Шри рамакришна биография в фотографиях. Биография рамакришны

| Шри Рамакришна

(1836 - 1886)

Шри Рамакришна Парамахамса родился 18 февраля 1836 г. в деревне Камарпукур, (в настоящее время район Хугли, Зап. Бенгалия ), умер 15 августа 1886 г. Реформатор индуизма , мистик, проповедник, один из наиболее почитаемых религиозных лидеров Индии .

выступил с проповедью "всечеловеческой религии", считая, что такие конкретно-исторические формы религиозного поклонения, как индуизм, ислам, христианство, представляют собой отдельные проявления всеобщей устремлённости к единому божественному началу. Философские основы этой "всечеловеческой религии" были взяты Рамакришной преимущественно из древнеиндийской идеалистической школы , различные направления которой он пытался согласовать, представив их в виде ступеней йогического духовного опыта

(Н. К. Рерих. "Благословенная душа (Бхагаван Шри Рамакришна . Бхагаван)". Холст, темпера. 47 х 79. Бхарат Кала Бхаван, Бенаресский Индийский университет, Варанаси, Уттар Прадеш, Индия)

Детство

18 февраля 1836 г. в деревне Камарпукур у бедной брахманской четы Кхудирама и Чандрамани родился младший сын Гададхар Чаттерджи, которого впоследствии назовут Рамакришной . Его родители были бедными и с трудом сводили концы с концами. В деревне он был всеобщим любимцем. С годами любовь жителей деревни к Рамакришне росла.

Он был артистически одаренным мальчиком - умел петь, танцевать, участвовал в спектаклях, вырезал фигурки богов; его остроумные шутки приносили радость людям. Но он не очень охотно занимался в школе, говорил, что школьное обучение не дает ему того знания, к которому он стремится, а учит только зарабатывать деньги. Общению со сверстниками он предпочитал беседы со странниками, которые, совершая паломничество в священный город Пури, по пути часто останавливались в его деревне. Он увлеченно и внимательно слушал их разговоры на духовные темы, прислуживал им.

Когда пришло время церемонии надевания священного шнура (Упанаяна, обряд совершаемый над мальчиками из касты брахманов), между Рамакришной и его взрослыми родственниками произошел конфликт. Он настаивал на необходимости исполнения обещания, данного им одной из женщин деревни - принять во время церемонии пищу из ее рук, несмотря на то, что она была шудрой. Это было нарушением традиций. Но был тверд в своем решении. Он сказал: «Каким я буду брахманом, если не выполняю своего обещания?» И в конце концов взрослым пришлось уступить воле мальчика.

Тем временем, после смерти отца семейная финансовая позиция ухудшалась каждый день. Рамкумар, старший брат Рамакришны, руководил небольшой санскритской школой в северной части Калькутты. Рамкумар привез Рамакришну в Калькутту, надеясь, что сможет обучить его санскриту. Он также предполагал, что Рамакришна сможет заработать немного денег для семьи, помогая ему выполнять его обязанности жреца.

Принятие обязанностей жреца и начало духовной практики

В это время Рани Расмани, богатая женщина, принадлежавщая низкой касте, основала большой храмовый комплекс в Дакшинешваре, в северном пригороде Калькутты. Она подыскивала подходящего жреца для храма Матери Кали, но брахманы отказывались служить в нем. К

то-то посоветовал Расмани предложить это место Рамкумару. И он, подчиняясь обстоятельствам, принял это предложение. Через несколько дней вслед за братом в Дакшинешвар приехал Гададхар (). Через несколько лет из-за слабого здоровья Рамкумар вынужден был оставить службу в храме и Гададхару пришлось принять обязанности жреца.

Когда Гададхар начал поклоняться Матери Кали, он стал спрашивать себя поклоняется ли он куску камня или живой богине. Если бы он поклонялся живой Богине, то почему Она не реагирует на его поклонение? Он молился Ей всем сердцем, а Она не отвечала ему. Это не давало ему покоя. Или он совсем не достоин того, чтобы Мать Кали дала ему знак, что Она довольна им? Но ведь были же такие верующие, как Рампрасад, которого Она щедро одарила Своей благодатью. Почему эта благодать не проливается на него? Почему Она так жестокосердна к нему?

И каждый вечер он восклицал: «О, Мать, прошел еще один день, и Ты не явилась ко мне. Почему Ты так жестока?» Иногда, с закусанными до крови губами, в отчаянии он катался по земле. Люди думали, что Рамакришна оплакивает смерть своей матери. Настал день, когда его нетерпение стало настолько мучительно, что он решился на самоубийство. Он сорвал со стены меч и готов был нанести себе смертельный удар. То, что произошло потом, Рамакришна описывает так: «Я увидел океан Духа, бесконечный, сияющий. Куда бы я ни глянул, везде вздымались громадные светящиеся волны… Они разбивались надо мной, они поглощали меня. Я задыхался. Я потерял сознание и упал. Вокруг меня катил свои волны океан невыразимой радости. И в самых глубинах своего существа я почувствовал присутствие Божественной Матери».

Женитьба

Вскоре стал переживать все более длительные периоды экстатического состояния, во время которых он полностью переставал осознавать окружающую его реальность. Он уже не мог сам заботиться о себе и, конечно, не мог исполнять обязанности жреца. Одни считали, что он совершенно сошел с ума, другие думали, что он страдает истерическими припадками.

Слухи о болезни Рамакришны дошли до его деревни. Естественно, его мать была очень встревожена и настаивала на том, чтобы вернулся домой. Он подчинился. Понаблюдав за поведением сына, Чандрамани пришла к выводу, что Рамакришна совершенно здоров. Но все же соседи посоветовали ей женить сына - женитьба могла оказать благотворное влияние на него. Мать забеспокоилась, что сын категорически отвергнет ее предложение. Выслушав мать, он не возразил ей, а отнесся к предложению с интересом. Он даже указал, где ему предстоит найти невесту.

Этой девушкой стала Сарада, дочь Рамчандра Мукерджи, из соседней деревни Джайрамбати. Свадьба состоялась; Рамакришне в эту пору было 24 года, Сараде - 7 лет. Она была первой ученицей Шри Рамакришны. Он научил ее всему тому, чему сам выучился от разных гуру. Считается, что она успешно прошла каждую религиозную практику так же быстро, как сам Шри Рамакришна. Впечатленный ее духовным потенциалом, он стал рассматривать ее как саму Мать Вселенной и совершил Пуджу (поклонение) ей, рассматривая Сараду как настоящую Трипура Сундари Деви.

Он сказал: «Я рассматриваю тебя как мою собственную мать и как Мать, которая находится в храме». Рамакришна убедил Сараду Деви в том, что она была не только матерью его молодых учеников, но также всего человечества. Поначалу Сарада Деви стеснялась этого предназначения, но постепенно стала выполнять его, вкладывая в это всю душу. Люди, преданные их учению, верят, что ее отречение было поразительным качеством которое она разделяла со своим мужем в равной мере, если не больше его. Полагают, что истинная природа их отношений и родства находится выше понимания обычных умов.

Шри Рамакришна после постоянного близкого общения с ней пришел к выводу, что ее отношение к нему исключительно духовного плана. Их последователи убеждены, что, несмотря на то, что они жили вместе день и ночь, никаких других мыслей, кроме божественного присутствия, не возникло в их умах. Описание таких непрерывных божественных отношений между двумя душами противоположного рода является уникальным в истории религий, и не известно ни в одной из прошлых агиографий. После ухода из жизни Шри Рамакришны, Сарада Деви сама стала религиозным учителем.

Продолжение духовной практики

После приезда в Дакшинешвар Рамакришна вновь приступил к опытам духовного постижения. И когда бы он ни пожелал, Мать Кали являлась ему, но он стал просить о большем. Он просил Мать указать ему другие пути постижения Ее. Позднее Рамакришна скажет: «У меня была возможность пройти разные пути постижения Бога».

