Ю ф самарин и освобождение крестьян. Значение самарин юрий федорович в краткой биографической энциклопедии
САМАРИН Юрий Федорович (21.04.1819—19.03. 1876), публицист, критик, историк, общественный деятель. Родился в Петербурге в дворянской семье. В 1826 Самарины переехали в Москву, где домашним учителем юного Самарина (наряду с французом Пако) стал 22-летний Н. И. Надеждин. С 1834 по 1838 Самарин — студент Московского университета (окончил историко-филологическое отделение философского факультета). В 1840 Самарин выдержал экзамен на степень магистра и начал работу над диссертацией. В 1841 Самарин с болью отозвался на известие о гибели М. Ю. Лермонтова (познакомились в 1838, сблизились в 1840—41). Видя в «Герое нашего времени» выражение эгоистической рефлексии, Самарин находил, что после публикации романа Лермонтов оказался в великом нравственном долгу перед современниками. Рассмотрение этой субъективной оценки в контексте духовных исканий Самарина позволяет увидеть в ней не столько осуждение (юный Самарин и сам в полной мере был захвачен запечатленными в романе болезнями века), сколько сожаление о том, что человек, чье слово было не безразлично для многих (в т. ч. и для Самарина), ушел, не высказав себя до конца.
Весной 1843 Самарин вступил в один из самых сложных периодов своего духовного развития, период сомнений и глубокого внутреннего разлада. Кризис наступил осенью 1843 — весной 1844, когда, увлеченный философской системой Гегеля, Самарин с присущей ему искренностью поставил вопрос об отношении религии к философии и сначала уверовал в приоритет философии и логического знания, но потом, после долгих и тягостных сомнений, пришел к признанию «живой истины» Православия и необходимости «живого», т. е. религиозного, ее постижения. Значительную роль в этом мучительном внутреннем перевороте сыграл А. С. Хомяков, занявший отныне место духовного наставника Самарина. Сделанный Самариным выбор окончательно сблизил его со славянофилами.
3 июня 1844 Самарин защитил магистерскую диссертацию «Стефан Яворский и Феофан Прокопович как проповедники» (третья часть фундаментального исследования «Стефан Яворский и Феофан Прокопович», в котором рассмотрены «явление и борьба католического и протестантского начала в православной Церкви, в России, в лице Стефана Яворского и Феофана Прокоповича», две первые части, где говорится о Яворском и Прокоповиче как о богословах и сановниках Церкви, к защите допущены не были). Спустя 2 месяца, вопреки своему желанию посвятить жизнь научным занятиям, подчиняясь воле отца, Самарин отправился служить в Петербург. В столице он провел 2 года, состоя на службе в Министерстве юстиции, в Сенате и в Комитетах по устройству быта лифляндских крестьян (как чиновник Министерства внутренних дел). Впервые столкнувшись с крестьянским вопросом, горячо отстаивал необходимость принятия закона о праве лифляндских крестьян на землю.
В 1845 в Петербурге Самарин написал свою первую литературно-критическую статью — рецензию на повесть «Тарантас» В. А. Соллогуба. Самарин с одобрением отмечал, что в лице двух главных героев Соллогуб талантливо отразил «живой, действительный факт» — разрыв жизни и сознания в современном русском обществе: в одном герое критик видел абсолютную отрешенность от всех сфер общественной деятельности (следствие петровской реформы), бессознательное погружение в действительность и отсутствие всякого стремления к ее осмыслению, в др. — безмерно развитое отвлеченное сознание (следствие неправильного воспитания), отрыв от народа и неспособность понять его. При этом Самарин не нашел в повести дорогой для него идеи примирения этих двух противоположных начал в высшем единстве, видя в заключительной главе лишь поверхностное решение проблемы — пародию на примирение, «смешной маскарад», «подделку под народность».
В 1847, будучи в Риге (с 1846 состоял на службе в рижской ревизионной комиссии), Самарин написал статью «О мнениях “Современника” исторических и литературных». В этом полемическом сочинении, посвященном первой книжке обновленного «Современника», были рассмотрены 3 программные статьи журнала: «Взгляд на юридический быт древней России» К. Д. Кавелина, «О современном направлении русской литературы» А. В. Никитенко и «Взгляд на русскую литературу 1846 года» Белинского. Возражая Кавелину, который связывал исторические судьбы России с развитием личности (начавшимся, по его мнению, при имп. Петре I), Самарин излагал взгляд на отечественную историю как на последовательную смену различных форм общинного начала, истолковывая само это начало как основополагающую и специфическую черту русской жизни (это отвечало исторической теории славянофилов).
В литературно-критической части статьи Самарин с позиций славянофильской эстетики подверг всесторонней критике «натуральную школу» и ее теоретического истолкователя Белинского. Самарин не без основания обратил внимание на некоторые расхождения в позициях Никитенко и Белинского, отметив, что первый упрекает «натуральную школу» в односторонности, в исключительной сосредоточенности на недостатках и пороках общественного быта и нравов, тогда как второй в том же журнале поддерживает и оправдывает эту одностороннюю направленность. Самарин безоговорочно осудил стремление «натуральной школы» к изображению преимущественно негативных сторон русской жизни (эту преобладающую тенденцию он неправомерно считал единственной в школе), обвиняя представителей нового направления в искажении действительности и даже клевете на нее. Особенно резко отозвался Самарин о произведениях из простонародного быта, в частности, о «Деревне» Д. В. Григоровича. Самарин полагал, что своими сочинениями о деревне школа не пробуждает любви к народу, а следовательно, не вызывает желания сблизиться с ним. При этом он неоднократно пояснял, что не подвергает сомнению благородство самих намерений противной стороны.
Самарин подробно остановился на проблеме взаимоотношений Гоголя и «натуральной школы», отметив, что последняя позаимствовала у Гоголя лишь одну черту — внимание к пошлой стороне действительности. Признавая обличительную силу прозы Гоголя, Самарин подчеркнул, что обличение у Гоголя (в отличие от авторов школы) имеет глубоко нравственную основу: почувствовав в себе самом «слабости, пороки и пошлость» своих героев, Гоголь почувствовал в них «присутствие человеческого», «и только это одно могло дать право на обличение». Единство обличительного и жизнеутверждающего начал всегда было для Самарина главным в творчестве Гоголя, и впоследствии именно в разрушении этого единства (которое выразилось в попытке примирения с действительностью) Самарин усмотрел основную причину духовной драмы Гоголя.
Рассматривая поэтику «натуральной школы», Самарин с иронией писал о тщательных, доскональных описаниях материальной, бытовой стороны жизни, о принципах создания характеров («личностей <…> мы вовсе не находим»), о построении интриги («всякий рассказ можно на любом месте прервать и также тянуть до бесконечности»).
Статья Самарина, ясная, стройная и последовательная, безусловно, содержит ряд глубоких суждений. Одна из наиболее сильных идей статьи — основополагающая для Самарина идея единства, целостности любого явления (как жизненного, так и художественного). Именно в таком единстве видел он залог разумного развития общества (отсюда идея соединения живой жизни и сознания), нравственного равновесия личности (по мнению Самарина, невозможного вне гармонии аналитического и эмоционального начал), объективного восприятия человека (в совокупности дурных и хороших сторон характера) и, наконец, объективности художника (отсюда требование показать темные и светлые стороны простонародной жизни).
Итогом служебной деятельности Самарина в Риге (выехал в Москву в июле 1848) были 2 труда: официальный — «Общественное устройство города Риги…» и частный — «Письма из Риги» (направлен против немецкого засилья в Прибалтике). За распространение последнего в списках Самарин был на 12 дней (5—17 марта 1849) заключен в Петропавловскую крепость, а затем направлен на службу в Симбирск и впоследствии в Киев (1849—52). В февр. 1853 Самарин вышел в отставку. В течение последующих 12 лет (1853—64) он — на стороне либерального дворянства — принимал самое деятельное участие в подготовке и проведении крестьянской реформы, считая дело освобождения крестьян главным делом своей жизни.
