Почему николай чудотворец стал святым. Почему на Руси один из самых известных святых — святитель Николай Чудотворец? Николай Чудотворец: история жизни и где похоронен

Министерство обороны России опубликовало фотографию архимандрита Андрея (Ваца) в сообщении об акции «Подари книгу солдату» на базе в Армении. Снимок примечателен тем, что на нем запечатлена униформа военных священников нового образца, отмечает сайт «Защищать Россию» . В канун православной Пасхи «Газета.Ru» разбиралась, в каком состоянии находится современный институт армейского духовенства.

Во многих странах мира полковые священники или капелланы состоят в войсках уже на протяжении нескольких сотен лет — так, в США и Великобритании этот институт функционирует с XVIII века. В дореволюционной России этот институт был законодательно утвержден еще раньше — во времена царя Алексея Михайловича.

Как правило, в военных соединениях западных стран представлены священнослужители основных конфессий и религий, с учетом особенностей демографии. В большинстве армий так или иначе представлены католические и протестантские священники, нередко — раввины и муллы. С американскими военными в небольшом объеме работают также буддийские и индуистские священнослужители.

Стоит отметить, что религиозное разнообразие было и в традиции российских военных до Октябрьской революции — в Российской армии кроме православных батюшек служили имамы и раввины.

В советские годы военное духовенство оставалось не у дел — часто упоминаются послабления в годы Великой Отечественной, однако полномасштабного вовлечения священников в жизнь армии все-таки не происходило.

Боевое соборование

После распада СССР обозначилось возрождение традиции, однако фактическое решение по этому вопросу было принято лишь в 2009 году по распоряжению тогдашнего президента Дмитрия Медведева.

Формально священники занимали должность помощника командира по работе с верующими военнослужащими, позже их приравняли к должности замполита. Впрочем, реформа пошла со скрипом — по данным 2012 года, некомплект священнослужителей в Российской армии 90%. При этом тем священникам, которые не хотели работать на этой должности, власти предоставили отсрочку от военной службы.

В 2014 году стало известно о начале учебных программ по подготовке священников в военных вузах страны. «С этого года начнется разработка и реализация программ повышения квалификации военного духовенства в пяти военно-учебных заведениях, в первую очередь командных», — заявлял тогда глава управления по работе с верующими Александр Суровцев.

Некомплект решили ликвидировать при помощи главного священника страны — патриарх Кирилл распорядился привлекать к комплектованию армейских должностей монахов из ставропигиальных (то есть непосредственно подотчетных предстоятелю) монастырей.

Однако, как писал в 2009 году журнал «Военное обозрение» , некомплект сохранялся: вместо необходимых 242 «капелланов» удалось набрать только 132, из них 129 православных, два мусульманина и один буддист.

В 2010 году Синодальный отдел РПЦ по взаимодействию с Вооруженными силами учредил специальное СМИ для российских «капелланов» — «Вестник военного и морского духовенства». Интернет-журнал публикует материалы, например, о соборовании на полигоне Капустин Яр и о визите протоиерея Александра Бондаренко на полигон в Крыму.

Особенно отличились в области привития веры воинству Воздушно-десантные войска. В 2013 году стало известно о тестировании передвижного храма на базе грузовика «КамАЗ». Занятно, что первые образцы подобного храма были произведены на Донецком металлургическом заводе, который позже оказался в зоне боевых действий украинского конфликта.

Сообщалось, что эта машина предназначена для духовного «окормления десантников в ходе учений и вооруженных конфликтов». Такими передвижными церквями предлагалось оснастить все части российских ВС.

Новый рубеж был взят через несколько месяцев, когда публике продемонстрировали десантирование мобильного храма на парашюте, которое отрабатывали на полигоне под Рязанью.

«Парашют — такое же средство транспорта, как и автомобиль или велосипед, на котором можно прибыть в место, где находится чадо Русской православной церкви» — так охарактеризовал новшество один из священников, участвовавших в тренировке.

В начале 2016 года свою приверженность православным идеалам продемонстрировала российская группа войск в Сирии, когда на базе Хмеймим рождественская служба.

«Эта служба несет любовь, мир, надежду на то, что с приходом Христа Спасителя на сирийскую землю придет мир», — заявил тогда отец Илья, который провел службу.

Насколько известно, несмотря на присутствие в Сирии российского десанта и военных священников, операции по установке мобильных храмов в пораженной исламскими террористами стране не проводились.

«Перед вами выступит настоятель такой-то»

Несмотря на декларируемый энтузиазм во взаимодействии армии и церкви, в рядовой армии эта работа пока находится в зачаточном состоянии.

Как рассказал «Газете.Ru» молодой человек, отслуживший в Таманской дивизии, это взаимодействие ограничивается несколькими православными праздниками — Рождеством, Масленицей и Пасхой. Он отметил, что это еще лучший вариант, так как Таманскую дивизию можно назвать во всех отношениях «показательной». Другие экс-военнослужащие, опрошенные «Газетой.Ru», говорят об отсутствии духовной поддержки солдат.

По словам «таманца», контакты со священниками происходили на плацу во время общих построений. «Все выходят на плац, командир бригады выступает по тому или иному вопросу. И потом, например, говорит, что сегодня такой-то праздник, перед вами выступит настоятель такой-то. Выходит священник, поздравляет солдат и окропляет их святой водой», — рассказал молодой человек.

Мусульманам, евреям и нерелигиозным солдатам предлагали подождать в стороне от плаца. Как правило, из строя выходили срочники азиатского или кавказского происхождения. А большинство солдат оставались в строю — «не хотели выделяться, хотя за это никого не наказывали».

По словам солдата, лично пообщаться со священником солдат теоретически может, обратившись по этому поводу к командиру или замполиту части. «При мне такого никто не делал. Чаще солдаты обращаются к психологу», — уточняет он.

«Крестики носили многие, но разговоров о боге особенно не было. Все скучали по девушке, маме, родным, еде. Каждый вечер пели гимн всей бригадой... Короче, было весело, но бога не было», — подытожил экс-военнослужащий.

Судя по тому, что значительная часть ведущих армий мира имеет институт капелланов, военные священники так или иначе выполняют важную социальную функцию — вне зависимости от реальной религиозности военнослужащих.

Для молодого человека несение военной службы является стрессом, справиться с которым должна помогать любая психологическая поддержка — как от штатных психологов, так и от родственников, друзей, офицеров и сослуживцев. Священники также способны играть эту роль.

Тот самый архимандрит Андрей (Вац), служащий на российской базе в Армении, в 2013 году формулировал роль клириков в армии так: «Мы поддерживаем и оказываем помощь тем солдатам, которые в силу такой нашей социальной действительности теряются. Очень многие приходят, оторвавшись от маминой юбки, и попадают в такую среду, где одни мужчины. Это тяжело! Немногие готовы все-таки смиряться со своими немощами, а уж тем более с другими. Поэтому

нужен огромный духовный ресурс для этого военнослужащего, чтобы преодолеть самого себя. Вот здесь и нужна наша помощь!»

Трудно не согласиться с такой формулировкой — для этого не нужны богословские дискуссии. Однако Российской армии еще предстоит пройти долгий путь для того, чтобы институт военных священников начал в полном объеме выполнять стоящие перед ним задачи.

