Симон ушаков краткая биография. Реформатор иконописания

Симон (Пимен) Федорович Ушаков - талантливый художник и график, последний великий иконописец допетровской Руси, прочно соединивший древнерусскую художественную традицию с новым реалистичным направлением. Биография художника имеет немало пробелов, восстановить которые отчасти удалось по авторским надписям на иконах. Он родился в Москве в 1626 г., скорее всего, в семье посадских людей. В юном возрасте в совершенстве освоил сложное ремесло «знамения» (рисования) и в 1648 г. поступил на царскую службу в Серебряный приказ при Оружейной палате. Писал иконы и миниатюры, делал рисунки для знамен, монет и украшения оружия, чертил карты, планы, поновлял древнюю живопись в храмах, наблюдал за проведением различных художественных работ и вскоре стал именоваться не иначе как «золотых и серебряных дел знаменщик и иконописец». Усердно исполняя подобные работы, он завоевал большой авторитет при дворе Алексея Михайловича, которым и был возведен за выдающиеся заслуги в дворянское звание. В 1657 г. ему поручается поновить росписи одной из комнат кремлевского дворца, и с той поры уже ни один крупный заказ в Москве не обходится без Ушакова. В середине 60-х годов он достигает вершины славы и приобретает известность лучшего московского иконописца. В 1664 г. его особым указом переводят в Оружейную палату, где он организует собственную школу иконописцев и становится «жалованным царским изографом», а по сути - главным экспертом не только в области живописи, но и по всем вопросам, касающимся искусства. Его авторству приписывают фрески в Архангельском и Успенском соборах (1660), а также в Царской (1657) и Грановитой (1668) палатах Кремля, иконы для церкви Троицы в Никитниках (1656-1657). Ранние работы Симона Ушакова до нас не дошли. Первой иконой, бесспорно принадлежавшей его кисти, является «Богоматерь Владимирская» (1652), авторская копия знаменитой иконы, доставленной когда-то на Русь из Византии. В настоящее время достоверно известны более 50 икон мастера, хотя многие из них искажены позднейшими записями и реставрациями. Среди относительно сохранившихся подписных работ Ушакова - «Троица» (1671, Русский музей), образы Спаса Нерукотворного (1658, 1673, 1677 и 1678, Русский музей и Третьяковская галерея), «Успение» (1663), «Богоматерь Владимирская» («Древо государства Московского», 1668), два образа преподобного Сергия Радонежского (1669-1670), «Благовещение» (1673). Последние пять находятся в Третьяковской галерее. В своем творчестве мастер активно использует приемы «фряжского» (западного) стиля, ищет новые формы, сообщая фигурам характерность и движение. С помощью многослойных «плавей», мельчайших мазков, обеспечивающих мягкий переход одного тона в другой, он добивается того, что лики на образах обретают светотеневую моделировку и глаза уже кажутся «живыми». Его интерьеры и пейзажи включают в себя элементы линейной перспективы. Иногда отдельные фрагменты или даже вся композиция целиком («Семь смертных грехов», 1665) заимствовуются с западных гравюр. Собственный взгляд на задачи иконописи Ушаков формулирует в теоретическом сочинении «Слово к люботщательному иконного писания» (ок. 1666), в котором он отстаивает принципы художественного правдоподобия, сравнивая живопись с зеркалом, и говорит о личной ответственности художника за свои работы.

Скончался Симон Федорович Ушаков в Москве 25 июля 1686 г. Этот замечательный художник, прославленный еще при жизни изограф, которого часто называли российским Рафаэлем, оказал заметное влияние на русское церковное искусство, предвосхитив новый его курс в эпоху петровских реформ, и завершил ряд наших великих иконописцев: Феофан Грек - Андрей Рублев - Дионисий - Симон Ушаков.

