Левит 18 20 22 29. Интерпретации текста Левит

а. О моральном поведении на основании Завета; введение (18:1-5)

Лев. 18:1-5 . Фраза Я Господь, Бог ваш образует преамбулу главы 18-ой, которая выдержана в форме соглашения, заключенного в рамках завета. Но в этой главе имеется пять мест (стихи 4-6, 21, 30), содержащих скорее мотивировку для исполнения тех или иных конкретных законов. Почти идентичной фразой вводятся Десять заповедей (Исх. 20:2; Втор. 5:6). Таким образом призыв избегать обычаев, присущих другим народам, в первую очередь, египтянам и хананеям (Лев. 18:3), имеет своим источником личность Бога и взаимоотношения с Ним Израиля на основе завета.

Представляющая единое целое Божия система физических и духовных законов, направленных на то, чтобы дать Израилю, как искупленному Божиему народу, счастливую, содержательную жизнь, резюмируется в форме Его декретов и законов. Почему и с какой целью следовало исполнять эти законы, объясняется четко - исполняя (их), человек будет жив, другими словами, исполняя их, он будет наслаждаться жизнью.

Повиновение Его законам дало бы Его народу возможность жить счастливо, ни в чем не зная нужды (сравните Лев. 26:3-13; Втор. 28:1-14). К примеру, сформулированные в Лев. 18 ограничения, связанные с брачными отношениями, служили залогом стабильной и счастливой семейной жизни. (Однако, возможно, человек, духовно необновленный, воспринимал подобную практику лишь как проклятие закона; сравните Гал. 3:10).

б. Запрещение кровосмесительных союзов (18:6-18)

Лев. 18:6-18 . Основной принцип этого раздела сформулирован в стихе 6: Не вступай в физически близкие отношения (по-еврейски здесь употреблена более мягкая форма, которая буквально передается как "не открывай наготы") ни с кем из близких родственников, кроме супруга или супруги своих. Главное ударение ставилось на запрещении незаконных связей, под которыми понималось всякое прелюбодеяние (стих 20).

Подразумевалось также запрещение вступать в брачные отношения с теми, кто не принадлежал к израильскому народу (этот запрет недвусмысленно выражен во Втор. 7:3-6; сравните 3-Цар. 11:1-2). Однако с лицом, не принадлежавшим к избранному народу, но обратившимся к Господу (как Руфь), в брак вступать разрешалось.

Вот правила, изложенные в этом разделе: человек не мог жениться (здесь и далее подразумевается запрещение вступать в физическую близость) на своей матери (Лев. 18:7), ни на своей сестре (по отцу, либо по матери; имелась в виду первая ступень кровного родства - в свете современной генетики; стих 9).

Запрещение жениться на собственной дочери подразумевалось, и здесь о нем не упоминается (сравните Быт. 19:30-38). Не мог человек жениться и на своей внучке (вторая ступень кровного родства, Лев. 18:10), ни на тетке своей (сестре отца или матери, стихи 12-14). В стихе 8 речь, как представляется идет о запрещении вступать в брак с овдовевшей мачехой; возможно - и о прелюбодейной связи с женой отца; запрещена была женитьба на сестре по отцу (стих 11), на жене дяди (стих 14), на невестке (стих 15), на жене брата (стих 16); в стихе 17 содержится запрещение одновременного сожительства с какой бы то ни было женщиной и ее дочерью или внучкой. Видимая причина всех этих запрещений в том, что перечисленные родственники были "одной плотью" (Быт. 2:24), близкими по крови, и рассматривались как представители разросшегося семейного союза.

в. Запрещение полового разврата, практиковавшегося хананеями (18:19-23)

Лев. 18:19 . 15:19-24 ; 20:18; 2-Цар. 11:4.

Лев. 18:20 . Прелюбодеяние определялось в Ветхом Завете как связь замужней или обрученной женщины с каким-либо мужчиной, мужем ее не являвшимся. Под это определение не подпадала связь женатого мужчины с одинокой женщиной, что считалось меньшим преступлением (Исх. 22:16-17; Втор. 22:28-29).

Лев. 18:21 . Молох был главным божеством аммонитян (1-Цар. 11:7; сравните 2-Цар. 23:10; Иер. 32:35). Возможно, здесь имелось в виду жертвоприношение детей посредством предания их огню (2-Цар. 3:27; Втор. 12:31; 18:10; сравните с суровой карой за это, о которой говорится в Лев. 20:2-5); однако, судя по контексту, речь скорее идет о возможной передаче детей в храмы Молоха для занятия культовой проституцией.

