Протоиерей Михаил Овчинников: биография, книги, образование. Покаяния отверзи ми двери, жизнедавче

Протоиерей Михаил Овчинников

Между жизнью и смертью

В МОМЕНТЫ ГИБЕЛИ ОРГАНИЗМА

Реанимация, нейрохирургия, кровь, боль и смерть… Мои повреждения были столь серьезными, что в первые дни после аварии врачи не могли дать никакой гарантии, что я выживу. Первое, что я вспомнил, было ясное ощущение – душа моя покидала тело. Происходило это шесть раз… Разумеется, эти моменты остались только в моей памяти, как-то зафиксировать их в тяжкие для меня минуты я не мог.

Первая встреча с миром иным – настолько неожиданно и резко это произошло, что я, к сожалению, смутно помню сам момент расставания души с телом. Хорошо помню ощущение легкости, когда, как при глубоком вздохе, пришло прекрасное ощущение освобождения от больной, разломанной плоти. Постепенно, но весьма реально включалось восприятие звука, цвета, формы. Я уходил в неповторимо прекрасный, восхитительный мир, причем впечатление неземного, неощущаемого ранее состояния нарастало. Сквозь болевой, кровавый мрак вдруг постепенно появился непередаваемо чудесный свет – он был похож не на всполохи лампы, прожектора или светильника, это был весь мир, пронизанный светом-жизнью.

Мои первые движения сопровождало какое-то богослужение: молитвы, песнопения мужских голосов. Было ощущение чего-то родного, знакомого – да ведь это душа перекликнулась с родным монастырем! Как я узнал гораздо позднее, там совершалась непрерывная молитва трое самых страшных для меня суток. Вот она – реальная рука христианской помощи.

Задумайтесь: как страшно, что многие наши современники совершенно не знают, не понимают невидимой, но реальной силы молитвы. А я свидетельствую, что слова молитв, и особенно в такие труднейшие минуты, сопровождали меня, беспомощного, нежно поддерживали, заботливо направляли, вселяя спокойную уверенность в несокрушимости Божией силы. При этом у меня было ясное понимание своей плотской, греховной слабости, но рядом – несгибаемой силы помощь Господня…

Затем я начал ощущать тончайшие переливы музыки – это звучали духовные песнопения, красоту которых не описать человеческими словами. Это был не земной и даже не церковный хор, пусть и высочайшего профессионального уровня. Душа ясно понимала: поют Небеса. Такого на земле я не слышал. Увиденное за этой тонкой невидимой чертой, отделяющей меня от земли, таково, что все человеческие таланты неспособны даже приблизиться к этому неземному Царству совершенства.

Хочу подробней рассказать о том свете, которого коснулась моя душа в первые минуты перехода в мир иной. Как художник, я заметил, что эти неземные, хрустально-серебристые, нежно-золотистые переливы вмещают еще и сложнейшие, тончайшие оттенки, размывки, переходы, над которыми может долго, но безрезультатно трудиться целый коллектив профессиональных живописцев. Честно говоря, мне очень тяжело передать словами все виденное. Понимаю свое недостоинство и не могу судить, что именно было мне показано. Но почему-то пришли на ум слова: "Опиши словами нетленный Божий свет Фаворский". Не дерзаю говорить, что я видел хотя бы отблеск этого света, но нельзя найти слова в человеческом лексиконе, способные выразить мои ощущения… Глядя на пространство, наполненное миллиардами вроде незаметных, но реально ощутимых, чудных цветовых переливов, я невольно подумал, что перед моими недостойными глазами дышит, живет мир Божий (прости, Господи, если уместно здесь простое человеческое слово). Было ощущение, что этот цветовой мир действительно наполнен жизнью (ко всему прочему, я прямо оттуда получал ответы на все волнующие меня вопросы).

Размышляя над этим видом Вселенной Господней, я вдруг ясно понял, что все мы, земные люди, живем как-то не так, зачастую, по нашей греховности, не попадая в этот радостный ритм течения жизни, в это невидимое вселенское дыхание, созданное Богом. А вот великие христианские подвижники, на мой взгляд, своей неусыпной, длительной молитвой поднимали себя до этих высот ощущения ритма Божиего Света. Вспомним примеры из жизни преподобных отцов: Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Оптинских старцев, великомученицы Параскевы, целителя Пантелеймона, современных страстотерпцев, мучеников за веру Христову… Этот список можно продолжать бесконечно… Многие люди свидетельствовали: в моменты усиленной молитвы, высокого духовного напряжения от лица этих людей исходил свет, от тел – сияние, в зимнем, снежном лесу открывались цветы и травы, в промерзшем карцере страшного лагеря согревала дивная молитвенная ночь… Исчезало восприятие боли, не обжигало кипящее в котле масло… Изменялась даже окружающая природа: трава, листья на деревьях, появлялись нежданные цветы в снегу, необычные свечения и прочее…

Люди ощущали эти необычные явления, потому что на их глазах в молитвенной силе подвижников наглядно проявлялась безграничная сила Божия, которую мы, грешные земные люди, просто никогда не видим…

Уже во время своего выздоровления в книге "Страшный Суд Божий" я прочитал о видениях Григория, ученика святого Василия Нового Царьградского: "И в тот час вся земля и весь воздух на ней воспылал снеговидным пламенем, и совершалось это чудо продолжительное время, и поднялось сие пламя снеговидное в высоту небесную, и сошло с высоты небесной бесчисленное множество селений Божиих чудной красоты с храмами Божиими и палатами… И слышен был несмолкаемый глас шума празднующих, глас непрестанного веселия духовного. Там непрестанный покой, неиссякаемая радость, вечное торжество, вечный праздник – Вечная Пасха Нетленная!"

Как эти слова, сказанные много веков назад, были близки к моим чувствам! В который уже раз я убедился, что сочинить все это по своей воле человек просто не в силах. Ощущение счастья, которого я, недостойный, коснулся в свои тяжкие минуты, не оставляет меня до сих пор: радость, молитвенная легкость и безграничный покой… Слава Богу за все!

Кстати, врачи удивленно поглядывали на меня, когда слышали сказанные мною слова, столь странные в таких мучительных обстоятельствах:

– Радость какая!..

– Как возможна сейчас какая-то радость? – недоумевали они.

РЕАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ В МИРЕ ТОНКОМ, БЕСПЛОТНОМ

И вот начались мои встречи в этом чудном неземном пространстве. Особо хочу подчеркнуть, что эти встречи по реальности и информативной насыщенности отличались от бредового состояния больного, вызванного болью или действиями сильных медицинских препаратов. Как правило, в таких случаях больное сознание человека каким-то образом выбирает из памяти лики людей, живых и усопших, хаотично связывая их воедино в каких-либо фантастических действиях.

При переходе моей души в мир иной я встречался только с усопшими людьми, близкими и важными для меня. И никакого хаоса – встречи четкие, ясные, осмысленные, с важными для меня откровениями, нужными сведениями.

Здесь необходимо ответить на один важный, по мнению многих, вопрос: "Действительно ли в эти моменты тело мое было вне жизни?" Вот мнение преподобного подвижника V века Иоанна Кассиана:" Часто это (духовное видение) начинается у умирающего еще до смерти, и, все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие".

Первым, кто появился на моем пути, был усопший духовный наставник, бывший секретарь Днепропетровской епархии, протоиерей Константин Огиенко. Лицо его, как всегда, жизнерадостное, с улыбкой:

– Вот и "старец" наш появился. Рановато…

Многие мне задают вопросы – какой он имел вид, во что был одет? Мне во всех потусторонних встречах очень четко запоминались только ясные лица усопших, на которых особенно выразительными были глаза. Очевидно, это самое характерное в человеке.

Именно глядя друг другу в глаза, мы безмолвно общались, через глаза текла нить нашего разговора. Теперь знаю, что наше земное выражение "Глаза – зеркало души" – не случайно, оно находит объяснение в Священном Писании: "Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло. Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно" (Мф. 6, 22-23).

