Главная > Это интересно

Влияние естественнонаучного подхода идея географическая детерминизм. Шпаргалка теории географического детерминизма

Понятие "детерминизм" имеет латинское происхождение: "determinatio" обозначает "обуславливание", "определение". Используя это слово, как правило, имеют в виду способность одних начал определять другие. Так, присутствующие в логической теории, определяют выводимые теоремы. Или, например, причины способны определять следствия, выходящие из них. С этой точки зрения имеет место тесная связь обуславливания с различными обоснованиями. Существуют разные виды детерминизма: жесткий, вероятностный, дефинитивный и прочие.

Многие мыслители в той или другой форме ставили вопрос о влиянии факторов среды на течение жизни в обществе. В данном случае детерминизм в философии развивался в условиях перехода от сопоставления природы и общества в глобальном смысле к исследованию воздействия конкретных факторов среды (рельефа, природных ресурсов, климата и прочего) на определенные явления и процессы в социуме (политическое устройство, производительность сил, прирост населения и прочее).

Размышляя над значением факторов среды, мыслители приходили к двум логическим крайностям. Одна из них - механический географический детерминизм. Согласно ему, вся деятельность людей обуславливается только их естественным окружением. Вторая крайность - абсолютно культурный детерминизм. В этом случае подчеркивалось, что восприятие среды как таковой, а также ее значение для общества определяется исключительно культурой. Таким образом, объяснение деятельности человека должно являться только культурологическим. Однако при этом не принимался во внимание тот факт, что и культурные возможности находятся в зависимости от природных условий.

Географический детерминизм был широко признан с начала второй половины 19 века. Прообразом теории стало дарвиновское учение о естественном отборе. Географический детерминизм в ту эпоху был достаточно четко обоснован с точки зрения естествознания. Одним из положительных моментов развития теории в тот период стало внимание к и распределению населения на территории. В этом некоторые авторы усматривают зачатки современной науки - социальной экологии.

Географический детерминизм был распространен и популяризован благодаря теории Мечникова. Российский мыслитель при изложении основных постулатов своей историософской концепции обращался, главным образом, к анализу вопроса о человеческой свободе, так как именно она, по его мнению, определяет характер человеческой цивилизации.

Многие мысли, высказанные Мечниковым, созвучны идеям Маркса. Последний считал, что родиной капитала стал умеренный, а не тропический пояс, а естественное разделение труда основывается на дифференцированности почвы и разнообразии натуральных продуктов, а не на абсолютном плодородии земли. Вместе с этим, Маркс считал, что являют собой лишь возможность, обеспечивающую получение прибавочного продукта, а не создают его сами по себе. Таким образом, согласно концепции Маркса, естественные условия были связаны с материальным производством, а влияние этих условий на деятельность людей рассматривалось сквозь призму процесса производства.

Возвращаясь к историософской теории Мечникова, следует отметить, что мыслитель считал великие реки основным фактором, детерминировавшим само зарождение и последующее развитие цивилизации. Мыслитель писал, что различные культуры имели сильные различия ввиду изоляции друг от друга.

Проводя сравнительный анализ и Запада, Мечников пришел к выводу, что Запад превосходит по всем параметрам Восток. Это, по мнению мыслителя, было связано с географическими преимуществами западных территорий.


2. Теории географического детерминизма
Географический детерминизм - концепция, согласно которой географические условия предопределяют специфику экономической, социальной и политической жизни государств, формируют национальный дух и национальный характер.
XVIII век Монтескье
Наиболее последовательно концепция географического детерминизма разработана в книге Шарля Луи Монтескье «Дух законов». Монтескье заимствовал физиологические основы своего учения из вышедшей в 1733 г. работы Джона Арбетнота о влиянии воздуха, но широкое применение этого учения к жизни государства и общества было заслугой Монтескье. Было достижением, основываясь на возросших географических знаниях своего времени, вновь обратиться к систематическому решению вопроса, который, опираясь на попытки античных авторов, ставили и на который довольно примитивно отвечали еще Боден и другие. Но интерес Монтескье был прикован прежде всего к непосредственным, часто очень грубо понимавшимся отдельным связям между климатом, народным характером и законодательством. Философ объяснял манию англичан к самоубийству климатом (в этом ему предшествовал аббат Дюбо); полагал, что открыл в климатических различиях между Европой и Азией «великую причину слабости Азии и силы Европы, свободы Европы и рабства Азии». Раздвоение между природой как разумом и природой как детерминирующей принудительной силой может считаться главной темой его мышления. Он не урегулировал этот внутренний конфликт и не смог последовательно и органично провести учение о климате.
«Климат, - возразил ему Вольтер в статье „Климат“ в „Философском словаре“, - обладает определенной силой, но сила правительств во сто крат больше, а религия, объединенная с правительством, еще сильнее».
Гердер, Иоганн Готфрид
Гердер считал, что климат «не принуждает, а благоприятствует». Под климатом он понимал совокупность земных сил и влияний, на которую воздействует также флора и фауна, которая во взаимосвязи служит всем живым существам, но может быть изменена и человеком с помощью используемых им средств. Используя всю проделанную на протяжении столетия работу в области естествознания и географии, Гердер усовершенствовал учение о влиянии климата и геофизических условий вообще на человека. Он сделал его гибким, обращая внимание не только на сохраняющиеся отношения между определенной географической средой и определенными народами, но открыв и соотношения между поверхностью Земли и движениями и изменениями народов. Труд Гердера ввел новое плодотворное понимание в симбиоз всех живых существ и вызвал тем самым исследования, которые, продолжаясь до наших дней, открывали все новые скрытые связи. Климат воздействует на человека, но и человек воздействует на климат, преобразуя его, и воздействие климата сразу же нерасторжимо соединяется со своеобразным внутренним противодействием данного живого существа. «Какое бы воздействие ни оказывал климат, у каждого человека, каждого животного, каждого растения свой собственный климат, ибо все они воспринимают по-своему и органически перерабатывают все внешние воздействия». Это витализм на метафизическо-неоплатонической основе, который, индивидуализируя, разделяет и вновь связывает все индивидуальное.
XIX век Наибольшей популярностью географический детерминизм пользовался во второй половине XIX века, среди разработчиков идей направления была Эллен Черчилль Семпл.
В той или иной степени склонность к географическому детерминизму в своих работах проявили такие авторы как Ж. Ж. Элизе Реклю, Генри Томас Бокль, Карл Риттер, Элсуорт Хантингтон, Г. В. Плеханов, Л. И. Мечников, А. П. Паршев.
XX век В XX веке смыкается с геополитикой.
В своих работах, посвященных влиянию природного фактора на общество Л. Е. Гринин отмечает, что влияние одного и того же природного фактора на разные общества (и одно и то же общество в разные эпохи) может вызывать разные реакции в зависимости от уровня развития общества, его структуры, исторического момента, ряда других обстоятельств.
Гринин также делает вывод, что роль природной среды больше в древний период истории общества, а с развитем производительных сил роль природных факторов уменьшается. Хотя с другой стороны, не стоит сбрасывать со счетов влияние дестабилизирующих явлений, как негативных, так и позитивных которые могут вызывать глобальные последствия для общества.
Озвучен в книге «Почему Россия не Америка».
3. Цивилизованный и военно-стратегический подходы в геополитике

Геополитика как область знания возникла на стыке трех научных подходов: цивилизационной концепции исторического процесса, военно-стратегических исследований и многочисленных теорий географического детерминизма. Эти концепции и теории по сей день продолжают влиять на геополитику, питая ее идеями и понятиями.
1. Основоположником цивилизационн ого подхода к истории по праву считается наш соотечественник Николай Яковлевич Данилевский, автор знаменитой книги “Россия и Европа” (1868 г.). Согласно его теории, главными действующими лицами на арене мировой истории являются не государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности, названные им “культурно-историческими типами”. В современной политологии именно такие общности обозначаются термином “цивилизация”.
Анализируя с этой точки зрения международные отношения середины XIX века. Данилевский первым среди русских исследователей констатировал и научно обосновал фундаментальную отчужденность Европы от России. Причину такого состояния он видел в принципиальном цивилизационном различии этих двух мировых сил. “Европа не признает нас своими, европейцы видят в России и славянах не только чуждое, но и “враждебное начало”, утверждал ученый4. События XX столетия столь ярко подтвердили выводы Данилевского, что интерес к его идеям в современных условиях возрастает прямо на глазах.
Конечно, некоторые положения Данилевского устарели. Многие его ожидания не оправдались. Так, некоторые получившие свободу благодаря России страны Юго-Восточной Европы, которые он включал в ареал российской цивилизации, вскоре оказались в числе ее противников. Но гораздо важнее другое. Данилевский первым сформулировал фундаментальное требование приведения внешней политики России в соответствие с объективными задачами развития и укрепления “славянского культурно-исторического типа”. Впоследствии в геополитике зона влияния определенной цивилизации, получила наименование “Большого пространства”.
В дальнейшем цивилизационная теория получила развитие в трудах русского мыслителя К.Н.Леонтьева, немецкого философа О.Шпенглера, видного евразийца П.Н.Савицкого, одного из выдающихся ученых нашего времени Л.Н.Гумилева. Всесторонне ее обосновал крупнейший английский историк Арнольд Тойнби в своем многотомном труде “Постижение истории”. Тойнби предложил подробную классификацию цивилизаций – выделив в особый тип “православно-русскую” – и сформулировал оригинальную теорию их генезиса, как “Вызова-и-Ответа”5.
Среди современных исследователей в этом ряду следует в первую очередь назвать профессора Гарвардского университета Сэмюэля Хантингтона. Его нашумевшая работа “Столкновение цивилизаций?” (1993 г.), бурно обсуждавшаяся международной политической элитой как на Западе, так и у нас в России, имеет самое непосредственное отношение к геополитической проблематике. Хантингтон весьма аргументирование доказывает, что в грядущем столетии основным источником конфликтов станут не экономика или идеология, а цивилизационные различия.
“Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов”, – считает он6. Облик мира в XXI столетии представляется ему как результат взаимодействия и соперничества “семи-восьми крупных цивилизаций”, среди которых он, подобно Тойнби, называет “православно-славянскую”7. При этом американский ученый уверенно прогнозирует рост антизападных, антиамериканских настроений и почти повсеместное стремление народов противостоять их насильственной “вестернизации”.
Статья С.Хантингтона вызвала оживленные дискуссии” среде научной и политической элиты разных стран. Было высказано немало критических суждений. Однако происходящие в последние годы изменения в мире свидетельствуют о необходимости глубокою изучения этой проблемы.
Таким образом, историософская цивилизационная парадигма оказала и продолжает оказывать мощное воздействие на современную геополитику. В основе такого влияния лежит представление о мире как о совокупности цивилизаций наднациональных, сверхгосударственных культурно-религиозных общностей, имеющих исторически обусловленные географические границы и принципиально не сводимых одна к другой. При этом именно географические границы цивилизаций определяют пределы “естественного” влияния великих держав, сферы их жизненных интересов и зоны уверенного военно-политического контроля. Кроме того, влияние методологии цивилизационного подхода на геополитику приводит к тому, что последняя перестает быть чисто географической дисциплиной, приобретая необходимый ей универсализм.
2. Вторым источником геополитики являются военно-стратегические теории.
Исследование и разработка военной стратегии имеет давнюю историю. Среди ее видных теоретиков можно назвать такие знаменитые имена как Макиавелли, Клаузевиц, Мольтке и др. Большое внимание вопросам военной стратегии уделял, как известное Энгельс. Но самое существенное влияние на становление и развитие геополитической науки оказали два адмирала, Филип Коломб и Альфред Мэхэн.
Коломб – английский вице-адмирал, военно-морской теоретик и историк, автор книги “Ведение боевых действий на море” (1891 г.), которая под названием “Морская война, ее основные принципы и опыт” дважды издавалась на русском языке (в 1894 и 1940 гг.) и оказала влияние на становление советской военно-морской доктрины. В книге “Морская мощь государства”, написанной в 70-е годы адмиралом Горшковым – главнокомандующим советского ВМФ и главным архитектором нашей военно-морской мощи, можно уверенно проследить творческое заимствование и своеобразную разработку некоторых ключевых идей британского исследователя.
Другим военным теоретиком, чье воздействие на развитие геополитики было весьма существенным, является американец Альфред Т. Мэхэн. В 1890-м году он опубликовал свое знаменитое сочинение “Влияние морской мощи на историю”. Эта книга также дважды издавалась на русском языке (в 1895 и 1941 гг.). Кроме того, перу американского адмирала принадлежит работа “Проблема Азии и ее воздействие на международную политику” (1900 г.) и ряд статей по военно-политическим вопросам.
Именно Мэхэн ввел в научный оборот понятие “прибрежные нации”.
В структуре мирового пространства А.Мэхэн выделял особую зону между 30-й н 40-й параллелями – “зону конфликта”, в которой неизбежно, вне зависимости от воли конкретных политиков, сталкиваются интересы “морской империи”, контролирующей океанские просторы, и “сухопутной державы”, опирающейся на континентальное ядро Евразии (то есть Англии и России в соответствии с реальностями того времени).
Для того чтобы победить в таком противостоянии, морская империя, согласно Мэхэну, должна отбросить континентальную державу как можно дальше в глубь Евразии, завоевав контроль над “прибрежными нациями” и окружив своего геополитического противника кольцом военно-морских баз вдоль побережья евразийского континента.
О степени влияния такого рода идей на практическую политику достаточно красноречиво свидетельствует тот факт, что “теория морской силы” на протяжении всею XX века неизменно лежала в основе военно-политической стратегии США, вне зависимости от конкретных доктрин, менявшихся в зависимости от исторических условий.
Таким образом, военно-стратегические теории привнесли в геополитику идею ключевых пунктов и зон, позволяющих контролировать значительные участки пространства. Сперва эти понятия применялись преимущественно в военно-морской области, затем распространились в различных сферах человеческой деятельности, вплоть до экономики и культуры, а сейчас, в связи с бурным развитием космических технологий в области обороны, связи, коммуникаций и созданием так называемого “глобального общества”, обретают качественно новое значение.