Как бы услышав молитву Рамакришны, один за другим в его жизни появляются учителя, чтобы повести его своей дорогой знания. Среди учителей была странствующая монахиня Бхайрави, последовательница тантрического учения. Она обладала не только глубокими йогическими и тантрическими знаниями, но и имела большой практический религиозный опыт. Шаг за шагом двигались они путем познания. И велико было изумление Бхайрави легкостью и быстротой, с которыми ее ученик усваивал новые знания.

Еще одним учителем, оказавшим большое влияние на жизнь Рамакришны, был Тота Пури, странствующий аскет из монашеского ордена, обычно называемого нага (от нанга - нагой, обнаженный). Он был строгим Адвайтистом, который не признавал окружающий мир реальностью. Для Тота Пури единственной реальностью был Брахман - Высшее Я. Тота Пури был поражен силой духа молодого человека. Он сказал, что познакомит его с философией недвойственности, Адвайтой , и посвятит в монашеский сан.

И Рамакришна стал учиться недвойственности у Тота Пури. Обучение можно считать законченным тогда, когда ученик осознал свою истинную Природу как проявление Высшего Сущего. Это осознание происходит только во время трансцендентального опыта, известного как Нирвикальпа-самадхи . Этот опыт открывает природу единства всего сущего, он дает понимание того, что все - и человек, и животные, и растения, вся вселенная - суть едины, и их природа - Бытие-Сознание-Блаженство (Сат-Чит-Ананда ).

Рамакришна погрузился в состояние Нирвикальпа-самадхи и находился в нем три дня и три ночи . Тота Пури был поражен. Он сам достиг такого состояния только через сорок лет упорнейших усилий, а его ученик добился успеха с первой попытки. И, чудо из чудес - он находился в этом состоянии целых три дня и три ночи, не подавая никаких признаков жизни. Однако на этом не прекратились духовные искания Рамакришны. Он хотел испробовать все. И каким бы ни был путь, которым шли святые люди к Богу, - широким или узким, прямым или извилистым, - он все их хотел пройти, все хотел испытать.

И каждый раз, когда Рамакришне нужен был учитель в этом поиске, он приходил. Таким образом, он пропустил через себя все формы религиозного опыта от поклонения до недвойственности. За одну короткую человеческую жизнь он проделал весь путь, пройденный человечеством к Богу. Как говорили его современники после ухода Тота Пури, Рамакришна оставался в течение шести месяцев в состоянии самадхи.

Последующая жизнь

Постепенно имя Рамакришны стало известным в кругах калькуттской интеллигенции: подобно магниту, он стал привлекать истинных искателей Бога - одни приходили повидать его, других он навещал сам. Он обучал основным истинам религий непрестанно в течение пятнадцати лет посредством притч, метафор, песен и больше всего примером собственной жизни.

В 1885 году у него развился рак горла* , и он покинул мир, войдя в состояние Махасамадхи в садовом доме в северном пригороде Калькутты, Коссипуре 16 августа 1886 г., оставив группу из 16 преданных молодых учеников, возглавленных известным святым-философом и оратором, Свами Вивеканандой, а так же множество последователей во всех концах света.

Поучения

Шри Рамакришна подчеркивал, что осознание Бога является высшей целью существования всех живых существ. Следовательно, для него религия служила средством для достижения этой цели.

Мистическая реализация Шри Рамакришны, классифицированная традицией индуизма как Нирвикальпа-самадхи (состояние единства с Абсолютом), привела его к уверенности, что различные религии явятся различными путями достижения Абсолютной Реальности и что Окончательная Действительность никогда не может быть выражена в человеческих понятиях.

Это согласовывается с утверждением Ригведы, которое гласит что «Истина одна, но мудрецы называют ее разными именами ». Как результат этого мнения, Шри Рамакришна действительно провел различные периоды жизни, практикуя собственное понимание Ислама, Христианства и различных йогических и тантристских направлений в пределах Индуизма.

Последователи Шри Рамакришны верят, что реализация Шри Рамакришной Нирвикальпа-самадхи также привела его к пониманию двух сторон майи (иллюзии), о которых он упоминал как об авидьямайе и видьямайе :

Он объяснял, что авидьямайя представляет темные силы сознания (например: чувственные желания, низменные страсти, жадность, похоть и жестокость), которые держат мировую систему на более низких планах сознания. Эти силы ответственны за поимку человека в ловушку круга рождения и смерти, с ними нужно сражаться и они должны быть побеждены.

Видьямайя , с другой стороны, представляет более высокие силы создания (например: духовные добродетели, благородство, доброта, целомудрие, любовь и преданность), которые поднимает людей на более высокие планы сознания. С помощью видьямайи , говорил он, преданные могут освободиться от авидьямайи и достигнуть окончательной цели, став маятита , то есть свободными от майя.

Провозглашение Шри Рамакришной идеи «ятра джив татра Шив » (где есть живое существо, там есть Шива) вышло из его восприятия действительности с точки зрения Адвайта-Веданты. Это понимание привело его к тому, что он учил своих учеников: «Дживе дайя ной, Шив гьяне джив сева » (не доброта к живым существам, но служение живым существам как самому Шиве).

Несмотря на то, что Шри Рамакришна был неграмотным, он был способен понять сложные философские идеи. Согласно его видению, наша вселенная и множество других вселенных (брахманда) являются просто пузырьками, возникающими на поверхности высшего океана сознания (Брахмана).

Основные идеи учения Рамакришны:

• Осознание Бога является высшей целью человеческой жизни, поскольку только это может принести человеку высшую радость и мир.
• Бог един, Он как личен, так и безличен в одно и тоже время и известен под разными именами в различных религиях.
• Бога возможно осознать различными путями, которые можно узнать из мировых религий.
• Все религии истинны настолько, насколько они ведут к осознанию абсолютной истины.
• Чистота ума, целомудрие - главное условие для осознания Бога, но Божья милость может спасти даже безнадежного грешника.
• Вместе с верой в Бога необходимо позитивное отношение к жизни, вместо того чтобы предаваться самоосуждению или унынию.
• Бог живет во всех людях как самосущий, поэтому ко всем людям нужно относиться с уважением

Подобно Шанкарачарье, который сделал это более тысячи лет тому назад, Шри Рамакришна Парамахамса оживил индуизм, который в девятнадцатом столетии был полон чрезмерного ритуализма и предрассудков и помог ему лучше реагировать на вызов, исходивший от ислама, христианства и современной материалистической цивилизации. Тем не менее, в отличие от Шанкарачарьи, Шри Рамакришна выработал идеи о сознании, которое снисходит в феноменальный мир после испытания им состояния самадхи, которое он назвал «Виджняна».

Кроме утверждения высочайшей верности Адвайта Веданты, он также провозгласил, что принимает как «Нитью» Nitya (Вечный Субстрат) так и «Лилу» Leela (букв. игра, указывающая на динамическую Феноменальную Действительность) как аспекты одного Брахмана (Brahman).

Идея о нисхождении сознания, возможно, указывает на влияние идей бхакти (Bhakti) и некоторых школ шактизма на убеждения Шри Рамакришны. Эта идея позже повлияет на взгляды Шри Ауробиндо о Божественной Жизни на земле.

В 1897 для пропаганды идей Р. его учениками было создано религиозно-реформаторское общество "Миссия Рамакришны" (центр — в Белуре, вблизи Калькутты, отделения — в Европе и Северной Америке), продолжающее свою деятельность и в настоящее время.

Шри Рамакришна Парамахамса, родился 18 февраля 1836 г. , умер 15 августа 1886 г. Реформатор индуизма, мистик, проповедник,индийский религиозный проповедник и общественный деятель, один из наиболее почитаемых религиозных лидеров Индии.

Духовный наставник С. Вивекананды. Стремился объединить адвайта-веданту Шанкары с учением Рамануджи. Считая, что для возрождения Индии и всего человечества необходима единая религия, проповедовал духовное родство всех религий.

