Святитель Игнатий Брянчанинов: афоризмы. Отношение к иноверцам

Воистину Воскресе Христос!

Ваше Превосходительство, Милостивейший Государь

Стефан Дмитриевич!

Пишу к Вам, тихо беседую с Вами, как бы с присутствующим, и получаю Ваше письмо, в котором Вы замечаете, что мы писали друг к другу в одно время. Усерднейше благодарю Вас за пособие, оказанное обители нашей. С приятностию читал я письмо Стурдзы и избранные повести о милосердии из житий Святых Отцов . Это прочное средство к поддержанию и усовершенствованию в благочестивом и добром российском народе по природе сильной наклонности к вспоможению ближним. Вы спрашиваете, почему начатое при вас издание отдельных житий, принятое публикою столь благосклонно, ныне остановлено? Что Вам на это отвечать? Этому причиною страсти человеческие. Письмо о монашестве очень дельное, оставляю у себя на неделю, чтобы иметь время сделать некоторые примечания, и препроводить оные к вам. Не была ли у Вас в руках книжка писем Задонского затворника Георгия? Вот духовный писатель, ушедший далеко от всех духовных писателей нашего времени. Дворянин, воин, он сложил с себя оружие вещественное, чтобы вступить в поприще брани духовной, провел в неисходном затворе семнадцать лет и скончался в 36-м году, будучи 47 лет от роду, духовным успехом заменив лета многа. Писал он многим, к нему расположенным особам письма, которые по смерти его собраны, сколько можно было собрать, и напечатаны. С пера его текут струи благодатные, и недостаточество внешнего образования заменяется обильным достоинством духовным. Книжка сия сделалась одной из моих настольных. В Москве можно ее достать. Вы будете пить чашу утешения, которая вам теперь нужна. Святой Иоанн Богослов, когда увидел рай, наполненный святыми белоризцами, и спросил, кто эти белоризцы, то ему было сказано: это те, которые пришли, претерпев великие скорби; они вымыли одежды свои и убелили одежды свои кров и ю Агнца. Таков обычай Царя Небесного: кого любит наказует, биет всякого сына, о котором благоволит (Евр. 12. 6). Пишу Вам с натуры; если еще не знаете, то, конечно, узнаете от Мальцевых. Вы можете видеть мое сердце: оно и грешно, и не чисто, но любит бескорыстно. В том, что вы желали и желаете мне добра, удостоверял меня и теперь удостоверяет самый опыт. Желайте добра не тленного, не временного, но истинного, которое доставит мне Сам Господь, подающий любящим Его чашу страданий в сей краткой земной жизни. - Навсегда Ваш Покорнейший слуга и богомолец

Архимандрит Игнатий. 1840 года Апреля 29-го числа

Ваше Превосходительство,

Препровождаю при сем письмо о монашестве, которое прочитал я неоднократно с удовольствием и о котором имел честь в прошлом письме, по Вашей любви ко мне и моей к Вам, сказать мое не тяжеловесное решение: оно очень дельно. По тому же чувству, по желанию Вашему и моему обещанию не останавливаюсь и заметить, не для критики, но с желанием принести посильную услугу:

1. По мнению моему, происхождение монашества не довольно правильно изложено. Оно не есть плод гонений, хотя некоторые, точно, удалились в пустыни от гонения. Несколько частных случаев не дозволяют заключать о целом. Это объясняется в особенности тем, что пустыни начали наполняться монахами по окончании гонений, во время коих пустынножителей было весьма мало. Вот наружное доказательство; есть и внутреннее, сильнейшее: почти все иноки древние входили в искушения явные от бесов, после чего искушения от человеков не страшны. Таким ли бояться мучителей? Антоний Великий, когда услышал о начавшемся гонении в Александрии, пришел туда, объявил себя христианином, желал мучиться, но никто не посмел возложить рук на него: ибо и монашество есть долговременное мучение. От чего же явилось монашество? В первые три века Церковь Христова была гонима правительством. Принять христианство значило лишиться всех прав гражданства, всего имущества, самой жизни. Принятие христианства не могло быть ничем иным, как следствием сильного убеждения. Христиане жили, как приговоренные к смерти, не зная, в который час Жених придет, - приготовлялись к смерти, расточая тленное имущество нищим, пребывая непрестанно в молитвах и сердцем живя более на небе, нежели на земле. Весьма многие проводили жизнь девственную, подвижническую - все. Не было мысли о забавах, роскоши, стяжании, своеволии. Можно сказать, все были монахами: аскеты были совершенными монахами, не имея платья монашеского, как и клир не отличался одеждами во время гонений от общества. Когда гонения прекратились, то жизнь христиан посреде градов изменилась, ослабла Веру христианскую принимали не всегда по одному убеждению, но весьма часто по обычаю; вступило в Церковь много гнилых удов, кои во время гонений тотчас бы обнаружились отпадением; общество христианское посреде градов изменилось. Жене - Церкви, коей первородный плод, лик мученический, восхищен к Богу на небо, даны были два крыла орла великого - бежать в пустыню: явился лик монашествующий.

2. Недостаточно объяснена разность между мирянином и монахом, столь явная из слов Спасителя к юноше: ащехощеши спа-стися, заповеди сохрани: не убей, не прелюбодействуй, не укради и проч. Вот деятельность мирянина, коей цель - спасение. На вопрос юноши, что есмь не докончил, Господь научает, что есть в христианском жительстве совершенство; кто хочет оного достигнуть, должен сперва оставить все земное и потом, обнаженный от всего, принять труд о достижении совершенства Это изображает и евангельская притча, в коей Царствие Небесное уподобляется купцу, узнавшему, что на некотором селе скрыто сокровище, и продавшему все имение для покупки села того, заметьте, а не сокровища Святой Макарий Египетский говорит, что тот, кто расточил имение, оставил все приятное земное, удалился в пустыню, - еще ничего не сделал, только обнажился для вступления в поприще, - неизвестно, достигнет ли цели.

Совершенство христианское состоит в чистоте сердечной, коей является Бог, обнаруживающий Свое пребывание в сердце многоразличными дарами Духа Святого. Достигнувший сего совершенства есть светильник, не телесным служением, но служением Духа исполняющий заповедь любви к ближнему, руководящий спасающихся, восставляющий их от падений, целящий их душевные раны. Монашеский лик доставил Церкви Христовой пастырей, которые не препретельными словесами человеческой мудрости, но словесами Духа, споспешествуя учению чудесами, пасли и утверждали Церковь. Вот почему Церковь по окончании мучения представлена бежавшей в пустыню. Туда бежало совершенство церковное, источник света церковного, главная сила Церкви воинствующей. Кто были Златоуст, Василий Великий, Епифа-ний, Алексий и Филипп митрополиты, - словом, все святые пастыри? Но и не в чине архиерейском, а в простом монашеском есть много светильников от Антония Великого, Иоанна Дамаскина до Сергия Радонежского и Георгия Затворника. Веру утверждали, ереси обличали и попрали. Без монахов пропало бы христианство в мирянах. Вот сколь необходимо в Церкви Христовой совершенство, без коего и спасение с самою верою легко может утратиться, и непременно утратится: ибо нужны чувства, обученные долгим временем, в различение добра от зла (Евр. 5,14). Сего совершенства достигали в первенствующей Церкви аскеты и мученики, после - монахи. Безбрачие, нестяжание, пост, труд, бдение, деятельная любовь, это - орудия, средства к достижению совершенства, но не самое совершенство. Кажется, в письме об этом сказано темно, отчего различие и необходимость монашества выставлены не в полной силе. Хорошо бы сочинителю прочитать беседы Макария египетского, и слово усилить понятиями духовными. Скажут: какой гордый отзыв о монашестве, обличающий гордость сердца. Отвечаем: в темной комнате значительная нечистота не приметна; в освещенной яркими лучами солнца тонкий прах весьма заметен и беспокоит хозяина Дух Святый есть учитель смирения; вселившись в сердце, вздыхает воздыханиями неизглаголанными и показывает человеку ничтожность праведности его, как говорит Исайя: вся наша правда, яко порт жены блудницы. Настоящая дьявольская гордость - отвергать Дар Божий существующий, как бы не существующий. Навсегда Ваш преданнейший

Архимандрит Игнатий. Мая 5-го дня 1840 год

Апостол говорит: и все хотящие благочестно жить, гонимы будут. Заметьте, почтеннейший Отец Архимандрит, что здесь упоминаются только хотящие жить благочестиво. Чего же должны ожидать те, которые действительно начали так проводить жизнь свою, так говорить и действовать?

Вот Вашему Высокопреподобию краткий ответец на одно из любезных писаний Ваших. Относительно другого скажу также кратко, что все замечания Ваши о монашестве оценены достойным образом. Справедливость их очевидна Не к гонениям надобно относить истинное его начало. Мы видим образцы его даже до пришествия Спасителя в святых Пророках. По свидетельству Иосифа Флавия было еще в Иудее собратство, похожее на монашество, именно собратство Иессеев. И весьма замечательно, что Новый Завет, обличающий учение Фарисеев и Саддукеев, ни слова не говорит о современном им учении Иессеев. Не они ли настоящим образом чаяли Спасителя, не они ли первые окружили его, когда явился Он между человеками? Не они ли первые сделались Его последователями? И название их видится от отца Давидова Тут есть что-то таинственное, достойное важного размышления.

В заключение усердно благодарю Вас, почтеннейший друг, за то, что указали мне на письма Затворника Георгия. Я слышал об них, но до сих пор не любопытствовал прочитать их. Теперь познакомясь с его писаниями, сердечно сознаюсь, что они весьма того достойны, чтоб сделаться настольною книгой у всякого доброго христианина. Утешительно видеть, как [нрзб.] знаком был автору высокий предмет, о котором пишет. Что значат перед его неискусною простотою все краснобайные проповеди и послания суетной и надмевающей теории?

Прошу покорно и Вас бросить взгляд на прилагаемые книжицы, которые посылаю единственно в оправдание, что так долго не отвечал Вам. Хлопот много, а силы и способности уже не прежние. К чужим заботам присоединились еще свои тяжкие от совершенного неурожая у крестьян, от болезней у детей. Но теперь милосердие Божие, видимо, поправляет и то, и другое. Сердцу моему по-свободнее - и оно спешит излить пред вами постоянные чувства уважения и привязанности, с коими так приятно именоваться мне не по обычаю, а по самой истине Вашего Высокопреподобия преданнейшим слугою

С. Нечаев.

Москва

Опять пред глазами моими почерк Вашей руки, который всегда возвещал мне приятнейшие ощущения, долженствующие наполнить душу. Теперь довольно поглядеть, или лучше взглянуть на этот почерк, чтоб отворить дверь в сердце для множества сладостных впечатлений. Благодарю Вас за присланные книжки, - сказатели полезных трудов Ваших: в Первых Опытах Комитета, достигши чтением § 9, я торжествовал духовно, видя, что пища для плоти соединена с пищею для души: особливо - назидательное чтение при работах есть новость в России в наше время, воскрешение древнего обычая благоустроеннейших монастырей; при отгнании праздности от тела, отгоняется сия мать пороков и от ума, - это превосходно! - Благодарю Вас за милостивое слово, замолвленное о планах земли, принадлежащей Сергиевой пустыни, которые теперь уже в руках наших.

Наконец! Горе имеем сердца, исполненные благодарения! Слава милосердому Богу, исцеляющему болезнь детей Ваших и утешающему домочадцев ваших надеждою урожая. Повторим песнь отроков в пещи вавилонской: согрешихом, беззаконовахом... И вся, елика сотворил ecu нам, и вся, елика навел ecu на ны, истинным судом сотворил ecu... душою сокрушенною, и духом смиренным да прияты будем (Дан. 3.29,31,39). Вот истинное духовное чувство! Праведники, подвергшись искушению, не видят своей праведности, зрение ума их устремлено к совершенствам Божиим, озаренные сим светом, они видят нечистоту правды своей, - и сердце исполняется чувствований глубокого смирения, ум начинает произносить исповедание и хвалы правосудия Божественного. Вот фимиам, благоприятный небу; вот кадило, которого дым разливается в горнем жертвеннике Царя царей.

Об ессеянах сведения Иосифа Флавия и о ферапевтах Филона - не удовлетворительны; оба сии писатели, будучи иудеи, не передали нам ничего о том, с каким чувством они встретили веру христианскую. То видно, что секта ессеев в Палестине и ферапевтов в окрестностях Александрии сохранили строго обычаи иудейства и не принимали христианства. Вот что говорит о первых преподобный Нил Синайский, монашеский писатель IV века: любомудрствовать покушались многие еллины, и из иудеев не мало... От иудеев избравшие сие жительство суть сыны Иоанадава... всегда обитают в кущах, воздерживаются от вина и от всего влекущего к сластолюбию, пищу имеют простую, удовлетворяют потребностям тела с умеренностию, очень прилежат образованию нравов и пребывают наиболее в созерцании. Отсюда и называются ессеи: ибо сим названием обозначается род их жительства. Но какая польза им от подвигов и от пребывания в трудах, когда они убили Подвигоположника Христа Погибает мзда трудов их: ибо они отверглись Раздаятеля мзды и Источника истинной жизни. Итак, они погрешили в цели любомудрия: любомудрие есть благоустроение нравов, соединенное с истинным познанием о Боге, в чем погрешили и иудеи и еллины, отринувшие Премудрость, пришедшую с небес, и покусившиеся любомудрствовать вне Христа Таково мнение преподобного Нила ученика Иоанна Златоустого; таково мнение и других древних учителей церковных о ессеянах. Их подвиг был более наружный, лучшие наблюдатели древностей церковных находят, что они вдались более прочих иудеев в мелочную утонченность обрядов, отчего, оцеждая комаров, забыли позаботиться о верблюдах. По этой причине секта их по духу близка была к фарисейской. Не осужден ли Евангелием их пост, их милостыня, их молитва, чуждые смирения, вместе с фарисейскими? - Полезно для христианских монахов оглядываться на ессеев и в них видеть, что телесный подвиг, без любви и сердца сокрушенного, есть кимвал, звяцающий тщеславием, и медь, звенящая от пустоты своей.

Обращаюсь к началу дражайшего письма Вашего, дышащего добротою. 1-го февраля 1840 года когда я был потребован для выслушания приговора , который в чем состоял и за что - мне было неизвестно, я чувствовал особенное спокойствие духа: в напутствие услышался в церкви апостол, тому дню принадлежавший по церковному кругу сего года (1-го послания Петрова главы IV-й начинался с 12 стиха и оканчивался первыми стихами следующей главы). Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного... Время начаться суду с дома Божия... Итак, страждущие по воле Божией Ему, как верному Создателю, да предают души свои, делая добро. Может ли быть что утешительнее и назидательнее? Особливо слова время начаться суду с дома Божия, - погружают ум мой в глубокое размышление. Они сообщают нам возвышенную духовную мысль, что делание и подвиг христианина как бы сами по себе, по суду человеческому, ни были достаточны, по суду Божию далеки от совершенства и требуют очищения и дополнения от искушений. Тогда почитается здание храма Божия оконченным, когда засверкает на вершине его Крест Христов.

Доброго здоровья Вам и милым детям Вашим. Господь да сохранит Вас, да укрепит Вас для пользы человечества и для пользы гражданской.

С истинным высокопочитанием и сердечною преданностию, имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец

Архимандрит Игнатий.

Сергиева пустынь

Июля 16-го дня 1840 года

Ваше Превосходительство!

И прекрасный перевод жития Иоанна Милостивого читаю с наслаждением, и гляжу любовно на знакомую руку, которою надписан конверт, ищу коротенькой записочки, хочу знать, здоров ли, благополучен ли кормитель нищих в столице христолюбивой, - ищу напрасно, напрасно любопытствую с такой заботливостью. Впредь кладите в такие конверты маленький листочек с сим двусловием: я здоров. Полезно употребляемое Вами время оставляет Вам мало времени, а я не нуждаюсь в длинных письмах от Вас: имею продолжительное письмо в сердце; оно начинается с начала нашего знакомства, конец его... О, я хочу, чтоб оно было без конца, чтоб продолжение его перешло за пределы гроба и сделалось вечным во Христе. Какое наслаждение - любовь. Пишу к вам, и на языке моем чувствую какую-то особенную сладость. - Это сладость древа райского.

Присылаемые Вами книжки мне говорят: внеси и ты маленькую лепту в ту сокровищницу, в которую богатые вносят тысячи сребреников. Не буду голосу этому ослушен.

От души Ваш

Признательным сердцем лобызаю любезные строки, коими Вы, почтеннейший Отец Архимандрит, утешили постоянную мою к вам привязанность. Такое общение не основано на земных скоропреходящих видах. Мудрено ли, что и я ощущаю в нем как бы успокоительный елей, возливаемый любовию на раны сердца моего, нанесенные грехом и следствием греха - многими скорбьми. Беседа Ваша издавна имела на меня такое утешительное, целительное действие. Вот почему я так часто возбуждаю Вас к ней не тем, так другим. Нищий в дарах духовных более, чем новые друзья мои скудны в дарах тленных, не перестаю я толкать в двери, откуда наверное ожидать могу милостыни для меня нужной, отзыва дружбы, молитвы, совета, спасительного напоминания. В прошлый раз, по возвращении из деревни, встретил я здесь много дела, не успевал написать к вам, а желал, однако, дать весточку хоть о том, что еще живу на этом свете и вас неизменно помню. Радуюсь, что наши маленькие издания вами одобряются. Вот вам и еще новая тетрадка, как некоторое доказательство, что мы, раздавая питание внешнего человека, желали бы сообщить бедствующим собратиям нашим нечто на подкрепление человека внутреннего, который часто алчет, наготует и иззябает пуще первого.

Недавно неожиданный случай познакомил меня с иеромонахом Арсением Троепольским, который живал в Вашей обители и сохраняет искреннюю к вам приверженность и уважение. Я приглашаю его иногда служить в домовой церкви Работного дома, где теперь призирается до тысячи нищих всяких лет и всякого звания. Сообщите мне, пожалуйста, ваше мнение об этом добром человеке, - называю его добрым, ибо таким с вида мне показался; узнать же его короче не имел еще способа.

Вот вам несколько слов о моем здоровье. Оно не самое цветущее, но и не самое убогое. Господь ведет и всегда вел меня путем посредственности. Крайности для людей таких слабых не годятся. Благодарение Ему за милосердое промышление о недостойном орудии многих благих его видов.

Дети мои подрастают; один только меньшой сын остается еще в младенческом возрасте. Но и старшие пока младенчествуют еще незлобием сердца, нося в характере своем много сходного с покойной матерью, которой могилу могут всегда видеть из своей колыбели, не видя ее самой.

Простите, почтенный друг! Желаю Вам совершение в обновлении духа, а себе старых ваших чувствований и в течение нового года

Преданнейший слуга

С. Нечаев.

2 Генваря 1841 года

Москва

P. S. Благодарю за обещанное пособие нашей нищете. Дороговизна продолжается от нового неурожая, а средства наши оскудевают от последствий прежнего.

Христос Воскресе!

Дражайший и почтеннейший Стефан Дмитриевич!

Много виноват я пред Вами, не отвечая столь долго на письмо Ваше, исполненное дружбы и искренности. Оно не сходило со стола моего, часто перечитывал его, каждый раз с новым утешением. Справедливо говорит святой Исаак Сирский: нет в мире предмета драгоценнее любви ближнего, которой входим в любовь Божию. Или обременил я себя излишними письменными занятиями, или подействовали на слабое мое телосложение искушения, или хроническая моя болезнь - солитер, или все вместе привело меня в средине зимы в такое болезненное положение, что я оставил пищу, почувствовал сильнейшую боль в груди, в продолжение Великого поста так был слаб, что едва подписывал имя мое на налое; с Страстной недели поправляюсь, и, кажется, избавился от солитера, по особенному расположению одной почтенной дамы - княгини Юсуповой, доставившей мне доктора, занимающегося единственно или преимущественно лечением этой болезни средством растительным и потому совершенно безвредным. Провожу время по обыкновению: занимаюсь монашескими книгами Святых Отцов, из коих Бог помог окончить перевод с латинского книги святого Исайи Отшельника. Из первого издания оной двести экземпляров назначаю для монашествующих Сергиевой пустыни, а тысячу в распоряжение питателя московских нищих. Книга не имеет наружного порядка в изложении, который требуется от писателя, ученнаго в школах мира сего, но имеет глубокие мысли, имеет систему для сердца и ума, которую можно ожидать от воспитанника пустыни безмолвной. Надеюсь, что Вы прочтете оную с душевной пользой и удовольствием, ибо Вам знаком вкус глубоких чувств, рождаемых смиренным рассматриванием внутреннего человека. - Таким образом я буду частником Ваших занятий и Вы моих! Эта мысль меня утешает.

Вы познакомились с о. Арсением Троепольским! Точно, он добрый человек: я находил понятие его о монашестве более ученым, чем опытным, более удовлетворительным для ума, чем для сердца; не знаю, в каком он положении теперь. Дай Бог всем спастись от змиев - страстей наших, коим помогают другие змеи - демоны. Если 6 вы взглянули в настоящее время на братство Сергиевой пустыни, то очень бы утешились: ибо Ваша рука была при учреждении сего духовного сада и многие лозы пересажены с Вашею помощию. Все почти прежние жители монастыря выбыли; теперь первые лица - это те послушники, которые вступили в обитель вместе или вслед за мною. Они уже иеромонахи, и главный из них, наместник Аполлос , кажется, не ложно может быть назван образцовым иноком нашего времени.

Не знаю, не сберусь ли в конце лета побывать в Москве. И очень нужно бы для здоровья, - кажется, нужно бы и для души. Какое радостное свидание меня там ожидает и туда приманивает! До сих пор встречаю препятствие в мысли, представляющей, что опасно оставить монастырь при настоящих обстоятельствах духовенства невского, можно отсутствием своим повергнуть братство Сергиевское расхищению. Не приедете ли Вы в северную столицу? Не призывает ли Вас в оную наступающая нужда поместить старшего сына Вашего в Пажеский корпус или гвардейскую школу? - Ему должно быть около четырнадцати лет? Очень порадовался я, услышав, что Государь опять обратил внимание свое на заслуги Ваши. Земная почесть сама по себе ничтожна, но для человека, посвятившего жизнь свою на службу Царю и Отечеству, отрадна Царская милость.

Остается мне изобразить постоянное, и усердное, и молитвенное желание моего сердца всех благ Вам и всему Вашему семейству. Да благословит Бог питать и растить в душе Вашей чувство любви христианской к грешному Игнатию!

Ваш усерднейший и преданнейший слуга и богомолец

Архимандрит Игнатий.

Сергиева пустынь

Апреля 11-го дня 1841 года

Высокопреподобный Отец Архимандрит, Милостивый Государь!

Весьма утешительно было для меня известиться от Вас, что здоровье Ваше получило радикальное поправление. Новая болезнь, которая Вас угнетала и которая так обыкновенна при финских берегах, имеет сильное влияние на расположение душевное. Вы могли преодолевать его одним врачевством духовным. С радостна и благодарности увижу плод такого врачевания, коим дружба Ваша ко мне и любовь к ближнему вознамерились наделить нас. Дело одних наделять пищею тленною, дело других - снабжевать хлебом Небесным. Все хорошо во имя Господа Иисуса, показавшего нам пример и в том, и в другом; но несомненно, что последнее выше, и блажен тот, кто к такому подвигу призван и звание свое проходит достойным образом. Радуюсь, что под наблюдением Вашим и еще уготовляются подобные сподвижники. Как это ни толкуй, а монахам не предоставлено запираться в своей келье. Светильник зажигается с тем, чтоб светил во всей храмине. Да и при пострижении монашеском не говорится ли: тако да просветится свет ваш пред человеки, да видят ваши добрые дела и прославят Отца Вашего, иже есть на небесах. Монашеская жизнь может только способствовать к достижению совершенства христианского; но не освобождает от общих христианских обязанностей - служить человечеству, чем только можно и удобно. Упражнение в делах милосердия особенно могло бы быть полезно для людей простых, которые часто хладеют к молитвам и другим духовным подвигам, не будучи к этому достаточно приготовлены. Впрочем, кажется не за свое я взялся, разглагольствуя о предмете, который знаю только со стороны. Будучи сам погребен во внешности, я и приставлен к внешнему служению собратий наших. В прилагаемой книжке вы увидите, как усердно помогают мне сотрудники мои - наиболее из благочестивого русского купечества Намедни в их собрании давали русские же певцы концерт в пользу учрежденных ими столов, а русский поэт написал по этому случаю кантату, которую также Вам сообщаю.

Новое внимание к этим трудам со стороны Августейшего моего благодетеля тем более было для меня приятно, что избранный для награждения моего орден посвящен памяти великого равноапостольного Мужа, который принес отечеству нашему пользу неописанную, и посвящен Царицею, которой сердце преисполнено было любовью к человечеству. Самые цвета его ленты очень знаменательны. Это цвета крови и смерти. Не значит ли такое украшение, что для ближнего не надо щадить первой и не устрашаться последней?

Как мне будет жаль, если вы соберетесь сюда в конце лета По домашним делам моим я должен отъехать в Рязанскую деревню в половине июля и не могу возвратиться ранее 29 сентября. Впрочем, здесь и там, врозь или вместе, я всегда с одинаковой привязанностью и уважением пребуду преданным вам Нечаевым.

Ваше Превосходительство, Милостивейший Государь!

Почтеннейшее письмо Ваше от 11-го июня получил я к особенному моему удовольствию, которое так мне обычно при получении Ваших писем. Отчет Комитета за 1840 год показывает чрезвычайный успех сего благодетельного учреждения, управляемого мудрой Вашей распорядительности. В конце мая месяца скончалась в Петербурге благодетельная особа, княгиня Татиана Васильевна Юсупова, которая делала много пособий, часто большими очень суммами; за несколько времени до кончины своей она познакомилась со мною коротко, усилила благотворительность свою и намеревалась решительно оной предаться, как по неисповедимым судьбам Божиим внезапно потребована в вечность. В числе неисполнившихся ея намерений находится и издание книги святого Исайи Отшельника, которую она хотела напечатать на свое иждивение, и напечатанные экземпляры, за исключением небольшого количества, нужного для раздачи безденежной почитаемым и благочестивым людям, предоставить в ваше распоряжение. По разрушении сего плана смертию кн. Юсуповой может ли труд мой быть полезным для братии, нуждающихся в хлебе вещественном? Я сам не имею на что напечатать с единственною целию пожертвования; равно не имею в виду лица, которое бы издержки напечатания взяло на себя. Но если Вы, почтеннейший Стефан Дмитриевич, найдете выгодным напечатать на иждивение Комитета, то с любовию жертвую трудом моим. Книга, кроме предисловия, оглавления и прочего, сама по себе имеет 332 страницы, кои, сравнив с страницами вашего отчета, нахожу соотношение между ими, как четыре к трем, то есть книга Исайи может иметь таковых печатных страниц 250. Для обращи-ка книги, которая прямо монашеская, но и для всякого внимательного христианина крайне полезна, прилагаю при сем некоторые отрывки. Прошу известить меня о Вашем распоряжении, по коему могу выслать к Вам рукопись, которую остается доправить и дополнить алфавитом. Вся моя корысть вещественная будет ограничиваться покорнейшею просьбою о доставке мне ста экземпляров для безденежной раздачи за цену, чего будет стоить Комитету; вторая же просьба - чтоб имя мое нигде не было обнаружено. Мой казначей отправился в Киев, он часто видал Вас, и я ему поручил быть у Вас и доставить мне подробное сведение о Вас. Как Вас домашние обстоятельства требуют в Рязань, так меня, наоборот, сергиевские обстоятельства не пустят в Москву. Столь шумного лета у нас не бывало. Петергофская дорога усеяна экипажами. - Будьте здоровы! Навсегда Ваш

Святой Исайя из Слова VIII. - Если ты дал что взаймы ближнему и оного не просишь обратно, то подражаешь свойству Иисуса; если же просишь, то подражаешь свойству Адама; если требуешь лихвы, то это ниже и Адамова свойства. Если кто укорит тебя за что, тобою сделанное или не сделанное, а ты промолчишь, то уподобляешься Иисусу, если будешь отвечать, возражая: что я сделал? - то ты уже не подобен Ему; если же воздашь равным за равное - то совершенно не подобен. Если приносишь жертву твою со смирением, как недостойный, то оная будет благоприятна Богу. Если же вознесешься сердцем твоим и вспомнишь о других спящих или нерадящих, то суетен труд твой. Смирение не имеет даже языка сказать о ком, что он нерадив или презорлив; - не имеет глаз для зрения чужих погрешностей; - не имеет ушей для слышания того, что не может принести пользы душе; наконец, оно не имеет никаких забот, кроме забот о грехах своих. Оному свойственно со всеми сохранять мир, не по причине дружбы, но ради заповеди Божией.

Слово XVII. - Попирающий совесть, изгоняет добродетели из сердца своего. Боящийся Бога прилежен, не боящийся Его предается нерадивости. Хранящий уста свои и молчащий благоразумно возвышает помышления к Богу. От многословия происходит леность и ярость. Подчиняющий ближнему волю свою обнаруживает тщаливость души к снисканию добродетелей; напротив, пристрастный к воле своей обнаруживает свое невежество. Страх Божий и тайное поучение хранят душу от страстей. Мирские разговоры повергают сердце в мрак и отвращают оное от добродетелей. - Возмущается ум и сердце любовию к земным вещам, презрением оных приносится безмолвие и спокойствие... Ржа снедает железо; подобным образом честолюбием точится сердце человеческое. Плющ, обвившись около виноградной лозы, портит плод ея; подобным образом тщеславие ниспровергает труды человека. Смирение предводительствует добродетелями, а чревообъядение страстями. Конец добродетелей - любовь, а страстей - почитание себя самого праведным.

Заключение XVII Слова. - Братия! Будем стараться, доколе находимся в теле, наполнить сосуды наши елеем, по причине коего светильник бы наш засиял, когда будем входить в царствие. Светлый и блистающий светильник есть душа святая. Ибо душа, блистающая добрыми делами, войдет в царствие, душа же, оскверненная злобою, низойдет во тму. Итак бодрствуйте, братия, и прилежите добрым делам: ибо время приближается. Блажен ведущий себя строго. Уже колосья поспели и настает жатва. Блажен сохранивший плод свой, - приидут ангелы и вложат оный в житницу вечную. Горе унывающим, ибо огнь их пребывает. Наследия мира сего суть злато и сребро, и домы, и одежды: все они подают причину ко греху, и при всем том, отходя туда, мы должны их оставить. Наследие же Божие безмерно, оного око не виде, ухо не слыша, оное на сердце человеческое не взыде (1 Кор. 2.9). Оно даруется тем, кои в краткое сие время повинуются заповедям Господа. Оно даруется за хлеб, за воду, за одежды, кои подадим нищим, за человеколюбие; за чистоту тела, за непорочность сердца и за прочие добродетели...

Высокопреподобный Отец Архимандрит,

Милостивый Государь!

Долго поджидал я Вашего казначея, чтоб отвечать на дружеское писание Ваше от 24 июня. Но, видно, он приехал в то время, когда я находился в деревне. Не надеюсь более его видеть и не могу далее отказывать себе в удовольствии с вами побеседовать.

Отрывки, сообщенные мне из перевода вашего, пришлись мне по душе. Я желал бы видеть все сочинение в печати. Если богатые наследники К. Юсуповой не согласятся исполнить благочестивого ее намерения, я найду, может быть, способ напечатать его здесь на счет таких же благотворительных людей. Поклонюсь какому-нибудь бумажному фабриканту, съезжу с просительным визитом к кому-нибудь из содержателей Типографий - с помощью Божиею книга может выйти в свет без расходов со стороны небогатого моего комитета. Условие почтенного Переводчика свято будет исполнено. Пусть он потрудится только провести труд свой чрез мытарства цензурные и с необходимым одобрением доставить ко мне эту рукопись.

Согласен с Вами, почтеннейший Отец, что сына моего старшего, которому минуло 12 лет, пора бы пристроить в какое-нибудь Петербургское учреждение. Но я все не решаюсь отделить его от родительского лона, страшась и за некрепкое его здоровье, и за чистоту нравственности.

Боюсь вашего климата и за всю семью. У меня самого хромая нога просится совсем в отставку. Нужнее становится благорастворение воздуха и спокойствие уединенной жизни. - Что касается до солитера, который беспокоил меня на берегах Финского залива, то, кажется, он там и остался после моей последней лихорадки. Вот уже седьмой год, как он не показывается и даже не подает признаков своего существования.

Как я рад, что Вы избавились от такого же внутреннего врага, и желал бы на всякий случай - иметь рецепт лекарства, которого он не вынес. До сих пор медицина не знает верного средства против этой беды, впрочем, что она верно и знает-то? Врачует Один и одним: буди Он благословен в целениях и страданиях наших!

Между тем разлука наша шестой год уже продолжается. Хоть бы на бумаге увидел любезные для меня черты лица вашего! - Из детства любил я монашество. Многие из монашествующих удостоивали меня своею дружбою; а не с одним не гармонировал я так, как с Отцом Сергиевским Настоятелем в правилах и чувствах. Господь да утвердит навсегда эти сношения духа, во имя Его начатые и продолжавшиеся.

По взаимности расположения вы полюбили действия моего Московского Комитета. Следовательно, не без удовольствия увидите одно довольно основательное суждение об нем замечательного Писателя. Посылаю к Вам его собственно ради первой страницы. Прочее вам уже известно, влагаю еще простой Московский гостинец. Простите, что на сей раз лучшего ничего представить не имею.

Преданнейший слуга

С. Нечаев.

Москва

Ваше Превосходительство, Милостивейший Государь

Стефан Дмитриевич!

Долго не отвечал я на почтеннейшее, дружеское письмо Ваше. Так прихворнул в это время, что опасались воспаления в груди. Произведено кровопускание, приставлены пиявки, и приговаривают к повторению кровопускания. Сохраняю большую диету от письма и пишу только в крайних случаях: этому причиною большая слабость в груди с болью и потерею голоса. Так переплавляемся мы в здешней жизни, и, дай Боже, чтоб не бесполезно!

Служение Ваше по духовному ведомству дало Вам возможность употребить слово мытарство для названия тех рассматриваний продолжительных и многообразных, коим подвергаются у нас книги существенно полезные, и от коих так свободны книги умеренной пользы, в особенности же пустые и даже вредные. Я улыбнулся при прочтении этого слова и теперь часто улыбаюсь, видя оживотворение его делом. Книга святого Исайи была у Преосвященного Киевского в продолжение трех месяцев; он прочитал ее и одобрил к напечатанию, ублажив духоносного писателя величайшими и должными похвалами. Теперь, конечно, пойдет на рассмотрение к Московскому . Наследники Юсуповой не наследовали ее щедрости или, может быть, и наследовали, но без того расположения ко мне, которое имела покойная. Здесь подобный пожертвователь не легко открывается: большая часть пожертвований ищут публикаций в газетах и благоволений, а не тайной сердечной награды. Если труд мой может послужить с какой-нибудь пользою для нуждающихся братии, то, по совершенном одобрении рукописи к напечатанию, не премину представить оную Вам. Будьте раздаятелем хлеба и вещественного, и духовного! Тех и других нищих много.

Опасения Ваши по отношению к климату и нравственности очень справедливы: никакой глаз не может заменить родительского, не говоря уже о сердце. Да и из учебных заведений, в настоящее время, едва ли не первое место должны занимать учреждения, приготовляющие к статской службе, а из них вообще университеты. Мы ветрены: количество знаний, которое возрастает с возрастом мира, мы имеем большее, нежели наши предки; это самое многознание делает нас поверхностными, и мы уступаем предкам в качестве знаний, в сущности знания. А ветреность - от стремления к пустым веселостям.

Вы промолвились о уединении? Когда эта мысль приходит, надо ее спрашивать: не рано ли? Хотя и опаздывать не должно. Точно: мир не веселит людей размышляющих, но он, питая нас горестями, отталкивает нашу любовь к нему и направляет ее к Богу, мир ранит наше сердце и тем исцеляет болезни - земные пристрастия. Безвременное уединение уничтожает сию работу сердца, которое, нашедши покой, часто снова примиряется с миром и делается холоднее к Богу. Это не мои мысли, но я заимствовал их из аскетических отцов Церкви, и когда приходится видеть опыты, то они постоянно утверждают меня в сем образе мыслей.

С большим бы удовольствием прислал Вам рецепт того лекарства, коим я избавился от солитера, но тот приезжий доктор, который пользует от сей болезни, предлагает нашему правительству купить рецепт его за 5000 рублей ежегодной пожизненной пенсии, а до тех пор не открывает своего способа, в который входят одни растительные вещества. Кого он здесь ни пользовал, всех удачно.

Наконец я склоняюсь на портрет с грешного лица моего и почитаю обязанностию своею прислать к Вам экземпляр, дабы Вы видели и образ того, кому Вы делали много добра. Мои мысли и чувствования, которые не прямо мои, но заимствованы от истинного духа Христовой Церкви, всегда находили приют в Вашем сердце. От этого взаимная любовь! Любовь - тот покой, тот дом, в который Бог вселяет единомысленных о Христе, как воспевает псалмопевец.

