Ныне находится в Третьяковской галерее (зал № 31) .

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

Осипов А.И.- Что есть истина (ДК Бауманского университета)

01. Что есть истина?

Что такое ИСТИНА

Субтитры

Сюжет картины

Картина написана на известный евангельский сюжет. Она изображает эпизод суда прокуратора Иудеи Понтия Пилата над Иисусом Христом , обвинявшемся в покушении на захват власти в Иудее. Название картины («Что есть истина?») представляет собой цитату из Евангелия от Иоанна (Ин. 18:38).

Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? […]

Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.

Евангелие от Иоанна. 18: 33, 36-38

Таким образом, картина Ге изображает момент, когда Пилат, перед тем как покинуть преторию (дворец прокуратора), задает Иисусу вопрос, оставшийся в тот момент без ответа, хотя последователям Христа этот ответ был уже известен: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6).

Картина была впервые представлена публике на выставке Товарищества передвижников в 1890 году. Картина вызвала неоднозначную реакцию общественности и по распоряжению Священного синода была снята с экспозиции.

Интересна история покупки картины Павлом Михайловичем Третьяковым . Она ему очень не понравилась, и он не хотел её приобретать. Лев Толстой написал Третьякову резкое письмо: «…Выйдет поразительная вещь: вы посвятили жизнь на собирание предметов искусства, живописи и собрали подряд все для того, чтобы не пропустить в тысяче ничтожных полотен то, во имя которого стоило собирать все остальные. Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете всё, только не её. Для меня это просто непостижимо, простите меня, если оскорбил вас, и постарайтесь поправить свою ошибку, если вы видите её, чтобы не погубить всё своё многолетнее дело». Уважая мнение Толстого, Третьяков всё-таки купил произведение Ге. Но картина не сразу попала в галерею. В течение 1890-1891 годов она выставлялась в Европе и Америке, но успеха там не имела и была встречена равнодушно.

Галерея

В русском языке существуют два, на первый взгляд, близких по смыслу слова: «истина» и «правда». Кстати, с течением времени их значение несколько исказилось в силу некорректной практики словоупотребления. Сейчас в обиходном языке «истина» обозначает нечто подлинное с оттенком религиозной сакральности, а правда указывает на соответствие субъективной реальности тому как «на самом деле». В действительности, дело должно обстоять наоборот - истина (как указывает сам корень слова) - это то, что есть, а правда - то, что должно быть, то, что соответствует Божьей воле. Различение между тем, что просто есть и тем, что должно быть в высшем смысле, «по совести», присутствует во многих языках. Например, по-английски verity - это фактическое положение дел, а truth - это то, что подлинно в этическом смысле, это «правда-правдинская». Известная картина Ге, изображающая разговор Иисуса Христа с Понтием Пилатом, называется «Что есть истина?». Это вопрос римского прокуратора, адресованный Мессии. Он, конечно, должен был звучать иначе: «что есть правда?».

Самое важное в этом вопросе то, что знание об истине определяется интуицией правды. С моей точки зрения, правда является центральным и определяющим моментом, а истина как бы следствием правды. Постараюсь раскрыть чуть подробнее. Мы, в своих суждениях о мире, не можем судить иначе, чем посредством нашего сознания. Подчёркиваю: сознания. Я пользуюсь этим словом, а не, например, такими словами как «разум», «рассудок» и прочее, потому что разум и его дериваты - это некая матрица, приходящая извне, это правила игры в царстве идей, которые сами по себе не являются человеческим достоянием. Человек «входит в разум» через социализацию, адаптируясь к обществу, в котором он родился. Но он не отвечает за это общество, он его застал. Общество навязало ему свои «понятия», свою логику, которые совершенно не безусловны. Некоторые думают, что логика - она и в Африке логика. Напрасно! Есть, например, буддистская логика со своими специфическими канонами, которая очень далеко отходит от традиций греческой логики, на которой основан западный интеллектуализм. Есть талмудическая логика, и так далее.

