Новгородская ересь. Сергей Кравченко

. Последующие части можно отыскать по тегу „Ветхий завет”.

Из истории этого вопроса следует, что под руководством новгородского архиепископа Геннадия была составлена полная Библия, причём Ветхий завет был переведён с Вульгаты [ 1 ] , так как рукописей Ветхого завета найти на Руси не удалось .

Зачем Геннадию в XV веке понадобилось собирать под одной обложкой Ветхий и Новый заветы практически в их нынешнем виде? Какую цель он преследовал? И он ли это сделал?

Почему церковь отрапортовала о победе над жидовствующими, а реально получилось иначе, и изрядная доля православных в наши дни считает, что эта ересь существует до сих пор и более того — господствует в иерархии РПЦ [ 3 ]

Можно обнаружить множество противоречий в событиях того времени и даже в богословских трудах.

Геннадий — главный борец с ересью, и вдруг при нём к трём книгам, используемым в богослужении на Руси, в качестве священной книги добавляется Ветхий завет, фактически пропагандирующий ту же ересь.

Считается, что Библия Геннадия — это основа современной русскоязычной Библии, так как она фактически без изменений была через 80 лет напечатана в виде Острожской Библии в западной части Руси и в 1663 году воспроизведена как первая московская печатная Библия. Казалось бы, все вопросы с переводом текста Ветхого завета решены, ан нет: при Петре I снова начинают согласовывать его содержание с греческим текстом, но переводчики почему-то делали его перевод с Вульгаты и с еврейского масоретского текста, считая его оригиналом. Переводчиков обвинили в нарушении воли Петра. После Петра вакханалия с переводами с некоторыми перерывами продолжалась до конца XIX века.
.

Из истории перевода видно, что была серьёзная борьба русских богословов с теми, кто пытался навязать свой вариант Библии, и эта борьба затрагивала не только содержание перевода, но и перечень книг Ветхого завета.

Ересь жидовствующих, Стоглавый собор, антииудейская полемика в Палее, никонианский раскол — это лишь видимая часть айсберга сложного процесса продвижения Ветхого завета в Россию, а то, что происходило на самом деле, — отчасти предано забвению, а отчасти до сих пор тщательно скрывается.
.

Эти события необходимо восстановить по крупицам и намёкам, которые остались по недосмотру более поздних заинтересованных в этом деле «редакторов».
.


«Иудейское еретическое движение в Древней Руси последней трети XV — н. XVII века. Пыталось насаждать в Русской Церкви иудаизм. Своё название оно получило от слова «жидовство». Продолжая тысячелетние традиции тайных иудейских сект, жидовствующие выступали против христианского учения, отрицали Святую Троицу, хуля Сына Божия и Святого Духа. Они отвергали Божество Спасителя и Его Воплощение, не принимали спасительных Христовых Страстей, не верили Его преславному Воскресению , не признавали они и всеобщего воскресения мёртвых, отрицали Второе славное Пришествие Христово и Его Страшный Суд. Они не признавали Духа Святого как Божественной Ипостаси.

Жидовствующие отвергали апостольские и святоотеческие писания и все христианские догматы, учили соблюдать закон Моисеев, хранить субботу и праздновать иудейскую пасху. Они отрицали церковные установления: таинства, иерархию, посты, праздники, храмы, иконопочитание, все священные предметы, службы и обряды. Особенно ненавидели они монашество.

Жидовствующие надругались над Честным Крестом, Святыми иконами и Мощами, совершая над ними бесчинства, непредставимые для человека, выросшего в Православной вере. По свидетельству св. Иосифа Волоцкого, глумясь над святынями, они говорили: «Надругаемся над этими иконами, как жиды надругались над Христом ».

Продолжением этого глумления над всем святым были блуд и разврат. Жидовствующие священники совершали Божественную литургию, наевшись и напившись, после блуда, кощунственно ругались над Святым Телом и Честной Кровью Христовой и совершали другие осквернения, о которых, по словам прп. Иосифа Волоцкого, «нельзя и написать».

Жидовствующие возбуждали в малодушных и маловерных сомнение в некоторых местах Священного Писания, и прежде всего Нового завета ; соблазняли и с помощью распространяемых ими отреченных, т. е. осуждённых Церковью, книг — пособий по тайным наукам — и искажённых списков Священного Писания; пользовались и всем доступным им арсеналом иудейского чернокнижия и колдовства.

В организации секты жидовствующих многое напоминало будущее масонство: строгая законспирированность, проникновение в высшие слои правительства и духовенства; ритуал, включающий «обряд» поругания святыни; формирование системы «учитель — ученик» вне традиционных православных представлений.

Являясь непримиримыми врагами Христианства, жидовствующие скрывали ненависть к нему, втайне рассчитывая постепенно разрушить его изнутри. Перед людьми, твёрдыми в вере, еретики представляли себя «добрыми христианами» и «образцовыми ревнителями Православия».

Начало ереси относится к 1471, когда в Новгород в свите князя Михаила Олельковича из Киева прибыл жидовин Схария («Захарья евреянин», «Захарья Скарья жидовин»), князь Таманский. Этот хорошо образованный и обладавший большими международными связями жидовин принадлежал к иудейской секте караимов, имевшей широкую сеть своих организаций в Европе и на Ближнем Востоке. Караимы относились к одному из течений иудаизма, выполнявшему почти все его установления, но признававшему Иисуса Пророком . Караимство возникло в VIII в. в Вавилонии, вобрав в себя мелкие иудейские секты и восприняв традиции саддукеев. В отличие от иудеев-раввинистов, руководствовавшихся преданием и Талмудом, караимы считали себя вправе обращаться к закону Моисея без посредников.

… Ещё с X века караимы имели тесные связи с Иерусалимом и Константинополем. Как сообщает историк З. Анкори, «Иерусалим X века был связан с Троками (местечко Трокай в Литве) позднего средневековья через плодотворное посредство караимского центра в византийском Константинополе». В XIV — XV вв. караимы активизировались в Византии, Турции, Болгарии и на Руси.

Как писал Г. М. Прохоров, «когда обнаруживается, что византийско-турецкие жидовствующие были «сионитами», ревностнейшими из караимов, большие расстояния — географические и временные — между Малой Азией и Балканами XIV в. и Великой Русью XIV — XVI вв. оказываются преодолёнными цепью взаимосвязанных караимских общин — в Крыму, Литве и Западной Руси. Караимы обитали на Крымском полуострове и прилегающих к нему землях задолго до XIV в. — по крайней мере, судя по письменным данным, не позже, чем со 2-й пол. XII в. От своих ближневосточных и балканских единоверцев северо-восточные караимы получали учительную литературу и учителей». В XII — XIII вв. немецкие раввины в Регенсбурге получали сочинения караимов через Русь. Крымская и киевская общины постоянно получали религиозную литературу и сведущих в ней людей из Вавилонии, Палестины и Константинополя.

До возникновения ереси жидовствующих иудейская секта караимов уже предпринимала своё антихристианское наступление на Русь в XIV — XV вв. Это наступление можно усмотреть в секте стригольников, действовавшей в Пскове, от которого рукой подать до Трок в Литве — одного из главных центров караимов.

Создавая секту жидовствующих в Новгороде, караим Схария, по-видимому, выполнял задание одного из международных иудейских центров и учитывал опыт деятельности стригольников. В короткий срок этому иудейскому конспиратору удалось сколотить тайное общество, численностью по меньшей мере в 33 человека, из которых 27 составляли священники, их ближайшие родственники, дьяконы и клирики.

Быстрое распространение иудейской ереси в русской духовной среде объяснялось состоянием православного вероучения и церковной литературы в XIV — XV вв. Исторически сложилось так, что в состав служебных книг вошло немало элементов, отражающих скорее иудейскую, чем православную традицию вероучения . В русских рукописях оказалось значительное число материалов, входивших в «круг важнейших синагогальных праздничных и будничных чтений». Псалмы, найденные у еретиков, оказались еврейским молитвенником «Махазор». Архимандрит Кирилло-Белозерского монастыря Варлаам заметил по их поводу: «Ни в одном из псалмов этого перевода нет пророчеств о Христе » (к вопросу о пророчестве в псалмах мы ещё вернёмся — авт.). Н. С. Тихонравов сделал вывод, что это не Псалтирь Давида, а молитвы иудейские, употребляемые при богослужении, в которых ярко просвечивается иудейская оппозиция (неприязнь) учению о троичности лиц Божества.

В XV в. по еврейскому тексту было исправлено Пятикнижие Моисея, в иудейской (негреческой) традиции переведена книга Пророка Даниила, Иудейский перевод «Есфири» появился вообще в конце XIV в. И.Е. Евсеев отметил, что этот перевод свидетельствует о «высоком и исключительном уважении переводчика к еврейской истине. В местах христологических пророческих выразительно внесено понимание раввинское». «Здесь мы имеем, — заключают исследователи, — вековую литературную традицию перевода с еврейского». «Шестокрыл» с иудейским летосчислением, «Логика» Моисея Маймонида, астрологические трактаты, атеистические сочинения Раймонда Луллия были широко распространены в русских рукописях XV—XVI вв.

Иудейские традиции просматривались и в т. н. хронографической редакции Толковой Палеи. Представленная рядом рукописей, начиная со 2-й пол. XV в., она содержала большое количество апокрифического материала, имеющего иудейские источники.

Длительное существование иудейской книжной традиции на Руси объясняет в немалой степени успех пропаганды Схарии. Посеять сомнения, основываясь якобы на канонической книге, было основным способом обратить в ересь. Этот механизм обращения показан в сочинении инока Зиновия Отенского, разоблачающем ересь Феодосия Косого.

Некие крылошане пришли к иноку Зиновию спросить, истинно ли учение Феодосия Косого. Сами же они, как видно из их рассказа, склонялись к тому, что оно истинно. «Косой посему истинна учителя сказует, понеже в руку имеет книги и тыя разгибая, комуждо писаная дая, самому прочитати и сея книги рассказует. А попы и епископы православные — ложные учителя, потому что, когда учат, книг в руках не имеют».

Использование в русских служебных книгах текстов, чуждых православной традиции, вызывало у людей сомнения в правильности их исповедания Христианской веры.

Первым внешним проявлением ереси жидовствующих уже в 1470-х стали иконоборческие демонстрации. Еретики, ссылаясь на Пятикнижие Моисеево, стали призывать к уничтожению икон. «Они, — писал Иосиф Волоцкий, — запрещали поклоняться Божественным иконам и Честному Кресту, бросали иконы в нечистые места, некоторые иконы они кусали зубами, как бешеные псы, некоторые разбивали».

Несмотря на неприличный, скандальный характер, который приобретала ересь жидовствующих, её влияние усиливалось. Примерно в 1480 еретики проникают и в Москву. Здесь они расширяют свою организацию за счёт видных государственных деятелей из окружения самого царя Ивана III. Кроме священников главных соборов Кремля, еретики привлекли к себе многих бояр, руководителя русской внешней политики дьяка Федора Курицына и даже ближайшее окружение наследника Русского престола. Участие в тайной организации значительного числа государственных людей во многом объяснялось хорошим отношением к жидовину Схарии самого Ивана III, вплоть до 1500 приглашавшего этого иудея к себе на службу.

Деятельность секты была разоблачена в 1487 архиеп. Геннадием, сообщившим о ней царю и митрополиту Геронтию. По указанию царя несколько еретиков, названных Геннадием, были арестованы и подвергнуты «градской казни» (наказание кнутом на торгу) за надругательство над иконами.

Высокопоставленные покровители жидовствующих не допустили осуждения ереси как таковой. На Соборе 1488 были объявлены только незначительные преступники, а сама секта и её руководители названы не были. В 1490 главой Русской Церкви стал митрополит Зосима, втайне поддерживавший ересь жидовствующих, которого Иосиф Волоцкий назвал «вторым Иудой». Тем не менее в этом же году, несмотря на противодействие митрополита Зосимы, Собор Русской Церкви уже публично осудил еретиков, назвав в своём приговоре дела их «жидовскими», а их самих «сущими прелестниками и отступниками веры Христовой».

Против жидовствующих встали все русские люди. Православная Церковь в лице её лучших представителей: Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, архиеп. Геннадия Новгородского — дала еретикам достойный отпор.

Прежде всего были просмотрены церковные книги и из них изъято всё чуждое русской православной традиции, ликвидированы иудейские синагогальные тексты, все сомнительные места, которыми еретики прельщали православных священников. По инициативе архиеп. Геннадия была полностью переведена Библия. Этот перевод окончательно обезоруживал еретиков (каким образом? — наш вопрос: авт.), которым в своих аргументах против Христианства оставалось прибегать только к открытому обману.

Архиепископ Геннадий организовал также перевод полемических сочинений, в которых представлялось систематическое опровержение иудейских сект. Были переведены сочинение магистра Николая Делира, «чина меньших феологии преследователя, прекраснейшие стязания, иудейское безверие в Православной вере похуляюще»; сочинение «учителя Самоила Еврейна на Богоотметные жидове, обличительно пророческими речьми» и др. сочинения против иудеев.

Преступления «жидовствующих» против Христианства были раскрыты в сочинении Иосифа Волоцкого «Просветитель». Большую роль в борьбе против еретиков сыграл составленный Нилом Сорским сборник житий, куда он включил, в частности, жития Феодора Студита и Иоанна Дамаскина, осуждавших иконоборчество.

Пользуясь поддержкой высокопоставленных покровителей, жидовствующие добились назначения на должность архимандрита Юрьева монастыря еретика Кассиана. Владыка Геннадий, несмотря на все старания (Юрьев монастырь входил в его епархию), не смог изгнать нечестивца. Более того, жидовствующие путём интриг и клеветы сумели свести в 1503 с Новгородской кафедры самого владыку Геннадия.

После Собора 1490, осудившего ересь жидовствующих, борьба с ними продолжалась ещё почти 15 лет. Только в 1504 царь Иван III принял решение созвать новый Собор. На нём еретики ещё раз подверглись решительному осуждению, а их руководители после суда казнены».

Для чего жидовствующим нужно было насаждать своё учение на Руси? Неужели они хотели, чтобы русские православные христиане стали иудеями? Это — невероятно, потому что не соответствует целям их кукловодов и дальнейшему развитию событий.

Значит «ересь жидовствующих» — это только прикрытие, дымовая завеса, отвлекающий манёвр, создающий возможности для реализации более важных целей. Эти цели нам и предстоит выявить, чтобы знать наверняка, чему противостоять и каким образом организовать это противостояние.
.

Очевидно и другое: богословы РПЦ неправильно определили цели жидовствующих, решив, что те хотят лишить их монополии на пастырскую деятельность и жестоко расправились со своими соратниками-христианами, желавшими религиозного просвещения и улучшения церковной организации.
.

Из приведённого выше описания ереси следует, что борьба была нешуточная, а большая часть православной церкви была отнесена к жидовствующим и осуждена только потому, что царь поддержал их противников. Возможно, что при победе тех, на кого навесили ярлык «жидовствующие», вероучение православия в наши дни имело бы иное содержание, а история страны была бы во многом иной.

Встречаются и другие мнения о ереси «жидовствующих» [5 ], но они выпадают из общего контекста отношений к произошедшим событиям.

В 1551 году состоялся Стоглавый собор, на котором был рассмотрен вопрос о переводах святых книг:

«А которые будут святыя книги Евангелие и Апостолы, и Псалтири и прочая книги, в коейждо церкви обрящете, неправлены и описливы, и вы бы те все святыя книги с добрых переводов справливали соборне, занеже священныя правила о том запрещают и не повелевают неправленых книг в церковь вносити, ииже по них рек» [6 ]

В постановлении собора говорится, что святыми книгами являются Евангелие, Апостолы и Псалтирь и что в церкви можно пользоваться ими, если они с добрых переводов, а неправленые книги в церковь приносить нельзя. А о Ветхом завете и Геннадиевской Библии не упоминается, хотя если бы к тому времени они существовали, то участники собора о них были бы осведомлены и должны были бы высказать своё мнение о правомочности пользования ими.
.

Сергей Михайлович Соловьёв в «Истории России с древнейших времён» [7 ] (т. 5) приводит содержание письма Геннадия Новгородского к ростовскому архиепископу Иоасафу:

«Есть также известие, сколько книг принёс с собою в монастырь Иосиф Волоцкий: четыре Евангелия, Апостол, два Псалтиря, сочинения Ефрема, Дорофея, Петра, Дамаскина, Василия Великого, патерик азбучный, два ирмолога».

Таким образом, даже в середине XVI века Ветхий завет в его известном ныне составе на Руси не был распространён и не относился к священным книгам.

Теперь рассмотрим Геннадиевскую Библию.

На первом листе Геннадиевской Библии написано:

«В лето 7007 (= 1499 г.) написана бысть книга сия, глаголемая Библия, рекше обеих Заветов Ветхаго и Новаго, при благоверном великом князе Иване Васильевиче, всеа Руси самодержце, и при митрополите всеа Руси Симоне, и при архиепископе новогороцком реко со, в Великом реко Городе, во дворе архиепископле, повелением архиепископля архидиакона инока Герасима. А диаки, кои писали, се их суть имена: Василь Ерусалимьской, Гридя Исповедницкой, Климент Архангельской».