Лев. 18:22-23 . Запрет наложен был также на физическую близость между мужчинами (сравните Быт. 10; Лев. 20:13; Суд. 19:22; сравните с Рим. 1:26-27; 1-Кор. 6:9) и скотоложство (сравните Исх. 22:19; Лев. 20:15-16; Втор. 27:21).

г. Заключительное предупреждение относительно неповиновения условиям Завета (18:24-30)

Лев. 18:24-30 . В свете сопоставления 18-ой главы с договором (заветом) назначение данного раздела - в предостережениях не преступать под угрозой кары - условий завета. По причине только что упомянутых (особенно в стихах 19-23) преступлений, которые совершались хананеями, Бог принял решение уничтожить их. Но такая же кара грозила бы и израильтянам в случае их неповиновения.

Образ как бы ожившей земли, "свергаюшей с себя" своих обитателей (стих 25, 28), говорит о том, какой мерзостью (стихи 26,29-30) в глазах Божиих было подобное поведение.

Заключительная фраза главы соответствует фразе, ее начинающей: Я Господь, Бог ваш.

Продолжение обзоров на тему "Библия и гомосексуальность.

В прошлом обзоре о переводах текста Левита 18:22 было сказано, что традиционная версия перевода этого текста связана с прочтением его в значении запрета однополого секса между мужчинами, что в синодальном варианте звучит: "Не ложись с мужчиной, как с женщиной: это мерзость". Упоминалось также, что традиционная интерпретация этого текста в христианстве свелась к запрету любых форм гомоэротических отношений и особенно активно текст употреблялся для осуждения таких отношений в период средневековья. В традиции иудаизма существуют другие варианты интерпретации этого текста, но в целом наиболее распространенной в прошлом ортодоксальной трактовкой является запрет гомоэротических отношений между мужчинами.

В силу исторических условий никакого альтернативного понимания текста до современной эпохи возникать не могло. Такие условия сложились лишь тогда, когда, с одной стороны, произошли значительные изменения взглядов на саму сексуальность человека (как в науке, так и в обществе), а с другой стороны, была разрушена сакрализация традиции и начали осуществляться научные исследования Библии.

Библейские тексты стали пониматься как тексты, появившиеся в определенных исторических условиях и культурно обусловленные, а не продиктованные свыше (или, по крайней мере, для верующих в свете библейской критики - не продиктованные свыше в буквальном смысле: меняется понятие боговдохновенности, приходит понимание того, что тексты отражают время и культуру). Научное изучение Библии предполагает возможность нового понимания текстов (особенно, в тех случаях, когда традиции и знания древних людей значительно отличаются от современного уровня знания). Новые интерепретации стали возникать с учетом исторических условий, в которых формировался древний текст.

Согласно общепринятому в иудаизме и христианстве мнению, причина дарования заповедей Левита в целом объясняется словами: «По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите» (Лев. 18:3). «Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас […], ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что пред вами, и осквернилась земля» (Лев 18:24, 27). Народу евреев, таким образом, предписывалось не повторять обычаев, принятых у языческих народов. В число различных запретов, согласно иудейской традиции, входил запрет гомосексуальных актов, для того, чтобы евреи не уподоблялись язычникам .

Ряд современных исследователей пришли к выводу, что в культурно-историческом контексте запрет гомосексуальных актов книги Левит связан с тем, что у язычников были приняты священные ритуалы, во время которых совершались однополые акты. Такую интерпретацию выдвинул (по-видимому, первым) британский теолог Деррик Шервин Бейли (Derrick Sherwin Bailey), пионер переосмысления библейских текстов в вопросах, связанных с темой гомосексуальности. Бейли утверждал, что запрет, который в традиционной христианской интерпретации понимался как запрет любых гомосексуальных актов, относится на самом деле к храмовой проституции и не распространяется на современные отношения людей гомосексуальной ориентации . Подобную интерпретацию позднее поддерживали также такие авторы как Джон Мак Нейл (John McNeill), Том Хорнер (Tom Horner) и Джон Босуэлл (John Boswell) .