Дай нам, Господи, сил, чтобы глаза наши наполнялись светом чистоты, любви и правды, чтобы не стыдно нам было перед людьми поднять свои очи…

Во время этих встреч одежду я видел очень смутно: какие-то серебристо-переливающиеся накидки, покрова. Не разглядел ни рук, ни ног. В этой связи весьма интересно мнение иеромонаха Серафима (Роуза): "Если кто-то склонен к излишнему буквализму в отношении этих видений, то следует, наверное, сказать, что, конечно, формы, которые принимают эти видения – не обязательно "фотографии" того, в каком положении находится душа в ином мире, но скорее образы, передающие духовную правду о… состоянии души".

Общение с отцом Константином шло весьма активно, но не через нашу обычную речь. Мы общались, обмениваясь информацией мысленно, глядя друг другу в глаза. Никаких затруднений этот необычный способ общения у меня не вызывал, очевидно, наши души прекрасно это умеют делать.

Родился в г. Калинине (ныне - Тверь).Его дед, Николай Михайлович Колмаков, был заведующим областным отделом образования Калининской области и основателем и первым директором этого Калининского музыкально-педагогического училища. Мать, Нина Николаевна Овчинникова, работала в Калининском музыкально-педагогическом училище преподавателем русского языка и литературы.

Отец работал в НИИ Калининского вагоностроительного завода.н, Николай Овчинников (род. в 1978 г.), пианист, преподаватель и концертмейстер Академического музыкального колледжа при Московской консерватории.

Начал обучение в Музыкальном училище г. Калинина.В 1969 г. окончил Музыкальное училище при Московской консерватории (класс М. Я. Сивер и В. А. Натансона) в 1974 г. - Московскую консерваторию (класс В. А. Натансона). Работал на кафедре военных дирижеров. В 1974-1975 гг. Овчинников проходил службу в рядах Советской Армии (в Ансамбле песни и пляски Московского военного округа). 1980 г. окончил аспирантуру Московской консерватории (кандидатская диссертация: «Русская критическая мысль ХIХ века о фортепианном исполнительстве». Московская консерватория, 1984).

В 1975-1976 гг. Овчинников был старшим методистом музыкального отделения Всесоюзного института повышения квалификации работников культуры Министерства культуры СССР. В 1976-1980 гг. заведовал фортепианной секцией Московского хорового училища. В 1981-1986 гг. работал в качестве ассистента кафедры музыкальных инструментов в Московском государственном заочном педагогическом институте.

В 1982-1984 гг. был заместителем главного редактора репертуарно-редакционной коллегии Управления музыкальных учреждений Министерства культуры СССР. С 1984 по 1987 г. Овчинников - главный редактор издательства «Музыка».ел разностороннюю музыкально-общественную деятельность в стране и за рубежом (Германия, Великобритания, Италия, Республика Корея, Польша, США, Франция, Япония и др.).

В 1990-1991 гг. исполнял обязанности ректора Московской консерватории, с 1991 по 2000 гг. - ректор. Первый свободно избранный ректор Московской консерватории в новейшей истории. В 1996 г. был переизбран на второй срок.
В 2000 г. снят с должности Министром культуры РФ М. Е. Швыдким. Подал в суд. Был восстановлен в должности решением Пресненского районного суда. Московский городской суд отменил решение районного, после чего Овчинников апелляций больше не подавал.

Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1995).
Заслуженный деятель культуры Польши.
Доктор искусствоведения и культурологии.сс.: «Творцы русского романса» (Московская консерватория, 1993).
Профессор кафедры истории и теории исполнительского искусства.
Исполняющий обязанности ректора Московской консерватории (1990-1991).
Ректор Московской консерватории (1991-2000).
Действительный член Международной академии информатизации при ООН (1995).
Действительный член Академии гуманитарных наук (1995).
Награжден «Знаком Отличия» за заслуги перед польской культурой (Варшава, 1995) и «Сертификатом признания и уважения» сената Генеральной ассамблеи штата Северная Каролина (США, 1997).

Педагогическая деятельность:

В 1974 г. некоторое время преподавал в Калининском музыкально-педагогическом училище.С 1984 по 2000 г. преподавал в Московской консерватории на кафедре истории и теории исполнительского искусства. С 1986 г. - проректор по научной работе Московской консерватории.В 1988 г. получил ученое звание доцента, с 1993 г. - профессор.С сентября 1997 г. совмещал работу в качестве ректора Московской консерватории с исполнением обязанностей заведующего кафедрой истории и теории исполнительского искусства, с января 1998 г. по 2000 г. - заведующий кафедрой.

Избранные труды:

Критическая мысль о русском фортепианном исполнительском искусстве 19 века. М., 1984
Опыт использования в фортепианном классе вокально-хоровых навыков учащихся // Вопросы музыкальной педагогики. Вып. 5. М., 1984
Фортепианное исполнительство и русская музыкальная критика XIX века. М., 1987
Творцы русского романса. Вып. 1. М., 1988; Вып. 2. М., 1992
Рядом с великими именами // Музыкальное исполнительство и современность. Вып. 1. М., 1988
О романтических тенденциях в интерпретации фортепианных произведений Прокофьева советскими пианистами // Музыкальное исполнительство и современность. Вып. 2. М., 1997 др.

Протоиерей Михаил Овчинников до посвящения в священный сан после окончания Казанского авиационного института работал инженером-испытателем ракетной техники в Конструкторском бюро «Южное» и Производственном объединении «Южный машиностроительный завод». У отца Михаила есть дар от Бога в области музыки, живописи, скульптуры. Он человек широкой эрудиции, душевной теплоты, сердечности, ума и большого творческого потенциала; имел ряд персональных выставок живописных работ.

В 1991 году Михаил Овчинников стал священником. Будучи настоятелем Свято-Успенского храма города Верхнеднепровска Днепропетровской области, отец Михаил окончил Одесскую Духовную семинарию, реализовывал свои духовные силы в разных областях. Им был составлен первый акафист священномученику Владимиру, митрополиту Киевскому и Галицкому.

После автомобильной катастрофы, которая поставила отца Михаила Овчинникова на грань между жизнью и смертью и принесла миру новые свидетельства о вечном бытии, он служит в Топловском женском монастыре святой Параскевы в Крыму.

Горячий отклик вызвал в сердцах людей этот необычный рассказ. Поражало то, что священник, наш современник, протоиерей Михаил Овчинников, попавший в жестокую автокатастрофу, не оставлявшую ему никаких шансов на жизнь, выжил вопреки прогнозам врачей. Пережив в это тяжелейшее время несколько клинических смертей, пройдя через нестерпимые муки, чудом Божиим возвращенный из небытия, отец Михаил нашел в себе силы написать обо всем происшедшем с ним, детально проанализировать свои ощущения на грани между жизнью и смертью.

В моменты гибели организма

Хочу подробней рассказать о том свете, которого коснулась моя душа в первые минуты перехода в мир иной. Как художник, я заметил, что эти неземные, хрустально-серебристые, нежно-золотистые переливы вмещают еще и сложнейшие, тончайшие оттенки, размывки, переходы, над которыми может долго, но безрезультатно трудиться целый коллектив профессиональных живописцев. Честно говоря, мне очень тяжело передать словами все виденное. Понимаю свое недостоинство и не могу судить, что именно было мне показано. Но почему-то пришли на ум слова: «Опиши словами нетленный Божий свет Фаворский». Не дерзаю говорить, что я видел хотя бы отблеск этого света, но нельзя найти слова в человеческом лексиконе, способные выразить мои ощущения… Глядя на пространство, наполненное миллиардами вроде незаметных, но реально ощутимых, чудных цветовых переливов, я невольно подумал, что перед моими недостойными глазами дышит, живет мир Божий (прости, Господи, если уместно здесь простое человеческое слово). Было ощущение, что этот цветовой мир действительно наполнен жизнью (ко всему прочему, я прямо оттуда получал ответы на все волнующие меня вопросы).