В журнале «София» [8 ] выражено мнение автора к этой надписи:

«Мы не знаем, какие мысли владели новгородским писцом, проставившим эту «входную запись» на первом листе лежащей перед ним огромной рукописной книги (объёмом в тысячу листов!). Просто и без пафоса он зафиксировал появление первого в славянском мире полного кодекса Библии».

Скорее всего, эту фразу написали значительно позже, ведь других подтверждений о том, что Библию составили во времена и под руководством Геннадия, не существует. Да и логики в действиях архиепископа Геннадия по переводу Ветхого завета никакой нет. А вот задним числом приписать авторитету по борьбе за чистоту православия двуединую священную книгу, где в первой части сама ересь возведена в ранг богооткровенной истины, это вполне логичное действие знахарской корпорации: Если сам борец с ересью жидовствующих составил Ветхий завет, то это уж точно — боговдохновенная книга и неотъемлемая часть православной Библии.

Есть ещё одно слабое место, которое не учли корректоры. В сборнике решений Стоглавого собора [9 ] царь Иван Грозный задаёт вопрос собору о ростовщичестве.


Мы видим, что в те времена ростовщичество существовало и даже монастыри на Руси этим грешили: оставшиеся у них запасы денег и продукты отдавали в рост. Иван Грозный, по-видимому, ощущал всю пагубность этого дела и требовал доказательств освящения ростовщичества Божественным писанием. Собор ему чётко отвечает, что лихва запрещена не только священничеству, но и простым людям. Если бы Геннадиевская Библия уже была, то Собор сослался бы на Второзаконие, где она прямо предписана иудеям.

В то время опирались на «Правила Святых Апостолов» [10 ], запрещающие ростовщичество. Правило 44 гласит:

«Епископ, или пресвитер, или диакон, лихвы требующий от должников, или да престанет, или да будет извержен» .

Известный богослов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии И. А. Чистович в книге «История перевода Библии на русский язык», вышедшей в 1873 году, ничего не говорит об инициативе Геннадия, а лишь упоминает, что «собрание полной Библии в России сделано в самом конце 15 века; причём как некоторые книги переведены с Вульгаты, так и расположение книг сделано по Вульгате же, потому конечно, что она была уже в печатном издании».
.

Иосиф Волоцкий в своём труде «Просветитель» ([11 ] цитирует какую-то другую Библию, а не Геннадиевскую, как видно из комментариев редактора.
.

В 1999 году состоялась конференция, посвящённая 500-летию Геннадиевской Библии под названием «Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного мира» [12 ].
.

На ней выступили два учёных из США, и вот что было написано об их выступлении на сайте: http://www.sophia.orthodoxy.ru/magazine/19994/biblia.htm (в настоящее время эта ссылка не работает — её содержание оценено как «неуместное», поскольку опровергнуть не удалось?):

«Острую полемику вызвало выступление П. Фостера (США) «Архаизация Геннадиевской Библии: возвращение к «классической» норме». Автор настаивал на искусственной архаизации текста Геннадиевской Библии, сравнивая его с текстом рукописи Российской Национальной библиотеки, которую он счёл по отношению к ней рабочим «черновиком» (Ветхозаветный сборник, шифр — Погод. N 84. 60-е гг. XVI в.). С этим справедливо не согласились его коллеги, подробно аргументировав свои возражения: Геннадиевская Библия действительно архаична, но кодекс Погод. N 84 — не черновик, а, напротив, гораздо более поздний список. Продолжил спорную тему «архаизации» доклад Д. Джеона (США) «Использование двойственного числа в Геннадиевской Библии».

Архаизировать — это значит сделать устарелым по стилю, по манере изображения (словарь Ожегова). Учёные из США пытались доказать, что Геннадиевская Библия искусственно состарена, т. е. — это подделка, написанная позже XVI века, но богословы РПЦ с ними «справедливо не согласились»: их аргументы не приводятся, а зря…
.

Геннадиевская Библия написана на церковнославянском языке, и считается, что сделано было это ещё до появления книгопечатания в России. Но какой смысл был в её подделке в более поздние времена, и кому это было нужно?
.

А необходимо это было тем, кто торопился подготовить нужную редакцию именно двуединой Библии к моменту появления книгопечатания, ведь первые печатные книги были копией рукописных книг, составленных, якобы, авторитетным в России иерархом. В дальнейшем мы увидим, что это было нужно раввинам и их хозяевам, а они-то как раз были большими специалистами в организации изготовления рукописных книг.
.

Учёный-энциклопедист Морозов в книге «Пророки» задаёт вопрос:


«Разве еврейские раввины в синагогах не пользуются и теперь, в века книгопечатанья, непременно рукописями, написанными по древнему образцу?»

Так что вполне возможно, что Геннадиевская Библия является более поздней подделкой, что выразилось в стилистике её текста, и было выявлено американскими исследователями к неудовольствию православных.
.

Книгопечатание появилось на Западе, и там уже в начале XVI века печатаются несколько редакций Библий. Вопрос распространения Библии на Западе мы рассмотрим позже, а сейчас займёмся событиями, происходившими в России.
.

Церковная история повествует о том, что в 1564 году основатель типографского дела в России «первопечатник» Иван Фёдоров издаёт книгу «Апостол», в которую вошли тексты Нового завета: Деяния Апостолов и их Послания. Эта книга на древнеславянском языке была первой, напечатанной в России. А в 1581 году впервые была напечатана полная Библия на церковно-славянском языке.

Тихомиров [ 13 ] это описывает так:

«Первое печатное издание славянской Библии, Острожская Библия, было предпринято в 1580-1581 гг. князем К. К. Острожским в связи с его заботой о судьбах Православия в западнорусских землях (владения князя входили в состав Речи Посполитой). Образцом Острожскому изданию послужил список полученной из Москвы Геннадиевской Библии».

Теперь стало понятно, для чего приписали Геннадию составление Библии. Дело в том, что Острожская Библия проникла к нам через Польшу и содержала уже в себе Ветхий завет, и нужно было придать ей авторитет на Руси. Этим авторитетом и явился архиепископ Геннадий — известный борец с ересью жидовствующих, якобы составитель Библии, послужившей прототипом Острожской Библии.
.

Так что, скорее всего, Острожская Библия была первой двуединой Библией, которую начали распространять в России через Польшу.

Однако, как пишет далее Тихомиров, церковными кругами Острожская Библия не была одобрена и богословы требовали согласовать её текст с греческим текстом Септуагинты, но, несмотря на это, в 1663 году в московской типографии издаётся первая печатная Библия. Эта Библия получила названий «Московская Библия» и была полной копией Острожской Библии, т.е. содержала Новый и Ветхий заветы.

Как же так получилось? Кто же управлял этим процессом?
.

Давайте рассмотрим ситуацию, которая создала предпосылки для появления Острожской Библии.

Вульгата — латинский перевод Священного Писания блаженного Иеронима (по принятой хронологии — около 345 — 420 гг.), в разное время дополненный и исправленный. .

В литературе советского периода было принято вместо термина «ересь жидовствующих» употреблять термин «новгородско-московская ересь», чтобы не вдаваться в вопрос о сути «жидовствования» и якобы в целях преодоления «природно-русского антисемитизма».

Другие мнения о деятельности жидовствующих.

1. Д. С.Лихачев: «По-видимому, движение «жидовствующих» было лишено какой бы то ни было законченной религиозной концепции. Это было движение свободомыслящих, связанное своим происхождением с отголосками гуманистического течения на Западе, возможно через литовских евреев ». Статья: «Движение «жидовствующих» 70—90-х годов XV в.». feb-web.ru .

2. Н. А. Казакова, И. С. Лурье: «Приговор» и «Поучение» 1490 г. — типичный образчик средневекового инквизиторского процесса: разнообразные и не приведённые ни в какую систему «проклятая дела» еретиков излагаются здесь точно по доносам их обличителя — Геннадия, несмотря на то, что отцам собора было отлично известно, что Геннадий вымогал; «признания» обвиняемых под пыткой и что на соборе еретики отказались от предъявленных им обвинений». Статья: «Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI в. Соборный приговор и поучение против еретиков. 1490 г., октябрь». .

Foster P.M. Архаизация Геннадиевской Библии — возвращение к классической норме// Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного мира. К 500-летию Геннадиевской Библии. Сборник материалов международной конференции. Москва, 21-26 сентября 1999 г. М., 2001. с. 31-49, www.xbo-ml.ru (здесь есть только перечень докладов и их авторов).

Итак, феодальная централизация, воспользовавшись межолигархическими противоречиями и опираясь в том числе на поддержку новгородской нищеты, подавила боярско-олигархическую республику. В отличие от некоторых итальянских и ряда европейских городов, в Новгороде так и не взрастилась «критическая масса» низовой субъектности (мелкой буржуазии). Поэтому так легко Иван III Васильевич взял под свой контроль «плацдарм русской вольности». Аналогично, кстати, Владимир Путин, опираясь на нищий электорат, поверг разрозненных «жидовствующих» олигархов и за год-два установил в России десубъектизирующий авторитарный режим и пользуется высочайшим рейтингом среди бедных низовых масс. Однако нищета тоже пострадает, если авторитарный режим перерастет в фазу «дня опричника». И в 1570 году Иван Грозный истребил Великий Новгород столь же беспощадно, как Господь Бог громил Содом и Гоморру. Мало кто остался в живых, в том числе и недалекие поклонники «твердой руки».

История многогранна, и Москва – не исчадие ада, в ней тогда и теперь боролись силы добра и зла даже в периоды самовластья и террора. Поэтому в Москве находили отклик субъектные импульсы Новгорода. Попав под власть Московского государства, Новгород благодаря своему субъектному потенциалу сумел занять ключевые позиции в его духовной жизни и тем самым вполне мог «перекодировать» доминирующее косное православное обрядоверие и взлелеять на Руси прогрессивный «протестантский комплекс». В Европе и в России витал тогда этот дух вольнодумства, дух Правой Веры. В 1438 году московский митрополит Исидор подписал Флорентийскую унию в компании с Константинопольским патриархом и Римским папой и рядом православных митрополитов и католических кардиналов (правда, в Москве вскоре отказались от этой подписи). В 1453 году пал Царьград, затем пала Морея на Пелопонессе, где в Мистре находился духовный центр одного из главных вдохновителей Флорентийской унии Гемиста Плетона и его ученика униата Виссариона Никейского, ставшего фактически вторым человеком в Риме.

Племянница последнего византийского императора и дочь последнего деспота Мореи и бабушка Ивана Грозного Зоя (Софья) Фоминична Палеолог, крестным отцом которой, я думаю, был Гемист Плетон, бежала на Корфу и вскоре оказалась в Риме на попечении кардинала Виссариона Никейского. Московский великий князь Иван III Васильевич овдовел и решил заключить брак с особой королевских или императорских кровей. Виссарион Никейский при посредничестве итальянских предпринимателей организовал династический брак Софьи и Ивана. Он отправил великому князю портрет Софьи, произведший фурор в Кремле – ибо на Руси творили иконы, но не рисовали портреты (напомню, что портретная живопись – признак субъектности, и в те годы, кстати, каждый уважающий себя буржуа-гражданин тогдашней «столицы мира» Флоренции считал своим долгом заказать свой портрет). Иван рассмотрел портрет и сообщил, что готов жениться. В полдень 12 ноября 1474 года Софья прибыла из Рима в Москву, московский государь настоял на немедленном венчании, и вечером того же дня новобрачные после венчания отправились на брачное ложе. Иван III Васильевич принял императорское достоинство от поверженной православной Византии. Но - через воспитанную в духе Флорентийской унии и потому субъектизированную Софью!

Субъектность питалась развитием производительных сил, включая тягу к освоению новых рынков и территорий. Так, сообщает летопись, в 1364 году «приеха с Югры новгородцы дети боярские и люди молодые воеваша по Оби реки до моря, другая половина рати на верх Оби воеваша». К 1474 году, в год перехода первенства в православном мире от Второго Рима к Третьему через бракосочетание Ивана III Васильевича Рюриковича с Софией (Зоей) Фоминичной Палеолог и в канун сочетания Новгорода с Москвой, свершил своё «хожение за три моря» исповедник субъектной «правой веры» тверской купец Афанасий Никитин. Как и Гемист Плетон в Византии до него и как император Акбар в Индии после него, наш Афанасий Никитин взывал к Правой Вере – «А правую веру бог ведает. А правая вера – бога единого знати, и имя его призывать во всяком месте чисте чисто» (Хожение за три моря, Летописный извод, лист 456). «Протестантский импульс» тоже взбодрил Россию.

Приведу отрывок о «ереси жидовствующих» с портала «Хасидус по-русски: Еврейский учебный портал – Иудаизм Онлайн» - «Еврейская история. Очерк седьмой: «Новгородская "ересь жидовствующих". Жидовствующие при дворе Ивана III. Их учение. Борьба с ними и казни главных еретиков. Иван Грозный и евреи» :

«Пятнадцатый век стал временем пробуждения религиозной мысли в Европе. Многие задумывались тогда над сущностью религии, и в разных странах возникали всевозможные секты, которые отрицали церковные обряды, некоторые догматы и иерархию христианства и видели единственный выход из этого - возвращение к Библии. Знаменитый Афонский монастырь в Греции был в те времена центром движения христиан, которые отрицательно относились ко всякой обрядности, и монахи этого монастыря разносили свое учение по всему православному Востоку. Еще в четырнадцатом веке распространилась в Болгарии ересь секты "болгарских жидовствующих". Ее сторонники искали, очевидно, поддержку у жены царя Федоры, которая была крещеной еврейкой из Тырнова по имени Сарра. Жидовствующие отвергали церковную власть, причастие, иконы и священников. По приговору церковного собора ересь была уничтожена, а евреев Болгарии лишили права владеть недвижимостью».

И субъектный порыв Афанасия Никитина - не какое-то исключение, тверитянин имел друзей-единомышленников среди московских дьяков. Он знал, что его книгу в Москве ждут. Как указывает профессор Николай Васильевич Водовозов , только наличием предварительной договоренности между Афанасием Никитиным и дьяками московского великого князя можно объяснить на первый взгляд загадочный факт внесения «Хожения» Афанасия Никитина в такой официальный документ, каким в XV веке была русская летопись (Водовозов Н.В. Записки Афанасия Никитина об Индии: Стенограмма публичной лекции. Москва, 1955, стр. 10-11; Водовозов Н.В. История древней русской литературы. Москва, 1972, стр. 196). Сходного мнения придерживается другой авторитетный историк – профессор Николай Иванович Прокофьев , который особенно подчеркивает роль дьяка посольского приказа Василия Мамырева (1430-1490), ведавшего «всеми внешними делами Московского государства», в сохранении и занесении в «московский летописный свод» записок Никитина. «Ещё до Афанасия Никитина Василий Мамырев сам совершил путешествие по странам Ближнего Востока и описал эти страны. Надо полагать, что дьяк докладывал и о путешествии и о записках Афанасия Никитина царю Ивану III» (Прокофьев Н.И. Предисловие // Хождение за три моря Афанасия Никитина . Предисловие, подготовка текста, перевод и комментарии Н.И. Прокофьева. Москва, 1980, стр. 196).

Однако, как выявили дальнейшие изыскания – «Василий Мамырев, передавший составителю неофициального свода /14/80-х годов записки Никитина, никогда не был посольским дьяком и не занимался посольскими делами; нам ничего не известно и о его поездке на Ближний Восток. Деятельность Василия Мамырева была связана исключительно с внутренними делами. Исследоваетли, приписывающие Василию Мамыреву внешнеполитическую деятельность, смешивают Василия с его братом – Данилой Мамыревым, который езди в Италию (но не на Ближний Восток) и вел дипломатические переговоры, однако также не был «дьяеом посольского приказа» (такого приказа вообще не существовало в XV веке)» (доктор исторических наук Лурье Яков Соломонович. Русский «чужеземец» в Индии XV века // Хожение за три моря Афанасия Никитина. Издание подготовили Я.С. Лурье и Л.С. Семенов. Ленинград: Издательство «Наука», Ленинградское отделение, 1986, стр. 63). Впрочем, в «Хожении» чётко сказано, что после смерти Афанасия Никитина под Смоленском (тогда этот город входил в Литовскую Русь) «те тетрати привезли гости к Мамыреву Василию, к дияку к великого князя на Москву» (Летописный извод, лист 442).

Как бы то ни было, в Москве ещё до присоединения к ней Новгорода близко к верхам действовала «субъектная партия», которую знал и с которой общался Афанасий Никитин. Отечественные историки, как видим, пытаются очертить круг участников этой «партии». «Наибольшего внимания, - считает Я.С. Лурье, - заслуживает уже отмечавшееся в научной литературе совпадение между взглядами Никитина и воззрениями людей, выступавших после него – представителей новгородско-московской ереси конца XV в. (так наз. «ереси жидовствующих»). Особенно решительно подчеркивал близсть Никитина к еретикам А.И. Клибанов. Считая, что еретическое движение существовало не только в Новгороде и Москве, но и в Твери, А.И. Клибанов предполагает, что идеологические споры, связанные с этим движением, повлияли на Афанасия Никитина. Никитин, по мнению А.И. Клибанова, был последовательным противником учения о троичности бога; именно поэтому он в своей заключительной молитве употреблял определение «Иисус – дух божий» - не «сын божий, а дух божий»» (Лурье Я.С. Цит. соч., стр. 85; Лурье Я.С. Афанасий Никитин и русская общественная мысль XV в. // Хожение за три моря. Издание 2-ое, стр. 136-138; Клибанов А.И. У истоков русской гуманистической мысли, стр. 52-60; Клибанов А.И. Свободомыслие в Твери в XIV-XV вв. // Вопромы истории религии и атеизма. Выпуск VI. Москва, 1958, стр. 251-260; Клибанов А.И. Реформационные движения в России в XIV – первой половине XVI вв. Москва, 1960, стр. 183-185, 371-379).