Сознание же, в отличие от, разума есть первичный факт противостояния «Я» и «не-Я». Этот факт нельзя объехать. Человек не может переселить своё «Я» в объект, находящийся вне него, и воспринимать от его имени (иначе, как в художественной фантазии). Поэтому, когда он говорит, что материя первична, а сознание есть только отражение, определяющееся внешними условиями, он всё это «говорит» в собственном сознании. Он не может рассуждать от имени материи, не может войти в её «шкуру». Он может просто сказать, что признаёт господство материи над собой, но само это признание является продуктом деятельности антиматериального полюса, который сосредоточен в его сознательном «Я».

Вот здесь начинается самое важное. Когда человек говорит: «раз любое моё высказывание и суждение начинается и заканчивается в моём сознании, то, стало быть, моё сознание является первичным» - он говорит нечто не отменимое, не опровержимое. Попробуй докажи, что философию Гегеля написал за него не чайник, который стоял у него на плите. Нет, только сам Гегель. Можно сколько угодно рассуждать, что личность Гегеля - это продукт материальных условий, фигурально выражаясь, «чайников», но сама эта мысль также возникает и существует в нашем сознании. Материя, «чайники», не заходят внутрь нас с доказательствами того, как они влияют. Это всего лишь домысел.

Итак, если суждение основано на том, что сознание первично, оно просто констатирует верность собственному истоку. Если же суждение говорит, что сознание является функцией от некоего X, находящегося вне сознания, то это ложь.

Правдой является признание сознания первичной реальностью, но не по отношению к некой гипотетической материи, под которой понимают кто во что горазд (кто - «вещество», кто - «движение» и т. п.)… Сознание первично по отношению к не-сознанию просто в силу своего исходного положения: оно противостоит всему, что не оно само, как зеркало противостоит отражающимся в нём предметам.

Тогда встаёт вопрос, откуда берётся феномен сознания? «Может быть, „Я“ есть какая-то завитушка, растущая из „не-Я“, и это противопоставление иллюзорно?». Так, естественно, полагают материалисты. Но, опять-таки, все наши предположения начинаются и кончаются внутри нашего сознания. Здесь мы должны просто подойти к восприятию внутренней правды этого феномена, которая «кричит» о своей абсолютной внеположности всему, что оно воспринимает. Сознание есть независимый полюс противостояния бытию и это заложено в сам феномен сознания, в само качество такого явления как восприятие. Камень не может свидетельствовать о камнях! Вот здесь и содержится основа подхода к тому, что есть правда и что есть ложь. Ложь - это когда сознанию приписывается, что оно является побочным продуктом внешнего ему существования.

Что есть истина?

Во все времена человечество пыталось узнать и постичь истину. Человек развивая сознание, всегда ищет истину. В поисках истины он учится осознавать себя и мир, в котором родился и существует. Каждый человек индивидуален и борется за свою правду, поэтому и возникает постоянные подмены понятий истины. А изначально, зачастую, человек не видит разницу между этими понятиями, как истина и правда, откуда и возникает проблема в постижении истины. Так в чём же заключается истина? Нередко мы задаёмся этим вопросом, когда хотим добиться правды и правосудия. Тут то и возникает вся сложность остаться объективным, не поддаться эмоциям и не мыслить только так как привыкли и как считаем верным.

Так что же всё-таки такое истина и существует ли она? Какое определение, какой смысл в него вкладывает философия? Смысл, к которому еще с древних времён неустанно стремилась философская мысль. Как говориться: многие пытались "расколоть" этот таинственный "философский камень". Настолько сложно узнать истину, она стала настолько таинственной, что именно такие люди, как философы, отдавали и отдают огромное количество секунд, минут, часов, дней, месяцев, лет, и из века в век, чтобы раскрыть эту тайну. Очень долго не получалось найти однозначный ответ. Мы можем знать, что такое истина, но в чём конкретно заключается истина, нельзя сказать по сей день.

Истина - отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он предположительно существует сам по себе, как бы вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом, истина есть универсальная абстрактная категория, понятие, используемое, в частности, как в религии и философии, так и в рамках научного познания.