Не каждый знает, что военные священники в российской армии имеются не понаслышке. Впервые они появились в середине XVI века. В обязанности военных священников вменялось преподавание Закона Божьего. Для этого устраивались отдельные чтения и беседы. Священники должны были стать примером благочестия и веры. Со временем это направление в армии было забыто.
Немного истории
В Воинском уставе ратное духовенство впервые официально появилось в 1716 г., по приказу Петра Первого. Он решил, что священники должны были находиться везде – на кораблях, в полках. Морское духовенство было представлено иеромонахами, их главой был обер-иеромонах. Сухопутные священники подчинялись полевому «оберу», в мирные времена – архиерею епархии, где располагался полк.
Екатерина Вторая несколько изменила эту схему. Она поставила во главе только одного обера, под руководством которого были священники как флота, так и армии. Он получал постоянное жалованье, после 20 лет служения ему начислялась пенсия. Затем структура военного духовенства корректировалась в течение ста лет. В 1890 г. появилось отдельное церковно-военное ведомство. В него входили многие церкви, соборы:
· тюремные;
· госпитальные;
· крепостные;
· полковые;
· портовые.
У военного духовенства появился собственный журнал. Были определены определенные оклады, в зависимости от сана. Главный священник приравнивался к генеральскому чину, ниже по званию – к оберу, майорскому, капитанскому и т. д.
Многие военные священники проявили героизм в Первую мировую и примерно 2500 человек получили награды, было вручено 227 золотых крестов. Одиннадцать священнослужителей получили Орден Св. Георгия (четверо из них – посмертно).
Институт военного духовенства был ликвидирован по приказу Народного комиссариата в 1918 г. Из армии было уволено 3700 священнослужителей. Многие из них подверглись репрессиям, как классово чуждые элементы.
Возрождение военного духовенства
Идея возродить военных священников возникла в середине 90-х гг. Советские руководители не дали направлению широкого развития, но дали положительную оценку инициативе РПЦ (Русской православной церкви), так как идеологический стержень был необходим, а новая яркая идея еще не была сформулирована.
Однако идея так и не получила развития. Простой батюшка не годился для армии, нужны были люди из среды военных, которых бы уважали не только за мудрость, но и за отвагу, доблесть и готовность к подвигу. Первым таким священником стал Киприан-Пересвет. Изначально был солдатом, потом стал инвалидом, в 1991 г. принял постриг, через три года стал священником и начал служить в армии в этом чине.
Он прошел чеченские войны, был пленен Хаттабом, находился у расстрельной черты, смог выжить после тяжелых ранений. За все это и был наречен Пересветом. Он имел собственный позывной «ЯК-15».
В 2008-2009 гг. в армии проводились специальные опросы. Как оказалось, почти 70 процентов военнослужащих – верующие. Об этом был проинформирован Медведев Д. А., который был в то время президентом. Он и дал указ возродить институт военного духовенства. Приказ был подписан в 2009 г.
Копировать структуры, бывшие еще при царской власти, не стали. Началось все с формирования Управления по работе с верующими. В организации было создано 242 единицы помощников командиров. Однако за пятилетку все вакансии заполнить не удалось, несмотря на множество кандидатур. Слишком высока оказалась планка требований.
Управление начало работу со 132 священниками, из которых двое – мусульмане и один буддист, остальные – православные. Для них всех была разработана новая форма и правила ее ношения. Она утверждена патриархом Кириллом.
Военные священники должны носить (даже на учениях) воинскую полевую форму. На ней нет погон, наружных или нарукавных знаков, но имеются петлицы с темными православными крестами. Во время богослужения военный священник поверх полевой формы обязан надевать епитрахиль, крест и поручи.
Сейчас обновляются и строятся базы для духовной работы на суше и флоте. Уже действует больше 160 часовен и храмов. Они строятся в Гаджиево и Североморске, в Канте и других гарнизонах.
Свято-Андреевский морской кафедральный собор в г. Североморске
В Севастополе военизированным стал храм Св. Архистратига Михаила. Ранее это здание использовалось только как музей. Правительством было принято решение на всех кораблях первого ранга выделить помещения для совершения молитв.
Военное духовенство начинает новую историю. Как она будет развиваться, насколько окажется нужной и востребованной – покажет время. Однако, если оглянуться на прежнюю историю – священнослужители поднимали воинский дух, укрепляли его, помогали людям справляться с трудностями.

История государств и народов от древнейших времен и до настоящих дней доказывает, что никогда не существовало ни одного племени и ни одной общины, которые не исповедовали бы какой-нибудь религии, и что религиозно-нравственные принципы для всех собирателей государств и законодателей служили необходимым основанием законов, издаваемых ими. Отсюда ясно, что потребность в религии прирождена человеку, что религия есть необходимейшее основание истинной нравственности.

Каждый человек ежеминутно сталкивается с самыми разнообразными, хорошими или дурными, поступками окружающих и сам поступает так или иначе в зависимости от характера, привычек, понятий, силы воли, обстоятельств и прочего. Что же ему помогает сделать выбор между хорошим, похвальным и противным нравственности, преступным? Прежде всего, конечно, совесть, обычаи, законы и т. д. Но закон всегда очень краток, сух, доступен далеко не каждому и не всегда, он говорит более уму, чем сердцу, и не столько наставляет на добрые дела, сколько воспрещает и карает различные проступки и преступления; к исполнению же своих требований он представляет только некоторые внешние побуждения, но не дает человеку никаких сил к исполнению этих требований.

Другое дело - религия. Она возбуждает в человеке добрые чувства, обнимает все духовные силы человека и, делая его причастным Божественной силе, помогает ему исполнять нравственные требования. Она наставляет колеблющегося, утешает горюющего, подкрепляет ослабевающего, подавая ему необходимые силы к исполнению его долга.

Православная вера тысячу лет поддерживала русских людей, помогала им выстоять в труднейших обстоятельствах, была духовным фундаментом Российского государства и его могучей армии.

Для русского крестьянина (а основная масса солдат русской армии была из крестьян), вследствие его недостаточной образованности, мало доступными были писаные законы, но он имел доброе, мягкое и отзывчивое на все хорошее сердце, был истинно верующим человеком.

Чем самоотверженнее деятельность, тем выше и благороднее должен быть сам деятель. Какая же деятельность выше и самоотверженнее деятельности военнослужащего? Он, готовясь к войне, отрекается от семьи и даже от собственной воли. На самой же войне безвестно трудится и часто умирает, иногда мучительно. Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13). Вот эту-то готовность положить жизнь за други своя и нужно было воспитать в солдате, чтобы он оказался на высоте своего призвания. Надо было так воспитывать его, чтобы он сознательно и с охотой шел на требуемую от него святую жертву. А этого никогда не достигнут никакие уставы, инструкции и правила без помощи Православной Церкви, потому что они не столько воспитывают, сколько обогащают ум и память практическими сведениями по службе.

Одна православная вера может внушить ему понятие о важности и святости его долга и пробудить в нем стремление стать на высоте своего призвания.

Будучи крестьянином, то есть состоя в самом тесном общении с природою, будущий солдат привыкал все свои надежды и упования возлагать на Бога, ее Творца, просить Его помощи, искать у Него защиты. И вот такого человека отрывали от обстановки, с которой он сроднился, отрывали от семьи, друзей и привычного ему дела, помещали в чуждую ему обстановку, полностью меняя его окружение (часто солдаты попадали на окраины России - в среду людей другой веры). Все им было чуждо, дико и странно. Тяжелые думы о былом не давали покоя, зачастую одолевала тоска по родине. Где солдату искать поддержки и утешения? Он находил их у полкового священника.

Если в такое время солдат слышал слово Божие, то в нем пробуждалось сознание и понимание недопустимости безнравственных и тем более преступных поступков.

Все сказанное о новобранцах в полной мере относится и к старослужащим: слово Божие, вовремя услышанное, очень многих удерживало от дурных поступков, а следовательно, значительно поднимался нравственный уровень армии.