В 1856 Самарин выступил со статьей «Два слова о народности в науке» (открывшей первый номер славянофильского журнала «Русская беседа»), где отстаивал идею народности гуманитарных наук, толкуя народность как самобытное, национальное воззрение. В н. 1860-х Самарин в последний раз выступил как критик — он написал статью «С. Т. Аксаков и его литературные произведения», которую огласил на публичном литературном вечере в Самаре. Говоря о сочувствии публики как необходимой предпосылке художественного творчества, Самарин подчеркнул, что расцвет «самородного, свежего таланта» С. Т. Аксакова неразрывно связан с возникновением и развитием сочувствующего этому таланту славянофильского направления. Последние 10 лет жизни Самарин посвятил своему любимому городу — Москве, занимаясь (как гласный городской думы и губернского земского собрания) многообразными проблемами городского самоуправления. Основные труды этого времени связаны с религиозно-философскими и национальными вопросами: «Иезуиты и их отношение к России. Письма к иезуиту Мартынову» (1865), «Предисловие к богословским сочинениям Хомякова» (1867), разбор сочинения К. Д. Кавелина «Задачи психологии» (1872—75), «Окраины России» (1867—76).
Среди многочисленных голосов, с болью откликнувшихся на известие о внезапной кончине Самарина, прозвучал и проникновенный голос Ф. М. Достоевского: «А твердые и убежденные люди уходят: умер Юрий Самарин, даровитейший человек, с неколебавшимися убеждениями, полезнейший деятель. Есть люди, заставляющие всех уважать себя, даже не согласных с их убеждениями».
Соч.: Соч.: В 12 т. / Вступ. ст. Д. Самарина и др. М., 1877—1911; Переписка Ю. Ф. Самарина с А. И. Герценом // Русь. 1883. № 1—2; Переписка Ю. Ф. Самарина с баронессою Э. Ф. Раден. М., 1893; О мнениях «Современника» исторических и литературных // Русская эстетика и критика 40—50-х годов XIX в. М., 1982.
Лит.: Ефимова М. Т. Юрий Самарин в его отношении к Лермонтову // Пушкинский сборник. Псков, 1968. С. 40—47; Ефимова М. Т. Ю. Самарин о Гоголе / Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. Т. 434; Пушкин и его современники. Псков, 1970. С. 135—147; Литературные взгляды и творчество славянофилов. 1830—1850 годы. М., 1978; Кошелев В. А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840—1850 гг.). Л., 1984.
Значение САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии
САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ
Самарин (Юрий Федорович, 1819 - 1876) - известный писатель и общественный деятель, родился в богатой и родовитой дворянской семье; окончил курс в Московском университете по философскому факультету. Большие связи в высшем свете, отличное светское образование обеспечивали ему блестящую служебную карьеру, но она его не привлекала. Первоначально он увлекался Гегелем и пытался примирить с ним православие; затем, под влиянием Хомякова, примкнул к славянофильскому направлению и стал одним из талантливейших его представителей. Богословские воззрения Хомякова С. воспринял всецело и пытался проводить их в замечательной диссертации о Стефане Яворском и Феофане Прокоповиче, которую он в 1844 году защищал в Московском университете. В Яворском и Прокоповиче С. усматривал представителей двух начал - антипротестантского (момент единства) и антикатолического (момент свободы), которые соединены в православной церкви. Вследствие резких нападок на церковные преобразования XVIII века, в печати могла тогда появиться лишь третья, наименее значительная часть диссертации, под заглавием: "Стефан Яворский и Феофан Прокопович как проповедники" (Москва, 1844). В 1844 году С. поступил на службу, был секретарем 1-го департамента Сената, потом перешел в Министерство внутренних дел и в 1847 году отправился в Ригу делопроизводителем комиссии, которой поручено было обревизовать тамошнее городское управление. Изучив все городские архивы, С. написал историю г. Риги ("Общественное устройство г. Риги", Санкт-Петербург, 1852), изданную в ограниченном количестве экземпляров. Тогда же С. состоял при рижском генерал-губернаторе Е.А. Головине (IX, 70). Слухи о насильственном присоединении к православию эстов и латышей и о возбуждении их православным духовенством против помещиков побудили его написать в 1849 году "Письма из Риги", в которых обсуждалось отношение к России прибалтийских немцев. Письма эти, получившие распространение в рукописи, вызвали неудовольствие влиятельных сфер; С. был привлечен к ответственности по обвинению в разглашении служебных тайн. Благодаря личному вмешательству в дело императора Николая I , который призывал к себе С. для объяснений, дело кончилось для С. 10-дневным арестом в крепости и переводом на службу в Симбирскую губернию. Разъяснение положения дел в Прибалтийском крае и его отношений к России и позже занимало С. и вызвало целый ряд исследований, напечатанных им за границей под заглавием: "Окраины России" (5 вып., Берлин, 1868 - 76). В числе их имеются и ценные исторические исследования, например, очерк крестьянского вопроса в Лифляндии, но главным образом они посвящены задачам русской политики на окраинах. Уже в своих "Письмах из Риги" С. указывал, что задачи эти заключаются в поднятии и укреплении тех общественных элементов, которые дружественно расположены к основному населению государства - а такими элементами в Прибалтийском крае являются латыши и эсты, которые должны быть освобождены от немецкого влияния. В конце 1849 года С. был назначен правителем канцелярии киевского генерал-губернатора Д.Г. Бибикова, которому много содействовал в выработке инвентарей. В 1853 году С. вышел в отставку и подолгу жил в деревне, изучая быт и хозяйственное положение крестьян и все более и более убеждаясь в необходимости отмены крепостного права. Вместе с тем он приступил к изучению истории освобождения крестьян в Западной Европе, преимущественно в Пруссии; в результате получилось обширное сочинение, которое в сокращенном виде напечатано было в журнале "Сельское благоустройство". С 1856 года С. был деятельным сотрудником "Русской Беседы". Когда поднят был вопрос об упразднении крепостного права, С. был назначен членом от правительства в самарском губернском комитете. В 1859 году он был приглашен к участию в трудах редакционных комиссий, где работал в административном и хозяйственном отделениях, представляя, вместе с кн. В.А. Черкасским и некоторыми другими, славянофильское воззрение на народный быт. Деятельное участие принимал С. и в реформах, проведенных Н.А. Милютиным, в 1864 году, в Царстве Польском. Это был, впрочем, мимолетный эпизод в жизни С., которая со времени великих реформ главным образом была посвящена деятельности общественной. Первые три года по освобождении крестьян он был членом губернского присутствия по крестьянским делам в Самаре. С введением земского и городского самоуправления труды С. разделялись между народными школами, которыми он усердно занимался у себя в деревне, и занятиями по земским и городским делам в Москве. Не будучи реформатором, который желал бы подчинить течение жизни какому-либо отвлеченному принципу, С. был по выражению А.Д. Градовского, "человеком реформы", т. е. горячим защитником того, что приобретено русским обществом с 1861 года. Требуя для России самобытного развития, он боялся ломки народного быта, преждевременного искажения его коренных начал, но в то же время всеми силами защищал те нововведения, которые вносили свет в русское общество, хотя бы основная их мысль и была заимствована из-за границы. "Неисправимый славянофил" (по его собственным словам), С. высоко ценил западную цивилизацию. В земском самоуправлении, в зачатках свободного печатного слова, в новом суде он видел условия, способные поднять наш народный дух, сообщить нашей государственной и общественной жизни более национальный характер. Вот почему он восставал против наших "охранителей", поставивших себе целью запугать правительство и подвигнуть его на ломку всего, созданного в эпоху великих реформ. С уничтожающей иронией осмеял он этих "охранителей" в своем ответе (изд. за границей в 1875 году) генералу Фадееву, автору книги "Чем нам быть", доказывая, что мнимое "охранение" желает идти путем чисто революционной ломки во имя отвлеченного принципа. Этот ответ является одним из замечательнейших полемических сочинений в русской литературе. С еще большим блеском полемический талант С. сказался в письмах о иезуитах, появившихся в 1865 году сначала в "Дне", потом отдельной книгой и выдержавших два издания ("Иезуиты и их отношения к России", 2 изд., Санкт-Петербург, 1868; есть польский перевод). По глубине анализа и силе негодующего чувства письма С. могут быть сравниваемы с "Провинциальными письмами" Паскаля. С. разбирает систему авторитетного иезуита-казуиста Бузенбаума, сравнительно умеренного в своих выводах, и на частных правилах иезуитской нравственности выясняет всю ее безнравственность. Вызван был этот трактат С. письмом русского иезуита Мартынова, который, по поводу приезда в Петербург иезуита-проповедника, выступил с защитой своего ордена и вызывал на полемику. Когда перчатку поднял С., иезуиты предпочли воздержаться от дальнейшей полемики. По словам К.Д. Кавелина, "ни огромные знания, ни замечательный ум, ни заслуги, ни великий писательский талант не выдвинули бы так вперед замечательную личность С., если бы к ним не присоединились два несравненных и у нас, к сожалению, очень редких качества: непреклонное убеждение и цельный нравственный характер, не допускавший никаких сделок с совестью, чего бы это ни стоило и чем бы это ни грозило". Чуждый властолюбия и честолюбия, С. отличался широкой терпимостью к чужим мнениям: чувства дружбы соединяли этого бойца славянофильской идеи с К.Д. Кавелиным, ветераном западничества, с которым он расходился и по вопросам чисто теоретическим (возражения С. на "Задачи психологии" Кавелина). Возвышенным характером С. объясняется и громадный авторитет, каким он пользовался во всех слоях общества, что особенно ярко сказалось в начале 1870-х годов, при обсуждении в земских собраниях податной реформы: земства многих губерний обращались по этому вопросу за советами к С. В качестве председателя комиссии, избранной московским земством для обсуждения податного вопроса, С. составил подробный, тщательно разработанный проект податной реформы в смысле уравнения всех сословий. В связи с этой работой С. стоит его статья о финансовых реформах в Пруссии в начале XIX столетия (в "Сборнике государственных знаний" Безобразова, т. VI). "Сочинения" С. (т. I - X, Москва, 1877 - 96) издаются его братом Д. Ф. С. Ср. некролог С., писанный Кавелиным ("Вестник Европы", 1876, ¦ 4); Градовский "Трудные годы" (Санкт-Петербург, 1880); "В память Ю. Ф. С." (Санкт-Петербург, 1876); Колубовский "Материалы для истории философии в России" ("Вопросы философии и психологии", 1891, ¦ 2 - библиографический обзор сочинений С. и о С.).