Можно сделать множество примеров для того, чтобы на практике было легче понять, что же такое истина. Вот один из них: Ребёнок сидит за столом и завтракает. Ему захотелось взять конфету, и он потянулся к вазе, а локтем зацепил чашку, стоящую на краю стола. Чашка упала и разбилась. Входит мама, видит разбитую чашку и спрашивает, кто её разбил. Ребёнок отвечает, что он не разбивал. Мама утверждает, что разбить чашку мог только он. Столкнулись две правды: ребёнок прав, потому что он не разбивал чашку и даже к ней не прикасался; мама права, потому что кроме ребёнка чашку никто разбить не мог. А истина заключается в том, что чашка была разбита случайно, её никто не разбивал специально. Вывод, что мы не всегда можем связать воедино причину и следствие, что и становиться результатом того, что у людей разные истины и происходит недопонимания.

Говоря об истине и давая ей определения, мы не должны забывать, что истина была разделена на несколько видов.

Абсолютная истина. Абсолютная истина - источник всего, то, из чего все изошло. Абсолютная истина не есть истина как процесс, она статична, неизменна (если она динамична, то она может стать более или менее абсолютной, следовательно, становится относительной истиной). Именно познание абсолютной истины есть то благо, к которому должна стремиться философия, однако чаще наблюдается уход современной философии от онтологических вопросов. Человеческий разум всегда будет ограничен определенными рамками, и у него нет возможности раскрыть полностью абсолютную истину. В некоторых религиях (в частности, в христианстве) эта проблема преодолевается тем, что абсолютная истина сама открывается человеку, поскольку признается личностность последней (абсолютная истина есть Бог). Другого адекватного решения вопроса об абсолютной истине философия предложить не смогла, т.к. философские системы ограничены по вышеуказанной причине ограниченности создавшего их человеческого разума, и создаваемые ими категории, претендующие на название "абсолютная истина", отрицают сами себя (кстати, в диалектическом развитии), что приводит к нигилизму. Последний в общих чертах сводится к утверждению, что "всякая истина относительна", которое тоже характеризуется самоотрицанием, поскольку носит характер абсолютный.

Есть такое стихотворение "Что есть истина?". Оно ходило в рукописях в среде гонимых христиан СССР. Описывает Пилата, который спрашивает Иисуса: "Что есть истина?" и, не выслушав ответ, тут же разворачивается и уходит к толпе.

"Веками слышится вопрос:

Скажите, что есть истина?

Я - Истина, - сказал Христос,

И это слово истинно!

Раз шел в претории допрос,

Народ кричал неистово.

Глас слышит Мой, - сказал Христос, -

Тот, кто есть сам от Истины.

Такой ответ как будто прост,

Пилат в нем видит искренность,

И все же задает вопрос:

А что такое истина?

Так, глядя Истине в глаза,

Мы гоним ее истово,

Забыв, что Сам Христос сказал:

Я - Путь и Жизнь и Истина!"

Иисус сделал переворот, указав, что истина это не "что", а "кто". Истина - живая. Пилату это в голову не приходило...

Тут можно сделать один из выводов, что в глазах, понятиях человека всегда истина будет разной пока у нас разная информация и разные знания, разные ценности и чувства.

Относительная истина

Относительная истина - философское понятие, отражающее утверждение, что абсолютная истина (или истина в последней инстанции) труднодостижима. Согласно этой теории, можно только приближаться к абсолютной истине, и по мере этого приближения создаются новые представления, а старые отбрасываются. Теории, утверждающие существование абсолютной истины, часто называют метафизикой, относительной истины - релятивизмом. Понятие относительной истины используется в учении о диалектике. Разновидностью относительной истины является правда. Относительная истина всегда отражает текущий уровень нашего знания о природе явлений. Например, утверждение "Земля вертится" - абсолютная истина, а утверждение о том, что вращение Земли происходит с такой-то скоростью,- относительная истина, которая зависит от методов и точности измерения этой скорости.

Объективная истина

Объективная истина - это такое содержание наших знаний, которое не зависит от субъекта по содержанию (по форме всегда зависит, поэтому истина субъективна по форме). Признания объективности истины и познаваемости мира равнозначны и не имеют ничего общего с относительным понятием иррационалистической философии.

Рассмотрев три вида истины, понятно, что в философии концентрируются на абсолютную и относительную истину.

