Отдел религиозного образования и катехизации рпц. Православное образование на современном этапе

Пятнадцать лет назад все образовательные структуры Русской православной церкви (далее - РПЦ) были представлены тремя духовными школами - Московской и Ленинградской академиями и семинариями и Одесской семинарией. В огромной стране не было другой возможности получить систематическое православное религиозное образование, кроме учебы в этих весьма малолюдных заведениях. Все другие его формы были запрещены. Частные инициативы пресекались властями - учить религиозным обрядам (что уж говорить о богословии) нельзя было даже своих детей.

В настоящее время число образовательных учреждений, созданных различными подразделениями РПЦ, не поддается учету. Их статус и форма даваемого ими образования весьма многообразны. РПЦ и государственные органы перешли от конфронтации к сотрудничеству - в том числе и в образовательной сфере. Все это вынуждает нас проанализировать образовательную деятельность РПЦ.

Воскресные школы

Наиболее распространенным видом церковных образовательных учреждений и базой для всей православной образовательной системы являются воскресные школы. Эти школы должны раскрывать детям и подросткам основы вероучения, помогать осваивать Библию, давать представления о главных церковных праздниках и святых. Эту работу можно назвать катехизаторской, или вероучительной. В современной российской практике программы подобных школ рассчитаны, как правило, на год-два обучения (либо три года для совсем маленьких детей). В основном в этих школах обучаются дети прихожан, примерно четвертую часть от общего числа учащихся составляют взрослые. Дети учатся по-школьному, сидя за партами и слушая поучения наставника. Во взрослых группах обучение строится скорее по принципу «клуба» - с чаепитиями и долгими разговорами.

Система воскресных школ в настоящее время переживает упадок. Большая их часть была создана священниками или православными энтузиастами в первой половине 1990-х годов, в период «религиозного бума». Однако уже через два-три года религиозный пыл иссяк, и количество детей и взрослых в воскресных школах резко сократилось . Другой причиной сокращения числа учащихся стало отсутствие квалифицированных кадров преподавателей. Хотя с 1992 года в различных епархиях пытались наладить систему их подготовки, в основном эти проекты потерпели неудачу. Большой проблемой оказалось найти людей, имеющих силы, время и интерес преподавать за мизерную зарплату или вовсе бесплатно. Далеко не все православные энтузиасты или обремененные большим количеством дел священники могли длительное время заниматься нелегкой преподавательской работой. В 1997 году на Архиерейском соборе РПЦ церковные власти, заметившие эту тенденцию, обязали местных епископов упорядочить катехизаторскую работу. Практически во всех епархиях были созданы отделы религиозного образования, и многие провинциальные архиереи издали приказы об обязательном открытии воскресных школ при всех приходах.

По официальным данным РПЦ на 2000 год, в 53 епархиях, представивших отчеты (а всего их более 70), общее количество воскресных школ превышало 2600, в них обучалось более 80 тысяч детей и около 30 тысяч взрослых . Однако секретари епархиальных управлений, представляющих в Москву эти отчеты, при личном общении признают, что, как правило, ставят количество воскресных школ «с потолка», поскольку не имеют возможности и желания проверять, сколько из них действительно работает.

Сейчас приблизительно лишь на один приход из шести приходится реально действующая воскресная школа. Как правило, они создаются при крупных городских храмах. Численность учащихся в такой школе редко превышает тридцать человек.

Будущее воскресных школ видится довольно печальным. По нашим наблюдениям, в средней епархии (100–120 приходов) существует, как правило, не больше пяти-семи активных священников, вокруг которых «кипит жизнь» и существуют различные православные инициативы. Естественной частью такого прихода является и воскресная школа. В остальных случаях школа если и имеется, то в основном «для проформы». По мнению руководителя Миссионерского отдела РПЦ архиепископа Иоанна (Попова), воскресные школы вообще «отжили свой век» и в будущем их надо будет преобразовать в православные образовательные центры (по-светски говоря, «клубы по интересам»), рассчитанные не столько на детей, сколько на взрослых . Трудно сказать, насколько подобный приговор справедлив. Другие христианские конфессии успешно используют форму воскресных школ для подготовки нового поколения прихожан. Автор не имеет необходимых для сравнения данных по России, но на Украине показатели таковы: по отношению количества воскресных школ к количеству приходов Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП) уступает греко-католикам на четверть, а римо-католикам, баптистам и адвентистам - вполовину .

Приюты

В последние три-четыре года большую популярность приобрели детские приюты, которые создаются при крупных монастырях и некоторых храмах. В настоящее время в России (по официальным данным епархий) их существует более десяти, примерно такое же количество действует неофициально. Как правило, это небольшие заведения, рассчитанные на 10–30 человек. Считается, что в них собираются бездомные дети, которых там кормят и учат. О первом подобном приюте (он совмещен с домом престарелых) в пос. Саракташ Оренбургской области много писали, он пользуется заслуженной известностью в Церкви. Однако его копии кажутся менее удачными.

Эти заведения обладают неопределенным юридическим статусом. Туда нередко попадают не беспризорники, а дети из бедных верующих семей, что вызывает частые конфликты с родственниками: не все родители согласны с намерениями монахов «воспитать молодую смену», многие не хотят, чтобы детей использовали на сельскохозяйственных или ремонтно-реставрационных работах. Зачастую и духовенство критически относится к монастырским приютам, по крайней мере, в их нынешнем состоянии. Один из руководителей Казанской епархии, например, с возмущением рассказывал автору о крупном местном монастыре, «который не воспитывает детей, а делает из них маленьких бандитов. Монахи пользуют мальчиков, ничему их не учат, зато время от времени вывозят в парижский Диснейленд». В то же время идея устройства приютов привлекательна для спонсоров, которым руководители монастырей рисуют идиллические картинки. Последним и самым крупным из подобных заведений стал открытый в октябре 2000 года приют на 200 человек при Троице-Сергиевой лавре, созданный почему-то на средства МПС.

Духовные училища и пастырские курсы

Бурный рост числа приходов в конце 1980-х - первой половине 1990-х годов (до 40% в год) выявил острую нехватку людей, владеющих церковными специальностями. Хронически не хватало образованного духовенства - даже до перестройки лишь треть его имела семинарское образование. Еще хуже дело обстояло с грамотными псаломщиками, регентами, преподавателями воскресных школ. В то же время тысячи православных энтузиастов стремились помочь церкви. В результате многие епархии начали открывать у себя одно- и двухгодичные духовные училища и различные курсы - пастырские, псаломщиков, регентские или регентско-иконописные. Преподавали на них, как правило, священники епархии, имевшие академическое образование (зачастую и сам архиерей), а также приглашенные преподаватели местных вузов. Одним из основных соображений при создании духовных училищ было то, что готовить священника на месте (хоть и ускоренным способом) обходится гораздо дешевле, чем направлять его за сотни километров в семинарию и оплачивать там его обучение.

В середине 1990-х годов по мере укрепления образовательной и материальной базы духовных училищ и курсов часть из них стала превращаться в семинарии. Из 25 открывшихся после 1988 года семинарий 16 были преобразованы из духовных училищ. Однако и сейчас продолжают существовать 35 училищ. Часть из них проводит обучение по трех- и даже четырехлетней программе, что предполагает их дальнейшее превращение в семинарию. Кроме того, насчитывается не менее двух десятков курсов и школ, которые предназначены для приобретения мирянами церковных специальностей. В целом эти курсы справляются со своей миссией - закрывать брешь в системе подготовки церковных служащих, однако уровень предлагаемого ими образования все же достаточно низкий, что не устраивает ни епархиальное руководство, ни серьезных абитуриентов.

Семинарии

Семинарии являются основным звеном в системе православного образования. Все остальные элементы ее системы могут отсутствовать, но без семинарий, где получают основное образование будущие священники, ей не обойтись. На начало 1988 года в СССР на восемь с лишним тысяч приходов РПЦ приходилось лишь три весьма малочисленные семинарии. Сейчас их 28. В большинстве из них курс обучения занимает четыре года, хотя с 1999 года начата реформа с целью перехода на пятилетний срок обучения. Сам процесс учебы в семинариях не унифицирован. Помимо стандартной учебной программы, утверждаемой Учебным комитетом, в большинстве семинарий преподается что-то свое. Весьма различается внутренний дух семинарий. Еще в советское время существовала поговорка: «В Одессе трудятся, в Москве молятся, а в Ленинграде учатся». В настоящее время картина куда пестрее: есть откровенно либеральные семинарии (Костромская, Санкт-Петербургская), оплоты фундаменталистов (Екатеринбургская, Сретенская), специальная семинария для миссионеров (Белгородская). На Украине на расстоянии в сто километров есть столь разные по идеологии образовательные учреждения, как Луцкая семинария, проникнутая духом украинской государственности и воспитывающая в нем белое (женатое) сельское духовенство, и Почаевская, культивирующая русифицированный вариант монашества.