Краткая биографическая энциклопедия. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ в Новейшем философском словаре:
(1819-1876) - русский философ, публицист, общественный деятель. Окончил филологический факультет Московского университета (1838). В 1844 защитил магистерскую диссертацию "Стефан Яворский … - САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ
Юрий Федорович , русский общественный деятель, мыслитель, историк, публицист, один из крупнейших славянофилов. Из родовитой … - САМАРИН, ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ в Словаре Кольера:
(1819-1876), русский публицист и философ. Родился 21 апреля 1819 в Петербурге в дворянской семье. Домашнее образование позволило ему уже в … - САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ
(1819-76) российский философ, историк, общественный деятель, публицист. Один из идеологов славянофильства. Автор либерально-дворянского проекта отмены крепостного права, участник подготовки крестьянской … - САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ
(1819—1876) — известный писатель и общественный деятель, род. в богатой и родовитой дворянской семье; окончил курс в Московском университете по … - САМАРИН ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ,
(1819?1876) ? известный писатель и общественный деятель, род. в богатой и родовитой дворянской семье; окончил курс в Московском университете по … - ФЕДОРОВИЧ в Большом энциклопедическом словаре:
(Трясило) Тарас украинский гетман, руководитель восстания против польского господства в 1630. Вел переговоры в Москве о переходе части украинского казачества … - ЮРИЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
славянская переделка имени Георгий (старослав. Гюргий). О русских князьях Юриях см. Георгии. Согласно фонетическим свойствам различных славянских языков и наречий, … - ФЕДОРОВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
Георг-Фридрих — юрист, действительный член Императорской академии наук; изучал юридические науки за границею, служил обер-аудитором в адмиралтействе. После отрешения от … - САМАРИН в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Иван Васильевич, 1817-1885) - знаменитый артист московского драматического театра; сын крепостного, учился в моек. театральном училище, где на него обратил … - ЮРИЙ
́ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ (90-е гг. 11 в.- 1157), князь суздальский и вел. князь киевский. Сын Владимира Мономаха. В 1125 перенёс столицу … - ЮРИЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
́ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ (1374-1434), князь звенигородский и Галича-Костромского (с 1389). Сын Дмитрия Донского. С 1425 вступил в борьбу с Василием II … - ЮРИЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
́ЮРИЙ ДАНИЛОВИЧ (кон. 70-х гг.- нач. 80-х гг. 13 в.- 1325), князь московский (с 1303). Сын Даниила Александровича. Боролся с … - ЮРИЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
́ЮРИЙ ВСЕВОЛОДОВИЧ (1188-1238), вел. князь владимирский (1212-16 и с 1218). Сын Всеволода III Большое Гнездо. Потерпел поражение в Липицкой битве … - ФЕДОРОВИЧ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ФЕДОР́ОВИЧ Флориан Флорианович (1877- 1928), полит. деятель. С 1901 чл. Партии социалистов-революционеров, участник Рев-ции 1905-07. В 1909-14 на каторге. В … - ФЕДОРОВИЧ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ФЕДОР́ОВИЧ (Трясило) Тарас, укр. гетман, руководитель восстания против польск. господства в 1630. Вёл переговоры в Москве о переходе части укр. … - САМАРИН в Большом российском энциклопедическом словаре:
САМ́АРИН Юр. Фёд. (1819-76), философ, историк, обществ. деятель, публицист. Один из идеологов славянофильства. Автор либерально-дворянского проекта отмены крепостного права, участник … - САМАРИН в Большом российском энциклопедическом словаре:
САМ́АРИН Ив. Вас. (1817-85), актёр, педагог. С 1837 в труппе Малого т-ра. Прославился в ролях Чацкого, Фамусова ("Горе от ума" … - САМАРИН в Большом российском энциклопедическом словаре:
САМ́АРИН Ал-др Мих. (1902-70), металлург, акад. АН СССР (1966). Осн. тр. по электрометаллургии стали и ферросплавов, теории металлургич. процессов, вакуумной … - ЮРИЙ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
- славянская переделка имени Георгий (старослав. Гюргий). О русских князьях Юриях см. Георгии. Согласно фонетическим свойствам различных славянских языков и … - ЮРИЙ
Мужское … - САМАРИН в Словаре для разгадывания и составления сканвордов:
Русский … - ЮРИЙ в словаре Синонимов русского языка:
георгий, егор, … - ЮРИЙ в Полном орфографическом словаре русского языка:
Юрий, (Юрьевич, … - ФЕДОРОВИЧ
(Трясило) Тарас, украинский гетман, руководитель восстания против польского господства в 1630. Вел переговоры в Москве о переходе части украинского … - САМАРИН в Современном толковом словаре, БСЭ:
Александр Михайлович (1902-70) , российский металлург, академик АН СССР (1966). Основные труды по электрометаллургии стали и ферросплавов, теории металлургических процессов, … - ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ КУБЛАНОВСКИЙ в Цитатнике Wiki:
Data: 2009-07-03 Time: 22:06:17 Навигация Тема = Юрий Кублановский Википедия = Кублановский, Юрий Михайлович Юрий Михайлович Кублановскй — русский поэт, … - ФРАНТОВ СТЕПАН ФЕДОРОВИЧ
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Франтов Степан Федорович (1877 - 1938), псаломщик и регент, мученик. Память 22 … - САМАРИН ГРИГОРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Самарин Григорий Васильевич (1893 - 1940), диакон, священномученик. Священномученик Григорий родился 9 января … - МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Михаил Федорович (+ 1645), русский царь, из боярского рода Романовых, основоположник царско-императорской династии Романовых. Отец … - БАЯНОВ ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Баянов Дмитрий Федорович (1885 - 1937), протоиерей, церковный композитор. Родился 15 февраля 1885 … -
Хмельницкий (Юрий Зиновьевич Богданович) - сын и преемник на гетманстве Богдана Х. , родился в Субботове в 1641 г. от … - САМАРИН НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Самарин (Николай Федорович, 1829 - 1892) - общественный деятель, брат предыдущего; окончил курс в Московском университете по юридическому факультету, служил … - САМАРИН ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Самарин (Иван Васильевич, 1817 - 1885) - знаменитый артист Московского драматического театра; сын крепостного, учился в Московском театральном училище, где … - САМАРИН ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Самарин (Дмитрий Федорович) - общественный деятель и писатель, долгое время влиятельный гласный московского земства, сотрудник изданий Ив. Аксакова и "Московских … - ПЕТР III ФЕДОРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Петр III Федорович (Петр-Ульрих) - император всероссийский, сын герцога голштейн-готторпского Карла-Фридриха, сына сестры Карла XII шведского, и Анны Петровны, … - ВЕСЕЛАГО ФЕОДОСИЙ ФЕДОРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Веселаго (Феодосий Федорович) - историограф морского министерства, принадлежит к старинной новгородской дворянской фамилии, о которой в первый раз упоминается в … - САМАРИН ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Иван Васильевич , русский актёр и педагог. Ученик и последователь М. С. Щепкина. Родился в семье … - РОДИОНОВ СЕРГЕЙ ФЕДОРОВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Сергей Федорович , советский физик, доктор физико-математических наук (1942). Учился (1926-29) в Ленинградском политехническом институте. Работал … - МИТКЕВИЧ ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Владимир Федорович , советский электротехник, академик АН СССР (1929; член-корреспондент 1927), заслуженный деятель науки и техники РСФСР … - ИОФФЕ АБРАМ ФЕДОРОВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Абрам Федорович , советский физик, академик АН СССР (1920; член-корреспондент 1918), вице-президент АН СССР … - ХМЕЛЬНИЦКИЙ ЮРИЙ ЗИНОВЬЕВИЧ БОГДАНОВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
сын и преемник на гетманстве Богдана X., родился в Субботове в 1641 г. от Анны Сомковны, первой жены Богдана X. …
Ю.Ф. Самарин (1819-1876) принадлежал к знатному дворянскому роду. Он окончил словесное отделение философского факультета Московского университета (1838). В это время Самарин установил близкие отношения с К.С. Аксаковым, который находился, в то время, под большим влиянием немецкой идеалистической философии, особенно Гегеля. Идейное сближение Самарина с лидерами славянофильства А.С. Хомяковым и И.В. Киреевским начинается с 1840 года. Авторитет Хомякова в глазах Самарина был так велик, что он называл его "учителем Церкви".
