Ты прекрасна возлюбленная. Вольф Мессинг - «О, возлюбленная моя!»

В двадцать лет Стив давал в Лос-Анджелесе свой первый сольный концерт. Ольга сидела в зале, одновременно гордясь и печалясь: вот, мальчик вырос, теперь он совсем самостоятельный. Настоящий мужчина…

Стива долго не отпускали со сцены. Выйдя за кулисы и увидев там Ольгу, он засиял и почему-то смутился, чувствуя, как в нем что-то изменилось.

– Ольга! Я так счастлив…

Она обняла своего выросшего мальчика и вместо привычного поцелуя в висок неожиданно для себя самой поцеловала его в губы. Легко, одним касанием, но Стив как будто вспыхнул. Он ведь был так одинок, а она так ласкова. И так красива…

– Ольга… Ольга… пожалуйста… – он запинался, не в силах вымолвить больше ни слова.

– Поедем, – улыбнулась Ольга, почувствовав все одиночество и тоску своего выросшего мальчика.

Она жила одна, в собственном доме. Оба замужества оказались очень недолгими. Первый брак потряс ее тем, что мужчина, который заваливал ее цветами, восхищался ее голосом и даже толпами поклонников, став мужем, вдруг решил, что эта сказочно красивая, чувственная женщина должна принадлежать только ему. Второй муж тоже безумно ревновал ее к занятиям, выступлениям, карьере. Но Жар-птицу в руках не удержишь…

Черный лимузин летел сквозь сверкающие огни вечернего Лос-Анджелеса. Стив целовал Ольгины руки и, случайно касаясь высокой груди, вздрагивал, как от удара током. Он страстно желал ее и в то же время ужасался собственным желаниям.

В роскошном холле Ольгиного дома их встретил огромный рыжий кот. Он громко урчал и лез к Ольге на руки… А Стив как наяву увидел вновь окровавленного, дрожащего, испуганного братишку…

Чуткая Ольга, заметив, как изменилось настроение гостя, превратилась в просто радушную хозяйку. Выпив по бокалу шампанского за успешное начало музыкальной карьеры Стива, они вежливо распрощались.

Но уже в субботу Стив стоял в синагоге и слушал, как поет любимая. Едва дождавшись окончания, он сунул ей записку с адресом и мгновенно скрылся.

Стив ждал Ольгу до позднего вечера. Его первое собственное – после интерната – жилище было очень скромным: крошечная съемная квартирка, небогато обставленная, но идеально чистая. А главное – это был его собственный угол. Но сейчас любимое убежище давило Стива, как клетка. Он метался от стены к стене, несколько раз вставал под ледяной душ, даже начал разговаривать с драгоценным альтом:

– Ну скажи ей, поторопи ее, ты же обещал, что она придет…

Звонок в дверь полоснул по нервам, как удар бича. Стив, казавшийся Ольге таким юным и стеснительным, буквально втащил ее в квартиру и захлопнул дверь. Ни в поцелуях, ни в руках его не было и намека на робость. Оробела скорее Ольга:

– Мальчик мой…

– Не надо! Я уже не мальчик…

Потом они, тесно прижавшись, лежали на его узкой кровати. Стив нежно гладил возлюбленную, зарывался в рассыпавшиеся волосы и говорил, говорил:

– Ты вселенная, любовь, ты весь мир. Ты спасла меня, ты подарила мне музыку, ты подарила мне саму жизнь. Я должен сделать тебя счастливой. Мы теперь всегда, всегда будем вместе…

Ольга смотрела печально:

– Завтра я улетаю на гастроли…

Она вернулась только через месяц, но следующие полгода стали одним сверкающим счастьем. Стив как будто не замечал, что между сумасшедшими, страстными ночами были еще и дни. Он много занимался, он отыграл несколько концертов, критики восторгались взлетом его мастерства и прочили ему мировую славу… Но для Стива все это было как бы между прочим, главное была – она, Ольга. Чуткая, понимающая, невероятно красивая. Огромные глаза, один взгляд которых погружал в сладкую бездну, водопад темных кудрей, белоснежная кожа, высокая шея, нежные плечи, тонкая девичья талия, полные бедра…