Ушаков (Симон или Пимен Федорович, 1626 - 1686) - знаменитый московский иконописец, происходил, вероятно, из посадских людей и, по-видимому, очень рано получил основательную подготовку к своей специальности, так как, будучи всего 22 лет от роду, был принят в царские "жалованные" (то есть получавшие постоянное содержание) мастера Серебряной палаты при Оружейном приказе. Здесь прямыми его обязанностями было "знаменить", то есть делать рисунки для разных предметов церковной утвари и дворцового обихода, преимущественно для золотых, серебряных и эмалированных изданий, расписывать знамена, сочинять узоры для рукоделий, чертить карты, планы и т. д. Усердно исполняя подобные работы, он писал, кроме того, образа для двора, церквей и частных лиц, при чем приобрел вскоре известность лучшего на Москве иконописца. С переводом Ушакова на службу из Серебряной палаты в Оружейную, в 1664 г., круг его деятельности расширился, а слава возросла еще более: он стал во главе прочих царских мастеров, образовал целую школу иконописцев, пользовался милостями царя Алексея Михайловича и его преемников на престоле, исполнял всяческие их поручения по художественной части и до самой своей кончины жил в довольстве и почете. Икон, писанных Ушаковым, дошло до нас довольно много, но, к сожалению, большинство их искажено позднейшими записями и реставрациями. Как на сохранившиеся лучше других и особенно любопытные, можно указать на иконы: Благовещения, в которой главное изображение окружено композициями на темы акафиста Пресвятой Богородицы (находится в церкви Грузинской Божьей Матери, в Москве), Владимирской Богоматери с московскими угодниками (там же), святого Феодора Стратилата (у могилы царя Федора Алексеевича, в Архангельском соборе), Нерукотворенного спаса (в соборе Троицко-Сергиевской лавры), Сошествия Святого Духа (там же) и на икону-портрет царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича (в Архангельском соборе). Эти произведения, равно как и другие работы Ушакова, свидетельствуют, что он был человек весьма развитый по своему времени, художник талантливый, прекрасно владевший всеми средствами тогдашней техники и старавшийся вывести русскую живопись из застоя и рутины, в которых она находилась до его появления. Оставаясь на почве исконного русско-византийского иконописания, он не относился равнодушно к западному искусству, веяние которого вообще уже сильно распространилось в XVII столетии на Руси, писал и древним пошибом, и в новом, так называемом "фряжском" стиле, улучшал первый заимствованиями из второго и, вместо рабского повторения одних и тех же типов икон, вместо изображения окоченелых, неестественных фигур, изобретал новые композиции, присматривался к западным образцам и к натуре, стремился сообщать фигурам характерность и движение, хотя достигал всего этого, конечно, лишь настолько, насколько было ему доступно при тогдашней зависимости искусства от церкви и от требований русского быта. В круг занятий Ушакова входило изготовление рисунков для граверов. Д. Ровинский в своем "Подробном словаре русских граверов" указывает на два офорта, исполненных им самим. Ср. Г. Филимонов"Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи" (Москва, 1873). А. С-в.

Семеон Ушаков. Иконописец 17 века. Написал множество икон и картин таких как вече, икона архангела михаила .

Подробности Категория: Искусство Древней Руси Опубликовано 29.01.2018 18:19 Просмотров: 1530

Творчество Симона Ушакова отражает те устремления и эстетические идеалы, которыми жила его эпоха.

Ушаков всегда оставлял на своих работах авторскую подпись, дату, а часто и имя заказчика и даже место, куда предназначалась икона. Всё это говорит о том, что в XVII в. существовало понятие об авторской ответственности.
Симон Ушаков работал в царствование Алексея Михайловича (Тишайшего, 1629-1676) – второго русского царя из династии Романовых.

Биография

Ушаков (Симон или Пимен) Федорович (1626-1686) предположительно происходил из посадских людей. Уже в возрасте 22-х лет был принят в царские «жалованные» (т. е. получавшие постоянное содержание) мастера Серебряной палаты при Оружейном приказе. Он делал рисунки для предметов церковной утвари и дворцового обихода, расписывал знамена, создавал узоры для рукоделий, писал образа для двора, церквей и частных лиц и вскоре приобрёл известность лучшего в Москве иконописца.
В 1664 г. был переведён на службу в Оружейную палату, и круг его деятельности расширился. Он стал во главе царских мастеров, образовал целую школу иконописцев, пользовался милостями царя Алексея Михайловича и его преемников на престоле, т.е. был государевым иконописцем. Алексей Михайлович ценил его талант, заказывая ему мерные иконы с изображением небесных покровителей своих детей.

Симон Ушаков. Икона «Сергий Радонежский» (1669)
Симон Ушаков поступил на государеву службу в качестве художника в 1648 г. В это время страна постепенно возрождалась после «смуты» и нашествия интервентов. Становилась устойчивее экономика, расширялись зарубежные контакты. Несмотря на социальные восстания, бунты и церковные реформы, приведшие к расколу в Церкви, именно вторая половина XVII в. ознаменовалась небывалым по масштабу расцветом поздней русской средневековой архитектуры, монументального искусства и иконописи. Культуру этого периода иногда называют «переходной» от Средневековья к Новому времени и сравнивают то с западноевропейским Ренессансом , то с эпохой барокко .
Действительно, она была довольно пёстрой: создавались великолепные постройки, фрески, но одновременно шли споры о стиле и качестве православных икон. Ушаков как раз и работал над решением этой задачи слияния новых художественных приемов и многовековой иконописной традиции.