Грандиозные политические преобразования на нашей территории сопряжены с социально-экономическими и духовно-идеологическими. Процессы протекали подспудно, и обычно видны лишь извержения военных конфликтов. Когда две наши «континентальные глыбы» - Москва и Новгород – налезали друг на друга, высеклись новые явления в русской жизни – и не только ликвидации вечевых свобод и разоры боярских (олигархических) хозяйств, но и возникновение «протобуржуазных» («городских») ересей, из них самая могучая и близкая к победе - «ересь жидовствующих».

Московские князья в XIV веке приглашали в Москву самых предприимчивых людей со всей Руси, предоставляя им налоговые льготы и политическую поддержку. И разве не этот новый «протобуржуазный» социальный слой («небывальцы») стал костяком общерусской победы на Поле Куликовом? А «Московское Предвозрождение», а исихазм преподобного Сергия Радонежского, а творчество Андрея Рублева, а схватка за духовное водительство между митрополитом болгарином Киприаном и любимцем Дмитрия Донского коломенским «попом Митяем», а кампания исправления церковно-богослужебных книг и церковных обрядов? Вот в таком котле вываривалось первенство Москвы на Руси. Естественно и возникновение «протопротестантских ересей». Так, в конце четырнадцатого века объявился в Ростове некий Маркиан, "зело хитр в словесах и в писании книжном коварен". Он восставал против поклонения иконам, считая их идолами, и своими доводами поколебал многих, в том числе даже бояр и местного князя. Из рук в руки ходили по всей России разные сочинения, в которых утверждалось преимущество содержания над обрядностью и обличалась бесплодность обряда самого по себе, обряда неосмысленного. Верующие - в основном, монахи - отпадали в разные ереси, с которыми церковь беспощадно боролась.

Одна из таких ересей возникла в Пскове во второй половине четырнадцатого века - ересь "стригольников". Стригольники считали, что все русское священство "во зле лежит", потому что берет пошлины и подарки при посвящении в священники, и отказывались от общения с таким духовенством. Они объединялись в особые группы, во главе которых стояли наставники - "простецы". Еще в 1375 году в Новгороде трех руководителей этой секты сбросили с моста в реку Волхов, но ересь не исчезла. Еретиков ловили в Пскове и в Новгороде, убивали, сажали в темницы, а они убегали от преследований и разносили по разным краям свое учение. На русском Севере были в обычае религиозные споры; в Новгороде мужчины и женщины, люди разных сословий, сходились не только в домах, но и на площадях, обсуждали духовные проблемы, критиковали порой церковь, ее обряды и ее постановления. В этом всеобщем хаосе споров и мнений и объявился тот или иной человек, разъяснявший свое учение, которое и ложилось на подготовленную почву. Лучше изученный аналог – деятельность Джона Уиклифа /Виклифа/ (1320-1384) в Англии, подхваченная Яном Гусом в Чехии (Богемии).

В 1470 году свободный Новгород, опасаясь притязаний Москвы, попросил польского короля прислать из Киева на княжение князя Михаила Олельковича. Согласно «Еврейской истории» с вышеуказанного сайта «Хасидус по-русски» - «В свите этого князя были купцы-евреи, и вместе с ними приехал из Киева ученый иудей Схария /Захар/, о котором сказано в русских источниках, что он изучил астрологию, чернокнижие и всякие чародейства. Неизвестно, что Схария делал в Новгороде и сколько времени там оставался; известно только, что с этого момента и пошла в Новгороде, а затем и в Москве "ересь жидов-ствующих". В русской летописи за 1471 год сказано об этом так: "Отселе почала быти в Новегороде от жидовина Схария ересь".

«Ученый иудей Схария, - продолжает «Еврейская история», - без сомнения, повлиял на местных священников, которые и до него склонялись к ереси. Могли быть их контакты с приезжим иудеем на почве тогдашнего увлечения "тайным знанием" - астрологией и алхимией. Могли быть и религиозные споры, и, скорее всего, доводы Схарии подтолкнули в определенном направлении тех священников, которые и до этого уже задумывались над основами своей веры. Как бы там ни было, но в русских источниках сказано, что, приехав в Новгород, Схария "прельстил в жидовство" двух влиятельных новгородских священников - Алексея и Дионисия, людей мыслящих и начитанных по тем временам. В этом ему помогли, якобы, еще два еврея из Литвы - Йосеф Шмойло Скарявый и Моисей Хануш. К новой вере обратились затем некий Иванька Максимов, Гридя Клоч, поп Григорий, Мишук Собака, Васюк Сухой зять Денисов, дьяк Гридя, поп Федор, поп Василий, поп Яков, поп Иван, дьякон Макар, поп Наум и даже протопоп Софийского собора Гавриил. Новообращенные хотели было обрезаться, - их было уже много, не один десяток, - но их учители велели держать иудейство в тайне. В тайне держались и новые их имена: так, например, священник Алексей получил имя Авраам, а жена его - имя Сарра. Вскоре евреи уехали из города, и ересь распространялась уже без них».

Что касается взаимоотношений Москвы и Новгорода, то при Иване III Васильевиче ситуация развивалась не так, как с Тверским и другими княжествами, что объясняется различием в характере государственности удельных княжеств и торгово-аристократического Новгородского государства. Явственная угроза независимости со стороны московского великого князя привела к формированию влиятельной антимосковской партии. Возглавила её энергичная вдова посадника Марфа Борецкая с сыновьями. Явное превосходство Москвы вынуждало сторонников независимости к поиску союзников, прежде всего - в Великом Литовском княжестве.

Однако в условиях религиозной борьбы между православием и униатством обращение к католику Казимиру, великому князю литовскому, было воспринято вечем крайне неоднозначно, и защищать город был приглашён православный князь Михаил Олелькович, сын киевского князя и двоюродный брат Ивана III, прибывший 8 ноября 1470 года. Однако в связи со смертью новгородского архиепископа Ионы, пригласившего Михаила, и последовавшим обострением внутриполитической борьбы, князь пробыл в новгородской земле недолго, и уже 15 марта 1471 года покинул город. Антимосковской партии удалось одержать во внутриполитической борьбе крупный успех: в Литву было отправлено посольство, после возвращения которого был составлен проект договора с великим князем Казимиром. По этому соглашению, Новгород, признавая власть великого литовского князя, тем не менее сохранял в неприкосновенности своё государственное устройство; Литва же обязывалась помочь в борьбе с Московским государством. Столкновение с Иваном III стало неизбежным.

6 июня 1471 года десятитысячный отряд московских войск под командованием Данилы Холмского выступил из столицы в направлении Новгородской земли, ещё через неделю в поход вышла армия Стриги Оболенского, а 20 июня 1471 года из Москвы начал поход сам Иван III. Продвижение московских войск по землям Новгорода сопровождалось грабежами и насилием, призванными устрашить противника.

Новгород тоже не сидел сложа руки. Из горожан было сформировано ополчение, командование приняли на себя посадники Дмитрий Борецкий и Василий Казимир. Численность этой армии достигала сорока тысяч человек, однако её боеспособность, в связи с поспешностью формирования из не обученных военному делу горожан, оставалась низкой. В июле 1471 года новгородское войско выдвинулось в направлении Пскова, с целью помешать союзной московскому князю псковской армии соединиться с основными силами противников Новгорода. На реке Шелони новгородцы неожиданно столкнулись с отрядом Холмского. 14 июля между противниками началось сражение.

В ходе битвы на Шелони новгородская армия была наголову разгромлена. Потери новгородцев составили 12 тысяч человек, около двух тысяч человек попало в плен; Дмитрий Борецкий и ещё трое бояр были казнены. Город оказался в осаде, среди самих новгородцев взяла верх промосковская партия, начавшая переговоры с Иваном III. 11 августа 1471 года был заключён мирный договор, согласно которому Новгород обязывался выплатить контрибуцию в 16 000 рублей, сохранял своё государственное устройство, однако не мог «отдаватися» под власть литовского великого князя; великому князю московскому была уступлена значительная часть обширной Двинской земли.

Одним из ключевых вопросов отношений Новгорода и Москвы стал вопрос о судебной власти. Осенью 1475 года великий князь прибыл в Новгород, где лично разобрал ряд дел о беспорядках; виновными были объявлены некоторые деятели антимосковской оппозиции. Фактически в этот период в Новгороде складывается судебное двоевластие: ряд жалобщиков направлялись непосредственно в Москву, где и излагали свои претензии. Именно эта ситуация и привела к появлению повода для новой войны, закончившейся падением Новгорода.

Весной 1477 года в Москве собралось некоторое количество жалобщиков из Новгорода. Среди этих людей были два мелких чиновника - подвойский Назар и дьяк Захарий. Излагая своё дело, они назвали великого князя «государем» вместо традиционного обращения «господин», предполагавшего равенство «господина великого князя» и «господина великого Новгорода». Москва немедленно ухватилась за этот предлог; в Новгород были отправлены послы, потребовавшие официального признания титула государя, окончательного перехода суда в руки великого князя, а также устройства в городе великокняжеской резиденции. Вече, выслушав послов, отказалось принять ультиматум и начало подготовку к войне.

9 октября 1477 года великокняжеская армия отправилась в поход на Новгород. К ней присоединились войска союзников - Твери и Пскова. Начавшаяся осада города выявила глубокие разногласия среди защитников: сторонники Москвы настаивали на мирных переговорах с великим князем. Одним из сторонников заключения мира являлся новгородский архиепископ Феофил, что давало противникам войны определённый перевес, выразившийся в отправлении к великому князю посольства с архиепископом во главе. Но попытка договориться на прежних условиях не увенчалась успехом: от имени великого князя послам были заявлены жёсткие требования («Вечу колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати»), фактически означавшие конец новгородской независимости. Столь явно выраженный ультиматум привёл к началу в городе новых беспорядков; из-за городских стен начался переход в ставку Ивана III высокопоставленных бояр, в том числе военного предводителя новгородцев, князя В. Гребенки-Шуйского. В итоге решено было уступить требования Москвы, и 15 января 1478 года Новгород сдался, вечевые порядки были упразднены, а вечевой колокол и городской архив были отправлены в Москву.

В основе вечевых порядков лежало богатство новгородской боярско-купеческой аристократии, владевшей обширными вотчинами; огромными землями также располагала новгородская церковь. В ходе переговоров о сдаче города великому князю московская сторона дала ряд гарантий, в частности, было обещано не выселять новгородцев «на Низ» (за пределы новгородской земли, на собственно московскую территорию) и не конфисковать имущество. Но сразу после падения города были произведены аресты. Была взята под стражу непримиримая противница Московского государства Марфа Борецкая, огромные владения семьи Борецких перешли в руки казны; схожая участь постигла ряд других вождей пролитовской партии. Помимо этого, был конфискован ряд земель, принадлежавших новгородской церкви. В последующие годы аресты были продолжены: так, в январе 1480 года под стражу был взят архиепископ Феофил; в 1481 году попали в опалу недавно принятые на государеву службу бояре Василий Казимир, его брат Яков Коробов, Михаил Берденев и Лука Федоров. В 1483-1484 годах последовала новая волна арестов бояр по обвинению в государственной измене, в 1486 году из города было выселено пятьдесят семей. И, наконец, в 1487 году было принято решение о выселении из города всей землевладельческо-торговой аристократии и конфискации её вотчин.

Зимой 1487-1488 года из города было выселено около 7 000 человек - бояр и «житьих людей». В следующем году из Новгорода было выселено ещё более тысячи купцов и «житьих людей». Их вотчины были конфискованы в казну, откуда частично были розданы в поместья московским детям боярским, частично переданы в собственность московским боярам, а частично составили владения великого князя. Таким образом, место знатных новгородских вотчинников заняли московские переселенцы, владевшие землёй уже на основе поместной системы; простой народ переселение знати не затронуло. Параллельно с конфискациями вотчин была проведена перепись земель, подведшая итог земельной реформы. В 1489 году таким же образом была выселена часть населения Хлынова (Вятки).

Ликвидация господства старой землевладельческо-торговой аристократии Новгорода шла параллельно с ломкой старого государственного управления. Власть перешла в руки наместников, назначавшихся великим князем, и ведавших как военными, так и судебно-административными делами. Потерял значительную часть своей власти и новгородский архиепископ. Им после смерти в 1483 году архиепископа Феофила (арестованного в 1480 году) стал троицкий инок Сергий, сразу восстановивший против себя местное духовенство. В 1484 году его сменил назначенный из Москвы архимандрит Чудова монастыря Геннадий Гонзов, сторонник великокняжеской политики. В будущем архиепископ Геннадий стал одной из центральных фигур в борьбе против ереси «жидовствующих».

А эта ересь к тому времени уже внушительно представлена была в московских верхах. Когда в 1479 году великий князь московский Иван III побывал в Новгороде - после присоединения его к Московскому государству – то слухи о благочестивой жизни и мудрости двух главных тайных еретиков Алексея и Дионисия дошли до него, да и сами они произвели на великого князя хорошее впечатление при встрече, и Иван III взял их с собой в Москву. Алексей стал протопопом Успенского собора в Кремле, а Дионисий - священником Архангельского собора. Так ересь попала из Новгорода в Москву. Дионисий и Алексей пользовались большим уважением в столице, и там они распространили свое учение между людьми известными и влиятельными. В числе принявших учение были: всесильный тогда при княжеском дворе дьяк Фёдор Курицын (? - около 1500) /новгородский архиепископ Геннадий называл его "начальником еретиков"/, его брат Иван Волк, дьяки Истома и Сверчок и другие.

«Жидовствующие» попали в эпицентр борьбы за русский престол, которая развернулась в те годы между кругом законного наследника престола Ивана Ивановича Молодого, сына Ивана III Васильевича от первого брака, и кругом Софьи Палеолог, которая привезла с собой от своего учителя и наставника униата римского кардинала Виссариона Никейского или принимала от него или приглашала сама итальянских субъектников, строивших Московский Кремль и распространявших субъектность на Руси. Увы, в жарких коллизиях тех лет «жидовствующие» оказались в другом лагере, что резко ослабило «протестантский импульс» в нашей стране и в конце концов привело к победе православных фундаменталистов во главе с Иосифом Волоцким (1440-1515, в миру Иван Санин). Правда, единства не было и среди православных иерархов. К этому времени раздор возник не только при дворе, но и в церкви, в которой схватились два течения, по-разному относившиеся к вопросу о церковной собственности. Последователи Нила Сорского, получившие наименование «нестяжателей», выступали за добровольный отказ церкви от богатств и переход к более бедной и аскетичной жизни. Их оппоненты, получившие наименование «иосифлян» («осифлян», по имени Иосифа Волоцкого), напротив, отстаивали право церкви на богатство (в частности, на земли). Вместе с тем, иосифляне выступали за соблюдение монастырских уставов, бедность и трудолюбие каждого монаха в отдельности.

В 1476 году венецианец А. Контарини отмечал, что наследник «в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной» (Софьей), однако уже с 1477 года Иван Иванович упоминается как соправитель отца; в 1480 году он сыграл важную роль в ходе столкновения с Ордой и «стояния на Угре». В последующие годы великокняжеская семья значительно увеличилась: Софья родила великому князю в общей сложности девятерых детей - пятерых сыновей, в том числе Василия Ивановича, и четыре дочери.

Тем временем, в январе 1483 года вступил в брак и наследник престола, Иван Иванович Молодой. Его женой стала дочь господаря Молдавии Стефана Великого - Елена. 10 октября 1483 года у них родился сын Дмитрий. После присоединения Твери в 1485 году Иван Молодой назначается отцом тверским князем; в одном из источников этого периода Иван III и Иван Молодой именуются «самодержцами Русской земли». Таким образом, в течение всех 1480-х годов положение Ивана Ивановича как законного наследника было вполне прочным. Положение же сторонников Софьи Палеолог было намного менее выгодным. Так, в частности, великой княгине не удалось добыть государственных должностей для своих родственников; её брат Андрей Палеолог убыл из Москвы ни с чем, а племянница Мария, супруга князя Василия Верейского (наследника Верейско-Белозёрского княжества), была вынуждена бежать в Литву вместе с мужем, что отразилось и на положении Софьи.

В этой ситуации «жидовствующие» сделали ставку на Елену Молдаванку и её сына Дмитрия Ивановича. Этот выбор предопределил их судьбу.