В 1844 году Юрий Фёдорович защитил в Московском университете магистерскую диссертацию "Стефан Яворский и Феофан Прокопович". Хотя она была опубликована и представлена к защите лишь как часть обширного исследования, тем не менее и в таком урезанном виде этот труд явился одним из первых крупных философско-богословских сочинений славянофильской направленности, вышедших из печати и получивших известность.
В конце 30-х начале 40-х годов Самарин пережил увлечение философией Гегеля. В одном месте он отмечает следующее: "Я думал, что если наука существует как отдельная от искусства и религии сферы духа, то она должна быть сферою высшего, последним моментом развития идеи...". Под наукой здесь подразумевается философия, а под философией - учение Гегеля. Между тем, молодой Самарин не во всём соглашался с Гегелем, и особенно в том, что касается философии религии. Кроме этого, он стремился развить и дополнить её собственными положениями, выявить коренные особенности православия, его фундаментальные отличия от католицизма и протестантизма. Многовековой спор между ними, считал он, должен был перенесён в сферу философии.
Однако позднее результаты собственных философских поисков и попытки обосновать их с помощью философии Гегеля не удовлетворяли Самарина. Он осознавал противоречивость своих воззрений, что философия требует большей ясности в ответах на поставленные вопросы. Выйти из этого затруднения ему помогли идеи о соотношении религии и философии выдвинутые Хомяковым.
В 40-е годы Юрий Фёдорович постепенно становится убеждённым сторонником религиозной философии. В письме к Н.В. Гоголю (1846) он писал, что прошёл полный круг философского развития именно благодаря новому пониманию христианства. В результате у Самарина сформировалось убеждение, что вера составляет "норму" и "закон" человеческого существования и помогает человеку осмыслить своё назначение. Христианство нельзя понять с помощью одного только разума, оно осознаётся всем существом человека во всей её полноте. Следование правилам логики не ведёт человека к пониманию истинной сущности веры, так как для этого необходимы сочувствие и любовь.
Эволюцию своих взглядов Самарин воспринимал сквозь призму развития современной ему мировой философии, которая пришла в её последней фазе к отрицанию не только религии, но любого трансцендентного, непознаваемого бытия. Своё новое состояние Самарин рассматривал как "начало новой жизни". Для него теперь главное - это признание "живой истины" и возможности её постижения во всей её полноте.
Важной вехой в творчестве Самарина явилась напечатанная в "Московском сборнике" (1846) его статья, посвящённая повести В.А. Соллогуба "Тарантас". В этой статье в своеобразной форме воспроизводится ряд ключевых положений славянофильского учения. Реформы Петра I, говорится в ней, затронули лишь верхний слой русского общества, оторвали этот слой от народа, который сохранил верность традициям своих предков, в обществе произошёл раскол, который, не преодолён до сегодняшнего дня.
В своей программной статье "О мнениях "Современника", исторических и литературных" (1847), опубликованной в журнале "Москвитянин", Самарин изложил исходные положения славянофильских воззрений. Здесь он опровергает точку зрения известного западника К.Д. Кавелина, высказанную им в очерке "Взгляд на юридический быт древней России", согласно которой русская община всегда подавляла личность и поэтому постепенно пришла в упадок. По мнению же Юрия Фёдоровича, кризис переживала не община, а родовое устройство, являвшееся более низкой ступенью общественного развития. "...Общинное устройство составляет основу, грунт всей русской истории, прошедшей, настоящей и будущей". Община хотя и не основывается на личностном начале, но обеспечивает широкое проявление свободы деятельности индивидов. Личное и общественное начала в России всегда сосуществовали в органическом единстве: вече родовое и родоначальник, вече городское и князь, вече земское или дума и царь.
Наиболее полно зародыши будущего общественного устройства проявились в истории Новгорода, где связь между личностью и обществом была органичной и обеспечивало их единство. Новгород не сумел сохранить и развить принципы своего общественного устройства, так как был только частью русской земли, а не всей Россией, тогда как государство "должно было явиться только как юридическое выражение единства всей земли".
Конечно, далеко не все перечисленные Самариным от лица славянофилов положения могли быть ими всеми поняты и приняты однозначно, ибо полного единства во взглядах у них не было. Так, упор на необходимость укрепления государственного начала противоречил концепции "негосударственности" русского народа К.С. Аксакова, противопоставляющей интересы "земли" и "государства". Здесь, именно и заключается отличие социальной позиции независимого публициста и мыслителя Аксакова от позиции государственного чиновника Самарина, служившего в министерстве юстиции, сенате, министерстве внутренних дел.
Как государственно мыслящий деятель, занимающий ответственные посты, Самарин видел в славянофильстве конструктивную национальную идею, способную инициировать насущные общественные преобразования в России, не разрушая существующей системы правления. Однако, общественные идеалы Самарина, сочетавшие консерватизм и призыв к национально ориентированным социальным реформам, вызывали непонимания и даже настороженность со стороны властей в Петербурге.
В 50-е годы Самарин, подобно многим другим русским мыслителям консервативного направления, пережившим увлечение немецкой философией (и прежде всего Гегелем), переходит на позицию её критики. Он видел рост популярности идей немецкого философа среди образованной молодёжи, которая, усвоив его систему воззрений, затем обращалась к материалистической философии и идеям социализма. Между ними и гегелевской философией существует, по мнению Самарина, непосредственная связь.
В статьях "Два слова о народности в науке", "О народном образовании" и других работах, напечатанных во второй половине 50-х годов в славянофильской "Русской беседе", Самарин продолжал развивать свои мысли о русской народности. Под народностью, согласно его словам, надо понимать не только отличительные свойства народа в данную эпоху, но и те идеальные начала, в которые он верит и к которым стремится. Народность, по Самарину, - непреходящее условие развития науки, её движения вперёд. История, т.о., развивается на основе совпадения народности с высшими требованиями человечества. Чем более они совпадают, тем выше тот или иной народ.
В конце 50-х годов Самарин все силы отдаёт работе по подготовке крестьянской реформы в России. Он стал одним из крупных общественных деятелей, внёсших реальный вклад в дело отмены крепостного права. В этот период он обосновывал требования, в соответствии с которыми должны быть освобождены крестьяне при сохранении общинного землевладения.
В 1861 г. Самарин работал над "Письмами о материализме" (труд остался незаконченным) стремясь доказать необходимость отрицания материализма как течения. В начале 70-х годов большой интерес у Самарина вызвала книга К.Д. Кавелина "Задачи психологии" (1872). Он подвёрг её критике в связи с тем, что взгляды автора на психологию исходит из одного общего начала. Это единое начало содержит в себе отличительные свойства физического и психического бытия, а соглашаясь с тем, что материальная среда определяет психику, человек становится на позиции материалистов.
В данном случае Самарин вполне справедливо считал, что нельзя обосновать сознание без помощи религии. Поэтому речь может идти о замене одной религии другой, о замене подлинной веры наукообразным суеверием. Он обратил также внимание на "полупозитивистское" мировоззрение Кавелина, согласно которому признаётся дуализм материи и психики, но одновременно утверждается, что в мире явлений материя определяет психику.
