Макс Нордау - Вырождение. Современные французы

, Париж) - врач, писатель, политик и соучредитель Всемирной сионистской организации .

Макс Нордау
Дата рождения	29 июля (1849-07-29 )
Место рождения	Пешт , Пешт , Венгрия
Дата смерти	23 января (1923-01-23 ) (73 года)
Место смерти
Страна
Род деятельности	социолог , врач , журналист , писатель
Макс Нордау на Викискладе

Биография

Симон Максимилиан Сюдфельд родился в 1849 году в Пеште (Венгрия). Его отец, Габриэль бэн Ассэр Сюдфельд, был раввином . После традиционного еврейского воспитания он с 18-го года жизни стал строгим натуралистом и эволюционистом. В 1874 он изменил свою фамилию на Нордау (Nordau). В 1875 году Нордау закончил учёбу. Макс Нордау становится врачом, в 1880 году переезжает в Париж . Параллельно Нордау делает карьеру журналиста, став в результате корреспондентом ведущих европейских газет .

Всемирную известность Нордау принесли его труды по политическим и экономическим прогнозам развития общества на следующие 100 лет. Пожалуй, самым известным его произведением является «Вырождение », в котором он предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Он критиковал с моральных позиций «дегенеративное искусство », порожденное урбанистикой современной цивилизации. Разделял идеи Чезаре Ломброзо . Умер в 1923 году в Париже, останки в 1926 году были перевезены в Тель-Авив .

Участие в еврейском движении

Нордау был полностью ассимилированным европейским евреем. Он женился на протестантке и, несмотря на венгерские корни, осознал себя частью немецкой культуры. В автобиографии он писал: «Когда мне исполнилось пятнадцать, я оставил еврейский образ жизни и изучение Торы… Иудаизм остался только в памяти, и с тех пор я считал себя немцем и только немцем».

Обращение Нордау к сионизму было спровоцировано делом Дрейфуса . После знакомства с

НОРДА́У Макс (Max Nordau ; псевдоним; настоящее имя - Симха Меир [Симон Максимилиан] Зюдфельд, Simon Maximilian Suedfeld ; 1849, Будапешт, - 1923, Париж), еврейский философ, писатель, публицист и общественный деятель, один из основателей Сионистской организации ; врач-психиатр по профессии.

Еврейский вопрос никогда не был чужд Нордау. Уже в «Обычной лжи» он резко порицал антисемитизм , видел в нем один из симптомов болезни века. В 1892 г. Нордау познакомился с Т. Герцлем , с которым имел много общего (происхождение из Венгрии, влияние немецкой культуры, занятия литературой и журналистикой, разочарование в ассимиляции). В качестве парижских корреспондентов немецких газет оба были свидетелями вспышки антисемитизма во Франции (см. Дрейфуса дело). В ноябре 1895 г. Герцль обсуждал с Нордау идею создания еврейского государства, и Нордау увидел в ней возможность реализации евреями на их собственной земле его «философии солидарности». На 1-м Сионистском конгрессе (1897) Нордау произнес знаменитую речь о положении еврейского народа и разработал проект Базельской программы . Нордау был вице-председателем на первых шести Сионистских конгрессах, а с 7-го по 10-й - их председателем. В своих знаменитых обращениях к конгрессам, ставших классикой сионистской литературы, Нордау давал обзоры положения евреев в мире, описывал тяжелое моральное и материальное состояние восточноевропейского еврейства и жизнь эмансипированного (см. Эмансипация) и ассимилированного еврейства в западных странах. Нордау предупреждал, что в сложившейся ситуации шестимиллионное еврейство Восточной Европы обречено на гибель, и только воплощение сионистской идеи может предотвратить трагедию. По этой причине Нордау выступал в защиту политического сионизма Герцля, против идеи культурного сионизма Ахад-х а-‘Ама и поддержал Уганды план как возможность немедленного избавления еврейских масс, хотя рассматривал его как временное решение («нахтазил», `ночлег`); на Нордау покушался противник плана. Вместе с тем, Нордау возражал и против концепции «практического сионизма» Х. Вейцмана , полагая, что решение должно быть достигнуто политическим путем, а не постепенной сельскохозяйственной колонизацией. Когда после смерти Герцля Нордау предложили место председателя Сионистской организации, он ответил отказом, хотя сам Герцль в свое время прочил его на этот пост.