Отбор учащихся в семинарию проводится на конкурсной основе. Хотя в настоящее время конкурс ниже, чем в начале 1990-х годов, он колеблется от двух с половиной человек на место в Санкт-Петербургской семинарии до четырех человек на место - в Луцкой. Правда, сохранение конкурса в немалой степени вызвано тем, что семинарии, страдая из-за хронического отсутствия средств, потихоньку сокращают количество учащихся. К тому же темпы роста приходов по сравнению с предыдущим пятилетием резко снизились, и к концу 1990-х годов кадровый дефицит в епархиях был в основном ликвидирован. Это, конечно, не значит, что все духовенство получило должную профессиональную подготовку (30–40% священников ее не имеют), но заставить уже служащего и обремененного семьей батюшку пойти учиться в состоянии лишь немногие из епископов. В то же время далеко не все выпускники семинарии становятся священниками. Значительная их часть (20–30%) избирает другой жизненный путь - по своей воле или решению епархиального начальства, отказавшегося рукополагать выпускника. Лишь небольшая их часть станет работать в епархиальных и приходских структурах - остальные, выходит, просто получили образование за церковный счет. Многие из них идут в семинарию, чтобы избежать службы в армии. Руководители семинарий пока не имеют возможности бороться с этим явлением. Абитуриентов с армейским опытом немного. Кроме того, как объяснил автору ректор одной из провинциальных семинарий, предпочтительно брать молодых людей сразу после школы - «пока они не успели научиться в армии всем грехам сразу».

Серьезным вопросом является дисциплина в семинариях. Как ни странно, но «бурсацкие» традиции во многом оказались перенесены в наше время. По самым скромным оценкам, более 10% учащихся отчисляются за различные проступки. Причиной этого является жесткая, практически казарменная дисциплина, царящая в семинариях. С другой стороны, возможно, она и необходима, поскольку в основном в семинарии поступают «простые парни» из рабочих и крестьянских семей (детей духовенства среди них 10–15%, интеллигенции - не более 20%). Они приносят в церковное учебное заведение довольно дикие нравы, с которыми педагогам, готовящим будущих священников, приходится энергично бороться. Таким образом, преподавательский состав семинарии все время балансирует между двумя опасностями - «ослабить вожжи» и «перегнуть палку», а учащиеся оказываются в сильной зависимости от настроения и нрава своих педагогов. В случае конфликта епархиальное начальство, как правило, становится на сторону руководства семинарии. Например, в Ставропольской семинарии в 1992–94 годах учащиеся месяцами безропотно голодали и мерзли в неотапливаемом помещении, пока не был сменен ректор, а в Петербурге отчислили семинаристов, протестовавших в 1999–2000 годах против рукоположения стукача и хапуги во священника. Заодно уволили и часть поддержавших их педагогов.

Академии

Высшей ступенью церковного образования является академия. Во времена СССР существовало две академии - в Москве и Ленинграде, сейчас их пять - еще в Киеве, Кишиневе и Минске. Основной задачей академии является подготовка преподавательских кадров для семинарий и духовных училищ. Кроме того, преподаватели и аспиранты академии занимаются церковно-научной и богословской деятельностью. Сейчас обучение в академии четырехлетнее, но в ближайшие годы вследствие реформы церковного образования оно должно стать трехлетним.

В академии поступают выпускники семинарий или светских вузов, склонные к преподавательской и научной деятельности или предполагающие в будущем занять административные посты в Церкви. Академический диплом дает его обладателю огромные преимущества перед другими священниками в любой епархии. Фактически в академиях выращивается элита церкви. Академические дипломы имеют 4/5 представителей епископата, а те из них, кто не успел этого сделать до хиротонии, стремятся получить их из соображений престижа на заочном отделении (хотя порой это затягивается на долгие годы). В целом количество студентов академий весьма невелико и зависит от позиции руководителей Церкви. В двух российских Академиях в сумме учатся не более 200 человек, а в Киевской академии УПЦ МП (сопоставимой с российской по количеству приходов) - 360. В Минской академии Белорусского экзархата - 21 человек, а в Кишиневской академии Православной церкви в Молдове (и в Белоруссии, и в Молдове немногим более тысячи приходов) - 137.

Все выпускники академии получают диплом. Те из них, кто защищает диссертацию, получают также степень кандидата богословия. И лишь единицы продолжают обучение в двухгодичной аспирантуре при академии.

Православный Свято-Тихоновский богословский институт

Учебным заведением нового типа является Свято-Тихоновский богословский институт в Москве, который с 1996 года имеет статус общецерковного образовательного учреждения. Он был создан в 1991 году группой священников из храма Николы в Кузнецах для обучения светских людей необходимым для церкви специальностям. Постепенно одна из многих инициатив православной общественности развилась в самое большое церковное образовательное учреждение (около 3 тыс. учащихся, 13 филиалов в различных городах России). С ноября 1998 года СТБИ имеет государственную аккредитацию и выдает дипломы государственного образца, а студенты дневного отделения имеют право на отсрочку от армии. Открыты шесть факультетов: богословско-пастырский, миссионерско-катехизаторский, историко-филологический, педагогический, церковного пения, церковных художеств. Срок обучения 5 лет. Последние три года преподаватели СТБИ входят в епархиальное управление Москвы, и в целом СТБИ является законодателем моды на православное образование для светских людей.

В провинции (Армавир, Волгоград, Новосибирск) в 1992–1995 годах были созданы аналогичные СТБИ вузы. Они имеют по несколько факультетов, четырехгодичный срок обучения и насчитывают до 500 учащихся.

Церковные органы, управляющие образованием

В РПЦ проблемами образования занимаются два общецерковных органа. Старейшим из них является Учебный комитет при Священном синоде (председатель - архиепископ Верейский Евгений (Решетников)), который ранее надзирал за подготовкой будущих священников в академиях, семинариях и духовных училищах, а теперь ее координирует. Но надо отметить, что епархиальные архиереи, финансирующие свои семинарии из собственных средств, не очень любят вмешательство из Москвы. Реально комитету на территории России сейчас подчиняются те же две духовные школы (Московская и Санкт-Петербургская), что и в советские времена, а также Свято-Тихоновский институт. Часть их финансирования идет через Учебный комитет, и потому они более склонны прислушиваться к его рекомендациям. Основным занятием комитета во второй половине 1990-х годов стало проведение реформы семинарского образования, заключающееся в переходе на пятилетний срок обучения. Несмотря на неоднократные совещания, которые комитет проводил с ректорами семинарий, пока дело идет туго. Семинариям трудно увеличить свой бюджет еще на 20%, чтобы повысить качество образования.

Вторым общецерковным органом является Отдел по религиозному образованию и катехизации (председатель - игумен Иоанн (Экономцев)), который координирует деятельность епархий по созданию системы православного религиозного образования детей и их родителей, организует подготовку кадров катехизаторов, способных дать начальное религиозное образование, и курирует процесс подготовки в православных вузах (кроме СТБИ). При нем действуют Информационно-координационный центр православного образования в России, занимающийся сбором статистических сведений и информации по епархиям и выпускающий информационный бюллетень «Православное образование в России», и Российский православный университет св. апостола Иоанна Богослова, открытый в декабре 1992 года, с восемью факультетами, 500 учащихся и государственной образовательной лицензией. Однако основным занятием отдела стало проведение ежегодных Образовательных Рождественских чтений в Москве, на которые собирается весь церковный образовательный «бомонд» и настроенные на сотрудничество с РПЦ государственные чиновники и педагоги. В 2001 году в чтениях приняли участие около 6500 человек, представлявших 87 епархий.

В целом система церковного образования находится в том же неопределенном положении, что и вся инфраструктура РПЦ. Пользуясь полученной в последнее десятилетие свободой, РПЦ открыла десятки образовательных учреждений (не считая тысяч воскресных школ), не подумав о том, каким образом они будут существовать. В результате они остались без надлежащего финансирования, квалифицированных кадров преподавателей, учебной и методической литературы. Сейчас уже очевидно, что часть православных образовательных учреждений в скором будущем вынуждена будет закрыться.

Еще более существенной является другая проблема: чему учат в образовательных учреждениях РПЦ? Многие авторитетные критики церковной образовательной системы, в том числе из самой РПЦ, утверждают, что существующая система воспроизводит «магизм» и «требоисполнительство» . То есть вместо прививания богословского понимания основ вероучения и развития навыков миссионерской и катехизаторской работы производится натаскивание будущих священников на красивое исполнение ритуалов. Многие (если не большинство) архиереев и священников РПЦ соглашаются с подобной критикой образовательной системы, однако принятие и реализация решений в этой сфере явно представляет собой дело отдаленного будущего.

Церковно-государственные учреждения

Основная и самая массовая форма церковно-государственных образовательных учреждений рассчитана на детей дошкольного возраста и школьников. Это православные детские сады (на Россию их с десяток) и различные православные школы, гимназии, лицеи, которых в настоящее время в России по официальным данным существует около сотни . Два десятка из них приходится на Москву.

Их история восходит к первой половине 1980-х годов когда в кругах православной интеллигенции сложилась сеть неформальных домашних школ, где уверовавшие родители пытались лечить своих отпрысков от последствий советского атеистического образования. С перестройкой часть таких домашних школ вышла из подполья и после принятия в 1992 году закона РФ «Об образовании» наряду с другими негосударственными учебными заведениями получила лицензию на преподавательскую деятельность (в качестве примера можно привести московские гимназии «Ясенево», «Ковчег», новосибирская им. Сергия Радонежского). В провинции некоторые школы такого рода возникли по инициативе православных энтузиастов, как правило, прихожан одного храма. В 1994 году большинство подобных проектов получили (если не имели раньше) поддержку на уровне местных церковных властей - решением Архиерейского собора РПЦ каждой епархии было предписано иметь образцовую гимназию. В настоящее время православных гимназий пятьдесят пять .