Интерпретации, связывающие запрет Левита 18:22 с языческими ритуалами, вызвали много дебатов . Тот факт, что запрет был сформирован в условиях, когда однополые культовые ритуалы были распространены среди язычников и оказывали влияние на израильтян, нашел принятие даже у тех христианских исследователей, которые богословски остались на позиции осуждения любых однополых актов.

К примеру, консервативный христианский богослов Роберт Ганьон (Robert Gagnon), один из наиболее известных авторов-гомонегативистов, приводит доводы о том, что историческим контекстом появления запрета Левита 18:22 была храмовая проституция . Он утверждает, что есть подтверждения того, что гомосексуальная культовая проституция существовала в древнем Израиле в период разделенной монархии. Определенное количество текстов указывает на присутствие в древнем Израиле мужчин, называемых quedesim, что переводится буквально: "освященный", "посвященный" и "предназначенный для божества". Этот термин обычно используется в английских переводах для обозначения мужчин в культовых местах, где происходила гомосексуальная проституция .

По этому вопросу Роберт Ганьон, в частности, пишет: "Я не сомневаюсь, что круг людей, в котором создавалась заповедь Левита 18:22, рассматривал гомосексуальную культовую проституцию, по крайней мере, частично. Гомосексуальная культовая проституция, как представляется, была первоначальной формой, в которой гомосексуальные половые связи осуществлялись в Израиле" . Однако, в отличии от авторов и сторонников пересмотренной интерпретации, Роберт Ганьон не делает из указанных фактов вывод о том, что запрет Левита 18:22 относится лишь к гомосексуальным актам во время языческих культов, а продолжает поддерживать традиционный взгляд о том, что этот запрет направлен против гомоэротических отношений в любых обстоятельствах .

Некоторые другие консервативные авторы, по-видимому, готовы пересмотреть традиционную интерпретацию этого текста. К примеру, переведенный на русский язык с английского Новый Библейский словарь, авторы которого традиционно утверждают, что "однозначное осуждение гомосексуализма не вызывает сомнений", тем не менее, заповедь Левита 18:22 объясняет следующим образом: "Исторически гомосексуальная практика была связана с языческим культом проституции (3 Цар. 14:24; 15:12; 22:46). Строгие запреты левитских законов (Лев. 18:22; 20:13) прежде всего были направлены против идолопоклонства; слово «мерзость» (to"eba), которое, например, встречается в обоих указанных примерах, — это религиозный термин, часто использовавшийся для осуждения гнусных, с их точки зрения, языческих обрядов. В строгом соответствии с контекстом, приведенные ветхозаветные осуждения относятся тогда к гомосексуальной практике в рамках языческих обрядов и не должны толковаться слишком широко" .

Интерпретация текста Левита 18:22 в качестве запрета мужской храмовой проституции была отвергнута некоторыми более поздними авторами других трактовок библейского текста, специализирующимися в изучении иудаизма, такими как Саул Ольян, Даниэль Боярин и Давид Стэварт, которые рассматривали этот запрет внутри контекста Кодекса святости (Holiness code), как называют выделение комплекса заповедей 17-26 глав книги Левит в связи с изучением текстов в рамках библейской критики.

Саул Ольян, Даниэль Боярин и немалый ряд других исследователей пришли к заключению, что текст Левита 18:22 действительно запрещает гомосексуальные акты, но не любые, а только анальную пенетрацию (анальное проникновение) в половых актах между мужчинами . Исследователи изучают причины этого запрета, рассматривая традиции и стереотипы, принятые в древнем мире. Запретный половой акт в такой интерпретации очень часто объясняется, исходя из представления о гендерных ролях в дихотомии полов. В архаичной дихотомии случай, когда мужчина испытывает проникновение, подобно женщине, считается нарушением мужской чести .

По мнению профессора иудаики и религиозных исследований Брауновского университета Саула Ольяна (Saul Olyan) язык текста Левита 18:22 не очень ясен. Ольян обращает внимание на то, что многие комментаторы игнорируют экзегетические трудности, в результате чего различные мнения расходятся друг с другом. Некоторые авторы связывают запрет Левита 18:22 с представлением о неприемлемости расточать мужскую сперму в половых актах, которые не направлены на воспроизводство потомства, в то время как другие авторы особенно сосредотачиваются на представлении о неприемлемости анальной пенетрации.