– Ты мой альт, моя музыка, – шептал он ей, вспоминая «Песнь песней» царя Соломона: «Ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе…»

Но Ольга даже в буре страстей ясно видела, что у них нет будущего. Да, их тянет друг к другу, как два полюса магнита, но… ему двадцать, ей сорок, и в глазах общества – тем более музыкального общества – подобный союз ужасен. Обнародовать его – значит поставить крест и на ее, и на его карьере.

Она изо дня в день откладывала решение, все отчетливее понимая: Стив ослеплен любовью и ни за что от нее не откажется. Значит… Однажды она уже спасла этого чудесного мальчика, и сейчас вновь должна его спасти. Теперь уже от самой себя.

1–7. Похвалы царя своей новобрачной. 8–15. Признание царя в своих чувствах к ней и новые похвалы ей. 16. Ответное слово невесты.

. О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галаадской;

. зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;

. как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими;

. шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных;

. два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.

. Доколе день дышит прохладою , и убегают тени, пойду я на гору мирровую и на холм фимиама.:

Для изображения красоты невесты священный поэт соединяет в один образ многочисленные и разнообразные черты и штрихи природы, причем последние решительно преобладают над чисто человеческими чертами и отнюдь не суть puncta comparandi, а именно принадлежат образу невесты, как особенно видно из ст. 12–15, где штрихи природы без посредства сравнительной частицы прямо представляются предикатами невесты. Здесь именно, как и в других частях книги, оправдывается воззрение проф. Олесницкого, что центр тяжести содержания Песни Песней лежит не в изображении человеческой личности и ее фигуры, а в изображении палестинской природы в библейский период, период обилия естественных благ и развития материальной и духовной культуры в стране обетованной. «Если доселе обетованная земля изображалась только в ее отношениях к солнцу и в неясных еще чертах, то теперь, в период полного ее летнего цветения, она описывается сама для себя, и притом в чертах неприкровенных. Красота изображаемой здесь невесты состоит в стадах коз лучшей галаадской породы, в стадах многоплодных овец, в садах гранатовых дерев и всяких благовонных кустарников, и получивших теперь особенную прелесть источниках живых вод, текущих с гор; невеста дышит медом и молоком и благоухает благоуханием Ливана и запахом благословенных Богом полей, прибавляет мидраш (IV, 11) на основании » (проф. Олесницкий, с. 373).

Таков общий смысл и таково общее содержание рассматриваемой (IV-й) главы. Далее, пояснения требуют отдельные выражения, особенно в местах, бывших не вполне понятными уже для древних переводчиков книги, и потому далеко неодинаково переданных разными переводами.

«Глаза твои голубиные» (ст. 1), точнее с евр.: глаза твои – голуби, – выражение, буквально повторяющее стоящее ранее . Но здесь при нем стоит новое определение – евр. миббаад лецамматех , повторяющееся (в несколько другом сочетании) еще два раза ст. 3 данной главы и ст. 7 гл. VI-й. Выражение это было непонятно уже для LXX, передавших его во всех трех местах темным и неопределенным выражением: "εκτος της σιωπησεως σον , слав. «кроме замолчания твоего» . Столь же неопределенно передается это место в Вульгате: absque eo, quod intrinsecus latet () или: absque occultis tuis (). Таким образом, и LXX и Вульгата сообщают рассматриваемому месту смысл метафорический, но выражают его слишком неясно. Мидраш (s. 103) считает слово миббаад арабским, соответствующим евр. глаголу арах идти, но и это словопроизводство не дает определенного смысла; притом ближе искать аналогии слову цамма в халд. дамам или цамцам покрывать. Поэтому не вполне удачен и русский синодальн. перевод: «под кудрями твоими» . Правильнее понимать цамма в смысле «покрова», «покрывала», какое значение это слова, несомненно, имеет в , и все выражение переводить с архим. Макарием: «из-под покрывала твоего».