Творчество

Икон кисти Ушакова дошло до нас довольно много, но некоторые из них были искажены позднейшими записями и реставрациями. Лучше других сохранились иконы Благовещения (церковь Грузинской Божьей Матери в Москве), Владимирской Богоматери с московскими угодниками (там же), св. Феодора Стратилата (у могилы царя Федора Алексеевича, в Архангельском соборе), Нерукотворенного Спаса (в соборе Троицко-Сергиевской лавры), Сошествия Св. Духа (там же), икона-портрет царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича (в Архангельском соборе).
Произведения Ушакова свидетельствуют о том, что он был талантливым художником, прекрасно владел средствами техники того времени. Его творчество базировалось на основе русско-византийской иконописи, но и западное искусство было ему известно. Он изобретал новые композиции, присматривался к западным образцам, стремился придать фигурам индивидуальность и динамику.

Икона «Насаждение древа государства российского» (XVII в.)

Симон Ушаков. Икона «Похвала Владимирской иконе Божией Матери» («Насаждение древа государства Российского»). 1668 г. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Владимирская икона изображена здесь как главная святыня всей Руси. В области православной иконографии Ушаков не был новатором, за исключением иконы «Похвала Владимирской иконе Божией Матери», или, как её ещё называют, «Насаждение древа государства Российского». Образ был написан для иконостаса церкви Троицы в Никитниках, рядом с которым художник жил и прихожанином которого являлся.
За стенами Московского Кремля изображен Успенский собор, из которого произрастает древо. В центре, среди его ветвей и цветов, расположен медальон с образом Владимирской иконы Богоматери. У подножия Успенского собора изображены насаждающий древо князь Иван Калита и поливающий корни растения из кувшина митрополит Петр. По сторонам от них представлена здравствующая царская семья: государь Алексей Михайлович, его супруга Мария Ильинична, сыновья Алексей и Федор.

Царица Мария Ильинична с сыновьями Алексеем и Федором. Деталь иконы «Насаждение древа государства Российского»
От древа, произросшего в центре Московского государства, идут побеги в виде виноградных лоз с листьями, цветами роз и гроздьями плодов. Главными же его плодами являются святые русской земли, изображенные в двадцати медальонах со свитками-молениями в руках. Справа от иконы Богоматери представлены святители (митрополиты Иона, Алексий, Киприан, Филипп, Фотий, патриархи Иов и Филарет), а также цари Федор Иванович, Михаил Федорович и царевич Димитрий. Слева – преподобные Андроник Московский, Сергий и Никон Радонежские, Пафнутий Боровский, а также московские юродивые Василий Блаженный, Максим Блаженный и Иоанн Большой Колпак.
В иконе Симона Ушакова древо не генеалогическое, а духовное. Их родство состоит в том, что все они – святые Русской земли. Московский Кремль символизирует устроенный Господом вертоград. Благочестивыми работниками Христа как хозяина виноградника являются митрополит Петр (1308-1326) и Иван Калита (1325-1340), с именами которых традиционно связывается возвышение Москвы. При митрополите Алексии князем Димитрием были построены стены Кремля, а при митрополите Киприане в Успенский собор из Владимира была перенесена икона Богоматери (в 1395 году), ставшая его главной святыней. Так происходило возвышение Москвы, превращение ее в первопрестольный град. Уникальность иконы «Насаждение древа государства Российского» состоит в том, что она отображает единую историю Руси и Русской Православной Церкви.
Ушакова прежде всего интересовали приемы написания ликов святых. Изображение фона и одежд он часто поручал писать своим ученикам. При этом для своих работ Ушаков чаще всего выбирал простой фон, например, светло-голубой: иконы «Богоматерь Киккская», «Преподобный Сергий Радонежский», «Архангел Михаил, попирающий дьявола».
Им было создано более 12 образов «Спаса Нерукотворного». Постоянно возвращаясь к этой иконографии, он старался зримо передать соединение во Христе двух природ: божественной и человеческой, создать образы воплотившегося Господа, Богочеловека. Свет в его иконах идет изнутри образа, а не извне. Иконы Ушакова остаются истинными православными образами.
Стиль письма Ушакова получил название «живоподобие»: несмотря на большую анатомическую точность и наметившийся физический объем, иконы, созданные им, обладают отстраненностью, эмалевой гладкостью и светоносной силой, характерных для «горнего мира».
Ушаков был разносторонней личностью, он руководил огромной мастерской, при этом и сам много работал. Он был также талантливым писателем – создал трактат об искусстве живописи «Слово к люботщательному (любителю) иконного писания», в котором говорит о том, что Главный Художник – это сам Творец, создавший и благоукрасивший мир: «Не сам ли Господь учит нас искусству иконописания?». В трактате он призывает к защите почитания икон, рассуждает о соотношении образа и первообраза и осуждает хуление святых икон.