На первых порах Иван III тоже "склонял слух" к ереси. Великий князь конфисковывал тогда монастырские земли, и критика церковных "стяжателей" (Иосифа Волоцкого), возможно, соответствовала его политике. Сторонники "ереси жидовствующих" по вполне понятным причинам держали в тайне свою веру, и потому не сохранилось с той поры никаких письменных свидетельств, которые бы объясняли их учение. А противники были чрезвычайно пристрастны в своих обличениях, и очень трудно теперь полагаться на их оценки. Некий монах Самсонка под пыткой показал, что еретики изрекали хулу на Христа и на всех святых, расщепляли иконы, показывали иконам кукиш, спали на них, мылись на них, плевали на них, поливали "скверной водой" и кидали иконы в лохань, - даже в те времена далеко не все верили показаниям, полученным под пыткой.

Наиболее ярым обличителем «жидовствующих» стал Геннадий Гонзов, назначенный в 1484 году Иваном III новгородским архиепископом. Обнаружив широкое распространение ереси в духовно-подведомственном ему Новгороде, он начал активную борьбу против неё, привлекая даже опыт католической инквизиции, однако здесь он натолкнулся на непредвиденные обстоятельства: некоторые из предполагаемых еретиков пользовались покровительством великого князя.

Когда в 1487 году Геннадию донесли, что несколько священников в пьяном виде надругались над иконами, он тут же начал вести розыск в Новгороде, и в этом ему помогал раскаявшийся поп Наум, передавший Геннадию тетрадки с псалмами и молитвами жидовствующих. На допросах еретики называли себя православными, но выяснилось, что втайне они держались своей ереси и распространяли ее в городах и селах, где у них было много приверженцев среди попов. Заподозренные в ереси - поп Григорий с сыном Самсонкой, поп Ереса и дьяк Гридя - сбежали в Москву к своим покровителям, но Геннадий отправил туда собранные при розыске материалы. Беглецы были схвачены, осуждены на соборе, их били кнутом и вернули назад, в Новгород, - но оттуда они снова сбежали в Москву и даже пожаловались великому князю, что архиепископ их "имал, и ковал, и мучил, да грабил животы". Попытки Геннадия на основании показаний арестованных в Новгороде еретиков добиться ареста московских сторонников ереси не дали результата - Иван III не склонен был придавать делу о ереси большого значения. Сообщается, что при великом князе Иване III еретики жили в Москве вольготно, "в ослабе". Тем не менее, Геннадию удалось привлечь на свою сторону ряд церковных иерархов. И, самое главное, его активно поддержал фанатичный Иосиф Волоцкий.

В мае 1489 года умер митрополит Геронтий. Старшим иерархом церкви стал архиепископ Геннадий, что сразу усилило позиции сторонников искоренения ереси. К тому же, 7 марта 1490 года умер наследник престола княжич Иван Иванович, женой которого была покровительница еретиков Елена Стефановна, в результате чего выросло влияние ортодоксов. Тем не менее, 26 сентября 1490 года новым митрополитом стал недруг архиепископа Геннадия симоновский архимандрит Зосима. Геннадий потребовал от него, чтобы он вместе с церковным собором предал еретиков проклятию, и привел в пример испанскую инквизицию, при помощи которой "шпанский король землю свою очищал". Зосима вынужден был созвать собор 17 октября 1490 года, и из его приговора над еретиками следует, что жидовствующие не признавали Иисуса Христа сыном Божьим, отвергали его божественность и святую троицу, "хулы изрекали на Иисуса и Марию", отрицали почитание креста, икон, святых и чудотворцев, отвергали монашество и считали, что Мессия еще не явился. Все они почитали "субботу паче воскресения Христова", признавали лишь единого Бога - "Творца неба и земли" и праздновали еврейскую Пасху.

Еретики упорно отрицали свою вину, но собор лишил их духовного сана, предал проклятию и осудил на заточение. Некоторых из них отправили к Геннадию в Новгород, и архиепископ велел встретить их за сорок верст от города, надеть на них вывороченную одежду, шлемы из бересты с мочальными кистями и соломенные венцы с надписью "се есть сатанино воинство". Их посадили на лошадей лицом к хвосту, а народу велено было плевать на них и кричать: "Вот враги Божий, хулители Христа!" Затем на их головах зажгли шлемы из бересты, некоторые из осужденных лишились после этого рассудка и умерли. Одна из новгородских летописей упоминает и более жестокие расправы: сожжения еретиков «на Духовском поле». Вместе с тем, некоторые сторонники ереси не были арестованы: так, не понёс наказания Фёдор Курицын.

Однако к 1490 году, в самый разгар "ереси жидовствующих", в действие вступили новые обстоятельства. Когда сын великого князя, наследник престола Иван Иванович (муж Елены и отец Дмитрия) заболел «камчюгою в ногах» (подагрой), Софья выписала из Венеции лекаря еврея - «мистро Леона», Жидовина, который самонадеянно пообещал Ивану III вылечить наследника престола, жизнью своей ручаясь за успех. "И князь великий велел ему лечить сына своего князя Ивана, - записано в русской летописи за 1490 год. - Лекарь же дал ему зелие пить и жечь начал скляницами по телу, вливая горячую воду. И от того стало ему тяжче и умер /7 марта 1490 года/. И того лекаря Мистра Леона велел великий князь поймать и казнить его смертною казнью, голову ссечи; они же отсекли ему голову на Болвановке апреля двадцать второго". А по Москве поползли слухи об отравлении наследника; спустя сто лет эти слухи, уже в качестве неоспоримых фактов, записал Андрей Курбский. Современные историки относятся к гипотезе об отравлении Ивана Молодого как к непроверяемой за недостатком источников.

В результате позиции Елены Молдаванки и группировавшихся вокруг неё «жидовствующих» снова укрепились, и ересь продолжала распространяться при дворе великого князя, и этому способствовало одно обстоятельство. В 1492 году окончились семь тысяч лет от сотворения мира - по православному христианскому исчислению. Уже давно считали на православном Востоке, что мир будет существовать ровно семь тысяч лет, но срок этот прошел, а конец мира не наступил. Это обстоятельство вызывало всякие еретические мысли, сомнения в вере, всевозможные толкования Библии, - это подтолкнуло и "ересь жидовствующих". "Если Христос был Мессия, - говорили еретики православным, - то почему же он не является в славе, по вашим ожиданиям?" По еврейскому летосчислению шел тогда всего лишь 5252 год, и это был еще один сильный аргумент в пользу учения жидовствующих.

Но Иосиф Волоцкий, основавший в волоколамских лесах новый монастырь со строгим уставом, взъярился на еретиков с новой силой. Из его посланий можно понять, в каком состоянии было тогда всеобщее брожение умов. Он писал: "С того времени, как солнце православия воссияло в земле нашей, у нас никогда не бывало такой ереси: в домах, на дорогах, на рынке все, иноки и миряне с сомнением рассуждают о вере, основываясь не на учении пророков, апостолов и святых отцов, а на словах еретиков, отступников Христа; с ними дружат, пьют и едят, и учатся у них жидовству. А от митрополита - сосуда сатаны и дьявола - еретики не выходят из дома и спят у него". Иосиф требовал, чтобы священники отказались от всякого общения с митрополитом Зосимой, не приходили к нему и не принимали у него благословения, потому что Зосима - "скверный, злобесный волк в пастырской одежде" - защищал еретиков и считал, что осуждать их не надо. И на самом деле, в нетрезвом виде Зосима высказывал порой еретические суждения о том, что Христос сам себя назвал Богом, что церковные уставы - это вздор, а иконы и кресты - просто "болваны". "Что такое царство небесное, что такое второе пришествие, что такое воскресение мертвых? - говорил он. - Ничего этого нет: кто умер, тот умер, и только; дотоле и был, пока жил на свете". В 1494 году Зосима, заподозренный в ереси, отрекся от митрополии - "по немощи своей". В летописях объясняется это так: Зосима был удален за страсть к вину и за нерадение о церкви.

Накал схватки с еретиками не ослабевал. Между 1492 и 1504 годом было закончено «Сказание о новоявившейся ереси новгородских еретиков» Иосифа Волоцкого, дьяк Дмитрий Герасимов перевел на русский язык ряд католических антииудейских трактатов. Помимо антиеретических идей, получили широкую известность, в частности, и мысли о недопустимости конфискации земель церкви: так, около 1497 года в Новгороде по поручению архиепископа Геннадия католическим монахом-доминиканцем Вениамином на эту тему был составлен трактат. Необходимо отметить, что появление такого сочинения в Новгороде диктовалось прежде всего новгородской реальностью - конфискациями великим князем архиепископских земель. /Окончание следует/

{Кожинов В.В. История Руси и русского Слова .М, 1997.

Глава 8. Духовное величие Руси. Преподобные Иосиф Волоцкий и Нил Сорский (кон. XV – нач. XVI в.) }

<… >

Одним из очень существенных последствий обретения Русью «суверенности» явилось ее широкое общение с окружающим миром – и с Западом, и с Востоком; ранее «внешняя политика» во многом была, так сказать, прерогативой правителей Золотой Орды, которым подчинялись русские князья. Но по мере ослабления ордынской власти – еще до 1480 года – складываются, например, тесные взаимоотношения Руси с самой «высокоразвитой» тогда страной – Италией, и в Москву в 1475 году приглашается выдающийся итальянский инженер Аристотель Фьораванти, под руководством которого в Кремле строится новое здание Успенского собора, существующее и сегодня.

Между прочим, некоторых людей как бы задевает тот факт, что великолепное творение московского зодчества строил иностранец… Но, во-первых, Италия в то время вырвалась далеко вперед в сфере науки и техники, и итальянских мастеров приглашали для работ вовсе не только на Русь, но и в основные страны Западной Европы, а, во-вторых, для усвоения характера собственно русского зодчества Фьораванти для начала был отправлен во Владимир, где изучал архитектурное своеобразие тамошнего Успенского собора, чудесного храма Покрова-на-Нерли и т. п., и построенный им в Москве Успенский собор был выдержан в основных канонах русского зодчества . Между прочим, преподобный Иосиф Волоцкий писал об этом соборе, что его «достоит нарещи земное небо, сиающу яко великое солнце посреде Рускыя земля»646.

Словом, установившиеся во второй половине XV века деятельные и многообразные взаимосвязи Руси с «внешним» миром были в тех или иных отношениях и естественны, и плодотворны. Но, как говорится, все имеет свою оборотную сторону, что в особенности уместно сказать о русских людях, в высшей степени склонных к всякого рода «крайностям». Вообще-то это качество может дать и «отрицательные» и «положительные» последствия, и русский «экстремизм» (если воспользоваться современным термином) являет собой национальное своеобразие, а не заведомо «отрицательную» черту.

Но одно из проявлений этого «экстремизма», которое не раз имело место в нашей истории, всегда наносило тяжкий ущерб стране. Речь идет о таких периодах истории Руси-России, когда ради пришедших извне «новаций» предпринимался «экстремистский» отказ от веками складывавшихся устоев бытия и сознания, – отказ, который не мог привести ни к чему, кроме разрушений, и только последующий нелегкий, подчас мучительный возврат на собственный путь спасал страну…

Незадолго до того, как в Москву прибыл упомянутый итальянец Фьораванти, в 1470 году, в Новгород заявился другой человек, который также имел в конечном счете итальянское происхождение: его дед Симоне де Гизодьфи был знатным и богатым генуэзцем , занимавшимся крупной, как сказали бы теперь, «коммерческой деятельностью» на Таманском полуострове между Черным и Азовским морями. Здесь тогда существовало княжество, основным населением которого были черкесы (или, иначе, зихи), и Гизольфи устроил брак своего сына Винченцо с черкесской княжной, и сын последнего, полуитальянец-получеркес, стал князем Таманским. Это был, как ясно из фактов, человек огромной энергии и обширнейших познаний , имевший самые широкие международные связи и в Европе, и в Азии. Особое значение имела его связь с существовавшей с давних времен в таманском городе Матреге647, являвшемся столицей его княжества, крупной иудейской общиной .

Прибыв в 1470 году в Новгород вместе с тогдашним князем Киевским Михаилом Олельковичем (литовцем), он сумел оказать громадное воздействие на общавшихся с ним людей, среди которых были и православные священники Алексей и Денис . Посеянная Заккарией, которого на Руси звали «Скарья» и «Схария», ересь дала, увы, весьма и весьма обильные «плоды». В 1478 году великий князь Иван III беседовал в Новгороде с «еретическими» священниками Алексеем и Денисом , произведшими на него столь сильное впечатление, что он пригласил их в Москву, где они были поставлены (в 1480 году) во главе важнейших соборов – Успенского и Архангельского

Впрочем, об этом речь пойдет ниже. Здесь же необходимо сказать о наиболее существенном. Иван III, при котором Русь широко вышла на мировую арену, явно склонялся, как, на мой взгляд, свидетельствует множество известных фактов, к столь характерному для нас, русских, «экстремизму». Поскольку Русь тогда стремилась вобрать в себя те или иные практические и теоретические достижения Запада и Востока (отмечу, что Заккария Гизольфи был как бы «представителем» и Европы, и Азии) великому князю казалось, что даже само определявшее путь Руси уже пять столетий Православие нуждается в «обновлении» – в соответствии с идущими извне «советами».

Целесообразно сказать здесь о том, что во многих сочинениях «ересь жидовствующих» совершенно безосновательно сопоставляют с Реформацией, то есть с происходившим с начала XVI века в ряде стран Западной Европы переходом от Католицизма к различным формам Протестантства. Делается это с целью представить Русь сугубо «консервативной», «реакционной», «мракобесной» (сие определение используется в таких сочинениях) страной: вот, мол, «прогрессивный» Запад осуществил естественно назревавшую религиозную Реформацию, а Русь ее подавила и тем самым безнадежно «отстала» от Запада…

Но эта «концепция» несостоятельна уже хотя бы потому, что Реформация осуществилась лишь в Северной и отчасти Центральной Европе; Испания, Франция, Италия и т. д. вовсе не отказались от Католицизма и беспощадно подавляли «реформаторов» . Далее, Реформация началась в Европе в конце 1510-1520-х годах, то есть на полвека позднее (!) возникновения «ереси жидовствующих» на Руси, и уже из этого ясно, что дело идет о совершенно различных явлениях (иначе придется признать странное, неправдоподобное русское «первенство» по отношению к западной Реформации). Наконец, – и это наиболее важно – Реформация все же отнюдь не отрицала основ Христианства, а «ересь жидовствующих», как убедительно показано в ряде исследований, была направлена именно против главных христианских устоев.

И после того как «ересь» проникла в верхние слои русского государства и Церкви, преподобный Иосиф Волоцкий начал и, в сущности, возглавил борьбу с этой опаснейшей угрозой самому бытию Руси – в глубокой своей сущности Святой Руси.

О конкретной истории этой борьбы еще будет речь. Здесь же целесообразно сказать о беседе преподобного Иосифа с Иваном III, состоявшейся в 1503 году, то есть через 25 лет (!) после увлечения великого князя речами «еретических» новгородских священников. К 1503 году Иван III осознал всю дикость и опасность своего – пусть даже и относительного – одобрения «ереси» и признался – и покаялся – перед преподобным Иосифом:

«…яз, деи (де), ведал еретиков, и ты мя прости в том…» – «Государь! Мне тобя как пращати?» – «Пожалуй, прости мя!»… Да и сказал ми, которую деръжал Алексей протопоп ересь, и которую ересь дръжал Феодор Курицин)648.

Этот рассказ о раскаянии Ивана III и покаянии его – властителя Руси! – перед игуменом одного из русских монастырей может удивить и даже показаться недостоверным.

Однако рассказ этот содержится в написанном преподобным Иосифом еще при жизни Ивана III послании к духовнику (то есть ближайшему собеседнику) великого князя – архимандриту Андрониковскому Митрофану и в силу этого никак не мог исказить факты.

А в покаянных словах и самом тоне Ивана III выразилось – что очевидно – пришедшее, наконец, к нему прозрение – ясное осознание всей опасности заразившего самые верхи светской и даже церковной власти лжеучения, которое подрывало истинную основу многовекового бытия Руси. И нет сомнения, что главную роль в этом сыграла многосторонняя самоотверженная деятельность преподобного Иосифа Волоцкого, – разумеется, совместно с другими православными подвижниками того времени, среди которых следует назвать прежде всего преподобного Нила Сорского.

Правда, первым выступил – в 1487 году – против «ереси» архиепископ Новгородский (в 1484-1504 годах) святитель Геннадий, ибо именно в Новгороде «ересь» и зародилась. И позднее преподобный Иосиф в своем «Сказании о новоявленной ереси» («Просветителе») высоко оценил инициативу святителя Геннадия. Но вполне закономерно, что Геннадий сразу же обратился за помощью в борьбе с «ересью» не только к близким ему церковным иерархам – епископу Сарскому Прохору, епископу Суздальскому Нифонту и архиепископу Ростовскому Иоасафу (правда, только что утратившему свою кафедру), но и к не имеющим сколько-нибудь существенной «власти» в Церкви преподобным Нилу Сорскому и Иосифу Волоцкому. Ясно, что он видел в них воплощение того высшего духовного света, который имел главное значение в борьбе с «ересью».