Таким образом, богослужения и религиозно-нравственные беседы были необходимы, чтобы, с одной стороны, внушить солдату понятие о величии и святости его призвания и деятельности как защитника веры, царя и Отечества, а с другой - чтобы умирить его душевные томления, нравственно его успокоить и тем удержать от дурных поступков. Кто же лучше может объяснить смысл слова Божия и достигнуть желаемых результатов, как не тот, кто с молодых лет готовился посвятить себя этому делу, кто был призван к тому священным саном? Священник мог глубоко заглянуть в душу солдата, избрав для этого удобный, подходящий случай, и образумить и наставить заблуждающегося. Поэтому и были введены в русской армии штаты православного духовенства, а также представителей других религий.

Русские воины шли в бой с неприятелем, воодушевляясь любовью к Богу, к своему народу и Отечеству. Так, в 1380 году князь Димитрий Донской получил благословение на Куликовскую битву у святого Игумена Земли Русской Сергия Радонежского. Позднее утвердился русский воинский призыв: "За веру, Царя и Отечество". Юридическое закрепление места военного духовенства в русской армии произошло при Петре I. По Уставу воинскому 1716 года, при каждом полку должен был состоять священник, а указом 1719 года повелено было на каждом корабле военно-морского флота иметь по одному иеромонаху .

На флоте корпус священников возглавлял обер-иеромонах. В сухопутных войсках в мирное время полковые священники оставались в ведении местных епархиальных архиереев. В военное время в русской армии предписывалось назначать особых обер-полевых священников. Впервые обер-полевые священники были назначены в 1746 году. Указом Павла I от 4 апреля 1800 года должность обер-полевого священника была сделана постоянной и ему было поручено "главное начальство" над полковыми священниками. Первым в 1807 году эту должность занял протоиерей Павел Яковлевич Озерецковский.

С 1812 года в русской армии начинают формироваться особые корпуса, способные в течение длительного времени вести самостоятельные боевые действия. В составе штаба такого корпуса предусматривалась должность корпусного священника, наделенного правами полевого обер-священника действующей армии.

В 1815 году при образовании Главного штаба армии в его штат была введена должность обер-священника с подчинением ему духовенства гвардии и гренадерского корпуса. Назначения на эту должность производились непосредственно Императором. Обер-священники армии и флота назначались по представлению Святейшего Синода. В полномочия обер-священников входило:

Руководство всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств;
- посещение школ солдатских детей и учебных команд при полках;
- руководство благотворительными учреждениями при церквах военного и морского ведомств;
- ежегодное представление Святейшему Синоду отчетов о состоянии вверенного ему управления в соответствии с указами Святейшего Синода от 31 декабря 1837 года, 21 октября 1847 года, 13 марта 1862 года и 17 декабря 1867 года;
- избрание кандидатов и представление их местным архиереям для канонического утверждения и рукоположения лиц, еще не посвященных в пресвитерский и диаконский сан, а для священнослужителей, перемещаемых в другие части, - получение на то разрешения местного архиерея;
- назначение псаломщиков в военные соборы и церкви;
- назначение в соборы и церкви гвардейского корпуса преимущественно заслуженных протоиереев и священников;
- разрешение спорных вопросов, возникающих между военным начальством и военными священниками при исполнении церковно-богослужебных обязанностей .

В 1816 году при формировании большой действующей армии был образован штаб отдельного Грузинского корпуса. По представлению командира корпуса генерала от инфантерии Ртищева корпусным священником был утвержден протоиерей Грузинского гренадерского полка Авраамов, ставший, таким образом, первым корпусным священником.

В 1840 году, согласно высочайше утвержденному предложению Святейшего Синода, начальствующему над военным духовенством отдельного Кавказского корпуса духовному лицу присваивалось звание обер-священника. В частях корпуса служили 47 армейских священников, что требовало оперативности в управлении и координации их деятельности. С переименованием корпуса в Кавказскую армию в штате ее Главного штаба предусматривалась должность обер-священника Кавказской армии (с 1858 года - главный священник Кавказской армии).

Административное положение протопресвитера военного и морского ведомств было вполне аналогично положению епархиальных Преосвященных с некоторыми лишь исключениями. При протопресвитере учреждалось особое духовное правление, состоящее из присутствия и канцелярии, определяющихся штатами (9 марта 1892 года). Правление это руководствовалось уставом духовных консисторий.

И к началу XIX века сформировалась структура духовной службы в русской армии. Схематично это выглядело следующим образом:

Протопресвитер военного и морского духовенства
Главные священники округов
Главные священники армий
Дивизионные, бригадные, гарнизонные благочинные
Полковые, госпитальные и тюремные священники

Таким образом, институт военного духовенства обретал всеболее четкую структуру, свою иерархию, обусловленную спецификой деятельности, а военные священники стали носителями славных традиций русской армии и Русской Православной Церкви.

При штабах военных округов и армий, как уже было сказано, существовали главные священники. Обычно это были штатные протоиереи, приравненные в правах к полковникам.

Местные вспомогательные органы управления военным духовенством возглавлялись благочинными, которые служили посредниками в отношениях между высшей военно-духовной властью и подчиненным военным духовенством. Это последнее состояло из полковых священников и священников других армейский частей и учреждений с пополненным по штатам причтом. В обязанности дивизионных благочинных вменялось:

Наблюдение за церквами и духовенством войск, входящих в состав дивизий;
- посещение подведомственных ему церквей не менее одного раза в год;
- проверка церковного имущества по описям, приходно-расходных книг и всех церковных документов;
- наблюдение за преподаванием Закона Божия и успехами учащихся в полковых школах;
- разборка взаимных споров и жалоб членов причта, жалоб военных и светских лиц на полковых священно- и церковнослужителей;
- при необходимости - внушения и замечания виновным подведомственным ему священно- и церковнослужителям, а также их женам и детям;
- предварительный просмотр подготовленных полковыми священниками поучений, предназначенных к произнесению в церквах при полковых праздниках и других торжественных для полка случаях.

Дивизионные, бригадные и гарнизонные благочинные не назначались, а избирались на собраниях духовенства гарнизонов.

Наиболее многочисленный отряд военного духовенства представляли полковые священники, которые приравнивались к офицерам в звании капитана. Солдаты обязаны были отдавать им честь и называть их "Ваше благородие". К концу XIX века в русской армии и на флоте насчитывалось около 5 тысяч лиц из числа военного духовенства. Департаменту военных священников были подчинены 24 военных собора, сотни церквей (437 полковых, 13 крепостных, 32 госпитальные, 17 тюремных, 33 судебные и так далее), а также целый ряд лечебных, учебных и прочих богоугодных заведений.

Численный состав священников в русской армии определялся штатами, утвержденными военным министром. Так, например, по штатной ведомости Драгунского полка шестиэскадронного состава, а также всех четырех Драгунских полков отдельного Кавказского корпуса (Драгунский Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича, Северский Драгунский, Драгунский Его Королевского Высочества Наследного Принца Вюртемберского, Переяславский Драгунский), утвержденной 19 марта 1856 года Императором Александром II, в штате каждого из названных полков предусматривался полковой священник и двое церковнослужителей.

Приказом военного министра N 163 от 26 июля 1856 года вводились штаты 10 полков Лейб-Гвардии: Преображенского, Семеновского, Измайловского, Гатчинского, Московского, Гренадерского, Павловского, Финляндского, Литовского, Волынского .

Этими штатами определялось наличие в каждом полку одного священника с годовым окладом в 253 рубля 50 копеек, а также двоих церковников и денщика для священника. Для сравнения, годовой оклад поручиков составлял 307 рублей 05 копеек.