Благодарю Вас за присланные брошюры . Очень приятно видеть, что есть люди, рассуждающие основательно. Между прочим, присматриваюсь и к печати, какая бы поприличнее была к книге пр. Исайи; кажется, покрупнее лучше; а то для старых и слабых глаз модная мелочь чрезвычайно затруднительна. Мне понравилась печать: Нищие в Москве, по четкости.

Будьте здоровы! Поздравляю Вас с Новым Годом, призываю на Вас и на все почтеннейшее семейство Ваше благословение Божие и молитвы преподобного Сергия. И с чувством сердечной преданности имею честь быть навсегда Вашего Превосходительства

Архимандрит Игнатий. 1842-го года, января 17 дня

Казначей мой, быв в Москве, справлялся о Вас, но ему сказали, как это и в самом деле было, что Вы находитесь в отсутствии.

Самому мне хочется дохнуть благорастворенным воздухом внутренней России, но до сих пор обстоятельства не подают руки.

Еще новое доказательство, почтеннейший Отец Архимандрит, что, видно, есть между нами какой-то невидимый посредник, для которого время и расстояние как бы не существует. Только что хотел я писать к вам о том, что не может ли счастливый ваш врач побывать у нас, как получаю от дружеской заботливости вашей обстоятельное извещение об этой возможности... Но не просто изумлен я был таким обязательным предварением, а вместе и утешен, и исполнен искреннейшей благодарности за труд, так охотно на себя принятый. Теперь уже минуя медлительную Стрелинскую корреспонденцию, я обращусь с дальнейшими сведениями о чревной своей немощи и прочих обстоятельствах к доброму нашему старцу, витающему поближе к Петербургскому Почтамту на Моховой.

При прежних королях французских явился при дворе один швейцарец с секретом - изгонять солитера. Секрет этот куплен был правительством - помнится - за 40 тысяч франков и опубликован. Средство его состояло в корне папоротника. Я употреблял его прежде раза два - безуспешно. На днях повторил тот же опыт - и также без желаемого последствия. Принимаю теперь морковный сок. Голова стала посвежее, нет позыва частого на еду, и тошнота не беспокоит. Может быть, эти лекарства ослабили кишечного змея. Может быть, его и совсем во мне нет. Более шести лет он не показывался отрывками разной величины, как бывало это в 1834 и 1835 годах.

Господь ведает, когда и как загадка эта разрешится. Мое дело - смиренно предоставлять благопромыслительной Его воле страдания мои и облегчение; мой долг - сердечную питать признательность к людям, которые, несмотря на бесчисленные, язвительные и отвратительные мои недостатки, принимают во мне участие, прикрывая все христианскою любовью. Обыкновенный человек любит грех, а ненавидит грешника. Кто же ищет путей возрождения, тот, подражая Богу, начинает ненавидеть грех, а возлюбляет грешника.

Как Вы обрадовали меня известием, что я наконец буду иметь любезные черты Ваши. Не откладывайте, пожалуйста, исполнения доброго Вашего намерения. Я боюсь, что опять другие размышления, внушаемые излишнею, может быть, скромностию, поколеблят вашу решимость. Ожидаю и рукописи Вашей, не понимая, как могут писания такого мужа, какого Вы избрали, нуждаться в особенных и продолжительных рассматриваниях. Простая тайна, открываемая младенцам, способнее была бы для оценки подобных сочинений, чем утонченная всемирная ученость.

Вашего Высокопреподобия преданнейший слуга

Н<ечаев>.

Москва

Милостивейший Государь Стефан Дмитриевич!

Аз, говорит Господь в Откровении Иоанна Богослова, их же люблю, наказую. Эти слова совершаются над Вами. И Ваше сердце давно приготовлялось непостижимым, таинственным ощущением к ношению креста! И Вы давно приучаетесь на самом деле к ношению креста! Ваша счастливая жизнь, в которой я Вас застал, была подобна благотворному лету, доставляющему нивам обильное плодородие: в нем дни ясные сменялись днями пасмурными. Прочитав письмо Ваше, которого каждое слово отзывалось в моем сердце, я перенесся воспоминанием к тому опыту стихов ваших, который Вы, когда-то, во время одной из приятнейших наших бесед, мне читали. Предметом Ваших восторгов была Голгофа, крест, терновый венец, гвозди. И точно! С того времени как Богочеловек подчинил Себя страданиям и ими исцелил наши страдания, подножие Голгофы сделалось для ученика Иисусова местом дум плачевных и вместе утешительных, сладостных. Сидящий у сего подножия смотрит с равнодушным и спокойным любомудрием на непостоянных счастливцев сего непостоянного мира. Он им не завидует, он предпочитает познание креста Христова, отверзающего врата в блаженную вечность, тому кратковременному упоению, в котором держит земное счастие свою жертву, чтоб предать оную вечному бедствию. Горе вам, насыщеннии ныне, горе вам, смеющимся ныне! - Это неложные слова Сына Божия. В то время, как я имел возможность часто наслаждаться лицезрением Вашим, взоры мои отыскали особенную черту в Вашем характере: она ярко выказывалась для меня при всей светлости Вашего ума: это простота сердца, выражающаяся в доверенности к людям, к доброте их сердец, к прямоте совести и правил. Таковая простота есть один из признаков любви. Любы не мыслит зла, а потому всему веру емлет . Любовь есть печать души, способной для неба. Итак, в Вашей душе та причина, по которой человек бывает крестоносцем; Отец Небесный всякую лозу, творящую плод, отребляет ю, да множайший плод принесет . Вот и глаза Ваши ослабели. Понимаю, как отяготительна болезнь сия для человека, которого главнейшим занятием суть чтение и письмо. И почерк Ваш сказывает, что глаза Ваши не прежние. Я страдаю глазною болезнью уже семь лет, и длинные зимние вечера провожу в своей комнате без свечек; пишу и читаю только при свете дневном; впрочем, и сие без боли глаз только с нынешней зимы, после того, как я стал привязывать к глазам на ночь рубленную или лучше мелко крошенную свеклу в платке батистовом, на полчаса или час, предварительно намочив голову ромом, предпочтительно белым, и обтерши им лице. Все прежние лекарства, все знаменитые капли, и чужестранные и здешние, не принесли мне никакой пользы; напротив, еще более ослабили, притупили зрение. Последнее средство, будучи вполне не опасно, очень мне помогает; должно наблюдать, чтоб как свекольный сок, так и ром не попадали в глаза. Для Вас, на котором лежит столько должностей общественных, при исполнении которых Вы не любите не смотреть пристально, ослабление зрения есть большая потеря, большое лишение. Инок должен меньше чувствовать тягость сего лишения, потому что он может, сидя в своей келлии, чуждый всякой наружной деятельности, разгибать книгу души своей и читать в сей книге назидательнейшие истины.

Милые Ваши дети, прекрасные Ваши дети, которые так утешительно лепетали молитву и славословие Спасителю мира, совершающего хвалу Свою из уст младенцев и сущих! Они достигли юношеского возраста; они ощущают, несут ярем креста! Господь да укрепит их, да помилует их! Да дарует их родителю терпение, подобное терпению Иова, посылая искушения, подобные искушениям сего праведного мужа. Вы уязвлены и в имение Ваше, и в семейство ваше, и в тело Ваше. Души его не коснись, заповедует Господь диаволу, передавая на испытание внешнего человека. Не касается диавол души страждущего человека, когда человек пребывает в самоукорении и в благодарении, когда множеством славы стирает супостата. Достойная по делом наю восприемлем - вот слова, приличествующие распятым одесную Господа. Таковые будут помянуты в Царствии Его.

Благодарю Вас за присланные книжки. Обе так просты и ясны, что в них с приятностию усматривается желание угодить не только земле, но и небу. Слово отца Сергия очень мило: в нем соединяются прекрасные чувствования с непринужденным, приятным слогом. И слово его не возвратилось к нему бесплодным, посеялось в сердцах слушателей и принесло плод приятный Богу, - сострадание к нищим, тотчас выразившееся в делах!

Будучи Вам должен невыплатимым долгом, долгом любви, я состою у Вас в особенном долгу! А причиною тому - мои глаза. Книга Исайи ждет окончательной переправки, которую никак не могу предпринять раньше весенних, ясных дней. По тому, как ныне публика принимает подобные книги, я полагаю, что экземпляры Исайи не залежатся, особливо, когда они будут в деятельном распоряжении Председателя Комитета нищих. Ныне выходят вновь письма Задонского затворника уже в трех томах: эта книжка многим чрезвычайно понравилась.

Что сказать Вам о себе? Единообразно текут дни мои среди немощей душевных и телесных. Сергиева пустынь расцветает год от году более, а я год от году хилею, слабею и по зимам почти не выхожу из своих комнат. Иногда мелькает мысль о путешествии в Воронеж или Киев, о путешествии столь нужном для моего здоровья, и опять подавляется бесчисленными препятствиями, не позволяющими оставить монастырь на продолжительное время, особливо летом. Но в то время, когда занимает меня мысль сия, бываю в Москве, вхожу в дом, стоящий близ Девичьего поля, вижу хозяина, с тою же улыбкою любви на устах, с каковою всегда видел его в Петербурге, и приветливо смеются мне его голубые глаза, все лицо его живописуется в моем воображении со сходством точно идеальным. Сердце гармонирует фантазии нежным восторгом и трепетанием.

Простите, простите! Соединенный со мною узами искренней дружбы и удаленный протяжением земного расстояния, Стефан Дмитриевич! Когда-то судьбы приведут Вас увидеть, и какую увижу в Вас перемену, напечатленную восемью нерадостными годами. На мне Вы увидели бы седины и седины!

Призываю на Вас благословение Божие и молитвы преподобного Сергия, поручаю себя Вашей христианской любви и с чувством сердечной преданности и почтения имею честь быть навсегда Вашего Превосходительства покорнейшим слугою и богомольцем

Архимандрит Игнатий.

Сергиева пустынь

Декабря 13 -го дня 1843 года.

Долго странствовало письмо Ваше, Почтеннейший и Добрейший Стефан Дмитриевич, доколе не пришло ко мне. Оно пустилось в путь 20 августа из Сторожева (конечно, это имя Вашего поместья), а прибыло в Сергиеву пустынь 25 сентября. Из штемпеля петербургского почтамта видно, что оно получено в нем 21 сентября. А надпись на нем: по ненахождению препровождается, несмотря на то, что адрес Ваш выполнен со всею точностию и правильностью, показывает, что встретились какие-либо недоразумения, и письмо путешествовало куда-либо в другое место, прежде путешествия своего в Стрельну.

В ответ на первую страницу Вашу скажу: соответственно Вашим добрым чувствам ко мне, и скудное мое слово к Вам кажется Вам благим и носящим помазание. Но каково бы оно ни было - оно есть слово сердца. Признаюсь, - бывали в жизни моей минуты, или во время тяжких скорбей, или после продолжительного безмолвия, минуты, в которые появлялось в сердце моем слово. Это слово было не мое. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости - потом отходило. Искал я его в себе, старался, чтоб этот голос мира и покоя во мне раздался, - тщетно! Случалось записывать мысли, которые так ярко светили в сии блаженные минуты. - Читаю после, - читаю не свое, читаю слова, из какой-то высшей сферы нисходившие и остающиеся наставлением. Обыкновенная жизнь, и монастырская, сопряженная со многим развлечением, не может удерживать всегда при себе сих горних посетителей. Открывая так себя пред Вами, почтеннейший и дражайший Стефан Дмитриевич, я самым делом доказываю Вам, что недостойная душа моя, по благости Божией, ощущает сближение с душою Вашею, несмотря на материальное пространство и на продолжительное время, нас разлучающих: потому что это сближение совершается о Господе и ради Господа.

Вашего финляндца присылайте сюда. Несмотря на то, что наш монастырь битком набит, надеюсь найти и для него уголок. Может быть, знание сельского хозяйства доставит ему приятное и знакомое для него, а для монастыря полезное занятие. Если же сверх моего чаяния, по какой-либо причине, он не будет соответствовать здешнему месту или оно ему, то надеюсь поместить его в один из подведомственных мне монастырей. Но желаю, чтоб сие второе предположение оказалось вполне ненужным.

Посетила меня, недели с две или три тому назад, послушница Бородинского монастыря , жившая некогда у Елизаветы Михайловны Кологривовой: она довольно подробно сказывала мне о Вас, о Ваших милых детях, что и их посещает перст Божий. Милые дети! Бог, рано посылая вам воздыхания, приготовляет вас в храмы Себе. Не завидуйте тем, которые пользуются полным здоровьем, которым мир улыбается и которых он приглашает в свой омут. Уста распявшегося за нас Господа возвестили горе смеющимся ныне, а блаженство плачущим и воздыхающим.

Участвующий в Вас сердцем, Ваш преданнейший

Получил два письма Ваши почти в один день, Дражайший и Бесценный сердцу моему Стефан Дмитриевич: одно с отчетом печатным, другое с отчетом живым - Валленштремом. Вы меньше сказываете в Вашем печатном отчете, нежели сколько говорит живой: в первом виден Ваш ум, Ваша распорядительность; второй беседует больше, почти единственно, о Вашем сердце... Валленштрем мне понравился, понравился и братии; сколько видно и как он говорит - понравился и ему монастырь наш. По его хозяйственным сведениям он может быть полезным обители: следовательно, Вы сделали нам значительный подарок. В нравственном отношении мы не будем его отягощать излишними, утонченными требованиями, зная, что старое строение от значительной переломки может только разрушиться.

Благодарю Вас за участие в постигшей меня скорби. Но это - путь мой: одна скорбь передает меня другой, и когда несколько продлится спокойствие, то я чувствую сиротство. Увидев бездыханное тело, я зарыдал над ним без всякой мысли, по одному лишь горькому чувству сердца. Какая мысль, какое размышление может быть тогда, когда действует судьба, превысшая мысли? Буди воля Божия, буди воля Божия! В сих словах я находил разрешение сего случая; сии слова внесли в душу мою спокойствие - непременное следствие преданности воле Божией. Часто стоя пред вратами вечности, частым ощущением ее и размышлением о ней, не принужденными и не искусственными, но являющимися и действующими в душе как бы самостоятельно и естественно, - я становлюсь более и более холодным к случающемуся со мною приятному и неприятному, предавая все временное воле Божией и прося у Бога единственно благополучной вечности.

Приближаются великие праздники Христовой Церкви и Новый год. Поздравляю Вас и милых детей Ваших; желаю Вам и им всех истинных благ на земле и на небе. Во время пребывания Вашего в Петербурге, когда я принят был под благословенный кров Ваш, дети Ваши были так малы, что, конечно, или совсем меня не помнят, или помнят очень мало; но я живо сохраняю их в памяти; в ней нарисовались их милые образы чертами, которых время не могло изгладить. Чувство любви к их родителю естественно объемлет и чад его.

Будьте здоровы, дражайший Стефан Дмитриевич! Мир Божий, превысший разумения человеческого, поглощающий в себя всякое разумение, даруемый Евангелием, даруемый Христом, изливающийся обильно из язв Его в сердца верующих и терпящих здесь, на земле, скорби, да водворяется в вас богатно и да исполняет Вас сладостным, благодатным утешением, - веселием небожителей!

От души и сердца Вам преданнейший

Архимандрит Игнатий.

Сергиева пустынь

Какой сладостный, духовный, высокий плод пожинают погружающиеся умом и сердцем в Слово Божие, поверяющие по глаголам сей Небесной премудрости опыты своего земного странствования! Таковые достигают того, чего желал от верующих во Христа Христов апостол, когда он писал им: Молю вы,братие, да будете утверждении в том же разумении и в той же мысли. Событие сих слов я ощущал в себе, Почтеннейший и Дражайший Стефан Дмитриевич, читая Ваши строки, которые изливало сердце, пронзенное многими язвами и нашедшее отраду в язвах Иисуса, прозревшее яснее на будущность, видящее яснее Промысл Божий, истинное назначение человека, ничтожность и быстрое исчезание всего временного и суетного. Читая Ваши строки, я как будто размышлял сам с собою; в ответ я мог бы послать к Вам письмо Ваше, усвоив его себе и подписав под ним мое имя. Давно не видимся друг с другом, не беседуем лицом к лицу, пишем друг к другу не часто, а сближаемся более и более! Вот плод учения Христова!

Письмо Ваше сказало мне, что Вы часто прибегаете к Слову Божию и к молитве, просвещающим человека. По мыслям, рождающимся в душе, можно узнавать, какие впечатления на нее действуют! Принимайте слова мои с простотою сердца, потому что и я говорю от искренности сердца. В словах моих нет ничего лестного; льстящие льстят для того, чтоб уловить, посмеяться, повредить. Нет! Не имею этой цели! Говорю для истины и любви. Язык их, конечно, Вы можете отличить от языка, которым говорит лживое человекоугодие. Ваше размышление о простосердечии и лукавстве, извлеченное из опытов жизни христианской и внимательной, так мне понравилось, что я благословил искренним ученикам моим списать письмо Ваше в их письменные книги, в которые вносится особенно примечательное современное с целию душевной пользы. Какое условие христианской простоты? Последование закону Божию. Добродетельный и благонамеренный не нуждается представляться таковым; напротив того, кто любит грех, чья воля в грехе, тому нужна личина. Вера рождает простоту. Верующий идет путем жизни, надеясь на Промыслителя своего, как говорит Писание: ходяй просто, ходить наделся. Неверующий не видит Промысла, думает, что судьба его зависит от ухищрений разума его, все благо полагает в земном; стремясь к нему, лукавствует словом и делом. Чем более будем углубляться в Слово Божие, чем более будем возрастать возрастом духовным, тем более будем убеждаться, что приблизиться к Богу не возможно иначе, как простотою, в которой и вера, и чистота совести, и образ мыслей, созданные заповедями Вышнего. Одни простосердечные способны преуспевать духовно, как говорит Писание: в душу злохудожну не внидет Премудрость. Простосердечные подвергаются страданиям, но не без причин. Небесный Вертоградарь отребляет лозы Свои: Он видит способность их к плодоносию. Ветвь бесплодная не привлекает к себе Его внимания и забот до тех пор, как придет время ее отрезать и выкинуть из вертограда; тогда подбирают ее нищие земли для топлива своего. Под именем нищих разумею здесь лишенных всякого блага бесов, заботящихся, чтоб их вечная пещь горела жарче.

Знаменательны приведенные Вами слова: еже твориши, сотвори скоро\ Такой же обширный смысл имеет и молчание Христово пред судьями, судившими для того, чтоб обвинить, чтоб найти какой-либо предлог, имеющий вид обвинения праведного, для исполнения замысла, замышляемого в сердце преступном и злобном. Посреди сего божественного молчания возгремели в наставление наше слова Спасителя к Пилату, слова тихие по наружности, но страшные как гром и молния по смыслу: Не имаши власти ни единым на Мне, аще не бы ти дано свыше Какое глубокое и обширное наставление для страждущих о Христе, научающее их смотреть на своих Пилатов, как бы на бездушное оружие Промысла, подающего возлюбленному своему чашу Христову, залог блаженства вечного со Христом. Здесь уже совершается отделение пшеницы от плевелов и производится Божий суд над ними. Последователь Христов страждет в великодушном молчании, познавая крестом Христа; а Пилат с холодностию и мимоходом вопрошает о Истине; не думает и не желает знать о ней, потому что не хочет даже выслушать, дождаться ответа; между тем Истина Христова ему предстоит в смирении и высоким молчанием о себе сказывает. Удивися разум твой от Мене , молитвенно взывал к Богу святой Давид; удивится Евангелию и его глубокому учению, учению Божественному, христианин, читающий его с верою и чистотою совести, при озарении свыше: живые жизнью, заимствованною от ветхого Адама по закону чадородия, находятся в состоянии падения; это состояние свое доказывают непрестанным самообольщением, почитая землю, место своего изгнания, местом наслаждений бесконечных. Новый Адам, Христос - крестом спасает падших: умерщвляется жизнь падения отъятием наслаждений земных, а из недр сей смерти возникает жизнь во Христе, находящая наслаждение в лишениях. Отсюда преселяется человек мыслями, желаниями, надеждами на небо и ожидает с извещенною верою обетования свыше, обновления Духом. Нам должно странствовать со Христом, страдать с Ним, претерпеть распятие, вкусить смерть, быть погребенными, воскреснуть и вознестись. Сего желаю и Вам и себе; почему произношу вместе с Вами сию исполненную духовного разума, утешительную молитву: Господи! совершай над нами волю Твою, и нам даруй мыслить, чувствовать, действовать по Твоей воле. Сего единаго у Тебя просим, в сем едином заключаем все наши желания и моления.

Изливая душу Вашу, Вы забыли сказать мне о Вашем теле, о здоровье Вашего милого семейства. Господь, врачующий душу Вашу, и сие да приложит Вам! Благодарю Вас за присланную повесть о заботах Ваших, о служении меньшой братии Христовой. Скоро ли исполню обет свой и отплачу Вам чем-либо подобным! Здоровье мое слабее и слабее, а с этим вместе и здешний мир начинает казаться чужим. Не мудрено, когда пред глазами переселение!

Многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Небесное. Сие слово Божие совершается над Вами, Достопочтеннейший и Дражайший душе моей Стефан Дмитриевич. Известил меня Иван Иоакимович Мальцов о новом виде болезни, болезни тяжкой, в Вас открывшейся. Да дарует Вам Бог перенести страдания с сохранением сил душевных и телесных и получить облегчение. По тернистому пути ведет Вас рука Промысла! Но такова судьба возлюбленных Богом: едва нарекается Павел избранным сосудом, как уже вместе с сим и предназначается ему множество страданий. Крест - это знамя стада Христова, это знамение овцы Христовой. Да ниспошлет Господь в минуты тяжкой скорби Вашей благую мысль благодарения Богу, славословия и благословения десницы Его. От благодарения и славословия рождается живая вера; от живой веры - тихое, но могущественное терпение о Христе. А где ощутится Христос, там и утешение! Это утешение не от мира сего, который иначе не может утешать в скорби, как отъятием скорби. Христос действует иначе: Он не снимает тернового венка с возлюбленного Своего, потому что так венчаются в цари небесного Царства, но посылает в душу благодатную сладость, залог предвкушения вечного блаженства, - и пред лицом сей сладости исчезают временные скорби, - по крайней мере много притупляется острие их.

Вручая Вас Господу, остаюсь навсегда Вам преданнейший

Архимандрит Игнатий. 1846 года, Генваря 19-го дня

Наконец имею сведения о Вас, Дражайший душе моей Стефан Дмитриевич, от человека, лично видевшего Вас, от человека, облеченного в иноческий образ; это сведение тем особенно для меня драгоценно, что взоры внимательных иноков глубже проницают в душу, посещаемую посещением Господним. Он понял, что Господь, посещая Вас скорбями, вместе дарует и пособие к перенесению их, как говорит преподобный Исаак Сирский: «Отец наш щедрый, когда возблаговолит даровать истинным сынам Своим исшествие из искушений их, то не отъемлет от них искушений их, но подает им терпение в искушениях их, и они приемлют все блага к совершенству душ своих рукою терпения». Отверзаются пред умом двери таинственного созерцания христианского: он зрит распятого за грехи мира Христа, призывающего к Себе овец Своих и говорящего: Иже не возмет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин. Он зрит членов торжествующей Церкви и слышит о них от сказателя небесных тайн: Сии суть иже приидоша от скорби великая и испраша ризы своя в крови Агнца. Сего ради суть пред престолом Божиим и служат Ему день и нощь в церкви Его и седяй на престоле вселится в них. Не взалчут к тому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной. Яко Агнец, иже посреде престола, упасет я и наставит их на животныя источники вод, и отъемлет Бог всяку слезу от очию их (Откр. 7.14-17). Сей же тайнозритель возвещает, кто из членов воинствующей Церкви поступит в члены торжествующей, которым не дано еще полного блаженства, которым речено бысть да почиют еще мало время, дондеже скончаются и клевреты их и братия их, имущий избиени быти, якоже и они (Откр. 6.11). Итак, страдания суть земное достояние и избранных, и приготовляемых быть избранными. Страдания суть чаша Христова. Чашу спасения прииму и имя Господне призову: яко по множеству болезней моих утешения Твоя возвеселиша сердце Мое. Вкусите и видите, яко благ Господь и в то самое время, когда посылает нам скорби, которыми соделывает нас причастниками чаши Христовой от ныне и до века.

Случается и здесь видеть скорбящих - и только ищущие утешения в вере обретают его. Недавно случилось видеть в скорби одного умного и ученого мужа, много занимавшегося философией изобретенною падшим и омраченным от падения умом человеческим. Каким же оказался философ пред лицом скорби? Слабым, изнемогающим, ненавидящим Промысла Божия, не ведающим креста Христова, ищущим на земле правды человеческой и не могущим найти правды Христовой в смирении и терпении. Поучительное зрелище, на которое нам дозволено смотреть не с тем, чтобы осуждать ближнего, но чтоб видеть нашу мертвость, когда бываем без Христа.

И при самой болезни, при которой обыкновенно меньше помнится вещественное, Вы позаботились прислать мне прекрасного чаю, чтоб вспоминал я Вас не только при духовных упражнениях, но и за чашкою чая! Благодарю вас: всякий знак любви Вашей приносит душе моей наслаждение.

И я продолжаю прихварывать: мои болезни сопряжены не столько с тяжкими болями, сколько с изнеможением и лихорадкою; в течение нынешней зимы почти не выхожу из своих комнат, а с половины января доселе - решительно не выхожу. Буди воля Божия! Скудельные сосуды могут ли рассуждать, что для них нужно и полезно?

Милосердый Господь, попустивший Вам тяжкое испытание и дарующий Вам прохладу на источниках веры святой и смиренномудрой, да дарует Вам и скорое исшествие из скорби, да имуще всякое довольство здравия, преизобилуете во всякое благое дело о Господе.

С неизменяющимися чувствами сердечной, искреннейшей преданности остаюсь навсегда Ваш покорнейший слуга и недостойный богомолец

Архимандрит Игнатий.

Сергиева пустынь

Марта 19-го дня 1846 года

О Господе дражайший сердцу моему Стефан Дмитриевич! Возблагодарив Бога, должен я сказать Вам прямо и просто: к Вам особенная милость Божия; Бог избирает Вас и приближает к Себе. Ощущение странничества не есть фантазия, не есть следствие размышлений, не есть умствование, это невольное чувство сердца, движущееся само по себе, независимо от нашего произволения. Это голос благодати, сообщенной нам святым Крещением. Когда тело утончилось болезнию, а душа несколько очистилась, сей голос таинственный, но сильный, раздался. Как инструмент обыкновенно устраивается из сухого, утонченного дерева, без чего натянутые на нем струны не могут издавать должных звуков; так необходимо утончать и иссушать тело воздержанием, а душу очищать непрестанным покаянием. Чтоб в нашем Богозданном храме могли слышаться вещания Духа. Вы можете видеть, что ощущение Ваше мне знакомо. Что я говорю о нем, как о своем. Я верю, что расположение Ваше ко мне возрастает; и еще более будет возрастать оно, если мы будем направлять стопы наши к Богу. Любовь естественная скоро может насытиться и пресытиться; пресыщенный ею перестает любить, может удобно перейти к ненависти: ибо и излишняя пища может произвести дурноту и обремененный желудок нередко извергает ее. Но любовь, которой началом Бог, не имеет ни насыщения, ни конца: потому что ее питает бесконечный Бог. - Когда я прочитал письмо Ваше и увидел, что в Вас начались движения будущего века, которых мир сей ни вместить ни понять не может, то явилась во мне мысль, что для Вас нужно будет, со временем, уединение, как способствующее к развитию ощущений и помышлений духовных. Предуготовительным занятием к уединению должно быть святое покаяние, исцеляющее душевные очи. Это тот целительный для очей поллурий, который велит купить у себя Господь: ибо и нищета духа есть дух Божий, приобретаемый человеком чрез сличенье своего сердца с Евангелием. Сей поллурий отгоняет от очей души, которые есть ум наш, счищает с них всякую надменность, всякое о себе высокое понятие, всякое признание в себе какой-либо добродетели. Скажите, пожалуйста, в какой одежде всего приличнее стоять пред Создателем человеку, сему существу падшему? Думаю, что тот одевается прилично, кто в молитвах своих весь одет в покаянье. Сего сердечно желаю Вам, как желаю и себе; потом желаю приготовления к вечности уединением. Сии желания да видит Бог и да творит с нами не по желаниям нашим, но по Своей святой воле. О Господе Вам преданнейший недостойный

Архимандрит Игнатий. Октября 27-го дня 1846 года

Примите, бесценнейший Стефан Дмитриевич, мое усерднейшее поздравление с наступившим Новым Годом, который желаю Вам и с чадами Вашими препроводить в вожделенном здравии и совершенном благополучии. - Благодарю Вас за дружеское письмо Ваше и за приложенный при нем отчет трудов Ваших, полезных человечеству, угодных Богу. Сердечно сожалею, что в бытность мою в Москве видел Вас только в зеркале - в дщерях ваших. Поправилось ли Ваше здоровье от путешествия в чужие края? А я лечусь и до сих пор от застарелой простуды с медленным, но уже значительным успехом. Все иностранные лекарства или вовсе не помогли, или помогли очень недостаточно; с отличною пользою подействовали самые простые средства: ванна с солью и натирание чистым дегтем. Теперь на опыте знаю, что пред отечественным деготьком ничего не значат заморские оподелькоки - не только какая-нибудь летучая мазь. Второй год продолжается мое лечение - и сознаюсь, что состояние лечащегося от хронической болезни труднее, нежели состояние болящего: отнимает все время, действие лекарств поставляет тело в ненатуральное положение, отнимает способности телесные и душевные, отнимает возможность умственных занятий, держит в состоянии непрерывающейся усталости, какого-то онемения и усыпления. Человек - яко трава! Взойдет в его тело какая-нибудь посторонняя влага, займет место на путях крови, расстроит ее обращение - и весь человек изменился не только по телу, но и по душе, по уму! «Во обилии моем не подвижуся во век». Этими словами Пророк изобразил крепость человека, силу его при здравии тела, при здравии души, поучающейся день и ночь в законе Божием. «Отвратил еси лице твое, и бых смущен». Эти слова вскоре последуют за вышеприведенными - и как справедливы! Не говоря уже о душевных искушениях, одно оскудение сил телесных есть искушение, и при изнеможении тела невольно изнемогает душа. Вот, бесценнейший Стефан Дмитриевич, подробное описание собственного моего состояния; внешние же обстоятельства остаются такими, какими были и прежде: приятное сменяется скорбным, скорбное сменяется опять приятным. Да дарует милосердый Бог рабу Своему встретить то и другое с одинаковым чувством недоверчивости и холодности. Земные печаль и радость приводят только в суетное движение кровь: Слово Божие может остановить это движение, сказав крови: «Не только плоть, но и кровь Царствия Божия не наследуют».

Призывающий на Вас и на семейство Ваше благословение Божие Ваш покорнейший слуга и богомолец

Архимандрит Игнатий. Генварь 1848 года

Милостивейший Государь Стефан Дмитриевич!

Получил я пакет, который ежегодно однажды возбуждал во мне особенное чувство радости, отворяю его в ожидании, что нищенствующая душа моя напитается обильно словами любви, которыми всегда бывают полны письма Ваши. Не случилось того! Я только увидел один отчет печатный; не было ни одной вожделенной для меня строчки. Видно, подумал я, Стефан Дмитриевич, при множестве дел своих, забыл вложить в пакет драгоценное письмо. Поэтому от Вас ничего не знаю о Вас.

Примите мое усерднейшее поздравление с праздником Рождества Христова и наступающим Новым Годом. Благословение Божие да осенит Вас и чад Ваших, и благодать Божия да хранит души и телеса Ваши. О себе скажу Вам, что, по великой милости Божией, чувствую себя лучше и лучше: начинаю уже укрепляться и вижу в себе восстановление способностей к деятельности. Новый митрополит добр и правосуден, ко мне довольно милостив; почему я ныне отдыхаю. Позвольте представить Вам при сем скудный отчет из нищенствующей души моей, мало собравшей духовной милостыни на пути и на торжище земной жизни.

Многие скорбящие желали иметь у себя список «Чаши Христовой», чтоб из этого чтения почерпать утешение для душ своих, это заставило меня напечатать «Чашу», вообще издавать печатно свое я опасаюсь, видя свою духовную незрелость.

С чувствами не изменяющейся преданности и совершенного почтения имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою и богомольцем

Архимандрит Игнатий.

Сергиева пустынь

Декабря 22-го дня 1849 года

Переписка святителя Игнатия с графом Д. Н. Шереметевым

Ваше Сиятельство!

Граф Димитрий Николаевич!

Позвольте принести Вам искреннейшую благодарность за усердие Ваше к обители Преподобного Сергия. Награды любящих благолепие храма Господня, благословение и молитвы Угодника Божия да почиют над Вами и над домом Вашим.

С истинным почтением, имею честь быть

Вашего Сиятельства,

Милостивого Государя покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

Сергиева Пустыня

Сентября 24-го

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Зная Ваше глубокое уважение и особенную веру к угоднику Божию Преподобному Сергию, прошу Вас пожаловать в обитель нашу сего 5-го июля к Божественной Литургии, которую намеревается совершить Высокопреосвященнейший Митрополит Антоний. Не откажите разделить с нами и скромную трапезу нашу! Мы уже привыкли видеть Вас в сей день в обители нашей; надеемся, что и ныне Вы не лишите нас сего истинного удовольствия!

С чувствами совершенного почтения и преданности

имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1845 года

Июля 3-го дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Ежегодно в день памяти Преподобного Сергия (сего 5-го июля) я имел сердечное удовольствие видеть Ваше Сиятельство в нашей Сергиевой Пустыне. Надеюсь, что и ныне Вы доставите нам сию приятность; посему я счел себя вправе напомнить о сем дне, в который Церковь наша празднует Великому Угоднику и славословит Бога, дивного во всех святых Своих и преподобных, дивного в Преподобном Сергии. Графиня Анна Сергеевна питает особенное уважение к угоднику обители нашей и, конечно, посетит праздник наш, на который приглашает Вас самое благочестивое расположение Ваше и любовь к Преподобному Сергию. Божественную Литургию будет совершать Преосвященный Викарий. По крайней мере так предположено.

С чувствами искреннейшей преданности и совершенного почтения имею честь быть Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1846 года

Июля 2 дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Приношу Вашему Сиятельству искреннейшую благодарность за посещение обители нашей в день ее Праздника. Тем более Вы меня тронули и утешили, что самая болезнь Ваша не могла остановить Вас. Этим Вы явили обилие Вашей христианской любви! Милосердый Господь да дарует Вам скорое выздоровление!

Призывая на Вас благословение Неба и жителя Небес Преподобного Сергия, с чувствами совершенного почтения и преданности имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1846 года

Сентября 26 дня, Сергиева Пустыня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Мне крайне совестно беспокоить Ваше Сиятельство сими строками моими, которыми решаюсь просить Вас. Но к этому вынуждает меня совершенная необходимость и уверенность, что я обращаюсь к тому человеку, который в благородных чувствах сердца своего найдет больше причин быть внимательным к моей просьбе, нежели в словах моих, и великодушно извинит меня, если найдет просьбу мою неуместною.

Поступив в Сергиеву Пустыню Настоятелем, я нашел ее в самом расстроенном состоянии. Без братства, без помещения, без ризницы, без основательных источников содержания, - с процессом, коим оспаривалась принадлежащая монастырю земля, единственное его достояние. В течение тринадцатилетнего моего настоятельства я старался, сколько мог, восстановить обитель. Мой товарищ, известный Вам Михаил Чихачев, продал свое имение за 40 тысяч на ассигнации, и при сем пособии процесс кончен отчасти в пользу монастыря, т. е. половина спорной земли отдана монастырю; при сем пособии доставлены средства многим лицам приехать из дальних монастырей в Сергиеву Пустыню, а другим, наиболее сиротам, находившимся в совершенной крайности, доставлены способы получить увольнение и процветать для славы Церкви и для благочестивого утешения притекающих в нашу Церковь. Монах обители нашей Моисей, из семейства купцов Макаровых, пожертвовал в обитель украшение на икону пр<еподобного> Сергия и внес до 25 тысяч ассигнациями на сооружение братских деревянных келлий; а келлии сии встали в 50 тысяч. Монастырь, кроме казенного жалования, состоящего из 600р<ублей> асс<игнациями> для настоятеля и по 20 руб. для монахов в год, имел при моем вступлении до 500, а теперь имеет более 1500 ассигнациями в год от своих имений. Прочий доход - от богомольцев и погребений, почему крайне непостоянный и часто умаляющийся от того, что бываем принуждены забирать хлеб в долг. Таковое возобновление монастыря при крайней стесненности средств было причиною, что монастырь состоит должным в настоящее время более 10-ти тысяч рублей серебром. За таковой долг я отвечаю честию своею, не говорю уже - спокойствие мое нарушается одним сим обстоятельством, из которого выйти не имею никаких собственных средств.