Важно подчеркнуть, что церковная власть и не могла бы справиться с «ересью», ибо «еретиков» поддерживал сам Иван III . Так, согласно свидетельству преподобного Иосифа (в его «Сказании о новоявившейся ереси») митрополит (в 1473-1489 годах) Геронтий сам был верен Православию, но не боролся с «ересью», и прежде всего потому, что «бояшеся дръжавного», то есть Ивана III, долго сочувствовавшего «еретикам»…

Словом, спасти Православие могла только собственно духовная борьба, в которой решающую роль сыграли преподобные Иосиф Волоцкий и Нил Сорский, чьи имена нераздельно связаны в истории русской Церкви и Руси вообще.

Правда, утверждая это, я, несомненно, встречусь с возражениями или хотя бы недоумением, ибо во множестве сочинений, так или иначе касающихся судьбы и деяний этих русских святых, они преподнесены в качестве по меньшей мере очень далеких друг от друга людей или даже прямых врагов? И это совершенно безосновательное представление распространено чрезвычайно широко.

Мы не всегда отдаем себе ясный отчет в том, что разразившаяся в России в начале XX в. грандиозная революция самым активным образом готовилась задолго до ее непосредственного начала. Революционные или по крайней мере сугубо «либеральные» идеологи в течение XIX в. стремились всячески дискредитировать государственный, социальный и церковный строй России, притом не только современный им строй, но и его предшествующие исторические стадии – вплоть до Древней Руси. При этом, в частности, преследовалась цель найти в прошлом – в том числе в далеком прошлом – «либеральных» предшественников, противостоявших государственной и церковной властям, и, с другой стороны, «консервативных» защитников этих властей; первых, естественно, превозносили, а вторых – обличали и проклинали. Именно такая «операция» была проделана в целом ряде сочинений, касавшихся преподобных Иосифа и Нила.

Помимо прочего, преподобного Иосифа истолковывали в качестве своего рода вдохновителя будущего жестокого царя Ивана IV Грозного, а преподобного Нила – как вдохновителя его противников. Это являло собой чистейшую фальсификацию, что явствует хотя бы из следующих двух фактов. Во-первых, Иван IV, о чем имеются совершенно достоверные сведения, в равной мере преклонялся перед памятью преподобных Иосифа и Нила (то есть этот царь, правивший всего через три-четыре десятилетия после кончины преподобных, вовсе не усматривал в них противостоявших друг другу деятелей), а, во-вторых, главный обличитель жестокостей Ивана IV Митрополит Всея Руси святитель Филипп, был (о чем еще пойдет речь) верным последователем преподобного Иосифа!

Уже из этого можно понять, до какой степени искажена историческая реальность «либеральными» идеологами. Стоит сослаться на капитальный труд А. В. Карташева «Очерки по истории Русской Церкви», изданный в 1959 году в Париже и в 1991-м в Москве; "… с половины XIX века… началась ярко выраженная переоценка исторических фигур преподобных Иосифа и Нила. И она стала до навязчивости как бы обязательной для всякого «просвещенного» читателя . Объективный историзм устранен. Внушается якобы самоочевидная порочность точек зрения пр. Иосифа на все церковногосударственные взаимоотношения и, наоборот, канонизируется и выдается за единственно будто бы для христианства нормативную мироотрешенная, внегосударственная пустынническая позиция пр. Нила. В этом одностороннем выборе между двумя богословскими умонастроениями, на самом деле одинаково оправданными и освященными церковным преданием и античной, и византийской, и всей древнерусской Церкви, и состоит то искажение, та богословская кривизна, которую сознательно и умышленно приняла светская, университетская и популярная, история русской литературы с эпохи Белинского. Особенно заразительно талантливо выразил эту оценку в своем увлекательном курсе истории русской литературы академик А. Н. Пыпин (между прочим, двоюродный брат и во многом единомышленник революционного лидера, Н. Г. Чернышевского. – В. К.). С той поры, 70-х годов XIX в., эта «пыпинская» оценка стала заразительно всеобщей, повлияла на суждения и некоторых духовно-академических (то есть окончивших Духовные академии! – В. К.) публицистов"649.

Итак, люди, которые и сегодня склонны «противопоставлять» преподобных Иосифа и Нила, должны по крайней мере задуматься о том, из каких «источников» выплеснулось сие противопоставление…

<…>

Обратимся теперь к наиболее «острой» стороне вопроса о преподобных Иосифе и Ниле – их отношении к ереси жидовствующих. Ересь, как уже сказано, была обнаружена в 1487 году архиепископом Новгородским святителем Геннадием . После достаточно длительного изучения ереси в конце 1488 или в начале 1489 года он отправляет послание своему единомышленнику, жившему вблизи Нилова скита в Ферапонтовом монастыре, Иоасафу (до 1488 года – архиепископу Ростовскому и Ярославскому) с просьбой привлечь к расследованию ереси Паисия Ярославова и Нила Сорского . Либеральные публицисты XIX века, воспользовавшись скудостью сведений о преподобном Ниле (в частности, отсутствием известий о прямом его отклике на послание святителя Геннадия), утверждали, что он-де отказался от какого-либо участия в борьбе с ересью. Эта выдуманная версия постоянно повторяется до сих пор.

Между тем еще в 1950-х годах Я. С. Лурье, который не склонен «идеализировать» (с либеральной точки зрения) не только преподобного Иосифа, но и любых правоверных деятелей Церкви, показал, что имеющиеся в распоряжении историков достоверные сведения об участии преподобного Нила в борьбе с ересью весьма и весьма значительны:

I. Святитель Геннадий предлагал в своем послании снабдить Нила Сорского потребными для его задачи книгами, и книги вскоре начали отправляться из Новгорода .

II. В своем «Предании», составленном, по всей вероятности, в то же время, преподобный Нил недвусмысленно написал: «еретическая учениа и преданиа вся проклинаю яз и сущии со мною »650.

III. В 1490 году преподобный Нил вместе с Паисием Ярославовым участвует и противоеретическом Соборе в Москве, и нет ровно никаких оснований полагать, что он оспаривал решения Собора.

IV. Преподобный Нил сам написал определенную часть «Просветителя» (то есть «Сказания о новоявившейся ереси»), основным автором которого был преподобный Иосиф Волоцкий651. К этому надо добавить, что, как установлено позднее Г. М. Прохоровым, преподобный Нил собственноручно переписал около половины глав («слов») «Сказания о новоявившейся ереси»652. Кстати сказать, Я. С. Лурье комментировал – и вполне обоснованно – открытие Г. М. Прохорова так: "…Нил Сорский в начале XVI века никак писцом не был. Готовность Нила взяться за перо, чтобы изготовить парадный список «Просветителя», свидетельствует о том, что книга эта была ему близка и дорога"653.

Итак, едва ли возможно отрицать прямое участие преподобного Нила в борьбе с ересью, хотя, конечно, его роль была менее значительной, чем святителя Геннадия и преподобного Иосифа , которого, как и Нила Сорского, призвал к этой борьбе архиепископ Новгородский (в «Житии Иосифа Волоцкого», написанном Саввой Черным, сообщено: «И возвестиша архиепископ сие зло игумену Иосифу и просит помощи …»)654

Правда, даже и признавая сам факт участия преподобного Нила в борьбе с ересью, нередко при этом категорически утверждают, что-де Нил Сорский был принципиальным противником казни еретиков. Между тем преподобный, как уже сказано, переписывал Иосифов «Просветитель», где достаточно ясно выражена мысль об уместности или даже необходимости казни еретиков, и к тому же начал это переписывание, вероятней всего, уже после казней (ибо текст, который Нил Сорский переписывал, был готов в целом лишь незадолго до осудившего еретиков Собора 1504 года).

Поэтому те современные авторы, которые отрицательно – или даже крайне отрицательно – относятся к преподобному Иосифу прежде всего (а подчас и только) потому, что он был сторонником казни еретиков, должны, будучи последовательными, относиться так же и к преподобному Нилу…

Для того чтобы прийти к истинному пониманию сути дела, необходимо четко уяснить себе само явление казни еретиков – то есть предания смерти людей, которые не совершили преступлений в точном, собственном смысле этого слова и были лишены жизни за выражаемые ими враждебные духовным устоям существующего общества идеи и за неприемлемое для этих устоев поведение (что было присуще и еретикам на Руси конца XV века, кощунственно искажавшим церковные обряды).

Ясно, что в современном мире казнь еретиков (как и вообще любых «инакомыслящих») воспринимается в качестве заведомо недопустимого и дикого, всецело бесчеловечного акта, который сам предстает теперь как тяжкое преступление. Но нельзя не учитывать, что в свое время еретики были в глазах борющихся с ними людей прямыми, реальными воплощениями сатанинского начала , откровенными врагами самого Бога (именно в силу представления об их одержимости дьяволом еретиков считали нужным сжигать на кострах, ибо иные способы убийства как бы не могли уничтожить поселившийся в еретиках сатанинский дух ). Тем не менее очень многие люди никак не склонны с этим считаться и не могут хоть в какой-то мере оправдать те столь далекие от нашего времени казни, хоть в каком-либо смысле «примириться» с ними. Более того, с этими казнями не могло примириться и множество вполне правоверных современников – людей начала XVI века! Преподобный Иосиф Волоцкий свидетельствовал об отношении к еретикам после их осуждения (он называет здесь еретиков «отступниками», то есть отступившими от Христа); «… ныне, егда осудиша их на смерть, то христиане православнии скорбят и тужат, и помощи руку подавают, и глаголют, яко подобает сих сподобити милости»655.

Именно в отказе от милости и обвиняют сегодня, как и полтысячелетия назад, преподобного Иосифа Волоцкого. Но совершенно необходимо осознать (хотя такое осознание очень редко имеет место), что в этом обвинении отражаются особенные, специфически русские чувство и воля (или, пользуясь модным словечком, «менталитет»), почти не присущие, например, людям Западной Европы.

Обратимся хотя бы к фигуре одного из высочайших «учителей» (это его высокий титул) католической Церкви – Фомы Аквинского (1225-1274). Он начал свою деятельность вскоре после возникновения в 1235 году инквизиции («Святой инквизиции»), стал высшим авторитетом монашеского ордена доминиканцев, взявшего инквизиционное дело в свои руки, и в главном своем сочинении «Сумма теологии» дал хитроумное и весьма «убеждающее» обоснование абсолютной необходимости казней еретиков:

«Извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, гораздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно если фальшивомонетчиков, как и других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков… Ибо, как говорит св. Иероним, гниющие члены должны быть отсечены, а паршивая овца удалена из стада, чтобы весь дом, все тело и все стадо не подвергались заразе, порче, загниванию и гибели. Арий был в Александрии лишь искрой. Однако, не потушенная сразу, эта искра подожгла весь мир»656.

Фома Аквинский имел в виду, что один из известнейших в истории Церкви еретиков, Арий, был на Первом Вселенском соборе 325 года осужден не на казнь, а на изгнание и впоследствии сумел привлечь к себе множество сторонников, в результате чего арианская ересь (кстати сказать, в ряде моментов близкая той ереси, с которой боролся преподобный Иосиф Волоцкий, о чем мы еще будем говорить) широко распространилась и просуществовала более трех столетий.

Руководствуясь «концепцией» Фомы Аквинского, «Святая инквизиция» с XIII по XIX век отправила на костер десятки тысяч еретиков (последние инквизиторские казни состоялись в 1826 (!) году, но, конечно, подавляющее большинство еретиков было казнено в более ранние времена); одна только испанская инквизиция сожгла, согласно наиболее достоверным подсчетам, 28 540 еретиков…657 И тем не менее святой Фома Аквинский всегда был и остается объектом всеобщего и безусловного поклонения; ему вообще не предъявляются обвинения, подобные тем, которые и в прошлом, и теперь обращают (нередко с крайней резкостью) к имени преподобного Иосифа Волоцкого, который – как и Фома Аквинский – дал обоснование казни еретиков.

Впрочем, Иосиф Волоцкий явно не был основоположником в этом прискорбном деле. Первым поставил вопрос о казнях еретиков – еще в 1490 году – архиепископ Новгородский Геннадий . Но и он не являлся «первопроходцем». В этом самом году архиепископ имел беседу с германским послом Георгом фон Турном, который рассказал о чрезвычайно интенсивной «работе» испанской инквизиции за предшествующее десятилетие. Испанский король, поведал посол, «очистил свою землю от ересей жидовских». Речь шла о начавшемся с 1480 года по повелению знаменитого Фердинанда Католика сожжении тысяч еретиков .

В октябре 1490 года Геннадий писал митрополиту Московскому Зосиме: "Сказывал ми посол цесарев про шпанского короля, как он свою очистил землю!.. И ты бы, господине, великому князю (то есть Ивану III – В. К.) о том пристойно говорил…"

Но эта апелляция к «достижениям» Запада долго оставалась тщетной; только спустя почти полтора десятилетия, в 1504 году, девять еретиков были подвергнуты сожжению658.

Апологет «ереси жидовствующих», Я. С. Лурье, подводя итоги, написал: "Русская земля была очищена вполне «по-испански» (См. Казакова Н. А. и Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV – начала XVI века. М. – Л., 1955, с. 217). «Подражание» Испании в этом деле совершенно очевидно, но употребленное Я.С. Лурье слово «вполне» никак не уместно, ибо «по-испански» действовали в тысячу раз более интенсивно, и тут уж, как говорится, количество переходит в качество…

Речь идет отнюдь не о предложении отказаться от русского неприятия казни еретиков вообще; это и невозможно, и совершенно нежелательно, ибо перед нами по-своему истинно прекрасное национальное качество. Речь совсем о другом – об объективном осознании самого этого качества, осознании, которое даст возможность понять, что казни еретиков – это одно из проявлений трагического несовершенства мира в его целом (к тому же выразившееся на Руси XVI века в неизмеримо меньших масштабах, чем в тогдашней Западной Европе), а не порождение «злой» воли русской Церкви или отдельных ее деятелей.

Нельзя не учитывать, в частности, что в самом решении призвать к казни еретиков святитель Геннадий опирался на известия о «деятельности» испанской инквизиции и, по всей вероятности, без такой опоры казни еретиков на Руси вообще не состоялись бы…

Для того чтобы полнее уяснить сам феномен русского сознания, о котором идет речь, целесообразно напомнить о том, как это сознание превратило в будто бы совершенно уникального, не имеющего себе равных в мире тирана и палача Ивана IV Грозного (притом превратило в глазах не только России, но и Запада!).

Теперь необходимо хотя бы кратко сказать о самой ереси, с которой боролись преподобные Иосиф и Нил. Это достаточно сложное явление, и характеризовать его здесь во всех его аспектах невозможно. К тому же существует ряд работ, в которых более или менее верно и полно охарактеризована эта ересь. Здесь следует назвать содержательный раздел «Ересь жидовствующих» в трактате А.В. Карташева и замечательное – пусть и в некторых моментах спорное – исследование Г.М. Прохорова659; в последние годы появилось несколько уточняющих те или иные стороны проблемы работ660.

Но о самом «основоположнике» ереси – о не раз упомянутом в сочинениях преподобного Иосифа «Схарии» – рассказать целесообразно, ибо очень часто сведения о нем, излагаемые в популярной литературе, неверны или смутны. А между тем его воздействие на новгородских священников и, возможно, на таких людей, посольский дьяк Федор Курицын, невестка (жена сына) Ивана III Елена и на самого великого князя, с которым «ересиарх» в течение многих лет вел переписку, было весьма и весьма значительным . Все говорит о том, что это был по-своему «выдающийся» человек. Сведения о нем собраны в ряде исследований, на которые и опирается дальнейшее изложение661.

Как уже сообщалось, «ересиарх» был сыном знатного и богатого итальянца – конкретно, генуэзца – Винченцо де Гизольфи. Семья Гизольфи, занимавшаяся крупной торговлей и в то же время привычная к владению оружием, еще с XIII века самым энергичным образом действовала на побережье Черного моря в так называемых генуэзских колониях662. Выше было показано, что обосновавшиеся с XIII века в Крыму генуэзцы сыграли если не решающую, то уж, без сомнения, громадную роль в организации нашествия Мамая на Русь (на Куликово поле, как известно, явилась и собственно генуэзская пехота). И можно видеть своего рода историческую «эстафету» в том, что спустя девяносто лет после 1380 года выходец из влиятельной генуэзской семьи, Заккария-Схария, осуществил «идеологическую диверсию» на Руси. Правда, он был уже, так сказать, не только генуэзец. В письмах («грамотах») Ивана III он именуется и «фрязином» (то есть, по-древнерусски, итальянцем), и «черкасином», и «евреянином», и «жидовином», и еще «таманским князем». И все эти – столь разные – наименования были отнюдь не безосновательны.

Отец Заккарии, Винченцо, вел свои дела – по-видимому, главным образом торговые – в генуэзской «колонии» Матрега на Таманском полуострове . И в 1419 году, как уже сказано, вступил в брак с черкесской (черкесы населяли тогда Таманский полуостров) княжной Бике-ханум; в результате его сын Заккария обрел титул и положение «князя Таманского».

Далее, необходимо учитывать, что в свое время, в IX-Х веках, Матрега, именовавшаяся тогда Самкерц, была одним из важнейших городов иудейского Хазарского каганата, и к тому же князь Святослав, разгромивший другие центры враждебного Руси каганата, по каким-то причинам не захватил Самкерц663, и его иудейское население уцелело; в исторических источниках есть сведения о его весьма существенной роли на Таманском полуострове вплоть до времени Заккарии Гизольфи. При нем здесь побывал итальянский путешественник Джордже Интериано, который, говоря о черкесах-зихах как о христианском народе (они были крещены еще в VIII веке византийской Церковью), вместе с тем отметил, что зихи, когда «случается необходимость написать к кому-нибудь», подчас «поручают это дело евреям», выступавшим, следовательно, как наиболее «культурная» часть таманского населения664.