Размышляя над этим видом Вселенной Господней, я вдруг ясно понял, что все мы, земные люди, живем как-то не так, зачастую, по нашей греховности, не попадая в этот радостный ритм течения жизни, в это невидимое вселенское дыхание, созданное Богом. А вот великие христианские подвижники, на мой взгляд, своей неусыпной, длительной молитвой поднимали себя до этих высот ощущения ритма Божиего Света. Вспомним примеры из жизни преподобных отцов: , Сергия Радонежского, Оптинских старцев, великомученицы Параскевы, целителя Пантелеймона, современных страстотерпцев, мучеников за веру Христову… Этот список можно продолжать бесконечно… Многие люди свидетельствовали: в моменты усиленной молитвы, высокого духовного напряжения от лица этих людей исходил свет, от тел – сияние, в зимнем, снежном лесу открывались цветы и травы, в промерзшем карцере страшного лагеря согревала дивная молитвенная ночь… Исчезало восприятие боли, не обжигало кипящее в котле масло… Изменялась даже окружающая природа: трава, листья на деревьях, появлялись нежданные цветы в снегу, необычные свечения и прочее…

Уже во время своего выздоровления в книге «Страшный Суд Божий» я прочитал о видениях Григория, ученика святого Василия Нового Царьградского: «И в тот час вся земля и весь воздух на ней воспылал снеговидным пламенем, и совершалось это чудо продолжительное время, и поднялось сие пламя снеговидное в высоту небесную, и сошло с высоты небесной бесчисленное множество селений Божиих чудной красоты с храмами Божиими и палатами… И слышен был несмолкаемый глас шума празднующих, глас непрестанного веселия духовного. Там непрестанный покой, неиссякаемая радость, вечное торжество, вечный праздник – Вечная Пасха Нетленная!»

— Радость какая!..

— Как возможна сейчас какая-то радость? – недоумевали они.

Реальные встречи в мире тонком, бесплотном

Здесь необходимо ответить на один важный, по мнению многих, вопрос: «Действительно ли в эти моменты тело мое было вне жизни?» Вот мнение преподобного подвижника V века :» Часто это (духовное видение) начинается у умирающего еще до смерти, и, все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие».

— Вот и «старец» наш появился. Рановато…

Именно глядя друг другу в глаза, мы безмолвно общались, через глаза текла нить нашего разговора. Теперь знаю, что наше земное выражение «Глаза – зеркало души» – не случайно, оно находит объяснение в Священном Писании: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло. Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно» ().

Во время этих встреч одежду я видел очень смутно: какие-то серебристо-переливающиеся накидки, покрова. Не разглядел ни рук, ни ног. В этой связи весьма интересно мнение иеромонаха : «Если кто-то склонен к излишнему буквализму в отношении этих видений, то следует, наверное, сказать, что, конечно, формы, которые принимают эти видения – не обязательно «фотографии» того, в каком положении находится душа в ином мире, но скорее образы, передающие духовную правду о… состоянии души».

В этой встрече я держал строгий ответ за все свои духовные шаги. Ясно, четко, прямо обсуждался порядок моей жизни. Не было никаких возможностей умолчать о чем-либо неприятном для тебя: ведь общение идет, как естественное дыхание организма. А человеку невозможно дышать слегка, немного. Так же полно, как вдох и выдох здесь, на земле, мы будем «выдыхать» из себя все допущенные нами ошибки там, на Небесах.

Часто во время нашего разговора я чувствовал огорчение своего наставника, а иногда – радость. Но не было ни упреков или выговоров, ни восторженных похвал – все ровно, спокойно, мне же было все предельно ясно: что я сделал так, а что не совсем правильно. Верно заметил один близкий мне священник, слушая мой рассказ: это была встреча ученика, написавшего работу на экзамене, со своим преподавателем. Мои ответы как ученика очень часто мне самому не нравились, ужас охватил меня, когда я понял, что с этими же вопросами ко мне сейчас нагрянет черное бесовское племя и предъявит свитки с записями всех моих прегрешений. С трепетом я поведал об этом своему любимому отцу Константину и услышал в ответ серьезные и радостные слова:

— Вот и прекрасно, что все это понял, самое главное, что вовремя. А теперь возвращайся назад – тебя ждут дела, люди. Помни до конца дней своих все, что видел здесь, и расскажи людям.

Развернул он меня в ту сторону, откуда я прибыл, – и я почувствовал его увесистый дружеский хлопок по спине (хотя и понимал, что ни спины, в нашем понимании, ни рук там не было). Вот так – с улыбкой и пониманием, с добрым отеческим наставлением – встретил, вернул меня назад протоиерей Константин Огиенко. Как происходило духовное общение? У епископа я нашел интересное мнение: «…душа по выходе из тела вступает в область духов, где как она, так и духи являются действующими по тем же формам, какие видны на земле между людьми: видят друг друга, говорят, ходят, спорят, действуют. Разница только в том, что там область утонченного вещества, эфирная, и в них все потому утонченно-вещественно и эфирно».

При последующих переходах моей души в мир бестелесный произошла нежная встреча с моей усопшей мамочкой. Измученная тяжелой смертельной болезнью на земле, она твердо шла к Богу. И теперь я увидел ее в сиянии, которое не выразить земными словами! Нам обоим так хотелось остаться вместе… Но, упреждая мой вопрос, она сказала уверенно:

— Благословения Господня на это нет. Возвращайся назад. Крепись, трудись – тебе там сейчас будет трудно и больно.

Ее глаза, глаза любящей матери, излучали немую скорбь за те часы в болезненных корчах, которые мне еще предстояло выдержать. Но не услышал я от мамы ни слова мирских страданий и охов, к которым мы так привычны здесь, на земле, и которые, как правило, ни к чему доброму не ведут.

Были и другие встречи с духовными людьми, со знакомыми и родными, но они не представляют большого интереса для читателя.

Сейчас меня поражает последовательность духовных встреч в Божием мире: первым появился усопший духовный наставник, и только потом – мама.

Покаяния отверзи ми двери, жизнедавче!

В переводе с греческого слово «покаяние» означает изменение сознания, возвращение его на путь истины, то есть покаяние – это подвиг благочестивой жизни, умоляющей Бога о прощении всех прежних грехов. Или, как говорит святой : «Покаяние есть возвращение крещения», то есть очищение совести. К этому можно добавить фразу : «Покаяние есть корабль, а страх – его кормчий, любовь же – Божественная пристань… И когда достигнем любви, тогда достигнем мы Бога, и путь наш совершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец и Сын и Дух Святый».

Как раз покаяния – этого дивного, чистого явления – нам всем так не хватает. В один из моментов на грани жизни и смерти я наблюдал весьма впечатляющую картину.

Душа моя, поднимаясь над землей, вдруг увидела внизу большую группу людей, которые старательно, даже как-то упоенно перебирали груды мерзкого вида бумаг, документов, папок и т. д. Они в них что-то вычитывали, потом скорбели или, наоборот, неистово радовались, обсуждая друг с другом прочитанное.

Поднимаясь еще выше по какой-то немыслимой спиральной линии, я вдруг обратил внимание на необъятные просторы земли, на которых тысячи, миллионы людей были заняты этой ужасающей, непонятной работой. На мои недоумения я получил заботливый ответ, исходивший откуда-то из дивных переливов света.

— Да, это все мирские, земные дела, суета… Перебирают они все, как им кажется, важное, – услышал я.

Но в этой громадной грязно-серой массе выделялись отдельные люди, у которых возле груди, рук, головы вдруг зажигался примерно тот же несказанно красивый свет, которым меня поразил мир иной в самом начале. Я увидел, что они прилагают для этого немалые усилия.

Представьте себе: движутся с земли души усопших людей. Большая часть блекло-тусклые, их очертания как бы искажены, размыты. А какая-то, довольно малая, часть душ переливается негасимым, неземным светом, в сиянии пересекая необозримые пространства.

— Смотри внимательно, – помогает мне невидимый голос, – люди, копаясь в ужасающей пыли земных грехов, покрыли свои души грязной коркой. На них же смотреть страшно. А где-то человек, пытаясь уйти от этой грязи, принимает искреннее покаяние. Вот этот его шаг и ломает невидимую мерзкую корку, и человек начинает светиться, радоваться. Свет от этих душ – это то, к чему всех вас призывает Господь Вседержитель: любовь! Любовь к Богу и ближнему своему.