Волосы невесты сравниваются (ст. 1) со стадом коз на горе Галаадской. Галаадом (ср. Onomast. 318) в Библии называется вся страна к востоку от Иордана, от потока Арнона до южных склонов Ермона (; ; ), а также, частнее, горная местность от Ярмука до возвышенности Есевона в отличие от равнины Васана (; ); в тесном же смысле Галаадом назывались отдельные горные кряжи, напр., , как нынешние: Джебел Джил"ад, к югу от Иавока, Джевел Аджлун и др. Галаад вообще и особенно гористая часть его были годны для скотоводства, и скота здесь всегда водилось много (; ; ). Водились здесь во множестве и козы. Сравнение волос с стадом коз имеет целью отметить их черный, блестящий цвет и шелковистую мягкость. Напротив, белизна зубов (ст. 2) поясняется сравнением с волною белых (ср. ) и гладко выстриженных, и предварительно вымытых овец.

Под башней или столпом Давида, с которым сравнивается, вероятно, относительно стройности и гладкости, шея невесты (ст. 4), разумеется башня, назначенная быть своего рода арсеналом и построенная Давидом где-либо на Сионском холме. Назначение башни обозначено евр. словом леталлийот . LXX не поняли значения этого слова и оставили его без перевода: εις θλπιωθ ; Vulg.: cum propugnaculis. Но еще р. Кимхи указал на родство второй части этого евр. слова с пэ уста, plur. пийот, острие меча (ср. ; ); если же первую часть слова сблизить с глаголом тала вешать, то вполне можно будет принять перевод архим. Макария: «столб Давидов, сооруженный для вешания оружий».

Слова ст. 6 являются вполне параллельными и представляют как бы ответ жениха на высказанное там предложение невесты.

. Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!

Стих составляет заключение первой половины главы и содержит в себе обобщение высказанных доселе похвал совершенствам невесты: здесь она представляется свободною от всякого недостатка или порока и полною всех совершенств. Это изображение невесты отразилось на представленном у св. апостола образе совершенства Церкви (), а в церковно богослужебном употреблении, как было уже упомянуто, перенесено было на чистейший образ Пренепорочной Девы Богоматери.

. Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых!

Одушевленный любовью к невесте, жених настоятельно призывает ее к себе «с Ливана, с вершин Аманы, Сенира и Ермона – от логовищ львов и барсов» (ст. 8), т. е. оставить дикие и величественные горные возвышенности, близкие к ее родине – г. Сонаму и стремиться жить единою с ним жизнью. Горы, названные в ст. 8, представляют отдельные горные кряжи в горной цепи Ермона (или Аермона) и Ливана, причем Ермон есть еврейское название, соответствующее финикийско-хананейскому Сенир (; Onomast. 30). Слову Амана у LXX-ти придано нарицательное значение: απο αρχης της πιστεως , слав. «из начала веры» , что, по мнению проф. Олесницкого, оправдывается записанным в книге Еноха преданием о том, что первые верующие в человечестве жили на горах Ливана (с. 47).

. Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей.

. О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!

. Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!

Изображают то восторженное впечатление, какое произвела на жениха – царя невеста своею привлекательною внешностью, а еще более, конечно, своими духовными достоинствами (к ст. 10 ср. ). При этом особенная близость возлюбленной к возлюбленному выражается не только названием невеста (ст. 8, 11), но и двойным: «сестра моя, невеста» (ст. 9, 10, 12) По замечанию Мидраша (IV, 10–11), Израиль десять раз в Писании назван невестою: шесть раз в Песни Песней, и четыре раза у пророков, именно: три раза у Исаии (), и один раз у Иеремии (. Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный

Свт. Амвросий Медиоланский

О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои - как стадо коз, сходящих с горы Галаадской

Христос же, хотя принял Церковь Свою, как можно прочесть в Книге Захарии пророка, в нечистых одеяниях, но, облачив ее одеяниями белыми - или душу, омовением возрождения очищенную и омытую, - говорит: О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные (Песн. 4:1) , - глаза голубицы, в виде которой Дух Святой с небес нисходит.