4. Характеристика основных геополитических эпох
С точки зрения геополитики историю человечества можно рассматривать как последовательную смену геополитических эпох, или силовых полей. Каждая геополитическая эпоха имеет свой баланс сил, зоны влияния, границы. олитическую эпоху, как правило, открывает и закрывает, т.е. фиксирует, всеобъемлющий международный договор, который обычно отсутствует при изменении картины мира.
В словарь геополитики, с момента ее возникновения, вошла категория «геополитическая картина мира», которая в конце XIX в. представляла собой, с одной стороны, равновесие сил мощных держав - метрополий, с другой - огромные территории колоний, не являясь при этом завершенной и окончательной. Под геополитической картиной мира понимается определенное соотношение сил, мощи акторов, субъектов геополитики, каждый из которых владеет и контролирует определенную территорию и акваторию.
Геополитическая картина мира всегда находится в состоянии трансформации не только из-за переноса тех или иных границ, т.е. вследствие территориального роста государств, но благодаря колеблющемуся соотношению сил между ведущими державами.
История существования древнейших цивилизаций, противостояние «континентального» Рима и «морского» Карфагена предвосхитили многие геополитические реальности XX в.
Первой международной геополитической системой стал колониальный раздел мира между Португалией и Испанией (Тордесильясский договор 1494 г.), положивший начало Тордесильясской геополитической эпохе, за которую сменились две геополитические картины мира: первая - противостояние и раздел мира между Португалией и Испанией; вторая - противостояние между Испанией и Голландией, когда последняя оттеснила прежнюю владычицу - Португалию от контроля над южным морским путем.
Вторая геополитическая эпоха открылась Вестфальским договором 1648 г. после окончания Тридцатилетней войны. К этому времени в Европе в основном сформировались национальные государства. Мир вступил на путь промышленного развития, сопровождавшегося формированием нации-государства с жесткой централизованной династической властью. Следует отметить одну очень важную по своей сути геополитическую особенность: с этого времени европейская история начинает превращаться в мировую.
Данная эпоха также включала две картины мира. Первая зафиксировала изменения, вызванные прорывом в число великих держав Англии. Борьба Англии с Голландией составила ее суть и конфигурацию. Вторая высветила англо-французское противостояние. Таким образом, третья и четвертая по счету картины мира составили Вестфальскую геополитическую эпоху.
Следующий период изменений приводит к новой международной системе, зафиксированной Венским договором 1815 г., закрепившим новую расстановку геополитических сил. Основу этого составил имперский принцип контроля географического пространства. Венскую геополитическую эпоху составила пятая картина мира, заключавшаяся в соперничестве Великобритании, которая преобладала на море, и России, доминировавшей на евразийском континенте. После Крымской войны (1854-1856) мир адекватно представляла шестая картина, суть которой - множество европейских держав. Эта картина постепенно трансформировалась в седьмую: Антанта против Тройственного союза.
Очередная геополитическая эпоха начинается с Версальского договора 1919 г. (Версальская геополитическая эпоха). Здесь тоже явно просматриваются две разные картины мира. После окончания войны доминировали страны-победительницы: Великобритания, США, Франция. Япония, Германия, Италия и Россия были исключены из числа великих держав, а Австро-Венгрия и Османская империя исчезли с политической карты мира. Эта восьмая картина «многополярного» мира просуществовала до середины 1930-х гг., пока не набрали военно-экономическую мощь страны-изгои - Германия, Италия и Россия и пока мир не принял новую блоковую конфигурацию. Девятая картина мира представляла собой противостояние Антикоминтерновского пакта (Германия, Италия, Япония) и Атлантического договора (Великобритания и США), поддержанного Францией и СССР.
После Второй мировой войны, в Ялтинскую геополитическую эпоху, существовали две геополитических картины мира: десятая представляла собой противостояние НАТО и Варшавского договора, т.е. биполярный мир, а одиннадцатая - новый «многополярный» мировой порядок, сложившийся по окончании «холодной войны».
Итак, в своем геополитическом развитии мир в Новое время и в период индустриализации пережил пять геополитических эпох, или в общей сложности одиннадцать геополитических картин мира.
Лидер компартии России Г.А. Зюганов и некоторые российские геополитики выделяют также так называемую Беловежскую эпоху, которая характеризуется появлением новых буржуазных государств: сперва вокруг СССР - путем «бархатных» и силовых контрреволюций, и в нем самом.

5. «Органистская школа» Фридриха Ратцеля
Немецкий исследователь Ф. Ратцель (1844-1904) – отец геополитики, делал упор на географическую обусловленность внешней и внутренней политики. В понятие географической обусловленности он включал размеры, положение и границы страны, ландшафт с его растительностью и водами и отношение к другим частям земной поверхности. Это пространство не просто территория, а политическая сила. Морские берега - наивысший ранг политических границ. По мере роста государство стремится к включению в свой состав политически ценных мест, а поскольку масштабы политических пространств непрерывно изменяются, то отчетливо проявляется тенденция врастать в естественные замкнутые пространства. Эта данность осваивается обществом и выражается в политике. Сформулировал 7 законов пространственной экспансии.
1. Пространство государства растет вместе с ростом культуры.
2. Рост государства сопровождается другими симптомами развития: развитием идей, торговли, производства, миссионерством, повышенной активностью в различных сферах.
3. Пространственный рост государства осуществляется путем соединения и поглощения малых государств.
4. Граница есть периферийный орган государства и как таково й служит свидетельством его роста, силы или слабости и изменений в этом организме.
5. В своем росте государство стремится вобрать в себя наиболее ценные элементы физического окружения, береговые линии, русла рек, равнины, районы, богатые ресурсами.
6. Исходный импульс к территориальному росту приходит к государствам извне как результат различия уровней цивилизации соседствующих территорий.
7. Тенденция к слиянию и поглощению слабых наций переходит от государства к государству и подталкивает к еще большему увеличению территорий.
То есть государство рождается, растет, умирает подобно живому организму, его пространственное расширение и сжатие являются естественными процессами.
Ратцель сформулировал концепции «мировой державы»: у больших стран в их развитии есть стремление к максимальной географической экспансии, выходящей постепенно на планетарный уровень. В результате происходит объединение континентального пространства под политическим и стратегическим господством такой мировой державы (в Америке - США, в Европе - Германия). Каждый народ и государство имеют свою «пространственную концепцию» (идея о пределах своих территориальных владений). В теории «океанического цикла» Ратцель обосновал идею о поступательном перемещении стратегических центров мира из Средиземноморья в Атлантический, а затем и в Тихий океан. Ф. Ратцель называл Тихий океан океаном будущего.

6. Рудольф Челлен – автор категории « геополитика», закона аваркии
Все основные положения геополитики были сформулированы другим шведским ученым Р. Челленом (1864 - 1922). Для него геополитика представляла науку о государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве. Он уподоблял государство живому и мыслящему организму, существующему на земле благодаря собственной жизненной силе и подобно организмам живой природы, ведущего борьбу за существование и проходящего все циклы развития от зарождения до умирания.
Поскольку он исходил из положения, что борьба за существование естественная форма жизни государства, постольку и война представлялась лишь как одно из проявлений этой формы борьбы за географическое пространство. Р. Челлен утверждал, что жизнеспособность государства обеспечивает, в первую очередь, сила и лишь затем право, поддерживаемое этой силой. Задача права обеспечивать идеолого-нравственные условия применения этой силы.
Исходя из своей концепции роли силы в геополитике, Р. Челлен не сомневался, что малые страны в силу своего географического положения будут подчинены великим державам, способным их объединить в большие географические и хозяйственные комплексы. И если в предшествующие периоды, считал он, эту роль выполняли Британия и Россия, то в начале XX в. на европейском континенте ее предстояло сыграть Германии. По его мнению, именно она обладала так называемым «осевым динамизмом» в Европе и поэтому он предлагал создать германо-нордический союз во главе с Германской империей.
Экспансионизм великих держав возводился Р. Челленом в ранг закона природы. Великая держава, опираясь на свое военное могущество, выдвигает требования и простирает влияние далеко за пределы своих границ. В условиях, когда мир уже поделен между великими державами, остается, естественно, лишь одна возможность - отвоевать захваченное другой великой державой пространство.
Идеи Р. Челлена были усвоены и развиты в 20 - 30-е гг. XX в. германским ученым К. Хаусхофером.