Среди таманских евреев имелись, надо думать, потомки правящих верхов иудейской империи – Хазарского каганата, люди многознающие, сохранившие национально-религиозную память. По всей вероятности, «князь таманский» Заккария был тесно связан с этими людьми своего княжества и так или иначе воспринял их знания и верования; в противном случае было бы непонятно, почему Иван III в своих «грамотах» именовал этого полуитальянца-получеркеса (зиха) «евреянином» и «жидовином».

Кстати сказать, в 1488 году некий инок Савва в послании близко знакомому ему тогдашнему «дипломату» Дмитрию Шеину, встречавшемуся в Крыму с Заккарией, призывал не доверять никаким словам последнего; "…аще (если) человек будет добр и украшен всеми добродетельми и примесит к ним мало нечто жидовского… то все его житье непотребно пред Богом и человеки, и Бог не стерпит ему и обличит, его, яко же и новгородцких попов, учение жидовское приимшим. …И я, господине Дмитрей, молюся тебе: что еси от него (Заккарии. – В. К.) слышил словеса добры или худы, то, пожалуй, господине, отложи их от сердца своего и от уст твоих, яко же некоторое скаредие (скверну); несть с ними Бога… "665

Как уже сказано, о «ереси жидовствующих» впервые (насколько нам известно) сказал в одном из своих посланий архиепископ Новгородский святитель Геннадий. Но вот уже в следующем, 1488-м, году инок Савва (о котором мы ничего не знаем, кроме сохранившегося текста его послания Д. В. Шеину) осознает опасность Заккарии и подпавших под его влияние «новгородских попов» для Православия.

Важно отметить, что Савва, по-видимому, не считал Заккарию носителем иудейской религии как таковой: тот, по его словам, только «примесил… мало нечто жидовского». И хотя, по сведениям преподобного Иосифа, к проповеди Заккарии-Схарии в Новгороде присоединились «ортодоксальные» иудеи (как говорится в Иосифовом «Сказании о новоявившейся ереси», в Новгород «потом же приидоша из Литвы инии жидове, им же имена Иосиф Шмойло Скаравей, Мосей Хануш» ) «ересь» все же не являлась иудейством в прямом смысле этого слова.

Имеющаяся в различных источниках «информация» дает основания для вывода, что князь Таманский Заккария, этот полуитальянец-получеркес, был человеком, обладавшим самой «современной» и многообразной тогдашней образованностью, почерпнутой и с Запада, и с Востока . Как полагает Г. М. Прохоров, Заккария "знал итальянский, черкесский, русский, латинский (на латыни написана его сохранившаяся грамота Ивану III), татарский, еврейский (богослужебный) языки . Он появился в Новгороде (в 1470 году. – В. К.) молодым{ Это ошибка. Г. М. Прохоров исходил из сведений, согласно которым брак отца Заккария с черкесской княжной состоялся в 1448 году; но, как позднее было установлено, это произошло почти на тридцать лет раньше, в 1419-м. – прим. В.В. Кожинова}, образованным и богатым аристократом с большими международными связями ". Следует добавить: не только аристократом, но и главой государства – пусть малого, но имевшего немалое геополитическое значение, поскольку Таманский полуостров был узловым пунктом на одном из важных путей из Европы в Азию ; правда, в 1482 году полуостров захватили турки, и Заккария был лишен власти, но он все же как бы сохранял «ранг» главы государства. Имеются сведения о взаимоотношениях «князя Таманского» с правителями Генуи, Венеции, Молдавии, Турции, Крымского ханства, государств Кавказа и т. д.

Г. М. Прохоров говорит далее: «Та готовность принять Захарию на службу и настойчивость, с какой великий князь Иван III в период покровительства жидовствующим его приглашал (начиная с 1483 по 1500 г.) показывает, что князь достаточно слышал об этом человеке . Захария просил Ивана III позволить ему переселиться в Москву после подчинения турками Тамани 1482 г.), но в конце концов осел в Крыму при дворе Менгли-Гирея » (хана Крымского)667.

Не исключено, что Заккария, несмотря на лестные предложения Ивана III, не решился прибыть в Москву, ибо до него дошли известия о борьбе против «ереси», которую он пропагандировал в 1470-1471 годах в Новгороде … Следует напомнить, что князь Таманский в свое время был тесно связан с главой другого причерноморского государства, Великого княжества Молдавского, – «господарем» (в 1457-1504 годах) Штефаном Великим (правда, позднее они оказались во враждебных отношениях), посещал Молдавию668 и, вполне возможно, оказал воздействие на дочь Штефана, Елену «Волошанку», которая в начале 1483 года стала супругой сына Ивана III , наследника русского престола Ивана «Молодого» и была одной из главных фигур «ереси». С другой стороны, ближайший сподвижник Ивана III, посольский дьяк Федор Курицын, который явился едва ли ни основным лидером «ереси» , находился (о чем уже сказано) в 1482-1486 годах в Причерноморье и вполне мог познакомиться с князем Таманским.

Если это действительно так, становятся всецело понятными тот длительный живейший интерес к Заккарии и то настоятельное стремление привлечь его в Москву, которые проявил Иван III ; все объясняется действием названных двух ближайших к великому князю лиц, ставших «последователями» Заккарии.

Как уже говорилось, Заккария проповедовал не «ортодоксальный» иудаизм (хотя соответствующая «закваска» имела место). Да и едва ли иудаизм как таковой мог «увлечь» целый ряд русских людей, начиная с самого великого князя. В частности, преподобный Иосиф писал в своем «Сказании…», что Схария «изучен всякому злодейства изобретению, чародейству и чернокнижию, звездозаконию же и астрологы»669. Речь идет, очевидно, не об иудаизме в собственном смысле слова, а о так называемых оккультных и эзотерических «учениях», особенно активно развивавшихся с XIV века и причудливо сочетавших в себе мистику и рационализм, элементы язычества и лжетолкований Христианства, отголоски религий античной Европы и Древнего Востока и т. п .670

И на Руси, не знакомой еще с такого рода «веяниями», рассуждения Заккарии-Схарии могли, увы, восприниматься как «новое» понимание мира и человека, «превосходящее» по своим возможностям родное Православие…

К прискорбию, это своего рода затмение испытали тогда умы и души людей, принадлежавших к самому верхнему слою государственной и церковной власти … Нельзя не отметить, что еще совсем недавно любые авторы «либерального» умонастроения, как правило, стремились «оправдать» еретиков. Но сегодня положение явно изменилось. Так, уже упомянутый «либеральный» публицист Андрей Зубов говорит на страницах московского (также «либерального») «Континента», что ересь жидовствующих даже «затруднительно» называть «ересью»: «Здесь не столько инакомыслие в сфере христианской веры, сколько полное ее отвержение, неприятие Нового Завета, непризнание Иисуса Мессией, убеждение, что единственно авторитетен Ветхий Завет. Иудаизм, смешанный с астрологией и обрывками проникших из ренессансных обществ Запада натурфилософских учений …» и т. п. И далее А. Зубов сообщает, что ересь «поразила… высшее белое духовенство крупнейших городов Русского царства, монашество, светскую интеллигенцию, придворные сферы, вплоть до самого великого князя и его ближайших сродников »671. Но, констатируя это, А. Зубов – как, впрочем, и большинство других авторов, – явно не отдает себе полного отчета в том, о чем он, собственно, сообщает. Ведь, как уже было показано выше, дело с очевидностью шло к тому, что само Христианство, 500 лет определявшее судьбу Руси672, должно было превратиться по сути дела в «ересь» (!), от которой отказались и великий князь со своим ближайшим окружением и влиятельные церковные иерархи…

Недостаточно обращается внимание на тот факт, что заведомой еретичкой или, вернее, отступницей от Православия была Елена Волошанка – супруга (с начала 1483 года) старшего сына великого князя, наследника престола Ивана Молодого и мать родившегося в конце 1483 года Дмитрия, который после смерти (в 1490 году) его отца был провозглашен наследником престола . Если бы Иван III не переменил своего решения, после его смерти (в 1505 году) на русский престол взошел бы воспитанный Еленой Дмитрий

Но вернемся к самому феномену ереси. А. Зубов полагает, что ее и нельзя назвать ересью, ибо она означала полное отступление от христианства . Не будем забывать, что преподобный Иосиф в своих сочинениях говорит не столько о «еретиках», сколько именно об «отступниках». Но слово «ересь» в своем прямом значении дезориентирует и в другом чрезвычайно существенном отношении . Ведь те ереси, с которыми боролась инквизиция в Западной Европе, захватывали обычно только те или иные отдельные слои населения, а на Руси рубежа XV-XVI веков дело шло о еретическом захвате высшей государственной власти и верхов Церкви

Еретиков как таковых было, очевидно, не столь уж много, но они находились на самых вершинах государственной и даже церковной иерархии , и их воздействие проявлялось в тогдашней русской жизни в целом, – о чем свидетельствовал преподобный Иосиф: «…ныне же и в домех, и на путех, и на торжищих иноци и мирьстии и вси сомнятся, вси о вере пытают… Поистине, приде отступление» – отступление от Христа…673

Между тем большинство популярных сочинений, в которых так или иначе характеризуется эта «ересь», внушает абсолютно ложное представление о неком «кружке» вольнодумцев, погруженных в свои «прогрессивные» искания, – кружке, который, мол, так неоправданно беспощадно обвиняли «злые» архиепископ Геннадий и игумен Иосиф… Речь же шла о том, чтобы удержать Русь от полного слома ее полутысячелетнего бытия, – слома, который, без сомнения, привел бы к катастрофическим последствиям.

Я. С. Лурье в своем новейшем сочинении о «ереси» достаточно объективно характеризует ситуацию 1490-х годов: "Геннадий (Новгородский. – В. К.) писал митрополиту и Собору епископов, что еретическая «беда» началась с приезда Курицына «из Угорские земли» (по дороге в Москву он, возможно, встретился со Схарией – В. К.), что еретики собираются у Курицына, что «он-то у них печальник» (покровитель) и «начальник», «а о государской чести попечения не имеет». Никакого влияния эти заявления не имели, никаких доносов на своего дьяка великий князь не принимал. Мало того: спустя некоторое время обличители ереси смогли убедиться, что поставленный в 1490 году на митрополию… Зосима им вовсе не союзник . Напротив, вслед за великокняжеским дьяком и митрополит стал покровительствовать… вольнодумцам… В послании суздальскому епископу Нифонту, иерарху, на которого он еще считал возможным надеяться… Иосиф Волоцкий писал, что еретики «не выходят и спят» у митрополита… Но жалобы на митрополита мало помогали… «начальник» еретиков оставался неуязвимым. «Того бо державный во всем послушаше» (ибо его князь во всем слушался), – написал о Федоре Курицыне… Иосиф Волоцкий пятнадцать лет спустя… А в 90-х годах бороться с Курицыным было обличителям и совсем не по силам… Звезда Федора Васильевича и вправду была в зените. Все сношения с иностранными государствами происходили при его участии… В милость попал и брат Федора – Иван Волк, перенявший у старшего брата его склонность к религиозному свободомыслию и дипломатические таланты ". И уже открыто ставился вопрос: "Не следует ли русскому государю вовсе уничтожить монастыри? Расстановка сил на великокняжеском дворе также не сулила, – продолжает Я. С. Лурье, – ничего доброго Иосифу Волоцкому и его сторонникам… Дмитрий, сын еретички Елены Стефановны, был объявлен великим князем… В 1494 году противникам митрополита-вольнодумца Зосимы удалось добиться его отставки (она произошла как раз в то время, когда Курицын находился за рубежом). Но поставленный на место Зосимы новый митрополит Симон не оправдал надежд врагов ереси. В 1498 году он благословил венчание Дмитрия шапкой Мономаха, а в следующем году… был нанесен удар самому… Геннадию Новгородскому – великий князь забрал у него монастырские и церковные земли . Курицын мог надеяться: еще немного, и великий князь осуществит церковные (вернее, антицерковные! – В. К.) реформы"674.

Все это ясно показывает, что длившаяся более полутора десятилетия борьба с «ересью» была поистине героической и вместе с тем подлинно трагедийной, ибо приходилось в сущности бороться со своей собственной государственной властью и собственной церковной иерархией !

РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ

А. Ю. Григоренко

Новгородская ересь «жидовская мудрствующих» в историко-культурном контексте эпохи

Новгородская ересь - значительное духовное движение Древней Руси. Оно оказало большое влияние на древнерусскую культуру конца XV-XVI вв. По мнению автора, ересь следует понимать как этап становления древнерусской государственности, а также как следствие религиозно-политических противоречий между Новгородом и Москвой.

The Novgorod Heresy is an important spiritual movement of Old Russia. It has greatly influenced the ancient Russian culture at the end of the XV-XVI centuries. Its essence is not completely lucid even to this day. The author believes that heresy should be understood as a stage in the formation of ancient statehood, and as a consequence of the religious and political differences between Novgorod and Moscow.

Ключевые слова: Иосиф Волоцкий, архиепископ Геннадий, новгородская ересь, Стоглав, иконы «нового письма».

Key words: Joseph Volotsky, Archbishop Gennady, Novgorod Heresy, the icons of a "new script".

Изучению новгородско-московской ереси посвящено большое число исследований. В относительно недавнее время вышел в свет ряд работ, в которых новгородская ересь «жидовская мудрствующих» рассматривается сквозь призму религиозно-культурного конфликта Руси конца XV в. Р.Г. Скрынников в ходе анализа ереси пришел к выводу, что в ней отразился конфликт двух религиозных традиций - новгородской и московской. По его мнению, «Г еннадий поклонялся московским чудотворцам и скептически относился к местным святым. Он крестился не так, как новгородцы. Неудивительно, что местное духовенство подозревало его в ереси. В свою очередь, новгородцы и псковские книжники, вольно толковавшие Священное Писание, обличавшие симонию, процветавшую в

Москве, и не желавшие заменять местных святых московскими, выглядели сущими еретиками в глазах московских ортодоксов» .

Характеризуя религиозно-политическую деятельность новгородского архиепископа, Скрынников пишет: «Архиепископ Геннадий явился в Москву с твердым намерением привести новгородцев в единую веру с Москвой» . С этой же точки зрения он рассматривает и свидетельство Геннадия о «еретических псалмах»: «Отослав "тетрати"

(с псалмами еретиков - А.Г.) вместе с доносом Наума в Москву, Геннадий пояснил в своих письмах, что новгородцы-еретики "недостойно служат литургию". Как видно, и в этом последнем случае "осуждение московского святителя вызвали какие-то особые черты новгородского богослужения и обрядности"» . Отметим и другое важное суждение ученого: «В Новгороде в ереси были обвинены лица промосков-ской ориентации. В Москве вольнодумцы и еретики выступали как апологеты грядущего самодержавия» .

Все эти наблюдения Скрынникова чрезвычайно важны для понимания сущности ереси. Но в чем, собственно, состояло вольнодумство еретиков, каковы их политические устремления, какова их апология «грядущего самодержавия», в чем заключается разница между новгородской и московской духовными традициями? На эти вопросы исследователь ответа не дает. Ответы на них были бы очень важны, поскольку ересь затронула самые глубины церковной жизни, всколыхнула все русское общество того времени.

Решить некоторые из этих проблем попыталась и весьма продуктивно М.Б. Плюханова, посвятив данной проблеме две статьи: «О традициях Софийских и Успенских церквей в русских землях до XVI века» и «Библейские хронографы» . По ее мнению, особенности новгородской и московской духовности определены кругом символических идей, связанных, с одной стороны, с центральным храмом Новгорода -Св. Софии Премудрости Божией, а с другой, - с характерными для Москвы и восточных русских земель Богородичными храмами, в первую очередь, с главным московским собором Успения Божьей матери. И тот, и другой соборы претендовали на роль сакрального центра православных русских земель. Характеризуя культурные отличия мужественного Новгорода от женственной Москвы, Плюханова пишет:

«Священная середина Новгородской земли - Спасов кулак в куполе св. Софии. Этим символом выражен мужественный дух Новгорода и обозначена его судьба. Таким образом, новгородская земля является в источниках существующей вокруг священного центра, пронизанной его благотворной энергией в несравненно большей степени, чем какая-либо из других русских земель. Сама идея священной середины оказывается наиболее дорогой именно для новгородцев, именно они в наибольшей степени воспроизводят идеальную иерусалимско-царьградскую модель пространства с великим Господским храмом и крестом в центре» .

«Чрезвычайное развитие иерусалимской темы определяло особенности новой хронографии. Н.А. Мещерский, исследователь этой темы, отмечал мнение о связи многих подобных источников с кругами жидовствующих; существуют даже предположения, что история Иосифа была переведена жидовствующими. Мещерский отверг эти мнения исходя из того, что и хронографы с иерусалимской темой, писанные известным «жидовствую-щим» Иваном Черным, и другие тексты, к ней же относящиеся, никак не еретические. Но можно рассуждать иначе: во-первых, еретики не обязательно должны читать и распространять только еретические книги, во-вторых, четко разработанное еретическое учение вообще не существовало, оно не могло иметь место там, где исторически не существовало четко сформулированного богословия. Речь может идти только о некоторых настроениях, брожения в умах, трудно поддающихся определению» .