В начале Первой мировой войны (1914) Нордау как австро-венгерский подданный был вынужден оставить Францию, его имущество было конфисковано; он жил в нейтральной Испании, позже - в Амстердаме и Лондоне. Нордау сочувственно отнесся к идее В. Жаботинского о создании Еврейского легиона , однако полагал, что сионистское движение должно оставаться нейтральным, поскольку сионисты есть среди граждан обеих воюющих сторон. В 1919 г., когда волна еврейских погромов прокатилась по Украине и другим частям бывшей Российской империи, Нордау настаивал на немедленном переселении шестисот тысяч евреев в Эрец-Исраэль («план Нордау»); руководство Сионистской организации отклонило это предложение как нереальное, и с 1921 г. Нордау отдалился от активной сионистской деятельности.

Через три года после кончины Нордау, в 1926 г., его прах был перевезен из Парижа и захоронен на Старом кладбище в Тель-Авиве .

Дочь Нордау, Макса (1897–1991), французская художница. Училась в Париже у Жюля Адлера. Во время Второй мировой войны жила в США. Среди ее работ - пейзажи Израиля. Вместе с матерью Анной написала книгу «Макс Нордау, биография» (1943).

- (Nordau) Нордау (Nordau) Макс (1849 1923) Немецкий писатель, философ, критик, врач. Еврей. С 1880 жил в Париже. С 1897 примкнул к сионистскому движению. Афоризмы, цитаты Финансовые кризисы не что иное, как правильные поршневые удары, которыми… … Сводная энциклопедия афоризмов

Нордау Макс - (наст. имя и фам. Макс Зидфельд; 1849–1923) – нем. писатель. Окончил мед. ф т. Со студенческой скамьи увлекался лит рой. Писал политич. корреспонденции, путевые очерки, фельетоны, аллегорич. сказки, рассказы, драмы. Известность ему принесли сб ки … Энциклопедический словарь псевдонимов

Нордау, Макс - (род. в 1849 г.) немецкий писатель, автор занимательных, но поверхностных публицистических произведений. Наиболее известны его Парадоксы, Вырождение и Условная ложь культурного человечества. Во вторую половину своей жизни сделался одним из… … Исторический справочник русского марксиста

Нордау Макс - (1849 1923) псевдоним немецкого писателя и философа Макса Зидфельда. Автор политических корреспонденций, путевых очерков, фельетонов, аллегорических сказок, рассказов, драм (Доктор Кон, Право на любовь) и известного сборника эссе Условная ложь … Словарь литературных типов

Нордау - Нордау, Макс Макс Нордау Макс Нордау (Simon Maximilian Südfeld, Симха Меер (Симон Максимилиан) Зюдфельд, 29 июля 1849, Пешт 23 января 1923, Париж) врач, писатель, политик и соучредитель Всемирной сионистской организ … Википедия

Макс Нордау - (Simon Maximilian Südfeld, Симха Меер (Симон Максимилиан) Зюдфельд, 29 июля 1849, Пешт 23 января 1923, Париж) врач, писатель, политик и соучредитель Всемирной сионистской организации. Содержание 1 Биография … Википедия

Нордау - Макс (Max Nordau, 1849 1923) псевдоним немецкого писателя Макса Зидфельда. Р. в Будапеште в семье еврейского учителя. В 1872 окончил медицинский факультет, но уже со студенческой скамьи начал заниматься литературой. Писал политические… … Литературная энциклопедия

Нордау - Нордау, Макс (род. в 1849 г.) немецкий писатель, автор занимательных, но поверхностных публицистических произведений. Наиболее известны его Парадоксы, Вырождение и Условная ложь культурного человечества. Во вторую половину своей жизни сделался… … 1000 биографий

Нордау - (Макс Nordau, род. в 1849 г.) известный писатель. Родом из Пешта, сын еврейского ученого; изучал медицину, много путешествовал. С 1880 г. переехал на постоянное жительство в Париж. Большей частью мастерски написанные, часто парадоксальные,… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Боденхеймер, Макс Исидор - Макс Боденхеймер Max Bodenheimer … Википедия