Так просто и легко мне стало. Да ведь мы все наполнены этой дивной любовью еще с момента духовного рождения – Крещения. Посмотрите внимательно в глаза маленькому несмышленому ребенку: какая чистая детская любовь в его душеньке! А мы, взрослые, разумные вроде люди, в земной суете, в немыслимом мирском раздражении, как почувствуем эту любовь? Тут уместно вспомнить слова , что покаяние – возвращение Крещения.

Вот ведь в чем простота и вместе с тем такая тайна для человека: покаявшись со слезами, от всего сердца в своих прегрешениях, злодеяниях, преступлениях – обретает человек крещенскую любовь Господню и начинает светить людям. Дай Бог нам всем ощущать этот свет и научиться открывать его для своей удивительной души, которую мы сами еще толком не знаем.

Возвращение души в покинутое тело

Воспоминания о неоднократном возвращении души в разбитое, искалеченное тело – весьма невеселые. Душа до мелочей помнит состояние тела, в котором только что пребывала, прекрасно сознает жесткий дискомфорт этого тела, находящегося, мягко выражаясь, не в полном порядке. Однако без всякого ропота, с послушанием двигаюсь обратно.

Прежде всего, поражает тот ужасающий мрак, который застаешь на месте разлучения с телом. Пусть не обидятся работники больницы – у них там все освещено, прибрано, в полном порядке. Просто представьте себе резкий переход от сияния Божиего света на Небесах к нашим земным условиям, как бы старательно о них ни пеклись!

— Это вполне очевидно, но мы с вами постепенно все это поправим (жалко только, что Бога тут он не вспомнил – ведь без него-то мы уж точно ничего бы не поправили. – Авт.), и все ваши расстроенные органы постепенно включатся в общую работу организма.

Много людей навещали меня, волнуясь обо мне.

— Все нормально, – улыбаясь, отвечал я на их вопросы.

В это тяжкое время я убеждался, что с улыбкой жить легче, точнее – легче остаться жить. Хочу отметить, что здесь, на земле, в периоды моего полуобморочного, сонного состояния меня действительно мучили всякие невероятные эффекты. Я видел какие-то боевые действия, ночные десантные бои, взрывающиеся гранаты, вертолеты. Говорят же, что в таком состоянии без различных видений, галлюцинаций не обходится. В самом деле, и они были, нужно только стараться различить болевую, лекарственную реакцию изувеченного тела, пораженного мозга, от той реальной благодати Божией, о которой идет речь в этой работе.

Когда мне посчастливилось готовить к изданию первую «московскую» книгу отца Михаила Овчинникова «Между жизнью и смертью. Свидетельства с порога Вечности» (она была издана в издательстве «Паломник» в 2005 г.), где священник рассказал о тайне, обычно скрытой от нас, я не была знакома с ним лично, общались в ту пору мы лишь по телефону. Но радостный и полный силы голос батюшки, побывавшего за гранью смерти, говорил о том, что личность он, по меньшей мере, незаурядная.

Отец Михаил, попавший в 1999 году в страшную автомобильную катастрофу, не оставлявшую ему ни единого шанса на жизнь, выжил вопреки прогнозам врачей. Пережив несколько клинических смертей, встретившись в мире бесплотном с почившими духовником и матерью, он был возвращен из небытия чудом Божиим, совершившимся по молитвам близких людей и его духовных чад.

Вот как рассказывал отец Михаил об этих ощущениях в книге «Тайна мира иного. Свидетельства с порога Вечности» , вышедшей в издательстве Данилова монастыря:

«… Я, к сожалению, смутно помню сам момент расставания души с телом. Хорошо помню ощущение легкости, когда, как при глубоком вздохе, пришло прекрасное ощущение освобождения от больной, разломанной плоти. Постепенно, но весьма реально включалось восприятие звука, цвета, формы. Я уходил в неповторимый, неописуемый мир, причем впечатление неземного, неощущаемого ранее состояния нарастало. Сквозь болевой, кровавый мрак вдруг постепенно появился непередаваемо чудесный свет - он был похож не на сполохи лампы, прожектора или светильника, это был весь мир, пронизанный светом-жизнью…

Позднее, читая книгу архиепископа Иоанна (Максимовича) «Жизнь после смерти», я попытался разобраться в своих ощущениях, чтобы (не приведи Господь!) не принять какие-то физиологические ощущения за духовный опыт вне тела. Легли на душу слова святителя:

“…Смерть и есть именно та реальность, которая пробуждает в человеке сознание различия между этим миром и миром грядущим, вдохновляет на жизнь, исполненную покаяния и очищения, пока у нас есть драгоценное времяˮ.

“Истинный опыт неба сопровождается таким чувством благоговения и страха пред Божиим величием и чувством такого недостоинства созерцать Его, какие редко можно сейчас встретить и у православных христиан, не говоря уж о тех, кто находится вне Церкви Христовойˮ.

Я не дерзаю говорить, что это был именно опыт неба, я его не искал, все происходило помимо моей воли – исключительно по воле Божией… Переживания мои в моменты нескольких клинических смертей были так глубоки, так разительно отличались от горячечных снов человека в послеоперационном состоянии, от видений под операционным наркозом, что я не сомневаюсь: Господь каким-то только Ему ведомым способом дал мне ощутить иную реальность…

Мои первые движения сопровождало какое-то богослужение: молитвы, песнопения мужских голосов. Было ощущение чего-то родного, знакомого - да ведь это душа перекликнулась с родным монастырем! Как я узнал гораздо позднее, там совершалась непрерывная молитва трое самых страшных для меня суток. Вот она - реальная рука христианской помощи!»

Вторая жизнь и трепет перед тайной

Необыкновенная сила свидетельств о. Михаила связана с тем, что он не только сам достойно пережил нестерпимые муки, но, обретя, по сути, вторую жизнь, сохранил величайший трепет перед тайной, которую приоткрыл ему Господь… Именно потому, вероятно, батюшка нашел в себе силы не только вернуться к священнической службе, но и написать обо всем происшедшем с ним – искренне и сердечно, детально проанализировать свои ощущения на грани между жизнью и смертью. И то, что сделал он это не только как пациент, но и как пастырь, вызывает особое доверие…

С волнением перечитываешь строки из предисловия к первому – днепропетровскому – изданию книги, которое написал протоиерей Владимир Карпец, ныне покойный, который в конце 90-х годов минувшего столетия был благочинным церквей Севастопольского округа:

«Поистине промыслительно открытие сокровенных тайн загробной жизни, промыслительны встречи автора, побывавшего на грани жизни и смерти в мире Горнем, с его духовником протоиереем Константином Огиенко и матерью, уже ушедшими из земной жизни. Промыслительны и слова духовника, звучащие как завет из мира иного: “…Помни до конца дней своих все, что видел здесь, и расскажи людямˮ. Знаменателен твердый ответ мамы на желание батюшки остаться там, вместе с нею: “Благословения Господня на это нет, возвращайся назад, крепись, трудись, тебе там сейчас будет трудно…ˮ

Промыслительно возвращение смертельно раненного священника Михаила – по великой милости Божией – к земной жизни. Для его спасения. Для назидания и спасения всех нас.

В тревожный 1999 год батюшка был, как обычно, вместе с нами на празднике св. Пантелеимона. Вскоре после отъезда его домой как гром раздался телефонный звонок:

– Батюшка в реанимации в тяжелейшем состоянии. Молитесь!

Пораженный, не понимая, что спрашиваю, говорю:

– Какие у него переломы?

– Вы лучше спросите, что цело, – отвечает со слезами его верная спутница – матушка Людмила и повторяет просьбу: усиленно молиться о батюшке.

По молитвам близких людей отца Михаила и его духовных чад Господь делает невозможное, немыслимое для нашего понимания: возвращает дорогого многим священника к жизни.

Вскоре после этого явного чуда протоиерея Михаила привозят в Топловскую Свято-Параскевиевскую обитель… С великим трудом передвигается батюшка в алтаре. У знающих отца Михаила и так любящих его прихожан возникает множество вопросов, особенно о пережитом на грани жизни и смерти. На все вопросы батюшка находил силы отвечать радушно, приветливо и радостно – как и всегда. Но вдруг кто-то из людей, сопереживающих его боли, взял неверную ноту, обронил легкомысленную фразу:

– Батюшка, какой вы счастливый, что такое видели!

