Александр ильяшенко протоиерей семья. Биография о.Александра Ильяшенко

Протоиерей Александр Ильяшенко ,
настоятель храма Всемилостивого Спаса.

Протоиерей Александр Ильяшенко — коренной москвич, родился в 1949 г. Выпускник Московского Авиационного Института (факультет «Двигатели летательных аппаратов»), долгие годы жизни посвятил работе в Институте атомной энергии им. Курчатова, занимаясь нейтронно-физическим расчетом ядерных реакторов. В 1995 году, по окончании Православного Свято-Тихоновского Богословского Института (ПСТБИ, Богословско-Пастырский факультет), он принял сан священника. Служил в храме во имя преподобного Сергия в Высокопетровском монастыре в Москве.

Отец Александр служит и в храме святителя Николая в Кузнецах. Также о.Александр возглавляет сектор отдела по взаимодействию с МВД Отдела Московского Патриархата по взаимодействию с вооруженными и правоохранительными силами. Директор и председатель редакционного совета портала Православие и мир и руководитель проекта Непридуманные рассказы о войне.

4 декабря 2007 г. в день празднования Введения во храм Пресвятой Богородицы отец Александр Ильяшенко за усердное служение Церкви Божией, преподавательскую и миссионерскую деятельность в Православном Свято-Тихоновском богословском университете, в связи с 15-летием университета был возведен в сан протоиерея.

В семье о. Александра Ильяшенко крепкие, нравственные и духовные традиции. Супруга, матушка Мария, врач-педиатр по образованию, происходит из духовного рода. Ее дед — священник Владимир Амбарцумов — новомученик, в 1937 году пострадал за веру, за Христа, был расстрелян. Его сын, Евгений Владимирович, тоже не убоялся принять духовный сан, хотя для этого ему пришлось уехать из Москвы. В его семье было восемь детей. Трое из пяти сыновей также священники…

Великий труд, но и великая радость — взрастить шестерых сыновей и шестерых дочерей, данных Богом. Прекрасные, чуткие и одаренные, сияющие добротой и любовью дети в семье отца Александра и матушки Марии…

Старшая дочь Татьяна — кандидат филологических наук, преподает в школе и в Свято-Тихоновском богословском институте. Тема ее диссертации — «Библейские и богослужебные сюжеты в творчестве Лескова». Татьяна мама пятерых детей. Старший сын Филипп — священник, кандидат исторических наук, закончил исторический факультет МГУ, работает в Свято-Тихоновском институте. У него уже шестеро детей. Сын Иван любит и чувствует электронику, обслуживает компьютерный парк Свято-Тихоновского института, занимается множительной техникой. В семье Ивана четверо детей. Варвара — преподаватель Свято-Тихоновского института. Александра — так же, как и мама, медик, сейчас учится в педагогическом университете, воспитывает пятерых детей. Сын Даниил закончил медуниверситет и ПСТГУ. Недавно у него родился сын. Володя — окончил истфак МГУ. Сестры-близнецы Катя и Маша, Николай и Сережа — выпускники московских ВУЗов, младшая дочь Ольга — студентка. У отца Александра и Марии Евгеньевны уже 33 внука.

Иерей Фома Диц.

Отец Фома Диц (Thomas Diez) — человек с очень необычной судьбой. Родился в 1963 году, вырос в Германии в лютеранской семье. Приняв католическую веру, он был в течении 18 лет членом общин католического движения Неокатехумената, в семинариях которого он получил духовное образование (Берлин и Рим). Через два года после окончания богословского образования в Риме со степенью бакалавра богословия, Томас Диц перешел в Православие в РПЦЗГ в Мюнхене, а затем поступил в Московские Духовные школы по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в ответ на ходатайство архиепископа Берлинского и Германского Марка.

Стал первым клириком Русской Православной Церкви заграницей, рукоположенным в духовных школах Московского Патриархата: в Неделю Торжества Православия 2006 г. ректор Московской Духовной Академии и Семинарии, архиепископ Верейский Евгений, рукоположил в сан диакона студента 3-го курса семинарии Фому Дица. В 2010 году окончил церковно-практическое отделение Московской Духовной Академии.

О. Фома является редактором немецкой страницы проекта «Непридуманные рассказы о войне» и проводит по средам в 19:30 в здании келий храма Всемилостивого Спаса б. Скорбященского монастыря.

У матушки Иоанны и отца Фомы растут четыре дочки и два сына. Летом 2016 года о.Фома и его семья уехали из Москвы на родину, в Германию.

1972 г. - окончил факультет "Двигатели летательных аппаратов" Московского авиационного института.
Работал в Институте атомной энергии им. Курчатова, занимался нейтронно-физическим расчетом ядерных реакторов.
1995 г. - окончил Богословско-Пастырский факультет Православного Свято-Тихоновского Богословского института (ныне - Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет) (Замоскворечье, Новокузнецкая ул., 23Б).
Служил диаконом в храме преподобного Сергия в Высокопетровском монастыре, Москва.
9 октября 1995 г. - рукоположен в сан священника.
Служил священником в храме преподобного Сергия в Высокопетровском монастыре, Москва.
Служит в храме святителя Николая в Кузнецах (Замоскворечье, Вишняковский пер., 15).
Настоятель храма Всемилостивого Спаса в бывшем Скорбященском монастыре.
Заведующий сектором по взаимодействию с МВД Отдела Московского Патриархата по взаимодействию с вооруженными и правоохранительными силами (Замоскворечье, Б. Серпуховская ул., 24).
Преподаватель Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Замоскворечье, Новокузнецкая ул., 23Б).
Председатель редакционного совета интернет-портала "Православие и мир" (http://www.pravmir.ru ).
Руководитель проекта "Непридуманные рассказы о войне" (world-war.ru).
Декабрь 2007 г. - возведен в сан протоиерея ("за усердное служение Церкви Божией, преподавательскую и миссионерскую деятельность в Православном Свято-Тихоновском богословском университете и в связи с 15-летием университета").

Жена - Ильяшенко (Амбарцумова) Мария Евгеньевна, врач-педиатр. Дети: Татьяна, Филипп, Иван, Варвара, Александра, Даниил, Владимир, Екатерина и Мария (близнецы), Николай, Сергей, Ольга.

Сочинения (неполный перечень):

Как найти семейное счастье. Издательство "Даниловский благовестник", М., 2001

Дух века сего. Еще раз об экуменизме. Сестричество во имя святителя Игнатия Ставропольского, 2002

С чего начинается счастье. Издательский Совет Русской Православной Церкви, М., 2008 (в соавторстве с Т. Шипошиной)

Большая семья - большие надежды: Демография и нравственность. Изд. Спасское Братство, 2008

О. Александр о праве на личное огнестрельное оружие:

"Я считаю, что в настоящий момент разрешить каждому желающему носить личное оружие было бы преждевременным. В принципе, к возможности для человека носить оружие я отношусь положительно, но в настоящее время наше общество совершенно не готово к тому, чтобы каждый мог иметь его при себе.

Мне кажется, что можно начать с того, чтобы разрешить носить оружие тем, кто носит мундир и принимает присягу - военным и сотрудникам правоохранительных органов. Быть при оружии офицер должен всегда, ведь он принимает присягу на всю жизнь, а не только на рабочий день.

Могут возразить - а как же Евсюков? И совершенно справедливо возразят – должен быть жесточайший критерий отбора на военную службу и службу в правоохранительных органах.

Говорят, что нужно сокращать армию. Согласен. Давайте оставим в армии людей, которым можно доверить оружие, ужесточим отбор, пусть служат храбрые, уравновешенные люди, которые не потеряют контроль над собой и в стрессовой ситуации. А тех офицеров, которым по каким бы то ни было причинам нельзя доверить оружие, можно перевести на должность сотрудников, имеющих другой статус, с сохранением зарплаты, которую они сейчас имеют. Но офицер, которому можно доверить носить личное оружие всегда, конечно, должен получать значительно больше, потому что на нем лежит большой груз ответственности.

Разрешение офицерам носить оружие окажет очень значительное влияние на их самосознание. Если офицер идет с оружием, когда он его может достать и применить, у него самосознание другое, и к нему отношение совсем другое. Рядом с ним матом не выругаешься и женщину не обидишь.