Икона «Архангел Михаил, попирающий дьявола»

Симон Ушаков «Архангел Михаил, попирающий дьявола» (1676). Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Икона имеет необычный «круглящийся» позем. Слева и справа от архангела рисунком намечены фигуры избранных святых. В левом нижнем углу изображён человек в молитвенной позе, одетый в посадское платье и обутый в сапоги. Предположительно, это автопортрет художника или портрет заказчика иконы.

Икона «Троица»

Симон Ушаков «Троица» (1671). Государственный Русский музей (Петербург)

Эта икона Ушакова перекликается с известной иконой Андрея Рублёва, повторяя её композицию, а также заимствуя позы, жесты, рисунок складок на одеждах ангелов. Прототипом для архитектурного заднего вида в зеркальном отображении послужила гравюра с картины Паоло Веронезе «Пир в доме Левия».

Паоло Веронезе «Пир в доме Левия»
Сначала картина называлась «Тайная вечеря», но после вмешательства Святой инквизиции художник дал картине новое название.

Икона Божией Матери «Кикская»

Симон Ушаков. Икона Божией Матери «Кикская» из церкви свт. Григория Неокесарийского на Большой Полянке (1668). Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Эту копию Ушаков сделал с Киккской (или Кипрской) иконы Богоматери, восходящей к чудотворному образу монастыря Хиландар на Афоне и чтимой на всем греческом Востоке в XVI-XVII вв.
По рисункам Ушакова было выполнено множество гравюр. Они отличаются смелостью в передаче пространства, построенного несколькими планами. В гравюре с изображением царя Давида Ушаков вновь использует архитектурный фон с картины Веронезе, а в гравюре с изображением царевича Иоасафа в окне изображён пейзаж с дворцом и геометрическим парком перед ним.

Беседа Варлаама с царевичем Иоасафом. Иллюстрация к книге «История о Варлааме и Иоасафе» Симеона Полоцкого. Рисунок Симона Ушакова. Гравюра Афанасия Трухменского (1681)
Тайная вечеря является сюжетом множества икон и картин, из которых самое известное произведение – это «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи. Тайная вечеря – это последняя трапеза Иисуса Христа с его двенадцатью ближайшими учениками (апостолами), во время которой Он установил таинство евхаристии, преподал заповеди о смирении и христианской любви, предсказал предательство одного из учеников и будущие судьбы христианской церкви и всего мира. Этот сюжет волновал многих художников: от Леонардо да Винчи до Сальвадора Дали. Обратился к этой теме и Ушаков.

Симон Ушаков «Тайная вечеря»

Значение творчества Симона Ушакова

В наши дни имя Ушакова не столь известно широкому кругу любителей русской иконописи, как имена Рублева и Дионисия . Написанные им иконы разбросаны по многочисленным музеям, частным собраниям. В конце XVII-начале XVIII в. у него было много подражателей.

Симон Ушаков «Спас Нерукотворный» (1658). Государственная Третьяковская галерея (Москва). Написан для Троице-Сергиевой лавры
Его ученики тиражировали образы «Нерукотворного Спаса» в манере мастера, но никому из них не удалось добиться присущей его кисти изобразительности и виртуозности.
Его искусство было новаторским в части техники письма, в поиске новых изобразительных средств и нового взгляда на иконопись, поэтому его искусство навсегда останется актуальным для тех живописцев, кто постоянно находится в поисках нового художественного языка, кто не ограничивается шаблонным копированием древних образов, а ищет новые творческие пути.

Симон Фёдорович Ушаков (1626-1686) - происходил знаменитый московский иконописец из потомственных дворян. По-видимому, в юном возрасте Симон получил серьезную художественную подготовку, основательно освоил искусство "знамения" (рисования). Только этим можно объяснить тот факт, что всего двадцати двух лет от роду он был принят "жалованным" царским мастером Серебряной палаты при Оружейном приказе в Кремле. А вскоре его именовали не иначе, как "золотых и серебряных дел знаменщик и иконописец".
«Спас Нерукотворный»