Приказом военного министра N 163 от 26 июля 1856 года эти штаты вводились в драгунских и других полках.

В книге VII Свода военных постановлений 1869 года издания 1907 года мы находим общие обязанности военных священников, состоящие из 19 пунктов . Основными из них являлись:

В строго назначенное время совершение в полковой церкви богослужений во все воскресные и праздничные дни;
- по соглашению с полковым начальством подготовка военнослужащих к исповеди и принятию Святых Таинств с помощью поучений и внебогослужебных собеседований;
- совершение Таинств и молитвословий для военнослужащих в церкви и их домах;
- подготовка церковного хора для пения при богослужениях;
- ведение бесед, наставление воинов в истинах православной веры и правилах благочестия, назидание и утешение болящих в лазаретах;
- преподавание Закона Божия в полковых школах, солдатским детям, учебным командам (с согласия военного начальства они могли устраивать внебогослужебные беседы и чтения).

Во время проведения мобилизации и во время военных действий военные священники обязаны были следовать по назначениюс воинскими частями и находились в безусловном подчинении военному командованию.

К военным священникам традиционно предъявлялись высокие требования и далеко не каждый священник, пожелавший идти по этому тернистому пути, мог нести пастырское служение в русской армии. Преподаватель военного училища священник А. М. Иванцов-Платонов, выступая с напутственным словом к воспитанникам третьего выпуска Александровского военного училища, подчеркивал, что "недостаточно, чтобы у сеятелей знания всегда семя было хорошее и чистое, нужно еще иметь опытность, чтобы сеять всегда сколько нужно, в своем месте и в свое время, применительно к почве, на которой сеется" .

Несмотря на скромное материальное содержание, на суровость военной дисциплины, на вечное скитальчество, соединенное нередко с потерей личного имущества, разлукой с семьей (во время войны и лагерных сборов), а при перемене климата - и с ущербом для здоровья, жизнь военного священника представлялась епархиальному духовенству привлекательной. Главные священники, особенно во второй половине XIХ века, осаждались многочисленными прошениями лиц из епархиального духовенства о принятии их в военное ведомство, что можно объяснить характером и духом тех начал, на которых поставлено было управление духовенством этого ведомства в лице главных священников.

Главные священники считали одной из первых своих обязанностей удовлетворение нравственных нужд подчиненного духовенства, которое благодаря этому высоко смотрело на свое призвание и отвечало своей жизнью и поведением всем условиям достойных пастырей. Поднятию уровня деятельности военных священников и их влияния на личный состав армии и флота способствовало в то время и то обстоятельство, что немало являлось лиц с высшим академическим образованием, желавших поступить на службу в военно-духовноеведомство. Для выходцев из духовенства, вытесняемых из епархий за нарушение церковной дисциплины, переход на службу в военное ведомство, " сделался совершенно невозможным" .

Обращает на себя внимание тот факт, что материальное положение военного духовенства составляло предмет постоянных попечений главных священников, которые использовали для улучшения этого положения самые разнообразные средства. Кроме представлений на имя военного руководства о прибавке жалованья священникам, они изыскивали и другие законные способы, которые могли бы улучшить положение подведомственного им духовенства, как-то:

1) ходатайствовали о прибавке содержания из церковной суммы;

2) ходатайствовали о выдаче единовременных пособий;

3) ходатайствовали о повышении пенсий армейским священникам, прослужившимв армии безупречно более 20 лет ;

В начале 1860-х годов была устроена богадельня для духовных лиц гвардейского ведомства, уволенных со службы по болезни или возрасту, а также для их вдов и сирот.

Присоединение военных священников к военной эмеритуре было утверждено 18 сентября 1674 года. Священнослужители православного духовенства военно-сухопутного ведомства были допущены с 1 января 1875 года к участию в эмеритальной кассе ведомства на основании правил, высочайше утвержденных 22 мая 1871 года.

В военное время роль военного священства становилась еще важнее и ответственнее, а вместе с тем и плодотворнее. Такой ее делала сама обстановка военного времени. Огромная напряженность военной работы в боевой обстановке требовала духовной поддержки для воинов со стороны пастыря Церкви. Постоянная опасность, близость смерти переносят мысли воина к вопросам вечности, смысла человеческого бытия.

Главной задачей священника в военное время, кроме совершения богослужений и треб, было влияние на свою паству личным примером, твердостью духа в сложнейших ситуациях, стойкостью в исполнении воинского долга. "Полковой священник принимает на себя особенную чрезвычайную миссию во время сражения русского воинства с неприятелем. Священник должен запастись самоотвержением, чтобы, стоя в пылу битвы, быть способным поддерживать в армии надежду на помощь Божию и свои собственные силы, вдохнуть в нее патриотический героизм к Царю и Отечеству", - писал Николай Невзоров .

Подобному воодушевлению, по словам великих полководцев, приписываются три четверти влияния на победу. Многие из священников, понимая важность такого воодушевления, брали на себя эту святую обязанность.

В бою место нахождения полкового священника должно было быть на передовом перевязочном пункте, где скапливались раненые, нуждавшиеся в моральной поддержке и медицинской помощи. Поэтому от священника требовалось помимо выполнения своих прямых функциональных обязанностей уметь выполнять обязанности медперсонала .

Русская Православная Церковь, понимая, что исход войны, любого сражения зависит в основном от воли Божией, вменяла в обязанность военным священникам непрестанную молитву о даровании победы русскому оружию.

Убежденный, что молитва, привлекая к себе помощь Божию, укрепляет человека и сильно поднимает его дух, А. В. Суворов ни одной битвы не начинал и не оканчивал без молитвы. Перед битвой, помолясь Богу и "благословив всех, он кратко, но сильно напоминал всем обязанности перед Богом, Царем и Отечеством" . Особенной торжественностью отличалось богослужение после победы. "Каждую победу, каждую удачу приписывал он Подателю всех благ и тотчас спешил в церковь, где на клиросе пел с певчими и читал Апостол" .

В своем дневнике 29 ноября 1877 года граф Д. А. Милютин приводит такой эпизод из русско-турецкой войны: "Подъезжая к Плевне, Государь был встречен Великим князем - Главнокомандующим - со всей его свитой. Оба брата обнялись сердечно: Государь надел на Великого князя ленту Георгиевского ордена, тут же объявил о наградах генералам Непокойчицкому, Тотлебену, князю Имеретинскому, Левицкому, князю Масальскому и послал Георгиевские кресты главным начальствующим лицам гренадерского корпуса, которому досталась главная роль во вчерашнем бое.

Тут же, на высоте, в виду Плевны, отслужено было молебствие. Погода поправилась, даже выглянуло солнце. К молебствию подошли некоторые из ближайших частей войск. Они провели более суток в поле, почти без пищи; несмотря на то, шли бодро и имели воинственный вид" .

В случаях необходимости, когда того требовали обстоятельства, полковые священники находились и среди сражающихся. Примеров тому из истории русской армии можно привести великое множество. Нельзя не упомянуть в связи с этим об эпизоде во время штурма Измаила, характеризующем полковых священников и их значение в боевой обстановке. На 4-ю и 5-ю колонны, состоявшие из казаков, турками была совершена молниеносная атака. Казаки попятились назад, не выдерживая натиска противника. А. В. Суворов на помощь им прислал подразделения пехоты и кавалерии. Один из батальонов Полоцкого полка, двинувшись в штыки на турок, потерял своего командира, солдаты заколебались, пришли в замешательство... это видит полковой священник, воспламеняется мужеством, высоко поднимает крест с изображением Искупителя, обещает им верную победу и, указывая путь к ней, бросается на сабли турок. Воспламененному этим мужеством солдату уже ничто не может противиться, неудержимо стремятся они вперед, и все падает под их штыками" .