По Рамакришне, главное требование религиозной этики - не отречение от мира, а выполнение своих обязанностей. Оказал большое влияние на идеологию индийского национального движения.

Рамакришна это индийский святой жизнь которого является для нас образцом самореализации. Такие люди являются Учителями человечества. Особенность Рамакришны заключается в том, что он первый и единственный святой, который последовательно достигал Просветления при помощи разных учений и конфессий. Он показал, что все религии ведут к Богу, одни медленнее, а другие быстрее.

В наше время, когда кто-то ловко сталкивает лбами людей разных конфессий и таким образом разжигает войны, это авторитетный урок тем фанатикам, которые считают, что их путь развития или религия лучше других.

Основой любой религии, утверждал Рамакришна, является любовь к Богу и к его творениям. Истинно религиозный человек несёт любовь, радость и уважение всем окружающим его людям. Перед уходом Рамакришна сказал, что в следующий раз он воплотится на Западе.

Книги (1)

Провозвестие Рамакришны

"Предлагаемый читателям перевод сделан с проверенного учениками Рамакришны английского издания "Провозвестия Рамакришны". В предисловие к этому изданию говорится следующее:

"В первый раз в истории великих Учителей человечества точные слова Учителя были буквально записаны одним из его преданных учеников. Эти слова говорились первоначально на бенгальском наречии Индии и записывались в форме дневника учеником "М.", постоянно жившим с Учителем. По просьбе других учеников Рамакришны эти записки были напечатаны в 1902-1903 году в Калькутте на языке "Бенгали" в двух томах под заглавием "Рамакришна Катхамрита".

"Тогда же М. написал автору настоящего предисловия письмо и уполномочил его проредактировать и издать по-английски эти записки и послал ему перевод, сделанный им самим, вместе с копией письма, полученного им от Суоми Вивекананды.

Согласно просьбе М. значительная часть его перевода была исправлена, а остальное было прямо переведено с издания на языке Бенгали".

Комментарии читателей

ynur / 4.12.2017 Это мой самый любимый Гуру

Владимир / 28.11.2017 Да, парни и девочки, судя по всему, Рама, как и Будда оставил знания Надхам (над хамами). И слава Адинатхе! Бред, он хорош, а надо!?

Дон Григорий / 17.05.2017 Перед своим уходом Рамакришна сказал своим ученикам, что в 21 веке воплотится в России, сейчас в Москве живет монах из Миссии Рамакришны- ждет воплощения учителя

Александр Воскресший / 28.09.2013 ОТЛИЧНЫЙ УЧИТЕЛЬ И ПРЕКРАСНЫЕ КНИГИ.

Александр Воскресший / 23.09.2013 То, что нужно духовному искателю.

любитель религий / 13.12.2010 Великий человек, жаль через книги понять что он нёс практически не возможно.

татьяна / 1.06.2009 Теософия для меня океан познания себя и всего сущего. рамакришна - один из ручьёв, втекающих в него, а праавильнее наверно вытекающих из него. я счастлива, что земелюшка наша рождает таких великанов мудрости.

Артемий / 20.01.2008 Великая книга, способная, подобно Библии,Торе, Корану,Ведам,и другим Великим книгам, разворачивать к Свету судьбы многих людей...

Один из самых уважаемых йогов нашей эры, Рамакришна, искал способ примирить все религии мира в одном общем духовном понимании.

Рамакришна Парамахансa (1836–1886) был свидетелем вражды и непринятия между христианами, мусульманами и индуистами, которая царила даже в Северной Индии, где он проживал. В отличие от большинства своих современников, Рамакришна считал, что взаимопонимание меджу различными религиями возможно. Его слова – и, что важнее, его дела – говорят нам сегодня об этом очень красноречиво.

К счастью, Свами Сарадананда, прямой ученик Рамакришны, составил письменный отчет о жизни своего учителя и назвал его «Рамакришна и его Божественная игра». На информации из этого отчета и основана данная статья.

Сарадананда рассказал нам, что по словам Рамакришны, «Все религии одинаково ценны. Он нашел место для каждой религии в своей жизни. Сначала он обрел Бога, практикуя индуистские практики, затем он прошел мусульманским и христианским путем. Путь Рамакришны является уникальным в религиозной истории мира. Испробовав эти пути, Рамакришна заявил: «Сколько вер, столько и путей к Богу». Рамакришна считал, что в сегодняшнем мире, когда религии находятся в постоянном конфликте и противостоянии, есть острая необходимость в религии, которая будет созидающей, а не разрушающей, научной, а не фанатичной, практической, а не теоретической, разумной, а не суеверной, всеобщей, а не местной. Рамакришна стремился создать единство в мире».

Рамакришна родился в маленькой деревне под Калькуттой. Его родители происходили из касты брахманов (священников) и дали сыну религиозное востпитание в традиции индуизма. Еще в детском возрасте Рамакришна переживал различные мистические состояния, в которых ему отрылось единство мира, и то, что весь мир пропитан всеобщим Высшим Сознанием.

Хотя Рамакришна воспитывался на поклонении божеству Раме (аспекту Бога, представляющем собой бесконечную доброту), став священником в Калькутте, Рамакришне досталось служение поклонения божеству Кали. Рамакришна без затруднений переключился на восприятие Божественного в виде любящей, защищающей Матери Вселенной. Он взывал к Кали так, как будто взывал к своей матери: «Почему ты не показывашь мне себя?», — плакал он. – «Мне не нужны ни богатства, ни друзья, ничего материального. Только ты! Научименя, как познать тебя». Однажды, когда катаясь от отчаяния в грязи, он взывал к Кали, чтобы та проявилась ему, вдруг неожиданно, как он потом рассказывал, «Я увидел бесконечный безбрежный океан света; этот океан был сознанием. Во всех направлениях, на всех расстояниях я видел, как сияющие волны, одна за другой, наплывают на меня». Кали проявила свою истинную природу.

Духовный опыт Рамакришны

На глазах все увеличивающейся группы учеников, которые с большим удивлением наблюдали все происходящее с учителем, Рамакришна переключался с одних духовных практик на другие, чтобы проверить, что и другая практика тоже ведет к высшей цели йоги – освобождению. Он поклонялся Богу в форме Рамы и Кришны, как это делают вайшнавы. Он сидел голым в лесу в практиках крайнего аскетизма, как это делают отреченные йоги. Он выполнял сложные ритуалы, как это делают индуистские тантристы. В каждом случае всего за несколько дней Рамакришна достигал вершин йогического мастерства, на что у обычных людей уходит целая жизнь. Учитель Рамакришны, Тотапури, говорил в восхищении «Удивительно, как этой великой душе удалось достичь наивысшего результата – состояния самадхи – всего за три дня после начала практики. У меня ушло на это 40 лет».

Однажды в местности, где находился Рамакришна, появился странствующий суфийский дервиш по имени Говинда Рой. Рамакришна был глубоко впечатлен его спокойствием и преданностью Богу. «Я получу посвящение от Говинды и буду практиковать его путь», — решил Рамакришна. Позже Рамакришна вспоминал: «Я преданно повторял святое имя Аллаха, носил одежду мусульман, молился их молитвами несколько раз в день. Из меня полностью «испарился» дух индуизма, и я не чувствовал потребности поклоняться индуистским божествам». К ужасу своих индуистских учеников, Говинда даже питался по-мусульмански, употребляя в том числе и говядину, что было абсолютно запрещено брахманам в индуистской традиции. Через три дня Рамакришне было явление: он увидел светящегося мужчину с серьезным выражением лица и длинной бородой, в ком он интуитивно узнал Мухаммеда. Рамакришна испытал растворение в Аллахе вместе с Мухаммедом, и понял, что Аллах является Высшей Реальностью. «Это истинная вера», — сделал вывод Рамакришна. «Она ведет к полной духовной реализации».

