царство Ямхад , известное также, как Амурру . Ханаанская цивилизация внутренней Палестины процветала в 20-14 вв. до н.э., находясь под постоянным покровительством Египта.

Финикия своего расцвета достигла в конце II - начале I тысячелетия до н.э., когда с арены сошла Микенская Греция.

Финикийский алфавит (основанный на угаритском, базировавшемся на аккадских иероглифах) лёг в основу современного еврейского и греческого (греки изменили направление письма на слева направо), от которого произошли кириллица и латиница . Арамеи, позаимствовав финикийский алфавит, создали своё письмо, которое затем легло в основу грузинского асомтаврули , армянского письма Месропа Маштоца иарабской таны (цифары).

Впоследствии (XII в. до н.э.), прибрежные города-государства финикийцев и Страна Амореев были разрушены филистимлянами и чекерами , т.н. «народами моря» , родственными этрускам, троянцам, крито-микенцам и урартам . Филистимляне дали современное наименование Восточному Средиземноморью – Falasta (Pelishtim ) – Палестина , Страна филистимлян . Однако это слово утвердилось лишь во времена римского владычества.

* * *

Не все аморейские племена, вернувшиеся в Междуречье, ассимилировались местным населением или установили свою власть в месопотамских городах (амореи уничтожили вавилонскую династию Ур, заменив её своей ). Значительная их часть сохранила свою этническую самобытность в южной части Месопотамии. За ними закрепилось название сутии . Далеким предком сутии считали Шета (сына Адама и Евы, рожденного после гибели Авеля и бегства Каина) – персонажа одной месопотамской легенды. Стоит сразу остановится на происхождении имён первых людей. «Адами» , по др.-евр. означает не «человек» , как принято считать, а «краснозём» , т.к. по легенде, Бог слепил первого человека из глины. «Эвах» (Ева) переводится как «жизнь» . Эти персонажи были заимствованы у шумеров, как и вся легенда о сотворении мира.

Некий вавилонский царь в период репрессий истребил сутиев «от заката до рассвета» . Выжившие, под предводительством Арама – царя города Ур – бежали через реку Ефрат на запад. Переход реки стал считаться началом новой жизни, всвязи с чем, племя стало называть себя «(х)-и/е-б(о)р-им» («хиборим (евреи)» – “перешедшие реку” – мн.ч., в ед.ч. – ибр, хебор ), в отличие от «неперешедших» , а своему предводителю, дали прозвище «(х)-и/е-б(о)р-ах-им», (“переведший через реку” – Авраам, Ибрагим). Следует заметить, что в семитских языках часто встречается чередование гласных «а – и – э – у» , согласных «г – х – к» , «с – ш» , «б – в» , «з – с» , а также явление редукции , т.е. выпадения слогов и звуков, в зависимости от диалектов. Возможно, русское слово «еврей» восходит к «хевре» (“ребята”) .

На рубеже 18-17 вв. до н.э. евреи (“сутии перешедшие реку”) остановились в Сирийской пустыне, где произошёл раскол племён на две части: собственно еврейскую , двинувшуюся в Палестину и арамейскую , оставшуюся в Сирийской пустыне. К этому времени относится библейская (а т.ж. исламская и иудейская) легенда об Аврааме и его детях, “объясняющая” взаимосвязь семитских народов.

У Авраама (по национальности – арамей) была жена Сара (сутийка) и служанка-любовница Агарь/Хаджер (эфиопка). Служанка родила сына, которого, по навету ангела, нарекли Исмаилом (“йисма-эл” – «услышанный Богом»). Жена на старости лет родилаИсаака/Ицхака (др.-евр. «смеющийся»). Сын Исаака – Иаков (“йакуб” – «идущий во след», либо «целитель»), получивший после эпизода борьбы с Яхве/Иеговой (Богом) имя Израиль (“йисра-эл” – «исцелил Бог», а не «боровшийся», как написано в Библии), стал родоначальником евреев. Исмаил стал родоначальником арабов. В свою очередь Авраам происходил из рода Фалека, сына Эвера, одного из правнуков Сима. Исмаил и Хаджер ушли на юг и в районе колодца Замазам у Каабы (камня упавшего с неба) построили город Мекку.