Используя буквальный контекст слов текста, Саул Ольян предложил объяснение, согласно которому запрет Левита 18:22 направлен против "нечистоты" смешения двух субстанций - мужской спермы и экскрементов в теле рецептивного партнера. Ольян также занялся поиском аналогичных параллелей в литературе древнего греко-римского и ассирийского мира. В результате своих исследований Ольян пришел к выводу о том, что Левит 18:22 описывает действия, выполняемые активным партнером во время анальной пенетрации .

Подобные выводы сделал историк религии, профессор талмудической культуры Калифорнийского университета в Беркли Даниэль Боярин (Daniel Boyarin) . Подход к интерепретации текста Боярина основан на талмудической литературе ранних веков, созданной в Вавилоне. Согласно исследованиям Боярина, талмудическая литература не оставляет сомнений, что нарушением закона в Левите 18:22 являются анальные половые акты между мужчинами. В конце концов Боярин обосновал, что этот текст не затрагивает другие другие формы гомоэротических интимных отношений.

Исследуя причины запрета анального акта, Боярин ищет объяснение в древне-израильском отвращении к внешнему подражанию другому полу, что выражено в отношении переодевания в тексте Второзакония 22:5: "на женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье". Боярин рассматривает тексты Второзакония 22:5 и Левита 18:22 как параллелизмы. Согласно Боярину, "женское одеяние" во Второзаконии 22:5 параллельно "лежанию с мужчиной как с женщиной" Левита 18:22 и отражает аналогичную идею неприемлемости смешения гендерных ролей.

В контексте такого рассуждения Боярин доказывает, что анальная пенетрация мужчины в отношении другого мужчины является проблемой в андроцентрическом (основанном на мужских ценностях) мире, отраженном в Пятикнижии, поскольку этот сексуальный акт равносилен нарушению принятых гендерных ролей. В анальном однополом сексуальном акте рецептивный мужчина занимает социальную сферу женщины, что нарушает древнюю дихотомию мужчин и женщин .

Подобные интерпретации, предложенные Саулом Ольяном, Даниэлем Боярином и рядом других авторов, вызвали дискуссию среди исследователей. К примеру, Джером Уолш (Jerome Walsh) , профессор теологии и религиозных исследований Университета Ботсваны, обсуждая работу Саула Ольяна, соглашается с тем, что текст является метафорой анальной пенетрации. Однако, Уолш расходится как с Ольяном, так и с Боярином, в основных выводах. Он не согласен, что текст Левита 18:22 отражает беспокойство по поводу смешения гендерных ролей, а также с тем, что текст адресован мужчинам, играющим активную роль в анальной пенетрации. С точки зрения Уолша, Левит предупреждает израильских мужчин против как активной, так и пассивной роли в анальной пенетрации. Однако, Уолш согласен с доводами тех авторов, которые считают, что текст Левита 18:22 не запрещает другие формы гомоэротических интимных отношений .

По мнению раввина ортодоксального иудаизма Стивена Гринберга (Steven Greenberg) , Левит 18:22 выражает "запрет мужских гомосексуальных отношений". Однако, традиция иудаизма с древних времен отвергает такое чтение Торы, которое всегда подразумевает только один смысл. Все стихи Пятикнижия наполнены многозначным смыслом, пишет Гринберг: некоторые смыслы находятся на поверхности, другие скрыты более глубоко, а некоторые еще не родились. Существует так много разных случаев, что "Бог любит, когда мы задаем вопросы, почему". Таким образом, нет оснований присваивать понимание смысла стиха (считая это единственно верным). Рассуждения Гринберга заканчиваются выводом, что Левит 18:22 говорит об анальных отношениях между мужчинами. Как Ольян и Боярин, Гринберг доказывает, что текст не запрещает другие формы гомоэротизма .

Современные объяснения текста Левита 18:22 могут вести к заключению о том, что запрет устарел, поскольку был основан на культуре прошлого. К примеру, раввин движения еврейского обновления (Jewish Renewal) Артур Уаскоу (Arthur Waskow) отмечает : "Вся конструкция сексуальности в Торе предполагает доминирование мужчин и подчинение женщин". В однополом анальном акте один из партнеров играет роль, традиционно воспринимаемую женской. Донося эту идею на популярном уровне, автор утверждает, что такие отношения в библейские времена были неприемлемы точно так же, как неприемлемой была бы современная ситуация, в которой женщина может выступать в роли руководителя по отношению к мужчине .