Споря с Кавелиным и Герценом относительно идеала свободной личности, Самарин писал, что "начало личное - есть начало разобщения, а не объединения". "На личности, - пишет он, - ставящей себя безусловным мерилом всего, может основываться только искусственная ассоциация". С этой точки зрения он рассматривал социализм как ещё один из вариантов подобной ассоциации.
В начале 70-х годов Самарин вёл полемику с видным представителем дворянского конституциализма генералом Фадеевым, автором книги "Русское общество в настоящем и будущем (Чем нам быть)". Программу конституционной реформы, предполагавшую расширение политических прав и активную деятельность дворянства, Самарин расценил как внешне консервативную, а по сути дела "революционную", расшатывающую общество.
Стремясь предотвратить революционные потрясения и социальные эксперименты, которые он предчувствовал, Самарин выдвигал программу укрепления государственной власти на окраинах (цикл статей "Окраины России") и развития земского движения внутри страны. Самарин считал возможным создать создать "всесословное русское общество". С этой целью он предлагал равные выборы по четырём социальным группам и податную реформу, предполагающую налоговое обложение, пропорциональное ценности имущества. Однако программа Самарина так и не была реализована.
Ещё одна важная тема, которая вплотную соприкасается с идеями Хомякова и Киреевского, посвящена иезуитам в России. По мнению славянофилов, латинская церковь, превратившись в государство, неизбежно стремилась к завоеванию, и иезуиты, вербовавшие людей в духовное подданство папе, удовлетворяли этой жажде власти. Самарин заметил в иезуитстве стремление заменить трудновыполнимое для обычного человека требование цельности духа, подавления эгоистического начала и жертвенной любви к ближнему на внешнее благочестие.
Интересны были, также, его мысли об одежде. Как и многие славянофилы, он придавал быту большое значение. Самарин отмечал подражание Европе со стороны русской аристократии, начавшееся со времен Петра I. Многие его идеи являются актуальными и для сегодняшнего дня. Вот что он пишет в одном месте: "Конечно, иногда, как например, в нашем дворянском кругу, перемена моды служит проявлением не свободного выбора, а слепого и бессознательного подражания, признаком внутренней пустоты и бессмыслия, а вовсе не сочувствия к чужой мысли. Но этого нельзя применить к русской одежде именно потому, что русскому народу мы не в чём не подражаем, что, надевая зипун и отпуская бороду, мы не увлекаемся общим движением, а идём ему наперекор, - следовательно, обнаруживаем самостоятельность мысли и воли".
Вклад Самарина в развитие философии славянофильства был значительным. Философию он рассматривал как науку, потребность в которой испытывают все народы, в том числе и русский, отличающийся не только долготерпеньем (вспомним знаменитое стихотворение Ф.И. Тютчева), но, также, природным умом и высокой духовностью. Он стремился в большей степени, чем кто-либо из славянофилов, к укреплению внутри этого идейного течения, при этом избегая "славянофильских крайностей", выражавшихся в ношении русской национальной одежды и пристрастии к другим внешним атрибутом народности. В полемике с критиками "московского направления" Самарин не допускал резких выражений и не задевал личности своих оппонентов.
Самарин принадлежал к типу деятелей, для которых было характерно стремление к синтезу традиции и нововведений и неприемлем путь экстремизма и радикализма. Его бывший оппонент Кавелин отметил в некрологе, что "высшее воспитательное, культурное значение имеют только те общественные деятели, у которых мысль и идея, убеждение и программа слиты в одно".
http://www.pravaya.ru/ludi/450/12208
19.03.1876 (1.04). - Умер Юрий Федорович Самарин – один из крупнейших славянофилов
Самарин: от Гегеля – к Православию
К познанию России "от обратного – 6
Юрий Федорович Самарин (21.4.1819–19.3.1876) – русский общественный деятель, мыслитель, историк, публицист, один из крупнейших славянофилов. Из родовитой дворянской семьи. Его отец Ф.В. Самарин, участник Отечественной войны 1812 года, служил при дворе вдовствующей Имиператрицы Марии Федоровны.
Домашнее образование позволило ему уже в 15-летнем возрасте поступить в , который он окончил в 1838 г.; магистерская диссертация "Стефан Яворский и Феофан Прокопович" (1844).
В 1846 г. он стал чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел и вскоре в составе ревизионной комиссии выехал в Ригу, где работал в течении двух лет. Это имело большое значение для эволюции его взглядов в русском национальном направлении. В Риге он пишет исследование "История городских учреждений Риги", а в 1849 распространяются в списках его критические "Письма из Риги".
Критика объяснялась тем, что в Остзейском крае Самарин столкнулся с открытой неприязнью по отношению к русским со стороны немецкого дворянства, на что правительство закрывало глаза. В октябре 1847 г. он с возмущением писал М.П. Погодину. «Все здесь дышит ненавистью к нам; ненавистью слабого к сильному, облагодетельствованного к благодетелю и вместе гордым презрением выжившего из ума учителя к переросшему его ученику... Здесь все окружение таково, что ежеминутно сознаешь себя как русского и как русский оскорбляешься».
"Письма" получили широкую известность в русском обществе, их с сочувствием восприняли , П.Д. Киселев и многие другие государственные деятели высокого ранга. Однако счел открытое опубликование столь откровенной и резкой критики государственным чиновником (в его официальном служебном положении) недопустимым. В 1848 г. Самарин был арестован, 12 дней провел под следствием в Петропавловской крепости и был освобожден после личного внушения, сделанного Императором, ему было разрешено продолжить службу.
В 1854 г. Самарин вышел в отставку и до конца жизни отдавал все силы общественной деятельности и литературному труду, одновременно работая в городских и сословных организациях. Активно участвовал в подготовке и проведении , был членом редакционных комиссий. Для того чтобы реформа обрела действенный национальный характер, она, считал Самарин, должна не ограничиваться формальным освобождением крестьян и предоставлением их самим себе, а способствовать сохранению и нравственному укреплению крестьянской общины. Эта полемика вокруг реформы велась им в статьях "О поземельном общинном владении", опубликованных в 1858 г. в журнале "Сельское благоустройство", и помогла уточнить собственные представления о русском государственном идеале, отличном от западноевропейского.
В дальнейшем Самарин активно участвовал в осуществлении реформ : был одним из организаторов и лидеров земского движения в 1862–1864 годы. В 1863 г. в связи с польским востанием он участвовал в подготовке реформ в Царстве Польском. Тогда же он поместил в газете "День" ряд статей по польскому вопросу: «По поводу мнения "Русского вестника" о занятиях философией, о народных началах и об отношении к цивилизации», "Как относится к нам римская церковь" и "Современный объем польского вопроса". Самарин понимал, что в основу неразрешимого польского вопроса заложена борьба двух религий: Православия и католичества. Притязания поляков вытекают из исторической роли Польши как авангарда латинства в славянской Восточной Европе. Путями решения польского вопроса, по мнению Самарина, были: либо «нераздельное сочетание Польши с Россией учреждением в первой власти, в русских руках сосредоточенной, и настолько сильной, чтобы убедить поляков в безнадежности всякого восстания», либо добровольное и полное отречение России от Польского Царства.
Таким образом, во многом под воздействием прибалтийского и польского опыта, міровоззрение Самарина в течение его жизни претерпело значительное развитие, типичное для многих честных и нравственных русских западников. В критический период своей молодости он был гегельянцем, то есть фактически приверженцем западнического направления философской мысли. Под воздействием , братьев и особенно (и его философии соборности) в начале 1840-х годов открывает для себя глубины русской православной философии и примыкает к славянофильству как талантливый публицист.
В частности, в статье «О мнениях "Современника" исторических и литературных», опубликованной в журнале "Москвитянин" (1847), Самарин подверг критике К.Д. Кавелина и других представителей государственной школы за их попытки перенести на русскую историю исторические принципы европейского общества, за недооценку роли общины в жизни славян, предостерегал от преобразования России на западный манер. Развивая выдвинутую Хомяковым идею народной монархии в России, Самарин утверждал, что образцом общественных отношений должен стать не западный индивидуализм, а иерархия христианской общины с верховной властью во главе.
Политический идеал Самарина предполагал гармоничное сотрудничество двух сил – самодержавия и сельской общины. Соответственными были и его воззрения на подготовку крестьянской реформы. Собственному дворянскому сословию, когда-то служилому, он уже не придавал особого значения как выродившейся "нелепой среде", которая по "недостатку народного корня" лишена какой-либо творческой силы. Для того времени это была уже во многом верная оценка.