Думаю, что эта мера позволит сократить численность органов внутренних дел, избавиться от оборотней в погонах, то есть приведет к оздоровлению всех силовых структур, повышению авторитета их сотрудников.

Что касается гражданских лиц, то, я думаю, должно пройти два-три поколения, прежде чем можно было бы и гражданскому человеку, имеющему справку о психическом здоровье, разрешить носить оружие.

Конечно, должна быть разработана непротиворечивая правовая база, которая регламентировала бы ношение оружия. Например, так же как нельзя пьяному садиться за руль, так, и даже строже, должен быть наказан нетрезвый человек, если он имеет при себе оружие.

Как-то я говорил с одним адвокатом на тему, неприкосновенна ли человеческая личность. Он говорил, что, конечно, же, неприкосновенна. Я ему пытался возразить, что неприкосновенность личности не может быть безусловной, и привел два примера: гипотетический и реальный.

Гипотетический пример. Представим, что хулиган пристает к девушке. Поскольку его личность неприкосновенна, другие люди ему не могут применить физическую силу, а могут стать рядом и начать увещевать: «Уважаемый хулиган! Послушайте нас, пожалуйста! Задумайтесь, может быть, ваши действия не очень приятны девушке? Может быть, вы немного отойдете в сторону?» А если он не захочет? Но, если к насильнику применить насилие, то, раз его личность неприкосновенна, он подаст в суд, и там того, кто защитил девушку спросят: «Он тебе что-то говорил? – Нет. – Он тебя оскорблял? – Нет. – Он к тебе прикасался? – Нет. – А за что ты его ударил?» И все – защитник будет осужден.

Другой пример – из прекрасной книги писателя Виктора Николаева «Живый в помощи». Он воевал в Афганистане и описывает такой случай. Как-то наш отряд попал в горах в засаду. Откуда стреляют не видно – пули свистят, летят осколки камней, грохот. Наши бойцы бросились на землю, укрылись за камнями, начали отстреливаться. Кромешный ад. Тут у одного бойца отказали нервы, он поднялся во весь рост, начал орать. Секунда – и его убьют! Тут рядом лежащий, рискуя собой, вскочил, дал ему по морде, тот рухнул за камень. Тем самым жизнь его была спасена. Надо ли в суд подавать? Неприкосновенность-то личности была нарушена!

Конечно, неприкосновенность личности может быть нарушена только при каких-то особых условиях, это серьезная этическая и юридическая проблема. Может получиться как в анекдоте про ковбоев: «Сэм, мне не нравится вот тот ковбой. – Тут все ковбои. – Ну, тот, в шляпе! – Они все в шляпах! – Достает пистолет, стреляет: – Вот тот, что остался».

В Англии, Америке, Франции, люди имели право носить оружие, это было регламентировано законом. В Императорской России и в СССР до войны офицеры имели право носить оружие. Но после войны по приказу партии и правительства, не только солдаты, но и офицеры доблестной армии, победившей фашизм, были лишены права носить личное оружие, было приказано сдать и трофейное. Очевидно, власть не доверяла своему народу и боялась своей армии. С того времени офицеры ходят без оружия.

После войны маршал Г.К. Жуков попал в опалу, его отправили командовать Одесским военным округом. Там была грандиозная банда «Черная кошка», которая терроризировала город, в составе ее были уголовники, которых на фронт призвали из тюрем. Вернувшись с фронта, они занялись прежним ремеслом. Жуков своим боевым офицерам приказал выдать пистолеты, и они патрулировали город по ночам - город быстро очистили. Это опыт Жукова, он маршал Победы, мог себе позволить такое, но этот опыт о многом говорит.

Один прихожанин рассказал мне такую историю, которая произошла лет двадцать назад: офицер сменился с дежурства, у него пистолет еще остался – не успел сдать. Начальник вызвал его к себе, стал к нему придираться: дай ручку, ах, нет у тебя ручки, ах ты такой-сякой - и понес его. Офицер ему и говорит: «Товарищ генерал, ручки у меня нет, а пистолет есть». Тут же разговор перешел в другую тональность: «А, ты, наверное, устал, иди, иди, отдохни». К вооруженному человеку совершенно иное отношение, его нельзя безнаказанно унизить.

Вооруженный бандит получает возможность диктовать условия невооруженному большинству, но это ненормально. Если преступник берет в руки оружие, он должен знать, что он сам ставит себя вне закона и что он рискует, так как может получить самый суровый ответ. Разрешение офицерам в мундире быть при оружии поможет снизить уровень преступности в стране, избавиться от балласта в вооруженных силах, это может привести к значительному нравственному прогрессу.

Необходимо восстановить морально-правовую иерархию: люди, берущие на себя ответственность за безопасность сограждан, хранящие мир в обществе, должны пользоваться его уважением. Но защитники, безусловно, должны внушать доверие, действовать в рамках закона и пользоваться его защитой."

О. Александр об Екатерине Лаховой: "Недавно мне предложили выступить на канале НТВ, в передаче "Принцип домино". Там выступают попарно, и моей собеседницей должна была быть Екатерина Лахова, всем известный деятель, внедряющий в нашей стране бесчеловечные программы планирования семьи. Я сказал, что охотно выступлю с ней в паре, мне есть, что сказать, я знаю, о чем говорить. Тогда мне сказали, что Екатерина Филипповна ставит условие: священник должен выступать в гражданской одежде, то есть в костюме!!! На это я спросил, какое она имеет право требовать от меня, чтобы я пришел одетый так, как ей угодно. Разве я не свободный человек свободной страны? Нет, ответили мне, таково ее требование. Но ведь требовать этого так же дико, как если бы я потребовал, чтобы Екатерина Филипповна выступала в купальнике, возразил я. На это мне было объявлено, что в таком случае они не могут меня пригласить."

О. Александр о посещении кладбищ на Пасху: "Пасха - это самый главный праздник в году. Церковь, учитывая психологию людей, разделяет дни празднования и дни печали. То радостное ликование, которое Церковь сообщает верующим на Пасху, отделяется от настроения грусти, которое сопровождает поминовение усопших. Поэтому в день Пасхи не полагается ездить на кладбище и не совершать панихиды. Если кто-то умрет, а смерть на Пасху традиционно считается знаком милости Божией, то отпевание совершается по пасхальному чину, включающему в себя множество пасхальных песнопений. Для посещения кладбища Церковь назначает специальный день - Радоницу во вторник после пасхальной недели. В этот день служится заупокойная служба и верующие посещают кладбище - помолиться об усопших, чтобы пасхальная радость передалась и им. Посещать кладбища на Пасху стали только в советское время, когда храмы были закрыты. Люди, испытывающие потребность собраться, разделить радость, не могли пойти в храмы, которые были закрыты, и шли на кладбище на Пасху вместо того, чтобы пойти через неделю. Кладбище как бы заменило посещение храма. А сейчас, когда храмы открыты, поэтому эта традиция советского времени не может быть оправдана, нужно восстановить церковную традицию: быть в храме в день Пасхи и встретить радостный праздник, а на Радоницу отправиться на кладбище. Нужно помнить, что традиция оставлять еду, пасхальные яйца на могилах - это язычество, которое возродилось в Советском Союзе, когда государство преследовало правую веру. Когда преследуют веру - возникают тяжелые суеверия. Душам наших усопших близких нужна молитва. Неприемлем с церковной точки зрения обряд, когда на могиле ставят водку и черный хлеб, а рядом - фотографию усопшего: это, говоря современным языком - новодел, т.к., например, фотография появилась немногим более ста лет назад: значит, и традиция эта новая. Что касается поминовения усопших спиртным: любая пьянка недопустима. В священном Писании разрешается употребление вина: "Вино веселит сердце человека"(Псалтирь 103:15), Но предостерегает от излишества: "Не упивайтеся вином, в нем же есть блуд" (Еф. 5:18). Можно выпить, но нельзя напиваться. И снова повторю, усопшим нужна наша усердная молитва, наше чистое сердце и трезвенный ум, милостыня, подаваемая за них, но никак не водка".