7. Нацизм и геополитика (К. Хаусфер и др.)
Говоря о геополитике и нацизме, в первую очередь подразумевается об имперской геоидеологии (К.Хаусхофер). Именно Карлу Хаусхоферу (1869-1946) геополитика во многом обязана тем, что она долгое время рассматривалась не просто как «псевдонаука», но и как «человеконенавистническая», «фашистская», «людоедская» теория.
Развивая взгляды Ратцеля и Челлена, Хаусхофер придал геополитике тот вид, в котором она стала частью официальной доктрины Третьего рейха.
Однако среди германских геополитиков Хаусхофер был не единственным. Следует также упомянуть Э.Банзе, В.Зиверта, К.Росса, К.Фовинкеля. Но очень большую роль в развитии геополитики этого периода, безусловно, сыграл все же К.Хаусхофер.
К.Хаусхофер был одним из инициаторов создания Института геополитики в Мюнхене и издания «Журнала геополитики» в 1924 году.
К.Хаусхофер, по сути, предвидел развал Версальской системы. Он говорил о том, что «период геополитического устройства и нового раздела власти над пространством не только не закончился с первой мировой войной, но только начался». По мнению, Хаусховера, Версальская система не ослабила и не уничтожила существовавшие между государствами противоречия, а, напротив, усилила их.
Также Хаусхофер выдвинул программу геополитического воспитания немецкого народа, которая заключалась в том, что необходимо было направить всю энергию возрождающегося народа на приобретение жизненного пространства. По его мнению такого понимания можно добиться только путем «воспитания» всего народа в духе необходимости перехода от «смутного ощущения гнета, порожденного недостаточным пространством для дыхания, недостатком воздуха, мучительной теснотой пространства, к сознательному чувству границ». Для этого и нужна геополитика как наука и как течение.
Основная концепция К. Хаусхофера базируется на противодействии Западу, необходимости создания «континентального блока» или оси «Берлин-Москва-Токио».
Речь в данном случае шла о совместных усилиях Германии и России (тогда СССР) для установления «нового евразийского порядка» в целях вывода из-под влияния «морской силы» континентального пространства «мирового острова» (X.Макиндер).
Однако теоретические сентенции К.Хаусхофера, как известно, на практике не были реализованы, поскольку столкнулись с грузом «исторических проблем», идеологических несоответствий, пресловутой «расовой теорией», делавших невозможным стратегический союз с Россией.
К.Хаусхофер ввел в геополитику выражения «кровь и почва», «пространство и положение», «жизненное пространство», «сила и пространство». Одной из его центральных идей была концепция расширения жизненного пространства государства. К.Хаусхофер утверждал, что периоду господства морских держав приходит конец и будущее – за континентальными странами. Одно из наиболее известных его геополитических сочинений так и называется: «Континентальный блок: Центральная Европа, Евразия, Япония» (1941).
По существу, К.Хаусхофер выступал за создание континентального блока Германия – Россия – Япония. Он был против вторжения Германии в СССР, разделяя мысли Бисмарка о недопустимости для Германии войны на два фронта – на Западе и на Востоке. Известно, что К.Хаусхофер предсказывал поражение германской армии, если та «попытается проглотить обширные земли России».
К.Хаусхофер написал целый ряд содержательных геополитических работ, среди которых следует назвать «Границы в их географическом и политическом значении» (1927), «Пан-идеи в геополитике» (1931), «Статус-кво и обновление мира» (1939). По мнению К.Хаусхофера, падение Великобритании и других морских государств вскоре создаст условия для формирования нового европейского порядка, в котором лидирующее место будет принадлежать Германии. Этот новый порядок будет основываться на господстве так называемых «пан-идей».
Адъютантом К.Хаусхофера во время первой мировой войны и его студентом в Мюнхенском институте был один из идеологов нацистской партии – Рудольф Гесс. Через Гесса Хаусхофер в самом начале нацистского движения имел контакт с Гитлером. После провала мюнхенского «пивного путча» в 1923 году Хаусхофер временно предоставил Рудольфу Гессу убежище в своем поместье в Баварских Альпах.

К.Хаусхофер после прихода нацистов к власти стал занимать высшие посты на нацистской иерархической лестнице. При Мюнхенском университете им был создан семинар по геополитике, который в 1933 году преобразован в Институт геополитики. Директором этого Института и стал К.Хаусхофер.
В 1938 году в Штуттгарте К.Хаусхофер основал «Национальный союз немцев, проживающих за границей» (ФДА), а затем стал его директором. ФДА создал 3000 клубов, рассеянных во всех странах мира, с помощью которых гитлеровская разведка получала сведения и вербовала из зарубежных немцев агентов «пятой колонны». Формально ФДА находился под руководством К.Хаусхофера, фактически же подчинялся непосредственно Центральному бюро фольксдойче, являвшемуся центром деятельности нацистских «пятых колонн».
До 1936 года нацистское руководство, очевидно, благоволило к К.Хаусхоферу (особенно сказывалась протекция Гесса). Однако после отъезда Гесса в Англию (1939) Хаусхофер впал в немилость. Старший сын Карла Хаусхофера Альбрехт установил контакты с руководителем американской разведки в Европе Алленом Даллесом и участвовал в заговоре военных против Гитлера 20 июля 1944 года. В связи с этим он был арестован и в апреле 1945 года расстрелян гестапо в Берлине. Сам Карл Хаусхофер в 1944 году был заключен на некоторое время в концентрационный лагерь Дахау и считался почти «врагом народа».
есмотря на двусмысленность его положения, он был причислен союзниками к «видным нацистам». К.Хаусхофер был арестован в американской зоне оккупации Германии. Допросить его было поручено одному из основателей американской геополитики – директору дипломатической школы Джорджтаунского университета, иезуитскому священнику профессору Эдмунду А.Уолшу. Хаусхофер изложил точку зрения, согласно которой нацизм использовал геополитику, независимо от геополитиков, вульгаризируя и извращая основоположения этой дисциплины. Уолш убедил Хаусхофера обосновать данную позицию теоретически и написать произведение, в котором бы давалось «правильное толкование» его учения.
Американцы добились того, что К.Хаусхофер не предстал перед Нюрнбергским трибуналом в числе прочих главных немецких военных преступников и был выпущен на свободу 2 ноября 1945 года.
В последней работе «Апология немецкой геополитики» Хаусхофер отрицал «нацистское прошлое» своей науки и пытался доказать, что Гитлер искажал геополитику. Он писал, в частности, что некогда превозносимый фюрер – «недоучка, который никогда правильно не понимал принципов геополитики, сообщенных ему Гессом».
10 марта 1946 года Карл Хаусхофер и его жена Марта совершили самоубийство. Вопрос о степени причастности геополитики к нацистским преступлениям остался открытым.
Вскоре после самоубийства К.Хаусхофера Уолш, с одобрения главного обвинителя от США в Нюрнберге Роберта X.Джексона, выступил в университете Франкфурта-на-Майне с докладом, в котором он довел до всеобщего сведения «исповедь» К.Хаусхофера и призвал своих слушателей к «правильному» толкованию геополитики.
Своеобразным продолжателем традиций немецкой геополитической школы выступает интеллектуальное движение европейских «новых правых», на которое значительное влияние оказал философ и правовед Карл Шмитт (1887-1985), написавший ряд эссе, посвященных «номосу земли», принципу, интегрирующему территориальную геополитическую организацию пространства и особенности его государственного устройства, правовой системы, социального и духовного склада.
Шмитт противопоставляет « традиционное», военное, имперское и этическое устроение «номоса земли», символом которого является Дом, и «модернистское», торговое, демократическое и утилитаристское устроение «номоса моря», символом которого является Корабль.
Таким образом геополитическая оппозиция Моря и Суши выводится на уровень историософского обобщения.
Современные антиамерикански настроенные «новые правые» - Жан Триар, Ален Бенуа, Роберт Стойкерс и другие развивают эти идеи Шмитта, противопоставляя глобалистскому «морскому» порядку, устанавливаемому США, конструируемую ими идею евразийского континентального порядка, основанного на СССР-России и Германии.
Через философа Александра Дугина их идеи оказывают большое влияние на российских консерваторов.

8. «Географическая ось истории» Хэлфорда Маккиндера
X. Маккиндер (1861 - 1947) подчеркивал определяющую роль для государств и народов пространства, на котором они существовали. Поскольку, по мнению X. Маккиндера, доминирующую роль в мировой политике играют огромные пространства Евразии, постольку овладение этим «осевым регионом» является необходимым условием мирового господства.
Россия занимает исключительно выгодное положение в центре Евразийского континента, центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Россия может наносить и одновременно получать удары со всех направлений, за исключением севера. И никакая социальная революция, по его мнению, не способна изменить ее отношения к великим географическим границам ее существования. Подобный ход мыслей привел X. Маккиндера к созданию первой глобальной геополитической модели мира. «Осевой регион» он назвал Хартлендом (сердцевинной землей). В него он включил географическое пространство России, плюс Восточная и Центральная Европа на западе, Тибет и Монголия на востоке. За пределами хартленда он описывает «большой внутренний полумесяц», Римленд (береговые земли), образуемые Германией, Австрией, Турцией, Индией и Китаем.
«Внешний полумесяц», образующий Мировой остров, представляли, по его мнению, Британия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япония. Что касается Франции, то, как пишет X. Маккиндер, ее «толкнуть в объятия морских держав может предполагаемый союз Германии и России. Таким образом, им окончательно была сформулирована идея геополитического дуализма: столкновения власти суши - теллурократии и морского могущества - талласократии. Сегодня эти термины постоянно используются теми учеными, которые стоят на позициях классической геополитики. Хотя, как считал X. Маккиндер, морская мощь и играет огромную роль в мировом балансе сил, но развитие сухопутных и воздушных коммуникаций в значительной степени обесценивают ее эффективность, так как для поддержания ее на соответствующем уровне требуется все большее количество и все более дорогих морских баз. Поэтому господства над мировым островом сравнительно проще добиться великим континентальным державам. На основе этих размышлений он пришел к итоговому выводу, что тот, кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом, тот, кто правит Хартлендом, господствует над Мировым островом, тот, кто правит Мировым островом, господствует над миром.

9. Теория «морского могущества» Альфреда Т. Мэтхена
Альфред Тайер Мэхен в 1890г. опубликовал свою первую книгу "Влияние морской силы на историю. 1660-1783 гг.". Впоследствии вышли в свет его работы: "Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю", "Заинтересованность Америки в морской силе в настоящем и будущем", "Проблема Азии и ее воздействие на международную политику", "Морская сила и ее отношение к войне". Как видно из простого перечисления названий трудов адмирала, все они раскрывают одну тему: "Морская сила и ее влияние на историю". Можно сказать, что в конце XIX - начале XX в. Мэхен создал программу деятельности идеологов и политиков талассократии, которая и была реализована во второй половине XX в. Победа в "холодной войне" с СССР и его разрушение закрепили успех стратегии "морского могущества".
Ключ к пониманию политики приморских наций, по мнению Мэхена, следует искать в трех факторах:
в производстве продуктов, с необходимостью их обмена;
в судоходстве для совершения этого обмена;
в колониях, которые расширяют и облегчают операции судоходства, покровительствуя ему также умножением безопасных для судов станций.
Главными условиями, влияющими на морскую силу наций, Мэхен считает: географическое положение; физическое строение (conformation), включая естественную производительность и климат; размеры территории; численность народонаселения; характер народа; характер правительства, в том числе и национальных учреждений.
Будущее США, по мнению Мэхена, состоит в том, чтобы, опираясь на интегрированный американский континент, занять в мире ведущие позиции в экономическо м, стратегическом и даже идеологическом отношении, а потом установить полное мировое господство. Это можно сделать, полагал Мэхен, устранив опасность, которую представляют в первую очередь континентальные государства Евразии - Россия и Китай, во вторую - Германия. Борьба с "непрерывной континентальной массой Русской империи, протянувшейся от Западной Малой Азии до Японского меридиана на Востоке", по мнению адмирала, была главной стратегической задачей. Она требовала много времени, сил и средств. Решить ее можно было, применяя систематически против Евразии стратегию "анаконды". Эту стратегию использовал генерал Мак-Келлан во время Гражданской войны 1861-1865 гг. между Севером и Югом. Суть ее - блокирование вражеских территорий с моря и по береговым линиям. Такие действия (блокирование) постепенно приводят к стратегическому истощению противника.
Чтобы успешно реализовать стратегию "анаконды", как полагал Мэхен, США, Великобритании, Германии и Японии следует объединиться против России и Китая. Во время Первой мировой войны данная стратегия применялась для поддержки Антанты, а затем для помощи белому движению: от Архангельска до Одессы, от острова Врангеля до Владивостока контролировались все морские коммуникации Советской России. Во Второй мировой войне "анаконда" душила "Срединную Европу", а также Японию. Но с наибольшей силой эта стратегия работала против СССР, Кубы, стран Варшавского договора в эпоху "холодной войны".
В 1970-1980-х гг. противостояние США и СССР достигло глобальных масштабов. Выполняя программу действий, подготовленную Мэхеном, американцы постоянно наращивали свои военно-морские силы. Они продолжают делать это и сейчас, хотя Советского Союза нет уже давно нет. К началу третьего тысячелетия США, сделав мир монополярным, превратились в самую мощную морскую державу.