Финансирование подобных учебных заведений, как обычно говорит православная сторона, осуществляется «на паритетной основе». То есть те предметы, которые входят в государственный общеобразовательный стандарт, или «базовый компонент», оплачивает государство (точнее, местные органы власти) в соответствии с имеющимся количеством учеников в школе. Все остальное собирают в складчину учредители, родители и спонсоры. В некоторых случаях православные гимназии являются престижными учебными заведениями (Смоленск, Курск), в других - это «малоформатные» учебные заведения, которые порой не могут даже обеспечить преподавание всего цикла предметов. Однако и в тех, и в других школах значительную (если не большую) часть персонала составляют в основном не профессиональные учителя, а родители.

Степень «православной нагрузки» на учеников различается в каждом конкретном учебном заведении. Как правило, обязательна утренняя молитва, изучение Закона Божьего, участие в различных мероприятиях с православной окраской (утренники, праздники, молебны по большим церковным праздникам). Пение в хоре, рисование также имеют соответствующую вероучительную тематику. Для старшеклассников могут вводиться такие предметы, как церковная история, подробное изучение Библии и житий святых, церковно-славянский и классические языки. При школе обязательно есть духовник - священник, служащий в школьном храме, принимающий исповедь и зачастую ведущий некоторые предметы.

Эффект от православной педагогики остается сомнительным. Родители очень часто приходят к выводу, что, вопреки ожиданиям, учеба в этих школах, особенно в старших классах, оборачивается на деле «прививкой атеизма» (именно поэтому, кстати, подавляющее большинство духовенства учит своих детей в обычной школе). Православные педагоги, в свою очередь, жалуются, что на них возлагают непомерные требования - хотят, чтобы они превращали своих питомцев в «маленьких ангелов», а это невозможно хотя бы потому, например, что обстановка в семье тоже должна быть православной, а это встречается редко. И родители, и педагоги согласны с тем, что дети, охотно принимающие православную догматику в младших классах, после 12–13 лет к православному воспитанию относятся критически. Необходимо учитывать, что за порогом школы дети попадают в современную подростковую среду, которая на свой лад учит их жизни. В результате значительное количество учащихся гимназий (10–20%) по своему желанию или настоянию родителей переводятся в другие школы.

Влияние церкви на государственно-учебные заведения

Описанная нами выше система церковного и церковно-государственного образования не рассчитана на основную массу населения России. Она создает скелет церковной системы управления, формирует кадры духовенства и повышает уровень богословских знаний активной части прихожан. Для того чтобы обеспечить себе влияние на общество в целом, воспитывать его в православном духе, наращивать «мясо» церковного организма, у современной РПЦ нет ни сил, ни средств, ни умения.

Поскольку количество систематически посещающих храмы («воцерковленных») людей остается весьма незначительным (по разным подсчетам, от 1–2% до 6–8% от общего числа граждан России), то Церковь списывает это на пережитки атеистического воспитания и надеется, что новое поколение россиян удастся воспитать «в вере». Своих сил на это, как говорилось выше, у РПЦ нет, и единственным выходом из этой ситуации стало обращение Церкви к государству. Именно за счет его средств и возможностей РПЦ надеется получить молодых прихожан. По замыслу активистов церковного образования первым серьезным шагом на этом пути должно стать обязательное введение в средних школах «Закона Божьего». Однако из-за явной неготовности к этому большей части общества и государственных чиновников они предпочитают продвигаться к этой цели поэтапно.

Священники и православные активисты пришли в обычные школы еще в начале 1990-х годов. Там, где им удалось договориться с директорами, они стали преподавать «Закон Божий» - как правило, по еще дореволюционным учебникам. В 1994 году Министерство образования, обнаружив эту практику, издало приказ о запрете любых уроков религии, мотивируя его нарушением Конституции. Священники без особых протестов покинули школы, поскольку было очевидно, что опыт получился неудачным. Дети отказывались слушать скучные проповеди, родители и часть учителей протестовали против самой идеи, а представители других конфессий работали в школах куда эффективнее.

К 1997 году ситуация кардинально изменилась. Резервы роста православной инфраструктуры кончились, но тут в сентябре 1997 года была принята новая редакция закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», в преамбуле которого была подчеркнута роль «традиционных религий» (православия, ислама и буддизма). На федеральном уровне РПЦ не удалось добиться особых привилегий, хотя со многими министерствами и ведомствами были подписаны пышные, но ничего реально не значащие рамочные договоры о сотрудничестве. Но на региональном уровне ситуация сложилась иначе. В зависимости от отношений с местными властями епархии выторговывали себе те или иные особые права, в том числе в образовательной сфере.

В 1997–1999 годах в нескольких регионах России на средства местных областных администраций в средних школах стал вводиться курс обучения православной вере. Назывался он по-разному: «Основы и ценности православия» (Белгород), «Основы православной культуры» (Курск), факультатив по Закону Божьему (Воронеж, Калининград), «Основы православной культуры и нравственности» (Новосибирск, Смоленск), история Церкви (Воронеж, Ростов-на-Дону), факультатив по основам православия (Кемерово) и т. п. Наибольшую известность и масштаб получил опыт Курской епархии, которая, как было заявлено, ввела преподавание почти в половине (300 из 800) школ области.

Хотя результаты курского эксперимента оказались фикцией и за четыре года не привели даже к созданию методической базы, не говоря уж о сильно завышенном числе участвовавших в нем школ (что удалось выяснить автору в апреле 2001 года в ходе подготовки материала для журнала «Итоги»). Московская Патриархия вдохновилась идеей, которую столь страстно пропагандировали представители Курской епархии на ежегодных Рождественских чтениях. В 1999 году Патриарх разослал провинциальным епископам письмо с указанием ввести преподавание основ православного вероучения в школах всех регионов России. Особенно интересен последний пункт этого документа: «Если встретятся трудности с преподаванием основ православного вероучения, назвать курс “Основы православной культуры”, это не вызовет возражений у педагогов и директоров светских учебных заведений, воспитанных на атеистической основе» .

Через год епископы отчитались, что в тридцати пяти регионах налажено тесное сотрудничество с местными органами власти и подписаны договоры о сотрудничестве в образовательной сфере. Тогда Патриарх, а также руководитель Отдела внешних церковных сношений митрополит Кирилл (Гундяев) начали публично лоббировать идею курса на федеральном уровне. Они настаивают не только на обязательном существовании такого факультатива в школе, но и на том, что он должен стоять в основной сетке .

Подготовка учителей

Внедрение церкви в образовательные учреждения невозможно без содействия со стороны религиозно-мотивированных представителей педагогических коллективов. Как правило, в каждой школе есть одна-две учительницы, верящие в полезность православного образования, хотя не всегда при этом регулярно посещающие храм. В каждой области есть и один-два директора школы с аналогичными представлениями, готовых использовать свою школу в качестве экспериментальной площадки для отработки методов православной педагогики. Первоначально епархиальным управлениям РПЦ было достаточно и таких энтузиастов, чтобы убеждать себя и отчитываться наверх о сотрудничестве с системой образования. Однако постепенно стало понятно, что для масштабного проникновения в школы и реализации задачи по введению «Закона Божьего» в той или иной форме нужны подготовленные квалифицированные кадры.

В 1996 году Церковь сделала мало замеченную общественностью попытку эти кадры выявить и консолидировать. По всей стране практически одновременно прошла серия «научно-практических» конференций, организованных епархиальными управлениями совместно с местными образовательными учреждениями и областными администрациями . Как правило, они назывались «чтениями» и были посвящены памяти местного святого. Хотя чтения задумывались как ежегодные, лишь в нескольких местах они повторились через год, и в основном эта инициатива заглохла. Чтения помогли окончательно определить круг православных педагогов, но в то же время выявили его ограниченность.

Дальнейший путь церкви в педагогическое сообщество лежал, во-первых, через тесное сотрудничество с местными властями (о чем мы писали выше), а во-вторых - через проникновение в кузницы кадров - педагогические вузы и университеты.

Под разработку методических рекомендаций к курсам «Основы православной культуры» при местных педагогических институтах (университетах) были созданы кафедры (лаборатории) православной педагогики. Точное их количество неизвестно. Однако несомненно, что в каждом регионе, где будут вводиться «Основы православной культуры», будут создаваться свои кафедры, для адаптации общего курса к местным условиям. Имеющиеся кафедры уже читают соответствующие курсы не только для преподавателей «Основ», но и для части студентов, и набирают себе аспирантов. Следующим логичным шагом станет введение специализации «православная педагогика» и полномасштабная подготовка таких учителей за государственный счет, а также попутное приобщение к «Основам» студентов-педагогов всех остальных специальностей.

Пока весь этот процесс сдерживает полная неопределенность властей (особенно на федеральном уровне) по поводу инициатив церкви и откровенная маргинальность энтузиастов православного образования, которые часто не пользуются особым уважением в педагогическом сообществе.

Выводы

Система церковного образования слаба, стагнирует и страдает от хронического безденежья, отсутствия квалифицированных кадров и современной учебной и методической литературы, а также противоречий между различными идейными группировками духовенства. Даже по самым оптимистичным подсчетам церковных аппаратчиков она охватывает пока не более 200 тысяч человек, из которых три четверти составляют ученики воскресных школ.

Единственная возможность для Церкви расширить зону своего влияния - воспитать для себя новое поколение прихожан. Поскольку РПЦ не может найти в себе силы сделать это самостоятельно, она пытается переложить эту задачу на плечи государства. При этом активнейшим образом используются «патриотические» «государственнические» лозунги о необходимости «возрождения России через возрождение духовной жизни» и т. п. На федеральном уровне такого рода риторика в течение последнего десятилетия стала привычной и уже начала вызывать легкое раздражение. На местном уровне она нередко встречает понимание, особенно в приграничных регионах «красного пояса» России.