Благочестивая и Христолюбивая Душа! Выкупите меня! У меня нет благодетелей; сделайтесь моим благодетелем. Мне нечем Вам воздать; Спаситель мира, обещавший не забыть чаши студеной воды, воздаст Вам в будущем веке. Прошу у Вас ради имени Христова, как един от нищей его братии. Простите! Далее продолжать не могу!.. Я не прошу в руки денег, но если соблаговолите подать в счет долгов монастыря и повелите их уплатить не вдруг, но разложив по временам, - это будет совершенным для меня благодеянием. Впрочем, как Вам будет угодно!

Во всяком случае покорнейше прошу Ваше Сиятельство сохранить сие письмо мое в тайне. Ибо долг сей монастыря никому из Начальства не известен и в случае его огласки я могу подвергнуться всевозможным неприятностям.

Призывая на Вас благословение преподобного Сергия, с чувствами искреннейшей преданности и доверия, которые Вы мне внушили Вашим постоянным благорасположением ко мне, страннику, страннику оставленному всеми, - есмь навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейший слуга и Богомолец

Архимандрит Игнатий.

1846 года

октябрь 17 дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Примите искреннейшее, усерднейшее поздравление мое с Великим праздником Рождества Христова и наступающим Новым Годом. Это поздравление приносится Вам сердцем, в котором Вы возжгли пламень любви к Вам, ко всему благословенному семейству Вашему. На Ваше расположение ко мне смотрю как на дар Неба; душа моя наслаждается сим даром и славословит за него Подателя всякого блага - Бога.

Бог - точно есть Податель всех благ; множество их Он излил на Своих тварей; но сокровищницы Его не скудеют, а милость равно нескудевающему богатству. По сей нескудевающей ни от каких благодеяний милости, по сему богатству, нетерпящему никаких ущербов при несказанной расточительности даров, да умножит Он, Творец наш и Искупитель, благословение Свое над Вами и семейством Вашим! Да пролиет благополучие в самое сердце Ваше, в сердце Боголюбивой супруги Вашей, в сердце младенца сына Вашего, уже отселе являющего в себе благочестие Родителей! Да оградит Господь помощию и покровом Своим Вас и семейство Ваше во всех входах и исходах Ваших, во всех случаях жизни телесных и душевных, видимых и невидимых! Да дарует Вам благоденствие, долгоденствие, мир и благоволение Свое на многая лета, во веки века.

С чувствами искреннейшей, сердечной преданности и уважения, честь имею быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1846 года

Декабря 25 дня

P. S. Вы сами угадываете, с каким бы сердечным удовольствием я лично принес поздравление Вам, многоуважаемый и мно-голюбивый мною Граф; но болезненность моя такова, что долгое время не буду иметь возможности выходить из комнат. Не изберете ли Вы свободного для Вас дня и по любви Вашей к святым обителям и уединению, не пожалуете ли к нам в Сергиеву к Божественной Литургии, а после оной не угодно ли Вам будет у меня откушать и провести несколько часов в духовной беседе, в которой могу Вам представить - по крайней мере, полное искренности и признательности сердце. Не могу без особенного душевного утешения вспомнить о Вас; потому что в течение всего пребывания моего в Сергиевой Пустыне Вы являли постоянное благорасположение ко мне, а наконец приняли деятельное участие в положении моем, Вы одни приняли это участие! Да ущедрит Вас Господь! Да благословит Вас Господь! - Если Вы заблагорассудите пожаловать ко мне, то очень бы приятно мне было знать о Вашем приезде за день, чтоб отстранить всякое другое посещение, которое бы могло Вас обеспокоить. Имею намерение сообщить Вам некоторые келейные труды мои, то есть сочинения, носящие на себе печать уединения, в котором мысль видит иначе, душа стремится иначе к Богу, в котором сердце ощущает то невыразимое насладительное спокойствие, которого мир вместить не может. Посещением Вашим Вы принесете мне величайшее утешение! Простите за мою откровенность и многословие!

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Сердце мое, до глубины проникнутое утешительнейшими чувствованиями, изливается в благодарении пред Богом, Который даровал Вам столь человеколюбивое сердце, и пред Вами, пред Вашим человеколюбивым сердцем! Вы делами милосердия приносите в жертву Богу те дары, которыми Он благоволил наделить Вас. Да благословит Вас Бог обильным благословением Свыше! Да сказует Он сердцу Вашему волю Свою благую и совершенную, в чем заключается залог земного и небесного счастия! Сие благословение да отражается во всем семействе Вашем, как светлые лучи солнца в чистых, глубоких, тихих, прозрачных водах!

Я получил от купца Макарова семь тысяч рублей серебром, которые Ваше Сиятельство благоволили назначить мне для извлечения меня из затруднительных моих обстоятельств, в которые меня поставила непостижимая судьба.

В 1833-м году, когда Государю Императору благоугодно было сказать мне, что он назначает меня в Сергиеву Пустыню, я, по странному предчувствию, осмелился просить Его Величество о отмене сего назначения, как поставляющего меня в мудреные отношения. Но воля Государя была решительна; оставалось лишь повиноваться ей. Мало-помалу начали сбываться мои предчувствия. Едва стала возникать из развалин Сергиева Пустыня, едва начали образовываться источники для ее содержания, - как возникла вместе с сим зависть, зашипели клеветы, и я встал в более фальшивое положение, нежели какое предвидел. К тому же пришли болезни и, содержа меня по нескольку месяцев безвыходно в комнатах и постоянно в слабости, лишили возможности лично и как должно заниматься настоятельскою должностию. Если ныне управляю кое-как и дело еще течет, то этим я обязан двум верным мне лицам с благородными чувствами и правилами: моему Наместнику и Павлу Петровичу. Болезненность моя и мое положение указывают мне необходимость оставить занимаемое мною место. Настроение души моей, согласно с сими обстоятельствами, влечет меня к уединению, которое приму, как дар Неба. И этот дар подает мне милосердый Господь благодетельною рукою Вашего Сиятельства! Вместе с сим Вы упрочиваете и благосостояние Сергиевой Пустыни, которая теперь имеет обновленные храмы, приличные келлии, настоятельские и братские, вполне достаточную ризницу и утварь церковную, значительный источник содержания, кроме церковных доходов - обработанную землю. Устроение всего сего вовлекло меня в настоящее затруднительное положение, которое, конечно б, не было таково, если б не были мне связаны руки и не поставлены многочисленные препятствия к успеху моими болезнями и обстоятельствами.

Простите мне мое многословие! Но Вы участием Вашим отверзли мое сердце, и оно не терпит, чтоб не излить пред Вами тех чувствований и мыслей, которыми оно так наполнено. С самого поступления моего в Сергиеву Пустыню как мне приятно было видеть в Вас расположение к тихой, скромной жизни, храмам Божиим, к Сергиевой Пустыне, Ваше внимание к недостойному ее настоятелю. Когда Вы посещали мою келлию, всегда приносили с собою сердцу моему чувство спокойствия и какой-то непостижимой, особенной доверенности. Часто в уединении я рассматривал направление души Вашей, не плененной прелестями и шумными удовольствиями мира, нашедшей наслаждение в тишине и скромности домашней жизни: это созерцание приносило мне несказанное удовольствие. Я в душе моей находил, что Вы избрали для себя путь жизни самый чистый, самый соответствующий Вам, самый отрадный для человечества. Когда Бог привел меня узнать Боголюбивую супругу Вашу, я был поражен, увидев, что направление души ее так близко сходится с Вашим; я увидел то же расположение к скромной, домашней жизни, ту же чистую простоту некичливого сердца, которое столько доступно для человечества.

Почитаю себя счастливым, что получил я благодеяние от Вас! Вы отверзли путь моему сердцу к душе Вашей. Оно во всю жизнь мою будет принадлежать Вам! Хочу быть должником Вашим за пределами гроба; а долг мой уплотит Вам со сторичным приращением Бог мой, сказавший всесвятыми устами Своими: еже сотворите меньшему сих братии моих, Мне сотворите. Аз воздам, глаголет Господь . Если Бог по неизреченной милости Своей приведет меня в пристанище уединения, которого жажду; если будет там посещать меня вдохновение, любящее жителей уединения, то перо мое, посвященное славе Божией и пользе ближнего, особенно будет принадлежать Вам, супруге Вашей, сыну Вашему, - буду возвещать Вам слово Божие, волю Божию святую, в которой лежит залог блаженства на земле и на небе. Да услышит милосердый Бог мои желания и да дарует им осуществление на самом деле!

Если б здоровье мое позволяло мне выезд; то я непременно был бы у Вас, чтоб узреть лицо Ваше, чтоб лично излить пред Вами мою благодарность! Но я не выхожу из комнат! И так дайте увидеть себя; посетите обитель нашу, в которой зимою так тихо, так пустынно, так смирно и спокойно!

С чувствами сердечной, вечной признательности, преданности, уважения имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою, усердным, хотя и не достойным Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Января 16 дня

Сергиева Пустыня

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Посещение Ваше и искренняя беседа оставили в душе моей приятнейшее впечатление. Когда я размышлял о Вас, невольно приходили мне на память слова, сказанные Ангелом блаженному Корнилию и сохраненные нам в Книге Деяний Апостольских. «Молитвы твои и милостыни твои, - говорит Ангел, - взошли на небо!» Какой же дар они принесли с неба Корнилию? Этот дар был - слово спасения. «Той речет тебе, - продолжал Ангел, поведая Корнилию о святом Апостоле Петре, - глаголы в нихже спасешися ты и весь дом твой».

Точно - душа, приготовленная молитвою и милостынею, соделывается способною услышать и принять Слово Божие, возвещающее ей волю Божию всесвятую и всеблагую. Познание сей воли Божией вводит в душу неизреченное спокойствие, легкость, радость, утешение. И как не радоваться, как не утешаться! С познанием воли Божией душа приобретает, ясно видит в себе залог блаженства, блаженства небесного, вечного!

Вот какие приятнейшие мысли занимали меня по отъезде Вашем из Сергиевой Пустыни. Я не мог отказать сердечному влечению моему, - сообщаю Вам мои думы! Надеюсь, что Вы будете посещать обитель нашу, где Ваше сердце находит отголосок, находит гармонию с Вашими чувствами и желаниями. Когда отношения людей назидаются на прочном основании, на Боге; то из сих отношений источается и обильная польза, и истинное, разнообразное утешение духовное, превысшее всех земных наслаждений, как издающее из себя благоухание вечности.

С чувствами сердечной, искреннейшей преданности и совершенного почтения имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и усерднейшим Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Января 25 дня

Сергиева Пустыня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Бог не подвержен влиянию времени, как подвержены ему человеки. Пред Ним, в книгах судеб Его, будущее - как настоящее!

Так! - В тот день, как Вы раждались, праздновалось имя того Святого, которое долженствовала носить Ваша будущая супруга. День Вашего рождения соединялся со днем ее Ангела в знамение того, что она должна быть Ангелом утешения для Вас во всю жизнь Вашу. Те, которые во всем видят случай, видят неправильно; те, которые усматривают во всех обстоятельствах нашей жизни всепремудрую и благодетельную Руку Божию, рассуждают основательно, благочестиво, Божественно! В этом соединении дня Вашего рождения со днем Ангела Анны Сергеевны невольно для ума, плавающего в предметах Божественных, встречается горнее, приятнейшее созерцание. Имя Анна знаменует - благодать. Итак! Едва Вы родились, Бог, изливший на Вас столько и других даров, приуготовляет уже Вам особеннейший дар, назначает в удел Ваш - Благодать.

Примите мое искреннейшее, усерднейшее поздравление! Милосердый Господь да умножит лета живота Вашего в вожделенном здравии и благополучии, да сказует сердцу Вашему Свою святую волю, да соделает Вас во времени и в вечности наперсником Благодати!

Извините, что я осмелился вложить в один пакет письмо к Вам и к Графине: это я сделал потому, что сама судьба соединила воспоминание Вашего рождения и празднование Ее Ангелу в один день. Св. Писание говорит: «Еже Бог сочета, человек да не разлучает». Потрудитесь передать ее Сиятельству мои строки. С чувствами совершенной, искреннейшей преданности и почтения, имею честь быть на всю жизнь мою Вашего Сиятельства покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Февраля 3-го дня

Сергиева Пустыня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

При Вашем одиночестве вспомните о Сергиевой Пустыне. Пожалуйте туда принести Господу благовонное кадило молитвы.

А чтоб благоухание молитвенное долее наполняло душу Вашу, останьтесь на день в уединенной обители. Зажженная свеча скоро гаснет на ветре, и благовонное курение скоро разносится ветром. Подобно сему развлечение действует на утешительные чувства, доставляемые сердцу человеческому благочестивым размышлением и молитвою. Чтоб сохранить их долее в себе, - нужно тихое уединение.

Итак, ожидаю Вас! С чувствами сердечной, искреннейшей преданности и совершенного почтения имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Видя, что в продолжение всего Великого поста Вы еще не посетили Сергиевой Пустыни, - я скучаю.

В будущую среду, а потом и в следующее воскресение у нас предполагается пострижение в мантию. Может быть, Вам приятно будет увидеть пострижение; а в том, что посещение Ваше доставит мне истинное, сердечное утешение, - могу Вас уверить!

Призывая на Вас благословение Неба, с чувствами искреннейшей преданности и совершенного почтения имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Марта 3 дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Как был бы я счастлив, если б в сей радостный и светлый Праздник мог обнять Вас и приветствовать святым приветствием: Христос Воскресе!

Чудное приветствие! Какую содержит оно в себе истинную, блаженную весть! - Когда слышу, что совершилось необычайное происшествие, Воскресение Христово, что сие происшествие точно совершилось, есть истинное, вполне несомненное; тогда в душу мою проливается небесная надежда! Ее нежный и вместе могущественный голос говорит мне: воскреснешь и ты силою воскресшего Христа. Воскресение Христово заключает в себе семя воскресения всех верующих во Христа, всех истинных Христиан. Здесь, на земле, они предначинают преславное воскресение душами своими, приявшими животворное учение Христово; а при наступлении вечного дня будущей жизни слава Воскресения прольется и на самые тела рабов Христовых. И туда слетятся орлы сии, окрыленные нетлением воскресения, где присутствует привлекающий их к себе Христос, предначавший и даровавший человекам воскресение. Они слетятся на небо, и на небе почиют в век века!

Удаленный от Вас телом, но всегда близкий сердцем, простираю к Вам объятие души моей; а вместо звучащего слова в устах моих, прочтите слово, начертанное в сих строках, слово всерадостного приветствия и поздравления с величайшим праздником христианским: Христос Воскресе!

Христос, присноживый как Бог, - Христос, умиравший как человек, чтоб исхитить человеков из челюстей смерти, - да дарует Вам вкушение жизни и блаженства вечных, которое преподается, доставляется словом Божиим. Слово Божие, сообщая человеку сие сладостное вкушение, отторгает его от наслаждения грехом и руководит в рай. Не о едином хлебе жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих\ говорит Священное Писание.

Призываю на Вас, на Боголюбивую Супругу Вашу, на благословенного Сына Вашего, Милость Божию, обильную, вечную, на земли и на небеси! Да ходатайствует о Вас пред горним Престолом Вседержителя Преподобный Сергий своими сильными молитвами!

С чувствами сердечной, искреннейшей преданности и совершенного почтения имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий. 1847 года Марта 23 дня Примите на себя труд приложенное при сем мое поздравление Графине вручить Ее Сиятельству.

Милостивейший Государь, Граф Димитрий Николаевич!

Присылаю Вам часть артоса из обители нашей. Благословение Божие да почиет над всем домом Вашим! Вашего Сиятельства покорнейший слуга и Богомолец

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Марта 30 дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Имею честь препроводить при сем к Вашему Сиятельству книгу - рукопись Памяггннк Сергиевой Пустыни. Желаю, чтоб чтение оной растворило некоторые минуты Вашей жизни духовным, полезным услаждением. Я не остановился внести в сию рукопись две статьи, касающиеся собственно меня, которые поверяю весьма немногим, искреннейшим моим друзьям. Первая из них под названием: Достопримечательный сон, виденный одним из искреннейших моих знакомых во время некоторой скорби, действовавшей на меня с особенною тягостию; стран<ица> 38-я. Вторая - под названием Плач мой содержит описание моей жизни, жизни души моей; стран<ица> 372-я. Доверяю их Вашей любви и скромности, прося сохранить их в тайне до времени исшествия моего из сей жизни.

В начале сей недели поданы мною письмо к Государю Императору и просьба к Высокопреосвященнейшему Митрополиту Антонию о увольнении меня на покой Костромской Епархии в Бабаевский монастырь. - Там, если бы Бог дал и обновились мои силы, а это обещают доктора, душа моя могла бы свободнее, вне развлечения, изливать впечатления свои. Между прочим, и это манит меня в уединение. Все сведения, которые получаю из Бабаевской обители, о местоположении сего монастыря, о здоровом воздухе, о уединении, меня очень утешают. В воображении моем составилось предначертание тамошней моей жизни: хочу, чтобы все было крайне просто, - как в шатре странника. Точно мы - странники на земле! И часто заглядываясь излишне на ту местность, по которой мы странствуем, забываем о предмете нашего странствования, - о небе!

Призывая на Вас благословение Божие с чувствами искреннейшей, сердечной преданности и совершенного почтения имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Апреля 4 дня

Сергиева Пустыня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

В нынешний век быть обязанным кому-либо вообще отяготительно. Но я вижу сердце мое более и более свободным, когда Вы налагаете на него новые и новые узы! - Примите, Ваше Сиятельство, мою искреннейшую признательность за ходатайство Ваше о доставлении места брату моему, служащему в Контроле. Место дано ему такое, какова лучше желать ему нельзя в настоящее время, в таком Департаменте Министерства внутренних дел, которого Директор и в особенности Вице-директор - мои хорошие знакомые. Служа у них, мой брат будет как бы под крылом родных и потому может ожидать всего приятного.

У древних Израильских Царей был особенный придворный чин - именовался Напоминатель. Мудрое учреждение! При многочисленности Царских занятий, полезнейшее предприятие, судьба страждущего, нужда нуждающегося, заслуга не награжденная может легко быть изглаждаема забвением из памяти Верховного Правителя. В таковых случаях помогал ему - Напоминатель. В настоящем обстоятельстве Напоминателем Вашего Сиятельства была Варвара Сергеевна. Потрудитесь передать ей мою искреннейшую признательность! Она исполняла с отличным постоянством и исполнила с превосходным успехом назначение своего чина! О себе скажу Вам, что я доселе ни в тех, ни в сех; а по милости Божией весел, хотя и хвор.

Призывая на Вас благословение Божие, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Апреля 28-го дня

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Может быть письмо мое застанет Ваше Сиятельство еще в Москве! Очень желаю, чтоб оно застало!

5 июля, в день Ангела Сына Вашего, я привык видеть Вас в Сергиевой Пустыне при торжественном Богослужении и за скромною иноческою трапезою. Не надеясь видеть Вас нынешний год лицом к лицу, стремлюсь к Вам мыслию, воспоминанием, сердечною любовию. Поздравляю Вас с днем Ангела сына Вашего! Да хранит дни его высший Угодник Божий Преподобный Сергий! Да наставляет его на всякое благое дело к истинному утешению его Родителя!

Вскоре после 5 июля думаю отправиться в путь; не торопясь, не утомляя себя, пробыть сутки в Новгороде, другие в Твери; таким образом попаду вероятно в Москву, не ранее 15-го. Очень сожалею, что не застану Вас там, как Вы говорили мне при последнем свидании! Пишу поздравление графине со днем Ангела Сергея Дмитриевича - по сей же почте. Извините, что сей раз пишу так мало и Вам и Графине: причиною этому рассеянность, неразлучная со сборами и со множеством посещающих в настоящее время Сергиеву Пустыню. Надеюсь, что, достигши моего уединения и погрузившись там на свободе в духовное размышление, буду делиться с Вами обильно пользою душевною.

Призывая на Вас благословение Угодника Божия, Преподобного Сергия, с чувствами сердечной преданности и искреннейшего почтения имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Июля 1 дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Сердечно сожалею, что лишаюсь истинного сердечного удовольствия видеть Ваше Сиятельство пред моим отъездом: я выезжаю завтра чем свет, чтоб поспеть к обеду в Сергиеву Лавру. Что делать! Примите в сих строках мое усерднейшее желание Вам всех благ временных и вечных. Милосердый Господь да благословит Вас и весь дом Ваш; а я с неизменяемыми чувствами душевного уважения, преданности, признательности пребуду навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий. Август

Милостивейший Государь! Граф Димитрий Николаевич!

Милосердый Господь привел меня в Богоспасаемую обитель Святителя Христова Николая. Премилая, уединенная обитель! Она на самом берегу Волги, - с прекрасными рощами и полянами. Далеко видна живописная окрестность. Не желал бы я для земного странствия моего лучшего, другого места! Какая здесь тишина, какая простота! Если б я остался здесь навсегда, то непременно стал бы приглашать Вас, чтоб Вы посетили прекрасную обитель Бабаевскую. Я уверен, что она очень бы Вам понравилась.

Сердечно благодарю Вас, любезнейший Граф, за то истинное, дружеское участие, которое Вы принимаете во мне, за ту Христианскую любовь, которую Вы мне постоянно оказывали с самого начала знакомства нашего. Вы насадили в сердце мое доверенность к Вам, признательность к Вам.

Призываю на Вас благословение Божие! Да почиет оно над боголюбивою супругою Вашею, над милым сыном Вашим, в котором отселе видно благочестие Его Родителей. Как он похож на Вас, Граф! Особливо когда молится - это живой портрет Ваш. С чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Сентября 4-го дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Примите искреннейшее поздравление мое с наступающим днем Ангела Вашего! Ангел святый, Ангел мирный да хранит драгоценные дни Ваши в нерушимом спокойствии, в совершенном благополучии, - да сказует Вам волю Божию благую и совершенную, творящие которую имеют здесь на земли споспешников - Ангелов, а в будущем сопричислены будут Ангелам, будут вкушать вместе с ними вечное блаженство.

Каковы мои желания для Вас, любезнейший Граф; земные блага, одни, не могут удовлетворить человека; душа наша, имеющая по выражению святых Отцов, начаток Духа, ищет, жаждет наслаждений духовных, небесных, которых источник - Бог. В уединении моем, в уединении безвыходном - того требуют принимаемые мною лекарства противопростудные, - удобно размышлять о истинном назначении человека, о его отношениях к времени, к

вечности, к Богу. Как приятно было б мне проводить так жизнь мою до самой пристани могильной, где оканчивается путешествие каждого странника земного, каждого плавателя по волнам житейского моря! И в уединении можно быть полезным для общества человеческого словом полезным, словом Божиим. Исшедшее из уединения, оно имеет особенную силу, доставляемую чистотою, особенно действует на сердца ближних. - Хотелось бы провести здесь всю зиму. А там, что Бог даст!

Конечно, Вы скоро переезжаете из Москвы в Петербург. Не забудьте там сиротствующих братии Сергиевой Пустыни, утешьте их Вашим посещением. Этим Вы доставите им истинную радость. А весною, может быть, где-нибудь встретит Вас и Настоятель их: в Москве или, может быть, еще застанет в Петербурге.

Призывая на Вас, на семейство Ваше, на весь дом Ваш благословение Божие, с чувствами искреннейшей преданности, признательности, совершенного почтения, имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Сентября 17 дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Примите мое усерднейшее поздравление с днем рождения Вашего милого Ангела, графа Сергия. Господь да сохранит его, да наставит на путь своих святых хотений, да дарует ему благословение Свыше.

О себе скажу Вам: я очень утешаюсь уединением моим. Здесь так тихо, так спокойно! На свободе я занялся лечением моим, от которого пришел в значительное расслабление; но, кажется, застаревшие ревматизмы мои тронулись из гнезд своих. С первых чисел сентября нога моя не была за дверями моей келлии. Решительно никто ко мне не ходит. 0<тец> Игумен посещает в две недели однажды - на полчаса, и каждый раз я не забываю благодарить его зато, что ко мне никто не ходит. Эта жизнь мне нравится: до сих пор не чувствовал никакой скуки.

Желаю и Вам среди шумного мира избежать всего неприятного, а напротив того, да веселится непрестанно сердце Ваше веселием чистым и истинным, которое доставляется благочестивою и добродетельною жизнию, которое так далеко от веселия шумного и непостоянного, доставляемого удовольствиями мира. Источник счастия человеческого - сердце. «От сердца, - говорит Писание, - исход ища живота». Нужно, так сказать, засладить самый этот источник, - и он будет источать воду живую, воду прохладную и насладительную. Заслаждают его: слово Божие и добрые дела.

Призываю на Вас, на весь дом Ваш благословение Неба! С чувствами неизменной преданности и совершенного почтения имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Ноября 9-го дня

Милостивейший Государь,

Граф Димитрий Николаевич!

Примите мое усерднейшее поздравление с наступившими Праздниками и наступающим Новым Годом, который желаю Вам встретить и препроводить в совершенном благополучии, в вожделенном здравии, в спокойствии и утешении духовном.

Как долго пробыли Вы ныне в Москве! Братия в последнем письме извещали меня, что Вы еще не возвратились в С.-Петербург. Но теперь я уже предполагаю Вас в северной столице; потому туда адресую письмо мое.

Я надеюсь, что в отсутствии моем, Вы, добрейший Граф, не откажетесь сделать доброе дело - посетите Сергиеву Пустыню. Посещением Вашим Вы доставите истинное утешение всему братству, привыкшему душевно уважать и любить Вас. Надеюсь, что от Наместника моего Павла Петровича, буду иметь часто известия о Вас, а о себе скажу Вам, что, по милости Божией, кажется, излечаюсь радикально; но после потогонных средств, при отворенных порах, никак не могу решиться на обратное путешествие в Сергиеву Пустыню зимою, а нахожу необходимым дождаться первого летнего пути. Здесь необыкновенная тишина!

Призывая на Вас благословение Неба, призывая это священное благословение на Супругу Вашу и на Сына Вашего, на весь дом Ваш, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей, сердечной преданности, имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Приношу Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с великим Праздником Праздников, желаю Вам препроводить его в вожделенном здравии и совершенном благополучии, в радости духовной. Да дарует Вам Бог встретить много таких Праздников! Да будет веселие и наслаждение, ощущаемые в дни Святой Пасхи, для Вас предвкушением того бесконечного и беспредельного блаженства, которое станет уделом Праздника вечного, ожидающего на Небе человеков, благоугождающих Богу на земле.

Два приятнейшие письма Ваши я получил, одно из Москвы, другое из Петербурга. Долго ли Вы пробудете в Петербурге? Не расположитесь ли провести там все лето, на милой Ульянке, которая довольно уже посиротела и поскучала без Вас. Я видел много хороших мест в России, мест прекрасных, роскошно убранных природою, но не встречал места, похожего на Петергофскую дорогу. Она имеет свой отдельный характер, свое милое, чего Вы не найдете в других окрестностях Петербурга. Это - продолжительный английский сад, в котором каждое местечко отделано рукою человека. Такой беспрестанной руки человека я нигде не встречал: везде рука природы видна больше. Здесь природа дала одно болото; это место, отверженное природою, полюбили человек и и возделали его, тщательно и изящно возделали. На этих местах не увижу ли Вас? Думаю отправиться туда в конце Мая. Всю зиму я пролечился, лечусь и теперь: чувствую - большая часть недуга вышла из меня, но еще осталось его много. Теперь - здешнее место в вешней красе своей: Волга очистилась от льда, выступила из берегов своих, разлилась по окрестным лугам, - и часто в ее зеркальные воды при тихой погоде смотрится солнце, а по ночам - бледная луна. Здесь пустыня, уединенная пустыня, но много мыслей и ощущений чудных навевается на душу.

Призываю на Вас, на семейство Ваше, на весь дом Ваш благословение Божие! Да пролиется оно на Вас обильно и в делах временных и в делах для вечности и Неба. Поручаю себя Вашему милостивому расположению, и с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем.

Архимандрит Игнатий.

1848 года, апреля 11-го дня

Николо-Бабаевский Монастырь

Милостивейший Государь

Граф Димитрий Николаевич!

Позвольте принести Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с наступившим Новым Годом, который желаю Вам препроводить в вожделенном здравии и совершенном благополучии. Благословение Божие да изливается обильно на Вас, на семейство Ваше и на весь дом Ваш! Благодать Божия да глаголет таинственно уму и сердцу Вашему, да руководит Вас во время краткого земного странствования по святой стезе заповедей Христовых, да уготовляет Вам блаженство в вечности! Да украшается жизнь Ваша всеми добродетелями - этим верным залогом истинного счастия во времени и совершенного благополучия в вечности. Примите, Граф, эти чувствования от сердца, исполненного Вам преданности и признательности.

С чувствами совершенного почтения имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Позвольте принести Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с днем Вашего рождения. Господь, сподобивший Вас в этот день увидеть чувственный свет преходящего мира, проливший в сердце Ваше свет добродетели, да сохранит в свете духовном все дни жизни Вашей. Да увенчает эти дни и свет радости, сопутствующей и озаряющей тех человеков, которые посвящают жизнь свою и деятельность добродетели. Все печали да будут далеки от Вас, а если они и приближутся когда-нибудь к Вам, то да проженет их духовное утешение, утешение, рождающееся от веры в Бога.

С чувствами совершенного почтения, преданности и признательности имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

Февраля 3-го дня

Ваше Высокопреподобие!

Весьма виноват перед Вами, что до сего времени не писал Вам; за письма Ваши, где изложены Ваши мне благопожелания, приношу Вам искреннюю мою благодарность, а также и за присланный мне рисунок - обители угодника Божия Преподобного Сергия.

Поручая себя молитвам Вашим, с истинным почтением и преданностию имею честь быть

Вашего Высокопреподобия

покорнейший слуга

Граф Дмитрий Шереметев.

Москва

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Приношу Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с наступившим великим Праздником Праздников - Воскресением Христовым, радостно приветствуя Вас духовным христианским приветствием: «Христос Воскресе!»

Приятнейшее письмо Ваше я имел честь получить: его принесли мне в церковь на страстной неделе, в Пятницу великую, во время утрени. В эти священно-торжественные минуты я воспоминал о Вас с чувством глубокого сердечного удовольствия, утешения.

При особенной милости Божией чувствую значительное улучшение в здоровье моем: помолодел! хотя волосы и поседели. Скоро ли, Граф, пожалуете в Петербург? Приезжайте, утешьте приездом Вашим всех любящих Вас и жаждущих видеть Вас. Известный Вам купец Макаров предполагает выстроить при монастыре каменную гостиницу значительного объема, с тем, чтобы монастырь предоставлял ему в течение нескольких лет [право] торговать в этой гостинице. Князь Кочубей берет на свое иждивение устройство значительной части новой ограды, которая должна идти от часовен по большой дороге, охватить вновь устроенную церковь Князем и окончиться у северо-восточной и северо-западной башен, ныне существующих. Я очень рад и тому и другому: потому что и в ограде и в гостинице Монастырь очень нуждается.

Призывая на Вас и на семейство Ваше благословение Божие, с чувствами совершенного почтения, преданности и признательности, имею честь быть Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Приношу Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с днем Вашего Ангела! С этим поздравлением соединяю сердечное желание, чтоб Святый Ангел, Хранитель Ваш, сохранил земную жизнь Вашу в мире и благополучии, руководя Вас по этому пути к блаженной вечности. Точно: земная жизнь наша - путь, только измеряется этот путь не расстояниями, а временем. Как на обыкновенном пути переменяются предметы - беспрестанно заменяются одни другими, так на пути земной жизни сменяют друг друга события. И неизвестно человеку, какое событие ожидает его в каждый наступающий новый день!

В 1847-м году я считал свое здоровье расстроившимся невозвратно, считал себя очень близким к смерти. Тогда графиня Анна Сергеевна приезжала утешить меня, - я платил ей за ее участие сообщением всех духовных сведений, которые привелось мне узнать во время исполненной скорбей жизни моей. Я думал, что она услышит весть о моей смерти, а вместо того пришлось мне услышать внезапно весть о скором ее отшествии из здешнего мира. Услышал я эту тяжкую весть в то время, как, по неисповедимым судьбам Божиим, только стал воскресать из мертвых, выходить из смертной области болезненного бездействия в некоторую жизненную деятельность: таково мое настоящее положение. - Бог, попускающий скорби человеку, среди их же посылает и утешение. Я уверен, что это утешение приносит Вашему сердцу Святый Ангел, Хранитель Ваш: потому что истинное утешение может низойти от одного Бога. Земные развлечения только заглушают скорбь, не истребляют ее: они замолчали - и снова скорбь; отдохнувшая и как бы укрепленная отдохновением, начинает действовать с большею силою. Напротив того утешение от Бога уничтожает печаль сердечную в ее корне - в помыслах мрачных безнадежия. Оно приносит человеку благие и смиренные помыслы покорности определениям Божиим, помыслы, полные живой веры и кроткой, усладительной надежды. Пред взорами ума открывается неизмеримая вечность, а жизнь земная начинает казаться кратким странствованием, ее счастие и несчастие начинают казаться маловажными, ничтожными, потому что все неровности земной жизни сглаживаются, уравниваются созерцанием вечности.

Моля Господа о Вашем здравии временном и спасении вечном, о здравии и спасении Вашего сына, с чувствами сердечного уважения и преданности, которые Вы насадили во мне постоянным милостивым расположением, выраженным Вами особенно в годину моей скорби и тесноты, имею честь быть навсегда

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Примите мое усерднейшее поздравление с наступившим великим Праздником Рождества Христова и наступающим Новым Годом, который желаю Вашему Сиятельству встретить и препроводить в вожделенном здравии и благополучии, в утешении духовном, доставляемом святою верою и добрыми делами. Благословение Божие да пролиется обильно на Вас и на Сына Вашего, который да будет Вам радостию и во дни детства своего и во дни зрелого мужества его, и да узрите очами Вашими сыновей и дщерей его!

С чувствами истинного высокопочитания, совершенной преданности и незабвенной признательности имею честь быть Вашего Сиятельства покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

Сергиева Пустыня.

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Позвольте принести Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с наступающим днем Ангела Вашего. Святый Ангел Божий, Хранитель Ваш, да хранит дни Ваши и дни сына Вашего в вожделенном здравии и совершенном благополучии, к истинному утешению всех любящих и почитающих Вас.

Граф! Вы совершенно забыли и разлюбили Петербург. Ваш великолепный дворец и живописная дача сиротеют без Вас. Сергиева Пустыня давно лишена утешения видеть Вас в своих недрах. Многие из жителей Петербурга, приезжая к нам в обитель и зная Ваше к ней расположение, спрашивают: скоро ли приедет сюда граф Шереметев? Приезжайте, Граф, приезжайте! Уже время утешить Ваших петербургских друзей: довольно искусили Вы их терпение.

Призывая на Вас и на Сына Вашего благословение Неба, с неизменяемыми чувствами уважения, преданности и признательности имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1850 года, сентября 18-го дня

Сергиева Пустыня

Ваше Высокопреподобие!

Милостивый Архипастырь!

Письмо Ваше я имел честь получить и остаюсь совершенно благодарен Вам за поздравление меня с днем моего Ангела и за пожелание мне и сыну моему здравия; прошу Ваше Высокопреподобие не лишить меня и на будущее время Вашего ко мне расположения, коими я пользовался до сего времени.

Поручая себя и сына моего Архипастырским молитвам Вашим, с истинным почтением и преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорный слуга

Граф Димитрий Шереметев.

Москва

<...>дня 1850 года

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Позвольте принести Вашему Сиятельству усерднейшее поздравление с наступившим днем Ангела Вашего и пожелать Вам обильного благословения Божия, которое да осеняет Вас и сына Вашего во все дни жизни Вашей и Его. Судьбе угодно было, чтобы на то время, на которое Вы пожаловали в С.-Петербург, я должен был отправиться из Петербурга по поручению Начальства, и таким образом был почти лишен счастия видеть Вас. Утешаю себя надеждою, что Вы опять захотите посетить Северную Столицу и дадите взглянуть на себя глубоко преданному и благодарному Вам человеку.

Повторяя мое сердечное желание Вашему Сиятельству всех истинных благ, и паки призывая на Вас обильное благословение Неба, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1851 года, сентября 21-го дня

Сергиева Пустыня

Милостивейший Государь,

Димитрий Николаевич!

К прежним благотворениям, которые Ваше Сиятельство неоскудно изливали на Сергиеву Пустыню, Вы ныне присовокупили новое: изволили пожаловать на устроение вновь созидаемой церкви Преподобного Сергия три тысячи рублей серебром, которые мною получены сего 17-го июля при письме Вашего Сиятельства. Господь, благоволивший обетовать человекам сторичную мзду за их добродетель, особливо за их милостыню, да исполнит святое обетование Свое над Вами и сыном Вашим, Графом Сергием, а угодник Божий, Преподобный Сергий, да ходатайствует неоскудно пред Престолом Вседержителя о временном и вечном благоденствии Вашем и Сына Вашего. В Святой Обители - Сергиевой Пустыни, во вновь устрояющемся Храме, ежедневно будет возноситься - как и теперь уже возносится - усердная молитва о Создателях и Благотворителях Храма и Обители, между которыми Вы занимаете одно из первых мест. Я как настоятель Сергиевой Пустыни обязан исполнить пред Вашим Сиятельством священный долг: принести Вам от лица всей обители глубочайшую признательность за новое благотворение Ваше, которым Вы восполнили крайнюю нужду монастыря при построении храма, созидающегося единственно на подаяния доброхотных дателей.