Повседневная же политическая жизнь тогдашней России представлялась Самарину борьбой народного быта с "бездарною, отвлеченною цивилизацией" (западнической), критике которой он уделял много внимания. Ум, опыт, наука – то есть все отвлеченные рационалистические знания не отражают целостного духа жизни. «Полная и высшая истина, – писал Самарин, – дается не одной способностью логического умозаключения, но уму, чувству, воле вместе, то есть духу в его живой целостности». И дает эту целостность только Православие как подлинное христианство, не искаженное западным обмірщением и протестантскими ересями. Исходя из Православия как особого культурного начала, положенного в основу исторической жизни русского народа, Самарин развивает мысль о трёх периодах национальной жизни ("исключительной национальности", "подражания" и "разумной народности"). Считал, что только в народе сохраняется "дух в его живой цельности".
1850-х гг. Самарин написал ряд полемических статей, направленных против историко-философских воззрений западников (большинство опубликованы в журнале "Русская беседа"). Статьи "Два слова о народности в науке", "О народном образовании", "Несколько слов по поводу исторических трудов г. Чичерина", «Замечания на статью "Шлецер и антиисторическое направление"» вызвали острую полемику с западниками, в которую постепенно втянулись почти все члены круга славянофилов.
С 1866 г. Самарин состоял гласным Московской городской думы и губернского земского собрания. В 1869 г. был избран почетным членом Московского университета, а в 1872 г. – Московской духовной академии. В 1870-е годы Самарин вступил в полемику с представителями дворянского конституционализма (Р.А. Фадеевым и др.), доказывая, что "игра в парламентаризм" в России может привести в конце концов к господству аристократической олигархии и еще более жестокой эксплуатации народа.
Одновременно Самарин публиковал многочисленные труды по философии и богословию (ряд из них по причинам цензурного порядка был издан за границей). Наиболее значительными работами Самарина в этот период были "Иезуиты и их отношение к России" (М., 1866), "Русский администратор новейшей школы: Записка псковского губернатора Б. Обухова и ответ на нее" (Берлин, 1869), "Революционный консерватизм" (Берлин, 1875). Большие усилия он предпринял, чтобы опубликовать богословские труды Хомякова (в 1868 г. они вышли в Праге с предисловием Самарина). В последние годы жизни Самарин работал над трудом "Окраины России" (Прага, 1868–1876. В. 1-6), посвященном вопросам национальной политики. В своих сочинениях Самарин предупреждал правительство о необходимости противодействовать росту немецкого влияния в Прибалтике.
Все эти солидные труды славянофилов не пользовались в то время популярностью, так как, с одной стороны, противоречили идеям модного в то время либерализма, а с другой - откровенная критика косного правительственного чиновничества вызывала и его противодействие и подозрение в неблагонадежности. Правда, многое из написанного в те годы нашими славянофилами было интуитивным возвращением общества от векового петровского западнического подражательства - к русскости и диктовалось тогдашними насущными общественными проблемами. В таком противостоянии либерализму и западничеству славянофилы той эпохи еще не достигли должного эсхатологического уровня рассмотрения общемірового процесса и места России в нем. Тем не менее, поскольку западничество с тех пор стало на Руси официальной идеологией, господствующей уже полтора века, переиздаваемые работы славянофилов XIX века являются и сегодня ценным полемическим оружием в насущных жизненных вопросах современности.
род. 1819 - ум. 1876) - рус. философ, историк, общественный деятель; называл себя "неисправимым славянофилом". Увлекшись философией Гегеля, стремился примирить ее с учением православной церкви. Воспринял и развил богословские взгляды Хомякова, суть которых сводилась а тому, что восприятие мира внешнего и мира внутреннего - неразложимый и непосредственный факт сознания, который служит основой того и др. Достоверность бытия связана с целым рядом психических процессов, напр. с сознанием личной свободы, на которой покоится нравственный мир. Внешний мир в его сущности непостижим, тем более непостижимо божество, но в сокровенных тайниках личной жизни каждый человек слышит голос этого существа и испытывает его непосредственное действие. Бытие Бога - непреложный факт внутренней жизни. Человек не имеет безусловного знания, но знание о безусловном у него есть. Самарин в полном согласии с Киреевским и Хомяковым утверждает, что "истина полная и высшая дается не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, т.е. и духу в его живой цельности". Особенно важно для характеристики Самарина его письмо к Герцену, в котором он настаивает на свободе человеческой воли и вскрывает внутреннее противоречие в мышлении Герцена. В письме он пишет: "...т. н. свобода воли, или предполагаемая в человеке возможность (а следовательно, и право) самоопределения, есть не что иное, как устарелое суеверие, как "X", условный знак искомого, и заявление нашей неспособности уловить связь причин и явлений. Из этого простой вывод: если нет свободы духовной (в смысле определения), не может быть и речи ни о свободе гражданской, ни о свободе политической, ибо и та и другая предполагают первую: сам человек не в силах выйти из-под гнета вещественной необходимости..." Если мечта о свободе не более как продукт того же гнета, то этим оправдывается "всякое принуждение извне, всякий деспотизм, всякое торжество сильнейшего над слабейшим". Осн. произв.: "Окраины России", 1868-1876; "Иезуиты и их отношения к России", 1868; "Чем нам быть?", 1875; "Собр. соч." в 10 тт., 18771896, изданные посмертно его братом.
Отличное определение
Неполное определение ↓
САМАРИН Юрий Федорович
21 апреля (3 мая) 1819, Петербург- 19(31) марта 1876, Берлин] - русский философславянофил, историк, общественный деятель. Окончил словесное отделение философского факультета Московского университета (1838). В 1844 защитил в Московском университете магистерскую диссертацию «Стефан Яворский и Феофан Прокопович». Молодой Самарин испытал сильное влияние гегелевской философии. Перемена в его мировоззрении произошла в результате сближения с ведущими славянофилами (в 1839 с К. С. Аксаковым, затем с А. С. Хомяковым и братьями Киреевскими). В 1846-54 находился на правительственной службе. В 1859 играл ведущую роль в работе Редакционных комиссий, готовивших программу реформ. В дальнейшем принимал активное участие в реформах: был одним из организаторов и лидеров земского движения в 1862-64, в 1864 участвовал в земельной реформе в Польше, с 1866 состоял гласным Московской городской думы и губернского земского собрания. В 1869 избран почетным членом Московского университета, в 1872 - Духовной академии.
Отношение Самарина к крестьянскому вопросу было связано с его общим пониманием своеобразия русской истории. Считая крепостное право «страшной случайностью», «побочным» итогом развития российской государственности, он был убежден, что крестьянская реформа отвечает национальным интересам, интересам всех слоев общества. Чтобы реформа действительно обрела национальный характер, она должна способствовать сохранению и укреплению крестьянской общины. В 1870-е гг. Самарин вступает в полемику с представителями дворянского конституционализма (Р. А. Фадеевым и др.), доказывая, что «игра» в парламентаризм в России может привести в конце концов к господству аристократической олигархии и еще более интенсивной эксплуатации народа. В своей философской антропологии Самарин в целом следовал принципам философии «соборности» Хомякова и учения о «цельном знании» И. В. Киреевского. Критикуя рационализм, Самарин утверждал, что последнему может противостоять только христианская философия, согласно которой полная и высшая истина дана не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, «духу в его живой цельности».
Соч.: Соч., т. 1-10,12. М„ 1877-1911; Избр. произв. М., 1996. Лит.: Введенский С. Н. Основные черты философских воззрений Ю. Ф. Самарина. Казань, 1899; Нольде Б. Э. Юрий Самарин и его время. Париж, 1926; Hucke G. l. F. Samarin: Seine geistesgeschichiliche Position und politische Bedeutung. Munch., 1970.