В образовательной сфере РПЦ эксплуатирует тягу части учителей и преподавателей служить интересам государства. При этом происходит подмена служения государству послушанием Церкви, которая якобы образует «духовную основу государства». Хотя очевидно, что общественно-государственное устройство России в его нынешнем виде (разделение властей, «диктатура закона», существование гражданского общества, свободной прессы, идеи гуманизма и толерантности, заложенные в основу всей этой конструкции) не имеет никакого отношения к тому, что пропагандирует и уж тем более осуществляет на практике современная РПЦ.

Впервые эта тенденция была отмечена автором в 1996-1997 годах на примере епархий Северного Кавказа. Подробнее см.: Митрохин Н. Православие на Северном Кавказе // Факторы этно-конфессиональной идентичности в постсоветском обществе: Сб. статей. Москва, Carnegie Endowment for International Peace, 1998, или Нам известно более десятка мест, где они проводились: Владивосток, Вологда, Вятка, Кемерово, Мичуринск, Пермь, Ростов-на-Дону, Самара, Смоленск, Тольятти, Алма-Ата, но, по всей вероятности, таких мест было больше. В 1997–1999 годах подобные чтения прошли еще как минимум в пяти регионах.

Образование

протоиерей Евгений Горячев

Как Вы считаете, образованность и информированность – это разные вещи?
Думаю, что да. И принципиально. Образованность своими этимологическими корнями уходит в библейское представление о знании как о части божественного замысла о человеке. Все мы, наверное, если не знаем, то хорошо осведомлены, хотя бы через чьи-то высказывания, о том, что такое образ и подобие. «По образу и подобию» – звучит в комедийных сериалах или на улице где-то это можем услышать. Образование – это часть божественного замысла, а информированность – это то, что может с Богом и с Его замыслом никак не соотноситься. Отсюда и качество знания будет разное.
Если посмотреть на историю развития человечества, то объем накопленных знаний настолько огромен, что сегодня в одного человека это уже невозможно вместить. С другой стороны доступность знаний очень велика. Таким образом, знаний много, они доступны, а где результат? Где великие умы, как в древности? Почему мы их не видим?
Сразу же отсечем, чтобы не оскорблять слушателей, тех, кого знания не спасают, а только портят. Как об этом сказал юмористически Саша Черный:
Ослу образование дали.
Он стал умней? Едва ли.
Но раньше, как осел,
Он просто чушь порол,
А нынче - ах злодей -
Он, с важностью педанта,
При каждой глупости своей
Ссылается на Канта.
Так вот, такие люди, хотя они, конечно, встречаются, нас не интересуют. Но мы спрашиваем сами себя: «Почему же масштаб личности упал?» Потому что сегодня выпускник философского факультета, который формально осведомлен в вопросах мировой философии гораздо лучше, нежели Платон или Аристотель, конечно, уступит им в человеческом отношении. Опять-таки не могу не вспомнить другие стихи:
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей
Мошки да букашки.

Если не брать изначальную неготовность человека к тому, чтобы усвоить какие-то великие вещи, то масштаб личности падает, на мой взгляд, из-за того что люди потребляют знания примерно так же, как они потребляют продукты в системе фастфуда. Эти знания просто потребляются, они их не выстрадали, не пропустили через себя, не сделали частью своей сущности. Вы помните, наверное, сцену из «Нескольких дней из жизни Ильи Ильича Обломова» в редакции Михалкова, где Штольц и Обломов обсуждают именно этот вопрос и Обломов признается в том, что он видит свою голову набитой самыми различными знаниями без сопряженности друг с другом. «Убей, – говорит, – не могу понять для чего Селевк Первый в таком-то году одолел Чиндрагупту». То есть обрывочные сведения есть, а в целом концепцию человек выстроить не может. Причина, на мой взгляд, связана именно с тем, что человек знания потребляет, а не делает их частью самого себя. Для Платона и для Аристотеля это было очень важно, и тогда эти знания становились силой.
Как прийти к тому, чтобы не просто потреблять знания, а пропускать их через себя?
Если вернуться к началу нашего разговора, то, кратко выражаясь, я бы сказал так: человек сам оказывается в ловушке у запросов, которыми он себя потчует. Потому что тот, кто пытался получить образование, исходя из заповеди Божьей, исходя из того, что он этим знанием послужит Богу, то тот, конечно, свою личность формировал иначе, нежели тот, кто просто хотел быть информированным, хотел сдать зачет, а на его личную и профессиональную жизнь это знание никак не влияло.
Образование, несомненно, влияет на человека. Можно ли получать образование для того, чтобы стать успешным человеком?
Синоним ли образования успешность? В каком-то смысле да. У человека знающего и образованного возможностей все-таки больше, даже если он от природы не очень далекий. С другой стороны мы должны задать вопрос иначе: а для чего человеку знания и все ли ему дает эта самая успешность? Потому что знать только для того, чтобы иметь сведения – попадешь в ситуацию Обломова; знать, для того, чтобы надмеваться, покорять других с помощью того багажа, который приобрел – для христианина это неприемлемо. Поэтому, мне кажется, мы стремимся к успешности, но другого рода. Я, конечно, стараюсь, чтобы мои дети получили образование, но не с тем, чтобы они стали влиятельными, властными или богатыми, а с тем, чтобы с помощью приобретенного знания, они тем лучше, тем глубже, тем пространнее служили бы Господу Богу. Знания – это ценность несамодостаточная, это инструмент, который я могу использовать либо во славу Божию, либо против Него. Как говорил : «Ум без веры – каверзник». Смотрите, если нет веры, но при этом есть знания, можно использовать это знание на саморазрушение, на разрушение этого мира. Я думаю, что диктаторы, монархи, деспоты древнего мира могли быть очень образованными людьми, по-своему талантливыми, умными. Заметьте, Евангелие не говорит нам о категории ума и образованности как о части замысла, связанного с раем. Не сказано: «Блаженны умные, ибо их есть Царство Небесное». Попав в какую-то сложную ситуацию, мы тянемся не к всезнайке, а идем к доброму и отзывчивому человеку. Мы хотим, чтобы нас пожалели. Что из того, что мне распишут – что и как, кто виноват и так далее, когда я нуждаюсь в одном: чтобы мне сострадали, чтобы меня пожалели, поняли. Поняли не правотой и знанием механистическим, расписывающим – как, что и откуда, а чтобы ко мне отнеслись по-человечески. Здесь, мне кажется, образование и осведомленность опять-таки вступают во внутренний конфликт и для христианина он разрешается в сторону исполнения заповедей Божьих. Умный человек и мудрый все-таки различаются. Мудрый человек — это тот, кто проникает в самую суть вещей, а умный человек – это тот, кто хранит в своей памяти множество сведений, при этом сопрягая их друг с другом. Как бы мы сейчас сказали: человек большой эрудиции. Мудрым ведь может быть и необразованный человек, какой-нибудь крестьянин. При этом я бы предпочел быть с мудрецом, нежели с умником.
Аристотель писал в «Метафизике», что «все люди от природы стремятся к знанию». Так ли это сегодня, при нашем широком информационном поле, что люди по-прежнему стремятся к знаниям? И если кто-то находит в себе такое стремление, что с этим делать?
Все мы прошли через среднюю школу и не секрет, что мы используем только те знания, которые нам действительно нужны. Вот это отделение, отбрасывание ненужного каждый человек выбирает самостоятельно, но христианин мог бы сказать так, как говорил, кажется, . «Братья, вы ревностны и спорливы в том, что нимало не соотносится со спасением». Поэтому, если моя цель – единство с Богом здесь, на земле, то бесконечный объем знаний я должен, конечно, пропускать через эту схему. Соломон говорил по этому поводу примерно следующее: «Слова мудрых – как вбитые гвозди и составители их – от единого пастыря». Это только первая часть фразы и она тоже уникальна, потому что он, во-первых, говорит не «умные», а «мудрые», а, во-вторых, говорит, что эта мудрость, как вбитый гвоздь. Как игла, которая вошла и от которой не освободиться. Настоящую мудрость может изречь только человек, который эту мудрость почерпнул откуда-то свыше. «И составители их от единого пастыря». Это тоже очень ценное замечание, потому что независимо от региона, у какого-нибудь китайского мыслителя или у индийского, или христианского мыслителя, мы можем отыскать для мудрости общую платформу. И сказать, что в данном случае, один через богооткровенную религию, другой через религию, которая тоже не обошлась без божественного влияния на душу этого мудреца, и все это объединяет людей в истинной мудрости. Но дальше Соломон говорит вещи более важные: «Книги составлять – полок не хватит, и многочтение утомительно для тела. Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, ибо в этом все для человека». Заметьте, он не говорит, что нужно отказываться от знания, но он говорит, что если стремиться к знанию ради знания – не хватит полок, чтобы составить все книги, вобрать всю информацию. А сущность – она одна и для Соломона, и для христиан.
Мы пришли к тому, что знание – не самоцель. Получение образования должно чему-то служить.
Знание, безусловно, сила – Бэкон прав, но она может быть разрушительной как все, оторвавшееся от Бога. Мы за то знание, которое преображает и отдельного человека, и тот круг людей, на который он влияет, и жизнь мира в целом, но именно в позитивном, в божественном смысле. Я думаю, что если религиозной составляющей нет – знания бессмысленны.

О. АНДРЕЙ: Николай, прежде всего огромное спасибо вам за такую формулировку. Вы сказали, что речь пойдет о моей позиции, а не обозвали ее сразу "позицией Русской православной церкви".