Призывая на Ваше Сиятельство и на юного Графа Сергия обильное благословение Неба, с чувствами отличного уважения и сердечной преданности имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Преосвященнейший В лады ко,

Милостивый Архипастырь!

Получив письмо Ваше от 5-го марта сего года, искренне благодарю Вас за поздравление меня с праздником Светлого Воскресения Христова и за Ваши добрые желания. Мне очень приятно было прочесть описание Вашего местопребывания и узнать, что Ваше здоровье поправляется. Жена моя и сын свидетельствуют Вам искреннее их почтение.

Желая Вам всех благ от Господа Бога и, поручая себя, жену мою и сына Архипастырским молитвам Вашим, покорнейше прошу принять уверение в истинном моем почтении и совершенной преданности, с коими имею честь быть

Вашего Преосвященства

покорнейший слуга

Ваше Сиятельство,

Милостивейший Государь!

Примите мое усерднейшее поздравление с наступающим Великим Праздником праздников - Воскресением Христовым. Воскресший Господь да исполнит Вас всеми истинными благами, да осенит Вас и семейство Ваше милостию Свыше.

О себе скажу Вам, что я очень доволен настоящим моим местопребыванием, которое имеет спасительное влияние на мое здоровье, крайне расстроившееся в Петербурге. Я очень похудел, но вместе с тем мое дыхание сделалось гораздо свободнее, обширнее, а силы значительно укрепились. Ставрополь - место очень возвышенное, живописное; весь в садах, с превосходными ключевыми водами. Архиерейский Дом хотя находится среди города, но очень уединен и удален от всякого шума, потому что стоит среди большого фруктового сада, обнесенного каменною оградою. Домик Епископа - деревянный, очень скромный и милый, напоминающий собою настоятельские келлии Оптина Скита и других уединеннейших Обителей; при самом доме, в связи с ним - каменная, трехпрестольная церковь. Главный придел - во имя воздвижения Честнаго и Животворящего Креста; один из приделов - во имя Святого Игнатия Богоносца. Служба отправляется ежедневно монашествующими, живущими при доме. Таким образом Ставропольский Архиерейский Дом есть не что иное, как маленький монастырь, приспособленный для помещения Епископа. Общество в Ставрополе многочисленное: наиболее состоит из военных; это общество приняло меня очень приветливо.

Призывая на Вас, на супругу Вашу, на Вашего сына, на весь дом Ваш обильное благословение Божие, с чувствами неизгладимой признательности, с чувствами отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою и Богомольцем

Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.

2138. Письма Московского Митрополита Филарета Архиепископу Тверскому Алексию. М., 1883. С. 238.

2139. РГБ ОР. Ф. 149. К. 6. № 2.

2140. РГБ ОР. Ф. 149 К. 11. № 61.

2141. РГБ ОР. Ф. 262. К. 36. № 108.

2142. Митрополит Московский Иннокентий (в миру Иван Евсеевич Попов-Анненский-Вениаминов, 1797–1879) - сын священника Иркутской епархии; с 1821-го - священник; с 1824-го - миссионер в Америке, на острове Аналашка; с 1834-го - переведен в Новоархангельский порт; в 1840-м - принял монашество; 30 ноября возведен в сан архимандрита; с 1 декабря 1840-го - Епископ Камчатский; с 21 апреля 1850-го - Архиепископ; с 5 января 1868-го - Митрополит Московский.

2143. РГБ ОР. Ф. 262. К. 36. № 108.

2144. РГБ ОР. Ф. 262. К. 36. № 108.

2145. Церковный вестник. М., 1877. № 1. С. 11.

2146. Там же.

2147. Савва, епископ Харьковский . Воспоминания о Высокопреосвященном Леониде. Харьков, 1877. С. 329.

2148. РГБ ОР. Ф. 149. К. 1. № 2.

2149. С № 1 по № 6 - РГБ ОР. Ф. 149. К. 13. № 31; с № 7 по № 23 - Святитель Игнатий Брянчанинов . Сочинения. Т. 7. Письма. М. 1993. С. 357–391.

2150. …о. Ювеналию Половцеву… - О нем см. примеч., с. 650.

2151. Иеродиакон Сергий, о котором в дневнике о. Леонида имеется следующая запись от ноября 1856 г.: «…но слова Владыки [Митрополита Филарета]: "Он был в Сергиевой пустыни; вряд ли оттуда хорошего легко отпустят" - заставили писать к о. Игнатию».

2152. …новый Обер-прокурор. - О нем см. примеч. (сноска 2), с. 596.

2153. РГБ ОР. Ф. 149. К. 11. № 60.

2154. РГБ OP. Ф. 149. К. 13. № 7.

2155. См.: В. П. Мещерский . Мои воспоминания. СПб., 1912. Ч. 3. С. 341.

2157. Русское Обозрение. 1896. № 12. С. 997.

2158. ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Ед. хр. 74. Л. 1.

2159. А. О. Смирнова-Россет . Дневник. Воспоминания. М., 1989. С. 226.

2160. Н. П. Барсуков . Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1892. Кн. 6. С. 53.

2161. См.: А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. Т. 2. СПб., 1998. С. 221–222.

2162. А. О. Смирнова Россет . Дневник. Воспоминания. С. 224.

2163. Там же. С. 224–225.

2164. Отзыв святителя Игнатия о книге Гоголя см. в Настоящем издании (Т. 4. С. 509–512).

2165. С. Т. Аксаков . История моего знакомства с Гоголем. М., 1960. С. 118.

2166. Сочинения и переписка П. А. Плетнева. СПб., 1885. Т. 3. С. 736.

2168. См.: В. И. Шенрок . Материалы для биографии Гоголя. М., 1897. Т. 4. С. 409.

2170. Литературное наследство. М., 1952. Т. 58. С. 755.

2171. Русский Архив. 1885. № 2. С. 187.

2172. А. О. Смирнова-Россет . Дневник. Воспоминания. С. 225.

2174. ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Ед. хр. 1263. Л. 95.

2175. Собр. соч. и писем Святогорца к друзьям своим о Св. Горе Афонской, Палестине и русских святых местах. СПб., 1865. Т. 4. С. 39.

2176. Н. В. Гоголь . Собр. соч.: В 9 т. М., 1994. Т. 9. С. 308.

2177. Сочинения и переписка П. Λ. Плетнева. Т. 3. С. 733.

2178. РГАЛИ. Ф. 139. Оп. 1. Ед. хр. 51; см. также Н. В. Гоголь . Собр. соч.: В 9 т. Т. 9. С. 585.

2179. Там же.

2180. РГБ. Ф. 302. К. 5. Ед. хр. 55.

2181. Настоящее издание. Т. 4. С. 510–511.

2182. Там же. С. 511.

2183. Там же. С. 511–512.

2184. Там же. С. 512.

2185. Там же. Т. 3. С. 44.

2186. Там же. Т. 4. С. 511.

2187. Настоящее издание. Т. 4. С. 512.

2188. См.: Н. В. Гоголь, И. В. Киреевский, Ф. М. Достоевский и К. <Н.> Леонтьев пред старцами Оптиной Пустыни. Начальника Оптинского скита о. Иосифа. М., 1897 / Отд. оттиск из журнала «Душеполезное Чтение». 1898. Ч. 1. С. 157–162; см. также: Д. П. Богданов . Оптина Пустынь и паломничество в нее русских писателей // Исторический Вестник. 1910. № 10. С. 332–334.

2189. Н. В. Гоголь . Собр. соч.: В 9 т. Т. 9. С. 482.

2191. РГИА. СПб. Ф. № 797. Оп. 27. 2 отд. 2 ст. Дело 250.

2192. РГИА. СПб. Ф. 797. Оп. 27. 2 отд. 2 ст. Дело № 250.

2193. Русский архив. 1895. № 11. С. 352.

2194. А. В. Никитенко . Авраам Сергеевич Норов. СПб., 1870. С. 9.

2195. Письмо А. С. Норова Государю Александру II от 2 июля 1866 г. // Русский архив. 1895. № 11. С. 367.

2196. Е. Дылевский . Авраам Сергеевич Норов // Странник. 1871. Т. 2. С. 36–37.

2198. А. В. Никитенко . Авраам Сергеевич Норов. С. 39.

2199. ОР РГБ. Ф. 425. К. 4. Ед хр. 11.

2200. В своих творениях Владыка Игнатий неоднократно обличает ставшее популярным в России сочинение мистика-аскета XIV века Фомы Кемпийского «Подражание Христу». В первом томе «Аскетических опытов» он поместил свою работу «О последовании Господу нашему Иисусу Христу», полемичную по отношению к книге католического автора.

2201. Л. Л. Соколов . Святитель Игнатий: Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. М., 2003. Ч. 2. С. 26–27.

2202. Там же. С. 27.

2203. «Путешествием в Иерусалим» свт. Игнатий, как видно из контекста, называет книгу А. С. Норова «Путешествие по Святой земле в 1835 г.» (СПб., 1838).

2204. Письмо сложено в виде конверта с надписью: «Его Превосходительству милостивому государю Аврааму Сергеевичу Норову». Запечатано личной печатью свт. Игнатия.

2205. Письмо написано во время пребывания архимандрита Игнатия в Никольском Бабаевском монастыре во время его 11-месячного отпуска.

2206. Князь П. А. Ширинский-Шихматов был министром народного просвещения в 1849–1853 гг.

2207. Отношения Александра Семеновича Брянчанинова (1784–1875) с сыном осложнились после того, как последний, в нарушение родительской воли, оставил светскую карьеру и принял монашество.

2208. Известно письмо архимандрита Игнатия к Д. В. Брюзгину от 14 ноября 1837 г., в котором он утешает своего адресата, скорбящего о смерти жены (Свт. Игнатий Брянчанинов . Собрание писем. М.; СПб., 1995. С. 608–609).

2209. В Оптиной Пустыни послушник Дмитрий Брянчанинов находился летом 1829 г.

2211. Вероятно, имеется в виду Танеев Сергей Александрович (1821–1889) - действительный тайный советник, управляющий царской канцелярией.

2212. Амвросий, святитель Медиоланский (340–397), память 7/20 декабря. Моника - мать блаженного Августина.

2213. «Не может погибнуть сын таких слез!» (лат.)

2214. Это одно из последних писем свт. Игнатия, написанных в сане архимандрита: ровно через месяц он был хиротонисан во епископа.

2215. В данном письме свт. Игнатий излагает мысли, ставшие основой его работы «Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери», над которой Владыка работал во время пребывания на Ставропольской кафедре. Это позволяет датировать письмо 1858–1861 гг.

2216. Письмо написано незадолго до третьей годовщины со дня кончины Варвары Егоровны Норовой (07.06.1814–21.04.1860).

2217. «Аскетические опыты» свт. Игнатия вышли в 1864 г.

2218. Имеется в виду работа «О последовании Господу нашему Иисусу Христу», открывающая «Аскетические опыты».

2219. Исидор (Никольский) - Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский в 1860–1892 гг.

2220. Ахматов Алексей Петрович - Обер-прокурор Святейшего Синода в 1862–1865 гг.

2221. Архитектор А. М. Горностаев в 1854 г. приступил к перестройке храма преп. Сергия Радонежского Троице-Сергиевой Пустыни в стиле ранне-византийских базилик. Главный придел построенного храма был освящен в 1859 г.

2222. Мария Андреевна Башуцкая (1810–1882) - жена А. П. Башуцкого, в 1850 г. поступившая послушницей в Тихвинский монастырь - вероятно, поэтому свт. Игнатий называет ее «сестрой» своего адресата.

Дни памяти:

в числе Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской

ЖИТИЕ

Свя-щен-но-му-че-ник Иг-на-тий ро-дил-ся 21 ок-тяб-ря 1887 го-да в Москве в се-мье свя-щен-ни-ка Сер-гея Мак-си-мо-ви-ча Сад-ков-ско-го, слу-жив-ше-го в Ге-ор-ги-ев-ской на Вспо-лье церк-ви, и в кре-ще-нии на-ре-чен был, как и его отец, Сер-ге-ем. Впо-след-ствии свя-щен-ник Сер-гей Мак-си-мо-вич Сад-ков-ский был пе-ре-ве-ден в Пет-ро-пав-лов-ский храм на Но-вой Бас-ман-ной ули-це, а за-тем, уже бу-дучи в сане про-то-и-е-рея, в Со-фий-скую цер-ковь на Лу-бян-ке.

В 1901 го-ду Сер-гей окон-чил За-и-ко-но-спас-ское ду-хов-ное учи-ли-ще, в 1907-м - Мос-ков-скую Ду-хов-ную се-ми-на-рию и по-сту-пил в Мос-ков-скую Ду-хов-ную ака-де-мию. В ака-де-мии он с усер-ди-ем при-нял-ся за изу-че-ние тво-ре-ний свя-ти-те-ля Иг-на-тия (Брян-ча-ни-но-ва). Изу-че-ние тру-дов бла-го-дат-но-го и опыт-но-го в ду-хов-ной жиз-ни свя-ти-те-ля, ча-стые по-езд-ки в Зо-си-мо-ву пу-стынь, в ко-то-рой в то вре-мя жи-ли ду-хо-нос-ные стар-цы и по-движ-ни-ки, вос-пи-та-ние, по-лу-чен-ное в бла-го-че-сти-вой се-мье, соб-ствен-ное устрем-ле-ние к бла-го-че-стию и по-че-сти выс-ше-го зва-ния Хри-сто-ва при-ве-ли Сер-гия к ре-ше-нию при-нять мо-на-ше-ство.

11 де-каб-ря 1910 го-да он был по-стри-жен в ман-тию с име-нем Иг-на-тий. Свя-щен-но-и-нок, со-вер-шав-ший об-ряд, по-сле по-стри-га на-пи-сал ему на-став-ле-ние, ко-то-рое но-во-по-стри-жен-ный со-хра-нил в серд-це сво-ем на всю жизнь.

«Воз-люб-лен-ный брат и отец Иг-на-тий!
Прео-свя-щен-ный Фе-о-дор[a] бла-го-сло-вил мне по-стричь те-бя и дать те-бе это имя. Имя твое - Иг-на-тий - в честь свя-щен-но-му-че-ни-ка Иг-на-тия Бо-го-нос-ца - 20 де-каб-ря и в па-мять свя-ти-те-ля Иг-на-тия (Брян-ча-ни-но-ва), о ко-то-ром ты пи-шешь со-чи-не-ние. Те-перь ска-жу те-бе от се-бя ма-лое сло-во. Меж-ду во-про-са-ми и от-ве-та-ми при по-стри-же-нии ты при-нял за-по-ведь о все-гдаш-ней по-сто-ян-ной мо-лит-ве Иису-со-вой, для че-го те-бе дан меч ду-хов-ный (чет-ки). Это - пер-вое твое де-ла-ние бу-дет от-ныне как мо-на-ха. Об этой мо-лит-ве го-во-рит Сло-во Бо-жие. В Еван-ге-лии Спа-си-тель го-во-рит: “име-нем Мо-им бе-сы ижде-нут” (Мк.16:17). А в каж-дом че-ло-ве-ке мно-го стра-стей и дру-гих непо-доб-ных по-мыс-лов, в Псал-ти-ри ска-за-но: обы-до-ша мя пси мно-зи (Пс.21:17). От-цы тол-ку-ют, что это го-во-рит-ся о по-мыс-лах. Еще ска-за-но: обы-шед-ше обы-до-ша мя, и име-нем Гос-под-ним про-тив-лях-ся им (Пс.117:11). А имя-то Гос-подне и есть Слад-чай-шее имя Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста, ко-то-рое мы непре-стан-но долж-ны по-вто-рять, тво-ря мо-лит-ву Иису-со-ву. И еще ска-за-но в 19-й ка-физ-ме: дщи Ва-ви-ло-ня ока-ян-ная... бла-жен иже имет и раз-би-ет мла-ден-цы твоя о ка-мень. Ка-мень - это Хри-стос, а мла-ден-цы - блуд-ные, нечи-стые по-мыс-лы. Как толь-ко что явят-ся по-мыс-лы, тво-ри мо-лит-ву Иису-со-ву: “Гос-по-ди Иису-се Хри-сте Сыне Бо-жий, по-ми-луй мя греш-на-го”. И Гос-подь по-мо-жет те-бе по-бо-роть их. Мо-лит-ва Иису-со-ва очи-ща-ет нас. Как солн-це хо-дит над зем-лею, вы-су-ши-ва-ет бо-ло-ти-стые и ска-ред-ные ме-ста, так и Слад-чай-шее имя Гос-по-да Иису-са Хри-ста, ес-ли ты на-вык-нешь его по-вто-рять непре-стан-но, бу-дет ис-су-шать все твои по-мыс-лы и стра-сти, очи-стит твою ду-шу и те-ло. Это твое пер-вое де-ла-ние от-се-ле, как мо-на-ха.

И еще те-бе необ-хо-ди-мо все-гда пом-нить сми-ре-ние и са-мо-уко-ре-ние. Ты дол-жен на-учить-ся по-сто-ян-но ви-деть свои гре-хи и недо-стат-ки и не пре-воз-но-сить-ся над дру-ги-ми, а все-гда се-бя уко-рять, чтобы по-чи-тать се-бя греш-нее всех, во всем об-ви-нять се-бя и ни-ко-го не осуж-дать, чув-ство-вать, что ты ху-же всех, и не оправ-ды-вать се-бя, что в тво-их гре-хах ви-но-ва-ты дру-гие. И так непре-стан-ным сми-ре-ни-ем, са-мо-уко-ре-ни-ем со-блю-дай се-бя от гор-до-сти. Ты - уче-ный и мо-жешь сво-ею уче-но-стию воз-гор-дить-ся пред про-сте-ца-ми. Ко-гда при-дут те-бе на серд-це та-кие по-мыс-лы, вспом-ни, что мо-на-ху нуж-но иметь са-мо-уко-ре-ние и счи-тать се-бя ху-же всех. “Гос-подь гор-дым про-ти-вит-ся, сми-рен-ным же да-ет бла-го-дать” (Притч.3:34; Иак.4:6). При-шли од-на-жды стар-цы к ав-ве Ан-то-нию, и с ни-ми был ав-ва Иосиф. Ста-рец, же-лая ис-пы-тать их, пред-ло-жил им из-ре-че-ние из Пи-са-ния и на-чал спра-ши-вать каж-до-го, на-чав с млад-ше-го, что зна-чит сие из-ре-че-ние. Каж-дый го-во-рил по сво-им си-лам; но ста-рец каж-до-му от-ве-чал: “Нет, не узнал”. По-сле всех он го-во-рит ав-ве Иоси-фу: “Ты что ска-жешь о сем из-ре-че-нии?” - “Не знаю”, - от-ве-чал ав-ва Иосиф. Ав-ва Ан-то-ний го-во-рит: “Ав-ва Иосиф по-пал на путь, ко-гда ска-зал: не знаю” (“До-сто-па-мят-ные ска-за-ния об ав-ве Ан-то-нии”, 17).

Помни, мо-лит-ва Иису-со-ва и са-мо-уко-ре-ние, сми-ре-ние спа-сут те-бя от мно-гих скор-бей. Где бы ты ни был, за-боть-ся о чи-сто-те сер-деч-ной через са-мо-уко-ре-ние и мо-лит-ву Иису-со-ву, и ты все-гда бу-дешь с Гос-по-дом, как царь и про-рок Да-вид го-во-рит: пред-зрех Гос-по-да пре-до мною вы-ну (Пс.15:8). Ко-гда те-бе бу-дет тя-же-ло, бу-дут скор-би, тот-час на-чи-най мо-лит-ву Иису-со-ву и сми-ряй се-бя, и те-бе ско-ро станет лег-че. Ко-гда все это бу-дешь ис-пол-нять, то “воз-ра-ду-ет-ся” и воз-ве-се-лит-ся “серд-це твое”, ты об-ря-щешь мир и по-кой в ду-ше тво-ей, и “ра-до-сти тво-ей ни-кто не воз-мет от те-бя” (Ин.16:22).

По-том имей по-слу-ша-ние и от-се-че-ние сво-ей во-ли, ко-то-рое нас оправ-ды-ва-ет пред Бо-гом. “Хри-стос был по-слуш-лив да-же до смер-ти, смер-ти же крест-ныя” (Флп.2:8). Мно-го бы-ло зем-ных муд-ре-цов, и уче-ния их бы-ли весь-ма вы-со-ки. Но до той мыс-ли, чтобы сми-рить се-бя, ни-кто не до-шел. Толь-ко Хри-стос явил Сам об-раз сми-ре-ния и на-учил под-ра-жать Ему. По-то-му “Бог и пре-воз-не-се Его и да-ро-ва ему Имя, еже па-че вся-ка-го Имене” (Флп.2:9). Толь-ко по-слуш-ный пре-успе-ет во вся-ком де-ла-нии мо-на-ше-ском. Без по-слу-ша-ния мы не спа-са-ем-ся. Будь по-слу-шен, наи-па-че на-чаль-ни-кам - Прео-свя-щен-но-му, стар-цу. А те-перь по-здрав-ляю те-бя, “Что ти есть имя?”».

23 ян-ва-ря 1911 го-да мо-нах Иг-на-тий был ру-ко-по-ло-жен во иеро-ди-а-ко-на. В том же го-ду он окон-чил Ду-хов-ную ака-де-мию со сте-пе-нью кан-ди-да-та бо-го-сло-вия, ко-то-рую он по-лу-чил за ра-бо-ту «В по-ис-ках Жи-во-го Бо-га. (Прео-свя-щен-ный Иг-на-тий (Брян-ча-ни-нов) и его ас-ке-ти-че-ское ми-ро-воз-зре-ние)».

Как че-ло-век ду-хов-но чут-кий, отец Иг-на-тий ост-ро пе-ре-жи-вал про-бле-ма-ти-ку совре-мен-ной ему жиз-ни и со-сто-я-ние бо-го-слов-ской на-у-ки. В пре-ди-сло-вии к ра-бо-те он на-пи-сал: «...Ду-шев-но-те-лес-ная при-ро-да пад-ше-го че-ло-ве-ка, при-няв-шая внутрь се-бя яд гре-ха и бо-го-от-ри-ца-ния, са-ма в се-бе но-ся-щая за-ча-ток раз-ло-же-ния и ду-хов-ной мерт-во-сти, по-ло-жи-ла пе-чать пло-тя-но-сти и хо-лод-ной рас-су-доч-но-сти да-же на са-мое “свя-тое свя-тых” че-ло-ве-че-ско-го ду-ха - на его ре-ли-гию. Выс-шая и со-вер-шен-ней-шая из всех ре-ли-гий ми-ра - ре-ли-гия хри-сти-ан-ская, бла-го-да-ря по-сто-ян-но-му ко-ле-ба-нию совре-мен-но-го об-ще-ства меж-ду при-ро-да-ми вет-хо-го и но-во-го че-ло-ве-ка, меж-ду на-стро-е-ни-я-ми плот-ской и ду-хов-ной жиз-ни, не вос-при-ни-ма-ет-ся этим об-ще-ством как но-вая, при-не-сен-ная Хри-стом жизнь, а рас-смат-ри-ва-ет-ся толь-ко как од-на из тео-рий или фило-со-фем, по-рож-ден-ных че-ло-ве-че-ством и удо-вле-тво-ря-ю-щих его празд-но-му лю-бо-пыт-ству или (в луч-шем слу-чае) его уче-ной гор-до-сти. К со-жа-ле-нию, эта пе-чаль-ная ис-ти-на не толь-ко от-ри-ца-ет-ся, но и не со-зна-ет-ся боль-шин-ством хри-сти-ан-ских (да-же пра-во-слав-ных) бо-го-сло-вов. Эти по-след-ние, по-доб-но еван-гель-ским книж-ни-кам и фа-ри-се-ям, изу-ча-ют раз-лич-ные ти-пы хри-сти-ан-ской фило-со-фии, ис-то-ри-че-ский ге-не-зис и рост дог-ма-ти-че-ской си-сте-мы хри-сти-ан-ства, фа-зи-сы его ми-ро-вой ис-то-рии, ар-хео-ло-ги-че-скую и фило-ло-ги-че-скую струк-ту-ру его па-мят-ни-ков - и толь-ко. Хри-сти-ан-ства, как но-вой жиз-ни, при-не-сен-ной Хри-стом для воз-рож-де-ния и об-нов-ле-ния че-ло-ве-че-ства, жиз-ни, вы-во-дя-щей че-ло-ве-че-ство из цар-ства диа-во-ла в Цар-ство Бо-жие, боль-шин-ство из бо-го-сло-вов со-вер-шен-но не ка-са-ет-ся и не зна-ет. Ду-ха Бо-жия, Жи-ву-ще-го и Гла-го-лю-ще-го в хри-сти-ан-стве, боль-шин-ство из них не ви-дит и не хо-чет ви-деть. При-го-вор Бо-жий, про-из-не-сен-ный над до-по-топ-ным че-ло-ве-че-ством: “не имать Дух Мой пре-бы-ва-ти в че-ло-ве-цех сих, зане суть плоть”, - со всею си-лою об-ру-ши-ва-ет-ся на совре-мен-ное че-ло-ве-че-ство и, в част-но-сти, на совре-мен-ную бо-го-слов-скую на-у-ку. Лишь немно-гие из бо-го-сло-вов (и на-до ска-зать, пра-во-слав-ных) до-воль-но вер-но по-ня-ли и до-воль-но точ-но под-ме-ти-ли ис-тин-ный смысл хри-сти-ан-ства, его ис-тин-ную пси-хо-ло-гию и ос-но-ву, его “ду-шу”. Нераз-рыв-но с этим ука-зан-ные бо-го-сло-вы долж-ны бы-ли по-дой-ти к во-про-су об ас-ке-тиз-ме, как един-ствен-но неиз-беж-ной и един-ствен-но воз-мож-ной фор-ме про-ве-де-ния свя-тей-ших хри-сти-ан-ских иде-а-лов в на-лич-ную, про-пи-тан-ную гре-хом, жизнь, - и по-ста-вить этот во-прос реб-ром. Та-ких бо-го-сло-вов (бо-го-сло-вов по-след-не-го ти-па) срав-ни-тель-но немно-го, да и са-мый ха-рак-тер (ас-ке-ти-че-ский) та-ко-го ро-да бо-го-слов-ство-ва-ния не осо-бен-но дав-ний. Эти бо-го-сло-вы не столь-ко мыс-ли-ли или фило-соф-ство-ва-ли о хри-сти-ан-стве, сколь-ко жи-ли хри-сти-ан-ством. Ес-ли у них ко-гда и бы-ва-ло спе-ку-ля-тив-но-умо-зри-тель-ное или фило-соф-ское изу-че-ние хри-сти-ан-ства, то толь-ко в си-лу необ-хо-ди-мо-сти, на-при-мер в по-ле-ми-ке с ино-сла-ви-ем и ино-ве-ри-ем. Но и оно все-гда вы-рас-та-ло на поч-ве их жи-во-го ре-ли-ги-оз-но-го опы-та и лич-но-го ас-ке-ти-че-ско-го по-дви-га и пи-та-лось кор-ня-ми и со-ка-ми это-го по-след-не-го. К чис-лу та-ких бо-го-сло-вов-пси-хо-ло-гов или, точ-нее, бо-го-сло-вов-ас-ке-тов при-над-ле-жит ис-сле-ду-е-мый на-ми Прео-свя-щен-ный Иг-на-тий (Брян-ча-ни-нов). Это был “бо-го-слов-са-мо-ро-док”, бо-го-слов, вос-пи-тав-ший-ся не на школь-ных спе-ку-ля-ци-ях и фило-соф-ских умо-зре-ни-ях, а на опыт-ном, са-мо-сто-я-тель-ном изу-че-нии сло-ва Бо-жия и свя-тых от-цов, на опыт-ном про-хож-де-нии мо-на-стыр-ско-го ис-ку-са и стро-го-го ре-ли-ги-оз-но-го по-дви-га».

В от-зы-ве на эту ра-бо-ту рек-тор ака-де-мии епи-скоп Фе-о-дор (Поз-де-ев-ский) пи-сал: «...Что уда-лось пре-иму-ще-ствен-но хо-ро-шо сде-лать от-цу Иг-на-тию - это вос-со-здать жи-вой ду-хов-ный об-лик свя-ти-те-ля Иг-на-тия. Чрез-вы-чай-но тон-ко и уме-ло ав-тор ис-поль-зо-вал все дан-ные, ка-са-ю-щи-е-ся био-гра-фии свя-ти-те-ля, к то-му, чтобы пред чи-та-те-лем раз-вер-ты-ва-лась не внеш-няя по-весть его жиз-ни, чрез-вы-чай-но раз-но-об-раз-ной по ме-сту слу-же-ния, а тот внут-рен-ний про-цесс и ду-хов-ный рост, ка-кой неиз-мен-но со-вер-шал-ся в лич-но-сти и жиз-ни это-го свя-ти-те-ля, где бы он ни был и ка-кие бы усло-вия жиз-ни ни ис-пы-ты-вал... В той ча-сти со-чи-не-ния от-ца Иг-на-тия, ко-то-рую мож-но на-звать био-гра-фи-ей свя-ти-те-ля, ав-тор за-явил се-бя и ху-дож-ни-ком ду-хов-ным, и по-этом, су-мев-шим в рам-ках обы-ден-ной жиз-ни и в ме-ло-чах ее как бы в мо-за-и-ке изо-бра-зить с необык-но-вен-ной жи-во-стью ду-хов-ный об-лик и жи-вую лич-ность свя-ти-те-ля. Дал, ска-жем, по-чув-ство-вать как бы ду-хов-ный аро-мат жиз-ни этой лич-но-сти...»

31 июля 1911 го-да иеро-ди-а-кон Иг-на-тий был ру-ко-по-ло-жен во иеро-мо-на-ха и через шесть дней по-лу-чил на-прав-ле-ние в Том-скую Ду-хов-ную се-ми-на-рию, где дол-жен был пре-по-да-вать го-миле-ти-ку, ли-тур-ги-ку и прак-ти-че-ское ру-ко-вод-ство для пас-ты-рей. Од-на-ко, за-болев, он не смог вы-ехать к ме-сту слу-же-ния. 31 ав-гу-ста иеро-мо-нах Иг-на-тий по-дал про-ше-ние в со-вет Мос-ков-ской Ду-хов-ной ака-де-мии на-зна-чить его по-мощ-ни-ком биб-лио-те-ка-ря, ес-ли та-ко-вая долж-ность бу-дет сво-бод-на. 2 сен-тяб-ря по-мощ-ник биб-лио-те-ка-ря ака-де-мии Ни-ко-лай Бот-кин по-дал про-ше-ние в со-вет Мос-ков-ской Ду-хов-ной ака-де-мии об осво-бож-де-нии его от этой долж-но-сти вви-ду пол-ной невоз-мож-но-сти ис-пол-нять свои обя-зан-но-сти из-за тя-же-лой бо-лез-ни. 28 но-яб-ря иеро-мо-нах Иг-на-тий был утвер-жден в долж-но-сти по-мощ-ни-ка биб-лио-те-ка-ря.

В 1917 го-ду он по-сту-пил на-сель-ни-ком в Смо-лен-скую Зо-си-мо-ву пу-стынь под ру-ко-вод-ство иерос-хи-мо-на-ха Алек-сия (Со-ло-вье-ва). 13 ян-ва-ря 1918 го-да отец Иг-на-тий был за-чис-лен в чис-ло бра-тии Мос-ков-ско-го Да-ни-ло-ва мо-на-сты-ря. На-мест-ник мо-на-сты-ря епи-скоп Фе-о-дор (Поз-де-ев-ский) на-зна-чил его ду-хов-ни-ком бра-тии с несе-ни-ем од-новре-мен-но по-слу-ша-ния гро-бо-во-го иеро-мо-на-ха у мо-щей свя-то-го бла-го-вер-но-го кня-зя Да-ни-и-ла Мос-ков-ско-го.

5 ап-ре-ля 1920 го-да отец Иг-на-тий, по воз-ве-де-нии в сан ар-хи-манд-ри-та, был хи-ро-то-ни-сан во епи-ско-па Белев-ско-го, ви-ка-рия Туль-ской епар-хии.

Об-ра-ща-ясь к Пат-ри-ар-ху Ти-хо-ну и ар-хи-пас-ты-рям, участ-во-вав-шим в его хи-ро-то-нии, отец Иг-на-тий ска-зал: «Ва-ше Свя-тей-ше-ство, Бо-го-муд-рые Ар-хи-пас-ты-ри и От-цы Церк-ви Хри-сто-вой!

Со-вер-шен-но неожи-дан-но до-стиг-ла до ме-ня весть о том, что я при-зы-ва-юсь к слу-же-нию свя-ти-тель-ско-му. Моя юность для слу-же-ния ар-хи-ерей-ско-го, моя неопыт-ность в от-но-ше-нии жиз-ни мо-на-ше-ской, ду-хов-ной за-став-ля-ют ме-ня со-дро-гать-ся при мыс-ли о том, что я дол-жен спа-сать не толь-ко се-бя, а и дру-гих, наи-па-че о том, что я дол-жен от-ве-чать пе-ред Бо-гом не толь-ко за свои гре-хи, а и за гре-хи дру-гих. Ска-жу пря-мо: на-зна-че-ние мое в ар-хи-ереи за-стиг-ло ме-ня врас-плох. И сей-час я не мо-гу со-брать сво-е-го ума и серд-ца, чтобы яс-но и от-чет-ли-во по-нять, что мне го-то-вит-ся, что ме-ня ожи-да-ет. Ду-хов-ная немощь, пе-ре-жи-ва-ние этой немо-щи, по-сто-ян-ный плач о гре-хах или по-сто-ян-ное уко-ре-ние се-бя - вот в чем до-се-ле я по-ла-гал, ес-ли не де-лом, то по край-ней ме-ре мыс-лен-но, прин-ци-пи-аль-ную сущ-ность сво-ей мо-на-ше-ской жиз-ни. И этих немо-щей, этих неис-прав-но-стей в от-но-ше-нии мо-на-ше-ском я на-хо-дил у се-бя очень мно-го. Нече-го го-во-рить о ду-хов-ном опы-те, тем бо-лее об опы-те адми-ни-стра-тив-ном, ко-то-рый как раз по-тре-бен епи-ско-пу. Ни пер-во-го, ни вто-ро-го я ни-ко-гда не имел. И вот на та-ком сво-ем ду-хов-ном бес-си-лии я воз-во-жусь на вы-со-кий пост слу-же-ния свя-ти-тель-ско-го. Я опа-са-юсь, что я бу-ду недо-стой-ным по-мощ-ни-ком Ар-хи-пас-ты-ря Туль-ской церк-ви на ни-ве Хри-сто-вой. Усерд-но про-шу вас, Свя-ти-те-ли Бо-жии: воз-ла-гая на ме-ня свои ар-хи-ерей-ские ру-ки для низ-ве-де-ния бла-го-да-ти Свя-та-го Ду-ха, про-ст-ри-те о мне ва-ши мо-лит-вы, чтобы бла-го-дать ар-хи-ерей-ства не по-слу-жи-ла в суд или в осуж-де-ние мо-ей греш-ной ду-ше и не на-влек-ла бы на ме-ня гроз-но-го пре-ще-ния Су-дии: “Не вем тя” (Мф.25:12)».

Го-род Белев, ку-да был на-прав-лен слу-жить епи-скоп Иг-на-тий, имел в то вре-мя 12 ты-сяч жи-те-лей, за-ни-мав-ших-ся по боль-шей ча-сти неболь-ши-ми ку-стар-ны-ми про-мыс-ла-ми. В го-ро-де бы-ло два мо-на-сты-ря: муж-ской Спа-со-Пре-об-ра-жен-ский и Кре-сто-воз-дви-жен-ский жен-ский, че-тыр-на-дцать церк-вей и го-род-ской со-бор. В жен-ском мо-на-сты-ре в это вре-мя воз-ник кон-фликт меж-ду игу-ме-ни-ей и сест-ра-ми, от-че-го ду-хов-ная жизнь при-шла в пол-ное рас-строй-ство. Вла-ды-ка рас-сле-до-вал при-чи-ны кон-флик-та и в кон-це кон-цов устра-нил их, вер-нув оби-те-ли мир. Два го-да епи-скоп за-ни-мал-ся все-це-ло бла-го-устро-е-ни-ем цер-ков-ной жиз-ни в ви-ка-ри-ат-стве.