Эти «брожения», по мнению Плюхановой, были вызваны окончанием седьмой тысячи лет в 1492 г. и завоеванием Новгорода войсками великого князя, откуда возникает характерное для Новгорода стремление воспринимать свою судьбу как Иерусалимскую, имея в виду тему «иерусалимских пленов» в хронографических сочинениях. А отсюда проистекает и интерес новгородцев к ветхозаветной истории в целом, так что они начинают уподоблять себя «древним иудеям».

«Покорение Новгорода войсками московского князя было первым из двух "иерусалимских пленов". Новгородцы не только любопытствовали об иудейской вере, но и переживали ветхозаветные события. В некотором смысле они не только "жидовствующие", но и "жидове" для русского исторического процесса. Это обстоятельство могло содействовать как возрастанию интереса к хронографическому Ветхому Завету у новгородцев, так и пробуждению страха перед "жидовством" у Геннадия» .

Характеризуя в целом различие между новгородской и московской духовностью, Плюханова отмечает:

«В самых общих чертах можно, вероятно, выделить следующее отличие между книжностью московской и новгородской XV века: Московская Русь с ведущей ролью в ней монашества открыта для воздействия преимущественно исихастской монашеской аскетической литературы. Москва еще не создает своей государственно-исторической идеологии, которая сложится в XVI веке под значительным влиянием новгородской книжности. Новгород - центр, не подверженный влиянию исихазма, в книжности скорее обращенный к архаическим традициям, к наследию болгарских царств. Здесь значительно лучше, чем в восточной Руси, сохранились остатки древнекиевской учености» .

В значительной мере соглашаясь с результатами, достигнутыми Скрынниковым и Плюхановой, попробуем тему немного конкретизировать.

Как ни странно, для наших целей в наибольшей степени пригоден исторический материал существенно более позднего времени. Речь идет о событиях времени Стоглава, правления Ивана Грозного. В первую очередь нас интересуют материалы так называемого «розыска по делу дьяка Висковатого». В свое время на факты интересных совпадений между этими двумя историческими событиями обратили внимание немецкая исследовательница Ф. фон Лилиенфельд и Я.С. Лурье. Лилиенфельд, проанализировав размышления Иосифа Волоцкого об изображении Св. Троицы, отметив его суждения о том, что «не мочно ангелу именова-тися в образ Божий», пришла к несколько неожиданному выводу о том, что здесь речь идет об иконе Св. Софии, что Иосиф Волоцкий возможно был ее сторонником . Но икона эта и есть изображение Христа в образе ангела, именно такого рода изображения Иосиф и порицал. Подробнее об этой теме речь будет идти в другой нашей работе, сейчас же отметим, что Иосиф категорически отрицал всякого рода иконы, изображающие Христа в подобного рода ангельском образе, так что, к сожалению, немецкая исследовательница, по нашему мнению, в данном случае ошибается самым решительным образом. Но отметим другое ее очень важное наблюдение: что иконографические проблемы эпохи Стоглава, поднятые во время обсуждения «дела Висковатого», по сути дела обсуждались еще и Иосифом Волоцким, не сделав, впрочем, из этого соответствующих выводов . Но Иосиф и Висковатый стоят на одной и той же точке зрения: Христа изображать в образе ангела нельзя. Единственное исключение здесь - это явление Аврааму Св. Троицы, но это событие произошло в земной истории, здесь сам Бог, как пишет Иосиф Волоцкий, преобразовался в ангельское естество.

Писал на эту тему и Я.С. Лурье:

«Спор Вассиана с новыми явлениями в русском иконописании имел серьезный теоретический смысл. Уже еретики, с которыми в конце XV в. спорил Иосиф Волоцкий, отвергали иконное изображение Троицы на том основании, что Троица (как и божество вообще) "телесными очами не зрима". Однако из этого не следует, что Висковатый, отвергая изображения "невидимого божества и бесплотных", продолжал традиции новгородско-московских еретиков конца XV в.» .

Это суждение Лурье скорее всего высказывал под влиянием статьи Лилиенфельд. Конечно же, не продолжал, но следовал Иосифу Волоцко-му. И, напротив, Сильвестр, Адашев, Иоанн Грозный и митрополит Макарий как покровители духовной программы создателей икон «нового письма» продолжали традиции новгородских еретиков. Как это ни странно звучит, но это именно так.

Но, впрочем, обо всем по порядку. В чем же заключаются эти «соответствия» времени середины XVI в. событиям новгородской ереси? Напомним, что в деле Висковатого рассматривались обвинения, выдвинутые дьяком против сторонников (в первую очередь против священни-ка-новгородца Сильвестра - духовного наставника Ивана IV) так называемых икон «нового письма», которыми были украшены главные храмы Москвы - Благовещенский и Архангельский (тот самый, в котором, напомним, священствовал новгородский еретик Денис). Висковатый объявлял изображения новых икон еретическими, «подпадающими» под обвинения Вселенского синодика против византийских иконоборцев. В частности, он не принимал, как ранее и Иосиф Волоцкий, изображения Иисуса Христа и Бога-Отца в образе ангела, также изображение Христа в образе царя Давида или же распятого серафима. Он обвинял Сильвестра и Адашева в том, что они сняли из главных московских храмов иконы Христа «по плотскому смотрению», в связи с этим приписывал им иконоборчество, в целом обвинил их в том, что они не признают Христова воплощения, хулят Богоматерь, не признают искупления и воскресения Господня, уклонились в ветхий закон, отрицают новую евангельскую благодать. Обвинения, заметим, дословно совпадающие с обвинениями против новгородских еретиков.

Вспомним, что Макарий долгое время был архиепископом новгородским. Некоторые исследователи считают его ставленником новгородской партии в Москве. Все это позволяет предположить о существенном сходстве двух этих исторических событий по существу. Дальнейший анализ убеждает в том, что сходство это не случайно, так что в лице событий времени Стоглава мы имеем практически повторение прежнего сюжета, связанного с новгородскими еретиками. Вспомним, что Стоглав был организован для того, чтобы упорядочить церковную жизнь, ликвидировать религиозные различия русских земель в обрядовой области, в первую очередь Новгорода и Москвы. Вспомним и то, что тексты Стоглава показывают, что в значительной его части в качестве обязательных для всей русской земли сохраняются именно новгородские традиции.

Но зададимся вопросом, для чего, собственно говоря, Ивану IV понадобилось украшать центральные храмы столицы новыми новгородскими и псковскими иконами? Это своего рода политический жест, смена религиозно-политической ориентации на Новгород, его традиции и обычаи. С другой стороны, каково богословское содержание этих икон? Рассмотрим знаменитую так называемую четырехчастную икону, прекрасно проанализированную в работе О.И. Подобедовой - «Московская школа живописи при Иване IV .

Характеризуя политическую программу, явленную нам иконами «нового письма» и настенными росписями, имея в виду многочисленные в них ветхозаветные реминисценции, она пишет:

«Обнаруживается стремление связать историю Московского государства с всемирной историей, показать "избранность" (подчеркнуто мной - А.Г.) Московского государства, являющегося предметом "божественного домостроительства". Эта идея подкрепляется многочисленными аналогиями ветхозаветной истории, истории Вавилонского и Персидского царства, монархии Александра Македонского, римской и византийской истории» .

Напомним здесь, что грандиозные по своему масштабу росписи Золотых палат Кремля специально выполнены таким образом, чтобы соотнести правление древнерусских великих князей с теми или иными событиям ветхозаветной истории . А сени (сень - «тень» Ветхого Завета - А.Г.) - намеренно расписываются изображениями ветхозаветных царей, чтобы, пройдя их, далее можно было попасть в более просторное и светлое помещение с изображениями правителей Руси -масштабная и зримая аллегория смены закона благодатью:

«Верхняя часть росписей сеней содержит большую часть ветхозаветных сюжетов. Помимо изображения ветхозаветных царей, которые размещены здесь так же, как в Золотой палате великие князья-предки, во втором регистре батальные сцены перемежаются с теми ветхозаветными сюжетами, которые либо свидетельствуют о богоустановленности царской власти, либо изображают эпизоды Исхода, которые здесь читаются как некое напоминание об избранности и божественном предначертании пути народа, как аналогия судьбам народа, которым управляет Иван IV» .

Наиболее полно, по мнению Подобедовой, выражает идею домостроительства Четырехчастная икона . В ее первом клейме изображается Превечный совет, точнее - его идеи; здесь мы видим изображение Бога-Отца и всего замысла св. Троицы, так что на клейме изображен Христос в образе распятого серафима. Второе клеймо изображает воплощение и крещение Господне. Третье - его смерть и «от-верзение райских дверей». На четвертом - находим изображение Христа в доспехах, в образе юного воина, побеждающего смерть, изображенную в виде аллегорической фигуры с косой, а также изображение небесного Иерусалима. Все эти сюжеты и являют нам всю божественную мистерию от сотворения мира, Адама, крестной смерти Христа до будущего торжества, полной победы над смертью и наступления Божьего царства. Наибольшие сомнения и дискуссии вызывало четвертое клеймо.

Анализируя его, Подобедова отмечала некоторую его странность, состоящую в том, что здесь объединены два сюжета - искупления, аллегорически изображенного в виде Христа-воина, сидящего на кресте и за-

тем побеждающего смерть, и великой субботы. В этом смысле исследовательница считает, что четвертая часть «Четырехчастной» «не столько иллюстрирует антифон литургии, сколько является воплощением образов стихиры 6 гласа утренней великой субботы» . В ней прославляется благословенная суббота, когда «почи от всех своих Единородный сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботст-вовал, и во еже бе паки возвращся воскресением» . Соображения Подобедовой следует дополнить вот в каком смысле. Все-таки это клеймо в целом посвящено эсхатологическим сюжетам, что, впрочем, отмечает и сама исследовательница. Но как объединить эти две темы клейма - субботу и тему небесного Иерусалима? Все дело в том, что темы искупления в этом клейме нет. Здесь несколько сбивает с толку изображение Христа на кресте. Но это не изображение его крестной смерти. Здесь Христос являет нам иной свой лик - воина-победителя смерти. На самом деле здесь мы имеем иллюстрацию его второго пришествия, когда смерть, собственно, будет полностью уничтожена, и только тогда Сын Божий получит окончательное и полное успокоение - это и есть тема великой субботы как покоя. Только тогда будет полностью исполнена тема божественного домостроительства, Божий замысел о спасении человека. Тогда и наступит царство Божие, придет на землю Небесный Иерусалим. И здесь мы должны опять вспомнить новгородских еретиков - то, что им инкриминировались обвинения в почитании субботы «паче воскресения». Если все другие обвинения предъявлялись лишь части из них, то почитание субботы вменялась в вину всем. Четырехчастная икона нам теперь разъясняет, что скрывалось за этим обвинением. Это не почитание, разумеется, праздника иудаизма. Геннадий, предъявляя еретикам данное обвинение, имел, конечно же, в виду напряженное ожидание еретиками второго пришествия Христова в наступившей восьмой тысяче лет, когда смерть будет окончательно уничтожена, когда воскреснут праведники, когда на Руси установится царство небесного Иерусалима.

Здесь, конечно же, следует вспомнить, что в первоначальной редакции пасхалии, составленной митрополитом Зосимой, Москва названа именно Иерусалимом. Вот что пишет об этом Б.А. Успенский: «Действительно, в первоначальной версии "Изложения пасхалии", как показали новейшие исследования, Константинополь называется не "Новым Римом", а "Новым Иерусалимом", и это определяет соответствующее восприятие Москвы» . Она понимается «в качестве Нового Иерусалима - как святой, теократический город... Существенно при этом, что Москва сначала понимается как Новый Иерусалим, а затем -уже на этом фоне - как Новый Рим, то есть теократическое государство становится империей (а не наоборот)» . Римом она была названа лишь в более поздних редакциях, составленных уже после отстранения Зосимы. Успенский, обратив внимание на этот момент, пришел к выводу, что здесь отразились разные политические подходы к определению

исторической роли Руси, но не разъяснил их в контексте политикокультурных событий того времени, важнейшим среди которых была новгородская ересь. Одна точка зрения связывает избранность русских и Руси с тем, что страна уподобляется Израилю, а ее столица - Иерусалиму, так что русские становятся настоящими иудеями, а другая - тоже объявляет их избранность, но не столь ярко выраженную: Русь уподобляется Римской империи. Раскрывая эту тему, Плюханова пишет:

«В последнее время, благодаря чрезвычайно возросшему интересу к истории христианских символических значений и, в частности, к теме Иерусалима в русской культуре, появился ряд исследований о попытках пересоздать середину московской православной земли по иерусалимскому принципу. Материалом для таких трудов служат перешедший из Новгорода в Москву обряд шествия на осляти, актуализирующий идею входа в Иерусалим, строительство Лобного места (Голгофы - А.Г.); планы Бориса Годунова (он заказывает драгоценный крест с частицами крестного древа и намеревается перестроить центр Московского Кремля, возведя в нем храм Святая Святых (храм Соломона - А.Г.)); сюда же относятся строительные предприятия патриарха Никона» .

Отметим и следующее существенно важное для темы «жидовство-вания» новгородских еретиков наблюдение исследовательницы:

«Итак, схематизируя: в русских землях до конца XV века существовало две традиции восприятия Церкви. Одна в большей степени ощущала Церковь как Тело Христово и в акте создания храма Премудростью акцентировала образ Премудрости-Христа. Вторая воспринимала Церковь как Богородицу, утробу, вместившую Христа, защиту, ограду; в стихе "Премудрость созда себе дом" эта традиция сосредотачивала внимание на образе Дома-Богородицы. Первая, Новгородская, создала глубокий культ храма св. Софии. Вторая, восходившая к древнему Киеву и развивавшаяся в Северо-Восточной и затем Московской Руси, почитала прежде всего богородичные церкви. Особое поклонение св. Софии как церкви церквей подразумевает большую обращенность к иерусалимскому прообразу, чем почитание церкви Успения. С этим связана вообще большая актуальность для Новгорода ветхозаветных исторических образов. Земля св. Софии в большей степени Иерусалим, чем земля Богородицы. Это способствовало, в частности, возникновению темы «жидовствования» применительно к новгородцам в период падения Новгорода. С победой второй традиции новгородская св. София была перепосвящена Успению (это сделал, заметим, именно Геннадий - А.Г.)» .

Теперь мы можем сказать, что эти «ветхозаветные» устремления, характерные для русской духовной культуры середины XVI в., тема Иерусалима и Святой земли происходят из Новгорода, от новгородских еретиков. Это была их политическая программа, программа развития Руси как богоизбранного государства, как нового святого центра Земли.

Позднее она перешла к Ивану Грозному, определив в значительной мере политику Избранной рады, отразившись в грандиозных росписях Кремлевских соборов и новой реконструкции кремлевских пространств по иерусалимского образцу. Примерно такую же программу предлагали и новгородские еретики. Они намеревались создать новое царство. Конечно же христианское, но типологически соответствующее израильским царствам. Отсюда же, естественно, приходит и мысль о необходимости царя. На престол венчается Дмитрий - внук Ивана III. Он типологически соответствует израильским царям. Русь становится новым Израилем, а русские - новым истинным и богоизбранным народом. Такое мироощущение обострялось тем, что только что закончилась седьмая тысяча лет. В восьмой ожидают Царства Божьего, и Русь заключает по аналогии с древними израильтянами новый завет с Богом. Возможно, именно здесь следует искать истоки обвинений Иосифа против Алексея-протопопа, одного из главных еретиков, в том, что он назвал себя Авраамом, а жену свою Саррой и хотел обрезаться - разумеется в знак завета с Богом. Естественно, Иосиф несколько сгущает, но мысль его верна. Этим Иосиф нам говорит о том, что в программу еретиков входила идея данного русским нового обетования, идея нового завета. Итак, несколько перефразируя Плюханову, мы можем сказать, что не только новгородцы становятся новыми евреями. И не только потому, что Новгород был пленен как Иерусалим. Это все русские - «новые жидове всемирного исторического процесса». И потому именно с ними Бог заключает завет и дает обетование, что именно на их земле установится Божье Царство, грядущее в восьмой тысяче лет.

Таким образом, проясняются и обвинения Иосифа еретиков в том, что они считали, что Христос просто умер, что они еще ждут себе Мессию. На самом деле они напряженно ждали второго пришествия Христова и наступления на Руси царства Божия. Иосиф был очень точен во всех своих обвинениях. Являлось ли все это иудаизмом еретиков? Для нас может быть нет. Для Иосифа же - несомненным фактом. Имеем ли мы здесь еврейское влияние? Сомнительно. Впрочем, почему бы и нет, -ведь отмечают же исследователи западное влияние в иконах «нового письма». Итак, главная политическая программа новгородцев - это идея Царства. Отсюда становится понятным, почему внук Ивана III Дмитрий, венчанный на великое княжение, также обвинялся, как и его мать Елена Волошанка, в ереси. Он, по всей видимости, рассматривался еретиками как первый русский царь Святорусского царства. Но идея эта не получила своего завершения, Дмитрий попал в заточение, а позднее были казнены и сами еретики. Не потому ли Василий, сын Ивана III, так и не решился венчаться на царство? Об этом пишет и Б.А. Успенский . Венчается только его сын - Иван Грозный. И опять под влиянием новгородцев - Макария и Сильвестра.