Впервые философское понятие истины введено Парменидом как противопоставление мнению. Основным критерием истины признавалось тождество мышления и бытия. Наиболее разработанной теорией истины в античной философии выступала концепция Платона, согласно которой истина есть сверх эмпирическая идея (вечный "эйдос истины"), а также вневременное свойство остальных "идей". Причастность человеческой души миру идей связывает душу с истиной. Концепция Платона связывала именно духовность человека с его мышлением.

До сих пор наиболее распространенной концепцией истины является корреспондентская или классическая концепция истины. Её основные положения сформулированы Аристотелем, главное из них сводится к формуле:- истина есть соответствие вещи и интеллекта. В классическом смысле истина - это адекватная информация об объекте, получаемая посредством чувственного и интеллектуального изучения либо принятия сообщения об объекте и характеризуемая с позиции достоверности. Более упрощенная трактовка совпадает с таким тезисом:- истина есть адекватное отображение действительности в сознании. Аристотель первый сформулировал наиболее понятный тезис истине, вложив в него наиболее логический смысл.

Понимание истины как соответствия знаний и вещей было свойственно в античности Демокриту, Эпикуру, Лукрецию. Классическая концепция истины признавалась Фомой Аквинским, Г. Гегелем, К. Марксом и другими мыслителями. В частности, французские философы-сенсуалисты (например, Э. Кондильяк) определяли истину, постулируя её в своих формулах в принципе как адекватное отображение действительности и тем самым присоединяясь к приверженцам корреспондентской теории.

В классической концепции действительность трактуется, главным образом, как объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания. Действительность включает в себя не только воспринимаемый мир, но и субъективную, духовную сферу. Особым образом здесь следует сказать о познании; его результат (истина), а также сам объект познания понимаются неразрывно связанными с предметно-чувственной деятельностью человека. Позднее к этому прибавилось понимание истины не только как статичного явления, но и как динамичного образования или процесса.

С конца XIX -- середины XX вв. в философии усиливается иррационалистический подход к пониманию истины. Ф. Ницше связывал истину с идеями вечного возвращения и переоценки ценностей. Ж.-П. Сартр считал, что сущность истины есть свобода.

Также необходимо выделить тезис о конкретности истины. Конкретность истины есть зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых знания существуют и развиваются. В содержание этого тезиса входит идея, которая была востребована в сравнительно позднее время при достижении понимания мира как динамичного целого, изменяющейся материальной системы.

Истина предметна, ее нужно не только постичь, но и осуществить. Ведь только воплощая потихоньку маленькие истины, человек сможет обрести "истину", и встать на истинный путь.

Теоретики постмодернизма зрели в самый корень, говоря о том, что люди могут быть обречены на неудачу в вечной погоне за истиной, ведь мы люди живём сегодня и должны наслаждаться каждой прожитой минутой сейчас, иначе в постоянной тревоге и суете поисках истины, мы можем её просто не успеть узнать.

«...И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Библия. Иоан.8:32). Это одни из самых трогательных слов величайшего Учителя и Господа Иисуса Христа. Он как гениальный Проповедник истины прекрасно знал, что только она сильна дать беспокойному человеку не только ощущение настоящей свободы, но и по-настоящему освободить его. Он прекрасно знал, что есть истина.

Будет время...

Ответ на вопрос «что есть истина?» всегда был не из легких. Этому вопросу посвящены тысячи книг и статей. На него стремились дать исчерпывающий ответ и, в первую очередь, для самих себя много великих философов, историков и аналитиков. Ведь ответ на вопрос «что есть истина?» напрямую связан с осознанием цели, а также смысла собственной жизни. Но, похоже, не всегда все ищут правильного ответа на этот вопрос. Так как под воздействием внутреннего страха может теплиться ложное предчувствие того, что подлинная истина не оправдает личных надежд и ожиданий. В своем Послании к юному ученику и служителю Тимофею Павел апостол Иисуса Христа пророчески писал: «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (Библия. 2Тим.4:3-5). По мнению большинства исследователей Библии, эти слова, которые изобличают неискренний подход в познании истины, характеризуют людей именно нашего непростого времени. Поэтому не удивительно, когда кажется, что вольных представлений об истине сегодня ровно столько, сколько живых людей.

Вопрос без ответа

Вопрос: «Что есть истина?» однажды прямо был задан Понтием Пилатом Иисусу Христу, Которого привели к нему на суд духовные вожди иудейского народа: «И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в Этом Человеке» (Библия. Лук.22:1-4).