Стоит заметить, что эта легенда верна только отчасти. Арабские племена обособились от других семитов за 500 лет до бегства сутиев из Междуречья. На Аравийском полуострове они положили начало семито-аравийскому типу, относящемуся к средиземноморской ветви. Именно Авраам ввёл в обиход обряд обрезания (брит-мила) , заменив им жертвоприношения (после эпизода с Исааком, которого Бог приказал принести в дар себе).

Лингвистический анализ показывает, что имена потомков Авраама имеют более позднее и не сутийское происхождение: Исаак – древнееврейский аналог одного древнеегипетского имени, Иаков – финикийское имя. Следовательно, эти персонажи были включены в Священное Писание на много веков позже.

Т.о. в 17 в. до н.э. евреи, представляющие собой племенной союз, появились в Палестине, разрушили несколько ханаанейских городов и осели на обоих берегах реки Иордан. В 1500-ых годах к западу от Иордана началась сильнейшая засуха, города пришли в упадок. Население было вынуждено переселиться в Египет в долину Нила (восточноиорданские племена остались на месте). В Египте евреи попали в полурабскую зависимость и были задействованы на строительстве крепостей.

Исход евреев из Египта в Библии связывается с именем Моше <Мойша> (Моисей, Муса, Мовсар ) и его брата Аарона (Йарона ). Имя Моше имеет неясное происхождение: а) др.-егип. “маша” – «вытащенный из воды» (по преданию, будущая мать нашла его в реке, по которой он плыл в колыбели); б) др.-семит. “моша-эл” – «рождённый от Бога»; в) др.-евр. “мешша” – «спасённый, посвящённый» (от этого же корня происходит термин «мессия») . На самом деле, Моисей был Хозарсифом – племянником египетского фараонаРамзеса II , совершившим преступление и бежавшим из страны. В стране Мидиам на побережье Красного моря, он породнился с местным жрецом Иофором , сменив имя и взяв в жёны его дочь Сепфору . Будучи по натуре тщеславным, Моисей задался целью создать идеальное общество. Базой для такого общества он избрал евреев, чья религия тяготела к единобожию. Во время Ливийско-Египетской войны (1350-ые гг. до н.э.) Моисей вернулся на родину, провёл переговоры с парнасом (еврейским племенным вождём) Аароном (“йахарон” – «высокий») и уже вместе с евреями вернулся в Мидиам. Моисей стал первым пророком (духовным лидером) евреев, которые оформились в новый племенной союз, получивший название бен-Исраэл (сыны Израиля), по имени мифического предка Иакова-Израиля. Объединяющим фактором стал йахадут – «культ бога Яхве (Иеговы)» , выросший из секты левитов (по имени жреца Левия), упорядочившей верования древних семитов. В Библии левиты считаются одним из еврейских племён («леви» – “сопровождающий”) .

Верховным божеством у семитов был небесный бог «Л» (Эл, Элогим, Аллах) – Бог-Бык , типичный символ земледельческих и скотоводческих культур. Этот бог у разных народов выступал под разными синонимами («не упоминай имя Бога в суе») : у евреев – Яхве , что происходит от произношения начальных букв слова «IEVE » (Iod -hE -Vau -hE ), означающего «жизнь». В тексте и во время молитв это слово часто заменялось на «Саваоф» (“шевах” – «праотец») . Восточноиорданские племена почитали бога Хамоса . Часто встречались имена жён Яхве – Лилит (до пояса – женщина, ниже – огненный столб) и Астарты/Иштар/Ашеры (богини счастья, Исаар, Ваальтас, Белит, Атаргатис) , а также имя финикийско-ханаанейского бога жертвоприношений Молоха (“melek ”, др.-семит. – «человек») .