Ответить Подписаться Скрыть

В семье иерея Александра и матушки Марии Ильяшенко 12 детей и уже 14 внуков. Старший сын Филипп - диакон, кандидат исторических наук, закончил исторический факультет МГУ, работает в Свято-Тихоновском институте. Старшая дочь Татьяна - кандидат филологических наук, преподает в школе и в Свято-Тихоновском богословском институте. Все дети живут церковной жизнью, многие получают богословское образование. Мы попросили отца Александра рассказать о том, как же воспитать детей верующими.

Как привести детей к вере? Как учить жить по заповедям?

Конечно, родители должны постоянно посещать храм. Вне храмовой жизни воспитать детей верующими невозможно. Если речь идет о Москве, то особой проблемы при поиске храма не возникает, так как все зависит исключительно от родительской целеустремленности.

Когда-то давно мы жили за городом в деревне. Дороги разбиты, грязь, а до ближайшей церкви идти 3-4 километра. Дети маленькие, идти тяжело, их нужно везти на тележке. Как-то жена сказала батюшке, что тяжко идти. На что он ответил: «Господь каждый ваш шаг зачтет». Господь все видит и вознаграждает.

Поэтому осознанная и наполненная церковная жизнь семьи - это необходимое условие.

Дети также должны понимать, зачем они ходят в церковь, что они должны тут найти и что дать. Необходимо объяснять ход и смысл службы, и о праздниках рассказывать, и о житиях святых.

И, конечно, важен круг общения: верующие сверстники, возможность выбрать соответствующую школу.

Но что касается школы, то скажу, что одного нашего сына мы забрали из православной гимназии и перевели в математическую школу. В гимназии была и атмосфера излишне либеральная, да и самого его мы не смогли к порядку приучить.

А в математической школе рабочая атмосфера. Работаешь - хорошо, плохо работаешь - исключат. Подготовка очень хорошая, задания повышенной сложности, ему приходится просто «пахать». И это очень важно. Жизнь должна быть в напряжении. Ребенок должен быть загружен каким-либо трудом, пусть даже не очень интересным. Но все же должен проявлять упорство и настойчивость в достижении целей.

Также ребенок должен уметь противостоять окружающей разрушительной агрессии, поощряющей самые низменные стороны человеческой природы, будучи вооруженным верой и знанием. А если ты разгильдяй, то никакой ты не христианин.

А как говорить дошкольникам о Боге?

Я всегда старался привить детям нравственные качества. Во многом помогает литература. Сейчас очень много детских Библий, различных русских сказок и былин. Например, такое специфическое направление как былины, к сожалению, почти вышли из круга чтения. Но при этом она исключительно глубокая, заключает интересные и запоминающиеся образы. Примером может послужить «Как перевелись богатыри на Руси». Калин-царь пришел войной на Русь, Илья-Муромец сам в битве чуть не погиб. С большим-большим трудом богатыри татарскую силу несметную побили, и Алеша Попович говорит: «Подавай нам силу нездешнюю, мы и с ней справимся.» Вдруг, откуда ни возьмись, появляются два молодца. Наехал на них Алеша Попович, разрубил пополам - а их четверо. Добрыня наехал, - а их восемь. И так они все рубятся, а сила все растет и растет. Поняли тут богатыри, что расхвастались. И, по одной версии, поехали они в горы и окаменели, а по другой - в Печерский монастырь, грехи замаливать. Вот так и перевелись богатыри на земли Русской из-за хвастовства, гордости и неблагодарности Богу за победу.

- А как помочь ребенку полюбить храм, где так много запретов, нельзя бегать, нельзя трогать, надо стоять?

Во-первых, нужно любить храм самим, а во-вторых, нужно приходить с ребенком в храм ровно на такое время, какое он может выдержать. Вот нужно его причастить - время причастия примерно известно, пришли где-то за полчаса до этого времени, - вот и достояли. Ребеночек должен стоять рядом с мамочкой, категорически. Если он начинает по храму бегать - это такое же дурное воспитание, как если мамочка допускает, что он ее бьет. Этого категорически быть не должно!

Сердиться на ребенка нельзя, ребенок есть ребенок, он не очень-то понимает, где он находится, ему нужно двигаться - ничего страшного: «Ты мой хороший, ты устал, пойдем мы с тобой сейчас выйдем, посидим в уголочке, посидим или погуляем немножечко». Причастились - и уйти, можно что-нибудь вкусненькое дать, по головочке погладить - вот ты какой молодец, хорошо стоял. Нужно требовать неукоснительно, чтобы ребенок в храме стоял хорошо, но при этом его не перегружать, не провоцировать. Мамочка хочет всю службу постоять - это мамочкин крест, ей всю службу стоять теперь нескоро. Вот когда ребенок подрастет и сможет сам стоять всю службу - тогда и мамочка будет всю службу стоять. А пока он маленький и не в состоянии, то требовать от него того, что он не может в силу своего возраста, - это издевательство. А раз так - то нужно столько, сколько он выдерживает.

Когда приходят родители с детьми домой, нужно еще раз сказать: вот какой ты был молодец, ты знаешь, что бегать нельзя, мы причащаемся с тобой, смотри как все другие стоят, мы молимся с тобой - смотри, как все другие молятся…

При этом, опять повторяю, воспитывать надо не в минуту, когда все уже произошло, а когда все спокойно и загодя можно предугадать. И, конечно, нужно ребенка и развивать, и рассказывать, и стараться ему объяснить. Жития святых - замечательное чтение, и детей на Руси всегда учили на житийной литературе. Но, конечно, нельзя чтобы литература была только церковная, потому что мы живем в наше время, когда есть много других достижений в самых разнообразных сферах, и ребенок это конечно тоже должен знать. Но такие вот впечатления первые - они очень важные.

В каком возрасте можно осилить всю службу? Может, когда ребенку будет 15, тогда он и будет осиливать всю службу, а если он маленький еще заставлять его изнывать в храме, томиться… Если ребенка не перенапрягать, и наоборот, постараться, чтобы с храмом у него были самые светлые, радостные ассоциации, - тогда, став взрослым, он их сохранит и сам пойдет.

- С детками проблема - исповедь. Как к исповеди можно ребенка подготовить, чтобы он подошел к этому сознательно?

Чем позже ребенок начнет исповедоваться и чем реже он будет это делать, тем лучше. Потому что никаких особых грехов у него нет, слава Тебе, Господи! Вот когда ЧП какие-то - украл что-то, или маме нагрубил, - тогда нужно исповедаться, а так - обычные детские шалости, он даже и осознать-то их особо сам не может. Так что совсем необязательна такая частая исповедь. Но вот понятие греха быть должно, человек должен понимать, что грех - это единственное, что Богу неугодно. И надо объяснить, что такой поступок, то, то и то - это грех, придешь на исповедь, в них тебе надо покаяться и сказать священнику. Но если это первая исповедь для ребенка, конечно, мамочка должна его подвести и сказать священнику, что у ребеночка это первая исповедь. Чтобы он его приветил, чтобы впечатление об исповеди было как о каком-то глубоком контакте, теплом и благотворном.

- Что касается молитвы, как ей учить?

Пока детки маленькие, - «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся» прочитал - и слава Тебе, Господи, и больше не надо. По силам. Нужно советоваться с духовником. Важно не количество, а регулярность, чтобы ты не начинал и не кончал день без молитвы. Встал - помолился пред едой, идешь спать - помолился, дело начинаешь,- Господи, благослови! - тоже помолился пред едой. Кончил дело - поблагодарил. Чтобы это было таким добрым, постоянным навыком. Тогда уже на этот фундамент он со временем будет настраивать… Ребенок, действительно, может устать. Мало ли, один может молитвенное правило прочитать, другой не может. Это тоже зависит от эмоциональных, от интеллектуальных особенностей… Так что дело не в количестве, а в качестве, чтоб это было искренне, от души и постоянно. Чтобы родители показывали детям пример.

- Вопрос относительно православных детских садов и школ. Не является ли это перекладыванием ответственности за воспитание на других, педагогов?

Если это перекладывание - то это плохо. Но ребенок все равно в ту или иную среду попадает. Поэтому очень важно выбрать для ребенка благотворную, благоприятную среду, где он мог бы проявляться как православный человек. Так что это важно, но перекладывать все равно не получится.