10. Концепция «римленда» Николаса Спайкмена
Превращение США после Первой мировой войны в «сверхдержаву» породило у американских исследователей потребность усилить концепцию «Морской Силы» обоснованием необходимости контроля над береговыми территориями Евразии. Эта потребность была реализована в виде геополитической концепции атлантизма. Одним из ее авторов выступил Н. Спикмен (1893-1943), профессор Йельского университета.
Он видел геополитику не как науку, изучающую влияние почвы на жизнь государства, а рельефа на национальный характер, а как аналитический метод, позволяющий выработать эффективную международную политику. Все исследования этого ученого носят чисто прагматический характер.
Он выделил десять критериев геополитического могущества государства: поверхность территории, природа границ, объем населения, наличие или отсутствие полезных ископаемых, экономическое и технологическое развитие, финансовая мощь, этническая однородность, уровень социальной интеграции, политическая стабильность, национальный дух. Если сумма оценки геополитических возможностей государства по этим критериям оказывается небольшой, то данное государство вынуждено поступаться частью своего суверенитета.
Он начал свои рассуждения с корректировки концепции X. Маккиндера, отодвинув геополитическую позицию Хартленда на второй план, а решающую роль для господства над Евразией передав Римленду. Кроме того, им было введено в оборот понятие «Срединный Океан». Он сравнивал роль Средиземного моря в жизни европейских народов в эпоху Античности и Средневековья с ролью Атлантического океана в новейшую эпоху. На обоих берегах океана (восточноамериканском и европейском), по его утверждению, расположилась во многом единая и наиболее развитая в техническом и экономическом отношении цивилизация. В этом смысле Атлантический океан можно было бы рассматривать как «внутреннее озеро» двух континентов. Происходит соединение мощного военного и экономического потенциала США и интеллектуального потенциала Европы. При этом геополитические интересы США становятся приоритетными и определяющими для европейцев.

11. Новая расстановка сил в мире после окончания второй мировой войны, СССр и СШа – мировые геополитические лидеры.
Вторая мировая война привела к коренным изменениям в международной обстановке, в соотношении сил на мировой арене. Представители наиболее реакционных сил империализма - итальянский и германский фашизм, а также японский милитаризм, потерпели крах. Они были разгромлены объединенными усилиями, казалось, несовместимых, но одинаково ненавидимых ими советских коммунистов и буржуазных демократов
Послевоенная обстановка в мире резко изменилась. Германия, Япония, Италия были не просто разгромлены, а в этих странах предстояли коренные преобразования всей структуры общественной и экономической жизни, связанные с деидеологизацией, демилитаризацией, заменой властных органов и официального руководства. Дальнейшие их союзнические взаимоотношения исключались международными обязательствами стран антигитлеровской коалиции.
Великобритания и Франция были экономически ослаблены войной, и необходимо было время для восстановления их былого престижа на мировой арене. К тому же в этих странах обострились классовые противоречия. Быстро росла организованность и сознательность рабочего класса, усилилось влияние профсоюзов и коммунистических партий на широкие слои трудящихся.
США, укрепившие свои позиции и обогатившиеся, были полны амбиций на мировое господство. Монопольное владение атомной бомбой усиливало их претензии. СССР, вынесший основную тяжесть борьбы с агрессорами, естественно, был ослаблен экономически, но грозен военным могуществом, а главное - един в национальном и политическом отношениях, имел большой международный авторитет. Советские люди были настроены оптимистически и полны желания мирного созидания.
Таким образом, мировое сообщество вновь было разобщено, как и после первой мировой войны, но отчетливо намечались два противоположных социально-политических лагеря во главе с США и СССР. Предстояло не просто идеологическое противоборство, а самая ожесточенная борьба за союзников, сферы жизненных интересов.
Урегулирование отношений с бывшими союзниками фашистской Германии по мере разгрома немецко-фашистских войск от гитлеровской Германии откалывались ее союзники: Италия, Румыния, Болгария, Венгрия, Финляндия. Они принимали предложенные им условия перемирия и объявляли войну Германии.
Советский Союз добивался того, чтобы мир с бывшими союзниками Германии стал прочным и справедливым демократическим миром, который избавил бы народы от угрозы новой агрессии в Европе, создал бы основы европейской безопасности, обеспечил этим странам возможность демократического развития.
Советские предложения шли вразрез со стремлением западных держав во главе с США обеспечить свое господство в послевоенном мире, навязать свою волю Советскому Союзу, продиктовать побежденным государствам кабальные условия мира, подчинить их экономику и политическую власть империалистическим кругам США, Англии, Франции.
10 февраля 1947 г. мирные договоры с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией были подписаны в Париже государствами, принимавшими активное участие в войне, и вступили в силу 15 сентября после ратификации их СССР, США, Англией и Францией. Таким образом, бывшие союзники фашистской Германии становились полноправными членами мирового сообщества.
В развитии основных проблем международной жизни в послевоенные годы - европейской, германской, дальневосточной и других наиболее ясно проявилось противостояние блоков во главе с США и СССР, которое переросло в «холодную войну».
«Идеологическим манифестом» империализма явилась речь Черчилля 5 марта 1946 г. в Фултоне, штат Миссури, США в присутствии президента Трумэна. Впервые после войны на высоком уровне провозглашался «крестовый поход» против коммунизма и выдвигалась программа америко-английского мирового господства «не только в наше время, но и на грядущие столетия». Англичане опасались за судьбу своей колониальной империи, американцы были полны решимости ограничить сферу советского влияния и, развивая «доктрину Трумэна» и «план Маршалла», обеспечить свои действия по расширению политического, экономического и военного господства США. К концу 1947 г. 2/3 американцев считали СССР потенциальным противником.
Советская внешняя политика была построена на принципах мирного сосуществования двух систем. Сталин формулировал задачу «сделать невозможным возникновение новой агрессии и новой войны если не навсегда, то по крайней мере в течение длительного периода времени».
Советские руководители неоднократно выражали уверенность в том, что дальнейшее развитие дружественных связей участников антигитлеровской коалиции возможно и желательно. Был высказан ряд конкретных соображений о путях налаживания взаимовыгодных соглашений с США о займах и кредитах; об усилении политических, торговых и культурных связей с Англией и США; периодических встречах на высшем уровне для обсуждения актуальных международных вопросов.
В целях смягчения конфронтации Советский Союз внес конкретные предложения в ООН по всеобщему сокращению вооружений, запрещению атомного оружия, выводу иностранных войск с территорий других государств. Советское правительство призывало отказаться от образования замкнутых блоков и группировок, направленных против других государств.
В марте 1948 г. по инициативе Англии был создан первый военный блок западноевропейских стран - Англии, Франции, Бельгии, Голландии и Люксембурга, получивший наименование Западного союза.
В апреле 1949 г. якобы для защиты от «угрозы коммунистической агрессии, нависшей над странами Западной Европы» США, Англия, Франция, Италия, Канада, Бельгия, Голландия, Португалия, Дания, Норвегия, Исландия и Люксембург образовали Североатлантический союз (НАТО), в который вошли в 1952 г. Турция и Греция, а в 1955 г. - ФРГ.
26 сентября 1949 г. в Советском Союзе была испытана атомная бомба, а 20 августа 1953 г. - водородная. Таким образом, СССР стал обладателем самого мощного смертоносного оружия.
Так противостояние двух противоположных социально-экономических систем перерастало в вооруженную конфронтацию, в основе которой лежала не только классовая неприязнь, но и неспособность дипломатии консолидировать миролюбивые демократические силы и остановить организаторов «холодной войны». К тому же человечество еще не осознавало смертельную глобальную угрозу ракетно-ядерного вооружения.

12. Атлантизм: история и современное состояние (А. Мэхен, Н. Спайкмена, Д. Мэйтинг, с. Коен и др.)
Атлантизм – идеология тесного союза США со странами Западной Европы и Канадой.
Развитие чисто атлантистской линии в геополитике после 1945 г. в основном представляло собой развитие тезисов Спайкмена. Как и сам он начал разработку своих теорий с коррекции Маккиндера, так и его последователи в основном корректировали его собственные взгляды.
В 1956 г. ученик Спайкмена Д. Мейниг опубликовал труд “Хартленд и римленд в евразийской истории” . Здесь Мейниг специально подчеркнул, что “геополитические критерии должны особо учитывать функциональную ориентацию населения и государства, а не только чисто географическое отношение территории к Суше и Морю”. Он говорит о том, что все пространство евразийского римленда делится на три типа по своей функционально-культурной предрас­положенности:
1. Китай, Монголия, Северный Вьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтика и Карелия – пространства, органически тяготеющие к хартленду.
2. Южная Корея, Бирма, Индия, Ирак, Сирия, Югославия – геополитически нейтральны.
3. Западная Европа, Греция, Турция, Иран, Пакистан, Таиланд – склонны к талассократическому блоку.
В 1965 г. другой последователь Спайкмена У. Кирк выпустил книгу, название которой повторяло название знаменитой статьи Маккиндера “Географическая ось истории”. Кирк развил тезис Спайкмена относительно центрального значения римленда для геополитического баланса сил. Опираясь на культурно-функциональный анализ Мейнига и его дифференциацию “береговых зон” относительно “теллурократической” или “талассократической” предрасположенности, Кирк выстроил историческую модель, в которой главную роль играют прибрежные цивилизации, от которых культурные импульсы поступают с большей или меньшей степенью интенсивности внутрь континента. При этом “высшие” культурные формы и историческая инициатива признаются за теми секторами “внутреннего полумесяца”, которые Мейниг определил как “талассократически ориенти­рованные”.
Исходя из ряда положений, выдвинутых Маккиндером, британские геополитики особенно заинтересовались проблемой “географических единств”. В противоположность американским геополитикам, утверждающим “взаимосвязь” мировых путей и стратегических ресурсов, их британские коллеги возвращаются к исконной “теории больших хозяйственных целых”. Англия, по их мнению, принадлежит одновременно к двум таким географическим единствам. Одним из них британские геополитики считают Западную Европу, Англию и Америку. Это единство они называют “атлантическим единством”, говоря в этой связи об “атлантических связях”, “атлантической культуре”, “атлантических путях”, в центре которых находится Англия. Историк Уильямсон, автор работы “Океан в английской истории”, развил точку зрения, согласно которой Англия имеет законное право претендовать на руководство атлантическими странами, так как связывает их воедино. По отношению к США Англия является страной – носителем европейской культуры и географических судеб Европы. По отношению к Европе Англия является как бы форпостом США и, таким образом, естественным представителем американо-атлантической культуры.
Американский политолог С. Коэн в книге “География и политика в разделенном мире” предложил разделить все регионы Земли на четыре геополитические составляющие:
1. Внешняя морская (водная среда) , зависящая от торгового флота и портов.
2. Континентальное ядро (nucleus), тождественное хартленду.
3. Дисконтинуальный пояс (береговые сектора, ориентированные либо внутрь континента, либо от него).
4. Регионы, геополитически независимые от этого ансамбля.
Атлантизм, являясь геополитикой моря, не был чужд новым идеям, связанным с научно-техническим прогрессом, с научно-технической революцией в военной сфере. Появление новых типов вооружений – стратегических бомбардировщиков (первые из них сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки), межконтинентальных, крылатых и других ракет – поколебало приоритет Моря над Сушей. Потребовались новые доктрины, которые вместо двух важнейших элементов геополитики (Моря и Суши) должны были учитывать воздушное и космическое пространство, которые предполагают применение не только ядерного, но и плазменного, лазерного оружия. Эти два новых элемента получили название аэрократии (власть Воздуха) и эфирократии (власть Эфира, космического пространства). Освоение двух данных сред, на которые совершенно не обращали внимания основатели геополитики, тем не менее, оказалось продолжением талассократических теорий, но на более высоком уровне. История показала, что атлантизм более динамично, наступательно использовал все среды, базирующиеся на законе Моря. Геополитика атлантистов оказалась наступательной, а геополитика Евразии пребывала в состоянии пассивной обороны. В сфере аэрократии СССР добился относительного паритета, но в “звездных войнах” не смог конкурировать, что во многом привело к поражению в “холодной войне”, к развалу содру­жества стран Варшавского договора, а впоследствии и СССР.
Наиболее обоснованные аргументы в пользу необходимости серьезной корректировки традиционных геополитических моделей в связи с появлением авиации и особенно ядерного оружия и средств его доставки выдвинул американский атлантист А. П. Северски. В его геополитическом построении мир разделен на два огромных круга воздушной мощи, сконцентрированных соответственно на индустриальных центрах США и Советского Союза. Американский круг покрывал большую часть Западного полушария, а советский – большую часть Мирового Острова. Оба они обладали приблизительно равной силой над Северной Америкой и Северной Евразией, которые, по мнению Северски, в совокупности составляют ключ к мировому господству.
Технологические нововведения в военной области продиктовали необходимость применять глобальный подход к проблемам безопасности. Его использование дало повод ряду ученых по-новому трактовать геополитику. Американский исследователь Д. Дедни, уделяя главное внимание роли технического фактора в отношениях между географической средой и политическими процессами, рассуждает следующим образом: “Геополитическая действительность служит фоном для географии и технологии. Он придает форму, прокладывает русло и предполагает осуществление политической власти во многом тем же самым образом, как горные хребты, мосты и фортификационные сооружения воздействуют на армию во время сражения. Они не полностью определяют результат, но благоприятствуют различным стратегиям... неодинаково... География планеты, конечно, не изменяется. Но значение естественных особенностей планеты в борьбе за военное превосходство и безопасность изменяется с технологическими изменениями в человеческой возможности разрушать, перевозить и сообщать. Без сильного чувства технологии геополитика вырождается в земной мистицизм”.
Развитие геополитических взглядов применительно к ядерной эпохе мы встречаем у другого представителя американского атлантизма К. Грэя, посвятившего этой проблеме несколько работ, выдержанных в ключе обоснования гегемонистских притязаний США на мировой арене. В своей книге “Геополитика ядерной эры” он дает очерк военной стратегии США и НАТО, в котором ставит планетарное месторасположение ядерных объектов в зависимость от географических и геополитических особенностей регионов. В середине 70-х гг. Грэй назвал геополитику наукой о “взаимосвязи между физической средой в том виде, как она воспринимается, изменяется и используется людьми и мировой политикой”. Как считал Грэй, геополитика касается взаимосвязи международной политической мощи и географического фактора. Под ней подразумевается “высокая политика” безопасности и международного порядка; влияние длительных пространственных отношений на возвышение и упадок силовых центров; то, как технологические, политико-организационные и демографические процессы сказываются на весе и влиянии соответствующих стран.