Вернемся к печальному 1665 году, когда появились в делах Оружейной палаты черновые "памяти" - служебные записки, где говорилось о двух разных монастырях, о Николо-Угрешском и Покровском, что на Убогих домах, за Земляным валом, у Покровской заставы. Оба назначались местом заключения Ушакова.С сентября 1666 года наконец снова появляются сведения о занятиях Ушакова на царской службе, о наградах, полученных им наряду с другими иконописцами. Царские заказы, личные пожелания самого Тишайшего талантливый мастер выполнял не только в Оружейной палате Кремля, но и в своем доме, который со временем превратился в мастерскую и иконописную школу
"Богоматерь Казанская" , 1658

Рисовал, Симон образы святых на сосудах церковных, на чеканной бляхе или украшение на облачении и шапке архимандрита.) А тут требовались особое знание рисунка, вкус и самостоятельное творчество. Расписывал мастер фресками храмы, делал эскизы для знамен, монет и украшений. Обращался изограф и к рисованию с "живства", то есть с натуры.Симон Ушаков сам был мастером рисунка и прекрасным иконописцем: неслучайно в Москве имел славу первого иконописца. В свои иконы он вводил портретные изображения и пейзажи. Именно с его творчеством связывают постепенный переход от средневековой иконописи к светской реалистической живописи.
"Богоматерь Донская" , 1668

Талантом Ушаков обладал многогранным. Он делал эскизы для предметов церковной утвари и дворцового обихода, сочинял узоры для рукоделий, рисунки для ювелирных украшений, чертил и раскрашивал карты, рисовал державных орлов в клеймах на мушкетах, а на ножах по серебру - зверей, птиц и травы, расписывал в Рождественские праздники стены царской комнаты. Все делал мастерски, а главное - стремясь понять природу и суть человека, передать своеобразие изображаемого. Неслучайно художник сравнивал живопись с зеркалом, обладающим чудной тайной отражать реальность жизни, как она есть.
"Богоматерь Новоникитская"

" Икона Преподобного Никона Радонежского"

"Сергий Радонежский" , 1669

«Спас Нерукотворный»,1669

«Богоматерь Елеуса Киккская» ,1668

«Древо государства Московского (Похвала Богоматери Владимирской)» ,1670

«Богоматерь Елеуса Киккская» ,1675

"Архангел Михаил, попирающий дьявола" ,1676

"Тайная вечеря"


" Филипп, Митрополит Московский и всея Руси"

" Троица" , 1677

" Иоанн Богослов в молчании" , 1673

"Спас Вседержитель" , 1668

"Спас Нерукотворный" , 1676

"Спас Нерукотворный" , 1677

"Спас Вседержитель на престоле" , 1672

" Спас Нерукотворный"

"Архангел Гавриил"

"Богоматерь Владимирская с избранными святыми" ,1660

"Голгофский крест" ,1651

"Христос Эммануил"

"Троица Живоначальная"

"Николай Чудотворец"

Одной из центральных фигур в искусстве XVII века был Симон Ушаков (1626--1686). Значение этого мастера не ограничивается созданными им многочисленными произведениями, в которых он стремился преодолеть художественную догму и добиться правдивого изображения -- «как в жизни бывает». Свидетельством передовых взглядов Ушакова является написанное им, очевидно, в 60-х годах «Слово к любителю иконного писания». В этом трактате Ушаков высоко ставит назначение художника, способного создавать образы «всех умных тварей и вещей... с различным совершенством создавать эти образы и посредством различных художеств делать замысленное легко видимым».

Выше всех «существующих на земле художеств» Ушаков считает живопись, которая «потому все прочие виды превосходит, что деликатнее и живее изображает представляемый предмет, яснее передавая все его качества...». Ушаков уподобляет живопись зеркалу, отражающему жизнь и все предметы. «Слово к любителю иконного писания» было посвящено Ушаковым Иосифу Владимировичу, московскому живописцу, уроженцу Ярославля, пользовавшемуся в 40--60-х годах значительной известностью. Иосиф Владимиров -- автор более раннего трактата об иконописании, в котором он, хотя и не столь определенно, как Ушаков, также заявлял себя: сторонником новшеств и требовал большей жизненности в искусстве. Художественно-эстетическая культура Древней Руси XI-XVII века. М., 1996. - С. 314

Ушаков -- художник, учёный, богослов, педагог-- был человеком новой эпохи, новым типом мыслителя и творца. Будучи новатором в искусстве, он в то же время понимал ценность старинных традиций русской культуры и тщательно оберегал их. Достаточно вспомнить его роль при росписи. Архангельского собора в 1666 году. Именно в силу названных качеств, отмеченной редкой широты взглядов он смог более тридцати лет стоять во главе русского искусства.