Это я правильно сказал?

О. АНДРЕЙ: Совершенно правильно.

Вы знаете, я это сказал, честно говоря, не задумываясь, автоматически. Потому что я привык к тому, что точно так же, как я выражаю свое собственное мнение в эфире, и мои гости, как правило, выражают свое собственное мнение.

О. АНДРЕЙ: Знаете, как для нас все китайцы на одно лицо, точно так же и для людей не церковных все, кто одеты в черную рясу, тоже кажутся одноликими, и церковь представляется как некая казарма, в которой можно озвучивать только некое коллективно-соборное мнение. Это не совсем так, и у меня нет полномочий представлять Московскую патриархию, ее официальную позицию. Я говорю о некоем опыте своей мысли, жизни, впечатлениях. И я рад, что чаще всего он совпадает с позицией Патриарха, но для меня это повод к радости, а не исполнение партийного задания.

Когда мне задают вопрос: "Как вам удается столько лет работать на российском государственном телевидении и при этом утверждать, что вы излагаете свое собственное мнение?" - я отвечаю примерно так же, как сейчас ответили вы, что я излагаю всегда собственное мнение, но я рад тому, что до сих пор в большинстве принципиальных случаев мое мнение совпадало с мнением канала, на котором я работаю.

О. АНДРЕЙ: Что делает честь этому каналу.

У вас нет полномочий говорить от имени Русской православной церкви. А насколько широки ваши полномочия в плане высказывания собственной позиции, если она расходится с позицией Русской православной церкви?

О. АНДРЕЙ: Патриарх это выражает так, что норма церковной дисциплины такова: если Патриарх по некоему вопросу высказал ясно и четко свою позицию, а священник с ней не согласен, священник не обязан поддерживать эту позицию, но хотя бы пусть соблюдает правила, что называется, скажем на светском языке, корпоративной этики и не выступает против. Скажем, какая этика в правительстве? Министр имеет право на критику действий президента, но ты сначала положи прошение об отставке на стол, а потом, пожалуйста, критикуй. Нечто подобное и здесь. То есть нас не обязывают к бурным аплодисментам, не обязывают к постоянному "одобрямсу", но хотя бы, если позиция некая высказана, попробуй воздержаться от ее критики.

Но вы можете сказать, не критикуя, что позиция Патриарха, официальная позиция Русской православной церкви вашей позиции не соответствует, или это уже будет неправильно?

О. АНДРЕЙ: Такие случаи бывали. Например, меня тревожит тенденция, которая появилась в последние годы в нашей церковной кадровой политике, когда ставят викарных епископов на места. Это старая практика, многовековая в нашей церкви. Но понимаете, скажем, в XIX веке викарный епископ - это епископ-помощник, он не обладает властью в епархии, но он может какие-то представительские функции исполнять, чтобы правящего епископа не отвлекали на какие-нибудь презентации, банкеты, освящения, решать какие-то несложные вопросы. Так вот в XIX веке все-таки Синод и император определяли, находили какого-то интересного преподавателя в семинарии, столичной или провинциальной, он продвигался по карьерной лестнице, был игуменом, архимандритом, ректором семинарии, и если он хорошо себя проявил, его рекомендовали на то, чтобы он стал викарным епископом, а если и там было хорошо несколько лет, становился в какой-то области правящим. Сегодня что происходит? Сегодня кандидатуру на викария находит не центральный орган, не император, не Синод, а избирает его местный епископ среди своих. И избирает по своему размеру. То есть тот человек, с которым мне будет удобно работать. А затем рано или поздно ведь он все равно станет уже самостоятельным епископом. И вот уже несколько случаев таких есть, когда люди без базового богословского образования, а просто хорошие иподиаконы в провинции становились викарными епископами. Я считаю, что в принципе это для будущего церковной жизни может создать проблему. Я об этом говорил на православном радио «Радонеж», поэтому не боюсь об этом сказать и сейчас. Но это сугубо моя личная позиция. Вполне может быть, что это просто я плохо знаю этих людей, может быть, действительно у Патриарха гораздо больше информации и у членов Синода, чем у меня.

Итак, отец Андрей, ваша позиция по поводу преподавания основ православия в российской средней школе?

О. АНДРЕЙ: Основы православия - это то же самое, что Закон Божий. Рамки, в которых в государственной светской школе может преподаваться этот предмет, четко очерчены в законе о свободе совести: по заявлениям родителей, в порядке добровольного волеизъявления, факультативно, вне основной сетки занятий, преподавателями, которые уполномочены религиозными организациями, и программа их курса должна быть согласована с местными органами самоуправления. Это Закон Божий, то есть именно обучение православию, равно как, скажем, обучение исламу или какой-то другой религии. И собственно, здесь нет никаких дискуссий, в преподавании этого предмета наши отношения с местными органами власти и с Министерством образования федеральным вполне ясны.

Есть проект, о котором идут дискуссии в обществе последние лет пять, - основы православной культуры. Не основы православия, а основы православной культуры. Это не слово православия, это слово о православии. Это культурологическая дисциплина. Вообще о ее преподавании закон не говорит ничего. Нет федерального закона, который регламентировал бы, в каком размере в каких школах преподавать математику, в каком объеме знакомить детей с культурой эпохи Ренессанса, например. Это выбор каждой школы. Вот если б я был директором, я бы решал так: вот у меня есть три историка в школе, но один из них ну просто влюблен, он именно специалист по эпохе Ренессанса. И я бы сказал: знаешь что, о том, что тебе так дорого, говори больше, я найду возможность и в рамках школьного компонента я дам тебе больше часов, чтобы про Бахтина, Баткина рассказать побольше, о Горфункеле, об их трудах и о первоисточниках. Есть федеральный компонент образования, есть региональный и школьный. 70 процентов - это федеральный компонент, 15 процентов часов - на усмотрение региона (краеведение, какие-то местные предметы), и 15 процентов академических часов в школе - это каждая школа сама может решать, какое будет у нее лицо и ее специализация. Вот в рамках этих часов возможен маневр. Если это будет разговор о культуре православия, это означает следующее. Культура православия - это, пожалуйста, можно рассказывать и о молитве «Аве Мария», и о молитве «Отче наш», и о заповедях блаженств. Можно потребовать, чтобы дети знали наизусть эти молитвы. Но нельзя требовать, чтобы они молились.

Очень тонкая грань.

О. АНДРЕЙ: Я про себя скажу. Я учил Символ веры впервые, готовясь к экзамену по научному атеизму в МГУ. То есть от меня требовали его знания , как я должен был знать восьмеричный путь спасения в буддизме, форму исповедания и принятия ислама и так далее. Но это не означает, что я это должен исповедовать, тем более учась в МГУ или преподавая там. Грань, конечно, очень тонкая. Попробовать объяснить внутреннюю логику мифа. Как, скажем, на уроках литературы объясняется внутренняя логика мира Достоевского, а есть совершенно другой космос Льва Толстого, и у него есть своя органическая логика. Это разные миры, но умный преподаватель должен попробовать понять и, может быть, даже на несколько уроков сделать детей обитателями мира Достоевского, обитателями мира Толстого, обитателями мира Тютчева, Маяковского. Это разные миры, каждый из них по-своему органичен, трагичен, но жутко интересен.

Пушкина неплохо бы для начала.

О. АНДРЕЙ: Пушкина, конечно же. Так вот я думаю, что те педагоги, которым это удается, удается влюблять детей и в Есенина, и в Маяковского, и в Тютчева, и в Цветаеву...

Что реально, потому что каждый из них велик, каждый из них прекрасен, интересен, ярок, и вовсе не нужно противопоставлять одного другому.

О. АНДРЕЙ: Конечно. Я думаю, что такой педагог, он сможет найти интонацию, в которой можно было бы рассказать о православии, и при этом не растворяя детей в религиозной основе православия, объясняя, а не доказывая, что в этом символе, в этой иконе, в этом обряде, в этом догмате есть внутренняя логика. Что православие - это не скопище каких-то абсурдов странных, а со стороны, конечно, оно кажется окаменелостью, динозавром, нагромождением абсурдов. Вот можно пояснить, что какая-то своя логика там есть, свои смыслы довольно человеческие. А дальше уметь удержаться и не отвечать на вопросы детей. Потому что дети, конечно же, будут задавать вопросы: Мария Ивановна, а как мне молиться? И вот надо уметь сказать: извини, это вне нашего курса, хочешь, на переменке останься.

И вот здесь у меня к вам два вопроса. Первый. Мы говорим о православии. А вправе ли и другие мировые религии настаивать...?

О. АНДРЕЙ: Абсолютно вправе. Более того, и мы сами хотим, чтобы так оно и было. Уверяю вас, в любую дверь, светскую дверь, а тем более государственную, в которую входит православный священник, мы хотим, чтобы вслед за нами вошли представители традиционных религий нашей России, нашей федерации. Я полагаю, что было бы очень здорово написать ряд учебников кассетного наполнения, то есть чтобы в них была некая общечеловеческая часть, религиоведческая, научная, а вот дальше в каждом регионе России или даже в каждой школе, потому что может быть татарская школа и в Москве и наверняка есть, исходя из особенностей данного класса учитель, школа, родители выбирают конфессиональную компоненту. Первые, скажем, две трети учебника общие для всей страны, для всей школы, это учебник этики, например, или культурологии, а вот дальше уже наполнение в зависимости от того, что ближе данной аудитории, которая сейчас здесь, передо мной, для этих ребятишек, на языке их культуры, чтобы они не были иностранцами у себя на родине. Малой родине, но и большой родине.