"К рассвету весь вал был в наших руках и войска, перегруппировавшись, начали еще более трудное дело - уничтожение турецких войск внутри города, так как последние, ожесточившись, отдавали каждый клочок земли только ценою смерти. Из всех защитников Измаила было убито 30 860 человек и взято в плен 9000 " .

На другой день было торжественное молебствие, которое служил герой-священник Полоцкого полка. Салютом из взятых орудий и благодарными речами А. В. Суворова к своим чудо-богатырям закончилось это торжество. Так пала последняя твердыня турок на Дунае. Путь к Балканам был открыт.

Еще примеры. Иеромонах Иоанникий (Добротворский) с первых дней осады Севастополя постоянно был в траншеях, ежедневно обходил батареи с крестом в руках, вдохновляя солдат на подвиги. В ночь со 2 на 3 марта 1855 года в составе одного из батальонов Камчатского полка он участвовал в ожесточенном бою, ободряя своим словом и примером солдат, напутствовал умирающих, утешал и перевязывал раненых. Среди трупов вражеских солдат пастырь усмотрел офицера, притворившегося мертвым, которого пленил и сдал военному начальству.

За отличие и мужество иеромонах был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте.

Немало военных пастырей сложили свои головы при обороне Севастополя, напутствуя умирающих, погребая убитых, при совершении богослужений на бастионах и в лазаретах, при оказании помощи раненым и больным. Их имена были сохранены в летописи архивов Духовного правления и церквей Севастополя. Священник Минского пехотного полка Иоанн Еланский скончался в момент напутствия умирающих на перевязочном пункте. Священник того же полка Василий Дубневич погиб при исполнении обязанностей на своем посту. Его судьбу разделили священники Московского пехотного полка отец Виктор Грачев, Низовского пехотного полка отец Михаил Розанов, Углицкого егерского полка отец Афанасий Никольский, Белостокского пехотного полка отец Григорий Судковский, Смоленского пехотного полка отец Илия Терлицкий и многие другие.

Из двухсот военных священников - участников Крымской войны двое были награждены офицерским орденом святого великомученика Георгия Победоносца IV степени, 58 - золотым крестом на Георгиевской ленте, 5 - золотым наперсным крестом из кабинета Его Императорского Величества, 29 - золотым наперсным крестом от Святейшего Синода, столько же - орденами святого Владимира III и IV степеней .

Военные пастыри были верны доблестным традициям армейского и флотского духовенства и в последующих войнах и кампаниях. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов отличился священник 160-го пехотного Абхазского полка 40-й пехотной дивизии Феодор Матвеевич Михайлов. Во всех сражениях, в которых принимал участие полк, отец Феодор находился в передовых цепях.

Своей необычайной храбростью священник Феодор Михайлов был известен всему отряду, действовавшему на кавказско-турецкой границе. После каждого сражения между солдатами полков отряда велись разговоры об этом удивительно бесстрашном старичке. За отличие в боях с турками при блокаде города Эрзерума он был произведен в сан протоиерея, кроме того, был награжден орденами святой Анны II степени с мечами, святого Владимира IV степени с мечами и золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте. Различных медалей и крестов отец Феодор имел так много, что по своей скромности стеснялся ходить по городу в полной форме.

Мужество при выполнении пастырского долга в ходе русско-турецкой войны проявил также протоиерей Доримедонт Петрович Поповицкий, священник 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка (старейшего полка в Русской армии), который был ранен в грудь в момент напутствия умирающего воина на поле брани.

В Ахалтекинской экспедиции 1881-1882 годов "за мужественное поведение в боях по ходатайству генерал-адъютанта М. Д. Скобелева золотым крестом на Георгиевской ленте были награждены священники Михаил Жигунов и Димитрий Гачечиладзе" .

К концу ХIX столетия за воинские подвиги были награждены сто одиннадцать духовных лиц.

Деятельность военного духовенства была многогранной. Так, в ряду мер, принятых в армии, в том числе и в войсках Петербургского военного округа, для утверждения православной веры и нравственности среди нижних чинов, нельзя не отметить устройство военных кладбищ и погребение нижних чинов с должными воинскими почестями.

Особые условия квартирования большей части войск Петербургского военного округа делали вопрос о военных кладбищах весьма важным, а вместе с тем и крайне сложным, однако после значительной предварительной работы в конце концов удалось разрешить его самым благоприятным образом.

6 июня 1887 вода по приказанию Его Императорского Высочества Главнокомандующего войсками вышло распоряжение по округу об устройстве военных кладбищ и о придании похоронам нижних чинов большей торжественности, а именно признано было крайне необходимым дать похоронам нижних чинов такую обстановку, при которой умершему солдату не только воздавалась бы присущая высокому званию воина честь при точном соблюдении церковного обряда отпевания, отводе на кладбище приличного места и соответствующего устройства могилы, но и чтобы имя покойного нескоро забывалось его ближайшим начальством и товарищами.

Назначены были временные попечители военных кладбищ, начальники отдельных частей войск, на которых было возложено исполнение всех общих обязанностей, вызываемых устройством кладбищ, установлением за ними надзора и поддержание благоустройства, приняв "к руководству установленный ранее по приказанию Его Императорского Высочества порядок на Красносельском военном кладбище..." .

В развитие идеи главнокомандующего о благоустройстве военных кладбищ на них постепенно начали сооружать часовни на средства, жертвуемые как войсковыми частями, так и частными благотворителями, закладка и освящение которых происходили всякий раз при особой торжественной обстановке с участием представителей от квартирующих войск. Таким образом 17 июня 1887 года в присутствии Его Императорского Высочества Главнокомандующего войсками происходила закладка часовни на Царскосельском военном кладбище.

18 июня в Кронштадте последовало "освящение часовни на устроенном там на косе острова Котлина военном кладбище в присутствии главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора и представителей от сухопутных и морских частей местного гарнизона" .

Нет сомнения, что такое внимание главнокомандующего к исполнению последнего долга по отношению к умершим нижним чинам чутко отзывалось в сердце русского православного солдата и имело самое благоприятное влияние на весь внутренний строй жизни высочайше вверенных Великому князю войсковых частей Петербургского военного округа.

С тех пор военные кладбища отличались своим благоустройством и порядком, что было особенно характерно для кладбища гвардейских полков и частей Петербургского округа. Кроме того, по распоряжению протопресвитера отпевание умерших военнослужащих и проводы тела должны были совершаться самими военными пастырями, а не наемными.

В 1858 году обер-священники стали именоваться главными священниками. Во второй половине XIX века вследствие реформ, проводимых в войсках, в том числе и церковной реформы, и, что особенно важно, в результате введения всесословной воинской повинности, когда на службу стали призывать граждан из привилегированных сословий, с высшим образованием, требования к личностным качествам военного пастыря значительно возросли. Поэтому военное ведомство прикладывало все силы, чтобы привлечь в ряды военного духовенства лучших выпускников Духовных семинарий и получивших высшее богословское образование в Духовных академиях. Таким образом, обострилось противоречие между социальной ролью военных пастырей и их социальным статусом. Разрешить эту проблему можно было лишь целым рядом мер экономического, правового и организационного характера на уровне правительства.

С этой целью в 1885 году на основании отзывов, полученных от командующих округами и начальников главных управлений, Главный штаб приступил к разработке комплекса мероприятий по реализации проекта по повышению служебных прав военного духовенства. Инициатива возбуждения этого вопроса, так же как и авторство первоначального проекта, принадлежала протоиерею Санкт-Петербургского клинического военного госпиталя Алексию Ставровскому, который представил проект на рассмотрение своего ближайшего начальника - главного священника армии и флота протоиерея П. Е. Покровского еще 13 марта 1883 года. Главный священник со своей стороны ходатайствовал по существу представленных предложений перед Главным штабом.