О таинствах.

Блж. Августин

Это назначение того, чтобы ничего не совершали мы в раздвоении сердца, вынув из нашего глаза бревно зависти, злобы, лицемерия, чтобы мы обрели такое зрение, при котором удалялся бы сучок из глаза нашего брата. Ведь будем мы тогда углядывать его в глазах голубиных (ср.: Песн. 4:1 ), каковые изречения присваивает невесте Христовой, которую избрал себе Бог, славной Церкви, ни пятна или морщины не имеющей, то есть чистой в своей простоте.

О нагорной проповеди Господа.

Беда Достопочтенный

Если бы козы и шерсть или шкуры коз всегда обозначали нечистоту грешников и никогда - смирение кающихся, то никоим образом это животное не было бы к чистым причислено и не было бы сказано ради прославления невесты: Волосы твои - как стадо коз (Песн. 4:1) .

О скинии.

Аппоний

Разумей: и телесную, и духовную, одинаково совершенную красоту Церкви язычников, очистившейся от привычки ко всякому телесному пороку и от поклонения множеству мерзостных идолов и обращённой к Единому Богу истинному, восхваляет [здесь] Господь Христос. Ибо первое есть красота духовная - дабы познать Творца своего; второе - дабы познать себя самоё: каковою и чего ради сотворена.

Изложение Песни Песней.

Лопухин А.П.

Ст. 1-6 О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои - как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; зубы твои - как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними; как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими; шея твоя - как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем - все щиты сильных; два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, пойду я на гору мирровую и на холм фимиама

Для изображения красоты невесты священный поэт соединяет в один образ многочисленные и разнообразные черты и штрихи природы, причем последние решительно преобладают над чисто человеческими чертами и отнюдь не суть puncta comparandi, а именно принадлежат образу невесты, как особенно видно из ст. 12 -15 , где штрихи природы без посредства сравнительной частицы прямо представляются предикатами невесты. Здесь именно, как и в других частях книги, оправдывается воззрение проф. Олесницкого, что центр тяжести содержания Песни Песней лежит не в изображении человеческой личности и ее фигуры, а в изображении палестинской природы в библейский период, период обилия естественных благ и развития материальной и духовной культуры в стране обетованной. «Если доселе обетованная земля изображалась только в ее отношениях к солнцу и в неясных еще чертах, то теперь, в период полного ее летнего цветения, она описывается сама для себя, и притом в чертах неприкровенных. Красота изображаемой здесь невесты состоит в стадах коз лучшей галаадской породы, в стадах многоплодных овец, в садах гранатовых дерев и всяких благовонных кустарников, и получивших теперь особенную прелесть источниках живых вод, текущих с гор; невеста дышит медом и молоком и благоухает благоуханием Ливана и запахом благословенных Богом полей, прибавляет мидраш (4, 11) на основании Быт. 27:27 (проф. Олесницкий , с. 373).

Глаза твои голубиные (ст. 1) , точнее с евр. : глаза твои - голуби, - выражение, буквально повторяющее стоящее ранее 1:14 . Но здесь при нем стоит новое определение - евр. миббаад лецамматех , повторяющееся (в несколько другом сочетании) еще два раза ст. 3 данной главы и ст. 7 гл. VI-й. Выражение это было непонятно уже для LXX, передавших его во всех трех местах темным и неопределенным выражением: ἐκτὸς τη̃ς σιωπήσεώς σου, слав. кроме замолчания твоего . Столь же неопределенно передается это место в Вульгате: absque eo, quod intrinsecus latet (4:1-3) или: absque occultis tuis (6:7) . Таким образом, и LXX и Вульгата сообщают рассматриваемому месту смысл метафорический, но выражают его слишком неясно. Мидраш (s. 103) считает слово миббаад арабским, соответствующим евр. глаголу арах идти, но и это словопроизводство не дает определенного смысла; притом ближе искать аналогии слову цамма в халд. дамам или цамцам покрывать. Поэтому не вполне удачен и русский синодальн. перевод: «под кудрями твоими» . Правильнее понимать цамма в смысле «покрова», «покрывала», какое значение это слова, несомненно, имеет в Ис. 47:2 , и все выражение переводить с архим. Макарием: «из-под покрывала твоего».