13. Теория конвергенции
Конвергенция (от лат. convergere - сближаться, сходиться) - политическая теория второй половины XX века, согласно которой СССР постепенно становится более либеральным, а Запад - более социалистическ им, в результате чего должна возникнуть усреднённая социально-экономическая система, сочетающая принципы социализма и капитализма. В более широком смысле - увеличение сходства между различными обществами, находящимися на одной стадии истории, устранения внешнего, внеэкономического неравенства, логика сглаживания социальных конфликтов, либерально-демократических преобразований. Идеологом политической конвергенции в 1960-1970-е годы был А. Д. Сахаров.
Идея сближения двух систем была впервые выдвинута П. Сорокиным в книге «Россия и Соединенные Штаты», написанной в 1944 году. Авторы теории: Джон Гэлбрейт, Уолт Ростоу, Франсуа Перру, Ян Тинберген и другие.
Согласно теории конвергенции, обе экономические системы не являются совершенными с точки зрения передовой культуры и гуманистических идеалов и дальнейшее противостояние систем черевато острым классовым конфликтом на международной арене, который может привести к гибели цивилизации. Учитывая эти опасности, сохранить мировую цивилизацию можно путём сближения систем, создавая новые формы социально-экономической и культурной жизни, в которых бы в концентрированном виде могло найти свое выражение то лучшее, что имеется в обеих системах.
Сходные взгляды, по мнению Ольги Матич, выражали Дж. Бёрнем (англ.)русск. (The Managerial Revolution) и Дж. К. Гэлбрейт (The New Industrial State).
«Конвергенциями» называются также несколько политических партий в разных странах.

14. Возникновение, развитие и современное состояние мондианализма
Мондиализм (от лат. «mundi», фр. «monde» - «мир») - проект по установлению мирового правительства. Мондиализм - английский вариант французского слова «мондиализация» (mondialisation). Иногда это понятие путают с явлением глобализации. Понятие глобализации относится к экономической глобализации, тогда как мондиализация - к глобализации гражданской.
История возникновения понятия. Изначально, слово «мондиализация» использовалось по отношению к городам или муниципалитетам, которые объявляли себя городами «граждан мира», проявляя таким образом своё неравнодушие к мировым проблемам и желание разделить ответственность за судьбу человечества. Идея была предложена самопровозглашённым гражданином мира Гарри Дэвисом в 1949 году как логическое продолжение идеи самопровозглашённых мировых граждан, и поддержана Робертом Сарразаком, бывшим лидером французского Сопротивления, который создал Человеческий Фронт Граждан Мира в 1945-м. Первым «всемирным городом» 20 июля 1949 года стал маленький французский городок Каор (около 20.000 жителей), являющийся столицей департамента Ло. Сотни других городов «мондиализировались» в течение нескольких последующих лет, большинство во Франции, а позже и за рубежом, включая многие немецкие города, а также Хиросиму и Нагасаки.
Современное значение. Мондиализм - это движение, выражающее солидарность популяций на Земле, нацеленное на установление надгосударственных законов и федеративной структуры на всей планете, при уважении разнообразия культур и личностей.
Движение мондиализма выступает за образование новой политической организации, управляющей всем человечеством, переместив части национальных суверенитетов во Всемирный Федеральный Департамент, Всемирное Федеральное Правительство и Всемирный Федеральный Суд. Департамент занимался бы решением общих повседневных проблем человечества, таких как голод, дефицит пресной воды, войны, миротворчество, загрязнение окружающей среды и электроэнергия. Президент Всемирного Правительства избирался бы гражданами прямым голосованием, как в президентской республике.
Мондиализм невозможен без подписания всеми государствами соответствующих законов или международных договоров, имеющих силу закона.

16. Столкновение цивилизаций С. Хантингтона
«Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (англ. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order; 1996) - историко-философский трактат Сэмюэла Хантингтона, посвящённый миру после холодной войны. Эта книга стала продолжением и развитием идей автора, изложенных в его более ранней работе - статье «Столкновение цивилизаций?» (The Clash of Civilizations?), опубликованной в 1993 году в американском политологическом журнале «Международные отношения» (Foreign Affairs). Обосновал идею многополюсного мира.
Конфликты между цивилизациями
Хантингтон утверждает, что географическое соседство цивилизаций нередко приводит к их противостоянию и даже конфликтам между ними. Эти конфликты обычно происходят на стыке или аморфно очерченных рубежах (faultlines) цивилизаций. Иногда эти конфликты можно предвидеть исходя из логики развития и взаимодействия цивилизаций.
Основные идеи книги
Цивилизации - это большие конгломераты стран, обладающие какими-либо общими определяющими признаками (культура, язык, религия и т. д.). Как правило, основным определяющим признаком наиболее часто является общность религии;
Цивилизации, в отличие от стран, обычно существуют долгое время - как правило, более тысячелетия;
После возникновения самых ранних цивилизаций, в течение почти трёх тысячелетий между ними не было никаких контактов или эти контакты были очень редкими и ограниченными;
Каждая цивилизация видит себя самым важным центром мира и представляет историю человечества соответственно этому пониманию;
Западная цивилизация возникла в VIII-IX веках нашей эры. Она достигла своего зенита в начале XX века. Западная цивилизация оказала решающее влияние на все остальные цивилизации;
Восприятие западного влияния (вестернизация) и технологический прогресс (модернизация) могут происходить раздельно или совпадать (частично или полностью);
Религиозный фанатизм часто является реакцией обывателя на модернизацию, вестернизацию или же на сочетание того и другого;
Некоторые цивилизации (западная, индуистская, синская, православная, японская и буддистская) имеют свои «стержневые», то есть главные, страны (core states), а другие цивилизации (исламская, латиноамериканская и африканская) не имеют стержневых стран. Цивилизации, имеющие core states, обычно более стабильны;
В процессе глобальных перемен, международные организации, возникшие после Второй мировой войны (ООН и т. д.) должны будут постепенно изменяться в сторону более справедливого учёта интересов всех стран. Например, в Совете Безопасности ООН должна быть представлена каждая цивилизация.
Список цивилизаций
(согласно классификации Хантингтона)
Западная цивилизация
Исламская цивилизация
Индуистская цивилизация
Синская цивилизация
Японская цивилизация
Латиноамериканская цивилизация
Православная цивилизация
Буддистская цивилизация
Африканская цивилизация

17. Геополитические теории европейских «новых правых» (Ален де Бенуа, Жан Тириар и др.)
«Новые правые» являются одной из немногих европейских геополитических школ, сохранивших непрерывную связь с идеями довоенных немецких геополитиков-континенталистов. Это направление возникло во Франции в конце 1960-х гг. и связано с фигурой лидера этого движения - философа и публициста Алена де Бенуа. Несмотря на значительную дистанцию, отделяющую интеллектуальные круги европейских «новых правых» от властных инстанций и на их «диссидентство», с чисто теоретической точки зрения их труды представляют собой любопытный и достаточно ценный вклад в развитие геополитики. Новые правые» - сторонники «ор
и т.д.................

Сегодня на планете доминирующим считается один вид - человек. И хотя понятие доминирования может меняться и включать в себя множество различных аспектов, в которых человек не будет являться более успешным, тем не менее, говорить о феноменальности истории и развития вида можно. К тому же в своей нише, то есть среди млекопитающих, доминирование человека бесспорно. Оно обусловлено рядом факторов, таких как: умение человека использовать сильные стороны остальных млекопитающих (и не только), наилучшая среди всех живых существ способность к коммуникации, хорошая обучаемость и пластичность мозга. А доминирование человека среди других видов во многом связанно именно с его мозгом, впрочем, это отдельная тема.

Ареал распространения человека (около 7,4 млрд, зелёный цвет) и коровы (около полтора миллиарда, штрихи)

Факторы развития человека

Даже в контексте человеческой истории попыток объяснить такую успешность человека или скорее улучшить её качество и обратить на неё наибольшее внимание делалось много. Поэтому многие учёные и философы пытаются объяснить, как и почему развивается человек. В советской педагогике даже выделен ряд факторов развития человека, к ним относят:

  • Наследственность - природные задатки человека, переданные ему от родителей. Основой наследственности является ген человека, который определяет физическую форму и способности человека.
  • Окружающая среда - этот фактор делят на два субфактора: географическая среда и социальная среда.
  • Воспитание - влияние родителей, воспитателей и учителей на развитие человека.
  • Собственная деятельность личности - активность подконтрольная человеку, которая в результате влияет на развитие человека.

В западной культуре принято выделять несколько иные факторы:

  • Физические - генетическая наследственность, жизненные выборы человека, заболевания и предрасположенность к ним.
  • Социальные, культурные и эмоциональные - влияние детских игр, культурные особенности региона проживания, религия, национальные традиции, пол человека, образцы подражания в СМИ, степень социальной изолированности.
  • Экономические - доходы человека, род деятельности, занятость, образование.
  • Окружающая среда - антропогенное загрязнение природы, качество и форма жилья человека
  • Психологические - взаимоотношение с членами семьи, воспитание, дружба, стрессоустойчивость.

Возможно, эти факторы выделялись для разных задач и уж точно в разных странах, также стоит сказать, что это не единственные классификации факторов. Но, тем не менее, какую-то базу они нам дают.

Чтобы понять вопрос развития человека и причин этого явления необходимо проанализировать , а также настоящее положение человека в биосфере и мире вообще. Можно строить различные предположения, почему именно человеческое существо получило такие возможности в развитии, но, если работать исключительно фактами, можно также сделать определённые выводы.

В истории человека есть один сложнообъяснимый факт-феномен - его появление. Существует целый ряд теорий на этот счёт. Странная вещь, но рассуждать на эту тему достаточно сложно, более того сложно поверить в то, что человечество вообще когда-либо появилось. Но даже если момент появления был растянут на многие миллионы лет, ситуации это не упрощает.

Конечно, есть теории о том, что человечество существует непрерывно без начала и конца, но вероятно они слабо связанны с нашей реальностью. Удивительно, как сложно представить даже момент собственного рождения или самое первое воспоминание в своей жизни. Точка появления человека также важна для человеческого развития, как идея важна для воплощения её в жизни. Если мы принимаем то, что человек когда-либо родился, мы принимаем существование некоей точки отсчёта. С неё и следует начать, говоря о факторах человеческого развития.