Книги

• Вырождение , Макс Нордау. В книге «Вырождение» Нордау с блестящей эрудицией рассуждает о так называемом «дегенеративном искусстве». Он подвергает критике философию декадентства, порождение современной ему эпохи, и… Купить за 719 руб электронная книга
• Медицина и врачебная этика в трудах Рамбама , Альбертон Натан-Нахман. Идеи иудаизма оказали большое влияние на развитие не только еврейской, но и мировой культуры. На протяжении своей многовековой истории еврейский народ неоднократно подвергался жестоким…

Макс Нордау

Назад или вперед?

Предисловие к русскому изданию книги «Вырождение» 1894 г.

Автор «Вырождения» хорошо у нас известен. Почти ни один из его трудов не остался не переведенным на русский язык, и все они читались с интересом, даже с увлечением. Чем это объясняется? Одним ли литературным дарованием автора, блеском и популярностью его изложения, его эрудицией? Нет, есть еще одно обстоятельство, быть может, наиболее существенное, заставляющее читателя относиться с особенным вниманием к трудам Макса Нордау. Он в них касается наиболее жгучих вопросов современности и обсуждает их с такой точки зрения, которая, на мой взгляд, представляет неизбежную ступень в развитии миросозерцания современной интеллигенции. Мы сейчас подробнее выясним нашу мысль, а пока хотим только заметить, что когда автор, занявший такую точку зрения и вполне подготовленный защищать ее с успехом, берется представить нам обзор почти всей современной литературы и искусства, когда он дает нам подробно мотивированную с этой точки зрения оценку наиболее выдающихся их представителей, начиная с французских и английских символистов и декадентов, разных Россетти, Суинбернов, Малларме, Верленов, Метерлинков и пр. и кончая такими мыслителями или художниками, как Толстой, Рихард Вагнер, Ницше, Ибсен, Золя, то его книга приобретает для широкой публики особенный интерес, потому что главные представители литературы и искусства постоянно привлекают к себе внимание всей интеллигенции, влияют на ее миросозерцание, а вместе с тем поглощают значительную часть ее умственной деятельности, направленной на удовлетворение высших интересов духа. Новый труд Макса Нордау, книга «Вы-рождение», написана с тем же блеском, с той же эрудицией, с той же способностью излагать самые сложные и отвлеченные вопросы в крайне доступной для всех форме, как и прежние его труды. Но, быть может, ни одно из его произведений не устанавливает так ясно преемственную связь между идеалами, которыми мы вдохновлялись недавно, и теми, которыми, вероятно, будем вдохновляться в недалеком будущем, не разрушает с такой силой многих заблуждений, предрассудков, суеверий, народившихся благодаря нашей неустойчивости, нашей склонности отрекаться от самых священных для человека жизненных принципов, не выясняет столь же наглядно несостоятельность овладевшего нами разочарования и не побуждает нас так красноречиво бодро приняться с новыми силами за осуществление задач, которые многие из нас уже готовы легкомысленно сдать в архив и заменить другими, совершенно несостоятельными,- как выясняет нам автор «Вырождения»,- и во многих отношениях да-же крайне опасными.

Замечательный труд нашего автора подвергся страстным нападкам еще раньше, чем вышла вторая часть, в которой окончательно выясняется его основная мысль. Напали на него и те, кто, по меткому выражению одного из наших философов, создают себе «идолов» вместо «идеалов», и те, кто присоседивается к знаменитости дня, чтобы обратить на себя внимание, и те, кто вторит разным шарлатанам, умеющим изобретать модные течения или ловко эксплуатировать их в свою пользу, и те, наконец, кто искренно жаждет и алчет правды, но не обладает достаточным критическим чутьем, чтобы разобраться в сложных отвлеченных вопросах, и по-этому, естественно, становится жертвой этих беззастенчивых людей. Вот эту самую многочисленную группу читателей и имеет главным образом в виду автор, прекрасно понимающий, что интеллигенция во всех цивилизованных странах переживает ныне время, которое можно охарактеризовать словами «в поисках истины». В новом своем труде наш автор говорит о «сумеречном» настроении, овладевшем европейской интеллигенцией, как отличительном признаке конца истекающего века. Прежние идеалы низвергнуты, новые не нарождаются, все, во что мы верили, утратило для многих обаяние, здоровый скептицизм заменился болезненным, чувствуется какое-то разочарование, пресыщение, словно мы опять «постыдно равнодушны к добру и злу», «ненавидим и любим случайно», словно «жизнь нас опять томит, как ровный путь без цели», и мы опять опасаемся, что потомок оскорбит наш прах «насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом».