Волосы невесты сравниваются (ст. 1) со стадом коз на горе Галаадской. Галаадом (ср. Onomast. 318) в Библии называется вся страна к востоку от Иордана, от потока Арнона до южных склонов Ермона (Втор. 34:1; Нав. 22:9, 13, 15; Суд. 20:1) , а также, частнее, горная местность от Ярмука до возвышенности Есевона в отличие от равнины Васана

Неблагодарное это занятие писать о фильме, который взял тебя в плен, и остался внутри, став частью твоего внутреннего мира. Рискуя быть сумбурным и не объективным, я все же попробую.

— это чувственный нежный философский фильм о первой любви, которая не испарилась, а пустила корни и взросла в душе главного героя (), превратившись в вечно манящий призрак.

По этому поводу можно "накрутить" многое: и про экзистенциальный кризис современного человека, его пустоту и невротические метания, и про неудовлетворенность проходящей жизни, и про отчаянье "что ничего нельзя изменить" и т. д. т.п.

Многослойность картины дает для этого прекрасную возможность, но все эти умные словеса мало кого сейчас трогают. Лично меня берет зависть, что я лишен такого таланта к любви, как этот Фердинанд. Наверняка, каждая женщина в душе мечтала бы, чтобы её любили так же страстно и преданно, но так везет не каждой… Наше время, к сожалению, не располагает к этому, поэтому истинным романтикам приходится маскироваться под циников, чтобы их не истребили окончательно.

Что касается непосредственно сюжета, то он весьма прост, если не сказать, банален, но тем ценнее, что мог из этого сделать автор: мужчина по имени Фердинанд (Юрий Степанов) приводит в свою квартиру, женщину по вызову Еву (), для вполне определенных целей. Вместо того чтобы сразу приступить к делу он мучает её разговорами и совершает странные действия, которые заставляют её заподозрить в нем маньяка. В конце, конечно, выяснится, что никакой он не маньяк, а совсем даже наоборот, и все его пугающие манипуляции, такие как вытереть лак с ногтей, подушиться выбранными им духами, снять парик, это всего лишь попытка приблизить Еву к тому образу, который он хранил в душе столько лет. Сделать ее родной и близкой, именно той, в которую он влюбился ещё в школе...

Превратности любви заставляют блуждать Фердинанда извилистыми дорожками, испытывая его чувства на прочность и вынуждая то же проделывать с другими. Я имею в виду его историю с собственной женой (), которую он подвергает изощренному тесту на верность. В этом он, конечно, уязвим и одновременно по-человечески понятен. Но раненное сердце живет по своим законам, и судить его с позиции холодного здравого смысла вряд ли было бы верно.

Очень радует, что в этой истории есть место тонкому юмору, так изящно вплетенному в диалоги главных героев. На ум приходят такие авторы как Пинтер или Мрожек… хотя здесь всё растворено в абсолютно реалистическом пространстве без искусственной экзальтации.

Наше кино редко балует нас такими изысками, что делает этот фильм особенно притягательным.

Фильм абсолютно режиссерский, несмотря на то, что, казалось бы, в кадре на переднем плане актеры и они по большей части пребывают в замкнутом пространстве квартиры, где камера ловит их каждое движение и дыхание. Именно в таких жестких условиях чаще всего и проверяется мастерство постановщика, когда нельзя спрятаться за эффектами, погонями или батальными сценами.