В 1922 го-ду про-тив Церк-ви, как про-тив кре-по-сти, сто-ро-жив-шей пу-ти спа-се-ния вер-ных, вы-сту-пи-ли ее мно-го-чис-лен-ные и ко-вар-ные вра-ги, неко-то-рые из ко-то-рых хо-тя и вы-шли из Церк-ви, но уже дав-но не бы-ли с Цер-ко-вью. Всту-пив в со-юз с без-бож-ным го-су-дар-ством, они вы-сту-пи-ли как гроз-ная и раз-ру-ши-тель-ная си-ла. Преж-де все-го, это бы-ли об-нов-лен-цы, ко-то-рые, устра-нив на вре-мя от управ-ле-ния Цер-ко-вью Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на, ста-ли за-хва-ты-вать епар-хи-аль-ные управ-ле-ния и епи-скоп-ские ка-фед-ры. Не ми-но-ва-ла этих на-си-лий и Туль-ская епар-хия. Здесь был аре-сто-ван епи-скоп Туль-ский Иуве-на-лий (Мас-лов-ский); узнав о его аре-сте, вла-ды-ка Иг-на-тий вы-ехал в Ту-лу.

В июне 1922 го-да ду-хо-вен-ство го-ро-да Ту-лы из-бра-ло на Туль-скую ка-фед-ру епи-ско-па Ви-та-лия (Вве-ден-ско-го), ко-то-рый сра-зу же пе-ре-шел к об-нов-лен-цам. Епи-скоп Ви-та-лий ро-дил-ся в Белев-ском уез-де и всю жизнь про-слу-жил в Туль-ской епар-хии свя-щен-ни-ком. Он был де-ле-га-том от ду-хо-вен-ства Туль-ской епар-хии на По-мест-ном Со-бо-ре и с 1918 го-да пред-се-да-те-лем Туль-ско-го Епар-хи-аль-но-го со-ве-та. В 1919 го-ду он был по-стри-жен в мо-на-ше-ство и воз-ве-ден в сан ар-хи-манд-ри-та, в 1920 го-ду хи-ро-то-ни-сан во епи-ско-па Епи-фан-ско-го, ви-ка-рия Туль-ской епар-хии.

По-сле из-бра-ния гла-вой епар-хии епи-ско-па Ви-та-лия и при-ез-да в Ту-лу чле-на об-нов-лен-че-ско-го ВЦУ про-то-и-е-рея Крас-ниц-ко-го епи-скоп Иг-на-тий был вы-нуж-ден уехать в Белев, от-ку-да он стал управ-лять епар-хи-ей, ка-но-ни-че-ски под-чи-ня-ясь Пат-ри-ар-ху Ти-хо-ну.

Туль-ская га-зе-та «Ком-му-нар» так опи-сы-ва-ла де-я-тель-ность Крас-ниц-ко-го в Ту-ле: «...про-то-и-е-рей Крас-ниц-кий пред-ло-жил сле-ду-ю-щую ре-зо-лю-цию: “Со-бра-ние туль-ско-го ду-хо-вен-ства в чис-ле 46 че-ло-век в при-сут-ствии епи-ско-пов Ви-та-лия и Иг-на-тия, за-слу-шав до-клад чле-на ВЦУ про-то-и-е-рея Крас-ниц-ко-го, при-зна-ет учре-жде-ние ВЦУ вы-зван-ным жиз-нен-ны-ми тре-бо-ва-ни-я-ми но-во-го Туль-ско-го Епар-хи-аль-но-го Управ-ле-ния”.

За ре-зо-лю-цию го-ло-со-ва-ли 24 че-ло-ве-ка во гла-ве с груп-пой про-грес-сив-но-го ду-хо-вен-ства, про-тив - 5 че-ло-век... и 17 че-ло-век, вме-сте со сми-рен-ным Иг-на-ти-ем, - воз-дер-жа-лись.

Итак, со-бра-ние по-ка-за-ло, что боль-шая часть пе-ре-до-во-го туль-ско-го ду-хо-вен-ства опре-де-лен-но за-яви-ла о неже-ла-нии ве-сти даль-ше ин-три-ган-скую по-ли-ти-ку про-тив тру-дя-щих-ся, мень-шин-ство эту борь-бу про-тив кре-стьян и ра-бо-чих не пе-ре-ста-ет ве-сти, и зна-чи-тель-ная часть оста-но-ви-лась в раз-ду-мье».

28 июля 1922 го-да упол-но-мо-чен-ный ГПУ по Беле-ву пи-сал в сек-рет-ный от-дел ГПУ в Ту-лу: «На-стро-е-ние ду-хо-вен-ства го-ро-да Беле-ва и его уез-да по от-но-ше-нию к со-вет-ской вла-сти в це-лом и в част-но-сти к ком-му-ни-сти-че-ской пар-тии, а так-же к про-ис-хо-дя-ще-му рас-ко-лу Пра-во-слав-ной Церк-ви неудо-вле-тво-ри-тель-но. Свя-щен-ни-ки в це-лом сто-ят на плат-фор-ме ста-рой пат-ри-ар-шей Церк-ви, и про-ис-хо-дя-щий рас-кол в Рус-ской Церк-ви ду-хо-вен-ство счи-та-ет недо-ра-зу-ме-ни-ем и на-зы-ва-ет та-ко-вой про-во-ка-ци-ей ком-му-ни-стов. Сре-ди ве-ру-ю-щих ду-хо-вен-ство ни-ка-ких аги-та-ций как за ста-рую... так и за но-вую цер-ковь не ве-дет. От про-по-ве-дей на ка-кую-ли-бо по-ли-ти-че-скую те-му во-об-ще и на те-му изъ-я-тия цер-ков-ных цен-но-стей в част-но-сти ду-хо-вен-ство воз-дер-жи-ва-ет-ся, так как суд над Иуве-на-ли-ем силь-но по-дей-ство-вал на пси-хо-ло-гию белев-ско-го ду-хо-вен-ства. В на-сто-я-щее вре-мя ду-хо-вен-ством в уезд-ном мас-шта-бе из-бран цер-ков-ный со-вет, в со-став ко-то-ро-го во-шли са-мые отъ-яв-лен-ные за-щит-ни-ки ста-рой ре-ак-ци-он-ной Церк-ви... На-зван-ный со-вет... в силь-ной сте-пе-ни ре-ак-ци-он-ный... а по-это-му ни-ка-ких ме-ро-при-я-тий по про-ве-де-нию идей но-вой церк-ви не сде-ла-но...

На со-сто-яв-шем-ся со-бра-нии ду-хо-вен-ства 27 июля се-го го-да об-суж-дал-ся во-прос о но-вой и ста-рой церк-ви, и... мне-ние ду-хо-вен-ства вы-яви-лось в ни-же-сле-ду-ю-щей фор-ме: пра-во-слав-но-хри-сти-ан-ская ре-ли-гия с про-ве-де-ни-ем в жизнь идей но-вой церк-ви рухнет, и боль-шин-ство ве-ру-ю-щей мас-сы оста-нет-ся без-ре-ли-ги-оз-ной. По-это-му ни-ка-ких мер к про-ве-де-нию но-вой церк-ви не при-ни-мать, а ста-рать-ся про-ти-во-дей-ство-вать та-ко-вой впредь, до по-лу-че-ния рас-по-ря-же-ний от но-во-го Все-рос-сий-ско-го Цер-ков-но-го Со-бо-ра.

По-ми-мо ука-зан-но-го со-бра-ния, ко-то-рое но-си-ло по-лу-офи-ци-аль-ный ха-рак-тер, за-ме-че-но неле-галь-ное со-бра-ние ду-хо-вен-ства, на ко-то-рое из част-ных граж-дан про-ник-нуть не пред-став-ля-ет-ся воз-мож-ным, по-че-му и не пред-став-ля-ет-ся воз-мож-ным про-ве-сти на со-бра-ние раз-вед-чи-ка или осве-до-ми-те-ля и вы-яс-нить об-суж-да-ю-щи-е-ся там во-про-сы. Для бо-лее успеш-но-го и опре-де-лен-но-го осве-ще-ния во-про-сов, об-суж-да-ю-щих-ся на цер-ков-ных и дру-гих неле-галь-ных со-бра-ни-ях ду-хо-вен-ства, бы-ли при-ня-ты ме-ры к за-вер-бо-ва-нию из сре-ды ду-хо-вен-ства. Но так как ду-хо-вен-ство ре-ак-ци-он-ное, при-шлось по-ло-жить мно-го тру-дов в за-вер-бо-ва-нии, по-сле че-го за-вер-бо-ван один дья-чок, ко-то-рый до се-го вре-ме-ни ра-бо-та-ет удо-вле-тво-ри-тель-но...

В за-клю-че-ние со-об-щаю, что упол-но-мо-чен-ным об-ра-ще-но са-мое се-рьез-ное вни-ма-ние на ра-бо-ту сре-ди ду-хо-вен-ства. Вы-де-ле-ны спе-ци-аль-но пять че-ло-век осве-до-ми-те-лей и стар-ший по груп-пе осве-дом-ле-ния. Даль-ней-шее, как-то: на-стро-е-ние ду-хо-вен-ства, де-я-тель-ность та-ко-во-го и ра-бо-та по та-ко-вом - ор-га-ном упол-но-мо-чен-но-го ГПУ бу-дет со-об-щать-ся еже-ме-сяч-но...»

Для борь-бы с пра-во-слав-ны-ми в Белев был по-слан упол-но-мо-чен-ный ВЦУ по Туль-ской епар-хии про-то-и-е-рей Ва-си-лий Ни-коль-ский. 16 сен-тяб-ря 1922 го-да в Беле-ве был со-зван съезд свя-щен-но-слу-жи-те-лей и ми-рян уез-да, на ко-то-ром про-то-и-е-рей Ни-коль-ский пы-тал-ся уго-во-рить свя-щен-но-слу-жи-те-лей и ми-рян под-чи-нить-ся об-нов-лен-че-ско-му епар-хи-аль-но-му управ-ле-нию, уси-лен-но убеж-дая со-брав-ших-ся в право-те по-зи-ции об-нов-лен-цев. Ему воз-ра-жал епи-скоп Иг-на-тий. В кон-це кон-цов об-нов-лен-че-ство бы-ло осуж-де-но на съез-де как яв-ле-ние ере-ти-че-ское. Ре-зо-лю-ция, пред-ло-жен-ная пред-ста-ви-те-лем об-нов-лен-цев, бы-ла от-верг-ну-та, а вме-сто нее был про-чи-тан устав но-во-учре-жден-ной Спа-со-Пре-об-ра-жен-ской пра-во-слав-но-цер-ков-ной об-щи-ны го-ро-да Беле-ва, в ко-то-ром, в част-но-сти, го-во-ри-лось: «Же-лая со-хра-нить непо-ко-ле-би-мы-ми все дог-ма-ты, уста-вы и пра-ви-ла Свя-той Церк-ви Пра-во-слав-ной, ве-ру-ю-щие и свя-щен-но-слу-жи-те-ли Спа-со-Пре-об-ра-жен-ской об-щи-ны при-зна-ли необ-хо-ди-мым объ-еди-нить-ся на сле-ду-ю-щем уста-ве, ко-то-рый ос-но-ва-ни-ем сво-им име-ет Свя-щен-ное Пи-са-ние и Свя-щен-ное Пре-да-ние Хри-сто-вой Церк-ви.

Мы, чле-ны на-зван-ной об-щи-ны, как граж-дане Со-вет-ской Рос-сии под-чи-ня-ем-ся всем за-ко-но-по-ло-же-ни-ям Рес-пуб-ли-ки, в де-лах же ве-ры и Церк-ви счи-та-ем се-бя вполне неза-ви-си-мы-ми...

Вви-ду по-яв-ле-ния в Рус-ской Церк-ви но-вых цер-ков-ных те-че-ний, со-шед-ших с ка-но-ни-че-ских усто-ев Пра-во-слав-ной Во-сточ-ной Церк-ви, на-прав-лен-ных к по-тем-не-нию и да-же ис-ка-же-нию веч-ных ис-тин Хри-сти-ан-ства, мы, же-лая огра-дить се-бя от их вме-ша-тель-ства, на-де-ем-ся на спо-кой-ную жизнь на-шей об-щи-ны при усло-вии за-щи-ты со сто-ро-ны со-вет-ской вла-сти, ко-то-рая, со-глас-но сво-им де-кре-там, не до-пус-ка-ет ни-ка-ко-го на-си-лия меж-ду от-дель-ны-ми цер-ков-ны-ми ор-га-ни-за-ци-я-ми...

Цель и за-да-чи об-щи-ны: рас-про-стра-не-ние све-та Еван-гель-ско-го уче-ния меж-ду хри-сти-а-на-ми, ко-то-рые в ос-но-ву всей сво-ей жиз-ни ста-вят спа-се-ние сво-ей ду-ши; нрав-ствен-но-хри-сти-ан-ское вос-пи-та-ние ве-ру-ю-щих на ос-но-ва-нии уче-ния Хри-ста Спа-си-те-ля и Его Церк-ви о люб-ви и сми-ре-нии и со-хра-не-ние цер-ков-но-го Бо-го-слу-же-ния по уста-вам, со-здан-ным свя-ты-ми от-ца-ми и по-движ-ни-ка-ми ве-ры и бла-го-че-стия.

Под-чи-ня-ясь в ду-хов-ном ру-ко-вод-стве Прео-свя-щен-ней-ше-му епи-ско-пу Белев-ско-му Иг-на-тию, об-щи-на и в адми-ни-стра-тив-но-цер-ков-ном от-но-ше-нии под-чи-ня-ет-ся ему же без вся-ко-го сто-рон-не-го сред-ства, как то-го опре-де-лен-но тре-бу-ют пра-ви-ла Свя-той Хри-сто-вой Церк-ви».

На сле-ду-ю-щий день по-сле съез-да епи-скоп Иг-на-тий об-ра-тил-ся с по-сла-ни-ем к пас-ты-рям и ми-ря-нам Белев-ско-го ви-ка-ри-ат-ства, в ко-то-ром пи-сал: «“Бла-го-дать Вам и мир от Бо-га От-ца и Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста” (Гал.1:3).

Свя-той апо-стол Па-вел в сво-их по-сла-ни-ях ве-ру-ю-щим хри-сти-а-нам за-по-ве-ду-ет им “до-стой-но хо-ди-ти зва-ния, в ко-то-рое при-зва-ны” (Еф.4:1) и “блю-сти еди-не-ние ду-ха в со-ю-зе ми-ра” (Еф.4:3), про-сит их твер-до “сто-ять и дер-жать пре-да-ния”, ко-то-рым они на-учи-лись от свя-тых апо-сто-лов (2Сол.2:15).

С глу-бо-кой скор-бью мы за-ме-ча-ем, что от Еди-ной Хри-сто-вой Церк-ви от-де-ли-лась часть ее чад, ос-но-вав-ших так на-зы-ва-е-мую “Жи-вую цер-ковь”. Эта по-след-няя, как уже бы-ло объ-яс-не-но ныне в на-шем гра-де всей на-шей бо-го-спа-са-е-мой пастве, сво-им непод-чи-не-ни-ем Бо-гом по-став-лен-ной цер-ков-ной вла-сти и са-мо-чин-ным из-ме-не-ни-ем в строе цер-ков-но-го управ-ле-ния укло-ни-лась и от-ко-ло-лась от Еди-но-го Цер-ков-но-го Те-ла.

Туль-ское Епар-хи-аль-ное Управ-ле-ние, став-шее в связь с так на-зы-ва-е-мой “Жи-вой цер-ко-вью”, тем са-мым так-же отъ-еди-ни-ло се-бя от Все-лен-ской Хри-сто-вой Церк-ви. По-се-му все рас-по-ря-же-ния на-сто-я-ще-го управ-ле-ния долж-ны счи-тать-ся недей-стви-тель-ны-ми, и ве-ру-ю-щая Белев-ская паства по всем во-про-сам и недо-уме-ни-ям, так-же по де-лам епар-хи-аль-ным, долж-на об-ра-щать-ся к мо-е-му недо-сто-ин-ству, как к сво-е-му за-кон-но-му пас-ты-рю.

При бо-го-слу-же-нии, где сле-ду-ет, по-сле име-ни Свя-тей-ше-го Пат-ри-ар-ха долж-но воз-но-сить-ся непо-сред-ствен-но мое имя, как за-кон-но-го Епи-ско-па Белев-ско-го».

В разъ-яс-не-ние по-сла-ния вла-ды-ка пи-сал бла-го-чин-ным: «...Туль-ское Епар-хи-аль-ное Управ-ле-ние со-шло с рельс цер-ков-ной жиз-ни, ото-шло от хри-сти-ан-ской Церк-ви, ибо ста-ло на плат-фор-му так на-зы-ва-е-мой “Жи-вой церк-ви”. По-се-му все его рас-по-ря-же-ния долж-но ан-ну-ли-ро-вать... Мой на-сто-я-щий ар-хи-пас-тыр-ский го-лос и предо-сте-ре-же-ние со-об-щи-те вто-рич-но вве-рен-но-му вам окру-гу - ду-хо-вен-ству, а через него ми-ря-нам... Разъ-яс-ни-те ду-хо-вен-ству и ми-ря-нам, что нуж-но дер-жать-ся огра-ды Хри-сто-вой Церк-ви и не бо-ять-ся тех пре-ще-ний, ко-и-ми те-перь стра-шат нас».

29 сен-тяб-ря 1922 го-да со-труд-ник мест-но-го ГПУ пи-сал в Туль-ское ГПУ о со-бы-ти-ях цер-ков-ной жиз-ни в Беле-ве: «Со-об-ща-ем о на-блю-де-нии за съез-дом по-пов Белев-ско-го уез-да на те-му о но-вой церк-ви. Съезд про-хо-дил в Ге-ор-ги-ев-ской церк-ви. До-клад-чи-ком был из Пет-ро-гра-да про-то-и-е-рей Ни-коль-ский Ва-си-лий, на съез-де при-сут-ство-ва-ли ве-ру-ю-щие от церк-вей. Сле-ду-ю-щий по-сле до-клад-чи-ка вы-сту-пал про-тив но-вой церк-ви... Белев-ский ар-хи-ерей Иг-на-тий... По-сле все-го это-го по-пы оста-лись при ста-рой Церк-ви, но за-мет-но, по-пы ко-леб-лют-ся, осо-бен-но сель-ские, и го-во-рят: дай-те нам по-ду-мать... В те-че-ние все-го съез-да по-до-зри-тель-но-го про-тив со-вет-ской вла-сти ни-че-го не бы-ло».

По-сле рас-сыл-ки по епар-хии по-сла-ния епи-ско-па Иг-на-тия на-ча-лась бес-по-щад-ная борь-ба об-нов-лен-цев с Пра-во-слав-ной Цер-ко-вью на тер-ри-то-рии Белев-ско-го ви-ка-ри-ат-ства. 8 ок-тяб-ря упол-но-мо-чен-ный ВЦУ про-то-и-е-рей Ни-коль-ский пи-сал в ГПУ го-ро-да Ту-лы: «Белев-ское ду-хо-вен-ство, ру-ко-во-ди-мое епи-ско-пом Иг-на-ти-ем... об-на-ру-жи-ва-ет все при-зна-ки контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-сти. По-след-нее яв-ству-ет из сле-ду-ю-ще-го: уезд-ный съезд ду-хо-вен-ства от-ка-зал-ся при-знать но-вое цер-ков-ное те-че-ние, иду-щее в кон-так-те с со-вет-ской вла-стью; на съез-де явоч-ным по-ряд-ком вве-ден устав так на-зы-ва-е-мой об-щи-ны... бы-ли про-из-ве-де-ны вы-бо-ры но-вой игу-ме-нии, хо-тя у нас, в Туль-ском Епар-хи-аль-ном Управ-ле-нии, мо-на-сты-ри белев-ские счи-та-ют-ся офи-ци-аль-но лик-ви-ди-ро-ва-ны.

По-став-ляя о чем в из-вест-ность По-лит-от-дел го-ро-да Ту-лы, я, как Упол-но-мо-чен-ный Выс-ше-го Цер-ков-но-го Управ-ле-ния, то есть ли-цо, от-вет-ствен-ное за вся-кое контр-ре-во-лю-ци-он-ное дви-же-ние по гу-бер-нии сре-ди ду-хо-вен-ства, за-яв-ляю, что за даль-ней-шее те-че-ние по-ли-ти-че-ской жиз-ни в го-ро-де Беле-ве не от-ве-чаю».

14 ок-тяб-ря об-нов-лен-цы от-пра-ви-ли в ГПУ ра-порт о том, что епи-скоп Белев-ский Иг-на-тий от-кры-то и ре-ши-тель-но за-яв-ля-ет, что един-ствен-ный за-кон-ный ру-ко-во-ди-тель Церк-ви - Пат-ри-арх Ти-хон. Все же дру-гие по-явив-ше-е-ся в на-сто-я-щее вре-мя при под-держ-ке со-вет-ской вла-сти ор-га-ны управ-ле-ния счи-тать неза-кон-ны-ми и ере-ти-че-ски-ми. «До-во-дя до све-де-ния о сем Тул-гу-б-от-дел ГПУ, - пи-сал один из ру-ко-во-ди-те-лей туль-ско-го об-нов-лен-че-ско-го дви-же-ния, - счи-таю дол-гом на-пом-нить, что, бла-го-да-ря та-кой аги-та-ции пра-во-слав-но-го епи-ско-па, се-ет-ся в ши-ро-ких на-род-ных мас-сах недо-ве-рие и нерас-по-ло-же-ние к со-вет-ской вла-сти. Пат-ри-арх Ти-хон - по-след-ний из раз-ру-шен-но-го цер-ков-но-мо-нар-хи-че-ско-го зда-ния, о ко-то-ром ис-то-рия уже про-из-нес-ла свой при-го-вор. По-это-му го-во-рить в дан-ное вре-мя о за-кон-но-сти Ти-хо-но-вой вла-сти - зна-чит в то же са-мое вре-мя и го-во-рить о неза-кон-но-сти су-ще-ству-ю-щей вла-сти, а это на-зы-ва-ет-ся опре-де-лен-но: контр-ре-во-лю-ция».

31 ок-тяб-ря пре-зи-ди-ум об-нов-лен-че-ско-го ВЦУ под пред-се-да-тель-ством «мит-ро-по-ли-та» Ан-то-ни-на, за-ме-сти-те-ля пред-се-да-те-ля про-то-и-е-рея Крас-ниц-ко-го и ми-ря-ни-на Нев-ско-го по-ста-но-вил уво-лить епи-ско-па Белев-ско-го Иг-на-тия на по-кой с опре-де-ле-ни-ем ему ме-сто-жи-тель-ства в Са-ров-ской пу-сты-ни.

21 но-яб-ря белев-ские мо-на-хи-ни при-гла-си-ли епи-ско-па к се-бе в мо-на-стырь слу-жить. Он пре-ду-пре-дил, что, ес-ли свя-щен-ни-ки мо-на-сты-ря пе-ре-шли к об-нов-лен-цам, он слу-жить с ни-ми не бу-дет. За-тем он вы-звал свя-щен-ни-ков к се-бе и узнал от них, что они дей-стви-тель-но пе-ре-шли к об-нов-лен-цам. Слу-жить с ни-ми епи-скоп Иг-на-тий не стал.

1 де-каб-ря 1922 го-да в Ге-ор-ги-ев-ской церк-ви бы-ло устро-е-но со-бра-ние об-нов-лен-че-ско-го ду-хо-вен-ства. Пе-ред со-бра-ни-ем один из об-нов-лен-че-ских свя-щен-ни-ков при-шел к епи-ско-пу Иг-на-тию со-об-щить ему, что рас-по-ря-же-ни-ем ВЦУ он уво-лен на по-кой с на-зна-че-ни-ем ме-сто-пре-бы-ва-ния в Са-ров-ской пу-сты-ни. Епи-скоп через по-слан-ца ве-лел пе-ре-дать со-бра-нию, что ви-нов-ным се-бя ни в чем не счи-та-ет, а в Са-ро-ве та же зем-ля, что и здесь, и всем при-дет-ся в зем-лю ид-ти.

На со-бра-нии об-нов-лен-че-ско-го ду-хо-вен-ства бы-ло про-чи-та-но рас-по-ря-же-ние из Ту-лы об-нов-лен-че-ско-го управ-ле-ния о том, что по-ми-но-ве-ние но-вых об-нов-лен-че-ских цер-ков-ных вла-стей долж-но быть вве-де-но со 2 де-каб-ря. По-сле со-бра-ния бы-ла от-прав-ле-на де-ле-га-ция из об-нов-лен-че-ских свя-щен-ни-ков про-сить епи-ско-па Иг-на-тия, чтобы он или по-ми-нал об-нов-лен-че-ское ру-ко-вод-ство, или не слу-жил, по край-ней ме-ре в те-че-ние несколь-ких дней, вклю-чая празд-ник Вве-де-ния во храм Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы. Епи-скоп на прось-бу об-нов-лен-цев от-ве-тил, что от служ-бы не от-ка-жет-ся, в край-нем слу-чае бу-дет по-ми-нать все-лен-ских пра-во-слав-ных пат-ри-ар-хов, но ру-ко-во-ди-те-лей об-нов-лен-че-ства ни в ко-ем слу-чае по-ми-нать за бо-го-слу-же-ни-ем не бу-дет.

В де-каб-ре один из осве-до-ми-те-лей до-нес в ГПУ, что позд-нюю обед-ню 4 де-каб-ря на празд-ник Вве-де-ния слу-жил епи-скоп Иг-на-тий, ко-то-рый, как и рань-ше, по-ми-нал Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на. По-сле обед-ни он ска-зал про-по-ведь на те-му празд-ни-ка. Осве-до-ми-тель по-про-бо-вал бы-ло уго-во-рить неко-е-го иеро-ди-а-ко-на Сер-гия, чтобы тот пред-ло-жил епи-ско-пу на-пи-сать по-сла-ние от ли-ца на-се-ле-ния в свою за-щи-ту, но иеро-ди-а-кон воз-ра-зил, что это невоз-мож-но, так как власть со-чтет это за контр-ре-во-лю-ци-он-ную аги-та-цию. Про-дол-жая рас-спра-ши-вать, осве-до-ми-тель вы-яс-нил, что уже есть пра-во-слав-ные, ко-то-рые хо-дят по го-ро-ду с пись-мом в за-щи-ту ар-хи-ерея, под ко-то-рым все, кто же-ла-ет, ста-вят под-пи-си.

12 де-каб-ря сек-рет-ная со-труд-ни-ца ГПУ пи-са-ла в сво-ем ра-пор-те упол-но-мо-чен-но-му Туль-ско-го от-де-ла ГПУ: «11 де-каб-ря я по-се-ти-ла квар-ти-ру епи-ско-па Иг-на-тия; це-лью мо-е-го по-се-ще-ния бы-ло узнать, дей-стви-тель-но ли сре-ди по-клон-ни-ков Иг-на-тия раз-да-ют-ся ка-кие-то воз-зва-ния о при-ня-тии по-чи-та-те-ля-ми мер к остав-ле-нию Иг-на-тия в Беле-ве. Епи-ско-пу Иг-на-тию мною пред-ло-жен был во-прос, как он на-ме-рен по-сту-пить в даль-ней-шем по по-во-ду его уволь-не-ния и на-зна-че-ния ему ме-сто-жи-тель-ства. При-чем я ему на-по-ми-на-ла, что во всех рас-по-ря-же-ни-ях Туль-ско-го Епар-хи-аль-но-го Управ-ле-ния под-чер-ки-ва-ет-ся, что за непод-чи-не-ние бу-де-те вы-се-ле-ны из пре-де-лов гу-бер-нии. Иг-на-тий на это от-ве-тил, что он на-де-ет-ся, что все то, что про-ис-хо-дит в Церк-ви, непре-мен-но в неда-ле-ком бу-ду-щем из-ме-нит-ся. А от-но-си-тель-но вы-се-ле-ния из пре-де-лов гу-бер-нии, это не что иное, как за-пу-ги-ва-ние... Я го-во-ри-ла Иг-на-тию, чтобы в за-щи-ту про-тив неспра-вед-ли-во-го по-ста-нов-ле-ния Туль-ско-го Епар-хи-аль-но-го Управ-ле-ния по от-но-ше-нию к нему пред-при-нять ме-ры и что в этом я охот-но ока-за-ла бы свои услу-ги в ви-де рас-про-стра-не-ния воз-зва-ния. На это Иг-на-тий ска-зал мне: де-лать сей-час ни-че-го не на-до, - бла-го-да-ря вы-ра-бо-тан-но-му у них уста-ву при ор-га-ни-за-ции об-щи-ны, он как пред-се-да-тель бу-ду-щей об-щи-ны оста-нет-ся. Устав этот раз-но-сит-ся для под-пи-сей».

В кон-це де-каб-ря упол-но-мо-чен-ный ГПУ по Белев-ско-му уез-ду на-пра-вил ра-порт в Туль-ский от-дел ГПУ, в ко-то-ром пи-сал: «Рас-кол меж-ду чер-ным и бе-лым ду-хо-вен-ством за от-чет-ный пе-ри-од на-блю-да-ет-ся в уси-лен-ном со-сто-я-нии. Ко-ми-тет об-щи-ны Иг-на-тия энер-гич-но ве-дет сре-ди ве-ру-ю-щих аги-та-цию, для этой це-ли чле-ны об-щи-ны в чис-ле че-ты-рех че-ло-век вы-де-ле-ны по ча-сти аги-та-ции... Об-щи-на Иг-на-тия ис-клю-чи-тель-но опи-ра-ет-ся на мо-на-ше-ство... 28 де-каб-ря Ко-ми-тет бе-ло-го ду-хо-вен-ства на-зна-чил со-бра-ние с це-лью скло-нить мо-на-ше-ство на сто-ро-ну бе-ло-го ду-хо-вен-ства. Но про-ве-сти по-след-не-му дан-ное ме-ро-при-я-тие не уда-лось, так как мо-на-ше-ство при-сут-ство-вать на дан-ных со-бра-ни-ях Ко-ми-те-та от-ка-за-лось, при-чи-ной это-му - вли-я-ние аги-та-ции епи-ско-па Иг-на-тия...

25 де-каб-ря со-сто-я-лось со-бра-ние бе-ло-го ду-хо-вен-ства... по во-про-су вы-бо-ра Ко-ми-те-та для про-ве-де-ния в жизнь об-нов-ле-ния цер-ков-ной жиз-ни. Ко-ми-тет та-ко-вой вы-бран из чис-ла пя-ти че-ло-век, то есть трех свя-щен-ни-ков, од-но-го диа-ко-на и од-но-го пса-лом-щи-ка. По-сле вы-бо-ра Ко-ми-те-та по-след-ний тут же от-крыл свое за-се-да-ние и по-ста-вил во-прос в бо-е-вом по-ряд-ке по от-но-ше-нию об-щи-ны Иг-на-тия, и прин-ци-пи-аль-но Ко-ми-те-том вы-не-се-но по-ста-нов-ле-ние на-чать в первую оче-редь борь-бу с епи-ско-пом Иг-на-ти-ем и его чер-ной об-щи-ной».

По-сле то-го, как сре-ди ве-ру-ю-щих ста-ло ши-ро-ко из-вест-но, что об-нов-лен-че-ское ВЦУ вы-пу-сти-ло рас-по-ря-же-ние о сме-ще-нии епи-ско-па Иг-на-тия с Белев-ской ка-фед-ры, они об-ра-ти-лись к вла-ды-ке с пись-мен-ной прось-бой не вы-ез-жать из го-ро-да: «По-кор-ней-ше про-сим Ва-ше Прео-свя-щен-ство не по-ки-дать в на-сто-я-щее смут-ное для Рус-ской Церк-ви вре-мя наш род-ной го-род. Вся на-ша паства те-перь осо-бен-но нуж-да-ет-ся в Ва-ших свя-тых мо-лит-вах и Ва-шем пас-тыр-ском ру-ко-вод-стве. Вы, Ва-ше Прео-свя-щен-ство, из-вест-ны всем нам как стро-го пра-во-слав-ный Епи-скоп, твер-до сто-я-щий на стра-же всех дог-ма-тов, пра-вил и ка-но-нов на-шей Свя-той Хри-сто-вой Церк-ви. Мы бо-им-ся, без Ва-ше-го бди-тель-но-го ока, впасть в ка-кой-ни-будь рас-кол или да-же ересь, по-то-му про-сим или, вер-нее, тре-бу-ем, чтобы наш лю-би-мый ар-хи-пас-тырь раз-де-лил с на-ми все на-ши цер-ков-ные скор-би и вол-не-ния, ве-дя свою паст-ву пря-мым, нелож-ным пу-тем к спа-се-нию ду-ши и к Гос-по-ду Бо-гу, как един-ствен-ной це-ли жиз-ни хри-сти-ан-ской. Мы, Ва-ше Прео-свя-щен-ство, го-то-вы и су-ме-ем по-сто-ять за сво-е-го Епи-ско-па, ограж-дая его от вся-ких по-сто-рон-них на-силь-ствен-ных воз-дей-ствий...»

То-гда же бы-ло со-зва-но со-бра-ние чле-нов об-щи-ны, на ко-то-ром брат вла-ды-ки, иеро-мо-нах Ге-ор-гий, за-чи-тал при-сут-ству-ю-щим текст это-го про-ше-ния к вла-ды-ке, по-сле че-го на со-бра-ние был при-гла-шен епи-скоп Иг-на-тий и ве-ру-ю-щие про-си-ли его при-нять об-щи-ну под свое ру-ко-вод-ство. Епи-скоп со-гла-сил-ся. По-сле об-щей мо-лит-вы епи-скоп ушел до-мой, а ве-ру-ю-щие под-пи-са-лись под про-ше-ни-ем.

Пра-во-слав-ны-ми ве-ру-ю-щи-ми бы-ло по-сла-но за-яв-ле-ние в Белев-ский уезд-ный ис-пол-ком, под ко-то-рым под-пи-са-лись сот-ни ве-ру-ю-щих Белев-ско-го уез-да. Они пи-са-ли вла-стям: «Мы, ве-ру-ю-щие... лю-бим и ува-жа-ем Прео-свя-щен-но-го Епи-ско-па Белев-ско-го Иг-на-тия, же-ла-ем иметь имен-но его сво-им цер-ков-ным и ду-хов-ным на-став-ни-ком и Ар-хи-пас-ты-рем и ни-ко-го дру-го-го не при-ем-лем, а по-че-му и про-сим Белев-ский уис-пол-ком под-дер-жать на-ше сво-бод-ное ре-ли-ги-оз-ное по-буж-де-ние и за-щи-тить нас и на-ше-го Епи-ско-па Иг-на-тия от вся-ко-го на-силь-ствен-но-го дей-ствия с чьей бы то ни бы-ло сто-ро-ны, и поз-во-лим на-де-ять-ся на по-кро-ви-тель-ство граж-дан-ской вла-сти в сво-ем за-кон-ном тре-бо-ва-нии».

Вла-сти, од-на-ко, уже при-ня-ли ре-ше-ние об аре-сте епи-ско-па Иг-на-тия, его бра-та - иеро-мо-на-ха Ге-ор-гия, на-мест-ни-ка Спа-со-Пре-об-ра-жен-ско-го мо-на-сты-ря, а так-же наи-бо-лее близ-ких к епи-ско-пу лю-дей, что и бы-ло ими осу-ществ-ле-но в ян-ва-ре 1923 го-да. Сра-зу же по-сле аре-стов чле-ны пра-во-слав-ной Спа-со-Пре-об-ра-жен-ской об-щи-ны об-ра-ти-лись к вла-стям с про-ше-ни-ем: «В ночь на 17 ян-ва-ря се-го го-да был аре-сто-ван член озна-чен-ной вы-ше об-щи-ны - Иг-на-тий Сад-ков-ский и пре-про-вож-ден в белев-скую тюрь-му для даль-ней-ше-го за-дер-жа-ния. При-ни-мая во вни-ма-ние, что аре-сто-ван-ный Иг-на-тий Сад-ков-ский в на-сто-я-щее вре-мя стра-да-ет ка-та-ром пра-вой вер-хуш-ки лег-ко-го и пра-во-сто-рон-ним су-хим плев-ри-том на ту-бер-ку-лез-ной поч-ве... и... со-дер-жа-ние Сад-ков-ско-го в тюрь-ме мо-жет крайне вред-но от-ра-зить-ся на его здо-ро-вье, чле-ны об-щи-ны ве-ру-ю-щих... про-сят ГПУ под-верг-нуть Сад-ков-ско-го ме-ди-цин-ско-му осви-де-тель-ство-ва-нию на пред-мет опре-де-ле-ния, воз-мож-но ли по со-сто-я-нию здо-ро-вья Сад-ков-ско-го со-дер-жать его в тюрь-ме, и по за-клю-че-нию вра-чей осво-бо-дить его из-под стра-жи и от-дать на по-ру-ки ве-ру-ю-щих об-щи-ны».