На основании положения Военного совета и мнения Государственного совета, высочайше утвержденных соответственно 24 июля и 21 декабря 1887 года, духовенству в войсках, управлениях и учебных заведениях военного ведомства предоставлялись новые права и льготы по следующим рангам:

1. Главному священнику гвардии и гренадер, армии и флота - по сравнению с генерал-лейтенантом и жалованье в размере 1356 рублей в год;

2. Главному священнику Кавказского военного округа - по сравнению с генерал-майором и жалованье в размере 1017 рублей;

3. Штатному протоиерею (настоятелю военного собора) и протоиерею благочинному - по сравнению с полковником и жалованье в размере 687 рублей в год;

4. Нештатному протоиерею и священнику благочинному - по сравнению с подполковником и жалованье в размере 531 рубль;

5. Священнику - по сравнению с капитаном, ротным командиром и жалованье в размере 366 рублей;

6. Диакону штатному и нештатному - по сравнению с поручиком и жалованье в размере 312 рублей;

7. Штатному псаломщику (из духовного звания) - по сравнению с подпрапорщиком и жалованье в размере 240 рублей.

Положением предусматривались также надбавки к жалованью за выслугу 10 и 20 лет в ведомстве главного священника гвардии и гренадер, армии и флота.

Наряду с улучшением материального положения военного духовенства была осуществлена реформа военно-духовной администрации. По настойчивым требованиям Святейшего Синода, при поддержке со стороны главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа Великого князя Владимира Александровича был создан единый орган управления на основании Положения об управлении церквами и духовенством военного ведомства, которое было высочайше утверждено 12 июня 1890 года. Согласно положению, заведование всеми церквами православным духовенством военного ведомства, а также состоящими при этих церквах благотворительными учреждениями с их капиталами вверялось особому духовному лицу - протопресвитеру военного и морского духовенства.

Процедура назначения нового протопресвитера была следующей. Главнокомандующий Петербургского военного округа сначала осведомлял о кандидатуре Государя, получал его одобрение, а затем письменно просил военного министра ходатайствовать о новом назначении перед Святейшим Синодом. Назначение Святейшего Синода утверждалось Императором.

Протопресвитеру предоставлялись определенные права:

1. По избранию, назначению и увольнению должностных лиц духовного управления, а также священно- и церковнослужителей военного ведомства;

2. По представлению их к наградам и по наложению на них дисциплинарных взысканий;

3. По расходованию церковных сумм.

Кроме того, протопресвитеру предоставлялось право контролировать деятельность подведомственных ему церквей и посещать находящиеся при войсковых частях школы солдатских детей и учебные команды.

При протопресвитере военного и морского духовенства было создано духовное правление, состоящее из присутствия и канцелярии. Присутствие и канцелярия осуществляли все делопроизводство ведомства.

Наряду с ростом числа полковых храмов расширился количественно и рос в качестве корпус военного духовенства. На празднике столетнего юбилея военно-духовного управления начальник Главного штаба генерал-лейтенант В. В. Сахаров отмечал: "Военное духовенство всегда находилось и находится на высоте своего призвания, безупречно исполняя свои обязанности, о чем свидетельствуют единогласные отзывы начальников отдельных воинских частей. Мало того, военное духовенство нередко показывало примеры мужества, рыцарской храбрости во время боевых действий, а главное, словом увещания, речью от чистого сердца и добрым личным поведением научало солдатика безропотно переносить все тяжести доходной службы, а на войне храбро сражаться и побежденного врага щадить".

Конечно, военно-духовное управление нельзя идеализировать, оно имело и свои недостатки, такие, как малое количество полковых храмов в Кавказском регионе и на других окраинах России; слабая работа с церковными хорами в полковых храмах; отсутствие в полковых церковных библиотеках нужной литературы и в достаточном количестве; иногда даже отсутствие самих библиотек; большая разбросанность подразделений полков, большое количество нарядов и работ, затруднявших полный охват личного состава мероприятиями по духовному, нравственному и патриотическому воспитанию 19

В допетровской Руси духовные лица временно прикомандировывались к полкам патриаршим приказом или непосредственным распоряжением царя. При Петре Великом с года с приходов стал взиматься особый сбор – подможные деньги в пользу полковых священников и флотских иеромонахов . По Воинскому уставу года при каждом полку должен был состоять священник, в военное время подчиненный полевому обер-священнику действующей армии, а по Уставу морской службы года на каждый корабль назначался иеромонах (иногда назначались бессемейные священники из белого духовенства), а во главе морского духовенства ставился обер-иеромонах флота. В мирное время духовенство сухопутных войск находилось в подчинении архиерея той епархии , где был расквартирован полк, т.е. не было объединено в особую корпорацию.

Положение военного духовенства стало постепенно улучшаться после того как Екатерина II повелела строить специальные церкви для гвардейских полков, а также предоставила военным священникам право получения побочных доходов от треб для гражданского населения.

В соответствии с именным указом Николая I от 6 декабря года должность полкового священника приравнивалась к чину капитана. Правовое положение военного и морского духовенства оставалось достаточно неопределенным до конца царской России: неоднократно законодательно прописанное двойное подчинение военных и морских священников своему духовному начальству и военному командованию, в ведении которого состояло окормляемое конкретным священником подразделение, не было разъяснено ни в одном из нормативных документов.

Статистика

Ведомство протопресвитера военного и морского духовенства включало:

соборов – 12; цервей – 806 полковых, 12 крепостных, 24 госпитальных, 10 тюремных, 6 портовых, 3 домовых, и 34 при разных учреждениях. Всего – 907 храмов.
Протопресвитер – 1, протоиереев - 106, иереев – 337, протодиаконов – 2, диаконов – 55, псаломщиков – 68. Всего– 569 духовных лиц, из которых 29 закончили духовные академии, 438 - духовные семинарии, а 102 имели училищное и домашнее образование.

Периодические издания

«Вестник военного духовенства », журнал (с года; в - годах – «Вестник военного и морского духовенства», в году – «Церковно-общественная мысль. Прогрессивный орган военного и морского духовенства»).

Главенство

Обер-священники армии и флота

Павел Яковлевич Озерецковский , прот. ( -)
Иоанн Семенович Державин , прот. ( -)
Павел Антонович Моджугинский , прот. ( -)
Григорий Иванович Мансветов , прот. ( -)
Василий Иоаннович Кутневич , протопр. ( -)

Главные священники армии и флота

Ни одну профессию Церковь не выделяет так, как воинское служение. Причина ясна: военные, да и вообще представители силовых структур отдают своему делу не только силы и знания, но, если нужно, и саму жизнь. Такая жертва требует религиозного осмысления.

К XIX веку в России сложился институт военного духовенства. Он объединял священство, окормлявшее армию и флот, в самостоятельную церковно-административную структуру. Несколько лет назад государство и Церковь сделали шаг к возрождению этого института: в армии вновь появились штатные военные священники. В Санкт-Петербурге работу Церкви с армией и флотом координирует отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями Санкт-Петербургской епархии, который в 2015 году отмечает свое десятилетие.

Появление духовного «спецназа»

Первое письменное упоминание о священстве в русском войске относятся к казанскому походу Иоанна IV (Грозного) 1552 года. Готовилась длительная осада, и царь позаботился о духовной поддержке воинов. В походном стане была отслужена Литургия. Многие ратники во главе с царем причастились и «приготовились чистыми приступить к смертному подвигу». Некоторые исследователи полагают, что священники и раньше сопутствовали народному ополчению, однако сначала это были приходские батюшки. После ратных походов они возвращались в свои епархии.