Когда, наконец, Рамакришна возобновил практику поклонения Кали, его ученики вздохнули с облегчением. Но их ждал очередной сюрприз. В гостях у своего друга Рамакришна увидел прекрасный образ Девы Марии с младенцем Иисусом на руках. Друг прочитал ему несколько впечатляющих библейских историй, и Рамакришна решил стать христианином, что повергло его учеников в шок. Днями напролет он молился Христу. Однажды, когда Рамакришна прогуливался в роще, он увидел приближающегося к нему белокожего мужчину с большими красивыми глазами. «Кто бы это мог быть?» — подумал Рамакришна, и услышал голос: «Это Иисус Христос, великий йог, любящий Сын Бога, который един с Отцом». Фигура слилась с Рамакришной и «выбросила» его в состояние полного единства с Божественным. «Христианство – это тоже истинная религия», — осознал Рамакришна. «Оно тоже ведет к наивысшей цели».

Рамакришна также уважительно отзывался о Будде, учителях сикхов и мастерах джайнов. И хотя он постоянно возвращался к поклонению индуистской Великой Матери, его открытость и уважение к другим религиям заставили его учеников крепко задуматься. Эксперименты Рамакришны пошатнули предвзятость и ограниченность учеников и вынудили их осознать ценность различных религий.

«В доме Бога есть множество дверей», — объяснял Рамакришна. – «Не важно, через какую дверь ты войдешь, все равно ты попадешь в дом». На своем собственном опыте Рамакришна убедился, что все религии ведут к одному и тому же божественному состоянию, дороги различны, но все они ведут в одно место.

«Я не призываю вас оставить свою веру, свой способ любви к Богу, а только отказаться от своих догматических идей», — настаивал Рамакришна. «Божественное воспринимается по-разному в различных культурах. Поклоняйтесь свой форме Бога, но уважайте и то, каким образом его видят другие. Не хулите другие пути к Богу. Если люди будут идти по своему пути с полной , они обязательно придут к Богу. Все религии истинны».

Далай Лама недавно сказал о Рамакришне: «Шри Рамакришна является одним из величайших духовных лидеров Индии в наше время. Внося практики и традиции различных вер в свою личную духовную практику, он подал нам всем ярчайших пример уважения к другим традициям».

Своей жизнью и практикой Рамакришна оставил важнейшее послание человечеству. Он показал людям, как выйти за пределы своего ограниченного понимания и увидеть, что присутствует во всех мировых религиях.

Древний ведический текст говорит: «Истина только одна. Люди выражают ее по-разному». Человек может выбрать для себя любой путь, но он никогда не должен забывать, что на самом деле мы все едины.

Роллан Ромен "Жизнь Рамакришны"

КАЛИ-МАТЬ.

Молодому жрецу Кали было двадцать лет. Он не подозревал, какой ужасной госпоже он собирался служить. Она, как тигрица, которая с тихим рычанием чарует взглядом свою жертву, готовилась, играя, насыщаться им в течение почти десяти лет. Десять лет быть зачарованным, находиться во власти двух огненных зрачков! Он жил в храме, наедине с ней, но в центре головокружительного водоворота, так как палящее дыхание исступленных толп вздымало под портиками храма, подобно муссону, вихри жгучей пыли. Бесчисленные пилигримы, монахи, садху, факиры, индусы и магометане - все божьи безумцы сходились сюда.

Храм был с пятью стрельчатыми куполами. К нему вела открытая терраса над Гангой, между двойным рядом из двенадцати маленьких, с одним куполом, храмов бога Шивы. В противоположном конце просторного мощеного четырехугольного двора, лицом к Кали, стоял другой большой храм - Кришны и Радхи.

Целый мир символов: триединство природы-матери (Кали), абсолюта (Шива) и любви (Радхаканта: Кришна, Радха); арка, перекинутая между небом и землей. Но владычицей этих мест была Кали. Она стояла высеченная из базальта, одетая в пышные ткани Бенареса, царица мира и богов. Она попирала ногами простертое тело Шивы своими многочисленными руками она держала слева меч и отсеченную голову, справа - предлагала дары, делая знак: «Приди, не бойся». Она - сама природа, разрушающая и созидающая. Для того, кто умеет ее слышать, она еще больше - она Мать Вселенной, «Всемогущая Мать», которая открывается своим детям в разнообразии форм и в божественных воплощениях; видимый бог, который ведет избранных к богу невидимому, и, если это будет ей угодно, она может отнять у всякого живого существа последний признак его личности, его ego, и наполнить его сознанием абсолютного, безличного бога... «Я» ограниченное благодаря ей потонет в «я» безграничном - Атмане-Брахмане.

Но юный двадцатилетний жрец был далек от того, чтобы проникнуть хотя бы косвенными путями разума в ядро, где расплавляется всякая реальность. Единственной постижимой реальностью, будь она человеческая или божественная, было то, что он мог видеть, слышать, осязать. В этом отношении он нисколько не отличался от большинства своих соплеменников. Что сильнее всего поражает европейских верующих (протестантов еще в большей степени, чем католиков) в верующих Индии - это необычайная конкретность их религиозных прозрений.

Как мог Рамакришна не видеть «Мать с темно-синим лицом»? Ее, такую видимую, воплощающую в образе женщины силы природы; божество, доступное смертным; ее, Кали... В храме она обволакивала его запахом своего тела, обвивала его лианами своих рук и своих волос. Она совсем не была канонической фигурой с натянутой улыбкой, питающейся монотонными молитвами. Она жила, дышала, вставала с постели, ела, ходила, снова ложилась в постель. Вся храмовая служба была построена согласно ритму ежедневного порядка ее жизни. Каждое утро на заре звенели маленькие колокольчики, мелькали огоньки. В музыкальном зале свирель пела священный напев, сопровождаемая барабанами и кимвалами, - Мать просыпалась. В саду, благоухающем жасминами и розами, собирали гирлянды цветов для ее украшения. В девять часов музыка возвещала о служении, на которое являлась Мать; в полдень она сопровождала Мать, ложившуюся отдохнуть в жаркие часы на свое серебряное ложе.

Вечером, в шесть часов, музыка приветствовала ее, когда она снова появлялась. Еще раз играла музыка, звучали раковины и без передышки заливались колокольчики на склоне дня, под взмахи факелов ночной службы. И наконец, в девять часов вечера музыка провожала ее ко сну. Мать засыпала.

Жрец принимал участие во всех интимных актах ее жизни. Он одевал ее и раздевал, предлагал ей цветы и пищу. Он присутствовал при малом выходе и при отходе ко сну царицы. Как могли его руки, глаза, его сердце не пропитаться постепенно ее плотью? Уже первые прикосновения, - когда он, не решив еще, будет ли ей служить, поправлял своими пальцами художника складки ее одежды, - связали, приковали его к ней. Пальцы его рук уже хранили следы укола богини Кали.

Но, оставив в нем жало, она стала его избегать, отказывалась открыться ему. Теперь, когда любовь к ней пронзила его, оса вернулась в свою каменную оболочку; ему не удавалось ее оживить. Влюбленный в немую богиню сгорал на медленном огне. Достигнуть ее, обнять, уловить хоть малейший признак жизни, взгляд, вздох, улыбку - стало единственной целью его существования. Он нежился в самом заброшенном углу сада, похожем на джунгли, и предавался думам и слезам, сняв одежду и священный шнурок, с которым брахман не должен никогда расставаться. Но любовь к Матери открыла ему, что желающий думать о боге должен прежде избавиться от всех предрассудков. Он был словно потерявшееся дитя. В слезах умолял он Мать явиться ему. Каждый напрасно проведенный день доводил его до безумия. Он потерял всякую власть над собой. В отчаянии он валялся по земле на глазах у посетителей; он был предметом жалости, иронии, возмущения. Какое значение могло это иметь? Одно только было важно: он был на грани высшего блаженства, но перед ним стояла стена, преграждавшая ему путь. В своем возбуждении, которым ничто не управляло, он, не зная науки регулируемого экстаза - науки, которая в религиозной Индии на протяжении тысячелетий была тщательно разработана и проверена, со всей педантичностью, требуемой двумя факультетами - медицинским и богословским, - бросился наудачу вперед, ослепленный своим безумием. Он рисковал собой. Смерть всегда подстерегает неосторожного йога, который ходит над пропастью. Люди, видевшие его в эти дни смятения, рассказывают, что его лицо и грудь были красны от постоянного прилива крови, глаза полны слез, тело сотрясалось судорогой. Он был на грани полного изнеможения. Еще шаг - и неминуем провал в черную глубину, мозговой удар или же - прозрение. Он прозрел. Стена рухнула...