Как и в существования органической жизни на планете, в человеческом развитии имеет место такое понятие как масштаб. Надо понимать, что в объективном мире масштаба не существует, но для человека есть чёткие границы его зрения, слуха, обоняния и так далее. Это доказывает то, что человеческое существо развивается в пределах этих границ. Также подобное ограничение присутствует и для мысленного представления взаимодействующих объектов и их размеров.

Для современного хорошо образованного и развитого человека всё ещё сложно представить (мысленно, у себя в голове) движение небесных тел именно так, как оно есть на самом деле, а многие процессы, происходящие на Земле, вообразить себе в разы проще. Это связанно с невероятной огромностью масштабов Вселенной и собственно с очень сильным уменьшением масштабов для её изучения.

Тем не менее, будем надеяться на то, что когда-нибудь человеческий мозг сможет оперировать с такими сложными процессами также легко, как сейчас он оперирует с эндогенными процессами планеты или определённого региона. Поэтому факторы, влияющие на развитие человека должны иметь определённый масштаб.

Географический детерминизм

Концепция «географического детерминизма» утверждает, что на процесс общественного развития влияют в первую очередь природные силы. Само же общество со своими внутренними воздействиями отходит на второй план. Влияние общества не учитывается в данной концепции по той причине, что общество зародилось на основе влияния природных сил, а воздействие общества на человека есть не что иное, как внутренняя проекция тех же внешних природных сил в другой форме.

Наши предки, живущие в определённой точке планеты, должны были себя как-то прокормить, причём желательно на постоянной основе, что и стало причиной зарождения хозяйства. В одной природной зоне слой гумуса мощнее, чем в другой, что привело к разному количеству полученного урожая. Одни люди вынуждены были собирать всё, выжимая все ресурсы своей хозяйственной деятельности, другие напротив, могли оставить часть урожая природе за счёт большей урожайности региона. Сложно поверить, что этот и масса подобных природных факторов могли повлиять на и народов, но, учитывая хронологию в сотни тысяч лет, такая версия звучит вполне правдоподобно.

Грубо говоря, на различия народов тогда, могли повлиять:

  • Климат;
  • Урожайность;
  • Продолжительность зимы и лета;
  • Количество осадков;
  • Количество солнечных дней;
  • Флора и фауна региона;
  • Геологическая стабильность территории.

Концепт экзопланеты, похожей на Землю

Для жителей Земли можно выделить также «общие» для всех народов факторы, такие как: гравитация, периодичность вращения, магнитное поле Земли, количество спутников и т. д. А существование зон обитаемости у галактик, звёздных систем и по сути даже самих планет, приводит нас к высокой степени детерминизма развития биологической жизни на планете вообще. Как бы намекая на максимальное сходство биосферы обитаемых экзопланет с биосферой Земли.

Если человечество в начале своего пути было более-менее однородно и одинаково (существовала небольшая популяция в одной природной зоне), рано или поздно с распространением по всей планете появились расовые и национальные различия. Во многом это связанно с невозможностью связи между различными группами людей в результате природных катаклизмов или конфликтов между подгруппами. Поэтому главным фактором развития человека можно считать саму планету Земля. Конечно, чтобы описать все факторы и оценить степень их влияния необходимо провести невероятно огромную работу, но в современности малое количество источников указывает на важность концепции географического детерминизма, а сейчас отчасти его вытеснили другие концепции, а сам географический детерминизм получает своё развитие больше в политологии и социологии.

Несмотря на то, что, скажем, до появления языка, на человека не могли влиять такие факторы как: социальные, культурные, экономические; критически недостаточно влияние воспитания, очевидно отсутствие более-менее вменяемой собственной деятельности, менее сильно влияние психологическое и т. д. Таким образом, по обеим вышеперечисленным системам остаётся всего пару факторов, которые никак не противоречат концепции географического детерминизма - факторы окружающей среды и физические или наследственные. Создаётся впечатление, что от концепции отказались в силу якобы превалирующих националистических и расистских настроений. Хотя по своей сути эта концепция наоборот объединяет людей в нечто целое и изначально единое, поэтому теория географического детерминизма лишь объясняет фактически имеющиеся национальные, расовые и культурные различия.

Концепция «географического детерминизма» утверждает, что процесс общественного развития это не результат проявления объективных закономерностей, а следствие влияния природных сил. По мнению представителей этой теории, устройство поверхности, климат, почва, растительность, животный мир и другие естественные факторы непосредственно определяют характер общественного строя, уровень хозяйственного развития тех или иных стран, и даже физические и психологические черты людей, их способности, наклонности, темперамент. Социально-экономические явления представители географического детерминизма ставят в решающую зависимость от географических факторов.

Географический детерминизм называют также географическим направлением в социологии, ставящим развитие общества в прямую зависимость от географических условий (климата, почвы, рек и т.п.). Это признание, по существу означало натуралистическое, идеалистическое объяснение истории. Идея об определяющей роли природных условий в жизни общества выдвигалась уже античными мыслителями (Платон, Аристотель и др.) в противоположность религиозно-мифологическим воззрениям. В XVIII в. географический детерминизм становится определенным направлением в науке. Основоположником этой теории был Шарль Луи Монтескье (1689-1755) — французский просветитель, правовед, философ. На этом этапе своего развития географический детерминизм противостоит феодально-религиозной идеологии, проповедовавшей божественную предопределенность общественных явлений.

После публикации работы Ч. Дарвина «О происхождении видов» в 1859 г. идеи об эволюции, естественном отборе и приспособлении организмов к окружающей среде стали предпосылкой нового этапа развития теории географического детерминизма.

Известный представитель этой теории Ф. Ратцель писал: «Содержание человеческой деятельности определяется параметрами естественной среды обитания». Кроме того, он рассматривал государства как организмы, ведущие борьбу за жизненное пространство (эти положения в дальнейшем используются в геополитике). Крайние сторонники этой теории утверждали, что «человек есть продукт земной поверхности» (Э. Симпл, 1911), и стремились объяснить все особенности поведения отдельного человека, сообществ и наций экологическими причинами (энвайронментализм). У Бокля географический детерминизм является обоснованием вечности социального неравенства, необходимости существования колоний.

Географический детерминизм продолжает свое развитие в геополитике. Понятие «геополитика» было впервые введено шведским го- сударствоведом Р. Челленом. В работе «Государство как форма жизни» он обосновывал необходимость территориальной экспансии. Однако К. Гаусгофер и Э. Обет связали геополитику с идеологией нацизма.

Наиболее интересными представителями российской науки, работавшими в данной парадигме, являлись Л.И. Мечников, опубликовавший в 1889 г. знаменитую работу «Цивилизация и великие исторические реки», которая содержала прогноз относительно будущего мирового господства океанических государств — России и США, а также Л. И. Гумилев, давший географическую трактовку этнической истории Евразии.

Поскольку недостатки данной парадигмы обнаружились достаточно быстро, особенно в связи с расизмом и национализмом, на смену географическому детерминизму была выдвинута теория географического поссибилизма, представлявшая человека скорее активным, чем пассивным агентом. Французские поссибилисты (Л. Фебр, П. Видаль де ла Блаш и др.) разработали модель, согласно которой разные люди в одной и той же среде обитания будут избирать совершенно разные способы экономического поведения на основании различий в культуре, технике, политических и экономических отношениях и других неприродных факторах.

После того как удалось очертить поле применения каждой теории: детерминизма — для районов с экстремальными природными условиями, а поссибилизма — для районов с благоприятными и разнообразными природными условиями, была осознана необходимость комплексного учета всех причин поведения человека на определенной территории (и природных, и социальных, и экономических).

На 30 Международном географическом конгрессе специальные заседания секции «История географической мысли» были посвящены памяти немецкого географа XIX в. Фридриха Ратцеля, основателя антропогеографии, и британского теоретика географии Хал- форда Маккиндера, изучавшего географические основы истории человечества. Ему принадлежит теория, определяющая Восточной Европе и России место «хартланда» (сердцевины) «Мирового острова» (так он называл Евразию вместе с Африкой). Вспоминалась его знаменитая в свое время фраза: «...Тот, кто правит хартлендом, господствует... над миром». Российские географы выступили на конгрессе с критикой географического детерминизма X. Маккиндера (А.И. Тревиш (Институт географии РАН) и Н.В. Петров (Московский центр Карнеги)).

В выделяют природные условия и природные ресурсы.

Природные условия - это объекты и силы природы, существенные на данном уровне развития производительных сил для жизни и хозяйствования, но непосредственно не участвующие в материальной, производственной и непроизводственной деятельности.

Понятие природных условий обладает исторической условностью. На определенной ступени развития производительных сил природные условия становятся ресурсами, например нетрадиционные источники энергии. Природные условия оцениваются в экономическом отношении: влияние природных условий, отражаясь на производительности общественного труда, в значительной степени определяет величину материальных затрат.

- это элементы и силы природы, которые на данном уровне развития производительных сил используются или могут быть использованы в качестве средств производства (предметов и средств труда) и предметов потребления.

По своей материальной форме природные ресурсы — это объекты (компоненты) и силы природы, свойства и размещение которых обусловлены природными закономерностями.

Географический детерминизм – это географическое и социальное понятие, обозначающее взаимозависимость между обществом и географической средой. Термином “географический детерминизм” иногда обозначают концепции, придающие географическим факторам решающую роль. Однако география охватывает не все аспекты взаимодействия человека с природой.

Целью работы является рассмотрение истории географического детерминизма. На протяжении более чем двух тысяч лет географический детерминизм был единственным материалистическим учением во взглядах на общество. Социальная функция географического детерминизма как социального учения претерпевает в это время ряд изменений. Он мог оправдывать существующие политические порядки, он мог становиться знаменем революционной буржуазии, оправданием империалистических захватов в конце XIX – начале XX века. В настоящее время интеграционные процессы, идущие в истории и географии, ставят на очередь необходимость философского осмысления нового понимания, взаимосвязей природы и человеческого общества. Несостоятельность концепции “покорения природы” заставляет обратить внимание не только на трагические последствия столкновения с природой созданных человеком производительных сил, но и на общество, зависимость которого от природы опосредована производством. Всё это заставляет обратиться к философскому наследию, общим для которого является трактовка взаимоотношений природы и общества, получившая название “географический детерминизм”.

Впервые вопрос о роли географического фактора в развитии общества был поставлен в древней Греции. Это открытие обычно связывается с именами Геродота, Гиппократа, Страбона, Полибия. Культурный переворот VIII – V веков до нашей эры, метко названный Э.Ренаном “греческим чудом”, вызвал к жизни целый ряд идей, в том числе таких, которые не получили дальнейшего развития в рамках классической древности, но к которым человечество было вынуждено не раз обратиться.

В это время человек очень сильно зависел от природной среды и естественно, что главным, и единственным, в географии было то, как природная среда влияет на жизнь людей, их культуру, историю и т.п. Гиппократ считал что тело и дух людей определяется климатом, а Аристотель – что жители холодных стран храбры, но лишены выдумки и технической изобретательности, в отличии от людей проживающих в теплых краях.

Казалось бы, здесь и следует произнести ставшую традиционной роковую фразу о том, что античные мыслители, увидевшие объективную связь между человеческим обществом и вмещающим его ландшафтом, абсолютизировали её. Подобное суждение справедливо для таких мыслителей, как Гиппократ, Полибий, Страбон. Но распространить его на всю историю античной мысли нам мешает существование такой фигуры, как Геродот.

Итак, географический детерминизм – учение об определяющем влиянии географической (природной) среды на судьбы человечества. Но надо иметь в виду, что этим термином пользовались историки и политики, географы не делали таких шовинистических выводов. Геродот в V в до н.э. пытался объяснить жизнь людей, их нравы и обычаи, с природной точки зрения, но не говорил, что одних надо поработить, потому что они выросли не там.

Мы не найдём у Геродота развёрнутых манифестов географического детерминизма, с которым будут выступать последующие мыслители. Вот как пишет прогрессивный французский географ: “Геродот обычно трактуется как историк. Но он был в то же время (и, может быть, в большей степени) географом… он проводил широкое исследование, чтобы точно показать страны Средиземноморья и Ближнего Востока, Египет и Персию... Особенно важно то, что он сделал точное описание различных стран, интересуясь, как их “физическими” конфигурациями – реки, горы, пустыни, - так и их “социальными” характеристиками – формами социальной организации и обычаями разных народов, как и политическими и военными структурами различных государств... Так Можно сказать Геродот стал не только как основоположником двух наук – истории и географии, но и прямого предшественника современной зарубежной социальной географии, “географии действия”, ставящей перед собой задачу решения наболевших социальных противоречий и опирающейся на теоретическую базу классического географического детерминизма. Не случайно журнал, в котором опубликована эта статья, носит название “Геродот. Журнал географии и геополитики”.