Занимаясь воспитанием учеников и всячески стремясь передать им свои знания, он задумал даже издание подробного анатомического атласа. «Имея от Господа Бога талант иконописательства... не хотел я его скрыть в землю... но попытался... выполнить искусным иконописательством ту азбуку искусства, которая заключает в себе все члены человеческого тела, которые в различных случаях требуются в нашем искусстве, и решил их вырезать на медных досках...» -- писал о своём замысле Ушаков, однако атлас, по-видимому, издан не был.

Примером ранних работ Ушакова может служить икона «Благовещение с акафистом» 1659 года, написанная им вместе с двумя другими иконописцами: Яковом Казанцем и Гавриилом Кондратьевым. Великолепием архитектурных фонов и миниатюрной тонкостью письма икона во многом напоминает работы строгановских мастеров начала XVII века, подробно иллюстрируя сложное песнопение.

С первых лет самостоятельного творчества определился интерес Ушакова к изображению человеческого лица. Излюбленной темой его становится Спас Нерукотворный. Изображений Спаса работы Ушакова сохранилось несколько -- в собрании Третьяковской галереи, в иконостасе Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры в Загорске, в Историческом музее и т. д. Самая ранняя из этих икон относится к 1657 году и хранится в Московской церкви Троицы в Никитниках. Настойчиво повторяя эту тему, художник стремился избавиться от условных канонов иконописного изображения и добиться телесного цвета лица, сдержанной, но отчетливо выраженной объемности построения и почти классической правильности черт. Правда, иконам Спаса работы Ушакова недостаёт одухотворенности русских икон XIV--XV веков, но это в известной мере искупается искренним старанием художника воссоздать на иконе возможно правдоподобнее живое человеческое лицо.

Ушаковым была написана икона Владимирской богоматери, носящая название «Насаждение древа государства Российского» (1668). Икону эту следовало бы считать картиной триумфа русской государственности. В нижней части её изображены -- стена Московского Кремля, за ней Успенский собор, главная святыня Русского государства. У подножия собора князь Иван Калита -- собиратель русских земель и митрополит Пётр, первым перенёсший митрополичью кафедру из Владимира в Москву, сажают древо Русского государства. На ветвях его размещены медальоны с портретами всех наиболее значительных политических деятелей Древней Руси. В центральном, самом большом медальоне, представлена икона Владимирской Богоматери, почитавшейся покровительницей Москвы. Внизу, на кремлёвской стене, стоят царь Алексей Михайлович и царица Мария Ильинична с царевичами Алексеем и Фёдором. Портреты царя и царицы Ушаков постарался сделать возможно более похожими.

Сохранились сведения о ряде портретов, написанных Ушаковым. Некоторые из них были исполнены в новой для древнерусского искусства технике масляной живописи. К сожалению, до сих пор ни одного из этих портретов обнаружить не удалось. Ушакову, несомненно, были знакомы некоторые основы перспективы. Об этом свидетельствуют не только изображение Кремля в иконе («Насаждение древа»), но и подробно и тщательно разработанные архитектурные фоны некоторых гравюр, исполненных на меди по его рисункам гравёром Афанасием Трухменским («Давид», «Варлаам и Иоасаф»).

Для характеристики чрезвычайно разносторонней личности Ушакова следует указать, что он не только был теоретиком, живописцем, рисовальщиком-«знаменщиком», автором многих рисунков для гравюр, воспроизводившихся русскими гравёрами второй половины XVII века, но, по-видимому, и сам гравировал: ему приписываются награвированные в 60-х годах на меди сухой иглой листы «Отечество» (Троица) и «Семь смертных грехов».

Парсуны Ильина Т.В. История искусств. Отечественное искусство. -- 3-е изд., испр. и доп. -- М.: «Высшая школа», 2000. -- 84-85 с.

Предвестником искусства будущей эпохи становится портретный жанр. Портрет -- парсуна (от искаженного слова «персона» латинское «регsona», личность) -- родился еще на рубеже XVI-- XVII вв. Изображения Ивана IV из Копенгагенского национального музея, царя Федора Иоанновича, князя М.В. Скопина-Шуйского по способу претворения ещё близки к иконе, но в них уже есть определенное портретное сходство. Есть изменения и в языке изображения. При всей наивности формы, линеарности, статичности, локальности есть уже, пусть и робкая, попытка светотеневой моделировки.

В середине XVII века некоторые парсуны были исполнены иностранными художниками. Предполагают, что кисти голландца Вухтерса принадлежит портрет патриарха Никона с клиром. Парсуны стольника В. Люткина, Л. Нарышкина конца XVII века уже можно назвать портретами.