То есть здесь с вашей стороны нет желания "монополизировать" голову ребенка.

О. АНДРЕЙ: Ни в коем случае. Более того, обычно возражают: а если мусульмане в своих республиках введут изучение основ исламской культуры? Так я первый за буду. Если бы я жил в Казани и я узнал бы, что Шаймиев ввел такие уроки - основы исламской культуры - в школах Казани, я бы своим детям повелел бы обязательно: вы не то что должны ходить - вы отличниками должны быть. Если вы хотите жить здесь, в Казани, не хотите отсюда уезжать, вы должны знать, какими глазами видят мир ваши соседи и ваши друзья.

В чем суть ваших разногласий с Министерством образования в вопросе о преподавании основ православной культуры в российской средней школе?

О. АНДРЕЙ: Я обвиняю федеральное Министерство образования в лени. Они хотят идти легчайшим путем: просто не пустить такого рода проект в школу. Понимание сложностей у нас одинаковое. Но только я считаю, что наличие проблемы - это повод не для закрытия проблемного поля, а для более внимательного к нему отношения. Министерству образования надо было бы не противиться, не городить плотину, которую все равно, скорее всего, сметет, потому что большинство родителей хотят иметь такой предмет, а необходимо создать систему контроля за учебниками по этому предмету, за ходом преподавания, за подготовкой преподавателей.

Расхождения наши в чем? У Министерства образования есть вполне законные и реальные, увы, опасения, что под видом культурологии будет на самом деле вполне прямая вестись религиозная проповедь. И изрядное число учебников по основам православной культуры, которые я видел, и в самом деле представляют собой даже не замаскированные учебники Закона Божьего. То есть там прямые обращения к детям: как вы поступили бы на месте такого-то святого? как вы встретили Рождество? что вы будете делать перед Пасхой?.. Конечно, это недопустимо на культурологическом предмете. Так вот министерство, если оно признает существование этого предмета, получит право лицензировать и преподавателей, и учебники и проводить проверку на местах. Мне кажется, этим путем надо идти – воспитывать педагогов, а не просто отсекать этот предмет.

Заведующий сектором православного образования отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви любезно согласился ответить на вопросы читателей портала “ “. Мы благодарим отца Лаврентия и публикуем результаты .

Могут ли применяться у дошкольников игровые методы преподавания основ христианства?

Обязательно должны применяться. Все обучение и воспитание детей дошкольного возраста базируется на Через нее они воспринимают мир, усваивают важные для жизни знания и навыки и при обучении необходимо это учитывать. Преподавание основ христианства с применением игровых методов успешно реализуется в православных детских садах и начальных классах православных школ. Синодальный отдел религиозного образования и катехизации успешно использует данный опыт в развитии направления дошкольного образования и воспитания.

Уважаемый отец Лаврентий! Моя дочь (ей сейчас 15 лет) учится в московской православной школе. Школа отличная, преподавание ведется на высоком уровне, но возникла проблема – дочь практически перестала ходить в церковь (а раньше очень любила быть на службах), скептически относится к необходимости молиться дома, да и вообще чувствуется Я понимаю, что в этом возрасте многие подростки отходят от церкви, но отдавая дочь в православную школу я надеялась что этот отход (даже если он будет) не будет очень резкий, все таки вокруг нее верующие одноклассники и педагоги. Иногда я думаю, может быть лучше бы дочь училась в обычной светской школе. Подскажите, пожалуйста, может быть я что-то делаю неправильно и какие действия мне предпринять?

Тут могут присутствовать различные факторы и отвечать, не зная конкретных обстоятельств, непросто. Возможно девочка, как и многие подростки, не может противостоять соблазнам окружающего мира, агрессивно навязывающему современный стиль жизни, определяемый лозунгом «возьми от жизни все», может быть, имеет место так называемый «перегруз православием», когда из-за чрезмерного изначального включения в православную жизнь, без глубокого внутреннего ее принятия, осмысления и сопряжения с реальной жизнью, происходит отторжение. Бывает, что негативное влияние оказывает окружение цинично настроенных одноклассников. Может быть и промыслительное охлаждение. Наша вера – вера свободы. Бог ищет себе свободных детей, а не марионеток и многим молодым людям из воцерковленных семей Господь попускает временно отойти от Церкви, чтобы человек сравнил жизнь в церковной ограде и вне ее и самостоятельно сделал свой выбор.

Думаю, что Вам необходимо постараться наладить контакт с дочкой. Узнать и понять ее мысли, ощущения, желания. Не заставляйте ее ходить в храм, не пугайте ее Божиим постарайтесь сделать так, чтобы она доверилась Вам как самому близкому человеку и рассказала о существующих проблемах в ее жизни. Возможно, имеет смысл обратиться к православному психологу.

Почему некоторые дети, получившие православное воспитание, повзрослев, уходят из Церкви?

На мой взгляд, на это нет однозначного ответа. Молодости свойственно обостренное чувство правдивости и максимализм. Часто случается, подростки, видя что религиозные убеждения родителей не совпадают с их повседневной жизнью, отказываются оставаться в Церкви, считая эту жизнь фальшивой. Это накладывает повышенную ответственность больше на родителей, чем на детей. Зачастую причиной ухода из Церкви молодежи является недостаточная востребованность. Молодость энергична, и ей свойственно желание действовать, творить, быть полезной. А на это часто приходские батюшки, по недостатку времени, не обращают должного внимания и не вовлекают молодежь в активное служение Церкви.

К счастью, в настоящее время ситуация меняется к лучшему. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл ставит особый акцент на работе с молодежью для духовенства. И наш Синодальный Отдел не остается в стороне от этого. Мы всячески поддерживаем инициативы руководителей и педагогов православных образовательных учреждений, вовлекающих воспитанников в социальную деятельность (посещение приютов, больниц, домов престарелых, помощь ветеранам войны и труда, инвалидам и просто нуждающимся в поддержке людям), миссионерскую работу, организующим отряды православных скаутов и т. д.

Способны ли Синодальные структуры обеспечить контроль за функционированием церковных приютов и есть ли смысл в их существовании?

Синодальные структуры, безусловно, обеспечивают надлежащий контроль за функционированием церковных приютов.

Догадываюсь, что Ваш вопрос связан с сложившейся вокруг приюта в Боголюбовском монастыре. Печально, что данная ситуация используется отдельными лицами для того, чтобы бросить тень на труды добросовестных работников многочисленных приютов, действующих при монастырях и приходах Русской Православной Церкви. Эти приюты осуществляют свою деятельность в соответствии с нормами, предусмотренными законодательством, в воспитательном процессе в полной мере учитываются возрастные особенности воспитанников, дети не изолируются от жизни общества и готовятся к вступлению в него. Как правило, в этих приютах, в отличие от ряда некоторых аналогичных светских учреждений, созданы оптимальные условия для реализации личного подхода в воспитании.

Отвечая на вторую часть вопроса скажу, что смысл в существовании церковных приютов, несомненно есть, ведь это одна из существенных форм проявления заботы Церкви о детях, лишенных родительского попечения. Таких ребят в нашем обществе много, с этим не поспоришь. Поэтому необходима развитая система церковных приютов, которые смогли бы воспитать детей в духе христианских правил и норм.

Другое дело, что для этого необходимы большие средства и вовлечение в эту деятельность инициативных групп мирян.

Отец Лаврентий! Хотел бы задать Вам вопрос по ситуации сложившейся вокруг приюта в Боголюбовском монастыре? Прочитал Вашу статью на сайте “ ” и у меня создалось впечатление некоторой недосказанности. Во всех СМИ проходит информация о том, что в Боголюбовском монастыре расположилась какая-то серьезная деструктивная секта, прикрывающаяся православием. Почему-то в Вашей статье об этом ни слова. Уточните, пожалуйста.

Отвечая на Ваш вопрос, скажу, что мировоззренческие позиции, исповедуемые архимандритом Петром (Кучером), его духовными чадами и насельниками Боголюбского монастыря действительно вызывают настороженность и требуют отдельного исследования, тем более что его мировоззренческие позиции могут повлечь за собой противопоставление себя Церкви по целому ряду богословских, церковно-общественных и общественных вопросов. Но говорить о том, что в Боголюбовском монастыре расположилась деструктивная секта, прикрывающаяся Православием, у нас нет оснований.

Чему лучше отдать преимущество, православной школе или отдать ребенка в общеобразовательную и просто водить в воскресную школу?

Все зависит от конкретной случая, личности самого ребенка, намерений родителей, их видения его будущего, ситуации в семье, в конце концов, от качества образовательного процесса в близлежащих православных и общеобразовательных школах. Думаю, что допустим и тот, и другой вариант. Следует, однако, отметить, что при прочих равных условиях общая атмосфера и отношение к детям в православной школе лучше чем в светской.

Подскажите, есть ли в Москве православные гимназии или школы по типу интерната, чтобы ребенок мог там учиться пять дней в неделю (и проживать там же). И еще. Если такие школы есть, как организуется в них обучение и проживание? Ирина

Уважаемая Ирина! В Москве есть подобного рода учреждения, например, интернат для девочек при Покровском женском монастыре, где находятся мощи , а в Подольском районе успешно функционирует православная общеобразовательная школа-пансион «Плесково», прием в которую осуществляется на конкурсной основе. У школы высокий образовательный ценз, добрые традиции, богатый опыт православного образования и воспитания.