Новые идеи были внесены в географическое обоснование исторического процесса Страбоном. Идеологической основой для этого была империалистическая экспансия Римской республики, перешагнувшей границы Италии и утратившей в своём пространственном расширении исходные политические институты. Идеи Страбона будут надолго забыты, их отблеск мы найдём в Англии в конце XVIII века, а своим полным цветом им суждено расцвести в лоне германской геополитики.

Идеи географического детерминизма вновь получили развитие в XVI в. Даже с точки зрения не географов (Жан Боден, Монтескье) имел прогрессивное значение т.к. выражался стремлением отойти от средневековых, религиозных догм и найти материалистическое объяснение истории общества.

Жан Боден родился в 1530 году во французском городе Акжере. Происхождение его утонуло во мраке средневековья: о его отце нам не известно ничего; мать, кажется, была еврейкой, эмигрировавшей во Францию из Испании из-за религиозных преследований. Этот факт, видимо, сыграл большую роль в формировании мировоззрения философа. Боден получил юридическое образование в Тулузе, заслужил ученую степень, некоторое время преподавал в университете, и хотя лекции его заканчивались под аплодисменты, должность профессора он так и не получил. Вероятно, именно неудача в карьере профессора привела его в 1561 году в Париж, где он попытал свои силы на адвокатском поприще. Биограф Бодена Бодрияр, живший в Париже в XIX веке, пишет: “Более предрасположенный к кабинетным размышлениям, чем к адвокатской импровизации, он почти полностью отдается углубленному философскому изучению истории и права, собирая обширный материал, который помог ему в дальнейшем воздвигнуть себе свой главный памятник. Таким образом, он стал выдающимся публицистом, вероятно из-за того, что не был хорошим адвокатом.” - делает вывод Бодрияр.

1566 год ознаменовался выходом в свет его первой знаменитой книги "Метод облегченного изучения истории". Эта книга стала популярна во всей Европе, выдержав несколько изданий. Правда следует заметить, что ее содержание не вполне соответствовало интригующему названию.

Основная идея книги заключается в том, что качества человека во многом зависят от тех природных условий, в которых он проживает. Эта теория, называемая теорией географического детерминизма, пережила свой расцвет еще в эпоху античности. Поэтому не случайно, что Жан Воден так часто цитирует Платона.

В своей работе Жан Боден не только обуславливает особенности народов климатическими и другими географическими условиями, но и делает выводы о роли этих факторов на социально-политическое устройство государств, находящихся в различных точка Земного шара. Он пишет oб особенностях развития науки на севере и на юге, на западе и востоке. Наконец, он приходит к определенным выводам о роли различных государств в жизни Европы в период рабовладельческого и феодального строя. При этом он не ограничивается государствами Европы, но переносит свой интерес и на государства Передней Азии и Ближнего Востока.

Географический детерминизм Жана Бодена - очень тонкая теория. Одно неосторожное движение может привести к опасным философским выводам. На основе географического детерминизма родились шовинистические теории XIX - XX веков. Но с другой стороны географический детерминизм может помочь вернее строить дипломатические и личные отношения с представителями иностранного государства. С помощью концепции географического детерминизма мы можем точнее предсказать влияние определенных факторов на политическое и социальное состояние государства. Не зря же говорят "Что русскому хорошо, то немцу - смерть". Можно сказать, что Жан Боден создал с одной стороны первую геополитическую модель нового времени, а с другой - впервые вывел зависимость духовной жизни человека и целой нации и условий их существования.

Выдвигая на первый план влияние естественных условий, Боден уделяет особое влияние климату. Боден разделил землю на три пояса:

1. Экваториальный

2. Полярный

3. Умеренный

Каждый из них, он связал с предпосылками для определённого труда человеческой деятельности: “И если правильно изучать историю, увидишь, что величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и математика рождаются на юге”. Боден даёт в своём труде конкретные рекомендации правителю, желающему установить оптимальный политический режим, связанные с учётом географических факторов.

Географический детерминизм Жана Бодена отразился на философских воззрениях многих европейских мыслителей, и особенно на взгляде Шарля Монтескье, не сказавшим ничего ни чего качественно нового сравнительно со своими предшественниками, как справедливо указывал Плеханов. Монтескье лишь попытался поднять географический детерминизм на уровень естественных наук его времени, сформулировать законы, подобные законам Галилея, Кеплера, Ньютона. Мы уже видели, что подобные попытки в античности привели к выхолащиванию тех немногих результатов, которых удалось добиться. Так случилось и с автором “Персидских писем”. Чего стоит одна только его фраза: “Народы Северного Китая мужественнее, чем народы Южного Китая. Народы Южной Кореи уступают в этом отношении жителям Северной Кореи”.

Несмотря на лёгкий налёт идей Просвещения, абсолютистская концепция, заимствованная у Бодена, определяет как несамостоятельность, так и общественно-политическое звучание труда Монтескье. Географический детерминизм по Монтескье стал рабочей социологической гипотезой тех, кого принято называть “просвещенными монархами”. Поклонница французского мыслителя Екатерина II писала: “Российская империя есть столь обширна, что кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнениях”. Отсюда – вывод о том, что для таких огромных просторов необходим самодержец – просветитель, вполне совместимый с мыслью о том, что “неудивительно”, что “Россия имела среди правителей много тиранов”

С XVI в. по начало XX в. европейские народы захватили полмира путем колониальных операций, а другую половину – путем ввоза товаров или идей. Последние тоже приносили немалый доход. Преимущество европейцев над прочими народами в XIX в. было столь очевидно, что Ф. Гегель построил философию истории на принципе мирового прогресса, который должен был быть осуществлен германцами и англосаксами, ибо считал, что все обитатели Азии, Африки, аборигены Америки и Австралии – “неисторические народы”. Но прошло полтора века и стало ясно, что европейское преобладание в мире – не путь прогресса, а эпизод.

Своё дальнейшее развитие геодетерминизм получил в двух странах, политические условия в которых были крайне несхожи. К концу XVIII – началу XIX века уже была создана английская колониальная империя, над которой “никогда не заходило солнце”, Германия же представляла конгломерат отдельных государств, частично тяготевших к Пруссии, частично к Австрии. Особенности политического развития оказали влияние на социологические теории, из авторов которых нас более всего будут интересовать Бокль и Риттер.

Английский историк Генри Томас Бокль (1821-1862) в своём труде объединил идеи Монтескье о роли климата с демографической концепцией Мальтуса, которого он считал “наиболее крупным авторитетом по вопросам народонаселения”. Если сами по себе идеи Мальтуса были выражением глубокого сомнения в том, что мир разумен и создан для человека, то их развитие последователями носило реакционный характер. Так случилось с Боклем, который из мальтузианской идеи ограниченного общественного продукта и теории климатических поясов, взятой из Монтескье, сделал вывод о том, что жители тропического пояса, которым необходимо меньше пищи, чем жителям умеренного, должны делиться своими богатствами с последними. Согласно Боклю, индийский народ, доведённый английскими колонизаторами, разрушившими ирригационные системы, до постоянных голодовок, “осуждён на бедность физическими законами климата”. Идеи Бокля не получили дальнейшего развития в современной буржуазной социологии, которая предпочитает возвращаться непосредственно к наследию самого Мальтуса, что характерно, например, для Римского клуба.

По сравнению с Боклем, отразившем в своём учении становление английского империализма, Риттер представлял предыдущий этап развития буржуазной мысли. В классической немецкой философии была поставлена проблема диалектической взаимосвязи развития природы и развития общества, проблема, стоявшая на уровне тех теоретических задач, которые были характерны для философии Гегеля: он “впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделав попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития... Для нас здесь безразлично, что Гегель не разрешил этой задачи. Его историческая заслуга состояла в том, что он поставил её”.

Решить эту задачу попытался в своём труде Карл Риттер (1779 – 1859), впервые внёсший идеалистическую диалектику в анализ конкретного (в данном случае географического), а не исторического материала. Необходимость обращения к конкретному материалу была продиктована ещё и тем, что в немецкой философии достаточно рано было уяснено, что эффективные формулировки Монтескье не дают ключа к анализу конкретных явлений, а наоборот, заводят в тупик, и что дело не за уточнением определений, которые лишь абсолютизируют одну сторону действительности, а за конкретным методом исследования. В этом отношении показательна фигура Гердера, из которого порой делают какого-то непоследовательного приверженца Монтескье, сделавшего шаг назад сравнительно с его откровениями. А между тем во многом он предвосхитил Риттера: “Единственное и лучшее – это, следуя Гиппократу с его дальновидной наивностью, наблюдать климат отдельных местностей и затем медленно, медленно делать выводы”.

Карл Риттер словно разрешал задачу, поставленную Гердером. Однако во главу угла им было поставлено понятие ландшафта, выработанное Гумбольтом и получившее у Риттера логическое завершение в понятии “географического индивидуума”. Последнее обозначало “органическую природную область”, характеризующуюся как внешними границами, так и внутренними связями, через которую и осуществлялось влияние природы на более или менее компактные массы людей.

Общим местом является утверждение о том, что учение Риттера противоречиво. Происходит это потому, что декларации учёного зачастую противоречат объективному содержанию его труда. Так, идеалистические утверждения о существовании “другой сферы в развитии человека, народов и государств, сферы внутренних импульсов чисто духовной природы, независимой от природной среды”, противоречат огромному материалу по влиянию природной среды на общественное развитие, собранному им.

Понятие “географического индивидуума” было подхвачено теоретиками геополитики, но не скомпрометировано этим само по себе (оно было введено в науку накануне буржузно-демократической революции в Германии, когда реакционный характер объединения последней не мог быть очевиден). Оно предвосхитило современное определение системы, без которого немыслима вся новейшая географо-социологическая традиция.

Среди студентов, слушавших лекции Риттера, был Карл Маркс. По Марксу географическая среда влияет на человека посредством производственных отношений, возникающих в данной местности на основе данных производительных сил, первым условием развития которых являются свойства этой среды. Механизм этого влияния можно понять, лишь уяснив, что природа и общество не только взаимодействуют друг с другом, но и накладываются друг на друга: “В понятие экономических отношений включается далее и географическая основа, на которой эти отношения развиваются, и фактически перешедшие от прошлого остатки прежних ступеней экономического развития, которые продолжают сохраняться зачастую только по традиции или благодаря vis inertiae, а также, конечно, внешняя среда, окружающая эту общественную форму”

Ф. Энгельс развивает мысль К. Маркса, указывая на прямую связь пищи и уровнем развития разных племен. По его мнению, “обильному мясному и молочному питанию арийцев и семитов и особенно благоприятному влиянию его на развитие детей следует, быть может, приписать более успешное развитие обеих этих рас. Действительно, у индейцев пуэбло Новой Мексики, вынужденные, кормиться почти исключительно растительной пищей, мозг меньше, чем у индейцев, стоящих на низшей ступени варварства больше питающихся мясом и рыбой”.

Созданное Марксом учение о роли географического фактора в развитии общества имело огромное идеологическое значение. Маркс показал, что связанная с географическими условиями неравномерность развития различных государств, которая абсолютизировалась приверженцами геодетерминизма, определяется тем, что общество на различных этапах своего развития по-разному использует естественные богатства природы. Последние были разделены Марксом на две группы:

1. Естественные богатства средствами жизни (плодородие почвы, обилие рыбы в водах, дичь, плоды)

2. Естественные богатства средствами труда (действующие водопады, судоходные реки, лес, металлы, уголь, нефть)

“При зачатках культуры, - писал Маркс, - имеет решающее значение первый род, на более высоких ступенях – второй род общественного богатства”.