Очевидно, что Пилат не находит вины в Иисусе. Более того, он пытается найти всевозможные аргументы, чтобы освободить Его. Прокуратору сразу стало ясно, что в действиях и намерениях Иисуса не было ничего такого, что могло бы угрожать имперской политике Рима. Не составило труда разглядеть в подсудимом духовного Царя-Лидера, влиянию Которого сильно завидовали Его идеологические оппоненты. Акценты Иисуса в ответах на вопросы Пилата всегда расставлялись на духовной стороне вопроса: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине: всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. Пилат сказал Ему: что есть истина?» (Библия. Иоан.18:37,38).

Каков же был ответ? К сожалению, Пилат не дождался ответа на свой вопрос, в это мгновение его отвлекла кричащая на улице, подстрекаемая чернь, жаждущая расправы над Спасителем. Пилат не стал продолжать развитие жизненно важной темы. Тем не менее, словами: «Царство Мое не от мира сего» (Библия. Иоан.18:36) Иисус лишний раз дал понять, что истина, которой Он учил людей, не имеет ничего общего с человеческой философией. Ее природа из другого мира. Она не может быть продуктом человеческих ограниченных познаний, основанных на личном опыте.

Прогрессивное право

Как патриций, Понтий Пилат должен был быть наставлен с детства в различных философских школах. Философия стоиков, по крайней мере, ему была прекрасно известна. Эта философия в то время была очень популярна в римских кругах. Сенека, один из величайших стоических философов, воспитывал будущего чудовищного римского императора Нерона согласно принципам стоической философии. Интересно, что сам Сенека и его воспитанник, а также Понтий Пилат, согласно преданиям, покончили жизнь самоубийством. Римский император Марк Аврелий также был стоическим философом. Эта философия могла так искусно перекрутить действительность, что вчерашний негодяй мог бы сегодня быть представленным как праведник.

Почему же Пилат интересуется истиной? Ведь римское правосудие на то время было самым прогрессивным и образцовым. Оно до сих пор изучается в высших учебных заведениях. Апостол Павел советует подчиняться представителям этого права, ведь «он не напрасно носит меч», чтобы предотвращать зло (Библия. Римл.13:4). Сколько раз его спасало от мстительных врагов римское правосудие!

Пилат как представитель римского права обязан был судить о том, что истинно, а что ложно. Именно ему в данном случае предстоит решить: жить Христу или умереть. Каким бы ни было прогрессивным на то время правосудие, Пилат чувствует свое несовершенство в праве на истину. Он понимает свою слабость как судьи в противостоянии интригам, давлению и подкупу свидетелей не в пользу Иисуса. И поэтому, обманывая себя, он умывает руки, переложив всю ответственность за казнь Праведника на разбушевавшуюся чернь.

Определение

Словарь Ожегова дает определение: Истина – адекватное отображение в сознании воспринимающего того, что существует объективно». А Энциклопедический словарь разделяет истину на относительную и абсолютную. «Относительная истина – отражает предмет не полностью, а в исторически обусловленных пределах. Абсолютная истина полностью исчерпывающая предмет познания, окончательное знание».

Знания и опыт

Если использовать определение словаря, то очевидно, что Иисус говорил Пилату об абсолютной истине, которая не зависит от человека. Люди же часто пытаются подменить абсолютную истину относительной, которая содержит лишь какую-то часть абсолютной истины и не исчерпывает предмет познания полностью. Они пытаются ее определить благодаря своим ограниченным знаниям и практическому опыту. Могут ли накопленные веками человеческие знания и их многовековой опыт быть критерием абсолютной истины?