Такую точку зрения поддерживают некоторые христианские авторы . Так, активист гей-христианского движения Кейт Шарп (Kaith Sharpe) объясняет, что с перспективы библейского мира для мужчины испытывать проникновение другим мужчиной - это "внушающий ужас беспорядок категорий". Такое поведение воспринималось в древнем Израиле как "подрыв основ сексуальной иерархии", от которой, в представлении древних евреев, зависела стабильность общества. Согласно Шарп, слово "мерзость" выражает "отвращение от идеи о том, что мужская сексуальная активность может быть подобна женской", поскольку это угрожает "системе мужского доминирования". Соглашаясь с тем, что в этом контексте текст Левита 18:22 запрещает анальную пенетрацию, Шарп, подобно ряду других авторов, придает большое значение тому, что гомоэротическая активность сама по себе не запрещена .

Помимо изучения древних стереотипов о гендерных ролях, существует другой подход к обоснованию причин запрета Левита 18:22, связанный с понятием о ценности и предназначении мужской спермы. Согласно этому подходу, мужская сперма предназначена для размножения, поэтому ее нельзя расточать впустую. По мнению ряда исследователей, которые исходят из этой предпосылки, Левит обеспокоен проблемой воспроизводства потомства израильтян в связи с необходимостью обеспечения национального выживания. Древний израильский народ был маленькой нацией, находящейся в окружении сильных и враждебных соседей. По этой причине было важно обеспечить размножение потомства. Как результат, мужская сперма воспринималась ценностью, которую нельзя расходовать впустую. В таком логическом контексте запретными рассматриваются любые гомосексуальные отношения мужчин, поскольку они могут приводить к расточению ценной спермы не для воспроизводства потомства .

Известный комментатор Торы, раввин консервативного иудаизма Джакоб Милгром (Jacob Milgrom) отметил, что общий знаменатель всех запретов 18 главы Левита сводится к тому, что они "включают в себя выделение семени". Однако, Милгром выражает удивление тому, что, если охрана воспроизводства потомства стала основной причиной текста всей главы, почему законодатель и древние раввины не осуждают мастурбацию и сексуальные отношения после начала менопаузы .

Джакоб Милгром известен обоснованием ограничения действия запрета Левита 18:22 несколькими условиями: с его точки зрения, запрет касается только анальных половых актов между мужчинами, древними израильтянами, живущими на территории земли обетованной . Иными словами, по мнению Милгрома, запрет не затрагивает не только гомоэротические отношения, не связанные с анальной пенетрацией, но и отношения между мужчинами за территориальными границами древнего Израиля. Рассматривать этот запрет универсальным ошибочно, - считает Милгром .

Уже в ранних работах Джакоб Милгром также писал о том, что текст Левита 18:22 не имеет отношения к женщинам, объясняя это тем, что в женских однополых отношениях не происходит бесплодной растраты мужского семени, и это не воспринимается как утрата жизни, в отличии от случая с мужчинами. Изложенное Милгромом объяснение, почему Левит 18:22 не затрагивает женщин, не является единственным. Другие авторы опираются на другие аргументы, исходя из того, как они объясняют, почему запрет относится к мужчинам. К примеру, Саул Ольян считает, что сексуальные акты между женщинами не включены в запрет Левита, поскольку они не приносят "осквернения" через смешение мужского семени и экскрементов .

Среди интерпретаций запрета Левита 18:22 существует также трактовка исследователя Давида Стеварта (David Stevart) , по мнению которого этот текст Левита направлен против инцеста между мужчинами . Стеварт обратил внимание, что для всеобщего запрета мужских гомосексуальных отношений законодатель, обращаясь к мужчинам, мог ограничиться написанием слов "не ложись с мужчиной" без добавления, переводимого "как с женщиной". Согласно подходу Стеварта, метафорическое дополнение, звучащее на иврите как "мишкевей иша", лучше всего объясняется связью этого текста с многочисленными предупреждениями против инцеста во всей 18 главе Левита. Вставкой запрета 18:22, считает Стеварт, утверждена гарантия того, что все сексуальные акты с родственниками запрещены: как гетеросексуальные, так и однополые . Джакоб Милгром также делал предположение о том, что заповедь Левита 18:22 относится к внутрисемейным отношениям .

Вне связи с теми или иными подходами к трактовке текста, Левит 18:22 вызывает целый ряд вопросов по поводу возможности его применения к современному пониманию гомосексуальности . Развитая в период средневековья традиционная христианская концепция осуждения половых актов, которые "против природы" (как гомосексуальных, так и гетеросексуальных, не направленных на зачатие, а также мастурбации) не соответствует современному представлению о сексуальности.