В древнерусской графике этой поры много бытовых сцен и портретов. Например, в знаменитом Евангелии царя Фёдора Алексеевича 1678 года содержится 1200 миниатюр. Это фигуры рыбаков, крестьян, сельские пейзажи. В рукописном «Титулярнике» мы находим изображения русских и иностранных властителей. Развитие книгопечатания способствует расцвету гравюры, сначала на дереве, затем на металле. Сам Симон Ушаков участвовал в гравировании «Повести о Варлааме и Иоасафе» вместе с гравёром Оружейной палаты А.Трухменским.

Фресковая живопись Ильина Т.В. История искусств. Отечественное искусство. -- 3-е изд., испр. и доп. -- М.: «Высшая школа», 2000. -- 83-84 с.

Фресковая живопись XVII века с большой оговоркой может быть названа монументальной. Расписывали много, но иначе, чем раньше. Изображения измельчены, с большим трудом читаются на расстоянии. Во фресковых циклах XVII столетия отсутствует тектоника. Фрески покрывают стены, столбы, наличники одним сплошным узором, в котором жанровые сценки переплетаются с затейливыми орнаментами. Орнамент покрывает архитектуру, фигуры людей, их костюмы, из орнаментальных ритмов вырастают пейзажные фоны. Декоративизм -- одна из отличительных особенностей фресковой росписи XVII столетия. Вторая особенность -- праздничность и постоянный интерес к человеку в его повседневной жизни, акцент в сюжетах Священного Писания на красоте природы, труда человека, то есть жизни во всем её многообразии. Ильина Т.В. не называет это качество живописи XVII века бытовизмом, как это часто звучит в работах по искусству XVII века. Не протокольная унылая фиксация мелочей быта, а подлинная стихия праздника, постоянная победа над обыденностью -- вот что такое стенописи XVII века. Ярославские фрески артели Гурия Никитина и Силы Савина или Дмитрия Григорьева (Плеханова) -- самый яркий тому пример.

В XVII веке Ярославль, богатый волжский город, становится одним из интереснейших центров не только бурной общественной, но и художественной жизни. Купцы и богатые посадские люди строят и расписывают церкви.

Мастер из Оружейной палаты, уже упоминавшийся Гурий Никитин, в 1679 году выдвинутый Симоном Ушаковым на звание «жалованного» мастера, с большой артелью расписал в 1681 году ярославскую церковь Ильи Пророка. В этой росписи наиболее интересны фрески, расположенные по стенам и посвященные истории Ильи и ученика его Елисея. В этих фресках тема священного писания зачастую претворяется в увлекательный рассказ, в котором светские моменты преобладают над религиозным содержанием.

Так, в одной из фресок, изображающих чудесное исцеление святым отрока, сцена самого чуда отодвинута к самому краю композиции. Главное место занимает изображение жатвы. Представлено желтое хлебное поле, на котором жнецы в ярких рубахах сильными, размашистыми движениями жнут и вяжут в снопы рожь. Вдали на горизонте, как бы на фоне синего неба, вырисовываются тёмно-зелёные силуэты деревьев, одиноко стоящих среди ржаного поля. Побочный, бытовой эпизод, который в соответствующей гравюре Библии Пискатора представлял собой небольшую сцену в глубине композиции, превратился у художника в главную тему фрески.

Гравюры Библии Пискатора лежат в основе многих фресок ярославских храмов. Видимо, они привлекали русских художников светским характером своих изображений. Но каждый раз они подвергались сильной переделке, изменявшей не только смысл изображённого, но и самые художественные приёмы. Перспективные изображения гравюр русские художники развёртывали на плоскости, придавая фреске сходство с пёстрым декоративным ковром с равномерно разбросанными яркими пятнами.

В росписи галерей и паперти Ильинской церкви можно обнаружить много фантастических, сказочных мотивов. Здесь развиты темы ветхозаветные и эсхатологические, в изображении которых исполнявшие их мастера, менее связанные священным назначением храма, обнаруживают неистощимую находчивость. Особенно занимательно рассказана история сотворения мира и первых людей. Среди фресок на апокалипсические темы есть одна, изображающая «Ангела Силы»: «Лицо его как солнце и ноги его как столпы огненные», -- говорится о нём в Апокалипсисе. Художник изобразил гигантскую фигуру ангела, тело которого сплошь состоит из облака, вместо ног столбы пламени, а лицо представляет собой ярко-красное солнце с расходящимися во все стороны лучами. Таких смело задуманных образов немало во фресках галереи храма.