В третьем веке до н. э. греческий математик Евклид предложил строгое построение геометрии как системы теорем, последовательно выводимых из основных понятий и истин, принимаемых без доказательств (аксиом). Одна из таких истин-аксиом утверждала, что параллельные прямые не пересекаются, и это было известно из тысячелетнего практического опыта человечества. Но русский математик Николай Лобачевский однажды подумал: «А что, если параллельные прямые где-то пересекаются?» Результат: в 1826 г. он построил геометрию, которая отличается от геометрии Евклида аксиомой о параллельных. Ныне эта новая геометрическая концепция «геометрия искривленных пространств» успешно применяется для различных космических расчетов. Как оказалось, столь точная геометрия Евклида является всего лишь относительной истиной, а не абсолютной. Впрочем как и геометрия Лобачевского.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

В Евангелии от Иоанна нет описаний страданий Господа в Гефсимании. Хотя незадолго до них, Господь, взволнованный приходом язычников, желающих видеть Его, охвачен переживаниями предстоящей Ему Крестной смерти: «Пришел час прославиться Сыну Человеческому… Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел» (Ин. 12, 23, 27).

Таким образом Евангелие от Иоанна с особенной силой обозначает победоносный путь Спасителя, с державным достоинством хранящего власть над всеми событиями. Господь Сам предает Себя пришедшим взять Его и требует, чтобы никто не смел возложить рук на Его учеников. Мы видим это нелепое шествие среди ночи во главе с предателем Иудой, этот отряд стражи Храма с фонарями, с дрекольями и оружием. Что значат все их предосторожности? Господь Сам выходит навстречу им. Он не ждет, когда поцелуй лицемера укажет на Него и предаст Его на расправу первосвященникам. До этого времени никто не мог взять Его — ни восторженные толпы, желавшие провозгласить Его царем (Ин. 6, 15), ни посланные от первосвященников и фарисеев, пришедшие взять Его в праздник Кущ (Ин. 8, 20), ни иудеи, намеревающиеся побить Его камнями (Ин. 8, 59 и 10, 31) «ибо не пришел еще час Его».

Теперь Его час пришел. Господь принимает его. «Грядый Господь на вольную Страсть», — исповедуем мы на Страстной седмице. «Кого ищете?» — спрашивает их Господь. Ему отвечают: «Иисуса Назорея». Господь говорит им: «Это Я». Мы знаем, какой смысл придает Евангелие этим словам Спасителя. «Это Я», «Аз есмь» — чаще обозначает Божественную Личность и Божественное служение Господа. «Аз есмь, от начала Сущий» (Ин. 8, 25), «Аз есмь путь, и истина, и жизнь» (Ин. 14, 6), «Аз есмь пастырь добрый» (Ин. 10, 11), «Аз есмь лоза истинная» (Ин. 15, 1). Иногда Господь употребляет эти слова в абсолютном значении: «Прежде даже Авраам не бысть, Аз есмь» (Ин. 8, 58). Теми же словами Бог открывает Себя Моисею: «Аз есмь Сущий» (Исх. 3, 14).

Услышав имя Божие, враги Господа отступили назад и пали на землю. В этом предваряющем Страсти Христовы событии Побежденный является Победителем. Это есть знамение Его Воскресения. Господь вольно предает Себя, но Он один идет к Своей смерти. «Оставьте их, пусть идут», — говорит Он о Своих учениках. Он не называет их учениками, чтобы не дать повода обвинить их. Он только показывает на них рукой и заставляет врагов повиноваться Ему. Иисус Христос — Тот, Кто спасает. И это есть также знамение Его.

Однако Петр, исполненный гнева, забыв о всякой осторожности, пытается защитить своего Господа. Он извлек меч и ударил раба первосвященника, и отсек ему правое ухо. Все четыре Евангелия повествуют об этом событии, но только Евангелие от Иоанна сообщает имя того, кто это сделал, — Петр, и только здесь дается имя раба первосвященника — Малх. Вероятно, он был специально послан первосвященником, чтобы следить за исполнением операции по захвату Христа.

Господь обращается к Петру со словом, которое напоминает нам также о Гефсимании, но которое в Евангелии от Иоанна звучит в этот момент: «Вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» Господь хочет, чтобы ученики поняли, что всякое сопротивление бесполезно, что Он исполняет волю Отца.