Возникают также трудности в решении вопроса, какие в принципе заповеди Кодекса святости книги Левит актуальны в современных условиях, особенно - для христиан. Вместе с запретом стиха 18:22 Левит запрещает, например, скрещивать животных, засевать поле семенами разного рода, одеваться в одежду из разнородных нитей (19:19), подстригать край бороды (19:27), употреблять плоды молодых деревьев (19:23), отдавать деньги под проценты (25:37) и тому подобное . Все эти заповеди, данные древним израильтянам, считаются неактуальными для христиан и кажутся давно устаревшими.

Слово "мерзость", которое употребляется в тексте Левита 18:22 и традиционно понимается как осуждение однополых актов, во многих других случаях применяется для обозначения церемониально-диетической нечистоты . Например, "мерзостью" названы нечистые животные, которых иудеям традиционно запрещено употреблять в пищу (Лев. 11), однако, христиане традиционно считают себя освобожденными от этого запрета, как и ряда других, данных евреям в Торе.

Христиане, согласно церковной традиции, освобождены от соблюдения множества заповедей, данных в Ветхом Завете, за исключением того, что касается морального закона. В традиционной христианской интерпретации запрет Левита 18:22 рассматривался включенным в моральный закон, хотя этот запрет находится в окружении преходящих, опять же, с христианской точки зрения, церемониально-диетических предписаний. Современные дискуссии сделали вопрос о том, относится ли заповедь Левита 18:22 к сфере неизменной морали, спорным .

К примеру, теолог Ричард Хейз (Richard Hays) отметил, что Ветхий Завет "не делает систематизированных отличий между ритуальным и моральным законом". В каждом отдельном случае "церковь сталкивается с задачей различать, остаются ли израильские традиционные нормы в силе для нового сообщества последователей Иисуса". Хейз пишет, что "цитируя закон Левита, конечно, нельзя выяснить вопросы христианской этики" .

В свете того факта, что заповеди книги Левит были даны для обособления израильтян от язычников в древнюю пору, немалое число авторов пришли к выводу, что не существует ясного обоснования того, что текст должен применяться для осуждения гомосексуальных отношений в современном мире . Хотя на первый взгляд текст кажется прямым запретом, контекстное прочтение создает много вопросов о его применимости к современной ситуации.

Данный обзор является частью исследования по теме "Библия и гомосексуальность". В дальнейшем планируется продолжить рассматривать другие библейские тексты по этой теме.

Список использованной литературы и ссылок:

Виталий Черноиваненко. "Превыше любви женской": гомоэротические мотивы и сексуальная мораль в Библии и Талмуде. (Евреи: другая история / под ред. Г. Зелениной. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), с. 12, 16)

Аналогично: Виталий Черноиваненко. Гомосексуальность, гомоэротизм и еврейская традиция. (Иудаизм: гендерные и региональные исследования. Центр исследования иудаизма Молодежной ассоциации религиоведов. - Киев, 2013, с. 11, 15)
Julia M O"Brien (editor). The Oxford Encyclopedia of the Bible and Gender Studies: Two-Volume Set. - Oxford University Press, 2014. P. 258
Erwin Buck. Study on Homosexuality and the Church. Winnipeg: Evangelical Lutheran Church in Canada, 2001. (Study Two: From The Old Testament Leviticus)
Jeffrey S. Siker. Homosexuality and Religion: An Encyclopedia. - Greenwood Publishing Group, 2007. P. 66-67
Robert A. J. Gagnon. The Bible and Homosexual Practice: Texts and Hermeneutics. - Abingdon Press, 2002. P. 100-110, 130 (citation)
См. подборку материалов Israel’s Holiness Code in the Book of Leviticus на сайте Anglican Taong
K. Renato Lings. Love Lost in Translation: Homosexuality and the Bible. - Trafford Publishing, 2013. P. 219 - 225, 230
Новый библейский словарь. Часть 2. Библейские реалии. - СП-б, Мирт, 2001, с. 178 (оригинал: New Bible Dictionary. Third edition 1996 - Inter-Varsity Press, Leicester, England)
Saul M. Olyan (1994). "And with a Male You Shall not Lie the Lying Down of a Woman": On the Meaning and Significance of Leviticus 18:22 and 20:13. Journal of the History of Sexuality, 5:179-206
Daniel Boyarin (1995). Are There Any Jews in "The History of Sexuality"?. Journal of the History of Sexuality, 5:333-355
Jerome T. Walsh (2001). Leviticus 18:22 and 20:13: Who Is Doing What to Whom? Journal of Biblical Literature. Vol. 120, No. 2:201-209
Steven Greenberg. Wrestling with God and Men: Homosexuality in the Jewish Tradition. - University of Wisconsin Press, 2004
Rabbi Arthur Waskow. Homosexuality and Torah Thought (цитата и пересказ согласно anglicantaonga.org.nz, religioustolerance.org)
См. подборку материалов Translations and interpretations of same-sex behavior in Leviticus 18:22 на сайте Ontario Consultants on Religious Tolerance
По этой теме см.: William Crawley. Have you committed an "abomination" today? (блог на сайте bbc.co.uk)
Keith Sharpe. The Gay Gospels: Good News for Lesbian, Gay, Bisexual, and Transgendered People. - Circle Books, 2011