А если нет рядом православной школы?

Мы своих детей возим, вернее, они уже сами ездят. А для маленьких детей это очень важно - нормальная среда, где они живут и могут полноценно развиваться. Никто там не матерится, не курит, гадостей никаких нет… Но организация православной школы - сложное дело - они только-только создаются, развиваются, это дело новое, еще православных педагогов не так много. А в школах традиционных есть очень хорошие педагоги, которые дают очень хорошую профессиональную подготовку, которая детям необходима. Православный христианин должен был хорошо профессионально подготовленным человеком. Если он в монахи собирается - все равно, у монахов круг общения очень широкий. Например, в Даниловском монастыре монах - бывший директор института, доктор физико - математических наук. Так что всегда были ученые монахи, и ученейшие монахи огромный вклад в культуру вложили. И про святителя Василия Великого говорят, что он человеческие обычаи украсил, и действительно мы и сейчас осознаем, насколько влияние его велико. Так что, конечно, дети должны быть образованными, культурными людьми, - тогда они могут противостоять этому агрессивному натиску, этой пустоте и бездуховности.

- … старшая дочь говорит, что большинство православных детей только о Боге и говорят, больше ни о чем, они все хмурые…

В самую точку. Это тяжелое поражение нашего православного воспитания. В том-то и дело, что если это начетничество какое-то, пустышка, когда люди ничего не знают, а косят под православных, то это страшно. Это отталкивает самым страшным образом. И противостоять этому нужно только достигнув определенных успехов в своей сфере. Понятно, что у всех разные способности, но если ты живешь в полную меру, сколько тебе дано, и трудишься, то это хорошо, а если не дорабатываешь, то это будет плохо и для тебя, и для окружающих, и для православия.

- Вопрос относительно старших детей. Если они являются безусловным примером для младших, нужно ли какое-то их особое воспитание в духовном плане?

Во-первых, не надо старших идеализировать, нам в семье, например, приходилось бороться против дедовщины очень решительно. Старший остается ребенком, в него, может, больше вкладывается, но зато и больше родительских ошибок ему достается. Но авторитет старших детей, если он направлен в нужное русло, конечно, надо поддерживать. Конечно, старших детей нужно приучать, чтобы они следили за младшими. Когда старшие дети подрастают, родителям гораздо легче, - они могут уйти куда-то, старшие дети должны следить за младшими. Но все это из практики должно быть. Справляется человек - очень хорошо, не справляется - его самого продолжать воспитывать. Он тоже нуждается в поддержке всегда.

- Так получилось, что родители воцерковились, когда у ребенка уже сложилось ироническое отношение к вере, в 14 лет. Просят совета, как помочь ребенку, как показать ему, что это правильный путь?

Для того, чтобы показать, что путь правильный, нужно стараться как можно скорее стать христианином. Но как любому сложному дело трудно обучиться - школьная программа, например, на 10 лет рассчитана - так и христианином стать очень трудно. Опять-таки, в этом может помочь церковная жизнь, когда есть некий опытом с людьми, которые уже давно в церкви, со священником можно общаться, Господь, естественно, открывает людям, как им нужно поступать. Так что очень важны не слова, а дела. Если говорить о Боге с кислой физиономией, то никому это не нужно. Апостол Павел, например, говорил христианам: «Всегда радуйтесь», а если ты нерадостный, то, может, у тебя что-то уже не в порядке. Но одной радости, конечно, недостаточно: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь и за все благодарите Господа». Вот такое гармоничное настроение души. Если ты радуешься просто - то это самодовольство, если только молишься - это начетничество. Если ты и благодаришь, и радуешься, и молишься, - вот тогда это гармония, то, что нужно. И ты своим примером этой радости будешь заражать окружающих и своих детей, конечно, тоже. И при этом должно быть и такое внутренней содержание, ты должен отвечать на вопросы, почему ты веруешь, как ты веруешь, - это, конечно, тоже. И в глазах ребенка родители должны иметь авторитет, - только тогда можно воспитывать. Если авторитета нет, то тогда, конечно, ничего у тебя не получится.

- Задают вопрос: у одной женщины происходило параллельное воцерковление маленького ребенка и взрослых родителей. Это вылилось в хульное поведение у ребенка: он нарочито неправильно крестится или затыкает уши, когда читают «Символ Веры»…

Это значит, что родители его перенапрягли. Ребенку читают «Символ Веры»! Да «Господи, помилуй!» - и хватит с него. А ему длинный «Символ Веры» читают, он ничего в нем не понимает. Ну, маленький ребеночек. Взрослые пришли и свой взрослый опыт навязывают своему маленькому ребеночку. Между прочим, недавно записали рассказ старушечки о том, как воспитывали раньше.

Папочка, а можно, я в церковь пойду?

Нет, доченька, нельзя, - очень все мягко.

А почему, папочка?

А ты сегодня по улице шла?

Шла, папочка.

Старушку видела?

А ты ей поклонилась?

А почему? Она перед тобой уже свою жизнь прожила, она тебе дорожку проложила, а ты ей не поклонилась. Нет, не годится так, и в церковь ты сегодня не пойдешь.

Вот так вот строго и одухотворенно воспитывали детей в крестьянских семьях. Так что очень тонко надо воспитывать, и церковь и молитва - это должно быть неким особым семейным общим делом, дорогим для каждого ее члена. И если по каким-то причинам кому-то это не дорого, значит, это каке-то ошибки в воспитании - эти ошибки надо исправлять. Если ты нарочито неправильно крестишься - иди в свою комнату, а мы тут помолимся. Но если ты чего-то хочешь от нас - ну, извини, давай по-хорошему. Но опять-таки, это должен быть такой вдумчивый, деликатный, творческий процесс. Должно быть вот, как вот этот папочка, - разве у нас так родители с детьми разговаривают? Такое удивительно уважительное и бережное отношение к ребенку.

- Не окажется ли православный ребенок слишком порядочным и, как следствие, нежизнеспособным в мире свободной конкуренции?

Как известно, не в силе Бог, а в правде. Так что если человек старается жить по заповедям и на Бога надеяться, то Господь сам его по жизни будет вести. Если мы чувствуем свое единство, раз мы верующие православные христиане, ответственность за свою Родину, за то, что Богом нам вручено, и отношения у нас такие дружные, - тогда мы такая сила, с которой никто справиться не может. В том-то и дело, что каждый боится, каждый за себя, - такая неполноценная вера, неполноценное отношение друг к другу, недоверие. Это и говорит о том, что по сути мы не очень-то хорошие христиане, потому что если бы мы жили по правде, то и сильными были бы по правде Божией.

- Еще сложнее, когда раскол не за пределами семьи, а в ней самой. Может ли ребенок быть верующим, если мама православная, папе не до этого, - надо работать, дедушка воинственно против?

Тут речь идет о духовном подвиге этой мамочки. Если она правильно осознает, что такое быть православной матерью, что такое смирение, как любить, как терпеть, как переносить грубости, упреки, глупости - все, что угодно, - как гибко преодолевать всякие конфликты и острые углы, - тогда это дело времени. Тогда и папочка, несмотря на эту гонку и то, что нужно семью кормить, и дедушка, может быть, перестанет быть воинственным противником. Сколько угодно примеров - люди и на смертном одре крестятся, и коммунисты убежденные, и атеисты. Как мир влияет на нас, так, простите, и православные влияют на мир. Если Господь с нами, - то кто против нас? Если эта мамочка возлюбит Господа, то и члены ее семьи не отстанут, - куда они денутся? Но это трудно, это нужно каждый шаг выверять, и молиться, и постоянно работать над собой, и благословение получать на какие-то важные поступки и решения, - тогда все постепенно наладится. Ну, и терпения набраться, - потому что мы все очень нетерпеливые, мы хотим, чтобы все сразу: ах, вот я поверили, и вы давайте.. так не получается, нужно, чтобы прошло какое-то время.

- Как доказать ребенку, что быть «как все» - не лучший способ поведения в жизни? Что поведение христианина - терпеть. Смириться, не дать сдачи, отказаться, отказаться от каких-то развлечений?