Подскажите, с какого возраста может учиться ребенок в православной гимназии? Александр.

Уважаемый Александр! В православные гимназии, как и в светские общеобразовательные школы, принимают детей с 1 по 11 класс. Некоторые гимназии имеют дошкольное отделение, в котором дети готовятся к школе и получают первичные знания о Православии.

О. Лаврентий! Не секрет, что в православную гимназию принимают детей только из глубоко верующих семей.

Можно ли человеку верующему, но невоцерковленному отдать ребенка в православную школу?

Бывает ли такое, что родители устраивают своих детей в гимназию «на перевоспитание»?

Как поступить в московскую православную гимназию? Ирина

Уважаемая Ирина! Условия приема в православные гимназии прописаны в Уставах таких образовательных учреждений. Требования разные: есть гимназии, которые принимают детей только из верующих семей, а есть и такие, которые принимают всех детей, создавая условия для их воцерковления. Осуществляется этот процесс постепенно и деликатно. Родители, отдавая своих чад в православные образовательные учреждения, должны знакомиться с Уставом, укладом школы и делать свой выбор сознательно. Многие родители обосновывают свое желание стремлением обеспечить им физическую и духовную безопасность. Некоторые родители отдают детей в православные образовательные учреждения с целью «перевоспитания», но я не считаю это целесообразным. Для поступления необходимо обратиться в близлежащую православную школу и уточнить условия приема. Однако, следует иметь в виду, что в настоящее время Москвы не могут принять на обучение всех желающих. Это связано, в основном, с отсутствием помещений, ведь православные школы, в большинстве своем, располагаются в зданиях бывших детских садов, с небольшими классами и рекреациями.

Уважаемый о. Лаврентий! Я сама верующий, крещенный человек. Моему сыну уже 5 лет и я, естественно, думаю о том, в какой школе он будет учиться. В качестве одного из вариантов (и варианта преимущественного) я рассматриваю поступление в православную школу или гимназию. Однако меня смущают мнения, что в подобных школах молитвы, богослужения, изучение духовных предметов является преимущественным и идет в ущерб изучению общешкольных предметов. Для меня важно, чтобы мой ребенок был верующим и рос в религиозной среде, но не менее важно для меня качественное образование сына. Спасибо. Нателла

Уважаемая Нателла! Ваши опасения о низком уровне преподавания, как вы сказали, общешкольных предметов неоправданы. Любая школа ставит перед собой задачу воспитать не только православного христианина и дать ему базовые знания о православном вероучении и духовной жизни, но и подготовить ребенка к поступлению в высшие и средние специальные образовательные учреждения, которые могут быть не связаны с Церковью. Все выпускники православных школ, как и выпускники светских школ, на равных основаниях сдают и по его результатам продолжают дальнейшее обучение. Для того, чтобы у Вас не было опасения по поводу качества образования Вашего сына, при его поступлении в православную школу, поинтересуйтесь ее историей, составом педагогического коллектива и узнайте в какие ВУЗы поступают выпускники.

Скажите, пожалуйста, не помешает ли моему ребенку обучение в православной школе при поступлении в светский ВУЗ. Не будет ли отношение к нему в приемной комиссии предвзятым.

О подобных проблемах нам не известно. Дело в том, что светские общеобразовательные школы и негосударственные общеобразовательные учреждения имеют аттестат государственного образца, поэтому дискриминации, по определению, быть не может. Приемная комиссия прежде всего оценивает знания, а не учебное учреждение которое он закончил. Поэтому, если даже у членов приемной комиссии есть предубеждения, абитуриент легко может их развеять своим уровнем знаний.

Есть ли конкурс при поступлению в православную школу?

Обучение в данных заведениях является платным или бесплатным?

Есть ли льготы при приеме в православные школы для детей-инвалидов, детей из многодетных семей, детей, воспитывающихся в семьях, где оба родителя или один родитель инвалид?

Есть ли льготы при приеме в данные школы для детей священнослужителей?

Конкурс при поступлению в православные школы есть, так как желающих учиться в них достаточно много, а учреждений недостаточно.

Обучение в православных школах платное, так как государство берет на себя лишь частичное общеобразовательного компонента, а все остальные расходы несет образовательное учреждение. Это аренда, материально-техническое оснащение, бесплатное питание (есть не во всех школах), экскурсии и многое другое. Но, конечно, в любой православной школе существует индивидуальный подход при приеме детей на обучение, учитываются статус семьи, состояние здоровья родителей и ребенка, а также ряд других моментов, которые предоставляют определенные льготы.

Здравствуйте, отец Лаврентий! Мой сын учится в первом классе простой школы, мы бы очень хотели отдать его в православную, но, к сожалению, в нашем районе таких нет (мы живем на Ярославском шоссе, СВАО г.Москвы). Большинство православных школ находятся либо на юге столицы, либо в центре, а наш район почему-то обделен. Подскажите, пожалуйста, планируется ли открытие православных гимназий в СВАО г. Москвы?

Безусловно, увеличение количества православных школ является приоритетным направлением для Синодального отдела религиозного образования и катехизации. Однако, в связи наличием трудностей с материально-технической базой, работа продвигается не так быстро, как хотелось бы. В Северо-Восточном административном округе осуществляют деятельность: православная школа «Знак» и «Общеобразовательная православная школа в усадьбе Свиблово им. прп. Сергия Радонежского». В 2011 году открытие еще одной не запланировано. Но, конечно, для появления новых православных учебных учреждений требуется не только административный ресурс, но и активная деятельность инициативных групп энтузиастов, при поддержке местного благочиния.

Отец Лаврентий, недавно мы узнали историю написания для светских школ.

А что воскресные школы и гимназии? Есть ли для них новые учебники и программы преподавания? Спасибо. Николай

Уважаемый Николай! Комиссией, во главе с протодиаконом Андреем Кураевым действительно был написан учебник для федерального эксперимента по преподаванию курса «Основы православной культуры». По нему сейчас осуществляется преподавание в светских школах 19 регионов России в рамках данного эксперимента, для 4-5 классов.

Что же касается православных дошкольных образовательных учреждений, средних школ, гимназий и лицеев, то православный образовательно-воспитательный компонент, складывающийся из ряда предметов религиозной направленности, успешно преподается с использованием ряда методических наработок. Существуют учебники и специальные программы. Для ознакомления с ними можно обратиться в православное образовательное учреждение, также они доступны в православных книжных магазинах и церковных лавках.

К сожалению, в отличие от общеобразовательных учреждений, программы воскресных школ, в большинстве регионов, не стандартизированы и не унифицированы. Поэтому они используют различные пособия, но в этом отсутствует системность. В этом направлении Сектором катехизации и воскресных школ нашего Синодального Отдела ведется активная работа и, думаю, что в 2011 г. будут утвержден Стандарт православного образования в воскресных школах.

Отец Лаврентий!

Я православная мама 5-летнего сына. Я слышала о “классах домашнего воспитания” в обычных школах. В этих классах преподают православные педагоги. Расскажите, пожалуйста, подробнее о таких классах.

С уважением,

Юлия

Уважаемая Юлия! Понятия «классы домашнего воспитания» не существует. В ряде общеобразовательных светских школ организовано надомное обучение (по медицинским показаниям), также существуют школы надомного обучения. В Православной образовательной среде таких форм обучения нет.

Добрый день, отец Лаврентий! Интересует вот какой вопрос! Насколько качественная материально-техническая база в православных школах? Не хуже ли она чем в обычных, светских, государственных школах? За какие средства она обеспечивается. Спаси Господи!Арина

Уважаемая Арина! В целом материально-техническая база православных школ соответствует государственным критериям, предусмотренным для ведения полноценной образовательной деятельности. Однако в ряде школ есть необходимость в увеличении площади помещений. В частности это те средние образовательные учреждения которые располагаются в здании бывших детских садов. Православная школа финансируется частично из муниципальных средств, которые оплачивают преподавание светского компонента в образовании, а остальные расходы, связанные с обеспечением православного образовательного компонента и дополнительного образования школа вынуждена привлекать средства родителей, и благотворителей.

Отец Лаврентий! Подскажите, собирается ли Патриархия увеличивать количество православных школ. Мои родственники собирались отдать учиться своего ребенка в такую школу, обращались в несколько, но везде еще в конце лета мест не было. Николай

Русская Православная Церковь заинтересована в увеличение количества православных образовательных учреждений. Однако, в связи наличием трудностей связанных с материально-технической базой, работа продвигается не так быстро, как хотелось бы. Но, конечно, для появления новых православных образовательных учреждений требуется не только административный ресурс, но и активная деятельность инициативных групп энтузиастов, при поддержке местного благочиния.

Уважаемый отец Лаврентий! Подскажите, обязан ли ребенок исповедоваться у духовника гимназии или может исповедоваться у священника в своем приходском храме. Спасибо. Елена

Уважаемая Елена! Ребенок, обучающийся в православной гимназии, может как у духовника данного образовательного учреждения, так и у любого другого батюшки, в любом храме. Главное, чтобы священник понимал ребенка и мог ему помочь.

Отец Лаврентий, скажите если я помогаю страждущим, могу ли где-то еще поучиться? Хочется ведь со знанием помогать. А я всего лишь педагог и юрист. Хочется приобрести больше знаний. Спасибо вам за ответ.

Ваш вопрос нуждается в уточнении некоторыми сведениями. Если Вас интересуют знания Православного богословия и основ аскетики, то Вам необходимо поступить в Православный ВУЗ или записаться на катехизаторские курсы. Обратите внимание и на самообразование по православному богословию. В интернете есть ряд образовательных порталов, где Вы можете найти интересующие Вас материалы, например predanie.ru .