Milgrom J. Leviticus. A Book of Ritual and Ethics: A Continental Commentary. Minneapolis, MN: Fortress Press, 2004
Jacob Milgrom. Leviticus 1-16: A New Translation with Introduction and Commentary. - Doubleday, 1991 (Original from the University of Michigan)
David Stevart. Leviticus (in Deryn Guest, Robert Goss, Mona West (Editors). The Queer Bible Commentary. - SCM Press, 2006)

См. подборку материалов The Mosaic Code & the Hebrew word To"ebah (Often translated as "abomination") на сайте Ontario Consultants on Religious Tolerance
Richard B. Hays. Awaiting the Redemption of Our Bodies: The Witness of Scripture Concerning Homosexuality (in Jeffrey S. Siker. Homosexuality in the Church: Both Sides of the Debate, p. 6 - Westminster John Knox Press, 1994)

18:1-30 Моисей от имени Господа предостерегает Израиль от извращения половых и семейных отношений: кровосмешения (ст. 6-20), принесения в жертву детей (ст. 21), гомосексуализма (ст. 22) и скотоложества (ст. 23). Народы, окружавшие Израиль, были менее ограничены в своих половых контактах. Им разрешалось вступать в более близкие родственные браки, чем израильтянам (напр., в Египте могли вступить в брак брат и сестра), допускались гомосексуальные контакты при обоюдном согласии (ср. ст. 22) и даже некоторые виды скотоложества (ср. ст. 23). Основные принципы половых отношений изложены в Быт., гл. 1; 2. Повеление Бога "плодитесь и размножайтесь" (Быт. 1,28) исключало взаимоотношения, которые по сути своей вели к бесплодию; сотворение женщины в качестве пары для Адама также свидетельствует о том, что гомосексуализм не входил в Божий замысел. Предписания устанавливали, что израильтянин должен жениться на израильтянке. Однако браки между родственниками первой степени (брат - сестра, отец - дочь) и второй степени родства (дед - внучка, племянник - тетка) были запрещены. Браки между свойственниками, состоявшими в подобной степени родства, также запрещались (свойственником называется родственник по жене или по мужу: примером близких свойственников могут служить невестка или жена дяди). Супруги становились одной плотью и, следовательно, членами семей друг друга (18,7.8; Быт. 2,24). Половая связь со свойственницей при жизни ее супруга рассматривалась как прелюбодеяние (ст. 20), а после смерти или развода запрещалась данным правилом.

18:3 не поступайте по установлениям их. Нечистота не была по сути своей греховной, и ее последствия не обязательно могли быть пагубными (гл. 11-15). Например, половые сношения делали супругов нечистыми до вечера (15,18), однако сам брак является Божиим установлением. Законы же, изложенные в ст. 6-23, касаются безнравственного поведения мужчины и женщины,т. е. греха.

18:8 жены отца твоего. Имеется в виду не мать данного человека (ст. 7), а вторая жена его отца (ср. 1 Кор. 5,1).

18:9 сестры твоей. Это сестра по матери и отцу (кровная) или только по одному из родителей (сводная).

18:11 сестра твоя. Сводная сестра.

18:16 Втор. 25,5.6 одобряет случаи, когда деверь женится на своей овдовевшей невестке, если у нее не было детей от первого брака. Это свидетельствует о том значении, которое придавалось в ветхозаветном обществе продолжению семейной линии.