Лицо отца Михаила изменилось от боли тяжких воспоминаний, и он ответил:

– Вы не представляете, что говорите, через какие страдания и боль все это пришлось увидеть!

Пусть тот духовный опыт, который дарован отцу Михаилу и который стал достоянием всех нас, принесет еще многим, прикоснувшимся к этой книге, несомненную пользу для спасения душ…»

После тягчайших мук сохранять необыкновенный оптимизм и любовь к жизни мог только человек, знающий истинную цену и жизни, и страданию. После выхода той книги в Крым, в Топловский Свято-Параскевиевский женский монастырь, где служил батюшка, хлынул поток писем, а после издания в нашем Даниловом монастыре книги «Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака» (она выдержала более 10 изданий) – еще и поток паломников в город Судак в Крыму, где отец Михаил жил в последние годы со всей верной спутницей и соратницей – матушкой Людмилой, с которой он более 50 лет разделял и любовь, и радости, и скорби, и которой посвятил все свои книги.

Люди, приезжавшие к о. Михаилу, искали поддержки в своих бедах, учились переносить болезни, избавляясь от страха, учились искать, прежде всего, духовные ресурсы исцеления. И о. Михаил с открытым сердцем встречал любого гостя, буквально вкладывая душу в каждый разговор, в каждую встречу.

С матушкой Людмилой

Как не быть “недостойной”?

Я несколько раз была в Судаке у о. Михаила и матушки Людмилы, мы разбирали архивы его переписки с чадами, фотографии, много беседовали и записывали на магнитофон драгоценные свидетельства его жизни. И я видела, как происходили его встречи с людьми, как трезво, рассудительно и в то же время бережно отвечал он на телефонные звонки (даже, на первый взгляд вздорные – о том, например, не погибнет ли человек, взяв новый паспорт). Батюшка понимал, что нет неважных вопросов, и от ответа часто зависит – проснется ли духовно человек или останется жить в магических представлениях о вере.

Среди магнитофонных записей воспоминаний паломников есть удивительное свидетельство Майи, живущей в Украине:

«Когда я была в паломничестве в Крыму и приехала в Топловский монастырь на престольный праздник, то, к моему счастью, на исповедь попала именно к отцу Михаилу. Я тогда пребывала в глубокой депрессии, о чем и рассказала батюшке. Он с большим участием спросил, отчего у меня депрессия? Я объяснила, что отец серьезно болен, и это меня очень мучает.

– Причащается ваш отец? – спросил отец Михаил.

– Нет, – покачала я головой, – он мусульманин.

– А вы-то сами как часто причащаетесь?

– Очень редко, – ответила.

– Почему?

– Считаю себя недостойной…

– А вы знаете, что такое соединение со Христом, что значит – быть во Христе?

– Ну, как-то так, примерно…

– Так вот, когда мы причащаемся, мы соединяемся с Христом и пребываем в Нем. И тогда нам абсолютно ничего не страшно – ни депрессия, ни бесы, ни тяжкие жизненные обстоятельства… То есть мы полностью находимся под защитой Христа. И потому причащаться лучше как минимум раз в месяц.

И это был переломный момент в моей жизни, когда я осознала, что такое причастие. Это полностью перевернуло мое сознание. И после той исповеди я начала регулярно исповедоваться и причащаться – не потому что «так надо», а все глубже понимая, что это единение со Христом дает мне силы верить и жить. Вскоре я поняла, что причастие раз в месяц – это для меня мало. Я стала исповедоваться и причащаться раз в три недели, потом в две, а сейчас – еженедельно. И эта работа над собой мне очень помогает, я стала более спокойной. Я начала понимать, какое счастье – постоянно пребывать со Христом, когда никакие жизненные обстоятельства, никакие провокации не могут так воздействовать, как раньше. Я стала эмоционально более стабильной, многое стало открываться в духовной жизни, начала понимать, откуда «ноги растут» у моих невзгод, каким путем идти дальше. Что бы ни случилось – приходит трезвое решение, как это преодолеть. И решение не от меня, а от Господа.

Глубокая благодарность отцу Михаилу за тот совет, который я никогда не забуду. Ведь после той встречи наладилась не только моя жизнь, но и жизнь моих близких. И папа мой за неделю до кончины принял православие, причем пришел к этому решению осознанно, сам попросил о крещении и причастился Святых Таин. То есть ушел он из этого мира со Христом и – (надеюсь!) к Христу. Может ли быть большее счастье?»

С о. Илием Ноздриным и о. Николаем Доненко

Каким же он был легким и светлым человеком!

– Как ваше здоровье, отец Михаил? – непременно спрашивала я, когда звонила в Крым, хотя ответ могла предугадать заранее.

– Слава Богу! Знала бы ты, сколько милостей посылает мне Господь!

Жалоб от священника, как бы ни было ему трудно, никто никогда не слышал. В любой ситуации на лице его – открытая радостная улыбка, и лишь глубоко в глазах можно было иногда разглядеть отсвет тихой грусти. Когда он звонил из Крыма в Москву, в издательство, кто бы ни взял трубку, слышал неизменное:

– Здравствуй, родненькая моя, радость моя!

Он – имеет право на такую радость, пережив опыт невыносимой для человека боли, опыт ее преодоления, преображения в светлое состояние, которое можно выразить словами: «Слава Богу за все!»

Но цена этой обретенной радости немалая. Ведь писать обо всем произошедшем с ним – значит, переживать все еще раз заново, значит, нести крест общения с множеством людей, среди которых есть и такие, что хотят чудес и требуют от него пророчеств.

Об одном таком случае в Свято-Параскевиевском Топловском монастыре отец Михаил рассказал во время своего приезда в Москву на Международные Рождественские образовательные чтения.

Однажды к матушке Людмиле, верной спутнице батюшки, подошла группа женщин:

– Где здесь у вас находятся мощи известного старца?

– Какого старца? – удивилась та. – Таких мощей в Топловском монастыре нет.

– Как это – вы здесь живете и не знаете? – возмутились «паломницы». – Всем известно, что здесь лежат мощи отца Михаила. От них уже много исцелений было!

Узнав, что отец Михаил жив и что старцем он, конечно же, не является, женщины были очень разочарованы. Их мысли тут же приняли иное направление:

– Ну, значит, отец Михаил при смерти. Нам говорили, что если кто подержится за умирающего священника, тому простятся все его грехи – в том числе и будущие. У нас к вам предложение: позвольте приложиться к вашему батюшке, а мы организуем сбор пожертвований, так что хватит и на похороны, и на памятник!

Естественно, «паломницам по старцам» был дан от ворот поворот…

Печальный пример дремучего «народного благочестия», вырастающего из невежества, пользующегося вздорными «бабьими баснями»! Для таких «искательниц», очевидно, все равно, что к священнику за советом обратиться, что к гадалке пойти… С тех пор отец Михаил заранее предупреждал всех приехавших к нему посетителей: «Имейте в виду: я – не старец!..»

Но тяжелейшие травмы 1999 года давали знать о себе все сильнее. А в минуты, когда отпускала болезнь, отец Михаил служил в домовой часовне в Судаке, исповедовал, принимал посетителей… И хотя все труднее было браться за работу, батюшка писал книгу об Афоне, который он полюбил всей душой. Эту книгу «Возвращение в потерянный рай . Вид из окна на Афон» , которая готовится к выходу в издательстве Данилова монастыря, он, к сожалению, не увидел при своей жизни. Отец Михаил вложил в ее создание все силы души. Он мечтал о том, чтобы те, кто взглянет из окна своего дома на вечный Афон – через судьбы людей, с которыми он соприкоснулся, смогут вдохновиться силой и светом молитвы афонских подвижников, которые освещают наш земной путь к Небу и преображают жизнь каждого из нас – независимо от того, был ли он на Афоне.

Верится, что именно так и произойдет…

Последний год был особенно трудным для отца Михаила и его близких. Немощный батюшка не мог уже обходиться без помощи. Казалось, он терял память. Чада и паломники, приезжавшие в Судак, со слезами наблюдали угасание любимого батюшки. Но Господь и здесь являл чудеса. Взглянув с улыбкой на очередного посетителя, отец Михаил начинал беседу и вдруг говорил что-то особенно глубокое, нужное именно этому человеку, так что тот был поражен до глубины души:

– Да как же может быть такое!!!