Добрый день, отец Лаврентий! Я православная христианка, работаю в обычной средней школе – учителем математики. Наслышана о скором введении в школах (в качестве предмета учебной сетки и факультатива) основ православной культуры. Впрочем, такие предложения были и раньше, просто, сейчас, вероятно, есть поддержка высшего руководства страны. Когда в нашей школе в первый раз была поднята тема введения ОПК и приглашения на ставку педагога, директор сказала, что никакого нового педагога приглашать не будет, а распределит эту ставку между уже имеющимися учителями, в частности, между учителем географии и физики. Обе эти женщины к православию имеют, мягко говоря, далекое отношение, одна увлекается системой рейки и агни – йогой.

Однако, когда я их спросила – согласятся ли они преподавать незнакомый им предмет, обе ответили – а что там сложного, не все ли равно что преподавать, доплата к ставке 50%, почитаем вникнем и детям объясним, тем более, что предмет – новый. С моей точки зрения, преподавать подобный материал может только верующий, воцерковленный, православный человек, а указанные мной вещи могут не только послужить нравственному воспитанию детей, а наоборот – навредить. Боюсь, что подобная ситуация не только в нашей школе. Хотелось бы, о. Лаврентий, узнать Ваше мнение по данной проблеме. Спаси Господи! Елена

Уважаемая Елена! Мы разделяем Вашу озабоченность. Действительно для преподавания основ православной культуры необходимо владеть не просто базовыми знаниями о православии, но и понимать его духовные ценности, нести . Согласитесь, что даже такой предмет как ИЗО может стать каторгой для детей если его ведет педагог для которого эта дисциплина далека от его внутренних приоритетов. Нечто подобное может произойти и с преподаванием ОПК. Мы по возможности принимаем участие в процессе подготовки педагогов по данным дисциплинам. В 2012 году планируется введение этого курса во всех школах России. Педагоги будут направляться на специальные семинары для приобретения навыков преподавания данного предмета. Надеюсь, в будущем ситуация с преподаванием ОПК улучшится. Рано или поздно ситуация с подготовкой преподавателей стабилизируется и войдет в конструктивное русло.

Добрый день! у меня к Вам, отец Лаврентий, вот какой вопрос. Я – мама, воспитывающая ребенка-инвалида (опорно-двигательный аппарат). Есть ли возможность ему обучаться в православной школе, потому что мне хотелось бы чтобы мой ребенок обучался в православной среде, где к нему было бы меньше негатива, где дети и учителя терпимее, в силу своего вероисповедования. Да и вообще, готовы ли православные школы принимать на обучение детей-инвалидов, в том числе и инвалидов по зрению, детей с умственной отсталостью. Заранее спасибо, отец Лаврентий, за ответ. Я думаю, что это интересует многих православных людей, воспитывающих детей – инвалидов.

Практически во всех православных школах повышенная образовательная нагрузка, в связи с интеграцией православного и общего образовательных компонентов, но в настоящее время эти школы не имеют коррекционных классов, специалистов – дефектологов. Православные школы принимают на обучение но с сохранным интеллектом и не имеющих глубокой патологии.

Здравствуйте, Батюшка!

На данный момент в России одним из острых социальных вопросов является отсутствие детских садов. До этого года. на сколько я знаю, организовать детский сад было большой проблемой.

Почему бы нашей, родной Русской Православной Церкви не взять инициативу на себя? Давайте вместе создавать детские сады! Мы прихожане и деньгами помогать будем, и строить, по силам, сможем. А работать там смогут прихожане, благо среди них много действительно добрых пожилых и не очень, женщин. Да и детишкам бы какая польза, с ранних лет им бы рассказывали о Христе.

Что Вы думаете по этому поводу? Спасибо!

Уважаемый Александр! Действительно одна из острых социальных проблем – недостаточное количество детских садов, в том числе и православных. Слава Богу, наметилась положительная тенденция – увеличение подобных учреждений в регионах. Открытие православных детских садов в епархиях находится в ведении Правящего Архиерея, с которым необходимо согласовать не только вопросы по обеспечению материально-технической и методической базы, но и вопросы духовного окормления со стороны православного духовенства. Мы располагаем замечательным опытом создания и функционирования данных учреждений в Смоленской, Белгородской, Московской и иных епархиях. Опытом этих регионов Вам необходимо воспользоваться при создании православного детского сада.

Добрый вечер, Батюшка! Хотел у Вас попросить побольше рассказать о дошкольном образовании. Есть ли у Вас знакомые, которые занимаются с детишками в детских садах? В какой форме можно рассказывать детям от 3 до 6 лет о Боге? Есть ли у нас в Церкви люди,имеющие надлежащий опыт, которые могли бы проводить открытые уроки, делиться своим опытом?

Отец Лаврентий! В связи с конфессиональной аттестацией образовательных учреждений хотелось бы узнать:

1. Имеется ли Положение о проведении конфессиональной аттестации учреждений образования, где прописаны требования к школам?

2. Имеется ли типовой устав православного образовательного учреждения, утвержденный Священноначалием и согласованный с Министерством образования РФ?

Спасибо!

Положение о выдаче Конфессионального представления Русской Православной Церкви образовательным организациям, реализующим программы общего образования, начального и среднего православного образования, было утверждено Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом 29 ноября 2010 года.

В настоящее время окончательную стадию доработки проходят Стандарт по православному среднему образованию, который будет утвержден Священным Синодом в следующем году.

Единого типового Устава православного образовательного учреждения нет, так как Церковь не ограничивается пределами РФ и должна учитывать законодательство об образовании иных государств и мы имеем различные направления православного среднего образования. Однако исходя из опыта регионов мы можем констатировать, что существует несколько основных типов Уставов православных образовательных учреждений, утвержденных местными структурами управления образования, которые распространяются на тот или иной регион.

Искренне благодарю всех принявших участие в интервью!

Благодарю администрацию интернет-портала « » за предоставленную возможность интересного и содержательного общения на тему православного образования..

Надеюсь на успешное продолжение диалога с посетителями портала «Православие и мир», интересующимися вопросами Православного образования.

Синодальный отдел религиозного образования и катехизации
Адрес	127051 г. Москва , ул. Петровка, д. 28с5. Высоко-Петровский монастырь .
Тип организации	Синодальный отдел Московского Патриархата
Официальные языки	русский язык
Руководители
Председатель	митрополит Ростовский и Новочерскасский Меркурий
Основание
Дата основания	1 февраля 1991 года
pravobraz.ru

Синодальный отдел религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви (СОРОиК ) - один из синодальных отделов Московского патриархата .

История

Непосредственным предшественником Отдела религиозного образования и катехизации стал образовательный сектор созданного в октябре 1990 года Союза православных братств . По словам протоиерея Владимира Воробьёва «Очень скоро стало ясно, что из всех секций Союза православных братств успешно развиваются только две: образовательная и благодаря потоку гуманитарной помощи с Запада секция благотворительности, поэтому председатель союза игумен Иоанн (Экономцев) предложил Патриарху Алексию создать два новых синодальных отдела: благотворительности и религиозного образования и катехизации» .

1 февраля 1991 года указом Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Постановлением Священного Синода .

Критике действий Отдела религиозного образования и катехизации образца 90-х годов посвящена значительная часть книги диакона Андрея Кураева: «Оккультизм в Православии» :

Мне много приходится ездить по епархиям. И ни разу ни в одной из епархий мне не доводилось слышать рассказов о том, что вот, мол, какую замечательную помощь нам оказал ОРОК, какие замечательные учебники и методики они написали и прислали нам, как умно они смогли разоблачить сектантскую методику и остановить внедрение такой-то секты в наши школы… Напротив, всюду я слышу один и тот же стон: «Ну что делает Отдел религиозного образования?! Где учебники для школ (и по церковным, и по светским дисциплинам), написанные Отделом? Где новые версии „Закона Божия“? Где церковная версия „Истории России“? Где методички для учителей? Где сборники советов катехизаторам и миссионерам?» Может быть, этот печальный результат (точнее, - отсутствие результата) связан и с тем, что слишком много энергии уходит на поиски «новой духовности» и разработку «экологически-православного мышления».

2 октября 2013 года Священный Синод утвердил устав Отдела религиозного образования и катехизации .

СОРОиК является Синодальным учреждением Русской Православной Церкви. Синодальные учреждения являются органами исполнительной власти Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода и обладают исключительным правом полномочно представлять Патриарха Московского и всея Руси и Священный Синод в рамках сферы своей деятельности и в пределах своей компетенции.

Отдел действует совместно с другими синодальными учреждениями Русской Православной Церкви, высшими православными учебными заведениями, а также Министерством образования и науки Российской Федерации и других стран канонического присутствия Русской Православной Церкви, Российской Академией образования, Департаментом образования города Москвы и другими органами государственной власти и общественными организациями.

Деятельность

Направления деятельности отдела :

• религиозное обучение в воскресных школах всех типов при религиозных организациях РПЦ;
• дошкольное православное воспитание в детских садах и яслях;
• образование в православных гимназиях и лицеях (с 1998 года действует совет директоров православных средних учебных заведений Москвы и Подмосковья);
• образование в высших православных учебных заведениях, занимающихся подготовкой православных педагогов и катехизаторов, а также православных специалистов в области науки и культуры.

Отдел также занимается издательской деятельностью и рецензированием православной учебной литературы. Издается ежеквартальный журнал для педагогов