18:17 дочери ее. Имеется в виду дочь жены, приходящаяся мужу падчерицей или сводной внучкой.

18:18 Ср. Лию и Рахиль (Быт. 29,23-30,24).

18:19 Ср. 15,19-24 и ком. к 15,1-33.

18:21 Молоху. Бог огня, которому поклонялись аммонитяне.

18:25 И осквернилась земля. Ср. Быт. 6,12.

18:28 свергнула. Т.е. отторгла. Ср. Быт. 4,12.

18:29 истреблены. См. ком. к 7,20.

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

В кн. Левит излагаются предписания о жертвах, священстве, праздниках и пророчества о судьбах Израиля. В подробно описанной обрядности ВЗ христианские толкователи узрели подготовку и прообразы искупительного жертвоприношения Христа (ср. Евр 8-10) и таинств Церкви. Единая жертва Христа лишила значения ритуал древнего храма, но требования чистоты и святости в деле служения Богу остаются в силе и поныне.

Названия, разделения и содержание

Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26 ; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:

Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.

Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).

Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.

Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.

В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.

Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11 ; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).

Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.

Литературная композиция

Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45 ; Ин 5:45-47 ; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.

Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.

Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.

Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.

Повествования и история

От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.

Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.

Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.

Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11 : народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.

Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.

Законодательство

В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.

Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.

Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.

Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.

Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).

Религиозный смысл

Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.

Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?

Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.

Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.

Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.

Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.

Скрыть

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

22-25 Запрещение омерзительнейших видов плотского греха — содомии (ст. 22, ср. Быт 19:5 ; Рим 1:27 ) и скотоложства (ст. 23) сопровождается указанием на существование их у тех племен (хананейских), которые, по исполнении их беззакониями меры долготерпения (Быт 15:16 ) Божия, будут извергнуты из оскверненной ими земли.

Третья книга Пятикнижия, названная в евр. тексте, подобно другим частям Пятикнижия, по первому слову «Вайкра» (vajikra — «и воззвал»), в предании Иудейском называется, соответственно содержанию, «Torat-kohanim» — «закон священников», или « Torat-qorbanot» — закон жертв. Равным образом греческое название (у LXX) книги Λευϊτικ ò ν , латинское Leviticus, славяно-русское «Левит» показывает, что содержание книги составляют относящиеся к обязанностям священного Левиина колена отправления ветхозаветного культа: жертвоприношения, религиозно-обрядовые очищения, праздники, теократические подати и т. п. Книга Левит имеет почти исключительно законодательное содержание, будучи почти совершенно лишена повествовательно-исторического элемента: на всем ее протяжении сообщены лишь два, притом не имеющих существенной связи с целым содержанием всей книги, факта (смерть Надава и Авиуда после посвящения первосвященника и священников, Лев 10:1-3 , и казнь богохульника, Лев 24:10-23); все же остальное содержание книги образует подробное развитие и непосредственное продолжение статей и постановлений закона, излагаемых во 2-ой части кн. Исход; всюду законодательство книги Левит представляется развитием и восполнением возвещенного с Синая откровения (25, 26, 46; 27, 34). Главная идея или цель книги (выраженная особенно ясно в Лев 24:11-12) состоит в образовании из Израиля общества Господня, которое стояло бы в тесном благодатном и нравственном общении с Иеговою. Этой цели служат находящиеся в кн. Левит постановления: 1) о жертвах (гл. 1-7); 2) о посвящении священнослужителей (гл. 8-10); 3) о чистом и нечистом (гл. 11-16); 4) о личной святости членов общества Господня в жизни семейной и общественной (гл. 17-20); 5) о святости и порядке всех отправлений богослужения, культа, освященных временах и пр. (гл. 21-27). Таким образом идея святости и освящения — господствующая идея книги Левит, проникающая все намеченные отделы, связанные как исторически или хронологически, так и логически, развитием одного и того же принципа.

; Ис 5:24 ; Мф 7:12 ; Мф 11:13 ; Лк 2:22 и др.).

Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.

Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.

Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.

Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.

По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17 ). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.

Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.

Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.

Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8 ; Ис Нав 8:31 ; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5 ; Мф 19:7 ; Лк 24:27 ; Ин 5:45-46 ), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.

Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.Подробнее об этом см. Вигуру . Руководство к чтению и изучению Библии . Перев. свящ. Вл. Вас. Воронцова. Т. I, с. 277 и сл. Москва, 1897.