Епи-скоп Иг-на-тий, од-на-ко, не был осво-бож-ден. Сра-зу же по-сле аре-ста сле-до-ва-тель ГПУ до-про-сил вла-ды-ку. Вы-слу-шав за-дан-ные ему во-про-сы, епи-скоп от-ве-тил: «Об-щи-на Спа-со-Пре-об-ра-жен-ско-го мо-на-сты-ря в Беле-ве бы-ла ор-га-ни-зо-ва-на при-бли-зи-тель-но в ок-тяб-ре, точ-но не пом-ню, при-чем ини-ци-а-то-ром этой об-щи-ны бы-ли ве-ру-ю-щие, ка-ко-вые про-си-ли ме-ня ру-ко-во-дить ду-хов-но этой об-щи-ной, на что я, ко-неч-но, со-гла-сил-ся, но про-сил ве-ру-ю-щих пред-ва-ри-тель-но по-ста-вить в из-вест-ность об этом граж-дан-скую власть, на что ве-ру-ю-щие охот-но со-гла-си-лись. По-сле че-го был вы-ра-бо-тан устав об-щи-ны...

Про-ше-ние от ве-ру-ю-щих с прось-бой не остав-лять го-ро-да Беле-ва мною дей-стви-тель-но бы-ло по-лу-че-но, при-чем о том, что та-ко-вое со-би-ра-ют-ся по-дать, я узнал за-ра-нее, но не пом-ню, от ко-го точ-но. По-лу-чив упо-мя-ну-тое про-ше-ние и про-чи-тав его, я ни с кем из ве-ру-ю-щих о нем не го-во-рил.

Ото-бран-ные при обыс-ке у от-ца Ге-ор-гия, сек-ре-та-ря об-щи-ны, за-яв-ле-ния кре-стьян я лич-но не ви-дел, но слы-шал, что кре-стьяне неко-то-рых сел на-ме-ре-ва-ют-ся при-со-еди-нить-ся ко мне и к мо-ей об-щине, но ка-ким пу-тем они это де-ла-ли, я не знаю, а рав-но не знаю, кто имен-но по-дал предъ-яв-ля-е-мые Ва-ми мне за-яв-ле-ния на имя Белев-ско-го уезд-но-го ис-пол-ко-ма...»

По-сле до-про-сов в Белев-ском от-де-ле-нии ГПУ все аре-сто-ван-ные бы-ли пе-ре-ве-де-ны в тюрь-му в го-род Ту-лу. Раз-мыш-ляя о всем про-ис-хо-дя-щем на во-ле, о тех на-си-ли-ях, ко-то-рые го-то-вы бы-ли со-вер-шить об-нов-лен-цы, и о том, что цер-ков-ные де-ла в Беле-ве без управ-ля-ю-ще-го епар-хи-ей мо-гут прий-ти в боль-шое рас-строй-ство, вла-ды-ка 8 фев-ра-ля на-пи-сал пись-мо сле-до-ва-тель-ни-це, вед-шей де-ло: «Вви-ду про-дол-жа-ю-щей-ся все вре-мя те-лес-ной сла-бо-сти, нездо-ро-вья, упад-ка физи-че-ских сил очень про-шу Вас раз-ре-шить мне встре-чу и бе-се-ду с Ва-ми... Я был из-бран ве-ру-ю-щи-ми и утвер-жден со-вет-ской вла-стью как ру-ко-во-ди-тель цер-ков-ной Пре-об-ра-жен-ской Белев-ской об-щи-ны, но не имел воз-мож-но-сти на вре-мя аре-ста ни-ко-му ни из чле-нов Со-ве-та, ни из свя-щен-но-слу-жи-те-лей пе-ре-дать вме-сто се-бя сво-е-го по-ста и сво-их дел и обя-зан-но-стей. И сей-час пост ду-хов-но-го ру-ко-во-ди-те-ля этой об-щи-ны оста-ет-ся неза-ня-тым, тем бо-лее, что я со-ве-стью и де-лом сви-де-тель-ство-вал Вам, что эта Пре-об-ра-жен-ская цер-ков-ная об-щи-на точ-но по-стро-е-на на за-ко-нах Рес-пуб-ли-ки и не име-ет ни-ка-ких неза-кон-ных за-мыс-лов и сто-рон-них непра-виль-ных це-лей, - как и все ее де-я-те-ли. Бу-ду очень бла-го-да-рен за ис-пол-не-ние мною про-си-мо-го».

Рас-счи-ты-вая, что епи-скоп пой-дет на уступ-ки след-ствию, сле-до-ва-тель-ни-ца вы-зва-ла 19 фев-ра-ля его на до-прос и спро-си-ла, при-зна-ет ли он ви-нов-ным се-бя в предъ-яв-лен-ном об-ви-не-нии, а так-же как он объ-яс-нит неко-то-рые об-сто-я-тель-ства, свя-зан-ные с его де-я-тель-но-стью. Вла-ды-ка от-ве-тил: «В предъ-яв-лен-ном мне об-ви-не-нии ви-нов-ным се-бя не при-знаю. О со-би-ра-нии под-пи-сей граж-дан к про-ше-нию на мое имя о невы-ез-де из го-ро-да Беле-ва я дей-стви-тель-но знал, то есть слы-шал от ко-го-то из граж-дан. О том, что быв-ший Пат-ри-арх Ти-хон пре-дан су-ду за контр-ре-во-лю-цию, слы-шал, но дей-стви-тель-но ли это так, я не знаю. От-но-си-тель-но сво-е-го воз-зва-ния к ве-ру-ю-щим о по-ми-но-ве-нии Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на ска-жу сле-ду-ю-щее: в сен-тяб-ре 1922 го-да мною дей-стви-тель-но бы-ло по-сла-но ука-зан-ное воз-зва-ние, но я не знал в то вре-мя, что со-вет-ской вла-стью за-пре-ще-но по-ми-но-ве-ние Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на, как контр-ре-во-лю-ци-о-не-ра, и что по-ми-но-ве-ние его яв-ля-ет-ся вы-зо-вом со-вет-ской вла-сти... Я ни-ко-гда ни-ка-кой по-ли-ти-че-ской де-я-тель-но-стью не за-ни-мал-ся и счи-таю это не сво-им де-лом, тем бо-лее не за-ни-мал-ся контр-ре-во-лю-ци-ей, де-ло мое бы-ло толь-ко цер-ков-ное...»

След-ствие по де-лу о контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-сти епи-ско-па Иг-на-тия и близ-ких к нему лю-дей ста-ло за-хо-дить в ту-пик, и сле-до-ва-те-ли, поль-зу-ясь раз-но-го ро-да слу-ха-ми, ре-ши-ли при-сту-пить к раз-ра-бот-ке дру-гой вер-сии. До-пол-ни-тель-ным рас-сле-до-ва-ни-ем вы-яс-ни-лось, что брат епи-ско-па, иеро-мо-нах Ге-ор-гий, быв-ший у него сек-ре-та-рем и те-перь аре-сто-ван-ный вме-сте с вла-ды-кой, в 1916 го-ду при-зы-вал-ся на во-ен-ную служ-бу, окон-чил Алек-сан-дров-ское во-ен-ное учи-ли-ще, а за-тем был по-слан на фронт и в ок-тяб-ре 1917 го-да был про-из-ве-ден в под-по-ру-чи-ки. В де-каб-ре 1917 го-да он при за-ня-тии го-ро-да Яс-сы ру-мын-ски-ми вой-ска-ми был ра-нен, по-пал в гос-пи-таль в Одес-су, а за-тем в Но-во-рос-сийск. В Но-во-рос-сий-ске он за-бо-лел ти-фом, а ко-гда вы-здо-ро-вел, го-род за-ня-ли вой-ска бе-лых, и он был ими мо-би-ли-зо-ван и на-зна-чен в штаб к де-жур-но-му ге-не-ра-лу в Ека-те-ри-но-дар. Он во-е-вал весь 1919 год в ар-мии бе-лых и в кон-це де-каб-ря был взят в плен вме-сте со сво-ей ча-стью в 600 че-ло-век под Ца-ри-цы-ном. В пле-ну он на-хо-дил-ся в те-че-ние трех с по-ло-ви-ной ме-ся-цев под след-стви-ем, а за-тем был за-чис-лен в Крас-ную ар-мию по-мощ-ни-ком ко-ман-ди-ра ро-ты и про-слу-жил здесь до 1921 го-да. По-сле окон-ча-ния граж-дан-ской вой-ны он, как во-е-вав-ший у бе-лых, ни-где не мог устро-ить-ся на ра-бо-ту. При-е-хав в Моск-ву, он на Су-ха-рев-ском рын-ке ку-пил чи-стый бланк, и про-да-вец при нем про-ста-вил его имя, от-че-ство и фа-ми-лию, уве-ли-чив на три го-да воз-раст, и та-ким об-ра-зом, он, при-е-хав к бра-ту в Белев, смог по воз-рас-ту де-мо-би-ли-зо-вать-ся. Имея от юно-сти на-ме-ре-ние при-нять мо-на-ше-ский по-стриг, он при-нял его от ру-ки бра-та, ко-то-рый за-тем ру-ко-по-ло-жил его в сан иеро-мо-на-ха.

Вы-яс-нив все это, сле-до-ва-те-ли воз-бу-ди-ли про-тив аре-сто-ван-ных но-вое де-ло по фак-ту со-кры-тия про-шлой контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-сти од-но-го из них. Уви-дев, что им из-вест-но по-чти все о его служ-бе в Бе-лой ар-мии, отец Ге-ор-гий дал по это-му по-во-ду ис-чер-пы-ва-ю-щие по-ка-за-ния.

В тот же день был вы-зван на до-прос епи-скоп Иг-на-тий. От-ве-чая на во-про-сы сле-до-ва-те-ля, епи-скоп ска-зал: «О том, что брат мой Ге-ор-гий... был при-бли-зи-тель-но го-да три то-му на-зад аре-сто-ван, я слы-шал, но от ко-го имен-но, не пом-ню; по-сле его при-ез-да ко мне я, ка-жет-ся, слы-шал об этом и от него лич-но, при-чем он мне, ка-жет-ся, го-во-рил, что был аре-сто-ван, но утвер-ди-тель-но ска-зать это-го не мо-гу... Вспо-ми-наю, что по при-ез-де ко мне в Белев брат Ге-ор-гий го-во-рил, что он уже де-мо-би-ли-зо-ван, и про-сил по-стричь его в мо-на-хи, так как у него к мо-на-ше-ству бы-ло стрем-ле-ние с юных лет...»

26 мар-та 1923 го-да епи-ско-пу бы-ло предъ-яв-ле-но но-вое об-ви-не-ние. На дру-гой день епи-скоп Иг-на-тий по-дал за-яв-ле-ние сле-до-ва-те-лю, в ко-то-ром пи-сал: «В до-пол-не-ние к то-му, что ме-ня спра-ши-ва-ли по на-ше-му де-лу, мне на па-мять при-шло сле-ду-ю-щее, что здесь и из-ла-гаю. Я слы-шал, бу-дучи в Беле-ве, от неко-то-рых ве-ру-ю-щих, что про-ше-ние ко мне от них на-пи-са-но по со-ве-ту двух или трех ком-му-ни-стов, име-ю-щих от-но-ше-ние к мест-ной вла-сти... Вре-мя его по-да-чи - имен-но то-гда, ко-гда жи-во-цер-ков-ни-ки ду-ма-ли ме-ня пе-ре-ве-сти в дру-гую епар-хию. Мне пе-ре-да-ва-ли, что неко-то-рые из ве-ру-ю-щих по се-му по-во-ду со-ве-то-ва-лись со зна-ю-щи-ми по-ло-же-ние де-ла ком-му-ни-ста-ми, чтобы ука-за-ли путь, как луч-ше по-сту-пить, чтобы из-бе-жать на-тис-ка жи-во-цер-ков-ни-ков...

От се-бя же лич-но я по-вто-рю (это я уже Вам го-во-рил), что для се-бя су-ще-ствен-но-го зна-че-ния это-му про-ше-нию я не при-да-вал и не при-даю, так как счи-тал сво-им нрав-ствен-ным ар-хи-пас-тыр-ским дол-гом оста-вать-ся вер-ным сво-ей пастве и ни в ко-ем слу-чае не ис-пол-нять при-хо-тей жи-во-цер-ков-ни-ков, да-же ес-ли бы ко мне и не бы-ло про-ше-ния от ве-ру-ю-щих. Та-ким дол-жен быть ка-но-ни-че-ский цер-ков-ный взгляд пра-во-слав-но-го епи-ско-па, чтобы оста-вать-ся со сво-ей паст-вой и не бе-жать от нее в труд-ные ми-ну-ты, ко-гда в нед-рах Церк-ви по-яв-ля-ют-ся раз-ные непра-во-слав-ные те-че-ния. Так го-во-рят пра-ви-ла и ка-но-ны Пра-во-слав-ной Церк-ви. Я, как епи-скоп, дол-жен ис-пол-нять эти ка-но-ны и уста-нов-ле-ния цер-ков-ные, по-че-му дол-жен был оста-вать-ся со сво-ей паст-вой, ес-ли бы да-же и не бы-ло это-го про-ше-ния ко мне».

13 июня след-ствие бы-ло за-кон-че-но. Епи-ско-па Иг-на-тия об-ви-ни-ли в том, что он скрыл у се-бя, по под-лож-ным до-ку-мен-там, бра-та, быв-ше-го бе-ло-го офи-це-ра, и ру-ко-по-ло-жил его во иеро-мо-на-ха с це-лью «за-ме-сти сле-ды». След-ствие так-же об-ви-ни-ло его и в том, что он «яв-ля-ет-ся ярым сто-рон-ни-ком быв-ше-го Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на... и во вре-мя при-ез-да в Ту-лу чле-на ВЦУ про-то-и-е-рея Крас-ниц-ко-го, ко-гда боль-шин-ство туль-ско-го ду-хо-вен-ства при-зна-ло ВЦУ, он остал-ся с мень-шин-ством, не при-знав-шим та-ко-вое... Рас-сы-лал воз-зва-ния ду-хо-вен-ству и ми-ря-нам, в ко-то-рых пред-ла-гал счи-тать недей-стви-тель-ны-ми все рас-по-ря-же-ния Туль-ско-го Епар-хи-аль-но-го Управ-ле-ния, а так-же по-ми-нать при бо-го-слу-же-нии Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на и его, Иг-на-тия. Ко-гда по-сле дол-гих ко-ле-ба-ний белев-ское ду-хо-вен-ство по-сте-пен-но при-зна-ло ВЦУ, то епи-скоп Иг-на-тий от-ко-лол-ся и пе-ре-нес свою де-я-тель-ность в Спа-со-Пре-об-ра-жен-скую об-щи-ну при Белев-ском муж-ском мо-на-сты-ре. Вся об-щи-на, до мо-мен-та аре-ста ру-ко-во-ди-мая епи-ско-пом Иг-на-ти-ем, оста-лась сто-рон-ни-цей Ти-хо-на и не под-чи-ня-лась рас-по-ря-же-ни-ям Туль-ско-го Епар-хи-аль-но-го Управ-ле-ния».

Хо-тя след-ствие бы-ло за-кон-че-но, ОГПУ, од-на-ко, не по-же-ла-ло ни от-пус-кать об-ви-ня-е-мых, ни пре-да-вать их су-ду, тем бо-лее, что по-сле осво-бож-де-ния Пат-ри-ар-ха Ти-хо-на об-ви-не-ние в по-ми-но-ве-нии на цер-ков-ных бо-го-слу-же-ни-ях име-ни пред-сто-я-те-ля Церк-ви вы-гля-де-ло неубе-ди-тель-ным, и со-труд-ни-ки ОГПУ ожи-да-ли воз-мож-но-сти при-го-во-рить осуж-ден-ных вне-су-деб-ным по-ряд-ком. В это вре-мя ста-ла дей-ство-вать Ко-мис-сия НКВД по адми-ни-стра-тив-ным вы-сыл-кам. 24 ав-гу-ста 1923 го-да на-чаль-ник 6-го от-де-ле-ния сек-рет-но-го от-де-ла ОГПУ Туч-ков на за-се-да-нии Ко-мис-сии сде-лал до-клад, ка-са-ю-щий-ся де-ла епи-ско-па Иг-на-тия и иеро-мо-на-ха Ге-ор-гия, пред-ло-жив за-клю-чить свя-щен-но-слу-жи-те-лей на три го-да в Со-ло-вец-кий конц-ла-герь. Пред-ло-же-ние бы-ло при-ня-то, и епи-скоп Иг-на-тий и иеро-мо-нах Ге-ор-гий бы-ли при-го-во-ре-ны к трем го-дам за-клю-че-ния.

По-сле при-го-во-ра епи-скоп был эта-пи-ро-ван в Та-ган-скую тюрь-му, где вме-сте с дру-ги-ми за-клю-чен-ны-ми стал ожи-дать эта-па на Со-лов-ки. 14 сен-тяб-ря за-клю-чен-ные бы-ли от-прав-ле-ны в Со-ло-вец-кий конц-ла-герь.

По окон-ча-нии сро-ка за-клю-че-ния, в 1926 го-ду епи-скоп Иг-на-тий был осво-бож-ден и вер-нул-ся на Белев-скую ка-фед-ру. Сра-зу же по-сле его воз-вра-ще-ния к нему при-шли об-нов-лен-цы - вы-яс-нить по-зи-цию епи-ско-па и, ес-ли воз-мож-но, скло-нить к ло-яль-но-му к се-бе от-но-ше-нию, на-де-ясь, что на-хож-де-ние в Со-ло-вец-ком конц-ла-ге-ре по-дей-ство-ва-ло на него в нуж-ную для них сто-ро-ну. Епи-скоп от-ка-зал-ся их при-нять, пе-ре-дав, что не же-ла-ет бе-се-до-вать с непра-во-слав-ны-ми.

По-сле то-го, как по-зи-ция ар-хи-ерея опре-де-ли-лась столь чет-ко, об-нов-лен-цы по-ве-ли с ним бес-по-щад-ную борь-бу, и сно-ва по-сы-па-лись на него до-но-сы в ОГПУ. В кон-це 1926 го-да со-труд-ни-ки ОГПУ аре-сто-ва-ли епи-ско-па. В за-клю-че-нии вла-ды-ка про-был око-ло двух ме-ся-цев и был осво-бож-ден. Уви-дев, что вла-сти осво-бо-ди-ли ар-хи-ерея, об-нов-лен-цы сно-ва при-ня-лись пи-сать на него до-но-сы, и в 1927 го-ду ОГПУ сно-ва аре-сто-ва-ло епи-ско-па. По-сле двух ме-ся-цев за-клю-че-ния он был вновь осво-бож-ден. Так про-дол-жа-лось до 1929 го-да, ко-гда без-бож-ное го-су-дар-ство при-сту-пи-ло к од-но-му из ре-ша-ю-щих эта-пов сво-ей де-я-тель-но-сти по уни-что-же-нию Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви.

В 1929 го-ду из про-да-жи ста-ли ис-че-зать ос-нов-ные про-дук-ты пи-та-ния, и преж-де все-го хлеб, и од-новре-мен-но с ис-чез-но-ве-ни-ем про-дук-тов бы-ла вве-де-на кар-точ-ная си-сте-ма. При-чем це-лые ка-те-го-рии на-ро-да бы-ли ли-ше-ны кар-то-чек и за-пи-са-ны в ли-шен-цы, и сре-ди них ду-хо-вен-ство. Один из свя-щен-ни-ков стал про-сить пред-се-да-те-ля Белев-ско-го гор-со-ве-та, чтобы кар-точ-ки все же бы-ли вы-да-ны, хо-тя бы де-тям. Пред-се-да-тель на это от-ве-тил, что он за-кон от-ме-нить не мо-жет и кар-точ-ки вы-да-ны не бу-дут.

На-чи-ная с ап-ре-ля 1929 го-да со-труд-ни-ки ОГПУ ста-ли це-ле-на-прав-лен-но со-би-рать до-но-сы на епи-ско-па Иг-на-тия и вы-зы-вать на до-про-сы лже-сви-де-те-лей. Осо-бен-но ОГПУ за-ин-те-ре-со-ва-лось бо-го-слу-же-ни-ем, со-сто-яв-шим-ся в Ге-ор-ги-ев-ской церк-ви 4 фев-ра-ля. В этот день со-вер-ша-лась па-мять мест-но-чти-мо-го свя-то-го Туль-ской епар-хии пре-по-доб-но-го Ма-ка-рия Жа-бын-ско-го, и в хра-ме со-бра-лось по-чти все ду-хо-вен-ство го-ро-да, око-ло два-дца-ти свя-щен-ни-ков. Слу-жи-ли вме-сте с епи-ско-пом Иг-на-ти-ем толь-ко несколь-ко че-ло-век, а осталь-ные мо-ли-лись, со-брав-шись в ле-вом при-де-ле. По окон-ча-нии ли-тур-гии свя-щен-ни-ки ста-ли об-суж-дать ухуд-ше-ние сво-е-го по-ло-же-ния и вслух раз-мыш-лять, что пред-при-нять, чтобы, по край-ней ме-ре, не стра-да-ли их де-ти. Один из свя-щен-ни-ков, по-дой-дя к епи-ско-пу за бла-го-сло-ве-ни-ем, спро-сил, что де-лать при та-ких об-сто-я-тель-ствах. Вла-ды-ка пред-ло-жил по-слать пред-ста-ви-те-ля от белев-ско-го ду-хо-вен-ства к за-ме-сти-те-лю Ме-сто-блю-сти-те-ля мит-ро-по-ли-ту Сер-гию с прось-бой, чтобы он хо-да-тай-ство-вал пе-ред ВЦИКом об об-лег-че-нии уча-сти се-мей ду-хо-вен-ства.

При-сут-ство-вав-шие в ал-та-ре осве-до-ми-те-ли пред-ста-ви-ли об-сто-я-тель-ства, при ко-то-рых про-хо-ди-ла бе-се-да епи-ско-па и ду-хо-вен-ства, как неле-галь-ное ан-ти-со-вет-ское со-бра-ние, на ко-то-ром об-суж-да-лось, как при-не-сти со-вет-ской вла-сти наи-боль-ший урон.

2 июля 1929 го-да Туч-ков рас-по-ря-дил-ся, чтобы со-труд-ни-ки Туль-ско-го ОГПУ про-из-ве-ли рас-сле-до-ва-ние де-я-тель-но-сти епи-ско-па Иг-на-тия и его бра-та иеро-мо-на-ха Ге-ор-гия.

13 но-яб-ря про-тив епи-ско-па и его бра-та бы-ло на-ча-то де-ло. Вла-ды-ку об-ви-ни-ли в том, что он 4 фев-ра-ля со-брал по-сле служ-бы в Ге-ор-ги-ев-ской церк-ви неле-галь-ное со-бра-ние ду-хо-вен-ства из 17 свя-щен-ни-ков, где об-суж-да-лись во-про-сы о при-тес-не-нии ду-хо-вен-ства со-вет-ской вла-стью, о невы-да-че ду-хо-вен-ству про-дук-тов, о недо-пу-ще-нии де-тей ду-хо-вен-ства к обу-че-нию в шко-лах, и что на этом со-бра-нии епи-скоп вы-сту-пил с ре-чью, одоб-ря-ю-щей дей-ствия ду-хо-вен-ства.

26 де-каб-ря 1929 го-да вла-ды-ка Иг-на-тий и отец Ге-ор-гий бы-ли аре-сто-ва-ны и за-клю-че-ны в тюрь-му в Ту-ле. Через день сле-до-ва-тель до-про-сил епи-ско-па. От-ве-чая на его во-про-сы, вла-ды-ка ска-зал: «В предъ-яв-лен-ном об-ви-не-нии ви-нов-ным се-бя не при-знаю и по-яс-няю... Мне неиз-вест-но, что 4 фев-ра-ля 1929 го-да в Ге-ор-ги-ев-ской церк-ви го-ро-да Беле-ва про-ис-хо-ди-ло неле-галь-ное со-бра-ние ду-хо-вен-ства, и по-ла-гаю, что та-ко-во-го быть не мог-ло, так как я знаю, что раз-ре-ше-ния на со-бра-ния да-ют-ся граж-дан-ской вла-стью. При-по-ми-наю так-же, что в этот день дей-стви-тель-но, ко-гда я вы-хо-дил из хра-ма, ко мне по-до-шел кто-то из слу-жи-те-лей, фа-ми-лии не пом-ню, и спро-сил ме-ня: “Мы хо-тим про-сить через ду-хов-ную власть, чтобы на-ших де-тей учи-ли в шко-лах”. Я ему от-ве-тил, что это ва-ше де-ло, и, бла-го-слов-ляя на-род, на-пра-вил-ся до-мой».

Вер-нув-шись по-сле до-про-са в ка-ме-ру, епи-скоп на-пи-сал за-яв-ле-ние, ко-то-рое по-дал на-чаль-ни-ку Туль-ско-го ОГПУ: «Я уже в чет-вер-тый раз об-ви-ня-юсь Туль-ским ОГПУ по од-ной и той же ста-тье Уго-лов-но-го ко-дек-са - 58-й... и все эти че-ты-ре ра-за об-ви-ня-юсь ис-клю-чи-тель-но по лжи-во-му по-ли-ти-че-ско-му до-но-су... В сво-их пись-мен-ных за-яв-ле-ни-ях, а так-же на до-про-сах я про-сил Туль-ское ОГПУ при-влечь этих по-ли-ти-че-ских лже-цов... к от-кры-то-му и глас-но-му су-ду и дать мне с ни-ми на этом су-де или да-же преж-де это-го су-да оч-ную став-ку, чтобы вы-ве-сти этих лже-цов на-ру-жу. В сво-их за-яв-ле-ни-ях я ука-зы-вал, что бы-ли ли-ца (пре-иму-ще-ствен-но сре-ди гла-ва-рей об-нов-лен-че-ско-го рас-ко-ла и по-доб-ных им от-ще-пен-цев цер-ков-ных), ко-то-рые да-же не стес-ня-лись пре-ду-пре-ждать и за-пу-ги-вать аре-ста-ми тех из на-ше-го ду-хо-вен-ства, кои не идут и не шли с ни-ми по од-ной рас-коль-ни-че-ской и пре-да-тель-ской до-ро-ге... В мо-ей без-услов-но спра-вед-ли-вой, прав-ди-вой и за-кон-ной прось-бе мне по-че-му-то бы-ло от-ка-за-но, но от-ка-за-но без объ-яс-не-ния при-чин от-ка-за! Граж-да-нин Руд-нев, в то вре-мя быв-ший за-ме-сти-те-лем на-чаль-ни-ка Туль-ско-го ОГПУ, пред тем как от-пу-стить ме-ня из за-клю-че-ния, лишь толь-ко со-ве-то-вал мне “доб-ро-воль-но”(?) оста-вить го-род Белев, “так как, - го-во-рил он, - эти до-но-сы на вас бу-дут опять по-вто-рять-ся и вас до бес-ко-неч-но-сти при-дет-ся са-жать”. Что и по-вто-ря-ет-ся со мною те-перь. До-воль-но стран-но та-кое за-яв-ле-ние пред-ста-ви-те-ля вла-сти! Раз-ве он, как пред-ста-ви-тель вла-сти, не мог пре-сечь и со-вер-шен-но пре-кра-тить лжи-вых и кле-вет-ни-че-ских до-но-сов вме-сто то-го, чтобы пред-ла-гать мне сда-вать мою пря-мо-ли-ней-ную и от-кры-тую по-зи-цию этим негод-ным кле-вет-ни-кам и лже-цам и тем изо-бра-жать из се-бя тру-са? А упол-но-мо-чен-ная Туль-ско-го ОГПУ Ки-ре-ева раз-ве не ука-зы-ва-ла мне и мо-е-му бра-ту, что по-ли-ти-че-ские на нас до-но-сы шли из про-тив-но-го и лич-но не рас-по-ло-жен-но-го к нам ду-хов-но-го ла-ге-ря - лжи-вых и фаль-ши-вых об-нов-лен-цев?

Бла-го-да-ря то-му, что по мо-ей спине мож-но удоб-но, а в слу-чае же-ла-ния и не один раз в год про-ез-жать-ся, и при-том про-ез-жать-ся со-вер-шен-но без-на-ка-зан-но для са-мих се-бя (для ме-ня же эти “про-ез-жа-ния” сто-ят очень до-ро-го, глав-ным об-ра-зом в от-но-ше-нии мо-е-го и без то-го сла-бо-го здо-ро-вья)... ныне, бла-го-да-ря че-ты-рех-крат-но-му тю-рем-но-му си-де-нью по лжи-во-му на ме-ня по-ли-ти-че-ско-му до-но-су, я по-те-рял и по-след-нее здо-ро-вье... си-жу в сы-ро-сти, в боль-ни-цу за неиме-ни-ем ме-ста я не при-нят...

Я, граж-да-нин на-чаль-ник, те-перь, в че-ты-рех-крат-ное мое тю-рем-ное си-де-нье, в по-след-ний раз взы-ваю к Ва-шей спра-вед-ли-во-сти: про-шу Вас без-от-ла-га-тель-но вы-звать ука-зан-ных по-ли-ти-че-ских лже-цов и кле-вет-ни-ков, - и при-том не толь-ко со-зна-тель-но и за-ве-до-мо кле-ве-тав-ших на ме-ня в этот по-след-ний, чет-вер-тый раз, но и тех, кои так-же со-зна-тель-но и на-ме-рен-но кле-ве-та-ли на ме-ня в 1922, 1926 и 1927 го-дах, - на оч-ную со мной став-ку и пре-дать их, со-глас-но 95-й ста-тье Уго-лов-но-го ко-дек-са, от-кры-то-му и глас-но-му су-ду. Я дол-гом счи-таю за-явить Вам, что не поз-во-лю этим лже-цам и по-ли-ти-че-ским кле-вет-ни-кам иг-рать со мною в тем-ную и бес-чест-ную иг-ру, в ка-кую они не один раз иг-ра-ли со мною до-се-ле, и пря-тать-ся и пре-смы-кать-ся за две-ря-ми Туль-ско-го ОГПУ. Пусть эти лже-цы и кле-вет-ни-ки бу-дут хо-тя бы и сек-рет-ны-ми аген-та-ми Туль-ско-го или Белев-ско-го ОГПУ, а не толь-ко про-сты-ми, ря-до-вы-ми граж-да-на-ми Рес-пуб-ли-ки, я без-раз-лич-но от их от-но-ше-ния к ОГПУ по-тре-бую их к от-кры-то-му и глас-но-му су-ду, ко-то-ро-го они... как ог-ня бо-ят-ся и обыч-но ста-ра-ют-ся из-бе-гать. За-ко-ны Рес-пуб-ли-ки оди-на-ко-вы для всех граж-дан, неза-ви-си-мо от то-го - аген-ты ли они Туль-ско-го или Белев-ско-го ОГПУ или нет. Вся-кий за-ве-до-мо и со-зна-тель-но лжи-вый до-нос (бу-дет ли он по-ли-ти-че-ский или нет) дол-жен ка-рать-ся по всей стро-го-сти за-ко-на, - и при-том для пред-ста-ви-те-лей или со-труд-ни-ков вла-сти го-раз-до стро-же, чем для всех про-чих граж-дан.
Па-рал-лель-но с сим я про-шу Вас, граж-да-нин на-чаль-ник

Вы-дать мне под-лин-ный текст лжи-во-го по-ли-ти-че-ско-го на ме-ня до-но-са, имев-ше-го ме-сто в этот по-след-ний, чет-вер-тый раз мо-е-го тю-рем-но-го за-клю-че-ния, для сня-тия мною с него ко-пии. Та-ко-вая ко-пия для ме-ня крайне нуж-на! По-нят-но, что этот текст лжи-во-го на ме-ня по-ли-ти-че-ско-го до-но-са дол-жен быть за-креп-лен под-пи-ся-ми пря-чу-щих-ся за две-ря-ми Туль-ско-го или Белев-ско-го ОГПУ негод-ных лже-цов и кле-вет-ни-ков.

По-вто-ряю Вам, граж-да-нин на-чаль-ник, что на-сто-я-щим за-яв-ле-ни-ем... я ищу и ис-кал от Вас не ми-ло-сти, а лишь толь-ко спра-вед-ли-во-сти и прав-ды, ка-ко-вых со сто-ро-ны пред-ста-ви-те-лей Туль-ско-го ОГПУ мне на-ме-рен-но не бы-ло ока-за-но при преж-них мо-их аре-стах.

Ес-ли и в этот по-след-ний раз мо-их аре-стов и си-де-ний мне бу-дет от-ка-за-но в мо-ей вполне за-кон-ной и спра-вед-ли-вой прось-бе, - бу-дет от-ка-за-но толь-ко по-то-му, чтобы эти по-ли-ти-че-ские лже-цы, став-шие для ме-ня мо-и-ми лич-ны-ми вра-га-ми, оста-лись не узнан-ны-ми для об-ще-ствен-но-го мне-ния и тем са-мым без-на-ка-зан-ны-ми, чтобы они по от-но-ше-нию ко мне мог-ли бы и впредь до бес-ко-неч-но-сти за-ни-мать-ся сво-им за-ве-до-мо фаль-ши-вым и под-лым кле-вет-ни-че-ским ре-меслом, дру-ги-ми сло-ва-ми, чтобы и на бу-ду-щее вре-мя “обес-пе-чить ме-ня” си-сте-ма-ти-че-ски-ми и еже-год-ны-ми аре-ста-ми и си-де-нья-ми, - то я про-шу Вас ука-зать мне сле-ду-ю-щую за Ва-ми по-ли-ти-че-скую или су-деб-но-по-ли-ти-че-скую ин-стан-цию, к ко-то-рой я дол-жен бу-ду об-ра-тить-ся за раз-ре-ше-ни-ем мо-ей за-кон-ной и на-сто-я-тель-ной прось-бы, - чтобы раз и на-все-гда мне обез-опа-сить се-бя от негод-ных и фаль-ши-вых по-ли-ти-че-ских лже-цов и кле-вет-ни-ков».

19 ян-ва-ря 1930 го-да со-труд-ни-ки Туль-ско-го ОГПУ пе-ре-сла-ли ма-те-ри-а-лы де-ла на вла-ды-ку Иг-на-тия и его бра-та, ар-хи-манд-ри-та Ге-ор-гия, в 6-е от-де-ле-ние сек-рет-но-го от-де-ла ОГПУ в Моск-ву. В со-про-во-ди-тель-ном пись-ме они пи-са-ли: «Со сво-ей сто-ро-ны счи-та-ем необ-хо-ди-мым изо-ли-ро-вать Сад-ков-ских из пре-де-лов Туль-ско-го окру-га, как наи-бо-лее ре-ак-ци-он-но на-стро-ен-ных, ко-то-рые в свя-зи с про-ве-де-ни-ем кам-па-нии по за-кры-тию церк-вей сво-им ме-сто-пре-бы-ва-ни-ем в пре-де-лах на-ше-го окру-га име-ют боль-шое вли-я-ние на ве-ру-ю-щих».

2 июля 1930 го-да Осо-бое Со-ве-ща-ние при Кол-ле-гии ОГПУ при-го-во-ри-ло епи-ско-па Иг-на-тия и ар-хи-манд-ри-та Ге-ор-гия к трем го-дам за-клю-че-ния в конц-ла-герь. Вла-ды-ка был за-клю-чен в Усть-Вымь-ский ис-пра-ви-тель-ный ла-герь под Кот-ла-сом.

2 июня 1932 го-да Осо-бое Со-ве-ща-ние при Кол-ле-гии ОГПУ по-ста-но-ви-ло осво-бо-дить епи-ско-па с за-пре-ще-ни-ем про-жи-ва-ния в опре-де-лен-ных го-ро-дах. Вла-ды-ка вер-нул-ся в Ту-лу и жил у зна-ко-мых свя-щен-ни-ков. В на-ча-ле 1933 го-да епи-скоп встре-тил-ся с за-ме-сти-те-лем Ме-сто-блю-сти-те-ля мит-ро-по-ли-том Сер-ги-ем, и тот на-зна-чил вла-ды-ку епи-ско-пом Ско-пин-ским, ви-ка-ри-ем Ря-зан-ской епар-хии, где пра-вя-щим ар-хи-ере-ем был в то вре-мя ар-хи-епи-скоп Иуве-на-лий (Мас-лов-ский), ко-то-ро-го вла-ды-ка хо-ро-шо знал в быт-ность то-го пра-вя-щим ар-хи-ере-ем Туль-ской епар-хии; с ним он раз-де-лил и несколь-ко лет за-клю-че-ния в Со-ло-вец-ком конц-ла-ге-ре.

В 1935 го-ду епи-скоп Иг-на-тий был аре-сто-ван и при-го-во-рен к од-но-му го-ду ис-пра-ви-тель-но-тру-до-вых ра-бот за при-вле-че-ние к уча-стию в бо-го-слу-же-нии мо-ло-до-го че-ло-ве-ка. Вла-ды-ка по-дал жа-ло-бу на неза-кон-ный при-го-вор, и тот был от-ме-нен.