Отдельных слов заслуживает гипнотическая музыка. Она здесь выступает ещё одним равноправным персонажем действия, то страстным, то деликатным, незримо присутствуя чуть ли не в каждой сцене. Иным словами музыкальная партитура здесь проработана с дотошностью музыкального фильма, словно слова от автора, которые уверено ведут картину к её логическому разрешению.

Просмотрев половину фильма, я не мог отделаться от мысли, что обязательно захочу её пересмотреть спустя несколько дней. Очень радует, что в эпоху одноразовых стаканчиков ещё есть вещи, которые могут быть если не бесконечными, то многоразовыми, способными открывать в тебе раз за разом, что-то новое и нежное.

Союз Женских Сил принял участие в 16-й женской конференции «Ты прекрасна, возлюбленная моя». Она прошла 10 марта в Санкт-Петербурге в гостинице «Октябрьская» в рамках празднования Международного женского дня.

Надо отметить, что за прошедшие годы, Женский день претерпел определенную трансформацию. Из него ушла политизированность. Празднование 8 марта стало более теплым душевным, радостным и человечным. Это, прежде всего, праздник весны, красоты, нежности и доброты, внимания к женщинам и их чествование.

Началось все с того, что Альянс общественных организаций «Мужество жить» представил свои социальные ролики. Именно он и являлся инициатором проведения этой конференции. Его руководитель религиовед Юлия Белоусова рассказала о работе альянса и фонда поддержки Президентских программ, учредителем которого она является.

Любовь, материнство, семья, дети – все эти ценности имеют непреходящее значение для женщины. Самое главное для большинства из них – это возможность создать крепкую хорошую семью и вместе с тем состояться на профессиональном поприще, в общественной жизни: политике, культуре, здравоохранении, образовании.

На конференции поднимались вопросы духовно-нравственного оздоровления семьи, женщин и детей. Участники отмечали, что особое внимание надо уделять формированию целенаправленных программ по духовно-нравственному воспитанию. Ведь, как сказал русский православный богослов Анатолий Осипов: «Правильная духовная жизнь несет в себе здоровую во всех отношениях жизнь, является источником того благоденствия, к которому стремится каждый человек и каждое общество. Напротив, нарушение духовных законов неотвратимо приводит к разрушению всего строя жизни на всех ее уровнях: личном, семейном, общественном».

«В нашем мире СМИ играют одну из главных ролей в формировании общественного мнения, поэтому они должны быть ответственны за ту информационную политику, которую проводят, - заявила сопредседатель Стратегического Совета Союза Женских Сил Валентина Кустова. - Они в первую очередь должны думать не о том, как повысить рейтинг своих программ, а о том, чтобы эти программы повышали духовно-нравственную культуру зрителей и имели созидательный характер».

Валентина Кустова так же говорила о духовной безопасности детства, духовном потенциале женщины и духовно-нравственном климате в семье. На конференции так же выступила руководитель Благотворительного фонда «Зона спасения» Галина Хачанова из Симферополя. Ей самой пришлось столкнуться с трудной жизненной ситуацией. Она рассказывала, как боролась за сохранение своей семьи, и как ей удалось преодолеть все трудности.

Интересным выдался рассказ пастора церкви Союза Христиан Анны Поляковой о семейной культуре общения за столом.

Участники конференции подчеркивали необходимость создания в обществе единого духовно-нравственного диалога, чтобы остановить разрушение и кризис семьи. Говорили о повышении крайне низкого уровня духовно-нравственной культуры родителей, недопустимости ситуации, когда семья не вовлечена в вопросы духовного становления и воспитания ребенка.

Перед собравшимися выступили лауреаты городских и международных конкурсов Кайда Анастасия и Наири Манукян, руководитель клуба «Сотворение» для творческих людей Ирина Жданова, участник проекта «Голос-дети» Антон Субботин, детский ансамбль «Мир».

Главная > Дети