Нет, не дать сдачи - это совершенно неправильно. В Москве жил в свое время протоиерей Всеволод Шпиллер, аристократ «голубой крови», необыкновенно мудрый человек. Он сам родом из Киева, его мать была совершенно исключительным человеком, известнейшая оперная певица. У нее соперниц не было. Она ушла со сцены, воспитывала детей. Частым гостем в семье был, например, Дмитрий Шостакович, - такая вот образованнейшая, культурнейшая семья. И после революции будущий отец Всеволод, - он был кадетом, участвовал в белом движении, - оказался в эмиграции в Болгарии. А после войны в 1950 году он вернулся в Россию. У него был сын Ваня. Естественно, он был воспитан совсем по-другому, и ничего он о России не знает, ему тогда 14 было. И его мальчишки все время задирали, он приходит к папе - раз, другой, третий. А тот ему говорит: терпи. А в очередной раз он приходит - ну, пап, ну как же так? А тот ему говорит: « Ну, чтож, ударь. Но с любовью.» То есть без всякой злобы и ожесточения.

Православный - это не значит какой-то тюфячок, о который можно ножки вытирать. И святые князья рубились в честном поединке - и стояли насмерть, и погибали, если надо. Это утрата такого аристократического отношения и к жизни, и к себе, и к окружающим, и к противнику, такое холопское отношение - меня бьют, а я… Нет, это совсем не то. Это утрата здравого православного христианского воспитания. Не то что христианин должен всегда драться, быть задирой каким-то, но мальчишка не должен допускать каких-то оскорблений. Пусть он ищет какие-то выходы, сила - это последнее, когда все другие возможности уже исчерпаны, но постоять за себя он должен, иначе он будет каким-то тюфяком, половичком.

Мне рассказывала моя сослуживица, они ехали в метро с мужем - он такой могучий был. Сидит, развалясь, парень. Входит беременная женщина. Ее муж просит этого парня - мол, встань, пожалуйста, уступи, а тот смотрит на него наглыми глазами. Тот просит, - ну, встань, пожалуйста, а парень сидит. Тогда он взял его так - р-р-раз! - и сорвал с места. Ну, парень ему чуть не вмазал, но ту, как по сценарию - двое других пассажиров парню руки за спину, как раз поезд подъехал к станции, двери открылись, - они его выпихнули из вагона и поезд уехал.

Мне кажется, что лучше всего читать свои молитвы от души. Всегда есть конкретные проблемы, и нужно просить, чтобы Господь их разрешил. Можно молиться Божией Матери или святому, чье имя носит ребенок. Все люди разные, и обстоятельства у всех разные. Есть в молитвенниках молитвы матери о детях. Можно их читать. Но молитва всегда должна быть от души.

- Батюшка, если с раннего детства ребенок привык читать известные молитвы “Отче наш”, ”Богородицу”, уже засыпая в кроватке. Но потом он вырос, и уже надо встать перед иконами помолиться. Нужно ли на этом настаивать? Потому что ребенок говорит: ”Какая разница, где и как молиться? Главное, мысленно молиться”.

Молитва освящает дом, а иконы помогают нам сосредоточенно обратиться к Господу, Божией Матери. Мы же не кое-как должны это делать. Пусть это будет кратко, но кое-как нельзя. Стержень должен быть обязательно.

«Послушание родителям есть исполнение заповеди Божией»

Батюшки и матушки о родительском благословении

Детям не игрушки

Протоиерей Александр Ильяшенко: Нужно осознать свой грех, а не жалеть себя

В нынешнем бедствии мы должны видеть призыв к покаянию

Александр Суворов: «Помилуй Бог, мы русские!»

Русская Церковь и война: только 1 колонна танков и 300 миллионов рублей?

Как строить семейные отношения?

Современному мужчине негде себя проявить

Право врача на отказ от совершения аборта

Великая Победа русского народа, была ли она случайностью?

Победа досталась очень дорогой ценой. Нередко встречается мнение, схожее с высказанным персонажем Ф.М. Достоевского, Смердяковым: "...было на Россию великое нашествие... и хорошо кабы нас тогда покорили... Умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с". Мы постараемся ответить на вопросы, почему цена победы столь высока, и какая нация по праву может считаться победительницей в этой столь кровопролитной войне.

Февраль 19th 2010 -

Что такое обида? Протоиерей Александр Ильяшенко

– Отец Александр, что же такое обида? Только внутренняя боль или удерживание в себе зла, памяти на злое?

– Я сначала не отвечу на эти вопросы, а сам вас спрошу: можно ли себе представить обиженного Спасителя, или обиженную Божью Матерь?.. Конечно, нет! Обида – это свидетельство духовной слабости. В одном месте Евангелия сказано, что иудеи хотели возложить на Христа руки (то есть схватить Его), но Он прошёл посреди них, сквозь толпу агрессивную, кровожадную… Не написано в Евангелии, как Он это сделал, возможно, Он так гневно на них посмотрел, как говорится, молнию метнул глазами, что они испугались и расступились. Я себе так это представляю.

– Нет ли противоречия? Глазами сверкнул – и вдруг смиренный?.

– Нет, конечно. Слово Божие говорит: «Гневайтесь и не согрешайте». Господь не может решить – Он Единый Безгрешный. Это мы маловерные и гордые, если гневаемся, то с раздражением и даже со злобой. Потому и обижаемся, что думаем, что и на нас злятся. Гордый уже внутренне готов обижаться, потому что гордость – это искажение человеческой природы. Она лишает нас достоинства и тех благодатных сил, которые Господь щедро дарует каждому. Гордый же человек сам от них отказывается. Смиренного человека обидеть невозможно.

– И всё-таки, что такое обида?

– Во-первых, это, конечно, острая боль. Действительно очень больно, когда обижают. Мы по своему неумению отражать физическую, словесную и духовную агрессию постоянно удар пропускаем. Если любого из нас посадить играть в шахматы с гроссмейстером, то ясное дело, что он проиграет. И не только потому, что не умеет играть, но ещё и потому что гроссмейстер очень уж хорошо играет. Так вот, лукавый (как сатану называют) играет отлично. Он знает, как ходить, чтобы человека зацепить за самые болевые точки. Обиженный может думать об обидчике: «Ну, как он мог? Откуда он знал, что мне это причинит боль? Почему именно так сделал?» А человек, может, даже ничего и не знал, просто лукавый его направил. Вот кто знает, как нам боль причинить. Апостол Павел говорит: «Наша брань не против плоти и крови, а против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной». Лукавый двигает нами, и мы ему, пусть неосознанно даже, по своей гордости, подчиняемся.

Гордый человек не умеет различать добро и зло, а смиренный умеет. Я, например, по своей гордости могу сказать нечто, что человека очень больно ранит. Не потому, что я хочу причинить ему боль, а потому, что лукавый в мою горделивую душу вкладывает такие слова и в такое время, когда тот, с кем я общаюсь, наиболее беззащитен. И я действительно попадаю в очень для него болезненную точку. Но все-таки эта боль оттого, что человек не умеет смиряться. Смиренный человек скажет себе твёрдо и спокойно: «Это я получил по своим грехам. Господи помилуй!» А горделивый начнёт возмущаться: «Ну, как же так можно?! Как же можно ко мне так относиться?»

Когда Спасителя привели к первосвященникам, и слуга ударил Его в ланиту, с каким достоинством Он ему ответил. Разве Он обиделся или расстроился? Нет, Он явил поистине царственное величие и абсолютное самообладание. Ну, опять-таки, можно ли себе представить, что Христос на Пилата или на первосвященников обиделся?.. Смешно. Хотя Его мучили, издевались, клеветали… Не мог Он обижаться совершенно, никак не мог.

– Но Он же Бог и человек, батюшка.

– Так, Господь и нас зовёт к совершенству: «Научитесь от Меня, яко кроток и смирен есмь сердцем». Он говорит: «Хочешь, чтобы тебя обида не касалась, хочешь быть выше любых обид, значит будь кроток и смирен сердцем, как Я».

– А если обида не по заслугам?

– А Его по заслугам обижали?

– Но это нечестно, если какая-то неправда, клевета, то ты просто кипишь, потому что не согласен с этим.