«Как-то раз я чувствовал себя во власти невыносимой тоски. Мне казалось, что кто-то выжимает мое сердце, как мокрую салфетку... Муки терзали меня. При мысли, что я так и не удостоился благодати божественного видения, страшное неистовство овладело мною. Я думал: „Если так должно быть, довольно с меня этой жизни". В святилище Кали висел большой меч. Мой взгляд упал на него, и мой мозг пронизала молния: „Вот. Он поможет мне положить конец". Я бросился, схватил его, как безумный... И вдруг... Комната со всеми дверями и окнами, храм - все исчезло. Мне показалось, что больше ничего нет. Передо мной простирался океан духа, безбрежный, ослепительный. Куда бы я ни обращал взор, насколько хватало зрения, я видел вздымавшиеся огромные волны этого сияющего океана. Они яростно устремлялись на меня, с ужасающим шумом, точно готовились меня поглотить. В одно мгновение они подступили, обрушились, захватили меня. Увлекаемый ими, я задыхался. Я потерял сознание и упал... Как прошел этот день и следующий - я не имею никакого представления. Внутри меня переливался океан несказанной радости. И до самой глубины моего существа я чувствовал присутствие божественной Матери».

Заметьте, что в этом чудесном рассказе, за исключением последних слов, нет больше речи о «божественной Матери», она растворилась в океане. Ученики, благоговейно передающие его слова, задают себе вопрос: «Видел ли он действительно божественный образ?» Он не говорит этого. Но, очнувшись после экстаза, он шептал жалобным голосом: «Мать... Мать...»

Что касается меня (да простят мне такую самоуверенность), я убежден, что он ее не видел, но что он во всем ощущал ее присутствие. Он называл океан ее именем. Это состояние знакомо нам (в ослабленном виде) во сне, когда наше сознание совершенно естественно присваивает имя того или той, кто наполняет нашу мысль, любому, совершенно отличному от них образу, ибо тот, кого мы любим, присутствует во всем: все видимые формы служат ему облачением... И на берегу океана, бушевавшего вокруг Рамакришны, передо мной встает образ нашей Терезы из Авилы, которая вначале тоже видит себя поглощенной бесконечностью - прежде чем угрызения ее христианской совести и строгие наставления духовных руководителей, наблюдавших за ней, не заставили ее, против ее желания, вложить виденного ею бога в образ человека-бога.

Но влюбленному Рамакришне не пришлось бороться со склонностью своего сердца. Наоборот, она влекла его от безликого видения без образа к лику любимой. Он желал этого. И после того как он его видел и одно мгновение обладал им, он больше не мог без него обойтись. С этого дня он непрестанно призывал огненное видение. Без него мир был мертв, и живущие казались ему лишь фигурами, начертанными на экране, бесплотными тенями.

Но нельзя безнаказанно подходить к беспредельному. Удар от первой встречи был так силен, что все его существо еще долго продолжало содрогаться. Он видел все окружающее как бы сквозь завесу ослепительного тумана, сквозь волны расплавленного серебра, огненных точек. Он перестал владеть своими глазами, своим телом, своей мыслью; посторонняя воля управляла им; на него находили минуты ужаса, так как он не понимал, что это значит. Он умолял Мать прийти к нему на помощь.

И вдруг он понял... Им овладела Мать. Тогда он отдался без сопротивления... Fiat voluntas tua! Она заполонила его. И сквозь завесу тумана, постепенно, часть за частью, выступало во плоти существо богини... То неожиданно мелькнувшая рука, потом дыхание, голос - наконец, вся она, вся целиком. Среди сотни других - чарующее видение поэта... Был вечер. Весь дневной ритуал был закончен. Считалось, что Мать отдыхает. Он ушел в свою комнату, вне храма, над Гангой. Но спать он не мог. Он прислушивался... Вдруг он услышал, что она встает, поднимается в верхний этаж храма, радостная, как молодая девушка. Кольца на ее ногах звенели по ступенькам. Он спрашивал себя, не сон ли это. С бьющимся сердцем он вышел во двор, поднял голову и увидел ее: с распущенными волосами, стоя на балконе второго этажа, среди ночного очарования, она смотрела на струящуюся Гангу, на далекие огни Калькутты...

С тех пор его ночи, его дни проходили в постоянном общении с любимой. Это была беседа бесконечная, непрерывная, как река, текущая мимо храма.

Наконец он совершенно слился с ней. И постепенно свет его внутреннего видения проявился вовне. Другие люди, смотревшие на него, видели как он; они видели сквозь его тело, словно сквозь стекло окна, тела богов. Матхур-бабу, зять основательницы храма и владелец его, однажды сидел в своей комнате, против комнаты Рамакришны; невидимый сам, он смотрел, как тот ходил взад и вперед по своему балкону. Вдруг он вскрикнул. Он увидел, что на плечах Рамакришны появляются попеременно голова Шивы или голова Матери, смотря по тому, идет ли он вперед или назад.

Но для большинства окружающих обезумевший от любви жрец был воплощением позора. Он больше не был способен исполнять свои обязанности в храме. Посреди религиозного обряда он вдруг терял сознание, впадал в прострацию, его суставы как бы каменели, он был как будто замурован в теле статуи. Или же он позволял себе с богиней самые необычайные вольности.

Ни о каком служении уже не могло быть речи. Он не знал ни одной минуты сна. Перестал есть. Не будь возле него племянника, заботившегося о его элементарнейших нуждах, он бы умер. Такое состояние повлекло за собой страдания, знакомые нашим западным духовидцам. На его коже проступали мельчайшие капли крови. Все его тело горело как в огне. Мозг его был костром, и каждый язык пламени, исходивший из него, был богом. После длительного периода, когда он в том или другом человеке видел бога (он увидел в уличной женщине Ситу, в молодом англичанине, стоявшем, скрестив ноги, у дерева, он увидел Кришну), наступил период, когда он сам превращался в бога. Так он стал Кали, стал Рамой, стал Радхой, возлюбленной Кришны, превратился в Ситу и даже в большую обезьяну Ханумана.

Я не хочу умолчать (не останавливаясь на деталях) ни об одном безумстве этой необузданной, ничем не управляемой души, отданной во власть яростным волнам страстей, ненасытной прожорливости волка, жадного до богов (но и они мстили за себя и в свою очередь грызли его). Я не хитрю с западным читателем и предоставляю ему право (как предоставлял его и самому себе).

Считать этого божьего безумца просто буйным сумасшедшим. У нас для этого есть достаточно оснований, так как сами религиозные люди Индии, видевшие его, и те думали то же. И даже сам он, кротко переносивший исследования врачей и их бесплодные советы, впоследствии, оглядываясь назад и мысленно измеряя бездну, которой избегнул, не мог понять, каким образом его разум, сама жизнь его не потонули в ней.

Но что особенно удивительно и единственно важно для нас, это то, что, не погибнув, он, напротив, победно обогнул мыс Бурь, и этот период галлюцинаций был, пожалуй, необходимым этапом, после которого дух его, окрепший, радостный и гармоничный, возвысился до великих мистических осуществлений, представляющих интерес для всего человечества. Изучение этого явления не может не привлечь лучших врачевателей человеческого тела и духа. Не в том дело, чтобы констатировать полное видимое разрушение психики и распад ее на составные элементы. Вопрос в том, каким образом они снова восстанавливаются, образуя более высокий органический синтез. Каким образом это обрушившееся здание могло снова вознестись, более обширное, чем прежде, повинуясь его собственной воле, - как говорит об этом впоследствии Рамакришна, ставший господином своего безумия и своего разума, господином богов и людей, то открывающим люк над бездной своей души, то ведущим, словно новый Сократ, со своими учениками ласково-ясные беседы, полные иронической мудрости и проницательного здравого смысла?