Однако вскоре, во время бунта племени рувим , Моисей и Аарон погибли. Бразды правления принял Иисус Навин (Иешуа бен-Нун) . Созданный союз «Сынов Израиля» состоял не из 12, как написано в Библии, а из меньшего числа племён (колен), названных по именам парнасов – рувим, симеон, иудеев, менассиев и ефраимов . Двое из этих племён (южные), сохранили верность идеям Моисея – иуда и симеон , и ушли в Палестину, проникнув в неё с юга. Другие племена (северные), предводимые Иисусом Навином и Халебом (“келев” – «пёс») , перекочевали на северо-восток и осели в Аморейских степях (Сирийская пустыня) , где пробыли несколько лет, после чего с востока проникли в Палестину, обосновавшись северней иудеев и симеонов, при этом откололись ещё несколько племён. Халеб основал город, известный в наше время как Алеппо (Халеб). Северная часть еврейских племён была настроена весьма воинственно, что выразилось в разрушении города Араха (Иерихон) вместе с жителями («Иерихонские трубы: падение стен города связывают с приказом Иисуса Навина своему войску играть на трубах, что вызвало землетрясение. Однако землетрясение было вызвано иными причинами») . Обычно в учебниках, историю Израиля и евреев начинают именно с момента разрушения Иерихона, называя это «вторжением», на самом же деле это – «возвращение» племён, уже живших здесь с 18 по 15 вв. до н.э. Между северными и южными еврейскими племена находился город Иевус (ныне: Иерусалим <евр.>, Эль-Кудс <араб.> ) – форпост иевусов, перушитов и хивитов , индоевропейских народов, пришедших с Балкан через Малую Азию в Палестину и захвативших ханаанский город. Евреи жили вперемешку с ханаанеями, занимаясь, как и те, земледелием.

Несколько последующих веков Палестина (включая финикийское побережье) находилась под властью Египта.

В 14 в. на историческую арену вышли арамеи . Чаще упоминается племя ахламу . К 10 в. до н.э. арамеи захватили юго-восточные территории разрушенного Хеттского государства и образовали Дамасское Царство , что просуществовало недолго, и было объединено с Ассирией. Однако арамейский язык долгое время оставался разговорным на Ближнем Востоке. Потомки арамеев в наши дни называют себя ассирийцами .

В 12 в. до н.э. (1299 – 1200 гг.) к востоку от Иордана начинают складываться племенные союзы еврейских племён, не бывших в Египте – Эдом (Идумея) , Моав и Аммон (нынешний Амман – столица Иордании). Слово «эдом» имеет то же происхождение, что и «адам», указывая на глинистый краснозем в месте обитания этого племени. Египетские источники называют эти племена, а также синайских кочевников и мидиамитян общим термином «шасу» . По Библии, города Моав и Аммон были основаны Моавом и Бен-Аммоном – сыновьями, рождёнными в результате инцеста праведника Лота (единственного выжившего из жителей Содома) со своими дочерьми.

Эти заиорданские племена также находились долгое время в подчинении у Египта. Имена аммонитян и моавитян встречаются в различных источниках вплоть до арабского завоевания в 7 в. н.э., когда эти народы полностью слились с кочевниками и легли в основу этноса сиро-палестинских арабов .

Около 1207 г. до н.э. евреи (жившие в раздробленных государственных образованиях) приняли участие в восстании против египетской власти и потерпели полное поражение. Однако и без этого власть Египта в данном регионе вскоре ослабела.

Еврейские племена, говорившие на диалектах аморейского языка, в 13 в. начали переходить на ханаанский язык своих более цивилизованных финикийских соседей. Именно новый язык и вошёл в историю, как древнееврейский.

Расселение еврейских племён:

иуда <эхуд – “секс”, иехуда, йегудим, ягуда – “восхвалявший Иегову”> – к западу от Мёртвого моря, города Иерусалим и Хеврон, Газа

симеон <шимон, шмон – “услышанный”> – к югу от иуды, в районе Газы и Беэр-Шевы (“колодец деда” [Авраама])

рувим <реувен>, гад <”счастье”> – к востоку от реки Иордан

ефрем <”эфраим” – «плодовитый»>, дан <”судья”>, вениамин <”бен-йамин” – «сын любимой жены»> – западный берег реки Иордан (Тель-Авив) и центральные районы Палестины, колония племени дан имелась и на Голанских высотах у истоков Иордана

ашера <асир, ясир – “счастье”>, захар <”ис-сахар” – «памятный»>, зевулон <”преданый”>, нафтали <“борющийся”> – терр. нынешнего Ливана и Хайфы

менассия <менашше> – племя имело два обширных владения (на западном берегу Иордана и у его истоков)