– Мне кажется, что может быть ещё больнее, если тебе правду скажут: «А-а-а, вот, ты какая!» «А я ведь, действительно, такая… Вот гады!»

– В точку попали!

– Попали в точку. Да ещё при всех сказали! Нет, чтобы потихонечку, чтобы деликатно как-нибудь сказал, по головке погладил или бы подсластил. Прямо при всех!.. Это ещё побольнее будет. «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня». Это хорошо, когда незаслуженно злословят. Когда незаслуженно – блаженны, а когда заслуженно – надо каяться и просить прощения.

– А вторая часть вопроса? Обида – включает удерживание в себе зла, памяти на злое?

– Да, конечно мы продолжаем хранить обиду в памяти. Нас обидели и вместо того, чтобы напрячь свои духовные силы, и этот очень болезненный удар отразить, мы не только его принимаем, но начинаем, как бы, расковыривать и инфицировать и без того болезненную рану. Мы начинаем прокручивать мысленную цепочку: «Как он посмел… Да, я так вот хотел, а он вот как… А если бы я сказал так, если бы я объяснил, и если бы ещё,... то он бы все понял». Но на этом месте мысль обрывается, и ты начинаешь все с начала. Сколько ты не напрягаешься, сколько не стараешься быть хладнокровным, спокойным, сколько не пытаешься обстоятельно, и разумно преодолеть обиду, оказывается, что твои мысли просто гуляют по замкнутому кругу. Ты укореняешься в мысли, что тебя незаслуженно обидели, и начинаешь себя жалеть: «Ах, вот, я какой несчастный… А тут ещё такие люди… Ждал от него одного, а он, оказывается, вон какой! Но ничего, уж я ему объясню, что со мной так нельзя: как же ты мог – скажу».

Человек попадает в бесконечный мысленный круговорот. Он напрягается, изобретает, что бы такое ему сказать, как ответить. Чем дольше человек в нём пребывает, тем труднее обидчика простить. Он только удаляется от этой возможности, потому что сам себя укореняет в обиде, более того, вырабатывает в себе стереотип, говоря языком биологическим, условный рефлекс, который не даёт с этим человеком общаться. Только увидишь его… и пошло: «Раз он, такой-сякой, негодяй так с тобой поступил, значит с ним невозможно разговаривать. Ты к нему так хорошо, а он к тебе так плохо…» И люди перестают друг с другом общаться, потому что просто не могут обиду преодолеть: «Я бы может быть и рад с ним поговорить, вроде даже и настроился, и пришёл, и хочу, а ничего не получается».

Про это в русской литературе есть прекрасный рассказ Н. В. Гоголя «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Поссорились из-за сущего пустяка (Гоголь – гений), ну, просто не из-за чего. А ерунда перешла в смертельную ненависть. Они у сутяг истратили все свои деньги, обнищали, и всё равно судятся и враждуют друг с другом, хотя это абсолютно бесперспективно. Были хорошие спокойные, добродушные соседские отношения, и всё потеряно. Почему? Потому что не прощёная обида. И каждый уверен, что другой – враг. Эта вражда их обоих изглодала, и будет глодать до смерти.

– Батюшка, а как быть когда с человеком возникла какая-то ситуация, которую ты не понял. Потом выяснил с ним, всё простил, забыл. Всё забыл. Нормальные отношения. В следующий раз человек делает что-то худшее. Ты опять прощаешь. Но он ещё хуже с тобой поступает. И тогда начинаешь сомневаться. А может, не надо было прощать, что бы он понимал, что так нельзя себя вести? Может быть, нужно как-то по-другому? И тогда, когда ты в третий, четвёртый раз прощаешь, просто уже примирился с линией его поведения, примирился с тем, что он такой, и надо просто прощать, вдруг отношения достигают такой высокой точки, когда вспоминается первое, второе, пятое…

– Это означает, что ни первое, ни второе, ни пятое ты не простила.

– Но я же думала, что простила…

– А не надо принимать желаемое за действительное. Это не только твоя ошибка, для каждого из нас это весьма характерно.

– Ты считаешь, что простил. Не выясняешь отношения, даже никаких претензий…

– Но внутри всё кипит… Только это означает, что мы обиду куда-то в подсознание затолкали, и там она пребывает. Потому что, когда человек грешит (а обида – это грех, не важно справедливо или несправедливо нас обидели, это зло, которое вторгается в нашу жизнь), он старается это сам от себя подальше спрятать… Есть некая духовная реальность, она ворвалась в жизнь, и просто так не исчезнет, она здесь. Если мы эту духовную реальность пытаемся затолкать в подполье своего сознания, это не значит, что она исчезла, это значит, что она пребывает в твоём сознании, но в тех его уголках, куда ты стараешься не заглядывать. И там обида скрыто таится и ждет своего часа.

Это можно сравнить с болезнью: человек является носителем опасной болезни, но она дремлет. Вирусы присутствуют в организме, и если происходит какая-то перегрузка, организм ослабевает, болезнь может вспыхнуть и обрушиться со всей силой на человека, который даже и не подозревал, что он болен.

Если мы своими силёнками пытаемся справиться с обидой, ничего реально не достигаем. Это просто противоречит словам Господа, который говорил: «Без Меня не можете творити ничего». – По своей гордости я сам желаю простить. – Ну, желай. Можешь до посинения желать. Можешь, допустим, пойти в лес и желать, чтобы комар тебя не кусал. Пожалуйста. Сколько хочешь можно напрягаться. Но комар-то этого не знает и все равно тебя укусит. А лукавый это не комар, это активная, злобная, агрессивная, исключительно подвижная и инициативная сила, которая ищет и выбирает момент, когда человек перед ней наиболее беззащитен. И тогда нападает и держит человека мёртвой хваткой – напоминает острые моменты, толкает мысль анализировать ситуацию и переживать ее вновь и вновь: «Как же можно вот так поступать несправедливо? Как? Ну, как ты мог? Ты, такой-сякой, ближний мой и знаемый мой, столько лет мы рядом, а ты мне такое сказал!» А он, может быть, даже и не заметил, что сморозил глупость и не понял, что так глубоко и больно задел. Просто не знает, что обидел тебя. Потому что лукавый тут подсуетился, а человек просто стал орудием дьявольской силы.

– Ну, хорошо, есть лукавый, лукавая сила, а где Господь? Чего Он хочет?

– Чтобы человек из гордого стал смиренным. Господь попускает нам эти испытания, для того, чтобы мы боролись со своей гордыней. Хочешь победить эту внутреннюю духовную заразу – криком кричи, просто криком кричи. Не на обидчика кричать надо, не на окружающих срывать свою боль, а Господу кричать: «Господи помоги! Господи, не справляюсь. Господи, вот сейчас этот грех меня потопит. Господи, дай сил мне его преодолеть!» Возложи на Господа твою печаль. Даже не возложи, а возверзи. Наверх забрось, высоко-высоко, Господу свою печаль отправь. Не в подсознание запихай, не на окружающих навесь: «Ах вы, нехорошие такие, меня не жалеете», а «Господи, пожалей, дай сил преодолеть мою слабость, дай силы перенести». Вот чего Господь от нас ждёт. Если будешь так просить, если будешь молить Господа, чтобы Он тебя укрепил и дал силы перенести боль, Господь поможет. Боль от обиды – это объективная реальность и подчас непереносимая. Как её терпеть? Да, зачем терпеть-то? Как раз таки нельзя терпеть. Нужно приложить всю свою веру, все свои духовные силы, но надеяться не на себя, а на Господа, без Божьей помощи ты её не преодолеешь, не перетерпишь.

– Батюшка, а слёзы – это плохо?

– Слёзы бывают разные. Бывают слёзы от гордости, от обиды, от неудач, от зависти… А есть слёзы раскаяния, благодарности, умиления.

– А если, на исповеди мы говорим о том, что согрешили грехом обиды, а она не проходит?..