Но в 1858 году, к которому относятся рассказываемые мною события, Рамакришна не достиг такой степени господства над собой. Ему было еще далеко до этого. И если я опередил события, бросив некоторый свет на дальнейшую его жизнь, то только для того, чтобы предостеречь читателя от его первого суждения, которое некогда было и моим. Терпение... Пути человеческого духа часто бывают неясны... Повременим с выводами, пока не дойдем до конца.

И действительно, божий бродяга двигался как слепой без поводыря, с закрытыми глазами. Вместо того чтобы идти по дороге, он продирался сквозь колючие изгороди и скатывался в канавы. И все же он двигался вперед. Потому что после каждого падения он поднимался и шел дальше.

Не подумайте, что он был заносчив и упрям. Более кроткого человека трудно себе вообразить. Вы ему говорите, что его состояние похоже на болезнь. Ну что ж, дайте лекарство. Он не отказывается выздороветь...

Его посылают на время домой, в Камарпукур. Мать хочет его женить, чтобы вырвать его из-под власти божественного наваждения. Он не противится и даже испытывает при этой мысли невинную радость... Странный это был брак, немногим более реальный - а в смысле душевном еще менее реальный, - чем союз с богиней. Та, кого он взял в жены (1859 год), была пятилетним ребенком. Я чувствую, как при этом содрогается западный читатель (я нисколько не намерен его щадить). Из всех обычаев Индии брак между детьми вызывал наибольшее возмущение в Европе и Америке. Добродетельная мисс Майо еще совсем недавно размахивала этим знаменем, правда несколько помятым, так как уже давно лучшие представители Индии - брахмасамаджины Тагор, Ганди - осудили этот институт, в сущности более формальный, чем реальный, - потому что детский брак обычно является лишь религиозным обетом, подобным нашему обручению, и становится действительным лишь по достижении зрелости. В случае с Рамакришной, вдвойне возмутительном в глазах какой-нибудь мисс Майо, союз связывал пятилетнюю девочку с мужчиной двадцати трех лет. Но пусть успокоятся оскорбленные души. Это был союз духовный, который так и не осуществился физически. И этот христианский брак - в смысле раннего христианства - оказался впоследствии дивно прекрасным. Будем судить о дереве по его плодам. Здесь плоды от бога, плоды чистой, неплотской любви. Маленькая Шарадамани стала целомудренной сестрой великого брата, почитавшего ее, незапятнанной его помощницей во всех его испытаниях и подвигах веры, обладавшей твердой и ясной душой. Впоследствии ученики Рамакришны распространили ореол его святости и на нее и назвали ее Святой Матерью.

Пока что девочка, согласно обычаю, возвратилась после свадебных обрядов в дом своих родителей, чтобы вновь увидеть своего мужа лишь через долгий промежуток в восемь или девять лет. А муж, как будто бы обретший у матери успокоение, возвращается в свой храм.

Кали ждет его. Едва он переступает порог, как божественное безумие охватывает его с удвоенной силой. Как Геркулес, сжигаемый шкурой Несса, он обращается в живой костер. Легионы богов ураганом обрушиваются на него. Он четвертован. Его «я» раздваивается, распадается; он видит, как из него выходят то демонические, то божественные существа: сначала появляется мрачное создание, олицетворяющее грех, потом выходит саньясин и, подобно архангелу, поражает греховное начало... В Индии ли мы еще или перенеслись за тысячу лет назад в монастырь христианского Запада? Рамакришна бездействует, он только смотрит на все это сборище существ, выходящих из него. Ужас сковывает его члены. Опять в течение долгих месяцев глаза его не смыкаются. Он чувствует приближение безумия. В ужасе он обращается с мольбой к Матери. Созерцание Кали - вот единственный способ спасения. Еще два года прошли в душевных оргиях и в отчаянии И наконец пришла помощь.

Шри Рамакришна

Великий индуистский святой Шри Рамакришна родился 20 февраля 1833 г. в небольшой деревеньке Камаркапур, в 32 милях от Бурдвана. Его отец, человек очень бедный, принадлежал к касте брахманов и свято соблюдал все положенные ритуалы и обычаи. В детстве Рамакришна был очень привлекательным ребенком, и родители в нем души не чаяли. К тому же он с ранних лет отличался удивительными способностями.

Память его была такова, что он с первого раза запоминал целые куски драматических религиозных представлений вместе с музыкой и словами. Он имел прекрасный музыкальный слух и очень любил музыку, а кроме того, хорошо рисовал и лепил изображения богов. Шести лет от роду Рамакришна был уже очень хорошо начитан в Пуранах, а также в «Рамаяне», «Махабхарате» и «Шримад-Бхагаватаме».

Отец Рамакришны умер, когда мальчику было семь лет. Семья, оставшаяся без средств, пережила тяжелые годы. Тогда старший брат Рамкумар переселился в Калькутту и открыл там школу. Одна богатая женщина построила неподалеку от города, в Дакшинесваре, большой храм в честь Великой Матери богини Кали.

Рамкумар несколько лет был в нем храмовым жрецом, но потом по болезни должен был отказаться от этой должности. В 1853 г. юный Рамакришна заступил на его место. С этого времени началась его яркая, очень насыщенная религиозная жизнь. Индийская традиция знает множество путей богопознания, но все они могут быть сведены к двум основным: к пути бхакти и пути джайнинов. Первый путь - путь любви - через любовный экстаз (садхану) ведет к слиянию с личным Божеством. Второй путь - путь сурового аскетизма и глубокой внутренней сосредоточенности - через отсечение всего внешнего и иллюзорного ведет к постижению безличного Абсолюта (Брахмана).

Рамакришна был одним из немногих, сумевших освоить оба пути. Однако опыт богообщения пришел к нему далеко не сразу и эта наука едва не стоила ему рассудка.

Сделавшись жрецом в Дакшинесваре, он вскоре стал горячим почитателем Кали и проводил подле ее изображения целые часы в совершении обрядов, пении гимнов и молитвах. Даже ночью он находился в постоянном общении с любимой Матерью. Ее изображение он воспринимал как живое существо. Позднее Рамакришна описывал, как это было: «Я прикладывал ладонь к ее ноздрям и чувствовал, что она дышит. Я внимательно всматривался, но по ночам, когда горел светильник, и не мог увидеть ее тень на храмовой стене. Из моей комнаты я слышал, как Мать взбегает по лестнице, по-детски весело звеня браслетами на ногах…» Случалось, он впадал в такое исступление, что заливался горькими безудержными слезами. Вся его жизнь проходила среди грез и видений. «Я… не заботился о сохранении своего тела, - вспоминал он позже, - мои волосы вырастали настолько, что можно было заплетать в них косы, и я ничего не знал об этом. Племянник мой, Хридайя, приносил мне каждый день пищу, но иногда ему удавалось заставить меня проглотить несколько глотков, а иногда нет, и я не имел об этом никакого представления. Иногда я шел в отхожее место для прислуги и вычищал там все своими руками и молился: «О, Мать, разрушь во мне всякое представление о том, что я велик, что я брамин, что они низкой касты, что они парии, ибо кто они, как не ты, в другой только форме?»… Все это время я чувствовал в теле какое-то жгучее ощущение. Я целый день стоял погруженным в Ганг по самое горло и с мокрым полотенцем на голове, так как ощущение это было невыносимо».