Только в Евангелии от Иоанна упоминается о суде Господа прежним первосвященником и тестем Каиафы Анной. Анна был первосвященником с 6 по 15 годы по Р.Х., один из его сыновей наследовал ему в течение краткого периода (с 15 по 18 годы), затем его сменил Каиафа, пребывавший в этой должности до 37 года. Далее первосвященниками были последовательно четыре сына Анны, а также один из его внуков. Сохранилось множество свидетельств о близких родственных связях многих первосвященнических семей. Они держали в своих руках не только религиозную, но и политическую власть, а также несметные богатства. Ирод Великий очень ревниво относился к влиянию первосвященников — нередко даже он убивал их и членов их семей. Вероятно, Каиафа приказал привести Христа вначале к своему тестю, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение и утвердить его авторитет.

Христа спрашивают о Его учении. С величайшим достоинством Господь отсылает их к достоверным свидетельствам, которые могли бы быть здесь представлены, чтобы состоялся подлинный суд, а не зловещая пародия на него, где все решено заранее. Впечатление, что говоря: «Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда иудеи сходятся» (Ин. 18, 20), Господь обращается к свидетельству истории, ко всем в роде человеческом, кто услышит Его благовестие.

Далее в немногих словах упоминается о суде Каиафы. Евангелие от Иоанна не сообщает о собрании синедриона, но дает подробное описание суда Пилата. Перед нами — страшная парадоксальность этой ситуации. Лицом к лицу встречаются две власти — власть, которую представляет Пилат, то есть римская империя, и власть, которой обладает Христос, пришедший свыше, и без которой Пилат — ничто. Две власти и две справедливости: одна колеблющаяся и, в конце концов, несправедливая — римского прокуратора и другая, державная — Господа, Который читает в умах и сердцах и судит Своего судию: «Более греха на том, кто предал Меня тебе». И, наконец, лицом к лицу встречается истина и ложь. Господь утверждает Себя провозвестником истины, Тем, Кто являет откровение истины. Он Сам — истина, та, которая у Бога.

Вопрос Пилата: «Что есть истина?» исполнен тревоги и смятения. Пилат не настолько глуп. Он убежден в невиновности Христа. Он открыто говорит об этом. Но как убедить в этом орущую толпу и обвинителей из синедриона? Римскому прокуратору не хватает мужества, чтобы идти до конца в свидетельстве об истине. (Заметим, что Господь говорит не о тех, кто обладает истиной, а о тех, кто от истины, ибо истина — благо, превосходящее все и всех). Но иудеи со своей стороны продолжают наступать на Христа с наглой ложью: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю».

И ложь побеждает: «Нет у нас царя, кроме кесаря». На самом деле они думают совершенно противоположное, они лелеют одну надежду — что явится среди них вождь, который освободит их от римского ига. Если бы Христос был таким соблазнителем, революционером, зовущим к политическому освобождению Израиля, они никогда не предали бы Его Пилату! Но верхом лицемерия членов синедриона, уже прежде суда, было, когда они отказались войти внутрь дворца Пилата, чтобы быть чистыми перед вкушением пасхального агнца. В то время как Христос, войдя в дом необрезанного, становится для них «нечистым». Так совершающие самое страшное из всех преступлений в истории человечества называют себя неоскверненными.

В течение всего допроса Господь хранит полное спокойствие. Пилат, напротив, охвачен тревогой и нервозностью — трижды выходит он из претория к синедриону и толпе, и трижды возвращается ко Христу, пытаясь проникнуть в тайну Его Личности. Центральная тема диалога, как и в синоптических Евангелиях, — политическая: называл ли Себя Обвиняемый царем? Пилат может осудить Его только в случае если ответ будет положительным. Господь говорит: «Царство Мое не от мира сего». Такое Царство не может соперничать с Римской империей. Пилат удовлетворен. Но обезумевшая толпа понимает все по-своему и требует смерти Господа и освобождения Вараввы.

Пилат подвергает Господа бичеванию — то ли с целью устрашения Его, то ли для того, чтобы вызвать жалость у иудеев. Бичевание, увенчание терновым венцом, одевание в багряницу, глумление воинов — все это в Евангелии от Иоанна происходит во время суда. Вопрос, не является ли Христос царем, — первое обвинение, предъявленное Ему, — завершается представлением шутовского царя с венцом из терний, от которых кровь струится по Его лицу. И красное одеяние Христа — знамение Его победы.