– Это свидетельство нашего маловерия, неумения каяться и бороться с грехом. Ещё раз говорю: обида сама не пройдёт. Если ты хочешь от неё избавиться, поступай с ней, как с любым другим грехом – проси у Бога исцеления. Вот, курильщик, допустим, или алкоголик, сам справиться со своим грехом не может, всё, точка. Совершенно спокойная констатация факта: я не могу. Это не значит, что я плохой, неполноценный, ненормальный. Это значит, что я всего лишь обыкновенный человек, поэтому не могу сам справиться с грехом. Если бы мог, Господу не надо было бы приходить на землю. Зачем тогда Богу надо было принимать уничижение, становиться человеком, жить и переживать страшные преследования и гонения, терпеть крестные муки, если люди могли без Его помощи обойтись? Зачем Христос был? Чтобы спасти человека.

Тебе плохо, но разве ты просишь о спасении, о помощи Господа? Ну, как ты Его молишь? Есть результат? – Нет, но, он же меня так обидел! Ах, я не могу. – Да не в том дело, как тебя обидели, а в том, как ты молишься! Если ты молишься по-настоящему – значит, результат будет. Что, Господь бессилен, что ли тебя от лукавого защитить? Да, ты просто не молишься, ты же не просишь! Ты не хочешь, чтобы Господь тебе помог. Если захочешь, то сможешь. На то Господь и даёт нам Свою божественную, всепобеждающую, самую великую в мире силу. Какой там лукавый?

Десять больше единицы, сто больше десяти, миллион больше ста, а миллиард… Но есть бесконечность. И по сравнению с бесконечностью, миллиард – всё равно нуль. И пусть лукавый могущественный, но Все могущий только один Господь. Если Бог с нами, то никто против нас… Вернее – мы с Ним, Господь-то всегда с нами. Если мы с Богом действительно, под его божественным благодатным покровом, тогда ничего с нами сделать невозможно. Нас можно уничтожить физически, но не нравственно, нельзя принудить нас делать то, чего мы не хотим. Не хочу обижаться – значит, и не обижусь. Меня обидят – значит, я буду молиться так, чтобы эту обиду силой Божией преодолеть.

– Мне кажется, часто человек, сам того не осознавая, не хочет простить обиду, потому что осознание своей правоты и неправды обидчика как-то утешительно.

– Да: никто меня не жалеет, так хоть я сам себя пожалею. Это категорически мешает. И опять таки в этом есть или горделивая попытка своими силёнками справиться, или принять желаемое за действительное. Обида – больно. Даже, крапивой обожгись – и то больно. Конечно, и комариный укус, и даже ожог можно перетерпеть. Но есть какие-то глубокие раны, они просто так не проходят. Ну, допустим, на руке, нарыв какой-то… Тут медицинская помощь нужна. Ты можешь изо всех сил глядеть на свою рану и говорить: «Хочу быть здоровым». Бесполезно. Сейчас, особенно среди православных, очень распространено самолечение. Звонят врачу, и тот по телефону человека лечит. День лечит, два, неделю, месяц пока человек не понимает, что лучше бы ему всё-таки пойти в больницу… Там его, наконец, начинают лечить, он поправляется. А по телефону лечить нельзя, будь ты трижды православный врач или трижды православный пациент. Если болезнь серьёзная, нужно принимать адекватные твоему состоянию усилия. А каково наше духовное состояние? Молиться мы не умеем, смиряться не умеем, терпеть не умеем, практически ничего не умеем. Разве что бездумно долдонить по молитвослову молитвы – это мы умеем.

– А как понять, простил ты человека по настоящему или пытаешься обмануть самого себя? Что является критерием прощения обиды?

– Можно проверить себя чисто умозрительно. Представь, что ты к обидчику приходишь, предлагаешь помириться, и он бросается тебе на шею, вы целуетесь-обнимаетесь, плачете-рыдаете и всё отлично. Потом представь: ты приходишь и говоришь: «Давай помиримся? Прости меня, пожалуйста», а в ответ слышишь: «Знаешь, ты иди отсюда…», – «Во-о-о-от. Ага! Я тут так смирился, я к тебе пришёл прощения просить, мир предлагать, а ты!..»

Был такой владыка Мелитон, его при жизни называли святым. Он жил в Ленинграде. Я имел счастье немножечко с ним быть знакомым. Он ходил в стареньком пальтишке, один, без всякой свиты. Однажды владыка Мелитон приехал к замечательному старцу архимандриту Серафиму Тяпочкину, постучался в калиточку, а келейница в простом старичке архиерея не увидела и сказала: «Отец архимандрит отдыхает, подожди». И он смиренно ждал. Как-то я у владыки спросил: «Вы такой любящий человек, как Вы смогли быть таким?» «Какой я любящий? – удивился он, а потом задумался, – За всю жизнь, я только раз человека обидел».

Так вот, когда владыка был молодым человеком (ещё до революции), он учился в епархиальном училище, на миссионерских курсах, устроенных по типу интерната. Учился Миша (тогда его так звали, Мелитон – это монашеское имя) всегда хорошо. Однажды он сидел в классной комнате, делал домашнее задание вместе с другими ребятами, и вдруг туда вбежал Колька, разгильдяй и безобразник, и разбросал нюхательный табак. Все начали чихать, кашлять… Шум, гам. Колька смылся, а тут появляется инспектор: «Что за шум?» И вот владыка рассказывал, что сам не знает, как у него вырвалось: «Это Колька табак разбросал», – заложил товарища. Тогда это было совершенно недопустимо. Нигде, ни в армии, ни в гимназии, ни в епархиальном училище, нигде. Заложить товарища – последнее дело. Ну, Кольку тут же в карцер за безобразия на два часа. А Миша вокруг этого карцера круги нарезает, переживает – как же товарища заложил. Хотя этот безобразник его спровоцировал, сам не занимается и другим мешает, Миша переживает, молится, ходит… Наконец, через два часа Кольку выпускают, он к нему бросается: «Коля, прости меня! Не знаю, как у меня вырвалось!» Он ему: «А ну, пошёл отсюда…». Михаил опять: «Коля, прости меня!» Лет 14-15 мальчишке было. Его ударили по одной щеке – он вторую подставил. Ну, что поделаешь, Колька злющий-презлющий, Миша поворачивается, но не успел он сделать несколько шагов, Коля его догоняет: «Миша, и ты меня прости!»

Если можешь подставить вторую щеку, тогда второй раз у нормального человека рука не поднимется, когда ты действительно смиренно, с любовью попросил прощения. Уж надо совсем быть злодеем, чтобы и второй раз ударить.

Такая вера у мальчика Миши была, такая молитва, что сам простил безобразие, которое Колька учинил, и принял всю вину на себя, хотя его спровоцировали.

Это просто люди из другого теста. Они не мирились с тем, с чем мириться нельзя – со злобой, обидой, грехом. А мы: «Ах, меня обидели, и я обиделся». Ты не имеешь права быть обиженным, в своей душе носить обиду – это грех, болезнь духовная. Как хочешь – только ты её преодолей. Если ты с Господом, это возможно. Если больно тебя задели, значит нужно иметь терпение, терпеть и бороться столько, сколько нужно, чтобы ты грех действительно победил. Здесь «хочу» совершенно недостаточно. Критерий один: сможешь ли ты вторично стерпеть грубость или не сможешь?

Но, конечно, речь идёт о более-менее обыкновенных, бытовых грехах. Бывают грехи тяжкие, на грани смертных (скажем, измены – это совсем другой разговор). Но собственно из этих повседневных отношений, из этих непреодолённых грехов копится греховный ком, который может раздавить. Терпеть его нельзя. Не хочешь, чтобы эта зловонная гниющая мусорная куча тебя погребла под собой, значит, борись с каждым грехом до победы. Старайся раскаяться так, чтобы и следов его не осталось в душе. А раз не осталось, значит, он ушёл в небытие.

– Как это? Ведь были слова, были поступки, они же были – это факт?!