В 1936 го-ду на-ча-лись аре-сты ар-хи-ере-ев. Был аре-сто-ван ар-хи-епи-скоп Ря-з ан-ский Иуве-на-лий, а неко-то-рое вре-мя спу-стя, 3 фев-ра-ля 1936 го-да, епи-скоп Иг-на-тий и с ним неко-то-рые свя-щен-но-слу-жи-те-ли и ми-ряне го-ро-да Ско-пи-на. Все они бы-ли за-клю-че-ны в Бу-тыр-скую тюрь-му в Москве. До-про-сы про-дол-жа-лись в те-че-ние ме-ся-ца. Вла-ды-ку об-ви-ни-ли в со-зда-нии контр-ре-во-лю-ци-он-ной ор-га-ни-за-ции из ду-хо-вен-ства и ми-рян Ско-пин-ско-го рай-о-на, а так-же в том, что он опре-де-лял на свя-щен-ни-че-ские ме-ста осво-бо-див-ших-ся из ла-ге-рей.

В ок-тяб-ре 1935 го-да при встре-че со свя-щен-ни-ком вы го-во-ри-ли о по-ло-же-нии Пра-во-слав-ной Церк-ви в СССР и, в част-но-сти, о цер-ков-ных де-лах в ва-шей Ско-пин-ской епар-хии? - спро-сил его сле-до-ва-тель.

О по-ло-же-нии Пра-во-слав-ной Церк-ви я ни-че-го не го-во-рил, я го-во-рил толь-ко о сво-ем тя-же-лом ма-те-ри-аль-ном по-ло-же-нии, о пас-сив-ном от-но-ше-нии ко мне ча-сти ду-хо-вен-ства, неусер-дии от-но-ся-щих-ся ко мне, как к епи-ско-пу.

Ка-кие вы да-ва-ли ука-за-ния ду-хо-вен-ству, об-ра-ща-ю-ще-му-ся к вам в свя-зи с за-кры-ти-ем церк-вей?

В раз-ное вре-мя ко мне яв-ля-лись свя-щен-ни-ки, ко-то-рые до-кла-ды-ва-ли мне о за-кры-тии их церк-вей. Я им го-во-рил, что хо-да-тай-ства об от-кры-тии церк-вей де-ло не свя-щен-ни-ков, а ис-пол-ни-тель-ных ор-га-нов при церк-вях - цер-ков-ных со-ве-тов.
- При-ве-ди-те фак-ты ан-ти-со-вет-ских раз-го-во-ров со сто-ро-ны об-ра-щав-ших-ся к вам, как к епи-ско-пу, под-ве-дом-ствен-ных вам свя-щен-ни-ков и мо-на-хов.
- Со сто-ро-ны при-хо-див-ших ко мне по де-лам свя-щен-ни-ков и мо-на-хов ни-ка-ких ан-ти-со-вет-ских раз-го-во-ров в мо-ем при-сут-ствии не бы-ло.
- Ка-кие ан-ти-со-вет-ские ука-за-ния вы да-ва-ли при-хо-див-шим к вам свя-щен-ни-кам и мо-на-хам?
- Ни-ко-му из ду-хо-вен-ства я ан-ти-со-вет-ских ука-за-ний не да-вал, и ни-кто из ду-хо-вен-ства по это-му по-во-ду ко мне не об-ра-щал-ся.
- Ва-ши по-ли-ти-че-ские взгля-ды и от-но-ше-ние к со-вет-ской вла-сти?
- К со-вет-ской вла-сти я от-но-шусь ло-яль-но, но как ве-ру-ю-щий не мо-гу со-чув-ство-вать ме-ро-при-я-ти-ям со-вет-ской вла-сти в во-про-се от-но-ше-ния ее к Пра-во-слав-ной Церк-ви, в част-но-сти на-силь-ствен-но-му за-кры-тию и лик-ви-да-ции мо-на-сты-рей и раз-ру-ше-нию хра-мов, хо-тя и счи-таю это во-лей Бо-жи-ей за гре-хи ве-ру-ю-щих, ко-то-рые до-стой-ны это-го.
- Ко-го вы устро-и-ли на при-хо-ды сво-ей епар-хии из свя-щен-ни-ков и мо-на-хов, от-быв-ших на-ка-за-ние за контр-ре-во-лю-ци-он-ную де-я-тель-ность?
Вла-ды-ка пе-ре-чис-лил свя-щен-но-слу-жи-те-лей, ко-то-рых он на-зна-чил на при-хо-ды, по-яс-нив, что он на-зна-чил на при-хо-ды вер-нув-ших-ся из ис-пра-ви-тель-но-тру-до-вых ла-ге-рей свя-щен-ни-ков со-глас-но их про-ше-ни-ям.
- Ка-кую цель вы пре-сле-до-ва-ли, объ-еди-няя во-круг се-бя воз-вра-тив-ших-ся из ссыл-ки контр-ре-во-лю-ци-он-но на-стро-ен-ных по-пов и мо-на-хов? - спро-сил сле-до-ва-тель.
- Ни-ка-ко-го объ-еди-не-ния воз-вра-тив-ших-ся из ссы-лок свя-щен-ни-ков и мо-на-хов у ме-ня не бы-ло. От-ка-зы-вать им в на-зна-че-нии, как и всем про-чим свя-щен-но-слу-жи-те-лям, я не имел пра-ва, по-то-му что все они име-ли по-ло-жен-ные, как граж-дан-ские, так и епар-хи-аль-ные, до-ку-мен-ты.
- При-зна-е-те ли се-бя ви-нов-ным в предъ-яв-лен-ном вам об-ви-не-нии? - за-дал сле-до-ва-тель по-след-ний во-прос.
- В предъ-яв-лен-ном мне об-ви-не-нии ви-нов-ным се-бя не при-знаю, - от-ве-тил епи-скоп.

На этом до-про-сы бы-ли за-кон-че-ны. Епи-ско-па Иг-на-тия об-ви-ни-ли в том, что он, «поль-зу-ясь по-ло-же-ни-ем пра-вя-ще-го епи-ско-па, груп-пи-ро-вал во-круг се-бя ве-ру-ю-щих и мо-ло-дежь, сре-ди ко-то-рых про-во-дил ан-ти-со-вет-скую аги-та-цию и рас-про-стра-нял лож-ные контр-ре-во-лю-ци-он-ные слу-хи о яко-бы про-во-ди-мых со-вет-ской вла-стью го-не-ни-ях на ре-ли-гию и ве-ру-ю-щих, то есть в пре-ступ-ле-нии, преду-смот-рен-ном ста-тьей 58, пунк-ты 10 и 11 УК РСФСР».

16 мар-та 1936 го-да Осо-бое Со-ве-ща-ние при НКВД СССР при-го-во-ри-ло епи-ско-па Иг-на-тия к пя-ти го-дам ссыл-ки в Се-вер-ный край, и он был от-прав-лен в Ар-хан-гельск.
В 1937 го-ду еще бо-лее уже-сто-чи-лись го-не-ния на Рус-скую Пра-во-слав-ную Цер-ковь, и 3 ав-гу-ста 1937 го-да епи-скоп Иг-на-тий в ссыл-ке был вновь аре-сто-ван и за-клю-чен в тюрь-му го-ро-да Ар-хан-гель-ска.

Вы аре-сто-ва-ны за ак-тив-ную контр-ре-во-лю-ци-он-ную де-я-тель-ность. След-ствие пред-ла-га-ет вам дать от-кро-вен-ные по-ка-за-ния о ва-шей контр-ре-во-лю-ци-он-ной ра-бо-те.
- Ни-ка-кой контр-ре-во-лю-ци-он-ной ра-бо-ты я не вел и не ве-ду, - от-ве-тил епи-скоп.

Сле-до-ва-тель по-про-сил пе-ре-чис-лить зна-ко-мых, с ко-то-ры-ми вла-ды-ка встре-чал-ся в Ар-хан-гель-ске. Вла-ды-ка пе-ре-чис-лил тех епи-ско-пов и свя-щен-ни-ков, с ко-то-ры-ми он был зна-ком, раз-де-ляя с ни-ми тя-го-ты ссыл-ки в Ар-хан-гель-ске.

Рас-ска-жи-те о контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-сти участ-ни-ков ва-шей груп-пы.
- У ме-ня ни-ка-ких со-участ-ни-ков не бы-ло, и о контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-сти ко-го-ли-бо я ни-че-го не знаю.
- След-ствие еще раз пред-ла-га-ет пре-кра-тить упор-ное за-пи-ра-тель-ство и дать от-кро-вен-ные по-ка-за-ния о ва-шей контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-сти.
- Ни-ка-кой контр-ре-во-лю-ци-он-ной де-я-тель-но-стью я не за-ни-мал-ся и ви-нов-ным се-бя в предъ-яв-лен-ном мне об-ви-не-нии не при-знаю.
15 ок-тяб-ря 1937 го-да епи-скоп Иг-на-тий был при-го-во-рен к де-ся-ти го-дам за-клю-че-ния в ис-пра-ви-тель-но-тру-до-вой ла-герь. Мно-го-крат-ные ссыл-ки, за-клю-че-ния в тюрь-мы, до-про-сы, ка-торж-ная ра-бо-та в ла-ге-ре окон-ча-тель-но по-до-рва-ли его здо-ро-вье. Епи-скоп Иг-на-тий скон-чал-ся в Ку-лой-ла-ге Ар-хан-гель-ской об-ла-сти 9 фев-ра-ля 1938 го-да и был по-гре-бен в без-вест-ной мо-ги-ле на тер-ри-то-рии ла-ге-ря.

Игу-мен Да-мас-кин (Ор-лов-ский)

«Жи-тия но-во-му-че-ни-ков и ис-по-вед-ни-ков Рос-сий-ских ХХ ве-ка. Ян-варь». Тверь. 2005. С. 369–398

Письма святителя Игнатия (Брянчанинова) к отцу / Публикация священника Геннадия Беловолова

// Христианство и русская литература. – Сб.2. – СПб., 1996

Памяти безвременно ушедшего Александра Павловича Тарасова, хранителя усадьбы Покровское

Святитель Игнатий - не только один из отцов и учителей православной Церкви XIX в., канонизированный в 1988 г. как святой, но и удивительное явление русской культуры XIX в., без которого невозможно понять ее во всей полноте.

Он прошел уникальный духовный путь исканий. В миру Дмитрий Александрович Брянчанинов (род. 6 февраля 1807 г.) - потомок древнего дворянского рода на Вологодчине, «юный богоискатель», как его назвал М. А. Новоселов,1 или «ранний человеколюбец», как мог бы его назвать Ф. М. Достоевский, блестящий выпускник Главного Инженерного училища (182Ь), пансионер государыни императрицы Александры Федоровны и любимец государя императора Николая Павловича, участник кружка президента Академии художеств А. П. Оленина, своими опытами в литературе обративший на себя внимание А. С. Пушкина, И. А. Крылова, К. Н. Батюшкова, - он совершенно неожиданно для всех подал прошение об отставке, с тем чтобы принять монашество. Николай I через брата, великого князя Михаила Павловича, пытался отговорить молодого офицера, но, несмотря на «Высочайшую волю», Дмитрий Брянчанинов преодолел все препоны и стал иноком Игнатием, потом архимандритом и настоятелем Троице-Сергиевой пустыни близ Петербурга (1833-1857), был хиротонисан во епископа Кавказского и Черноморского (1857-1861) и закончил свои дни «на покое» в Николо-Бабаевском монастыре (ум. 30 апреля 1867 г.).

Жизнь, труды и писания святителя Игнатия представляют собой, как кажется на первый взгляд, неразрешимую тайну. Его духовные искания, аскетические устремления, монашеский путь никак не выводятся из его дворянского происхождения, не определяются ни его военным образованием, ни влиянием среды, ни духом XIX в. В то время как одна часть дворянской интеллигенции выходила на Сенатскую площадь, другая в Поисках идеала уходила на Запад или в Древнюю Русь. Брянчанинов одним из первых открыл православную Церковь как искомую цель: «Чтение отцов с полной ясностию убедило меня, что спасение в недрах Российской Церкви несомненно» («Плач мой»).

Интереснейшим моментом духовной биографии святителя Игнатия являются его отношения с отцом - Александром Семеновичем Брянчаниновым. Александр Семенович Брянчанинов, воспитанник Пажеского корпуса, служил камер-пажом при дворе императора Павла Петровича. Участник Отечественной войны 1812 г. Александр Семенович нес на себе печать своей эпохи: развитый вкус к изящному и любовь к помещичьему хозяйствованию, увлечение плодами европейского просвещения и строгую православную религиозность. Племянница святителя Игнатия Варвара Васильевна Боборыкина в воспоминаниях о деде - Александре Семеновиче утверждала, что «он был масон».2

1 Новоселов М. А. Письма к друзьям. М., 1994. С. 205.

2 Соколов Л. А. Епископ Игнатий Брянчанинов. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения: В 2 ч., с прил. Киев, 1915. Ч. 1. С. 18.

Однако, «по рассказам очевидцев, Александр Семенович всегда стоял литургию до конца и после того нес в руках данную ему просфору с непокрытою головой до своего дома».3 Он любил принимать у себя в имении епархиальных архиереев, устраивая им при этом чрезвычайно торжественные встречи.

А. С. Брянчанинов наследовал огромное состояние, но после уплаты многих долгов у него осталось лишь имение да около 400 душ крепостных. По этой причине он оставил Санкт-Петербург и поселился в родовом имении Брянчаниновых - селе Покровском. В нем А. С. Брянчанинов выстроил усадебный дом на свой вкус - в стиле классицизма - с приходской церковью в честь Покрова Пресвятой Богородицы (1809 - 18l1 гг.), в которой крестили Дмитрия Брянчанинова. (Примечательно, что А. С. Брянчанинов прежде всего полностью построил храм, а только потом приступил к усадебному дому!). Знаток вологодской старины Г. К. Лукомский восклицал об этой жемчужине усадебной архитектуры: «На далеком северо-востоке - отзвук виллы Палладио, но переработанный с своеобразным пониманием красоты деталей. Прелестное Покровское - одна из лучших усадеб России».4 Достопримечательностью усадьбы была семейная библиотека Брянчаниновых. Ее основатель, дед святителя Игнатия Семен Андреевич Брянчанинов. предводитель дворянства Грязовецкого уезда. читал книги Вольтера и Руссо. В его библиотеке сохранился, например, в виде списка трактат Фонтенеля «Рассуждение о множестве миров», запрещенный цензурой еще при императрице Елизавете Петровне.

Сохранился и рукописный «Каталог книгам А. С. Брянчанинова 1806 года», свидетельствующий о широте и глубине духовных и интеллектуальных интересов отца святителя Игнатия. В нем в систематическом порядке по рубрикам «исторические», «путешествия», «трагедии», «стихотворения» и др. перечислены книги Плутарха, Ломоносова, Фонвизина, Богдановича, Хераскова, Карамзина, Корнеля, Шатобриана.

Александр Семенович сам не чужд был литературных устремлений. Его перу принадлежит в высшей мере своеобразный дневник, который он вел с января по сентябрь 1842 г., «Записки дневные за 1842 г.». В нем описываются события каждого дня, встречи и беседы с людьми, наблюдения за природой, хозяйственные заметки - мир русского помещика. Помещик Грязовецкого уезда радел но народном просвещении, о чем свидетельствует тот факт, что в с. Покровском он содержал на своем полном иждивении приходское двухклассное училище, в котором обучалось до 50 детей.

В библиотеке семьи Брянчаниновых встречаются книги с монограммой в овале, тисненной на кожаном переплете, - «SB». Это монограмма Софии Афанасьевны Брянчаниновой, матери святителя Игнатия. Она происходила из другой ветви фамилии Брянчаниновых.

Дед святителя Игнатия по матери был также замечательной личностью. Афанасий Матвеевич Брянчанинов (ум. 178Ь г.)5 служил в лейб-гвардии Семеновском полку, тридцатилетним поручиком вышел в отставку, приобрел имения Фомино и Осанино в Грязовецком уезде Вологодской губернии и посвятил свои помещичьи досуги искусствам, писанию стихов и комедий. Сохранился дневник-альбом Софии Афанасьевны, который она вела с 1802 г., записывая в него стихи, отрывки из любимых литературных произведений, собственные переводы с французского. Открывают альбом стихи ее отца: ода «Всходяща солнца луч темнеет», стихотворение «Приятностню то в глазах наших блистает», «Вражда между чаем и кофием и водою. Героическая поэма». Здесь же переписано начало комедии «Слуга, совместник своего господина», посвященной вологодскому поэту и переводчику Алексею Васильевичу Олешеву. Будучи женат на двоюродной сестре поэта Михаила Никитича Муравьева, отца декабристов Никиты и Александра Муравьевых, А. М. Брянчанинов часто принимал его в своих усадьбах. Стихотворение «Сельская жизнь» (1770-е гг.) М. Н. Муравьев написал в виде послания Афанасию Матвеевичу:

3 Соколов Л. А. Епископ Игнатий Брянчанинов. С. 2).

4 Лукомский Г. К. Вологда в ее старине. Репринт с изд. 1914 г. Вологда, б. г. С. 307.

5 Фоменко И. Ю. Брянчанинов Афанасий Матвеевич // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 1: А-И. Л.. 1987. С. 126-127.

Ему же посвящены другие стихотворения Муравьева «Ода вторая к А. М. Брянчанинову», «Послание о легком стихотворстве к А. М. Брянчанинову», «Письмо к А. М. Брянчанинову на смерть супруги его Елисаветы Павловны» (бабки святителя Игнатия).

В этой духовной атмосфере рос будущий святитель.

Семейство помещика Александра Брянчанинова было большим и патриархальным. София Афанасьевна родила одиннадцать детей, но первые два ребенка умерли в первые дни младенчества. Дмитрий был третьим, т. е- старшим в семье. У него было четыре брата: Петр, Михаил, Александр. Семен, - и четыре сестры: Александра, Елизавета. София и Мария. Отец мечтал о государственном и военном поприще для своих сыновей. Дал им, насколько это было возможно в уездном захолустье, хорошее образование. «Каждый день свежая тройка привозила из города и отвозила обратно лучших учителей Вологодской семинарии и гимназии... А Братья исполнили волю отца - занимали самые высокие посты на государственной и военной службе, однако трое из четырех закончили жизнь монашеством. Петр Александрович Брянчанинов духовно был наиболее близок к старшему брату. Он прошел длительный путь военной и гражданской службы, был губернатором в г. Ставрополе, после чего вместе с братом - святителем Игнатием поселился в Николо-Бабаевском монастыре, где умер монахом с именем Павел.

Михаил Александрович Брянчанинов служил мировым посредником в Вологодской губернии, свои дни закончил монахом в Оптиной пустыни.

Александр Александрович Брянчанинов был военным, умер совсем молодым, перед смертью был пострижен в монашество своим братом и похоронен в Троице-Сергиевой пустыни.

Отец воспитывал своих многочисленных детей строго, если не сказать сурово. Отсутствие ласки в воспитании было виною тому, что между отцом и детьми установились почтительные, но несколько холодные отношения. Отец, видимо, не до конца понимал наклонности и устремления детей. Велико было его удивление, когда, везя сына Дмитрия в столицу поступать в Главное Инженерное училище, он спросил, кем бы он хотел быть, и получил неожиданный ответ: «Монахом».

Время учебы в Инженерном училище стало для Дмитрия Брянчанинова временем окончательного духовного выбора. О духовны» поисках этого времени свидетельствует его письмо от 23 декабря 1823 г. В это время Брянчанинов читает аскетические сочинения святых отцов, регулярно посещает храмы и монастыри Петербурга, чаще всего Валаамское подворье и Александро-Невскую лавру, каждое воскресенье причащается. знакомится со старцами и монахами.

К годам учебы относится еще одно письмо без точного указания даты, в котором выражен интерес к личности известного подвижника первой половины XIХ в. архиманд- рита Феофана Новоезерского (ум. 18 32). Однако духовные устремления «инженера-бессребреника» натолкнулись на активное противодействие отца, который в письме к начальнику училища графу Сиверсу, своему бывшему товарищу по службе в пажах, обратился с просьбой о наблюдении за воспитанником. Об увлечениях Брянчанинова был поставлен в известность и петербургский митрополит Серафим, который сделал строгий выговор лаврскому духовнику о. Афанасию за то, что тот будто бы склоняет офицера к монашеству. Окончательно судьбу Брянчанинова решило знакомство со старцем Леонидом (Наголкиным), первым оптинским старцем, в то время подвизавшимся в Александро-Свирском монастыре.

6. Соколов Л. А. Епископ Игнатий Брянчанинов. С. 38.

«Сердце вырвал у меня о. Леонид - теперь решено: прошусь в отставку от службы и последую старцу, ему предамся всею душею», - писал будущий святитель. 6 ноября 1827 г. Дмитрий Брянчанинов получил отставку и поступил послушником в Александро-Свирский монастырь под руководство старца Леонида.

В ответ на нарушение родительской воли отец прекратил общение со своим сыном и лишил его помощи. За это время (1827-1831 гг.) неизвестно никакой переписки с отцом. Единственное сохранившееся письмо (1830 г.) Брянчанинова-послушника обращено к «маминьке» Софии Афанасьевне. В нем он описывает свои монастырские скитания, встречу со старцем Феофаном Новоезерским. Видимо, Александр Семенович до последнего момента непреклонностью воли надеялся еще вернуть старшего сына на путь светской службы.

28 января 1831 г. послушник Дмитрий в кафедральном соборе Вологды был пострижен в монашество преосвященным Стефаном, епископом Вологодским, с наречением имени Игнатий. Ничего не знавшие родные Брянчанинова прибыли в этот день в собор к богослужению и стали свидетелями пострига сына. Александр Семенович был поражен, все планы относительно блестящей карьеры сына были разрушены. Отношения отца и сына приобрели весьма драматический характер. По пострижении молодой монах не нашел места в родном доме и вынужден был приютиться у своего дяди и крестного отца Д. И. Самарина, принимать помощь от дальней родственницы Воейковой.

Отношение отца к сыну изменило неожиданное обстоятельство. В конце 1833 г. 26-летний игумен Игнатий был вызван государем императором Николаем I в Петербург, где тот предложил ему стать настоятелем Троице-Сергиевой пустыни близ Петербурга. 1 января 1834 г. Игнатия возвели в сан архимандрита, а 5 января он приступил к исполнению настоятельских обязанностей.

Благоволение государя примирило Александра Семеновича, с этого времени возобновилась их переписка, В первых письмах Игнатий подробно описывал отцу сцену встречи с царем; в последующих - зная его честолюбие, он обязательно отмечал приезды в Сергиеву пустынь государя и наследника, извещал отца о бытовых подробностях своей жизни, встречах с братьями и сестрами, их продвижении по службе. В отличие от другой духовной переписки Игнатия, письма к отцу не содержат духовных размышлений, представляют прежде всего биографический интерес, содержат много бытовых подробностей жизни подвижника, которых мы не встречаем в духовной переписке.

Александр Семенович Брянчанинов прожил долгую жизнь (ум. 19 апреля 1875г.), пережив своего старшего сына. До конца своих дней он остался старинным русским барином. В век появившихся железных дорог он избегал ездить по ним, считая это ниже своего дворянского достоинства.

Публикуемые письма святителя Игнатия, епископа Кавказского (Брянчанинова), своему отцу хранятся в Вологодском областном краеведческом музее: Семейный фонд Брянчаниновых ф. 11, on. 1, ед. хр. 6. л. 1-45. Из 22 писем (1823-1860) мы отобрали для публикации 1 5. Письма переписаны Т. Н. Украинской. Письма № 4, 6, 7, 9 впервые были опубликованы А. Грязевым в газете «Благовестник» (1991, июль, б/н). Письма № 2-7 были опубликованы историком А. Орловым в вологодском журнале «Лад» (1993, № 4, с- 21-29). Остальные публикуются впервые. Публикацию письма № 1 подготовила заведующая литературным отделом Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Ольга Аркадьевна Пылева, занимающаяся биографией святителя Игнатия; приносим ей благодарность за помощь и содействие.

Письма публикуются в современной орфографии. Восстановленные даты писем даны в угловых скобках.

Почтеннейшие Родители!

Наконец-то я вышел из больницы, где провел около пяти недель. Слава Богу, я чувствую себя гораздо лучше и надеюсь, что смогу догнать в учебе. Великий Князь засвидетельствовал большое расположение ко мне: он посылал ко мне ежедневно своего доктора и тот каждый раз. приходя ко мне, расспрашивал о моих недугах, говорил мне много приятного. Князь Сивере посылает papa поклон. Тетка моя, Сухарева, в прошлый четверг навещала меня, она стала гораздо добрее ко мне и говорила обо мне с генералом Оперманном. Молодой М. Магницкий и М. Волоцкой посетили меня.

Время, проведенное в больнице, сделало меня более мудрым. Мне наложили на всю поверхность пластырь, и бедная моя спина превратилась в сплошную рану, которая не позволяла мне пошевелиться. В таком состоянии я пробыл целую неделю, утешаясь иногда чтением. Остаток времени я мог спокойно размышлять, прикованный к постели, которую я не мог покинуть в течение всех следующих недель. Я много думал о ценности человеческой жизни и только теперь смог оценить все значение известных слов Христа: «Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец» (Ап. I, 8). Эти слова заключают в себе все Священное Писание, так Священное Писание позволяет нам понять наше начало, наше естество и законы, ведущие нас к концу, который должен быть столь же прекрасен, как и наше начало; наше происхождение от Бога неизбежно направляет нас к поискам нашего конца в Боге.

Заранее предупреждаю вас, что не смогу вам много писать, так как должен нагонять класс, который за пять недель продвинулся далее меня.

Я с нетерпением жду maman к 1 3-му, как она написала, и надеюсь. что она уже в дороге и приедет точно. Мечтая о встрече, я буду трудиться с еще большим усердием, на какое только способен.

Целую братьев и сестер. Прощайте, мои родные.

Всегда ваш преданный сын - Димитрий Брянчанинов.

(перевод с французскою А. В. Даниловой)

Почтеннейший папинька!

Покорнейше Вас благодарю за сообщенные исторические сведения об отце Феофане, также и за пряники. Присылаю фасад нижнего этажа на цензуру и исправление; намерен сделать еще фасад с другой стороны и планы верхнего этажа и фундамента, которые, когда поспеют, намерен к Вам переслать. Мы, слава Богу, довольно здоровы; раза два на неделе ездим гулять. Любезнейшей маменьке всеусердный мой поклон, также братьям и сестрам.

Ваш покорнейший сын Дмитрий.

М. В. усерднейше кланяется. (1822-1826 гг.)

Любезнейшая маминька!

Письмо Ваше, посланное Вами с соловецким иеромонахом Моисеем, получил я от него перед самою Алексеевскою ярмонкою, которая кончилась два дни тому назад. Не грустите, что я от Вас уехал, и без того бы пришлось куда-либо выезжать в то время, когда вы из города стали бы перебираться в Покровское; 200 верст не так далекое расстояние, и отчего бы мне бояться Вашего приезда. - Притом если б жил я где близко Вологды, то не было б мне покоя, пока не побывал бы в Новоезерском монастыре у отца Феофана, - теперь же это дело уже в шляпе. Придется ли здесь мне жить, не знаю: место низкое, сырое, окруженное водою, - сказывают, что летом, когда подует ветер с Белого озера, все ходят в шубах, иногда и в Петровки, весною, пока лед не растает, - воздух очень острый, а осенью холодный от воды. Также и вода здешняя не по моему желудку.

Приехав сюда, стал чувствовать очень сильное биение сердца и боль в левом боку, почему и решился припустить три пьявки, от которых мне сделалось большое облегчение, - биение сердца совершенно прекратилось, боль в боку пропала так, как и во всей груди. Между тем мало-помалу начало портиться пищеварение, и приключилась сильная лихорадка, в которой нахожусь и поныне, хотя чувствую некоторое облегчение. Многие здешние рассказывают про Семигороднюю пустыню, что жить в оной ничем не хуже здешнего, а местоположение гораздо лучше, ибо лежит «а лощине, окруженной лесом; в самом монастыре находится ключ; от Вологды только в 70 верстах; заутрени начинаются с четырех часов, а здесь с двух; вообще вся служба несколько здешнего покороче. Все сие при моих обстоятельствах и здоровье весьма не худо; думаю, и Вы с этим согласитесь.

Об Новоезерском много чрезвычайного слышал и мало из слышанного увидел; порядок в Белых берегах гораздо строже и лучше, всенощные ровнехонько вдвое дольше, каша лучше здешней, рыбы здесь гораздо изобильнее. Братия очень свободны в обращении; про Михаила Васильевича говорят: «О! Это наш Новоезерский», а про меня: «Это пустынный». Виделся с о. Феофаном несколько раз, и он рассказывал о себе, что служил в штатской службе в Москве, будучи осемнадцати лет оставил мир, жил несколько времени в Синаксарской пустыне при о. Феодоре Ушакове, потом в Молдавии при Феодосии, а Паисия Нямецкого и не видел, десять лет был келейником митрополита Гавриила и 30 с лишком здешним настоятелем. Из Молдавии в Россию приехал с племянником графа Потемкина, который ушел тайно из России в Молдавию и был лет около десяти конюхом в монастыре, коего настоятелем был вышеупомянутый Феодосий. Он из дворян и теперь семидесяти девяти лет от роду. До сих пор еще не дали нам своей постоянной келий, а живем в чужих. Михайло Васильевич у Комаровского, а я у Яковлева; хотя и поместили нас обоих к Комаровскому, но мое пребывание у Яковлева есть следствие его особенного ко мне благоволения. Слава Богу, что брат Петр здоров и надеется вскоре возвратиться в Россию.

Михаило Васильевич усерднейше Вам кланяется, теперь он здоров, а с приезда тоже прихворнул было лихорадкою. Наконец, прося молитв и родительского благословения как у Вас, так и у Почтеннейшего Папиньки и желая вам всем истинных благ, честь имею пребыть, почтеннейшие Родители, вашим покорнейшим сыном.

Димитрий Брянчанинов.

Р. S. Любезным братьям и сестрам кланяюсь. Хорошо, если бы Вы (...) изволили прислать за мною бричечку. Самсон с особенным усердием мне прислуживает.

Почтеннейший Родитель!

Не нахожу довольно слов благодарить за все оказанные мне милости, кои трогают до глубины мое сердце.

Преосвященный приехал к нам в пятницу вечером с двумя архимандритами. В субботу ездил освящать церковь в Рабангской волости на Сухоне, откуда возвращался со мной в бричке на двух воронках новых. Вечером приказал петь всенощную по монастырскому уставу, - а в воскресенье за обеднею меня посвятил в игумены и, отобедав, уехал в большом удовольствии. Иван и Михаило действовали с полным усердием. Василий в стихаре подавал жезл и орлецы в монастыре и на освящении.

О. Виктор весьма беспокоится о деньгах, кои назначает он для своего несчастного сына, и просит убедительно, чтоб Вы не отказали ему в благодеянии взять оные деньги к себе для приращения и тем доставить кусок хлеба сколько-нибудь верный его сыну и Вашему крестнику.

За тем остается мне благодарить Вас за чашки и прочие присланные ко мне вещи и с искреннейшею преданностию и высокопочтением пребывать покорнейшим сыном.

Игумен Игнатий.

Был я у Ж., который чрезвычайно был рад моему приезду.

Любезнейшим сестрицам усердно кланяюсь и желаю им всякого благополучия.

(1833 г., кон. января-февраль)

Почтеннейший Родитель!

На сей почте пришло предписание, дабы нимало не медля отправлялся я в Петербург к митрополиту Ф(иларету) на подворье. Митрополит пишет мне своеручное письмо, в коем говорит, что сие путешествие мое не от него зависит. Почему, сдав Лопотов монастырь, должен я приехать в Вологду и нимало не медля ехать в назначенный путь, что все должно произойти на следующей неделе.

Ваш покорнейший сын, игумен Игнатий.

Почтеннейший Родитель!

Благодарение Милосердному Господу, прибыл я благополучно в Петербург 5-го числа вечером и остановился на Троицком подворье. Причина моего сюда путешествия объяснилась и подтвердила Ваши и мои догадки. Михаила и Семена видел, Александра надеюсь скоро видеть. Мое дело не получило еще настоящей развязки: ибо я еще не представлялся Государю. Оба митрополита, Петербургский и Московский, особливо последний, очень ко мне милостивы. Синодский обер-прокурор также.

Что далее происходить будет, о том Вас уведомить не замедлю. Любезнейшим сестрам усердно кланяюсь. За тем с искреннейшим высокопочитанием и преданностию честь имею пребыть
Ваш покорнейший сын игумен Игнатий.

1833 года декабря 12 дня.

Адрес мой на Троицкое подворье.

Почтеннейший Родитель!

Поздравляю Вас с наступившим праздником Рождества Христова и с Новым Годом; желаю Вам всего благого, приятного и полезного!

12 числа сего месяца, вечером в шесть часов представлялся я Государю Императору наедине, в его кабинете. Трогательно было и интересно сие представление. Государь обнял меня, - я его; он повторял неоднократно: Друг мой! Друг мой! - я кричал: Отец мой! Отец мой! - Изволил подробно расспрашивать о обстоятельствах моей жизни в монашестве; между прочим рассказал я ему о болезни и кончине Маминьки, что он изволил выслушать с большим соболезнованием. Спрашивал о братьях; я рассказывал отдельно о каждом. Он не знал, что Михаило и Александр мои братья. Наконец объявил мне свою волю, чтоб я оставался близ Петербурга в Сергиевской пустыне, находящейся в пятнадцати верстах от столицы по Петергофской дороге. (Сия пустыня есть второклассный монастырь, имеющий до семидесяти тысяч дохода; настоятелем в ней здешний викарный архиерей.) А для того чтоб дать мне время полечиться у доктора Арндта, Государь не открывал некоторое время воли своей Синоду.

Между тем продолжал я жить на Троицком подворье, пользуясь особенными милостями митрополита Филарета, который есть редкость в нынешнее время. С решительною приверженностию к православной Церкви соединяет он Христианскую деятельность и естественный проницательный аналитический ум. Каждый день, если куда не отозван, обедаю у него, и он бывает столько снисходителен, что весьма подолгу со мною беседует о духовных предметах. Арндт, очень добрый человек, посещает меня и пользует с хорошим успехом; дает мне слизегонительные порошки и холодный чай из тысячелиственника, и, благодарение Господу, чувствую себя гораздо лучше.

Михайло бывает у меня довольно часто и служит довольно благополучно; Семен премилый, прерачительный, скромный и осторожный. Александра еще не видал, - хотя с первых дней моего приезда послал к нему известие и просил, чтоб он приехал ко мне для свидания, и денег 15 рублей на дорогу. Сухарева хлопочет. Я у нее однажды обедал, и она дважды у меня была. Александр Александрович вечерком сидел у меня довольно долго. Нередко является Павел Иоакимович.

31 числа декабря, приехав из Зимнего дворца, где представлялся Государыне, опять видел и Государя и вкруг их все семейство, - нахожу у себя письмо Ваше, извещающее меня о кончине сестры Софии Александровны! Тоскуя невольно, не знаю, тосковать ли, ибо, сколько ни рассматривал, тем более уверялся, что она не на руки попалась, и со страхом опасался, чтоб не поразила слух мой печальная весть о неблагополучной развязке. И ей, бедной, как было трудно заглушать свои сердечные чувствования и беспрестанно себя насиловать. - что все она мне поверяла с полною откро-венностию. Остается то в утешение, что она была от всего сердца привязана к Господу и к святым Его заповедям и пострадала довольно. - Он взял ее и в руках Его вернее ей будет. 31 декабря был у меня Михайла, а сегодня Семен, премилый юноша. От него получил письмо ваше в ответ на первое мое: оно пролежало на почте лишнюю неделю.

Сего дня за обеднею по повелению Государя Императора произведен был в Казанском соборе в архимандрита в Сергиевскую пустыню; а викарному архиерею дано к содержанию его другое средство.

Хотел было сообщить Вам и других довольно новостей, - но весть, от Вас полученная, отнимает чувство писать об них. Простите! Почтеннейший Родитель! Не предавайтесь печали: ваша бодрость нужна для многих. Простите!

С искреннейшею преданностию, честь имею пребыть
Ваш покорнейший сын архимандрит Игнатий.

1834-го года 1-е генваря.

Р. S. Не велите продавать моих лошадей: я за ними пошлю; а за прокормление готов заплатить, и денег мне не присылайте, или получите от Геркулесова, благодаря Бога, здесь ни в чем не нуждаюсь.
Присылаю Вам книгу: «Путешествие в Иерусалим». Примите благосклонно!

Почтеннейший Родитель!

Очень сожалею, что не исполнилось желание Ваше видеть двух братьев Михаила и Александра в отпуске. Последний, хотя и очень поправился, однако до сих пор не может иначе выезжать, как в карете. Его дело, получив сперва хороший ход, впоследствии замялось, - но, может быть, к лучшему: ибо теперь мои агенты зачинают опять действовать с живостию, хлопочут о переведении его офицером в Кирасирский полк, стоящий за Москвою, по его собственному желанию, а не в пехоту, коей служба ему не знакома. Я делаю, что могу, и не без труда; но на самих господ не иначе действую, как убеждениями, которые не всегда бывают действительны.

О Петре сделано представление. Не оставьте его: ибо его место стоит хорошего имения, - и совершенно справедливо, что при переводе его в Гвардию нельзя сделать менее издержек.