Но есть ли действительное основание «печально глядеть на наше поколение»? Вот этот-то вопрос и старается разрешить Макс Нордау. Он очень внимательно присмотрелся к современной жизни, как она проявляется в литературе и искусстве. Неутешительны выводы, к которым он приходит. Положение в современной литературе и искусстве напоминает ему больницу - сколько в них болезненного, ненормального. Но чем же вызвано такое безобразное положение? Тем ли, что наши идеалы действительно оказались несостоятельными, или, может быть, мы сами провинились в том, что не сумели должным образом постоять за них, что малодушно отреклись от них при первой неудаче,- отреклись от «мысли плодовитой» и поспешили заменить ее мишурой, прельщающей нас на миг, но готовящей нам только все новые и новые разочарования.

С чрезвычайной наглядностью и подчас с очень глубоким анализом Макс Нордау разъясняет нам, что мы действительно совершили недостойное зрелых людей отступничество. Чтобы лучше в этом отношении отметить его основную мысль и вместе с тем и главную его заслугу, мы считаем нелишним упомянуть здесь о том, о чем не говорится в книге, потому что оно имеет непосредственное отношение к избранной автором теме, но что тем не менее составляет фон той картины, которую мастерски изображает нам автор «Вырождения».

Спрашивается, почему теперь всюду интеллигенцией овладело «сумеречное» на-строение, почему так часто наблюдается разочарование, болезненный скептицизм, почему продуманные «идеалы» заменены разными «идолами»? Были ли те идеалы, которые красили нашу жизнь, давали ей высший общественный, гражданский смысл, несостоятельны по существу? В таком случае «сумеречное» настроение конца века было бы вполне понятно и законно, и нам оставалось бы только искать новые идеалы, а пока они не найдены, «томиться жизнью, как ровным путем без цели». Но не заключается ли в такой постановке вопроса, как будто соответствующей теперешнему настроению большинства интеллигентных людей, явная нелепость? Человечество начало жить не вместе с нами: историческая его жизнь измеряется уже тысячелетиями, и целые тысячелетия длится его постепенное приближение к большему благополучию, к большей сумме счастья на земле. И всегда ход исторического развития был таков, что идеалы постепенно видоизменялись, коренясь в прошлом, развиваясь в настоящем, подготовляя почву для будущего. Что за странный самообман, принимающий характер самомнения,- думать, что этот вечно неизменный исторический процесс обрывается нашим кратким земным существованием, что грядущее «пусто иль темно», потому что мы сами изверились в наших идеалах! Это напоминало бы человека, который, будучи опечален и убит изменой любимой женщины, сам пришел к убеждению и стал убеждать других, что истинная любовь на свете невозможна. Следовательно, самая постановка вопроса нелепа и объясняется исключительно тем, что мы слишком нетерпеливы, хотим сразу видеть на деле результаты той «мысли плодовитой», в которую мы верили, которой мы увлекались, ради которой готовы были самоотверженно бороться. Вследствие этого получается потешный оптический обман: вся вековая жизнь человека как бы отождествляется с жизнью данного поколения. Мы не понимаем, что какие-нибудь тридцать лет составляют ничтожный промежуток времени даже сравни-тельно с одной только исторической жизнью человечества. Но как ни нелеп подобный самообман, он весьма распространен и является источником того разочарования, того «сумеречного» настроения, которое ныне наблюдается среди европейской интеллигенции и находит себе совершенно ясное выражение в литературе и искусстве с их пессимизмом, склонностью вернуть давно минувшее прошлое, скептицизмом по отношению к тому, что было для нас священным еще так недавно. Мы имеем тут дело с очень широким общеевропейским течением, народившимся вместе с философией XVIII века, нашедшим себе выражение в великом перевороте конца этого века, отразившимся самым решительным образом на миросозерцании всех образованных людей, вызвавшим во всех странах неумеренные надежды и завершившимся, как оказывается, общим утомлением, разочарованием. Течение это охватывает собой всю частную, общественную и политическую жизнь. В политической жизни оно означает ниспровержение прежних форм; в общественной - постепенное приобщение все новых классов к культуре; в частной - освобождение индивида от разных форм подавления свободы одной личности произволом или интересами других. Источник всех этих многообразных явлений, однако, один: все они сводятся к распространившемуся убеждению, что возможность прогресса, достижения большего благополучия всех людей вообще и каждого в от-дельности зависит главным образом от установления свободы. Таким образом, свобода и составляет тот идеал, в который мы верили и в котором мы начинаем теперь сомневаться, отрекаясь одновременно от него и в политической, и в общественной, и в частной жизни. В политической жизни наблюдается реакция против столь прочно установившегося убеждения о без условной спасительности народовластия. Реакция эта принимает самые разнообразные формы и наблюдается одновременно почти у всех народов: и парламентаризм, и наиболее прогрессивные формы правления, и всеобщая подача голосов встречают страстных антагонистов даже в том лагере, где, казалось бы, их менее всего можно было бы ожидать. Раздаются голоса, не только утверждающие, что все политические нововведения послужили единственно на пользу буржуазным элементам, но заявляющие, что новые политические формы, созданные великим переворотом конца прошлого века, представляют собой препятствие к достижению нормального развития государственной жизни. Политическая равноправность наталкивается на отпор не только со стороны деятелей, враждебных свободе, но и со стороны лиц, по-видимому, больше всего ею дорожащих. Последним предоставление народной массе широких политических прав начинает представляться опасным с точки зрения обеспечения всех видов свободы, которыми наиболее дорожит просвещенная часть общества: религиозные свободы, свободы слова и мысли. Существует какое-то смутное предчувствие, что народная масса, столько веков стоявшая в стороне от культурной жизни, еще погрязшая в невежестве, в религиозных и экономических предрассудках, заручившись политическим влиянием, отнесется пренебрежительно к тому, что просвещенному человеку дороже всего на свете.