Возвращаясь к времени Ивана III, отметим, что он, по сути дела, намеревался проводить ту политику, которая позднее характеризовала правление Ивана Г розного времени Избранной Рады, - примирения новгородских и московских религиозно-политических традиций. Для этого были взяты в Москву новгородцы-еретики, как в дальнейшем и при Иване IV. Они служили несколько иначе, чем москвичи. Иосифа все это беспокоило. Особенно иудейские мотивы, связанные с идеей Иерусалима, и другие ветхозаветные реминисценции, с которыми он решил расправиться, обвинив новгородцев в «жидовствовании».

Список литературы

1. Белякова Е. Традиции и новаторство в деятельности архиепископа Геннадия // Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001.

2. Лурье Я.С. Висковатый Иван Михайлович // Слов. книжников и книжности Древней Руси. - Л.: Наука, 1989.

3. Московские соборы на еретиков XVI века // Чтения в императорском обществе и древностей российских. № 3. - М., 1847.

4. Плюханова М.Б. Библейские хронографы // Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001.

5. Плюханова М.Б. О традициях Софийских и успенских церквей в русских землях до XVI века // Лотмановский сб. Т. 2. - М.: Мысль, 1997.

6. Подобедова О.И. Московская школа живописи при Иване IV. - М.: Наука, 1972.

7. Скрынников Р.Г. Крест и корона. - СПб.: «Искусство-СПб», 2000.

8. Успенский Б.А. Восприятие истории в Древней Руси и доктрина «Москва - Третий Рим» // Этюды о русской истории. - СПб.: Азбука, 2002.

9. Lilienfeld F, von. Das Problem des Ikonografie, der Ikonentheologie und der Ikonenverehrung bei Erzbischof Gennadij von Novgorod und Iosif von Volokolamsk vor 1490 // Osteuropa-Institut an der Freien Universitaet Berlin Historische Veroeffentlichungen. B. 38. - Berlin.: Otto Harrassowitz Wiesbaden, 1986.

В прошедшую субботу, 19 сентября, в Санкт-Петербурге в Александровском лицее состоялась Межрегиональная научно-практическая конференция «500-летие кончины преподобного Иосифа Волоцкого. Наследие и заветы преподобного» . Перед началом форума был совершен Молебен преподобному Иосифу Волоцкому.

Заседание открылось приветственными речами организаторов конференции. Секретарь Союза писателей России Николай Коняев назвал борьбу Иосифа Волоцкого с ересью победоносной битвой за чистоту Православия, которым всегда была сильна Русь. Иосиф Волоцкий, продолжил писатель, находится в ряду духовных водителей нашего православного Отечества. Его подвиг борьбы с ересью был самопожертвованным и настолько успешным, что и поныне либералы умалчивают о нем и искажают его. Н.Коняев выразил надежду, что участникам конференции удастся осмыслить вклад борьбы Иосифа Волоцкого с ересью.

Председатель Собора православной интеллигенции иерей Алексий Мороз отметил, что когда Иосиф Волоцкий столкнулся с ересью, он встал на защиту Православной веры, духовной ткани русского бытия. В то время ересью жидовствующих были проникнуты высшие представители власти и иерархи Русской Церкви. Поэтому дело борьбы с этой ересью казалось безуспешным, тем не менее, преподобный призвал к борьбе с ней, вплоть до мученичества. Иосиф Волоцкий обращался к монашествующим, епископам и народу в своих проповедях, посланиях, книге «Просветитель». И его дело принесло плоды - ересь была разоблачена, а еретики наказаны. Однако не удалось ересь вытравить окончательно, еретики действовали скрытно. Книга «Просветитель» была негласно запрещена, издали ее во второй раз только в XIX веке. В настоящее время, считает отец Алексий, ересь жидовствующих воздействует на Русскую Церковь снаружи и изнутри, в частности, осуществляется попытка извратить православное учение.

Писатель Николай Коняев в докладе «Русское время преподобного Иосифа» отметил, что ересь жидовствующих протекала потаенно, засекречено, изображалась размыто. Исследователи даже задавались вопросом: была ли вообще ересь жидовствующих? Ересь жидовствующих даже называли миражом русской истории. Дмитрий Лихачев называл эту ересь движением вольнодумцев, гуманистическим движением. И он не был в этом оригинален. Эти исследователи говорили о свободном, критическом отношении жидовствующих к догматам православной веры и их уважительном отношении к науке. Вадим Кожинов писал, что ересь жидовствующих - это не иудаизм, а оккультное, изотерическое учение, сочетающее мистику и рационализм. И действительно, продолжает Николай Коняев, ересиарх Схария не стремился утвердить иудаизм на Руси. Жидовствующие оскверняли святыни, отвергали Таинства, отрицали православные догматы при внешнем соблюдении обрядов. Еретики проникли в Русскую Православную Церковь. Ересь жидовствующих появилась в благоприятное время, когда в 1492 году, в 7000 год от сотворения мира, ожидался конец света. Эсхатологические настроения в то время были сильны, этим и воспользовались еретики. Писатель коротко изложил историю ереси жидовствующих. Подвиг Иосифа Волоцкого он сравнил с деяниями Великих князей Владимира и Александра Невского. Преподобный, по его образному выражению, «открыл дверь в новое русское время», своей борьбой он привел к осознанию того, что наша страна может развиваться только благодаря русскому Православию.

Иерей Алексий Мороз выступил с докладом «Ересь жидовствующих в современном мире». По его словам, ересь носила всеохватывающий характер, она затрагивали все стороны православного учения. Для нее было характерно глумление над святынями, блуд, разврат и содомия. Он напомнил, что Иосиф Волоцкий отмечал, что ересь жидовствующих даже собственно не ересь и не просто искажение догматов, а скорее сатанинское отступничество, отрицание Христианства. Наказание еретиков в 1503 году не привело к полному уничтожению ереси. Жидовствующие остались в Русской Церкви и государстве. Ересь, видоизменяясь, дожила до нашего времени. Ныне она направлена на изменение самосознания русского человека, искажение богослужебных текстов, экуменическое движение, сближение Христианства с иудаизмом и пропаганду толерантного отношения к другим религиям. Священник обратил внимание на совпадения, которые содержатся в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» и «Основах социальной концепции российского иудаизма». Ересь жидовствующих привела к искажению богослужебных текстов, замене церковнославянских слов на русские, магическому отношению к обрядам, содомии и сребролюбию. Все это привело к секуляризации Церкви, десакрализации святыни, духовное поставлено в один ряд с культурным, храмы зачастую превращаются в выставки, лекционные залы и т.д. В этих условиях чада Русской Православной Церкви должны смело обличать беззаконие в Церкви и молиться за чистоту Православие. Отец Алексий уверен, что только твердое стояние в вере и обличение еретиков сохранят Русскую Православную Церковь.

Писатель-агиограф, публицист Валерий Филимонов в докладе «Обезличивание как проявление ереси жидовствующих и способ построения глобальной антицеркви» заявил, что идет построение единого наднационального глобального информационного общества. Внедряются новейшие технологии электронной идентификации личности. Человек становится пронумерованным узлом сети, соединяющей всех со всеми. Эксперт считает, что эта система имеет религиозно-мистический характер. Эта система является глобальной деструктивной сектой, антицерковью, противоположной заповедям Евангелия. Ключевой момент системы - обезличивание персональных данных - имеет глубинные мистические свойства. Имя заменяется на код, который становится главным признаком человека. Человек превращается в объект системы, пронумерованный, обезличенный товар, управляемого киборга, в результате чего изменяется его природа, его нравственный и духовный статус. Система внедряется антихристианской, космополитической элитой. Эта система имеет аналогию с ересью жидовствующих.

Еретики оскверняли иконы. Святые отцы называли человека, напомнил докладчик, иконой Божией и храмом Бога Живаго. Присвоение идентификационного номера есть поругание христианского имени. Принятие номера, уверен эксперт, способствует приходу антихриста. В настоящее время еще можно отказаться от идентификации. Правда, в некоторых странах уже начались гонения. Валерий Филимонов обратил внимание на то, что в официальных документах Русской Православной Церкви игнорируется богоборческий характер идентификатора, который признается чем-то внешним. А между тем, продолжил он, код имеет религиозное значение и отношение к спасению души. В Апокалипсисе, подчеркнул он, говорится не о сознательном отречении от Христа, а о поклонении антихристу через принятие начертания имени зверя. Построение этой системы В.Филимонов назвал богоборческим делом, которое противоречит промыслу Божиему о мире и человеке.

Магистр богословия иеромонах Рафаил (Мишин) в докладе «Влияние ереси жидовствующих на искажение православного богословия в богослужебной практике и текстах РПЦ на примере чина Крещения и Миропомазания» заявил, что ересь жидовствующих имеет арианскую подоплеку и входит в один ряд с откровенным сатанизмом и оккультизмом. Ересь содержит хулу на Иисуса Христа, Божию Матерь и Вселенские Соборы. Ересь жидовствующих роднит с латинством принцип подчинения единоначальной власти вместо соборности. Еретики внесли субординацию между Лицами Пресвятой Троицы, умалив Иисуса Христа. Ересь жидовствующих - источник реформации, диверсии и насилия над Церковью. Далее священник подробно остановился на реформе Патриарха Никона XVII века, которую он назвал «еретическим вмешательством». В результате нее были допущены богослужебные искажения, грамматические, синтаксические и лексические ошибки в богослужебных текстах, необоснованные замены, добавления и упущения слов, порча языка и бессмыслица. Затем на многочисленных примерах он попытался обосновать свои тезисы.

Директор Александровского лицея, к.п.н. Владимир Кочетков выступил с докладом «Православие как основа образования». Педагог обратил внимание на ножницы: с одной стороны все большее число церковных праздников становятся государственными, с другой стороны вся система образования построена на той мысли, что человек произошел от обезьяны. Если признать это положение, то духовно-нравственное воспитание станет невозможным. Человек - духовное существо, поскольку он создан по образу и подобию Божиему. В.Кочетков считает, что необходимо пересмотреть не только форму и методы образования, но и всю систему образовательного процесса. Современная российская система образования построена по западному образцу, основанному на т.н. человеческих ценностях. По мнению педагога, человеческих ценностей как таковых не существует. В основе западных ценностей лежит замена Бога на науку, превращенную в тельца, которому поклоняются. Это положение привело к развалу семьи, феминизации общества, ювенальной юстиции, внедрению половых извращений. Педагог заявил, что он ратует за движение образования в правильном направлении. Он считает, что даже дореволюционное образование было несовершенным, поскольку существовал зазор между духовным и материальным воспитанием. В качестве примера он привел дореволюционного учителя математики, критикующего преподавание в школе Закона Божиего. В.Кочетков полагает, что школы должны создаваться при монастырях и приходах, так чтобы учащиеся были прихожанами. Такое направление он считает правильным. Он отметил, что работа по переформатированию системы образования предстоит тяжелая.

Далее были зачитаны выдержки из доклада профессора богословия митрополита Петрозаводского и Карельского Константина «Начало дальнейшего». Владыка отметил, что борьба Иосифа Волоцкого с ересью героическая, поскольку ересью были заражены государственные деятели и влиятельные иерархи. Он воевал за святое дело, за Православие, за Россию, которая не может существовать без веры в Бога. Преподобный спас Русскую Православную Церковь, которую светские власти пытались реформировать. По словам митрополита Константина, борьба святого с ересью затемнена многими историческими наслоениями. Утверждение же, что между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским была вражда, не имеет доказательств. Имя Иосифа Волоцкого имеет государственное значение. На иосифлянстве основана идеология Русской Православной Церкви с XVI века. После уничтожения ереси жидовствующих старец Филофей сформулировал идеологию Москва-Третий Рим. Деятельность Иосифа Волоцкого привела к усилению Русской Церкви и русского государства. Если сначала преподобный проповедовал превосходство священства над царством, то потом склонился к превосходству княжеской власти, стал говорить о божественном происхождении власти русского государя.

Сегодня, считает владыка, против России ведется информационная и культурологическая война, осуществляется католическая экспансия.

Заслуженный деятель науки России, д.пс.н., профессор Валентин Семёнов выступил с докладом «Митрополит Иоанн и российская идеология: "белые", "красные" и "голубые"». По его мнению, митрополит Иоанн (Снычев) - это Иосиф Волоцкий и Нил Сорский нашего времени. В его трудах сформулирована русская идеология. Владыка затрагивал многие вопросы, в том числе касательно противостояния красных и белых. Митрополит считал, что белые проиграли, так как отошли от Бога. Как отметил В.Семенов, чиновники не хотят принимать иоанновскую идеологию, свидетельством чему является их противодействие установке памятника владыке в Санкт-Петербурге. Далее социолог затронул ряд актуальных проблем: православный социализм, который, по его словам, является проблемой красных и голубых, деятельность Энтео и Проханова, современное состояние СМИ. Ученый кратко изложил свою концепцию полиментальности. Российское общество, на его взгляд, делится на красных, голубых и белых, что соответствует расцветке российского флага и аббревиатуре - КГБ. Социолог обратил внимание на примечательную закономерность - чем выше слой общества, тем больше голубых и меньше красных и белых.

Член правления Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России Анатолий Козлов в докладе «Об исторических корнях ереси жидовствующих» заявил, что целью ереси жидовствующих является достижение духовного господства, в идеале мирового. Сейчас идет установление экономического государства, создание государств-химер, в которых правит наднациональная элита. В качестве примера такого химерического государства он привел Хазарский каганат. Попытки Запада построить на Руси такое государство провалились. В 90-е годы в Россию пришла всемирная банковская система и оккупировала ее. В основе этой системы, уверен докладчик, лежит определенная идеология.

Председатель Санкт-Петербургского отделения «Народного Собора» Анатолий Артюх выступил с докладом «Содомский грех как крайняя степень проявления духовного упадка еретических религиозных течений и тоталитарных сект». Он рассказал об отношении разных религий к содомии. Иудеи считают этот порок врожденным. Протестанты легализуют этот грех, из-за чего Русская Православная Церковь разрывает с ними отношения. В Париже появилась мечеть для геев и лесбиянок. В Великобритании был проведен опрос среди мусульман, никто из опрошенных не назвал содомию грехом. Буддизм также оправдывает это извращение. В католицизме появилась секта - ЛГБТ-христиане. Содомии противодействуют только традиционно мусульманские и православные страны.

Писатель, публицист Сергей Масленников в докладе «Устранение покаяния как основы бытия православного человека» изложил православное учение о грехе и покаянии.

Церковный историк Николай Симаков озвучил доклад «Преподобный Иосиф Волоцкий об отношении к власти. Всякая ли власть от Бога?». Докладчик напомнил, что в книге Иосифа Волоцкого «Просветитель» говорится, в том числе об отношении к власти. Преподобный высказывается по этой теме вполне определенно и конкретно. Вообще проблема отношения к власти, продолжил выступающий, - сложная, болезненная, особенно учитывая XX век. Историк выделил сервилизм - угодничество, раболепство церковной иерархии перед властью. Такие отношения характерны для синодального периода, который, считает он, привел к расцерковлению властных верхов, революции и падению самодержавия в России. В советское время существовало сергианство - особого рода сервилизм. В это время, подчеркнул докладчик, считалось, что всякая власть от Бога. При этом приводились известные слова Апостола Павла. Процитировав это изречение, Н.Симаков заявил, что под «высшими властями», о которых говорит Апостол, следует понимать власть Христа. Власть установлена, чтобы спасти мир от хаоса, анархии, антихриста, темных сил. Власть должна служить правде Божией. Именно такой смысл вкладывает Апостол Павел в это высказывание, уверен историк.

Поэтому можно говорить о существовании и незаконной власти. Николай Симаков задается вопросом, являлась ли власть Гитлера и Сталина от Бога? «Конечно, нет», - считает он. Далее Н.Симаков цитирует «Просветитель». Иосиф Волоцкий писал, что если царь противится Церкви, то он мучитель и ему не должно повиноваться. Если царем управляют страсти, то он не Божий, а диаволов слуга, не царь, а мучитель. Николай Симаков считает, что апостольское отношение к власти было сформулировано Апостолом Петром: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». Только та власть от Бога, продолжает докладчик, которая не препятствует спасению. Он с удовлетворением заметил, что «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» допускают гражданское неповиновение, если власть противодействует спасению.

Психолог Юрий Зенько в докладе «Антропологические ереси в истории церкви» заметил, что ересь жидовствующих подкупала тайным знанием. Жидовствующие - гностики своего времени. Эта ересь имеет черты тоталитарной секты: избранничество, концентрические круги и групповизм. Сектанты используют психологические приемы, в частности - бомбардировку любовью. Ересь жидовствующих строилась по этим принципам. Это была психологически грамотная секта, которая продвигала своих адептов во властных структурах. Ересь создала как бы церковь наоборот, влияя на эмоциональность и ум человека, она направляла его волю в нужное для нее направление.

Loading...Loading...