У Маркса диалектика развития природы и общества приобретает законченно-материалистический вид: воздействуя для поддержания своего существования “на внешнюю природу и изменяя её”, человек “в то же время изменяет свою собственную природу”. Тем самым были заложены основы марксистско-ленинского понимания тех экологических проблем, которые в полном своём объёме встали перед человечеством лишь сегодня.

«Географический поссибилизм», идущий от «географии человека» Видаля де ла Блаша и Л.Февра и ставший концептуальной основой многих современных антропогеографических и историко-географических течений, едва ли может считаться более достойной альтернативой детерминистским и индетерминистским концепциям. Основываясь на мнении о рациональном в своих действиях человеке, поссибилизм исходит в своих построениях из модели о сознательной оптимизации человеком некоторой совокупности альтернативных видов жизнедеятельности с природной средой, выбирая в конечном итоге тот вид жизнедеятельности, который наилучшим образом подходит к данной среде. Иными словами, поссибилизм (как и детерминизм) рассматривает географическую среду как объективную данность, к которой человек в любом случае вынужден приспосабливаться.

Становление человечества связано не только с природными воздействиями, как у прочих животных, но и с особым спонтанным развитием техники и социальных институтов. На практике мы наблюдаем интерференцию обеих линий развития. Следовательно, общественно-экономическое развитие через формации не тождественно этногенезам, дискретным процессам, протекающим в географической среде. С. В. Калесник отчетливо показал различие между географической и техногенной средой, в которых люди живут одновременно. Географическая среда возникла без вмешательства человека, и сохранила естественные элементы, обладающие способностью к саморазвитию. Техногенная среда создана трудом и волей человека. Ее элементы не имеют аналогов в девственной природе и к саморазвитию не способны. Они могут только разрушаться. Техно- и социосфера вообще не относятся к географической среде, хотя постоянно взаимодействуют с ней. Отмеченные адаптивные способности человека не просто повышены сравнительно с его предками, а связаны с особенностью, отли­чающей человека от прочих млекопитающих. Человек не только приспособляется к ландшафту, но и путем труда приспособляет ландшафт к своим нуждам и потребностям. Значит, пути через разные ландшафты ему проложили не адаптивные, а творческие возможности. Это само по себе известно, но часто из виду упускалось, что творческие порывы человечества, как и отдельного человека, эпизодичны и не всегда приводят к желаемому результату, а следовательно, влияние человека на ландшафт далеко не всегда бывало благотворным. Шумерийцы провели каналы, осушив междуречье Тигра и Евфрата в III тыс. до н. э.,-китайцы на чали строить дамбы вокруг Хуанхэ 4 тыс. лет тому назад. Восточные иранцы научились использовать грунтовые воды для оро­шения на рубеже новой эры. Полинезийцы привезли на острова сладкий картофель (кумара) из Америки. Европейцы оттуда же получили картофель, помидоры и табак, а также бледную спирохету- возбудитель сифилиса. В степях Евразии мамонта истребили палеолитические охотники на крупных травоядных. Эскимосы расправились со стеллеровой коровой в Беринговом море; американские колонисты всего за полвека (1830-1880 гг.) перебили бизонов и странствующих голубей, а австралийские - несколько видов сумчатых.

В XIX-XX вв. истребление животных уже превратилось в бедствие, о котором пишут зоологи и зоогеографы столько, что нам нет необходимости останавливаться дальше на этом предмете. Отметим, однако, что хищническое обращение человека с природой может иметь место при всех фор­мациях и, следовательно, вряд ли может рассматриваться как результат особенностей социального прогресса. При всех формациях человек деформирует природу. Очевидно, это становится важным элементом рельефа, сжигание угля и нефти влияет на состав атмосферы. Но ведь и непроточное озеро, мелея, быстро превращается в болото, тогда как окружающий его лес за это же время не меняется. Разница между антропогенными и гидрогенными образованиями, как бы она ни была велика, в аспекте естествознания не принципиальна.

Дело не в том, насколько велики изменения, произведенные человеком, и даже не в том, благодетельны они по своим последствиям, или губительны, а в том, когда, как и почему они происходят.

Бесспорно, что ландшафт промышленных районов и областей с искусственным орошением изменен больше, чем в степи, тайге, тропическом лесу и пустыне, но если мы попытаемся найти здесь социальную закономерность, то столкнемся с непреодолимыми затруднениями. Земледельческая культура майя в Юкатане была создана в V в. до н. э. при господстве родового строя, пришла в упадок при зарождении классовых отношений и не была восстановлена при владычестве Испании, несмотря на внесение европейской техники и покровительство крещеным индейцам. Хозяйство Египта в период феодализма медленно, но неуклонно приходило в упадок, а в Европе в то же время и при тех же социальных взаимоотношениях имел место небывалый Подъем земледелия и ремесла, не говоря о торговле.

С давних пор считалось, что народ, нация непрерывно связан с условием местности, сформировавшими его. Даже у Даля мы читаем такое определение народа: "люди, народившиеся на известном пространстве". В конце XIX - начале XX веков географический детерминизм уступил свои позиции марксизму и немецкой классической философии, но сейчас, когда роль психологии человека в поведении общества стала играть не последнюю роль, идея географического детерминизма вновь приобретает вес.

Наример, Гумилев считал вторым фактором определяющий ход процесса этногенеза – географическую среду, игнорирование роли которой С.В. Калесник правильно назвал «географическим нигилизмом», но и преувеличение значения географической среды, не приводит к положительным результатам. В 1922г. Л.С. Берг сделал вывод для всех организмов, включая и людей. «Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, жизнь на островах и т.д. – все это накладывает свой отпечаток на организмы. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой географический ландшафт или вымереть».

Видные мыслители XVII -XVIII вв. Боден, Монтескье и Гердер предполагали, что все проявления человеческой деятельности - в том числе культура, психологический склад, форма правления и т.п.- определяются природой стран, населенных разными народами. В последующем "географический детерминизм" считался "лженаукой", наряду с астрологией и алхимией. Так, Г.В.Плеханов писал: "Современных итальянцев окружает та же естественная среда, в которой жили древние римляне, а между тем как мало похож "темперамент" современных нам данников Менелика (короля Эфиопии) на темперамент суровых покорителей Карфагена!" Плеханов умудрился не заметить ни произошедших за 2300 лет изменений климата, ни антропогенного воздействия, совершенно преобразившего Италию, ни связанных с этим изменений в физиологии итальянцев.

Но уже в 1922 году Л.С.Берг пишет: "Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, жизнь на островах и т.д.- все это накладывает особый отпечаток на организмы. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой географический ландшафт или вымереть".

Этнография и антропология дают нам достаточно материала, чтобы доказать наличие связи между менталитетом народа, его внешним видом, культурой и т.д.- и местностью. Так, угро-финны в IV веке кочевали по Южной Сибири в верховьях Оби и, по-видимому, ничем особенным - ни внешне, ни поведенчески - не отличались ни от тюрктютов, ни от не пустившихся в переселение обских угров. Во второй половине VI века угро-финны кочуют в нынешних Казахстане и Средней Азии, поднимают восстание против Тюркского каганата, терпят поражение и создают Великую Венгрию на Урале, занимая левобережье Нижней Камы и Южное Предуралье. Затем они двумя потоками - южным и северным - проникают в Европу, которая и формирует современные финно-угорские народы - ханты и манси, вепсов, финнов, эстонцев, венгров... Теперь финно-угорцы начинают резко делиться на европейских и азиатских. Лишь последние сохраняют свои тюркские черты во внешности, культуре и менталитете. Из первых Европа сделала вполне качественных европейцев.

Еще более поразительный пример мы наблюдаем в Малой Азии. Она лежала на древнем пути расселения индоевропейцев; здесь располагалась великая держава хеттов. Кельты и персы, греки и армяне, македонцы и римляне, арабы, турки-сельджуки - кто только не завоевывал эту землю! Но внешний облик населяющих Малую Азию людей практически не изменился за десятки веков. В стране остались высеченные на камне тысячи лет назад лица древних ее поселенцев. И на эти изображения похожи современные турки, как дети похожи на портретные изображения отцов.

Изменения во внешности русского, прожившего два-три десятка лет в Средней Азии, легко заметить - это и набухание нижнего века, и увеличение кривизны голеней, и темнеющие со временем брови и ресницы...

Классический пример быстрого изменения облика людей под действием местности - "уровская патология", названная так по одноименной сибирской реке, в воде которой содержание солей стронция превышает содержание солей кальция. Стронций замещает кальций в костях, но и сам их легко покидает. Кости искривляются, что соответственно изменяет внешний вид людей.

Характер занятий, тип хозяйственной деятельности, предметы и средства труда, продукты питания и др. - все это существенно зависит от обитания человека в той или иной зоне (в полярной зоне, в степи или в субтропиках). Исследователи отмечают влияние климата на работоспособность человека. Жаркий климат сокращает время активной деятельности. Холодный климат требует от людей больших усилий для поддержания жизни. Умеренный климат в наибольшей степени способствует активности. Такие факторы как атмосферное давление, влажность воздуха, ветры являются важными факторами, которые влияют на состояние здоровья человека, что выступает важным фактором социальной жизни.

Большую роль в функционировании социальной жизни играют почвы. Их плодородие в сочетании с благоприятным климатом создает условия для прогресса проживающего на них народа. Это влияет на темпы разви­тия экономики и общества в целом. Скудные почвы сдерживают достижение высокого уровня жизни, требуют значительных затрат прилагаемых чело­веком усилий.

Не меньшее значение в социальной жизни имеет рельеф местности. Наличие гор, пустынь, рек может стать естественной оборонительной системой для того или иного народа. Щепаньский, известный польский социолог, считал, что "демократические системы развились в странах, имеющих естественные границы (Швейцария, Исландия), что в странах, имеющих открытые границы, подверженные набегам, на ранних этапах возникла сильная, абсолютистская власть".

На этапе первоначального развития того или иного народа, географическая среда наложила свой специфический отпечаток на его культуру, как в ее хозяйственно-экономических, политических, так и в духовноэстетических аспектах. Это косвенно выражается в отдельных специфических привычках, обычаях, обрядах, в которых проявляются черты быта народа, связанные с условиями его проживания. Народам тропиков, например, незнакомы многие обычаи и обряды, характерные для народов умеренного пояса и связанные с сезонными циклами работ. На Руси же издавно жил цикл обрядовых праздников: весенних, летних, осенних, зимних.

Находит отражение географическая среда и в самосознании народов в виде представления о "родной земле". Некоторые ее элементы либо в виде зрительных образов (береза у русских, тополь у украинцев, дуб у англичан, лавр у испанцев, сакура у японцев и т.п.), либо в соче­тании с топонимикой (реки Волга у русских, Днепр у украинцев, гора Фурзи у японцев и т.п.)становятся своего рода символами национальной принадлежности. О влиянии географической среды на самосознание народов свидетельствуют и названия самих народов. Например, береговые чукчи называют себя "ан калын" - "морские жители", а одна из групп селькупов, другого малого северного народа -"леинкум",т.е. "таежные люди".

Таким образом, географические факторы сыграли значительную роль в формировании культуры на первоначальных этапах развития того или иного народа. Впоследствии, отражаясь в культуре, они могут воспроизводиться народом уже независимо от первоначальной среды обитания (например, возведение деревянных изб русскими переселенцами в безлесных степях Казахстана).

Исходя из вышеизложенного, следует отметить, что при рассмотрении роли географической среды недопустим "географический нигилизм", полное отрицание воздействия ее на функционирование общества. С другой стороны, нельзя разделить точку зрения представителей "географического детерминизма", которые усматривают однозначную и однонаправленную зависимость между географической средой и процессами социальной жизни, когда развитие общества полностью определяется географическими факторами. Учет творческих возможностей личности, развитие на этой основе науки и техники, культурный обмен между народами создают определенную независимость человека от географической среды. Однако социальная деятельность человека должна гармонично вписываться в природно-географическую среду. Она не должна нарушать ее основных экосвязей.

Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – СПб.: Азбука – Классика, 2002.

Савицкий П.Н. Географические особенности России.- Прага, 1927.

Исаченко А.Г. География в современном мире. – М., Просвещение 1998г.

Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества. – М., 1982

Рекомендуем также

Loading...Loading...