Отличное определение
Неполное определение ↓
САМАРИН Юрий Федорович (1819-1876)
русский философ, публицист, общественный деятель. Окончил филологический факультет Московского университета (1838). В 1844 защитил магистерскую диссертацию "Стефан Яворский и Феофан Прокопович" (издание диссертации было запрещено). Был активным участником редакционных комиссий по крестьянской реформе 1861. Один из "старших" славянофилов. Основные сочинения: "Письма из Риги" (1845); "О мнениях "Современника" исторических и литературных" (1847); "Письма о материализме" (1861); "Предисловие к сочинениям Хомякова "(1867); "Разбор работы Кавелина. Задачи психологии" (1872); "По поводу сочинения Макса Мюллера по истории религии" (1876) и др. Как философ С. начал сторонником Гегеля. Пытался развивать свои взгляды на православие в опоре на его философию, утверждая, что "вне философии Гегеля православная Церковь существовать не может" и что "религия, которую признает философия, есть Православие и только Православие". Под влиянием Хомякова С. отказался от гегельянства и в середине 40-х 19 в. выступает как приверженец славянофильства. В философском наследии С. (не очень большом по сравнению с Хомяковым или Киреевским) центральное место отведено проблемам антропологии, которая предвяряет и определяет гносеологию. С. четко различает два понятия личности - как носителя сознания (персонализм) и как мерило оценки (индивидуализм). С. выступает против индивидуализма (как пути развития личности), который преодолевается в "высшем акте личной свободы и сознания - самоотречении" изнутри, а не извне. Такое самоотречение характерно христианству и русскому общинному строю, "основанному не на отсутствии личности, а на свободном и сознательном ее отречении от своего полновластия". Религиозное начало - единственное, чему личность должна и может подчиниться целиком. В каждом человеке изначально заложено персональное отношение к нему Бога - "личное откровение", - которое человеком переживается и ощущается, которое заставляют искать в жизни смысл и разумность, осознать свободу и ответственность, получить истинное знание, сохранить цельность духа. Утрата такого откровения ведет к замене Бога мифом необходимости как закона жизни. Центр личности - моральное начало, порожденное личным религиозным опытом, богопознанием и независимое от внешнего мира. В гносеологии С. выступает критиком крайностей сенсуализма и рационализма с позиций принципа непосредственного познания "невещественной среды": реальность может быть открыта лишь в опыте живого и действенного общения с предметом познания, а не рационально дедуцирована, доказана "...Истина полная и высшая дается не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, т.е. духу в его живой цельности" - здесь С. полностью солидаризируется с гносеологией Киреевского и Хомякова. С. постулирует тождество сознания и бытия в акте познания, в то время как рационализм, по мнению всех славянофилов, это тождество разрушает и ведет к абстрактному идеализму. В гносеологии С. явно чувствуются мистические мотивы, описывающие изначальные предпосылки познания: "Реальность чего бы то ни было не может открываться нам через работу разума - ... всякая реальность должна быть дана раньше, чем начнется мыслительная работа о ней". Материализм, по мнению С,- источник "бесцветного, бескостного, дряблого гуманизма" - затмевает правду христианства. Политическая эмансипация, которой требует материализм, - суеверие, ибо "если нет свободы духовной (в смысле определения), не может быть и речи о свободе гражданской, ни о свободе политической, ибо и та и другая предполагают первую...". Работы С. дали для русской философии "прочное основание для борьбы с материализмом..." (Лосев). Особенность государственного и политического строя России С. видит в самодержавии и общине, которые должны выполнять функцию борьбы с "отвлеченной цивилизацией" как средством разложения народности. С. выдвинул теорию трех периодов истории русского народа: "исключительная национальность" - "подражательность" - "разумная народность". Основную причину "подражания" С. видит в дворянстве, которое оторвалось от народных основ и потеряло, тем самым, самостоятельность творческой силы. С. был сторонником отмены крепостного права, видя в нем зло, которое привело к поражению России в Крымской войне и к общей социально-экономической отсталости.
Отличное определение
Неполное определение ↓
САМАРИН Юрий Федорович
(21 апр. 1819 – 19 марта 1876) – рус. философ-идеалист, обществ. деятель, историк и публицист славянофильского направления (см. Славянофилы). Из родовитых дворян. Окончил словесное отд. филос. фак-та Моск. ун-та (1838). В 1838–39 сблизился с К. Аксаковым, а через него с сотрудниками журн. "Моск. наблюдатель". В это время С. увлекался философией Гегеля. Под влиянием лекций Погодина и Шевырева, а также взглядов К. Аксакова у С. пробудился интерес к рус. истории и культуре. В письме (авг.–сент. 1840) к франц. политич. деятелю Могену (Maugin) С. развивал мысли "о трех периодах (исключительной национальности, подражания и разумной народности) и о двух началах нашей народности, православии и самодержавии" (Соч., т. 12, М., 1911, с. 19, 60–69, см. также447–57). В 1841–42 С. деятельно участвовал в обсуждении славянофилами вопроса о развитии христианства и христианских церквей (см. тамже, с. 82–95, 458–71). В 1843 С. написал большую (не опубл.) статью "О развитии начала личности в христианском мире по случаю книги Л. Штейна „Der Socialismus und Communismus des heutigen Frankreichs“", свидетельствующую о присутствии в славянофильстве 40-х гг. элементов христианского социализма. В 1844 С. защитил в Моск. ун-те магистерскую дисс. "Стефан Яворский и Феофан Прокопович", посвященную религ. и культурно-историч. проблемам конца 17 – нач. 18 вв. Конец 30-х – 1-я пол. 40-х гг. – время эволюции С. от Гегеля к философии Хомякова и Киреевского – гл. представителей славянофильства. Впоследствии С. много занимался крест. вопросом; составил в сер. 50-х гг. один из самых влият. проектов отмены крепостного права, участвовал в подготовке и проведении крест. реформы в России (1861), много писал о социально-экономич. и нац. проблемах в Прибалтике, работал в земских учреждениях. Из филос. работ С. важны "Предисловие к отрывку из записок А. С. Хомякова о всемирной истории" ("Рус. беседа", 1860, No 2); "По поводу мнения "Рус. вестника" о занятиях философией, о народных началах и об отношении их к цивилизации" ("День", 1863, No 36); "Иезуиты и их отношение к России" (М., 1866); "Разбор соч. К. Д. Кавелина „Задачи психологии“" ("Вест. Европы", 1875, No 5–7). Особенно отчетливое выражение филос. и обществ.-политич. воззрения С. 60-х гг. получили в полемике С. с Герценом, с к-рым он встречался в Лондоне в 1864 (см. А. И. Герцен, Письма к противнику, Собр. соч., т. 18, М., 1959; Переписка Ю. Ф. С. с А. И. Герценом, "Русь", 1883, No 1, 2). С. – воинствующий идеалист, филос. взгляды к-рого неотделимы от религ. представлений славянофилов о православии как истинном христианстве. В полемике с Кавелиным в 1875 сам С. указывал, что все положительное в его воззрениях "сводится окончательно к Христианскому Катехизису" (там же, т. 6, М., 1887, с. 444). Опыт, ум и науку как источники познания С., следуя за Хомяковым, противопоставлял целостному духу. "Полная и высшая истина, – писал он, – дается не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, то есть духу в его живой цельности" (там же, с. 561). На сознании личной свободы, на живом ощущении "Я" и "не-Я", т.е. мира внутреннего и мира внешнего покоится, по С., нравств. мир человека. Филос. материализм 19 в. С. трактовал как учение, находящееся в зависимости от системы Гегеля. По мнению С., "...возрождение материализма во второй половине XIX века..." объясняется тем, что "...по общему закону логического возмездия, материализм..." заступился за обиженный Гегелем "мир явлений" "...и, не выходя из круга понятий Гегелевской философии, нашел оправдание самосущности материи в том же законе необходимости, только не логической, а вещественной". "Сам же по себе, как учение, материализм вовсе не вытекает из естественных наук. Физиология, химия, физика говорят нам, каждая в? своей области: вот, что мы высмотрели, взвесили, ощупали, измерили и разложили. А материализм прибавляет: и, кроме этого, ничего нет; все остальное... не существует вовсе. Очевидно, что естественные науки отнюдь не причастны в этом выводе" (там же, т. 1, М., 1877, с. 273, 272). Однако, идейно борясь с материалистич. взглядами, С. отвергал направленные против материализма насильств. меры, к-рые предлагали реакц. представители царских властей и православной церкви (см. "Письма о материализме", там же, т. 6, с. 540–54). Соч.: Соч., т. 1–10, 12, М., 1877–1911. Лит.: Кавелин К. Д., Ю. Ф. С. Некролог, "Вестн. Европы", 1876, апр.; Панов И., Славянофильство как филос. учение, "Журн. М-ва нар. просвещения", 1880, ч. 212, No 11; Колубовский Я. Н., Материалы для истории философии в России, "Вопр. философии и психологии", 1891, No 2; Колюпанов Н. П., Очерк филос. системы славянофилов, "Рус. обозрение", 1894, No 7–11; Введенский С. Н., Осн. черты филос. воззрений Ю. Ф. С., Каз., 1899; Радлов Э., Очерк истории рус. философии, 2 изд., П., 1920; Нольде Б. Э., Ю. С. и его время, Р., ; Дмитриев С., Славянофилы и славянофильство, "Историк-марксист", 1941, No 1. С. С. Дмитриев. Москва.