Страстное религиозное чувство Рамакришны оказалось таким сильным, что быстро разрушало его рассудок и тело. Он уже был близок к сумасшествию, когда богиня в одном из видений сообщила, что посылает в Дакшинесвар женщину, которая поможет ему достичь совершенства. И действительно, около 1858 г. на берег Ганга, в место, где совершал свои подвиги Рамакришна, пришла прекрасная женщина. Никто не знал, как ее зовут, но все, кто вступал с нею в общение, бывали поражены ее необычайными познаниями. Она была очень начитана в философии и мифологии Индии и могла цитировать наизусть целые книги. У нее был прекрасный голос и она очень хорошо знала музыку. Но более всего она была искусна в йоге. Явившись в храм, она заявила, что ищет человека, отмеченного Богом, о существовании которого ей известно от божественного Духа: на нее возложена миссия его просвещения.

Рамакришна отдался в ее власть, и она приступила к его религиозному образованию.

Первым делом незнакомка излечила молодого жреца от снедавшего его внутреннего жара. «Она покрыло мое тело пастой сандального дерева, - вспоминал он, - и возложила гирлянду на мою шею, и боль прошла в три дня». Затем, хорошо знакомая с трудным и опасным делом богопознания, сама проделавшая все требуемые религиозные упражнения, она систематически, по правилам, предписываемым священными книгами, повела его по всем путям садханы. С ее помощью Рамакришна освоил множество аскетических упражнений, которые делают человека господином своего тела, подчиняют его страсти разуму и производят полное и глубокое сосредоточение его мысли. Когда он овладел всеми способами слияния с Богом через любовь, авторитетные теологи, созванные его наставницей в Дакшинесваре, признали в Рамакришне нового аватара - воплощение Божества. После этого его популярность стала быстро расти. Все стремившиеся к Богу тем или иным путем - монахи, аскеты, ученые - приходили к нему за советом и вдохновением.

Когда это обучение завершилось, у Рамакришны в 1864 г. появился другой наставник - Тота-пури («Нагой человек»). Суровый джайн, всю жизнь предававшийся аскетизму, великий знаток Веданты, он заинтересовался Рамакришной и остановился на несколько месяцев в Дакшинесваре, что бы объяснить ему сущность Брахмана, единого и неделимого. Тота-пури поведал Рамакришне про путь самадхи, состоящий в полном отключении сознания и погружении в свое «я», ради осуществления слияния с Брахманом. Обычно самадхи достигали после многолетней упорной тренировки, но Рамакришна сумел прийти к ней уже через несколько дней. Потом он так рассказывал о 489 своем первом опыте самадхи: «Тота-пури приказал мне отвлечь мой ум от предметов и погрузиться в лоно Ат-мана. Но, несмотря на все мои усилия, я не мог миновать царство имен и форм и привести свой дух в состояние «безусловности». Мне не стоило никакого труда отвлечь свой ум от всех предметов, за исключением одного: это был слишком близкий мне образ моей лучезарной возлюбленной Матери (Кали), сосредоточие чистого познания, являвшийся мне как живая реальность. Он преграждал мне дорогу к потустороннему. В отчаянии я сказал Тота-пури: «Это невозможно. Мне не удается поднять свой дух до состояния «безусловности», чтобы оказаться с глазу на глаз с Атманом. Он строго возразил мне: «Как ты не можешь? Ты должен». Оглядевшись вокруг себя, он нашел кусок стекла, взял его и вонзил кончик мне в переносицу и сказал: «Сосредоточь свой ум на этом острие». Я напряг все мои мысленные способности, и лишь только передо мной возник прелестный образ божественной Матери, я воспользовался способностью размышления и, действуя как мечом, рассек этот образ надвое. Тогда исчезло последнее препятствие, и мой ум тотчас же вознесся за пределы «условных» вещей. Я растворился в самадхе… Вселенная померкла. Исчезло само пространство. Вначале мысли-тени колыхались на темных волнах сознания. Только слабое осознание моего «я» повторялось с монотонным однообразием… Вскоре и это прекратилось. Осталось одно лишь Существование. Душа потонула в своем «я». Всякая действительность исчезла. Пространство конечное и пространство бесконечное слились в одно. За пределами слова, за пределами мысли я достиг Брахмана…»

Достижение самадхи позволило Рамакришне обобщить и углубить свой религиозный опыт. Соприкоснувшись с безликим Абсолютом, он не отверг Матери и всего того конкретного мира, который стоял за ней. Для Тота-пури окружающий мир являлся не более чем иллюзией - майей, то есть пустотой, ложью, которую достаточно раскрыть, чтобы избавиться от нее навсегда. Он не понимал, что любовь также может быть одним из путей, ведущих к Богу, презирал громкие молитвы, внешние проявления благочестия, музыку, пение, религиозные танцы. Но Рамакришне чувственный мир природы не казался иллюзией, он также был Богом, ибо Бог, в его понимании, был всем. Он осознал, что Мать Кали есть то же самое, что Брахман, тот же Абсолют, но только входящий в соприкосновение с людьми, безличное, которое становится личным Божеством. Она - начало всех воплощений, божественная посредница между бесконечным и конечным. Он объяснял после своим последователям: «Кали есть первоначальная энергия. Когда она бездеятельна, мы называем ее Брахманом. Но когда она проявляет себя в созидающей, сохраняющей, разрушающей деятельности, мы называем ее Шакти (или Майя) или Кали… Брахман и Кали нисколько не отличны друг от друга, так же как огонь не от горения. Когда думаешь об одном, нельзя не думать о другом. Принять Кали - значит принять Брахмана. Принять Брахмана - значит принять Кали, Брахман и его власть тождественны». В конце концов Тота-пури согласился с этой точкой зрения.

Он покинул Дакшинесвар в конце 1865 г., а Рамакришна полностью отдался самадхе. «Целые полгода, - вспоминал он позже, - я оставался в этом совершенном состоянии, которого люди редко достигают, а если иногда и достигают, то они не могут уже потом вернуться к своему индивидуальному сознанию. В те дни я совершенно не осознавал внешнего мира. Мое тело умерло бы от недостатка пищи, если бы не саду - религиозный аскет, достигший высоких степеней совершенства, который в те дни пришел ко мне… Он… позаботился сохранять мое тело в то время, как я даже не сознавал самого существования этого тела. Он имел обыкновение приносить мне пищу каждый день и, когда видел, что все его способности возвратить меня к сознанию не достигают цели, он даже бил меня тяжелой палкой, чтобы боль привела меня в себя. Иногда ему удавалось пробудить во мне нечто вроде частичного сознания и он старался поскорее воспользоваться этими короткими мгновениями, чтобы заставить сделать несколько глотков пищи…

Однажды, несмотря на сильные удары палкой, ему не удалось совсем пробудить меня, и он был он очень огорчен».