Отец Михаил похоронен в Судаке под горой, где находится источник Святого Георгия.

«Каким же он был легким и светлым человеком!» – говорили многие в день похорон. Мало кто умел любить так, как он. Об этом лучше всех знает его верная спутница матушка Людмила, с которой он прожил более 50 счастливых лет. И в это трудное время она особенно нуждается в нашей молитвенной поддержке.

Уверена, что молиться об упокоении отца Михаила будут очень многие люди по всей России и в других странах, которые благодаря пламенному слову батюшки обрели надежду и веру, научились терпеть, молиться и любить. Он безмерно много значил для десятков тысяч людей.

Всех нас соединяет с отцом Михаилом та Любовь, которую он нес людям, которая «никогда не перестает». И мы уверены, что и в разлуке связь эта не прервется вовеки. И лучшей памятью о нашем дорогом батюшке будут его книги, согревающие светом его большого сердца и сейчас, после его ухода в Вечность.

Алла Добросоцких-Шлифер

www.rak.by

ПРОТОИЕРЕЙ

МИХАИЛ ОВЧИННИКОВ

ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ

БОЛЕЗНИ

Опыт преодоления рака

Издание третье

ДАНИЛОВ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Даниловский благовестник

Москва 2009

По благословению

Святейшего Патриарха Московского

и всея Руси Кирилла

Протоиерей Михаил Овчинников. ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ БОЛЕЗНИ. Опыт преодоления рака. М.: Даниловский благовестник. 2009

Протоиерей Михаил Овчинников пережил в 1999 году страшную ав-токатастрофу. Имея травмы, как говорили врачи, несовместимые с жиз-нью, он перенес серии клинических смертей и настоящим чудом (без пре-увеличения!) был возрожден к деятельной жизни. Несколько раз переиздававшаяся книга «Между жизнью и смертью» - это личные свиде-тельства священника с порога вечности.

В новой книге «Терновый венец болезни» отец Михаил честно и без страха, с верой и надеждой на милость Божию рассказывает о личном опыте преодоления смертельной болезни - рака.

Повествование это далеко выходит за рамки автобиографического произведения, и хотя содержит размышления о причинах онкологических заболеваний и их лечении, менее всего напоминает сборник народных со-ветов. Это - уникальное духовное литературное произведение, которое поможет тяжко болящему человеку пережить шок, понять волю Божию в каждом событии, происходящем с ним.

Книга предлагает задуматься о недугах и причинах их появления, о том, чем эти болезни могут нам помочь, куда они нас ведут. Она говорит об исцеляющей силе страдания, способного преобразить душу и всю жизнь человека.

Написанная искренним, горячим сердцем, книга укрепляет волю к преображению души, побуждает читателя к размышлению о своих поступ-ках, помыслах, об ответственности за свою жизнь. Протоиерей Михаил Ов-чинников, которому приоткрылась тайна мира иного, свидетельствует о беспредельной красоте даже отсветов Горнего мира, к которому сподобил его прикоснуться Господь. Автор всей своей жизнью убеждает: надо здесь и сейчас, достойно неся терновый венец своей болезни, приближаться к Царствию Небесному.

Посвящается

любимой и верной помощнице матушке Людмиле ОВЧИННИКОВОЙ,

и в радостях, и в горе пребывающей рядом - в молитвах, трудах и заботах

... Болезнь ваша - великий дар Божий,

денно и нощно за сие... хвалите

и благодарите –

спасена будет душа ваша.

Старец Арсений Афонский

Предисловие редактора

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ - К ЖИЗНИ!

Когда мне посчастливилось готовить к изданию первую книгу отца Михаила Овчинникова «Между жизнью и смертью. Свидетельства с порога вечности» 1 , я не была зна-кома с ним лично, общались в ту пору мы лишь по телефо-ну. Но радостный и полный силы голос священника, побывавшего за гранью жизни, говорил о том, что личность он - по меньшей мере, незаурядная. После выхода той кни-ги в Крым, в Топловский Свято-Параскевиевский женский монастырь, где сейчас служит батюшка, хлынул поток пи-сем. Имя его за короткий срок стало широко известно мно-гим русским и зарубежным читателям.

И кого бы мог оставить равнодушным уникальный рассказ о тайне жизни и смерти, обычно скрытой от нас. Отец Михаил, попавший в 1999 году в страшную автомо-бильную катастрофу, не оставлявшую ему никаких шан-сов на жизнь, выжил вопреки прогнозам врачей. Пережив несколько клинических смертей, встретившись в мире бесплотном с почившими духовником и матерью, он был возвращен из небытия чудом Божиим, совершившимся по молитвам близких людей и его духовных чад.

Показательно свидетельство об этом случае (немыс-лимом для материалиста) врача-анестезиолога отделения реанимации и интенсивной терапии районной больницы Верхнеднепровска Жанны РАДЧЕНКО:

«Когда я впервые увидела больного священника Ми-хаила Овчинникова, невольно подумала: "Не жилец..." На-столько тяжелым было его состояние, что невозможно было предвидеть положительный исход лечения. В первые мгновения даже пронеслась мысль: "Целесообразна ли моя врачебная помощь? "

Последствия катастрофы были ужасными: тяжелая черепно-мозговая травма, сотрясение и ушиб головного мозга. Под вопросом стоял диагноз внутричерепной гема-томы, перелома основания черепа, дислокации структур мозга. Больной был без сознания. Тяжелая кома на тех ее гранях, когда сразу невозможно оценить, погибла кора го-ловного мозга или нет. Если не исключить возможность первого варианта, это значит - социальная смерть, то есть остается возможность биологического существова-ния, но неосмысленного: не только без активной деятель-ности, но практически без переживаний, мышления, идей, то есть всего того, что присуще каждой личности. Это даже представить себе невозможно по отношению к отцу Михаилу, такому яркому, незаурядному человеку...

Каково же было мое изумление, когда на третьи сут-ки я узнала, что Михаил Георгиевич начал приходить в себя, реагировать на врачебные инструкции, переведен из реанимации в отделение! И это, и то, как быстро отец Михаил прошел восстановительный период, до сих пор вол-нует меня. Как специалист точной естественной науки -медицины, то есть как реалист, я не могу в это поверить. Налицо действие той удивительной силы, о которой мы, реалисты, пытаемся не думать. Это то, что сокрыто от нас в тайне мироздания. Называйте это как хотите: Божия благодать, какое-то непостижимое для нас пространственное измерение и т. д. Пусть это вам кажется даже вымыслом, моей фантазией, но то, что существует такая Сила, заставляет и меня, человека довольно строгих убеждений и взглядов, по-иному взглянуть на мир вокруг себя».

Пройдя через нестерпимые муки смертельной болезни, обретя, по сути, вторую жизнь, отец Михаил нашел в себе силы не только вернуться к священнической службе, но и написать обо всем происшедшем с ним, детально про-анализировать свои ощущения на грани между жизнью и смертью. Он делал это не только как пациент, но и как па-стырь, что вызвало горячий отклик у многих людей, кото-рых глубоко тронул рассказ о внутренней силе, о любви к Богу и людям...

Книга, которая сейчас лежит перед вами, - не просто продолжение начатого прежде труда. В ней - рассказ о новом испытании, посланном Господом отцу Михаилу: о серьезной онкологической болезни, которая должна была подорвать и без того истощенные силы батюшки, но кото-рая отступила - благодаря его доверию к воле Божией, силе духа, молитвам ближних и заботам врачей.

О своем новом возвращении в земную жизнь священ-ник пишет просто, искренне и сердечно. Идущие из глу-бины сердца слова могут поддержать многих из тех, кто нуждается сейчас в утешении на скорбном пути болезни, отчаяния, сомнения.

Как ваше здоровье, отец Михаил? - спрашиваю при встрече.

Слава Богу! Знала бы ты, сколько милостей посыла-ет мне Господь!