«Се, человек», — говорит Пилат. Евангелие от Иоанна — раскрытие тайны Воплощения. С ужасающей правдивостью свидетельствует оно о предельном смирении Бога, ставшего человеком. Но этим скорбным путем Сын Человеческий восходит к славе.

Однако первосвященники не знают жалости: «Распни, распни Его!» И поскольку обвинения в посягательстве Христа на царство оказывается недостаточным, чтобы поколебать прокуратора, они бросают свое собственное обвинение — единственное слово правды, которое звучит здесь из их уст: «Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим». На этот раз Пилат по-настоящему встревожен. Он испытывает род религиозного страха. Он спрашивает Христа: «Откуда Ты?» «Но Иисус не дал ему ответа». С этого времени Пилат искал отпустить Его. Он предпринимает еще одну попытку. Он выводит Христа перед народом на каменный помост и, сев на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа, говорит иудеям: «Се, Царь ваш!» В ответ ему раздаются только злобные крики и угрозы обратиться с жалобой к кесарю, и Пилат в бессилии уступает, боясь доноса в Рим.

«Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый». Нам дается точное указание времени. Иудейская Пасха начинается в вечер Крестной смерти Христа (счет дней велся от захода солнца). После шести часов, то есть после полудня, Господь восходит на Голгофу. Он испустил дух на Кресте в час, когда пасхальный агнец был принесен в жертву в Храме. Он — Агнец новой Пасхи, закланный за спасение всех.

Три подробности выделяются в Евангелии от Иоанна в повествовании о распятии и смерти Господа: упоминание о нешвенном хитоне, слова Господа, обращенные к Его Матери, и удар копием римского воина. Апостол Иоанн Богослов торжественно утверждает свидетельство своего Евангелия: он видел воду и кровь, истекшие из прободенного копием ребра Спасителя. Конечно же, не просто физическое явление, а богословское значение его интересует евангелиста. Этот высший дар Христа — последнее Его благовестие. Вода — символ жизни. И точно так же кровь. В ней — жизненное начало. Господь умер, чтобы дать жизнь. Отныне Божественная жизнь будет с избытком изливаться через таинства Церкви, прежде всего через Крещение и Евхаристию. Мы помним, как в своем Первом Соборном Послании апостол Иоанн Богослов говорит о «трех свидетелях» — о крови, воде и духе. Кроме того, вода на языке Священного Писания — символ Духа Святого и духовной жизни.

Воины нанесли удар копием в ребро Христа, чтобы удостовериться в Его смерти. Они не сокрушили Его костей. Евангелие напоминает слово пророчества о пасхальном агнце: «Кость его да не сокрушится» (Числ. 9, 12). Христос — пасхальный Агнец. Он питает нас Собою в евхаристическом даре, предваряющем Его вольное заклание. Чтобы мы были всегда едины с Источником жизни нашей.

Одежды казненного, согласно закону, могли быть разделены между палачами. Их было четверо. И они разделили одежды Господа на четыре части, каждому воину по части. «Хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху». Евангелие от Иоанна упоминает об этом, потому что ношение нешвенного хитона было отличием первосвященника за богослужением ветхозаветного праздника, прообразующего оставление грехов всего народа. Кроме Послания к Евреям, это — единственное место Нового Завета, где так ясно обозначено превечное первосвященническое служение Господа.

Прежде исхода Господь обращается к Своей Матери. «Жено! Се, сын Твой!» — говорит Он, указывая на ученика, которого Он любил. Как в Кане Галилейской, Господь говорит Своей Матери: «Жено!» «Потом говорит ученику: се, Матерь твоя!» Господь вверяет Свою Матерь Иоанну. Его взор устремлен дальше — к Его Церкви. Он говорит Своей Матери: «Жено» как в Кане Галилейской, потому что призывает Ее к служению, превосходящему Ее человеческое материнство — то, что уже было явлено в Кане Галилейской.

Святой апостол Иоанн Богослов — единственный из учеников, кто был верен Господу до конца. Он — тот, кто Верный, он — Церковь. Божией Матери вверяется бескрайнее духовное Материнство. Вот почему Господь начинает Свое служение с участием Своей Матери. И в конце пути, в Сыновней скорби Он передает Ее возлюбленному ученику. Чтобы каждый из нас мог обращаться к Ней как к Своей Матери.