Отличное определение
Неполное определение ↓
САМАРИН Юрий Федорович
21.04(3.05).1819, Петербург - 19(31).03.1876, Берлин) - историк и богослов, социальный мыслитель; один из разработчиков проекта крестьянской реформы. С. принадлежал к старинной дворянской семье. В 1838 г. окончил словесное отд. филос. ф-та Московского ун-та. В 1844 г. защитил магистерскую диссертацию - "Стефан Яворский и Феофан Прокопович". В ней он указывал на односторонность католицизма, к-рый изменяет началу свободы во имя единства, преувеличивает значение церковной иерархии, игнорирует личное самоопределение верующих, в то время как протестантизм изменяет началу единства во имя неверно толкуемой свободы. Публичное издание диссертации было запрещено ввиду нек-рых тезисов диссертанта, в к-рых он обвинял церковную политику Феофана Прокоповича в протестантском уклоне. Совместная подготовка к магистерским экзаменам сблизила С. с А". С. Аксаковым, а через него с кружком славянофилов. К сер. 40-х гг. С. включился в полемику славянофилов и западников в журн. "Москвитянин", выступил со ст. "О мнениях "Современника", литературных и политических" (1847). Большая ее часть была посвящена разбору ст. Кавелина "Взгляд на юридический быт Древней России". По мнению Кавелина С. "принял германское начало личности за абсолютное" (Т. 1. С. 44) и с этой меркой приступил к анализу рус. истории, утверждая, что общинный быт славян не дал развития личности, община изжила себя. Общинное начало, согласно С, "как раз спасло единство и целостность России, которая как в 862, так ив 1612 г. создала из себя государство" (Там же. С. 50). Упразднение общины, считал он, породило бы хаос в крестьянском хозяйстве, разрушило бы традиции взаимопомощи и нравственные ориентиры, оставив в итоге крестьян беззащитными перед лицом жестокой конкуренции. В этой статье, полемизируя с Белинским и Кавелиным, С. изложил суть славянофильского учения, прочно связав концепции цельности духа, "хорового начала", соборности с общинным бытом. "О мнениях "Современника" было, по существу, первым публичным изложением социальной философии славянофилов (ст. Хомякова и Киреевского не были напечатаны по цензурным соображениям). С. больше других славянофилов интересовался прикладной стороной теории. Находясь на государственной службе в Киеве (1849-1853), он занимался историческим и юридическим обоснованием вопроса освобождения крестьян, подготовив для правительства записку "О крепостном состоянии и переходе от него к гражданской свободе". Он выдвинул идею, что крестьяне имеют такое же право на землю, как и помещики, и должны быть освобождены с землею, при этом правительство обязано выплатить единовременный выкуп помещикам, к-рый крестьяне будут погашать в течение нескольких десятилетий. В предреформенный период С. работал в Самарском губернском комитете, а затем в редакционных комиссиях по подготовке проекта Положения 19 февраля 1861 г., а позднее и по его реализации. В нач. 70-х гг. С. вел полемику с видным представителем дворянского конституционализма генералом Фадеевым, автором кн. "Русское общество в настоящем и будущем (Чем нам быть)". Программу конституционной реформы, предполагавшую расширение политических прав и активную деятельность дворянства, С. расценил как внешне консервативную, а по сути "революционную", расшатывающую об-во. Стремясь предотвратить революционные потрясения и социальные эксперименты, к-рые он предчувствовал, С. выдвигал программу укрепления государственной власти на окраинах ("Окраины России") и развития земского движения внутри страны. С. считал возможным создать "всесословное русское общество"; с этой целью он предлагал равные выборы по четырем социальным группам и податную реформу, предполагающую налоговое обложение, пропорциональное ценности имущества. Программа С. не была реализована. Богословские и философские произв. занимают сравнительно немного места в списке соч. С. Предисловие, написанное им к богословским трудам Хомякова, важно и для понимания религиозного мировоззрения самого С, его взглядов на неразрывную связь веры и нравственности, на невозможность утверждения личностного начала вне религиозной сферы души. Его антропология связана с его общей онтологической установкой на изначальную неопределимость Божества, "личное откровение, освещающее душу каждого человека". В ней он исходил из факта "Богообщения" как основы личности, в этом контексте "высший акт личной свободы и сознания - в самоотречении" (Т. 1. С. 52). Христианство зовет к отречению личности и подчинению ее целому, т. е. к соборности. Высшее начало, к-рому личность свободно и целиком себя отдает, есть начало религиозное. В 1872-1875 гг. С. снова вступил в полемику с Кавелиным, к-рый в своей кн. "Задачи психологии" стремился обосновать психологию "как науку, в которой можно найти источник нравственного возрождения личности". С. считал, что нельзя без помощи религии обосновать сознание. Поэтому речь может идти о замене одной религии другой, о замене подлинной веры наукообразным суеверием. Он обратил также внимание на "полупозитивистское" мировоззрение Кавелина, согласно к-рому признается дуализм материи и психики, но одновременно утверждается, что в мире явлений материя определяет психику. По мысли С., утверждение Кавелина о свободе не согласуется с его представлениями о детерминизме психики, о психологических ассоциациях, к-рые являются функцией материи. Феномен нравственной ответственности, по С., может быть обоснован лишь религиозно, иначе место подлинной морали займет мораль пользы или удовольствия. Для С. как для православного мыслителя было естественно рассматривать личность в ее отношении к Абсолюту. Он исходил из того, что бытие Божие не требует доказательств, что оно есть непреложный факт нашей жизни и "если материальная среда действует на нас с силой, то воздействия Божества обращаются к нам еще с большей настойчивостью" (Т. 5. С. 415-416). В своей полемике с Кавелиным он отвергал общепринятое тогда мнение о безусловной зависимости психической жизни от материальной среды, о том, что психическая жизнь представляет лишь обработку материальных впечатлений. С. отвергал также и отвлеченную рассудочность, считая, что в познавательный процесс должны быть включены религиозные и нравственные стороны души. Формально-логическое мышление может определить границы научных понятий, но не объяснить различия между добром и злом. Тождество бытия и мышления не в рационализме доказывается, только "в благодатной жизни" исчезает разрыв между "познавателем и познающим" (Там же. С. 458). Истина недоступна отдельному индивиду, но открывается общности людей, связанных верою и любовью. Споря с Кавелиным и Герценом относительно идеала свободной, просвещенной личности, С. писал, что "начало личное - есть начало разобщения, а не объединения". "На личности, ставящей себя безусловным мерилом всего, может основываться только искусственная ассоциация" (Т. 1. С. 40). С этой т. зр. он рассматривал социализм как еще один из вариантов подобной ассоциации. В 1861 г. С. начал философскую работу "Письма о материализме". Мотивом послужили адресованные ему письма Хомякова "О новых явлениях в области философии", значительная часть к-рых посвящена критике философии Гегеля и Фейербаха. "Письма о материализме" продолжают критику философии материализма, но уже с позиций антропологии. "Письма" остались незаконченными, но в них намечен главный тезис: персонализм не может быть совмещен с материализмом. Еще одна работа, в к-рой С. продолжает мысли Хомякова и Киреевского, посвящена иезуитам в России. По мнению славянофилов, лат. церковь, превратившись в государство, неизбежно стремилась к завоеванию, и иезуиты, вербовавшие людей в духовное подданство папе, удовлетворяли этой жажде власти. С. обозначил в иезуитизме стремление заменить трудновыполнимое для обычного человека требование цельности духа, подавления эгоистического начала и жертвенной любви к ближнему на внешнее благочестие. В душе каждого человека, разъяснял С. свою мысль, таится более или менее сознательное желание "убаюкать свою совесть, подкупив ее, или спрятать ее от докучливых обличений за каким-нибудь благовидным предлогом... водворить в душе человека не мир и согласие, а своего рода унию между истиной и ложью, добром и злом, Божьей правдою и человеческой неправдою". С. принадлежал к типу деятелей, для к-рых было характерно стремление к синтезу традиций и нововведений и неприемлем путь экстремизма и радикализма. Его бывший оппонент Кавелин отметил в некрологе, что "высшее воспитательное, культурное значение имеют только те общественные деятели, у которых мысль и идея, убеждение и программа слиты в одно".
Рекомендуем также
Заговоры шепотки на все случаи жизни Обращение к Велесу
Иная реальность Невероятное и необъяснимое читать
Истории про вампиров, а так же все, что связано с вампирами в повседневной жизни
Обереги для успешной работы и карьеры Оберег хорошо отношение на работе
Церковный суд в древней руси Церковный суд в синодальную эпоху
Как вернуть любовь: ритуалы, заговоры, молитвы
Loading...