Макс Нордау (Simon Maximilian Südfeld, Симха Меер (Симон Максимилиан) Зюдфельд, 29 июля 1849, Пешт - 23 января 1923, Париж) - врач, писатель, политик и соучредитель Всемирной сионистской организации.

Макс Нордау родился в городе Пест, Венгрия в ортодаксальной еврейской семье. Позднее он перестал соблюдать все религиозные каноны и был даже обвинён в антирелигиозной деятельности. Макс Нордау становится врачом, в 1880 году переезжает в Париж. Паралельно Нордау делает карьеру журналиста, став в результате корреспондентом ведущих европейских газет. Он достиг широкой известности и славы как мыслитель и социальный критик после публикации нескольких своих работ, в которых высказал критические взгляды на устоявшиеся общественные, религиозные, политические и культурные каноны своего времени.

Публикации Макса Нордау были восприняты неоднозначно и в течение многих лет после их появления служили темой острой дискуссии межлу сторонниками и противниками идей Нордау. Его самые известные работы - "Традиционная ложь нашей цивилизации" (1883), "Парадоксы" (1896) и "Упадочничество" (1895). В 1895 году Макс Нордау впервые познакомился с идеей Теодора Герцля о праве еврейского народа на национальное самоопределение и независимое государство.Он с энтузиазмом поддержал эту идею. Нордау был избран вице президентом, а затем и президентом нескольких сионистских конгрессов. Он стал одним из лидеров раннего сионистского движения и был убеждён в необходимости репатриации большинства евреев диаспоры в Эрец Исраэль.

Нордау верил, что как только еврейское население в Палестине возобладает, политическая и государственная независимость станут лишь вопросом времени. Его предложение было, однако, отвергнуто другими лидерами сионистского движения как нереалистичное. Макс Нордау умер в Париже в 1923 году и был перезахоронен в Тель-Авиве в 1926 году.