Жалоб от священника, как бы ни было ему трудно, никто никогда не слышит. В любой ситуации на лице его - открытая радостная улыбка, и лишь глубоко в глазах мож-но иногда разглядеть отсвет тихой грусти. Когда он зво-нит из Крыма в Москву, в издательство, кто бы ни взял трубку, слышит неизменное:

Здравствуй, родненькая моя, радость моя!

Он - имеет право на такую радость, пережив опыт невыносимой для человека боли, опыт её преодоления, преображения в светлое состояние, которое можно выра-зить словами: «Слава Богу за всё!»

Но цена этой обретенной радости немалая. Ведь напи-сать обо всём произошедшем с ним - значит, пережить всё заново, значит, нести крест общения с множеством людей, среди которых есть и такие, что непременно хотят чудес, требуют от него пророчеств.

Об одном таком случае отец Михаил рассказал во время своего последнего приезда в Москву на Международные Рождественские образовательные чтения.

Паломники в Свято-Параскевиевский Топловский монастырь приезжают почти каждый день. Однажды к матушке Людмиле, верной спутнице батюшки, подошла группа женщин:

Где здесь у вас находятся мощи известного старца?

Какого старца? - удивилась та. - Таких мощей в нашем монастыре нет.

Как это - вы здесь живете и не знаете? – возмутились "паломницы".

Всем известно, что здесь лежат мощи отца Михаила. От них уже много исцелений было!

Ну, значит, отец Михаил при смерти. Нам говорили, что если кто подержится за умирающего священника, тому простятся все его грехи - в том числе и будущие. У нас к вам предложение: позвольте приложиться к вашему батюшке, а мы организуем сбор пожертвований, так что хватит и на похороны, и на памятник!

Естественно, «паломницам по старцам» был дан от ворот поворот...

Печальный пример дремучего «народного благочестия», вырастающего из невежества, пользующегося вздорными «бабьими баснями» 2 ! Для таких «искательниц», очевидно, всё равно, что к священнику за советом обратиться, что к гадалке пойти.

Хочется надеяться, что читатель возьмет в руки эту книгу совсем с иным настроением - для того, чтобы задуматься о смысле ниспосланных нам испытаний, чтобы через тяготы и тернии - обратиться к Жизни. Вечной.

Алла Добросоцких

ЛЕГКО ЛИ ДУМАТЬ

О ЦАРСТВЕ НЕБЕСНОМ?

...Задумывался ли ты когда-нибудь, читатель, о конечной и для всех живущих на земле единственно общей цели всех земных трудов и усилий, всех горестей и радостей, разочарований и надежд, любви и ненависти, добра и зла - всего, словом, того, из чего сплетается терновый венец твоей жизни?

Сергей Нилус

Если мы непрестанно будем помышлять о Цар-стве Небесном, о бессмертии и нескончаемой жизни, о ликах Ангелов, о пребывании со Христом, о славе не-преходящей, о жизни беспечальной, если вообразим, что и слезы, и поношения, и уничижения, и смерть, и печали, и труды, и болезнь, и уныние, и бедность, и злоречие, и вдовство, и грех, и осуждение, и наказание, и всякое другое зло и бедствие из небесной жизни изгнано... Что, напротив, там обитают мир, кротость, благость, милосердие, любовь, радость, слава, честь и прочие блага, каких словом описать невозможно, если будем, говорю, непрестанно размышлять об этом, -то ни одно из настоящих благ не прельстит нас и мы будем восклицать с Давидом: Когда приду и явлюсь пред лице Божие! (Пс. 41;3)

Свт. Иоанн Златоуст

Родные мои! Все, кто взял в руки эту книгу, которую я писал всем сердцем, заранее стали для меня родными, потому что нас уже связывает нечто общее - стремление найти утешение в той боли, которая появилась вдруг в нашей жизни.

И хотя я не знаю лично каждого моего читателя, но могу обратиться к нему по-дружески, по-христиански - на «ты». Знаю, друг мой, что тебя, как и всякого человека, посещала когда-нибудь боль, болезнь, быть может, ты или твои близкие пережили, а быть может, сейчас переживают непростые времена. Значит, эта книга может приоткрыть что-то в тебе самом, в окружающем мире, поможет понять причины и смысл происходящего с тобой и со мной, поддержит кого-то...

Но не ищи здесь автобиографических данных - некоторые факты, а также имена людей, которые просили об этом, изменены сознательно.

Не ищи на этих страницах перечня народных лекарственных средств и «чудодейственных» рецептов их применения. Нет здесь и выписок из историй болезней людей, находившихся на лечении в онкологическом диспансере. Мне кажется, вообще нет смысла уповать на какие-то способы немедленного исцеления от онкологического недуга - хотя именно этого ждут многие люди: подайте нам необыкновенное лекарство, которое моментально приведет в порядок наш бунтующий организм.

Нет, эта книга не просто о путях выздоровления - это было бы спекулятивно и напоминало бы модный сегодня лозунг, ставящий всё с ног на голову: «Главное - здо-ровье, остальное - приложится!» Эта книга - об ином: о путях к выздоровлению духовному (независимо от выздоровления телесного), о спасительной силе страдания, о преодолении болезни греха, о возвращении к истинной жизни.

Я попытался написать о том, как человеку понять волю Божию в каждом событии, происходящем с ним. Хочу рассказать о своем непростом опыте преодоления недуга, чтобы засвидетельствовать перед очень близкими мне внутренне людьми, переживающими сейчас ту или иную смертную болезнь, о великой любви Божией к нам.

Быть может, ты захочешь спросить: о какой любви может идти речь, когда столько людей слышат от медиков страшные слова: «У вас рак»? Легко ли думать о Царствии Небесном, когда ты сам стоишь на краю могилы либо от тебя вот-вот уйдут дорогие тебе люди и тебя начинает мучить вопрос: «За что мне это?» Но важно понять, что тяжкий диагноз - это не приговор к смерти, а повод услышать призыв Божий к нам, осознать, что именно и как происходит с нами в этот миг. Какие и почему возникают эмоции? Какие действия мы предпринимаем или вовсе ничего не делаем? Поймем ли мы, что любая болезнь - это воля Божия, вразумляющая нас, помогающая нам и ведущая в Царство Небесное? Согласимся ли с этим и начнем ли двигаться к христианской жизни?

Взялся писать об этом не со стороны: мне, автору этой книги, самому довелось пройти подобные страдания. Но не о самих невзгодах пойдет речь. Хочу поразмышлять о причинах происходящих с нами несчастий и скорбен, о том, что помогает человеку вынести мучительные испытания, и как ему с Божией помощью можно всё претерпеть и - выжить. Речь пойдет о том, что в смертельно опасных ситуациях (по медицинским показателям), человек, по милости Божией, может и должен продолжать жить, любить, трудиться.

Но говорить о каких-то своих необычных возможностях я не могу; о силе воли, выносливости - тоже (их у меня просто нет). Я слабый, немощный человек, переживший несколько лет назад автокатастрофу, после которой должен был неизбежно погибнуть. А сейчас - новые испытания, которые моими силами преодолеть про-сто невозможно. Хочу попытаться показать людям, сколь велика сила Божия, какие чудесные дары Господь может нам явить. Самое главное то, как мы должны просить Его об этом, с каким покаянием взывать к Небу.

Я не хочу, да и не имею права никого учить, тем более людей, каждое прикосновение к ранам которых вызывает у них нестерпимую боль... Просто мы вместе поразмышляем о своих поступках, помыслах, об ответственности за свою жизнь. И, наконец, постараемся ответить на вопрос о том, действительно ли мы христиане или только воображаем себя ими? А самое главное - думаем ли мы о Царствии Небесном и пытаемся ли приблизиться к нему...