По милости Божией живу я довольно благополучно. Недели с две чувствую себя порядочно здоровым и хлопочу до усталости. Устаю не столько от дела, сколько от частых разъездов. Митрополит Филарет, мой особенный покровитель, нынешнюю зиму не будет присутствовать в Синоде.

В. А. Волоцкой опасно болен нервическою горячкою; доктора уже отказались.

Простите, Почтеннейший Родитель! С истинным высокопочитанием и преданностию честь имею быть Ваш покорнейший сын архимандрит Игнатий.

Любезнейшим сестрицам кланяюсь и желаю им всех благ. Хочу печатать, - и получаю Ваше письмо от 5-го октября. Жалею о сестре Александре! Что делать? Петру, если возможно, пошлите хоть две тысячи, а третью я беру на себя, - в следующем порядке: возьмите годичный вексель, а в продолжении года надеюсь Вам возвратить капитал и с процентами. Но чтобы Петр, когда и если придет в состояние, то положил бы себе непременным правилом оную тысячу возвратить мне, или в случае моей смерти - в Сергиеву пустыню. Ибо доходы монаха, получаемые от олтаря, не должны выходить в собственность частного человека. Если же он не будет в состоянии возвратить, - то Бог простит всякому неимеющему.

Если же Вы и теперь ему откажете, то 1-е - он лишится выгоднейшего места; 2-е - всякое мое ходатайство потеряет вес, а в настоящем случае принесет немалое бесчестие.

Притом на первый раз ему нужно экипироваться, а потом для поддержания дальнейшей службы ему не нужно более 1000 рублей ежегодно.

Отяготительно их поддерживать в начале их службы, но если не поддержать, то век свой прослужат и ничего не выслужат. Здесь все ахают, называя Петра счастливым: ибо точно ему доставлен редкий случай.

Почтеннейший Родитель!

В письме моем к Вам, посланном Галактионом, упоминал я, что хлопочу об Александре, дабы произвели его в офицеры. Дело имело хороший ход: ибо их генерала Жадовского просили люди, могущие не только его просить, но почти ему приказывать. Но поелику всякого юнкера, производимого в офицеры, должно непременно представлять на лицо Великому Князю, то и производство Александра оставлено до того времени, как он поправится. Он еще слаб и теперь гостится у меня в монастыре. Причем добрые люди мне дали следующий совет: не захочу ли я, чтоб он был произведен в офицеры в пехоту? На что я с радостью согласился, с тем чтоб перевести его в Семеновский полк для сослужения с братьями. Прошу Вас покорнейше на сию статью прислать мне предписание, как выше сказано, или с какими изменениями. Прибавлю: он на первый случай должен быть произведен в армию, ибо и теперь в армии служит.

2-е. Писал я Вам также о Петре, что хлопочу о помещении Петра в штабе первой армии; ибо хлопотать о переводе его в гвардию мне было б очень трудно. При сем открывается для него выгоднейший случай. В намерении поместить его в штаб 1-й армии писал я письмо к генерал-адъютанту Муравьеву вместе с его братом, здесь служащим в Синоде. Ответ Муравьева ко мне и к брату при сем прилагаю. Кажется, самая судьба представляет сему офицеру решительный оборот в службе и Вам случай довершить Ваши ему благодеяния. На короткое время усилив Ваши вспомоществования, Вы приведете его в состояние совсем не нуждаться в Вашей помощи. Притом, перевод его в гвардию и экипировка гвардейская никак менее бы не стоила. Муравьев редкий человек, по. своим правилам строгий христианин и по службе употребляется в важных обстоятельствах; например, послан был в Египет для переговоров с Пашою, потом командовал отрядом, посланным на помощь турецкому султану против Ибрагима. Что Вы относительно сего рассудите, сделайте милость, по первой же почте меня уведомить, дабы я мог соответственно Вашему предписанию распорядился.

Здоровье мое, слава Богу, поправляется. Был у меня в гостях Наследник; сам ездил в Александрию для освещения домашней церкви в присутствии всей Императорской фамилии. Царь обещается ко мне побывать и с Царицею.

Простите, почтеннейший Родитель, с нежнейшим высокопочитанием и преданностью, остаюсь Вашим покорнейшим сыном арх(имандрит) Игнатий.

Р. S. Ответ генерала Муравьева ко мне и его брату, сделайте милость, ко мне пришлите обратно по первой почте.

Почтеннейший Родитель!

Честь имею поздравить Вас с наступившим Новым Годом 1836-м, коим пугали многие многих. Усерднейше желаю Вам проводить оный в полном здравии и благополучии. Здесь все по-старому: покупают, строят, забавляются, женятся и посягают. Кажется иным. Что небо иногда гневно смотрит на землю. Сей гневный взор очень заметен был нынешнею зимою, когда при совершенной ясности неба. при ярком солнце днем, при ярких звездах ночью лютый мороз свирепствовал несколько недель, убивая и людей, и животных. Гневный взор неба был заметен и летом, когда несколько недель не было ни капли дождя, воздух был наполнен душистым дымом, сквозь который краснело солнце, как кровь. Благодаря Господу Богу нынешние осень и зиму провожу спокойно, не тревожимый никакими особенными болезненными припадками. Вижу нередко братьев. Семен очень хорош в офицерском мундире, степенен, основателен, в обществе скромен и благоразумен, по службе точен и осторожен. Петр получил Станислава, очень делен, очень способен к поенной службе, должно ожидать, что он далеко пойдет.

Простите, почтеннейший Родитель! Желая искренно Вам всех благ, с истинным высокопочитанием и преданностию имею честь быть Вашим покорнейшим сыном архимандрит Игнатий.

1836 года генваря.

Любезным сестрицам усердно кланяюсь и благодарю за присланные уксус, сухари, варенье и сироп (?), раньше не благодарил, ибо не знал, что оные Вами присланы.

Почтеннейший Родитель!

Имею честь поздравить Вас с наступающими днями рождения вашего Ангела, усерднейше желаю Вам добраго здоровья и прочих благ видимых и невидимых. О себе уведомляю Вас, слава Господу Богу, довольно здоров, - при строжайшей осторожности. Ни утром, ни вечером не выхожу из дому, и тем только избегаю лихорадки и судорог в желудке. Внешния мои обстоятельства довольно благополучны.
Любезнейшим сестрицам усердно кланяюсь и желаю всего добраго. Затем с истинным почтением и преданностию имею честь быть Ваш покорнейший сын арх(имандрит) Игнатий.

1836 года майя 4-го дня.

Почтеннейший Родитель!

Сегодня или завтра отправляюсь в Валаамский монастырь для некоторых распоряжений недели на три или четыре. Прошу Вас покорнейше - пришлите людей, коих были милостивы мне обещать, также косули две железныя и несколько простых на доброй рабочей лошади. - Что сие будет стоить - не премину к Вам выслать деньги или братьям передать. Храповицкий усердно Вам кланяется: он на днях у меня обедал с киевским митрополитом. Если невозможно будет мне видеться с Вологодским губернатором, то мои знакомые передадут ему все, что следует.

Простите, почтеннейший Родитель, с истинным почтением имею честь быть
Ваш покорнейший сын арх(имандрит) Игнатий.

Почтеннейший Родитель!

Письмо Ваше получил от брата Михаила. Вероятно, и Вы получили мое от Дмитрия - человека, принадлежавшего отцу Михаилу Чихачеву, которого отправил я за лошадьми и который, должно быть. и теперь уже находится на обратном пути. Не писал я по почте после 1-го января, весьма сомневаясь в известной Вам статье и поджидая отъезда Дмитрия, который с неделю похворал и потому выехал не так скоро, как я предполагал.

Очень жалею, что Вы были нездоровы и благодарю милосердного Бога за облегчение вашей болезни. Здоровье мое по милости Божией в здешнем месте поправляется. Продолжаю жить довольно благополучно. Строюсь. Удивителен и жалок владыка Стефан! По одному подозрению, якобы я его оклеветал, он перешел от большой любви к большой ненависти. Даже вздумал жаловаться на меня в Синод, не рассудив того, как примет его жалобу Синод, и без того негодующий на него, между тем как Государь Император изволил меня рекомендовать столь милостиво. Надо бы узнать совершенно ли основательно сомнение, на которое и я имею некоторые причины. Если оно основательно, то можно бы шалунов за ушенки подрать.

Слава Богу, что Петр женился. Дай Боже ему всякого благополучия. Михайло и Семен приезжали ко мне в монастырь 11-го марта. Александра до сих пор еще не видел.

Простите, Почтеннейший Родитель, желаю Вам доброго здоровья и во всем благополучия. С истинным высокопочитанием и преданностью остаюсь Ваш покорнейший сын архимандрит Игнатий.
13 марта.

Любезнейшие сестрицы!

Желаю Вам всякого добра. Каково-то Вы поживаете. Весьма был бы я Вам благодарен, если б Вы потрудились описать мне подробнее в простых речах кончину сестры Софии Александровны. Вы знаете ее ко мне и мою к ней привязанность. В здешнем мире живут люди вместе по плотским связям, а в будущем веке Господь вселяет единомысленных в дом покоя, уготованный для тех, кои здесь единым сердцем правильно исповедают Создателя.

Прощайте, буди над Вами благословение Божие.

Ваш преданнейший брат И. О. Михаил просит, нельзя ли известить его сестру о кончине их матери Катерины Михайловны.

Почтеннейший Родитель!

Приятнейшее письмо Ваше получил.

Здоровье мое, хотя и получше прежнего, однако все еще чувствую лихорадочные припадки. Здешних подробностей Вам не описываю, ибо монаху не следует услаждаться земными благами и, следовательно, подробно о них говорить. Только сие скажу: Господь сыплет на меня Свои благодеяния, а я не престаю прогневлять Его своими грехами.

В двадцатых числах августа посещали обитель Государь Император, Государыня Императрица и Наследник. При сем бывший свидетелем Стефан Дмитриевич Рындин, вероятно, все подробности Вам расскажет.

Простите Почтеннейший Родитель! С истинным высокопочитанием и преданностию, честь имею быть Ваш покорнейший сын арх(имандрит) Игнатий.

Августа 27 дня.

Любезнейшим сестрицам кланяюсь и покорно благодарю за приятнейшие письма.

Почтеннейший Родитель!

Приятнейшее письмо Ваше получил от Галактиона и весьма оному обрадовался, я весьма сомневался, доходят ли мои письма до Вас. Однако, если и доходят, то некоторые не дошли: ибо помню, что извещал Вас и благодарил за лошадей, которые дошли в добром порядке и теперь очень хорошо служат.

Александру гораздо получше, хлопочу, нельзя ли его произвести в офицеры; если сие не удастся, то буду хлопотать, по приказанию Вашему, чтоб его уволили в отпуск, вместе с Михаилом. Семен приезжал ко мне в монастырь 10-го июня вместе с дядею Павлом Алексеевичем Шипиловым. 15-го был Григорий Платонович Волков. Степан Дмитриевич Рындин посылает ко мне письма за письмами, хлопочет о Вологодском архиерее, но едва ли что выхлопочет. Его история или поступок относительно меня заставил пристальнее взглянуть на различные жалобы на него, в Синод присланные. Много найдено в его поступках противозаконного, и посланы к нему три выговора, один вслед за другим. Ныне еще какое-то поступило дело, кажется, тоже для него невыгодное: ибо м(итрополит) Филарет, прощаясь со мною при отъезде в Москву в последних числах мая, сказал: «Еще пришла жалоба на вашего Стефана, он час от часу становится мудренее».

С месяц времени живу безвыездно в монастыре и хвораю лихорадкою. Государь живет в Петергофе; к нему отправляется из Петербурга первая знать и к нам в обитель заезжает. О брате Петре я еще ничего решительного не имею. Хочется выторговать, чтоб на нашей стороне барыш был. Постройка моя приходит к окончанию; настоятельские келий отделаны; перебрался я в них накануне Троицына дня. Бричка мне здесь не нужна. Сделайте милость, продайте оную, если для Вас она не понадобится, а цену оной позвольте мне пожертвовать двум сестрицам, при Вас живущим, на их надобности. Нередко бывает у меня Храповицкий, который теперь уже полным генералом, он свидетельствует Вам свое высокопочитание.

Усерднейше поздравляю Вас с устроением сестры Александры Александровны и желаю ей всяческого благополучия. Простите, Почтеннейший Родитель, с искреннейшей преданностию и почтением честь имею быть

Ваш покорнейший сын арх(имандрит) Игнатий.

Святитель Игнатий (в миру Димитрий Александрович Брянчанинов) родился 5 февраля 1807 года в селе Покровском Грязовецкого уезда Вологодской губернии. Отец святителя, Александр Семенович, принадлежал к старинной дворянской фамилии Брянчаниновых. Родоначальником ее был боярин Михаил Бренко, ору-женосец великого князя московского Димитрия Иоанновича Донского. Летопи-си сообщают, что Ми-хаил Бренко был тем самым воином, который в одежде великого князя и под княжеским знаменем геройски погиб в битве с татарами на Куликовом поле. Алек-сандр Семенович Брянчанинов в своей семье сохранял добрые старинные обычаи. Он был верным сыном Православной Церкви и усердным прихожанином выстроенного им в селе Покровском храма.

Мать епископа Игнатия была образованная интелли-гентная женщина. Выйдя весьма рано замуж, она все-цело посвятила свою жизнь семье. София Афанасьев-на любила больше всего старшего сына Димитрия, отличая в нем ум и красоту.

Димитрий рано научился читать. Его любимой книгой была «Училище бла-го-честия». Эта книга, простым и ясным языком рассказывавшая о жизни и подвигах древних подвижников, оказала большое влияние на впечатлительную душу буду-щего подвижника. Юный Димитрий Брянчанинов весьма рано воз-любил уединен-ную сосредоточенную молитву. В ней он находил отраду и утешение.

Очень способный и не по годам серьезный отрок получил прекрасное до-машнее образование.

Когда Димитрию исполнилось 15 лет, отец повез его в Петербург для продол-жения образования. По дороге в столицу Димитрий впервые открыто высказал же-лание стать монахом, но отец не обратил на это внимания.

В Петербурге молодой Брянчанинов блестяще сдал вступительные экзамены в Военное Инженерное училище и при значительном конкурсе первым был зачис-лен сразу же во 2-й класс.

Все годы учения Димитрий Брянчанинов был первым учеником, отличался редкой скромностью, искренней набожностью и пользовался всеобщей любовью соуче-ников и преподавателей. Но много и скорбей пришлось претерпеть буду-щему святителю в училище.

Светлой звездой, блеснувшей в этой чуждой ему мгле, явилась дружба с Ми-хаилом Чихачевым, который учился в том же Инженерном училище и, подобно своему юному другу, с детства мечтал о молитве и подвигах. Их дружба затем продолжа-лась всю жизнь и являет прекрасный образец истинно хрис-тианской дружбы, потому что основой ее были не какие-нибудь земные интересы, а единое стремле-ние служить Христу Спасителю и взаимная поддержка на пути этого служения. Они вместе ходили в храм Божий, вместе молились.

В годы учения Димитрий Александрович был желанным гостем во многих великосветских домах. Родственные связи ввели его в дом президента Академии художеств и члена Государственного Совета Алексея Николаевича Оленина.
В его доме на литературных вечерах Брянчанинов был любимым чтецом и дек-ламатором, а сво-ими литературно-поэтическими дарованиями он приобрел бла-госклонное внимание А. С. Пушкина, И. А. Крылова, К. Н. Батюшкова и
Н. И. Гнедича.

Светское общество заманчиво распростирало навстречу Брянчанинову свои объятия, но не смогло уловить его. Не мирскими развлечениями, а молитвой, посе-щением храма Божия и изучением наук был занят пытливый юноша. Более двух лет провел он в усердном изучении наук, и вот, когда перед миром ума его открылась обширная область эмпирических знаний человеческих, когда изучил он химию, физику, философию, географию, геодезию, языкознание, лите-ратуру и другие науки, он поставил перед собой вопрос: что, собственно, дают науки человеку? «Человек вечен и собственность его должна быть вечна. Пока-жите мне эту вечную собственность, — говорит он, — которую я мог бы взять с собою за пределы гроба». Но «науки молчали».

В это время искатель истины познакомился с монахами Валаамского подворья и Александро-Невской лавры. Они-то и помогли найти то, к чему стре-милась его душа.

Под руководством иноков Димитрий Александрович начал читать творения святых отцов. Вот как сам он пишет о том благодатном влиянии, которое произ-вели на него святоотеческие творения: «Что прежде всего поразило меня в писаниях отцов Пра-вославной Церкви? — Это их согласие, согласие чудное, величественное».

Чтение творений святых отцов, назидательные беседы с иноками лавры, через которых он познакомился с известным впоследствии Оптинским старцем Леонидом — все это возродило и окончательно укрепило в сердце Димитрия желание детских лет его — уйти в монастырь.

Нелегко было Брянчанинову исполнить это заветное свое желание.

Окончив Инженерное училище в 1826 году в чине поручика, Димитрий Алек-сан-дрович, желая уйти в монастырь, сразу, в том же году, подал прошение об отставке. Но здесь ему пришлось вступить в единоборство со многими «силь-ными мира сего» и «показать пример непоколебимого мужества, доблести мученической, прямого исповедничества». Родители категорически отказались благословить его на путь иноческой жизни. Начальство отказало ему в отставке. Сам император Николай I был против его увольнения.

Несмотря на убедительные просьбы, личные объяснения, твердость желания и редкую тактичность, Димитрий Брянчанинов не получил отставки, и по назна-че-нию начальства должен был в 24 часа выехать в Динабургскую крепость.

Но когда в жизненной борьбе бывают бессильны собственные силы подвиж-ника, ему на помощь приходит Сам Бог и Своим премудрым Промыслом устрояет все ко благу.

В Динабурге Брянчанинов скоро заболел, а осенью 1827 года было принято его прошение об освобождении от светской службы. Димитрий Александрович сразу же воспрянул духом; он уехал в Александро-Свирский монастырь Олонецкой гу-бернии к старцу иеромонаху Леониду и вступил в число послушников этого мо-на-стыря. Однако вскоре иеромонах Леонид был вынужден переселиться в Пло-щанскую пустынь Орловской губернии, а затем в Оптину пустынь. За ним последовал и Димитрий Брянчанинов. Не долго пробыл послушник Димитрий и в Оптиной пустыни. Скудная пища этой прославленной впоследствии обители отразилась на его здоровье.

В это время тяжело заболела мать Димитрия — София Афанасьевна. Готовясь к смерти и желая проститься со своим старшим сыном, она настояла, чтобы отец послал за ним в Оптину пустынь крытую повозку. Находясь и сам в очень тяжелом состоянии в Оптине, Димитрий Брянчанинов посещает больную мать.

Весьма недолго пробыл послушник Димитрий в родительском доме. В скором времени он удалился в Кирилло-Новоезерский монастырь. В этой обители жил на покое известный своей святой жизнью архимандрит Феофан. Строгий устав оби-тели был по душе послушнику Димитрию, но суровый, сырой климат мест-ности отрицательно повлиял на его здоровье. Он заболел лихорадкой и для ле-чения был вынужден вернуться в Вологду и остановиться у своих родственни-ков. Несколько окрепнув, он с благословения Вологодского епископа жил в Се-мигородской пус-тыни, а затем — в более уединенном Дионисиево-Глушицком монастыре.

Годы, проведенные в перечисленных монастырях, обогатили его духовной мудро-стью, укрепили его преданность воле Божией.

В 1831 году Вологодский епископ Стефан, видя пламенную ревность послуш-ника Димитрия, решил исполнить желание его сердца: 28 июня он совершил постриг Димитрия в монашество в кафедральном Воскресенском соборе и нарек его Игна-тием, в честь священномученика Игнатия Богоносца. Тому, кто от юности своей носил Бога в своем сердце, приличнее всего было дать это имя.

4 июля того же года монах Игнатий был рукоположен епископом Стефаном во иеродиакона, а 25 июля — во иеромонаха.

Видя духовную зрелость иеромонаха Игнатия, епископ Стефан назначил его вскоре настоятелем и строителем Пельшемского Лопотова монастыря, ко-торый был уже предназначен к закрытию. Сравнительно недолго (около двух лет) настоятельствовал здесь отец Игнатий, но за этот короткий срок благодаря своей мудрости, твердой воле и несокрушимой энергии возродил обитель в духовном и хозяйственном отно-шении. За короткий срок число братии уве-личилось до 30-ти человек.

Молодой настоятель относился к братии своей обители, сочетая отеческую строгость с трогательной любовью. Чувствуя эту любовь, насельники обители покорно повиновались настоятелю, несмотря на его сравнительно юный возраст.

28 января 1833 года за усердные труды по возрождению обители иеромонах Игна-тий был возведен в сан игумена.

В это время о его деятельности стало известно в Петербурге. В конце 1833 года он был вызван в столицу и ему поручили в управление Троице-Сергиеву пустынь, с возведением в сан архимандрита.

Троице-Сергиева пустынь была расположена на берегу Финского залива близ Петербурга. Ко времени назначения в нее архимандрита Игнатия она пришла в сильное запустение. Храм и келлии пришли в крайнюю ветхость. Немно-гочислен-ные братия (15 человек) не отличались строгостью поведения. 27-летнему архимандриту пришлось перестраивать все заново: храмы, корпуса, за-водить сельское хозяйство; он упорядочил богослужение в обители, собрал прек-расный хор.

С 1836 по 1841 гг. известный церковный композитор протоиерей Петр Ива-нович Турчанинов проживал рядом с Сергиевой пустынью — в Стрельне. Глубоко уважая отца Игнатия, он откликнулся на его просьбу и взял на себя труд обу-чения монастырского хора. Несколько лучших своих музыкальных произведе-ний отец Петр Турчанинов написал специально для этого хора.

Великий русский композитор М. И. Глинка тоже был глубоким почитателем архимандрита Игнатия; по его просьбе он занимался изучением древней русской музыки и своими советами способствовал повышению музыкальной культуры хора обители.

Живое участие в организации хора Сергиевой пустыни принимал и директор придворной капеллы А. Ф. Львов.

Архимандрит Игнатий совмещал почти несовместимые должности: он был для братии обители прекрасным настоятелем, администратором и в то же время благостным старцем-духовником. В 27 лет он уже имел дар принимать по-мыслы своих пасомых и руководить их духовной жизнью. По собственному признанию отца Игнатия, служение живым словом было его основным занятием, которому он отдавал все свои силы. Подвиг служения ближним словом назидания был для него источником радости и утешения на поприще его многоскорбной жизни. В Сергиевой пустыни он, несмотря на крайнюю занятость, написал и боль-шинство своих произведений.

С 1838 года круг деятельности архимандрита Игнатия значительно расши-рился: он был назначен благочинным всех монастырей Петербургской епархии и мог теперь более широко распространять свое благотворное влияние на мо-нашество всей епархии. Он способствовал расцвету духовной жизни древнего Ва-лаамского монастыря, содействуя назначению туда настоятелем опытного в духовной жизни игумена Дамаскина.

В Сергиевой пустыни к отцу Игнатию непрестанно приходили посетители всех положений и рангов. С каждым нужно было побеседовать, каждому нужно было уделить время. Весьма часто приходилось выезжать в Петербург и бывать в домах знатных благотворителей его обители. Несмотря на такой, внешне казалось бы, рассеянный образ жизни, в душе архимандрит Игнатий оставался аскетом-пустынником. Он умел при любых внешних условиях жизни сохранять внутреннюю сосредоточенность, непрестанно совершать Иисусову молитву.
В одном из писем отец Игнатий писал о себе: «Я, проведя начало своего ино-чест-ва в уединеннейших монастырях и напитавшись понятиями строгой аскетики, сохранял это направление в Сергиевой пустыни, так что в моей гостиной я был репрезентабельным архимандритом, а в кабинете скитянином».

Там, в уединенной комнате, отец Игнатий проводил бессонные ночи в молитве и слезах покаяния. Но, как истинный раб Божий, руководствуясь духом смирения, он умел скрывать от взора людей свои подвиги.

В 1847 году архимандрит Игнатий, изнуренный болезнями, подал прошение об увольнении на покой, но вместо этого получил длительный отпуск и поехал лечить-ся в Николо-Бабаевский монастырь Костромской епархии. На пути
в этот мона-стырь он остановился в Москве и несколько дней провел в Троице-Сергиевой лавре.

В Николо-Бабаевском монастыре отец Игнатий пробыл 11 месяцев, после чего опять вернулся в Сергиеву пустынь. Опять начались многотрудные дни: руко-вод-ство духовной жизнью монастырской братии, прием посетителей, выезды в Петер-бург, строительство новых храмов.

По воспоминаниям архимандрита Игнатия (Малышева), его духовный отец — архимандрит Игнатий (Брянчанинов) весьма различно относился к посетителям, оно зависело от того, с каким расположением души приходили они к отцу Игна-тию. Его душа обладала особым свойством видеть состояние души других людей. Это особое свойство имеют почти все облагодатствованные люди, люди духа, а не плоти. Архимандрит Игнатий с одного взгляда постигал душу чело-века. С окаменелыми он был молчалив. С лукавыми — порой юродствовал. Но с искавшими спасения он был откровенен и беседовал подолгу, вливая в душу собеседника спасительный бальзам слова Божия, святоотеческих наставлений и проверенных своей жизнью советов.

Круг знакомых у отца Игнатия был весьма обширен. Епископы, настоятели мона-стырей, иноки и простые миряне обращались к нему со своими просьбами, зная, что любвеобильное сердце отца Игнатия откликнется на их нужды.

Имя архимандрита Игнатия знали во всех слоях общества. Весьма со мно-гими духовными и светскими лицами отец Игнатий переписывался. Так, Н. В. Гоголь в одном из своих писем с большим уважением отзывается об отце Игнатии. Извест-ный адмирал Нахимов — герой Крымской войны с благоговением принял икону святителя Митрофана Воронежского, присланную ему в Севасто-поль архимандри-том Игнатием. Замечательно его письмо к великому русскому художнику К. П. Брюллову.

Всего в настоящее время известно более 800 писем епископа Игнатия.
В письмах как-то живее раскрываются качества души архимандрита Игнатия: его необычай-ная благостность, духовная рассудительность, глубокое и правиль-ное понимание современной ему жизни.

Шли годы. Телесные силы отца Игнатия все более слабели. Мысль уйти на покой, чтобы в уединенном безмолвии провести конец жизни, появлялась все чаще.

В 1856 году он предпринял путешествие в Оптину пустынь, предполагая совсем переселиться туда, но это намерение не осуществилось, ибо Господу было угодно, чтобы Его избранник послужил Святой Церкви еще и в епископском сане.

В 1857 году, по представлению Петербургского митрополита Григория, архиманд-рит Игнатий был посвящен во епископа Кавказского и Черноморского. Хиротония состоялась 27 октября 1857 года в Петербургском Казанском соборе. Хиротонию совершил митрополит Григорий с сонмом других иерархов.

Отец Игнатий никогда не стремился к епископскому сану. Не об архиерей-ском жезле, а о простом посохе пустынножителя были его непрестанные мечты. В речи при наречении он сказал: «Во дни юности своей я стремился в глубокие пустыни, но я вовсе не мыслил о служении Церкви в каком бы то ни было сане свя-щенства. Быть епископом своего сердца и приносить в жертву Христу помыш-ления и чувствования, освященные Духом, — вот высота, к которой привлека-лись мои взоры».

4 января 1858 года епископ Игнатий приехал в город Ставрополь и вступил в управление епархией.

Недавно открытая Кавказская епархия была весьма неустроена. Население отли-чалось неспокойным воинственным характером; поэтому первое слово свя-тителя Игнатия, обращенное к ставропольской пастве, было словом мира. «Мир граду сему!..»

Недолго — менее четырех лет — управлял Преосвященный Игнатий Кав-казской епархией. За это время он посетил многие приходы своей обширной епархии, привел в порядок органы епархиального управления, добился повы-шения окладов духовенству епархии, ввел торжественное богослужение, устроил прекрасный ар-хиерейский хор, построил архиерейский дом, перевел семинарию в новые лучшие здания и внимательно следил за ее внутренней жизнью. Кроме того, он неустанно проповедовал. В отношении к духовенству и прихожанам Владыка Игнатий был истинным миротворцем: строгий к себе, он был снисходи-телен к немощам ближних.

Но тяжкая болезнь не покидала епископа Игнатия и на Кавказе, и летом 1861 года он подал прошение уволить его на покой в известный ему уже Ни-коло-Бабаевский монастырь. Через несколько месяцев просьба была удов-летворена, и 13 октября этого же года он вместе с несколькими преданными учениками переехал в назван-ную обитель.

Спустя некоторое время он писал своему другу Михаилу Чихачеву: «Никогда в жизни моей я не был так доволен моим положением, как доволен им теперь. Кажется, мой Ангел Хранитель по повелению Божию продиктовал Святейшему Синоду указ о мне — так этот указ удовлетворяет требованиям моего душевного настроения и телесного здоровья».

Трудное дело — управление епархией — епископ Игнатий совершил достойно. И теперь он шел на покой, чтобы подготовить в уединении душу для перехода в вечность и для посильных занятий на благо ближних.

Епископ Игнатий приехал в Николо-Бабаевский монастырь 13 октября 1861 года. И вот потекли годы уединенной жизни в малоизвестной обители.

Ко времени приезда Владыки Игнатия Николо-Бабаевский монастырь пришел в крайне плачевное положение. Не было даже продовольствия, и обитель имела большие долги. Многие здания, в частности, соборный храм, пришли в ветхость.

Природный ум и практичность владыки позволили ему в короткий срок улучшить материальное положение обители и произвести капитальный ремонт зданий и построить новый храм в честь Иверской иконы Божией Матери.

В свободное время святитель занимался пересмотром своих прежних сочи-нений и написанием новых. В Николо-Бабаевском монастыре святитель Игнатий написал «Приношение современному монашеству» и «Отечник». Множество назидатель-ных писем его относится к этому периоду.

Свои сочинения сам автор разделил на три группы: первые 3 тома — «Аске-тические опыты», включающие статьи, в основном напи-санные в Сергиевой пустыни; 4-й том — «Аскетическая проповедь», куда вошли проповеди, произ-несенные на Кавказе; 5-й том — «Приношение современному монашеству», то есть советы и наставления монашествующим о внешнем поведении и внутреннем делании, 6-й том — «Отечник» — был издан уже после смерти епископа Игнатия. Эта книга содержит высказывания более 80 подвижников по вопросам хрис-тиан-ской аскетики и примеры из их жизни.

Сочинения епископа Игнатия — это не плод размышлений богослова-теоре-тика, а живой опыт деятельного подвижника, созидавшего свою духовную жизнь на основе Священного Писания и нравственного предания Православной Церкви.

О творениях святителя Игнатия нужно сказать прежде всего то, что все они имеют печать благодатной помазанности. Он писал свои произведения тогда, когда Боже-ственный глагол касался его чуткого уха, когда в его сердце появ-лялось слово, посланное Господом.

«Бывали в жизни моей минуты, — писал он С. Д. Нечаеву, — или во время тяжких скорбей, или после продолжительного безмолвия, минуты, в которые появлялось в сердце моем «слово». Это слово было не мое. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости, потом отходило. Случилось записывать мысли, которые так ярко светили в сии блаженные минуты. Читаю после, читаю не свое, читаю слова, из какой-то высшей среды нисходившие и остающиеся настав-лением». По этой причине святитель Игнатий не смотрел на свои произведения как на свои собственные, но признавал их «собствен-ностью всех современных подвижников Православной Церкви».

Сочинения святителя Игнатия излагают учение святых отцов о христианской жиз-ни, «примененное к требованиям современности». В этом — важная особенность и достоинство его творений.

Богословское наследие святителя Игнатия было принято читателями с большой любовью и благодарностью.

Еще при жизни епископа Игнатия его творения разошлись по многим обителям Русской земли и получили высокую оценку.

Саровская пустынь приняла «Аскетические опыты» с особенной любовью. В Киево-Печерской лавре, Оптиной пустыни, в обителях Санкт-Петербургской, Московской, Казанской и других епархий творения святители были признаны душеспаси-тельными книгами, отражающими аскетическое предание православ-ного подвиж-ничества, применительно к духовным требованиям иночества того времени. Даже на далеком Афоне творения епископа Игнатия получили извест-ность и вызвали благоговейное почитание их автора. Лучшие иерархи прошлого века сразу же увидели в сочинениях преосвященного Игнатия всестороннее руководство к духовной жизни. Митрополит Петербургский Исидор 7 апреля 1867 года писал епископу Игнатию: «Получив сегодня 3—4 тома сочинения Вашего преосвященства, спешу принести Вам искреннюю признательность за полезные труды Ваши, свидетельствующие о глубоком изучении Вами душеспа-сительного учения богомудрых подвижников благочестия и истинных руководи-телей в иноческой жизни».

В первый год пребывания в Николо-Бабаевском монастыре здоровье епископа Игнатия несколько улучшилось. Но вскоре болезнь опять усилилась, и он до самой смерти безвыездно пребывал здесь.

Наступил 1866 год, печатались 3-й и 4-й тома его творений. Сам же епископ Игнатий настолько ослабел, что все приезжавшие к нему поражались, видя его. Но духом владыка был бодр, он ждал смерти, ибо всю жизнь посвятил на служение Христу и жизнь для него была Христос, а смерть — приобретение (Флп. 1, 21).

В последние дни своей жизни он был проникнут необычайной милостью ко всем, которая, казалось, была растворена какою-то жалостью. Но вместе с тем и несказанная радость сияла на лице больного.

16 апреля 1867 года, в первый день Пасхи, владыка с большим трудом отслужил последнюю литургию. Больше уже он не выходил из келлии, силы его заметно слабели.

На шестой день после смерти было совершено отпевание тела епископа Игнатия преосвященным Иоанафаном, епископом Кинешемским, по пасхаль-ному чину.

На погребении святителя Игнатия присутствовало 5 тысяч человек.

Все удивлялись мягкости рук и вообще покойному положению тела почив-шего, которое нисколько не издавало обыкновенного запаха тления. Отпевание усопшего скорее походило на какое-то торжество, чем на погребение. Невольно вспомина-лись слова усопшего: «Можно узнать, что почивший под милостью Божией, если при погребении тела его печаль окружающих растворена какою-то непостижимой отрадою».

Гроб с телом святителя был обнесен вокруг собора и при пении «Христос Воскресе» опущен в землю в малой больничной церкви в честь преподобного Сергия Радо-нежского и свт. Иоанна Златоуста, у левого клироса.

Весьма примечательно, что епископ Игнатий, почти двадцать пять лет отдав-ший на служение северной обители преподобного Сергия, вечное упокоение нашел тоже в храме преподобного Сергия, только на юге.

В автобиографических записках М. В. Чихачева отмечены посмертные явления свя-тителя Игнатия своим пасомым.

Так, на двенадцатый день по кончине святителя одна из духовных дочерей его, находившаяся в большой скорби из-за его внезапной кончины, видела его в неописуемом свете в храме. Ночью того же дня она слышала дивное пение тысячи голосов. Мерно гудели издали густые басы, как гудит в пасхальную ночь звон всех московских колоколов, и плавно сливался этот гул с мягкими бархатными тенорами, с рассыпавшимися серебром альтами, и весь хор казался единым гласом — столько было в нем гармонии. И все яснее и яснее выделялись слова: «православия поборниче, покаяния и молитвы делателю и учителю изрядный, архиереев богодухновенное украшение, монашествующих славо и похвало; писании твоими вся ны уцеломудрил еси. Цевнице духовная, новый Златоусте: моли Слова Христа Бога, Егоже носил еси в сердце твоем, даровати нам прежде конца покаяние!»

Пение этого тропаря повторялось в течение трех ночей.

Служение епископа Игнатия словом назидания не прекратилось с его кон-чиной. Учение святителя о духовной жизни христианина, изложенное им в его тво-рениях, служит спасению христиан всех последующих поколений. Многочис-ленные изда-ния творений Владыки Игнатия быстро расходились по обителям и частным лицам, по лицу всей Русской земли.

В год смерти епископа Игнатия архиепископ Ярославский Леонид писал: «Я упо-ваю, что православные русские люди мало-помалу усвоят себе покойного святителя; в его жизни и писаниях они постараются найти и найдут что может быть общедушеспасительного».

Интерес к личности и бессмертным творениям епископа Игнатия не угасает и в наши дни. На Православном Востоке епископ Игнатий считается выдаю-щимся подвижником и православным духовным писателем.

«Все, чему учит епископ Игнатий по вопросам, относящимся к христианской жизни, находится в полном соответствии с Вселенским преданием Православия, основано на этом предании, высказанном в творениях святых отцов».

И в настоящее время преосвященный Игнатий является лучшим духовным руково-дителем, лучшим примером того, как в жизненном водовороте человек может сохранить верность Христу, возгревая постоянно в сердце своем огонь любви и преданности Богу.

Епископ Игнатий канонизован за святость жизни, которая раскрывается в его творениях, написанных в духе подлинного Православного святоотеческого преда-ния. Они продолжают и ныне действенно оказывать свое благотворное влияние на всех, ищущих пути христианского спасения.