– Господь говорит, что изглаживает грехи, но что такое грех? Всё что в мире существует – сотворено Богом. Сотворил Господь грех? Нет. Значит, грех не существует, как другие Богом сотворённые идеи, духовные и материальные сущности. Всё что сотворил Господь – благо. А грех – это зло, и Господь греха не сотворил, значит, в этом смысле греха нет, это некий мираж. Мираж бывает? Бывает. Видишь мираж? Видишь. Но на самом деле того, что ты видишь, нет? Нет. И греха в таком смысле нет. С одной стороны есть, а с другой стороны – нет. Если ты каешься, то эта псевдо-духовная сущность изгоняется Господом вон из этого мира. Как её не было, так и будет. И если ты действительно забыл и простил, ты можешь с человеком общаться, как будто ничего и не было. Но для этого ты должен приложить огромные духовные усилия. Это вовсе не так-то легко. Каждый знает, как трудно прощать. Мы не прощаем, потому что не прикладываем тех духовных усилий, которые необходимы, чтобы победить зло, чтобы грех полностью изгнать из этого мира. Мы ограничиваемся тем, что успокаиваемся со временем.

– Батюшка, а бывает, что не знаешь, вдруг человек обиделся? Не разговаривает почему-то…

– Ну, подойди и скажи, но только с любовью и мягко: «Я тебя чем-нибудь обидел?»

– Но…

– Но вот тогда и молись так, чтобы твоя молитва преодолела то зло, которое невольно и неведомо для тебя тобой соделано. Лукавый же не в открытую действует. Он пользуется нашими слабостями. Надо сказать: «Какая же я грубая, неделикатная, если что-то такое сделала и даже не заметила, как человеку боль причинила. Господи, прости меня окаянную. Я виновата. Обидела человека так, что он со мной даже разговаривать не хочет. Что же я такое сделала? Господи, даруй ми зрети моя прегрешения».

– А если у человека изъян. Если он пьёт. Если он хам?.. Как с ним говорить?

– На такие вопросы трудно отвечать, потому что нужно смотреть на конкретную ситуацию. Но в качестве примера могу привести рассказ из книги «Отец Арсений» «Медсестра». Там, отвечая на вопрос, как же она такой хорошей выросла, сестричка объясняет, что такой её воспитала мачеха. У неё умерла мать, и эта осиротевшая девочка, мучила свою мачеху по первому разряду, просто издевалась, как только может 14-летний ребёнок. Но мачеха была очень глубокой, по-настоящему глубокой христианкой. Она молилась, трудно передать как. И своим смирением, пламенной молитвой и верой эта мачеха сумела переломить сердечко озлобившейся девочки.

Её родной папа раз в год крепко запивал, приводил товарищей, пьяная компания вваливалась в дом, и её родная мама, когда была жива, страшно пугалась, забивалась в угол, выслушивала упрёки и чуть ли не побои терпела. Девчонка со страхом ждала очередного папиного запоя (ещё до примирения с мачехой). И вот вваливается пьяный папочка с дружками и требует, чтобы жена на стол накрыла. А тихая и безответная мачеха вдруг хватает одного дружка, за порог вышвыривает, другого – туда же и дверь закрыла. Папенька: «Как, на моих дружков!» Чуть было её не ударил. Но она схватила, что попалось ей под руку и так его отметелила… И всё, вопрос был решён.

– Это смирение?!

– В том-то и дело, что смирение – добродетель сверхъестественная. Господь сказал: «Я смирен». Кто-то из святых отцов сказал, что смирение – это одеяние Божества. Оно сверхъестественно. Смиренный человек, тот, который побеждает зло в самом его корне. И если ему для этого нужно применить физическую силу, значит, он её применит. Это вовсе не тюфячок-половичок, об который ножки можно вытирать: «Ах, я терплю, я такой смиренный». А внутри всё бурлит-кипит… Какое же это смирение? Это пассивность перед злом.

– Если близкий человек ведёт себя, мягко говоря, нехорошо по отношению к тебе, особенным раскаянием не страдает, не будет ли всепрощаемость ему же во вред?

– Будет. Будет конечно. Но, я только что привёл пример мачехи и девочки. У мачехи хватило духовной чистоты, чтобы понять как ей себя вести с этой девочкой. Потому что наверняка у неё руки чесались и неоднократно, или хотелось папе рассказать… Но она поняла, что ребёнок себя так ведёт от какой-то дикой боли. Девочка лишилась матери! Поэтому встретила в штыки кроткую, смиренную, тихую, любящую мачеху. Мачеха среагировала не с обидой, не со злобой в ответ на эту страшную агрессию, которая на неё изливалась, а удивительно по-христиански, с одухотворённым смирением. Своей любовью, молитвой, терпением и смирением она смогла преодолеть тяжелейшее для этой девочки искушение.

– А как понять, когда надо смиряться и промолчать, а когда…

– Для этого-то как раз смиряться надо. Только смиренный человек различает добро и зло. Как Господь благословит, так он и будет себя вести. Иному, может быть, полезно спустить семь шкур. Недавно один генерал (ему уже к 80-ти) рассказал мне: «14-ти лет я стал вести себя совершенно безобразно. Причём семья у нас была непростая, в гостях бывал знаменитый кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов, они с папой по-французски разговаривали, и я по-французски понимал. Когда же темы были для меня запретными, они переходили на немецкий. И вот однажды в ответ на какое-то мое очередное хамство папочка взял и выпорол меня как следует. Это не было унижением моего достоинства. Просто у меня был переходный возраст, гормональный взрыв. И отец этот взрыв погасил мощным противоположным действием. Я своему папе благодарен». Отец без злобы его порол. Но я вовсе не призываю всех пороть своих детей, потому что для этого надо быть такими папочками и мамочками, которые это могут делать со смирением, внутренне сохраняя присутствие духа. Смиренный человек не теряет духовный мир ни при каких обстоятельствах. Надо отодрать? Ну, значит, выдерем для пользы дела, только с любовью.

– Можно ли идти к причастию, если никак не можешь побороть боль?

– Бывают грехи, которые за один раз не преодолеешь и, конечно, в такой ситуации особая помощь Божия необходима. Поэтому нужно причащаться, нужно молиться, каяться, бороться со своим грехом. И понимать, что, либо ты победишь в себе свой грех, напрягая все свои силы, либо грех без всяких усилий победит тебя.

– Что значит, победит тебя?

– Значит, ты потеряешь этого человека, совсем с ним общаться не сможешь. Раз у тебя на душе грех, ты будешь и поступать греховно, будет мстительность, злопамятность, обидчивость. Будешь копить обиды, искать и видеть там, где их нет, всё истолковывать в дурном смысле. Это приведёт к деградации духовной. Но причащаться нужно только при условии, что ты от души молишься и от души каешься. Пусть ты этим грехом обуреваем, но ты с ним борешься. Бывают грехи, которые быстро не преодолеваются, с ними нужно бороться постоянно, только следить, чтобы не расслабиться, не устать и не потерять надежды, что с Божьей помощью ты их победишь. Тогда конечно просто необходимо причащаться.

Господь нам посылает такие испытания, чтобы мы учились с грехами бороться. О каких-то давних грехах мы забыли, даже про них и не думаем, но мы же грешные всё равно, вот, Господь нам и посылает нынешний видимый грех, чтобы мы его ощущали и преодолели. Но поскольку человек – существо целостное, если он побеждает этот грех, то побеждает и другие. Человек грешный, а Господь милостивый. Ты просишь прощения за один грех – Господь может тебе и другие простить. Но нельзя относиться к причастию, как к какому-то лекарственному средству: принял таблетку – у тебя голова прошла. Между прочим, если голова в данный момент перестала болеть, это не значит, что болезнь прошла. А здесь речь идёт о том, чтобы исцелиться полностью, чтобы эта нравственная боль не возвращалась.

**********************************************

Протоиерей Александр Ильяшенко

Биография:
Родился в 1949 г. Выпускник Московского Авиационного Института (факультет «Двигатели летательных аппаратов»), долгие годы жизни посвятил работе в Институте атомной энергии им. Курчатова. В 1995 году, по окончании Православного Свято-Тихоновского Богословского Института (ПСТБИ, Богословско-Пастырский факультет), принял сан священника. Отец Александр — настоятель храма Всемилостивого Спаса в бывшем Скорбященском монастыре. В семье о. Александра Ильяшенко крепкие, нравственные и духовные традиции. Супруга, матушка Мария, врач-педиатр по образованию, происходит из духовного рода. Ее дед — священник Владимир Амбарцумов — новомученик, в 1937 году пострадал за веру, за Христа, был расстрелян. В семье отца Александра и матушки Марии 12 детей и уже 18 внуков.