И еще один очень важный момент. Не хочу уподобиться прокаженным, исцеленным Христом, но так и не подумавшим его поблагодарить 3 . Мы привыкли ругать медицину по поводу и без повода. Но без самоотверженной помощи медиков, которых без преувеличения можно назвать врачами милостью Божией, некому было бы писать эти строки... Я бесконечно благодарен многим людям, которым моя судьба была небезразлична. Я на себе ощутил труды и любовь главного врача Крымского диагностического центра Натальи Игнатонене, врачей этой клиники Нины Гевондян и Александра Натягайло, работников второго хирургического отделения 6-й горбольницы - профессора Виктора Страсека, заведующего отделением Николая Власова, Игоря Скобелева - хирурга, совершившего первую операцию, спасшую мне жизнь. Я видел, как самоотверженно несут свое служение сотрудники Крымского республиканского клинического онкологического диспансера профессор Виталий Соркин, заведующий отделением, прекраснейший хирург Сергей Ефетов, который произвел вторую операцию по удалению онкологических образований. Глубоко благодарен также руководителям Симферопольского отделения корпорации «Сибирское здоровье» Виктории Веремеенко и Григорию Ковальчуку, Заслуженному деятелю науки и техники Украины, доктору медицинских наук, профессору Виктору Жебровскому и его помощнику кандидату медицинских наук, доценту Сергею Воровскому, выполнившим третью операцию. Невозможно, к стыду моему, поименно перечислить всех лечивших меня опытных врачей, заботливых медсестер, многочисленных тружеников наших больниц. Спаси вас Господи за труды ваши и великую, незаметную христианскую любовь к нам, немощным.

А сколько физически ощутимой любви и заботы получил я от родного Свято-Параскевиевского монастыря, какое понимание с сердечной молитвой и трепетным участием исходили от матушки игумении и сестер святой обители! С христианской готовностью свою молитвенную помощь в трудную минуту всегда оказывал наш архипастырь, митрополит Лазарь.

Сколько людей, сколько духовных чад в молитвах ожидали в коридорах клиник, когда я приду в себя, чтобы увидеться со мной, недостойным, поддержать меня ободряющим словом. Находясь за тысячи километров от Крымских гор, друзья присылали лекарства, письма с добрыми молитвенными пожеланиями. А многочисленные бессонные вахты, молитвы родной матушки Людмилы около меня, распластавшегося на больничной койке!

Низкий поклон всем вам, дорогие братья и сестры, спаси вас Господи за вашу любовь, за хлопоты и заботу!

Особую благодарность и самые теплые чувства вызывает в моей душе покойный ныне протоиерей Владимир Карпец, который напутствовал издание моей первой книги. Он и жизнью своей, и больничными скорбями, и самой смертью явил для меня и многих христиан пример необыкновенной силы воли!..

Помолимся за всех них, дорогой мой читатель и друг, и пойдем вместе со мной по тяжкому и радостному пути скорбей и преодоления, ибо вдвоем легче терпеть, легче понять, легче надеяться...

ИСЦЕЛЯЮЩАЯ

СИЛА

СТРАДАНИЯ

ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА СТРАДАНИЯ

ТЁМНЫЕ ТУЧИ

Сырой, сумрачный вечер. Холодный беспокойный мартовский ветер передвигает по вершинам и склонам Крымских гор темные, тяжелые тучи... Неуютно в душе.

Начинается вечернее богослужение. Казалось бы, благодатная тишина монастырского храма должна привносить спокойствие в сердце, однако на душе тревожно, почему-то неможется, временами накатывает сильная слабость. Прямо на богослужении начинаются довольно ощутимые внутренние боли - и это состояние очень беспокоит.

Идет чтение девятого часа: на этой службе мы вспоминаем великие предсмертные страдания и смерть Спасителя. Как ручеек журчит с клироса тихий голос сестры, читающей псалмы:«Блажени живущие в дому Твоем: во веки веков восхвалят Тя» (Пс. 83; 5) - это обращение ко всем нам: в храме Божием мы приносим жертву хвалы Ему. И далее призывает псалмопевец Давид: «Яко Ты, Господи, благ и кроток и многомилостив всем призывающим Тя » (Пс. 85; 5), убеждая нас, чтобы все мы, от мала до велика, прибегали к милосердию Божию.

«Призри на мя...даждь державу Твою отроку Твоему, и спаси сына рабы Твоея» 4 , - добавляет к этому пророк.

Эти молитвы несколько приводят в чувство: всё Господь может, только уповай на Его милосердие, верно служи Ему. А тут, видишь ли, - чрево побаливает! И тем не менее...

Что-то ты неважно выглядишь, - бдительно замечает вечером матушка Людмила.

Не тревожься, - отвечаю, - просто служба была трудная.

Чувствую, что не очень-то убеждает её мой бодрый ответ. Я и сам давно уже замечаю, что даже прочесть имена, поминаемые вслух во время богослужения, часто становится мне не по силам. Представляете - читаю эти длинные списки и - вдруг сознание начинает медленно отключаться. Мучаюсь от неловкости перед сестрами и паломниками, хотя вроде и нет в этом моей вины.

«ЯЩИК» МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ БЕЗ ОТЛАГАТЕЛЬСТВА

К ночи боли крепчают и достигают к утру такой силы, что ясно понимаю - поездки в клинику, от кото-рой прежде всячески увиливал, не избежать. Осмотр в приемном покое помню уже плохо. Сквозь муть в гла-зах передо мной встает человек в белом халате. Медленно соображаю - не иначе как хирург.

Игорь Скобелев, - представился он, - ваш врач. Мы посоветовались с коллегами и решили оперировать вас, причем не откладывая в долгий ящик.

Ну, что уж тут комментировать. Не понимая, что промедление смертельно опасно, все же чувствую, что сил терпеть уже мало. Так что отвечаю:

Конечно, ведь «ящик» может понадобиться без отлагательства...

Да, чувство юмора иногда приходит к человеку в са-мое, казалось бы, неподходящее время...

Доктор, - капитулирую с безысходным смирением, - в медицине я совсем ничего не понимаю, посему действуйте, как считаете нужным.

Операция, милостью Божией, в целом прошла ус-пешно.

Постепенно затихают послеоперационные боли. На моей больничной тумбочке перед иконами находятся преждеосвященные Дары Христовы (вот она - великая милость Божия!). Уже на третье утро после операции я самостоятельно причастился. И это - в больнице, в отделении реанимации! Благодарен врачам, которые не возражали против таких неординарных для них действий больного в палате интенсивной терапии.

Простите меня, мои духовные наставники: в том состоянии не было у меня сил для полной молитвенной подготовки к Причастию - ни встать, ни поклон положить, ни молитв необходимых не мог прочитать. Было только громадное желание: прикоснуться своими пересохшими губами к Телу и Крови Господней, осознавая, что в этом мое спасение.

«Но с кем Причастие и Покаяние -

Господня сохранит рука», - пишет протоиерей Андрей Логвинов.

БОЛЕЗНЬ УЧИТ ПОКАЯНИЮ

Реальные плоды Причастия очевидны: постепенно яснее начинает соображать голова, крепнет тело, осто-рожно начинаю двигаться. Жизнь продолжается!

Причастия совершались постоянно, молитвы наполнялись силой.«...Верою прихожду и страхом, Владыко, ко Причащению Божественных Даров Твоих» - в полумраке больничной палаты совершенно по-новому воспринимаются слова канона ко Святому Причащению.

«Исцели души моея язвы, Господи...» , - стонет сердце.

«Душею и телом да освящуся, Владыко, да просвещуся, да спасуся...» Наверное, только пережив посленаркозный хаос и неумелые, болезненные движения оживающего тела, человек начинает иначе относиться к знакомым ранее словам:

«...Христе Иисусе, премудросте Божия, ...умертви моя душетленныя страсти телесныя».

«От скверных устен, от мерзкаго сердца, от нечистого языка, от души осквернены, приими моление, Христе мой...»

Уста мои скверные, мерзкое и нечистое сердце - вот с чем мы становимся на моление пред Иисусом Христом! Вот истинная причина наших телесных страданий. Эти на удивление ясные мысли постепенно формировали в моей страдающей душе ощутимую вину пред Богом, которую ранее, скорее всего, так остро и не ощущал.

ОвчинниковДокумент

Занимались Николай Овчинников (впоследствии иеросхимонах... вере исповеднический венец . Владыка Иларион... о. Михаила к расстрелу. Протоиерей Михаил Богородский... тяжело заболел. Болезнь развивалась стремительно, ... (бывший ктитор Терновой церкви). Монашки...