Через всю роспись основной темой проходит увлекательный рассказ о мире светлом и красивом, в котором живут и действуют не столько аскетически настроенные святые, сколько обычные смертные люди. Попытка оправдания простого, «земного» человека особенно отчётливо выражена в изображении Страшного суда, занимающего западную стену храма. Это сказалось и в пристрастии художника к изображению красивого человека, окруженного столь же красивым пейзажем и богатой архитектурой, и в том, что в этих фресках с необычной для древнерусского искусства смелостью дано изображение нагого тела («Блудница на Звере», «Жена Пентефрия», «Купающийся Нееман», «Непорочная Сусанна», «Вирсавия» и др.).

Фрески Ильинского храма покрывают стены сплошным многоцветным ковром. В стремлении к декоративности художники зачастую сплетают контуры фигур в один замысловатый узор; увлечённые орнаментом, они не только включают его в сюжетную композицию, но и создают целые орнаментальные панно.

К фрескам Ильинской церкви очень близки не только по времени, но и по темам и характеру исполнения росписи храма Иоанна Златоуста в Коровниках.

Несколько позднее Ильинской, в 1694--1695 годах, была расписана церковь Иоанна Предтечи в Толчкове. Выполняла роспись группа мастеров в 16 человек под руководством Дмитрия Григорьевича Плеханова. Фрески этой церкви также являются выдающимся памятником монументальной живописи Ярославля. Однако, исполненные по заказу прихожан, они несколько строже ильинских и по выбору сюжетов, и по характеру их трактовки. Главное место отведено композиции на тему «Премудрость созда себе храм». На стенах фрески расположены в семь рядов. Три верхних ряда посвящены притчам о святой премудрости, в среднем, основном, цикле рассказано житие Иоанна Предтечи. Во фресках галереи и паперти многие изображения повторяют уже найденные ильинскими мастерами композиции.

Кроме этих двух циклов в Ярославле в конце XVII века был создан ещё целый ряд менее значительных росписей. К 1691 году относятся фрески церкви Николы Мокрого. Наиболее интересны в них апокалипсические сцены. Гораздо ниже по своим художественным качествам относящаяся к 1696--1700 годам роспись церкви Богоявления. Роспись Фёдоровской церкви конца XVII века во многом близка ильинским фрескам.

Одновременно с ярославскими возникает ряд значительных фресковых циклов в других городах средней России. Цикл росписей в Воскресенском соборе в Романове-Борисоглебске (ныне город Тутаев) относится к 1680 году; 1685 годом датируются фрески собора Ипатьевского монастыря в Костроме. В 1686--1688 годах создается роспись Софийского собора в Вологде. При отдельных удачах эти фрески в целом значительно уступают ярославским.

С ярославскими фресками могут выдержать сравнение только росписи храмов Ростова, ставшего в конце XVII века крупным художественным центром. Все три церкви Ростовского Кремля -- Спаса на сенях, Воскресения и Иоанна Богослова -- были расписаны по повелению ростовского митрополита Ионы Сысоевича в 1675 --1680 годах.

Несколько архаичнее остальных роспись храма Иоанна Богослова. Фрески паперти этой церкви, посвященные житию апостола Петра, выдержаны в старых иконописных традициях Дионисия. Внутри храма особенно хороши фрески алтаря, тонко подобранные красочные сочетания, которых образуют замечательное по своему единству декоративное целое.

Паперть церкви Воскресения украшена сценами из Апокалипсиса. В них все построено на утончённо красивых ритмических силуэтах и красочных сочетаниях. Внутри церкви фрески посвящены главным образом евангельским темам. Среди них выделяется своей патетикой изображение «Воскресения».

Роспись церкви Спаса на сенях носит величественный, торжественно-зрелищный характер (особенно огромная композиция «Страшный суд» и сцены «Страстей»).

В ростовских фресках много композиционного мастерства и подлинного колоризма. Однако по самому содержанию своему эта живопись несравненно архаичнее живописи ярославских храмов с её чертами новаторства.

Светские же росписи больше известны нам только по свидетельствам современников, например, роспись Коломенского дворца, сказочная, как и его облик, это и дошедшая до нас роспись Грановитой палаты, исполненная Симоном Ушаковым совместно с дьяком Клементьевым.

В целом по росписям XVII века хочется сказать, как верно заметил один из исследователей - В.А. Плугин, что человек в росписях этого столетия редко предстаёт созерцателем, философом, люди в живописи этого времени очень деятельны, они строят, воюют, торгуют, пашут, ездят в карете и верхом; все сцены достаточно «многолюдны» и «шумны». Это характерно как для московских церквей (церковь Троицы в Никитниках, расписанная еще в 50-е годы), так и для ростовских и особенно для ярославских, оставивших замечательные памятники стенописи XVII века.