Священники «специального назначения» появляются в России в середине XVII века, при царе Алексее Михайловиче, когда зародившееся двумя веками ранее постоянное войско стало стремительно увеличиваться.

Еще больше развитию военного духовенства способствовал Петр I, создавший в России регулярную армию и флот, и при них — штатное полковое и военно-морское духовенство. Во время боевых действий первое подчинялось назначенному в армии полевому обер-священнику (как правило, из «белого» духовенства), второе — флотскому обер-иеромонаху. Однако в мирное время военные священники находились в управлении архиереев той епархии, к которой был приписан полк или экипаж корабля. Двойное подчинение было неэффективным, и в 1800 году Павел I всё управление военным духовенством сосредоточил в руках обер-священника армии и флота. Нововведенную должность занял протоиерей Павел Озерецковский, с именем которого связано начало института военного духовенства.

Военные священники с честью прошли через все баталии XIX века, обильно выпавшие на долю России. К концу века завершился и затянувшийся процесс формирования духовного ведомства. Главная власть в нем вновь стала принадлежать одному лицу — протопресвитеру армии и флота. Далее вертикаль управления выглядела так: главные священники округов — главные священники армий — дивизионные, бригадные, гарнизонные благочинные — полковые, госпитальные и тюремные священники. Как церковный администратор протопресвитер армии и флота был сравним по положению с епархиальным архиереем, но имел больше прав. Первым этот высокий пост занял протоиерей Александр Алексеевич Желобовский.

Служу Отечеству: Земному и Небесному

Самым многочисленным духовным «отрядом» до революции было полковое священство. Батюшка в царской армии считался главным воспитателем, он должен был воодушевлять солдат на верность царю и Отечеству до готовности положить за них жизнь, показав в этом пример. Русские священники брали оружие в руки лишь в исключительных случаях, принося за это впоследствии церковное покаяние. Однако история донесла до нас массу случаев, когда священник с крестом в руках возглавлял грозившую захлебнуться атаку или под пулями шел рядом с оробевшим солдатом, поддерживая его дух. Это было поприще неизвестных миру подвижников, истовых служителей веры.

Войсковые священники проводили богослужения и следили за их посещаемостью (приказом по войскам весь личный состав должен был причаститься хотя бы один раз в год) . Они отпевали погибших однополчан, сообщали о смерти их родным, следили за состоянием воинских кладбищ, которые в результате были самыми ухоженными. Во время боя священники на передовом перевязочном пункте помогали перевязывать раненых. В мирное время преподавали Закон Божий, вели духовные беседы с желающими, следили за благоустройством храмов, организовывали библиотеки, церковно-приходские школы для неграмотных солдат. В строгой армейской иерархии положение полкового священника приравнивалось к капитану. Солдаты были обязаны отдавать ему честь, но при этом батюшка оставался для них доступным и близким человеком.

«Военный» отдел нашего времени

было воссоздано в 2005 году указом . Исторически оно складывалось на протяжении XIX века. Первым известным нам сегодня благочинным можно называть настоятеля площади протоиерея Петра Песоцкого, знаменитого тем, что он принимал последнюю исповедь у А. С. Пушкина. Отец Петр Песоцкий участвовал в Отечественной войне 1812 года в качестве благочинного Санкт-Петербургского и Новгородского ополчений.

Сегодня военный благочиннический округ включает в себя 17 приходов, 43 храма (из них 15 — приписных) и 11 часовен при военных и правоохранительных учреждениях Петербурга и Ленинградской области. Для координации работы с силовыми структурами, которая раньше велась разрозненно на уровне отдельных приходов, при Санкт-Петербургской епархии десять лет назад был создан специальный . Должность руководителя отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями и благочинного «военных» храмов с момента основания отдела занимает протоиерей Александр — с апреля 2013 года иеромонах Алексий — а с апреля 2014 года . В мае 2014 года он был назначен заместителем председателя вышестоящего Синодального отдела.
В ведении военного благочиния Санкт-Петербургской епархии находится 31 храм и 14 часовен, включая восстанавливаемые и проектируемые.
Штатного духовенства ― 28 клириков: 23 священника и пять диаконов. Благочиние окормляет 11 военных вузов.

В 2009 году президентом России Дмитрием Медведевым и Святейшим Патриархом Кириллом было решено ввести в Вооруженных Силах штатное военное духовенство. В нашем военном округе первым штатным армейским священником стал — по должности «помощник по воспитательной части командира 95-й бригады управления Западного военного округа». Как и дореволюционные пастыри, отец Анатолий проводит богослужения, беседы, выезжает с частью на учения. Каков его контингент?

— Складывается уникальный случай, — делится отец Анатолий трехлетним опытом своей службы и служения в армии. — Многие солдаты в армии священника впервые видят. И понемногу начинают понимать, что он такой же человек. Начинают потихоньку интересоваться вопросами веры. Воцерковленными приходят считаные новобранцы. Уходят — намного больше. Приходят все с разными настроениями. А я должен настроить их на несение воинского долга, объяснить, что никто нам не поможет, кроме самих себя и Господа Бога. И ребята это понимают.

Пастырское попечение: МВД, МЧС, Наркоконтроль

Работа «военного» отдела Санкт-Петербургской епархии разделена на секторы по родам силовых структур. Самое главное для всех — пастырское попечение. Молебны и богослужения (где есть храмы), принесение присяги в торжественной обстановке в храмах или в присутствии духовенства, участие священников в различных мероприятиях, освящение оружия, знамен, духовные беседы с руководством, личным составом стали приметой сегодняшнего дня во многих силовых подразделениях и военных учебных заведениях.
— Стараемся объединить свои усилия в борьбе с такой страшной бедой, как наркомания, — рассказывает настоятель Троице-Измайловского собора , работающий с сотрудниками Госнаркоконтроля. — Начали взаимодействовать в 1996 году еще с налоговой полицией, а позже, когда Госнаркоконтроль стал ее преемником, продолжили сотрудничество с ним. Недавно в нашем соборе — впервые после революции — освящали новое знамя управления: торжественно, по воинскому чину, в присутствии двух сотен сотрудников, одетых в парадную форму, с орденами и медалями.

Сотрудничество Церкви и МЧС началось с печального повода.

— В 1991 году при пожаре в гостинице «Ленинград» погибли девять сотрудников, — рассказывает о работе своего сектора — полковник МЧС, много лет отдавший пожарной охране. — Бывший тогда начальником управления генерал-майор Леонид Исаченко пригласил священника и инициировал строительство храма-часовни иконы Божией Матери «Неопалимая купина». Восемь лет проводим час духовной культуры при оперативном управлении МЧС по Петербургу. Беседуем с высшим руководством и личным составом, смотрим фильмы, организуем паломнические поездки.

На сегодняшний день отделом достигнуты соглашения о сотрудничестве между епархией и Ленинградской военно-морской базой, пограничным управлением ФСБ России по Ленобласти, фельдъегерской службой УГФС России по Северо-Западу, Ленинградским военным округом, а также с ГУВД, Северо-Западным региональным командованием внутренних войск МВД РФ, ГУФСИН, Всероссийской полицейской ассоциацией, Управлением Федеральной службы контроля за оборотом наркотиков.