После шести месяцев такой жизни тело, наконец, не выдержало, и Рамакришна тяжело заболел дизентерией. Эта болезнь, вспоминал он, помогла ему постепенно, в течение одного или двух месяцев, возвратиться к полному сознанию. Но он не жалел, что подверг себя такому испытанию. Полугодовая самадха принесла ему осознание, что все люди - дети одной матери, что надо любить Бога во всем разнообразии созданных им людей, во всех формах мысли, а прежде всего надо любить людей во всех их богах. Именно тогда он понял, что все религии различными путями ведут к одному и тому же Богу, и решил исследовать все эти пути. Первая религия, к которой он обратился тотчас после выздоровления, был ислам. Рамакришна начал изучать его в конце 1866 г. Его обращение в мусульманство было полным. К великому изумлению и ужасу единоверцев, он не только перестал поклоняться индуистским богам, но даже не думал о них. Все его помышления и речи были только об Аллахе. Рамакришна одевался на магометанский манер, пять раз в день совершал намаз и простер свое усердие до того, что готов был отведать мяса священной коровы. (Впрочем, его друзья и родственники не допустили такого, кощунства.) Через несколько месяцев напряженных религиозных исканий к Рамакришне явился Мухаммад. Тогда он решил, что полностью воспринял! мусульманское богословие и обратился к другим религиям: буддизму и кришнаизму. Чтобы достичь великой любви к Кришне, он в течение нескольких дней одевался в женские наряды, представляя себя гопи, и наконец достиг желаемой цели ему явился прекрасный образ Кришны. Таким образом он постепенно осуществил на деле высокие идеалы всех индийских религий. Путь его познания того или иного вероучения обычно был одинаков: Рамакришна находил какого-нибудь ученого и доброго человека, исповедующего интересующую его религию, и просил его стать для него наставником. Тот приходил в Дакшинесвар и поучал его, как следует достигать искомого идеала. В последние годы своей жизни Рамакришна стал деятельно изучать и осуществлять христианское учение. Искания завершились явлением светоносного Иисуса. Это видение было настолько сильным, что в течение трех дней потом Рамакришна не мог говорить ни о чем другом, как только о Христе и Его любви. Во всех открывшихся ему богоявлениях отличительной чертой было то, что он поначалу видел их вне себя, а потом они исчезали, как бы входя в него. Так было с Рамой, Сивой, Кали, Кришной, Иисусом и всеми другими богами и пророками. После всех этих видений и осуществления многих религий, Рамакришна пришел к заключению, что все религии истинны, хотя каждая из них берет только одну сторону неделимого и вечного бытия, знания и блаженства. Он говорил позже ученикам. «Я исповедовал все религии: индуизм, ислам, христианство и следовал по пути различных сект индуизма. И я понял, что все они различными дорогами приближаются к одному и тому же Богу… И вам следует приобщиться ко всем этим верованиям и пройти по этим путям. Я вижу, что все люди враждуют во имя религии: индусы, магометане, брахманисты, вайшнавы и т. д. И они не понимают, что тот, кого зовут Кришна, зовется также Шива, или Первоначальная Энергия, или Иисус, или Аллах - Единый Рама, обладающий тысячами имен… Все ищут одну и ту же Сущность, меняется только климат, темперамент и имя… Пусть каждый следует своей дорогой. Если он искренне, страстно желает познать Бога, пусть не тревожится. Он достигнет Его…»

Свои проповеди Рамакришна начал в 1879 г., когда у него появились ученики.

Одними из первых пришли к нему Ракхалчандра Гоша (известный позже как Брахмананда) и Нарендранат Датта (получивший всемирную известность под именем Вивекананды). Свои откровения Рамакришна не стремился облечь в систему каких- либо догматов. Он никогда не выдавал себя за основателя новой религии и считал себя всего лишь проповедником древнего вероучения Индии, основанного на Ведах и Упанишадах. Рамакришна говорил ученикам: «Мы должны строить на других основах, чем создатели религии. Мы должны жить интенсивной внутренней жизнью, чтобы она сама стала Существом. Существо даст начало неисчерпаемым светочам правды. Реки низвергаются оттого, что породившая их гора остается неподвижной… Воздвигнем же посредине человечества гору Господню. Неважно, где и когда она будет воздвигнута, от нее потекут реки света и сочувствия на всех людей и на все времена».

Его миссия, считал он, состоит в том, чтобы нести людям весть об истинности всех религиозных истин, порожденных искренним чувством верующих. Однако примирение религий являлось для него лишь одним из факторов великой гармонии. Рамакришна хотел бесконечно большего- он хотел, чтобы человек весь целиком понял, почувствовал и полюбил человека в целом, чтобы он слился с существом всего человечества. Так как божественное начало, считал он, присуще всякому существу, всякая жизнь была для него (и должна была стать для всех) своего рода религией.

Он считал, что чем сильнее мы любим человека, - человека самого несходного с нами - тем ближе мы к Богу («Вы ищите Бога? - спрашивал Рамакришна. - Ну, так ищите Его в человеке! Божественное проявляется в человеке больше, чем в чем-либо другом».) Нет необходимости идти для обращения к Богу в храм, призывать Его Для чудес и откровений. Он здесь, повсюду и ежечасно, мы видим Его, касаемся Его, Он - наш брат, наша вера, Он - это мы. «Милосердие, - говорил Рамакришна, - это любовь, которая распространяется на всех и которая не ограничивается собою, своей семьей, своей сектой, своей страной». Истинное милосердие - это любовь к Богу во всех людях. Нельзя по-настоящему любить человека, если не любишь в нем Бога. И наоборот, нельзя хорошо познать Бога, пока не увидишь Его в каждом человеке. (Вместе с тем его ясный дух видел и другую сторону бытия, находившуюся по ту сторону добра и зла. Он говорил ученикам: «Абсолют не связан ни с добром, ни со злом. Он таков, как свет лампы. Вы можете благодаря ему читать Священное Писание, но можете также при этом же свете подделывать подписи… Каков бы не был грех, зло или страдание, которые мы находим в жизни, они являются страданием, злом и грехом только по отношению к нам. Абсолют ими не затронут. Он над ними и вне их. Его солнце одинаково сияет над Злом и над Добром… Я боюсь, что вы должны принять события, совершающиеся во Вселенной, такими, какие они есть. Человеку не дано познать с ясностью пути Господни…»)

Мироощущение Рамакришны вело к распространению вокруг него ауры благодати.

Пишут, что в конце жизни у него открылись многие чудесные способности, как, например, чтение мыслей, способность предсказывать будущее, ясновидение, дар излечивать болезни простым волевым усилием. Он имел огромную силу внушения и мог менять внутреннюю установку человека одним только прикосновением к нему.

Например, люди, находящиеся под властью телесных желаний, чувствовали после общения с ним, что мысли их больше не возвращаются к телесным наслаждениям, скряга вдруг открывал, что любовь к золоту оставила его, и т. п. Многие серьезные люди всех вер и сект стекались к Рамакришне, чтобы получить поучение и напиться воды жизни. Число его почитателей и учеников быстро росло. Одним из таких восторженных поклонников Рамакришны в 1876 г. стал Сен Кешобчондро (смотри о нем выше в жизнеописании Раммохана Рая). Книги Сена о Рамакришне вызвали большой интерес к нему в самых широких кругах Индии, после чего поток паломников в Дакшинесвар многократно увеличился. Рамакришна никому не отказывал в беседе и духовном наставлении, отдавая общению со страждущими все свое время. Когда ученики говорили ему, чтобы он отдохнул, Рамакришна отвечал: «Я готов выносить с охотой всевозможные страдания тела тысячи раз, если только этим я приведу к свободе и спасению хоть одну душу». «Те, кто его не знал, - вспоминал позже ученик Рамакришны Свами Шивананда, - не могут себе представить, как много сил и времени этот отрешившийся от земных дел человек отдавал людям, выслушивая их мирские печали и облегчая их…» (Сила его сострадания была огромна. Сообщают, что однажды он увидел человека, жестоко иссеченного плетью, и был так потрясен, что на его собственной спине появились характерные багровые полосы, словно он сам прошел через это наказание.) Величайшее напряжение в конце концов подорвало его организм. В начале 1885 г. Рамакришна заболел горловой болезнью, которая развилась в рак. Его состояние ухудшалось с каждым днем. 16 августа 1886 г. он погрузился в самадху, из которого уже не вышел.

После смерти Рамакришны, его ученики во главе с Вивеканандой сначала устроили монастырь на берегу Ганга в Баранагоре, а затем перебрались в Алумбазар. В 1897 г. Вивекананда основал своего рода религиозный орден, получивший название «Миссия Рамакришны». Его целью было объявлено проповедовать истины, которые Рамакришна высказывал и осуществлял в действительности «для установления братства между приверженцами различных религий, помня, что все они - лишь различные формы единой вечной религии». Отталкиваясь от идей учителя, Вивекананда стал разрабатывать вероучение, охватывающее не только все религии, но и всю мораль, и вообще все духовное начало в мире. Миссия начала учреждать монастыри вместе с центрами по социальному развитию, включая больницы, амбулатории, колледжи, сельскохозяйственные и профессиональные училища, библиотеки и издательства. В XX в. она заметно усилила свою деятельность: сейчас, кроме 90 отделений в Индии, миссия представлена 50 филиалами во многих странах мира.