Школа военного духовенства

Откуда берутся «батюшки специального назначения»? Кто-то случайно оказывается на этом месте, кто-то продолжает «военную» линию своей светской жизни (например, до рукоположения закончил высшее военное училище или просто в армии служил), а кто-то — специально учится в «школе». В 2011 году по благословению Святейшего Патриарха Кирилла при «военном» отделе на базе воскресной школы храма-часовни иконы Божией Матери «Неопалимая купина» была открыта первая в России «Школа военного духовенства». В ней курсантов-священников учат специфике военного служения: как во время полевых выездов оборудовать палатку под походный храм, как развернуть его в казарме, как и что должен делать священник в районе боевых действий. В 2013 году в школе был первый выпуск.

Также действуют при «военном» отделе Свято-Макарьевские богословско-педагогические курсы, на которые приглашаются православные христиане, желающие стать катехизаторами — помощниками «военных» батюшек. Программа обучения рассчитана на год, выпускники курсов привлекаются для просветительского служения в различных образовательных учреждениях и воинских подразделениях армии и флота.

Священники в «горячих точках»

В феврале — марте 2003 года, еще до образования отдела, протоиерей Александр Ганьжин был откомандирован в Чеченскую республику, где окормлял сотрудников Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации (ФАПСИ). С тех пор ежегодно священнослужители «военного» отдела совершают 3-4 командировки в Дагестан, Ингушетию, Чеченскую Республику для пастырского окормления находящихся там воинских подразделений. Один из таких «боевых» батюшек — настоятель гарнизонного храма Святой Троицы в Красном Селе . Отец Георгий — бывший капитан милиции, в священническом сане бывает в «горячих точках» со второй Чеченской войны. В Чечне, недалеко от Ханкалы, ему приходилось не только служить требы и вести с солдатами разговоры о высоком, но и перевязывать под пулями раненых бойцов.

— Большинству после боя нужно выговориться, им хочется человеческого участия, понимания, хочется, чтобы их пожалели, — рассказывает отец Георгий. — Священник в такой ситуации — просто спасение. Сегодня, к счастью, боевые действия бывают всё реже, но когда они случаются, я вижу, что ребята готовы свою душу положить, лишь бы мою жизнь сохранить. Живу обычно я вместе с ними в палатках, рядом ставлю храмовую палатку — в ней проводим молебны, крестины. Участвую в походах, во время боевых действий, если надо, оказываю медицинскую помощь. От боевого похода священнику можно отказаться, но мы, священники, своим присутствием там свидетельствуем о нашей вере. Если батюшка струсит, — его не осудят, но по этому поступку будут судить о священниках всю жизнь. Мы должны быть примером и здесь.

Вячеслав Михайлович Котков, доктор педагогических наук, профессор, автор книг «Военное духовенство России» и «Военные храмы и клиры России»:

— Подвиг военных священников до конца не оценен. Архивы канцелярии протопресвитера армии и флота находятся в Петербурге. Беру многие дела и вижу, что до меня их никто не смотрел. А в них — колоссальный опыт работы военного духовенства, который необходимо изучать сегодня, когда вновь возникло понимание того, что военная мощь, соединенная с духовной высотой, — это сила необоримая.

Молодежь — наше будущее

Кроме противоборства физическим силам и технической мощи есть еще и тихая борьба за умы будущих воинов и будущих граждан. Проигравший ее может проиграть будущее своей страны.

— Уровень патриотического воспитания в школах сейчас значительно упал, — считает заместитель председателя «военного» отдела . — Сокращены часы истории России, литературы, русского языка. Если в дореволюционной России дети изучали Закон Божий со школьной скамьи, органично впитывали веру с рождения, то сегодня они приходят в армию не только неверующими, но даже историю своей страны толком не знают. Как же тогда мы можем воспитывать дух патриотизма?

Восполнить пробелы и «отвоевать» молодых у соцсетей и компьютерных «стрелялок» помогает программа по духовно-патриотическому воспитанию молодежи, подготовленная «военным» отделом. Во всех храмах военного благочиния организованы воскресные школы, при многих — военно-патриотические клубы. Например, при подростки изучают забытый сегодня в общеобразовательных школах курс начальной военной подготовки.

Визитной карточкой отдела стали масштабные проекты для детей и юношества. Это входящий в сетку соревнований Министерства обороны турнир спортивных единоборств, посвященный памяти воина Евгения Родионова, на котором всегда присутствует мама героя-мученика Любовь Васильевна; Всероссийский слет военно-патриотических и казачьих молодежных организаций имени святого благоверного князя Александра Невского, где команды состязаются в знании истории, строевой, медицинской, боевой подготовки. Сотни участников со всех уголков России привлекает и детский исторический форум «Александровский стяг».

А еще «военный» отдел сотрудничает с ветеранскими организациями: это и «Боевое братство», и объединения бывших военнослужащих спецназа, разведки. Ветераны — частые гости различных мероприятий и незаменимые наставники молодежи. Овация, устроенная зрительным залом убеленному сединами герою войны, и тихий перезвон орденов на его груди могут быстрее любых слов объяснить девчонкам и мальчишкам, что такое патриотизм.

Спортсмены и ветераны

Еще одно из направлений работы «военного» отдела — сотрудничество с клубами единоборств. Многие спрашивают, для чего православным священникам борьба?

— Отвечу по своему опыту, — говорит иеромонах Леонид (Маньков). — В спортивный зал я пришел, когда мне было девять лет, и первым видом спорта, которым я увлекся, было каратэ. Потом занимался рукопашным боем, выступал на соревнованиях. И мне это очень пригодилось в армии, в «горячих точках».

Военные пастыри окормляют клубы единоборств «Александр Невский», «Файт Спирит» и «Союз смешанных боевых единоборств ММА (Mixed Martial Arts) России», президентом которого является знаменитый спортсмен Федор Емельяненко. Дружат со многими известными тренерами и спортсменами, регулярно посещают соревнования.

Спортсмены тоже уверены в необходимости такого сотрудничества:

— Священник может помочь справиться со многими проблемами внутри мужского коллектива, — убежден чемпион России по рукопашному бою, чемпион России и Европы по джиу-джитсу, двукратный чемпион России и чемпион мира по боевому самбо Михаил Заяц. — Здесь идет серьезная борьба, не только внешняя, но и внутренняя. Когда спортсмен-единоборец добивается высокого результата, возникает риск «звездной болезни», опасность поставить себя выше всех. Духовное окормление помогает не впасть в этот грех, а оставаться прежде всего человеком при любых обстоятельствах.

Сильные духом

Чем глубже погружаешься в работу «военного» отдела, тем больше понимаешь, насколько грандиозный у нее размах. Достаточно заглянуть на сайт отдела или взять в руки его газету «Православный воин», чтобы понять — «военный» отдел недаром получил звание самого информационно открытого в составе епархии. Количество проводимых мероприятий огромно, широк и охват тех, кто вовлечен в сферу сотрудничества с отделом — от молодежи до ветеранов, от рядовых до генералитета. К счастью, военным батюшкам сегодня нечасто приходится воздевать над головой крест, посеченный пулями. Но у современности — свои задачи. Объединение патриотически мыслящих людей вокруг идеи служения Родине — вот высокая миссия, добровольно взятая и достойно выполняемая сегодня военным священством. В новом телевизионном проекте «Сильные духом» сотрудники «военного» отдела решили рассказать о воинских подвигах, освященных православной верой.

Но пожалуй, именно такой эпитет — «сильные духом» — как нельзя лучше подходит и для коллектива «военного» отдела, и для тех, кто выбирает служение военного пастыря.

Последним перед революцией 1917 года благочинным военного духовенства Санкт-Петербургской епархии был Алексей Андреевич Ставровский (с 1892 по 1918 год), расстрелянный осенью 1918 года в Кронштадте и в 2001 году причисленный к лику новомучеников Церкви Русской.